Железная лея. Ставшие скверной

Мим с сомнением посмотрел на то, что мар назвала «чучелами».

– Но это же скульптуры! Я бы не хотел повредить такую красоту! – воспротивился Кортик.

– Эти чучела созданы из овечьей шерсти, а затем «оживлены» Потоком.

– Оживлены? – удивился Мим.

– Приложите руку к маленькому синему камню, что расположен у ног любого из них, а затем отойдите.

Кортик, как более любопытный тут же сделал, что ему сказали.

– А теперь попытайтесь проткнуть его.

Мужчина достал меч и, встав в стойку, выполнил колющий удар.

– Вот чёрт! – воскликнул он, когда «скульптура», словно человек, уклонилась. – Никогда не видел подобного! Зачем они жрицам?

– Не жрицам. Нам. Маро.

– Но вы же сами сказали, что вам лучше не прикасаться к ним. Предполагаю, что от вашего прикосновения эти «чучела» просто распадутся.

– Маро не могут прикосновением развеять Поток, не направленный на них. По крайней мере, не все. Просто я разрезала вон то чучело, – женщина указала в дальний угол.

Мужчины с удивлением обнаружили кусочки валяной шерсти.

– Принцесса сказала не трогать кукол без неё. Насколько я поняла, форму поддерживать намного легче, чем создавать заново.

– И Лея действительно ругалась? – удивился Кортик.

– Глубоко вздохнула и попросила больше этого не делать. Жрицы ругались.

– А я уж подумал, что она действительно ругалась. На мою беду, что Лея, что Мим не ругаются.

– Ты выполняешь эту миссию за нас. Не можем же мы с радой Леей отбирать твой хлеб! – ухмыльнулся Мим.

– Язва ты!

Напарник только шире улыбнулся.

– Судя по бедной кучке шерсти, я предполагаю, что нам с вами лучше не фехтовать, – задумчиво произнёс Кортик.

– В полную силу действительно лучше не стоит, но я всегда сдерживаюсь во время упражнений с кем-либо вне ордена.

– А это будет интересный опыт! То, как вы срезали наши ножны, откинули их, а затем повалили меня на Мима, было просто невероятно!

– Рада, что смогла вас впечатлить.

– Я в восторге от вашего мастерства! В чём же секрет маро?

– Если бы я его рассказала, то он бы перестал быть секретом. Вы же не думали, что ваша дружба с Верховной и лесть – это всё, что надо для того, чтобы я раскрыла вам секреты ордена?

– Думал, рада Лата, – сдал друга с потрохами Мим.

Кортик смущённо кхекнул.

– Давай уже заниматься делом, «неотразимый» ты наш.

– Попробовать-то стоило!

– Мы с тобой не фехтовали уже более трёх недель, так что давай приступим.

– Уговорил.

Лата, пришедшая вместе с мужчинами не для того, чтобы заниматься, а чтобы узнать, на что они способны, расположилась у стены и принялась наблюдать за ними.

Некоторое время они разминались и готовились к бою, затем, почувствовав, что готовы, поклонились и начали фехтовать.

Более агрессивным стилем явно обладал Мим, что не удивило Лату – она ожидала этого с самого начала. Не очень высокий рост, особенно в сравнении с напарником, вынуждали мечника быть быстрее, ловчее и активнее, и школа Рануа, рассчитанная на шпагу и лёгкую рапиру, подходила ему. Капитан предпочитал уколы рубящим ударам, что позволяло ему двигаться чуть быстрее, но Кортик, фехтовавший с ним уже много лет и наоборот предпочитавший рубящие удары, не уступал ему. Он не был тяжеловесным или неуклюжим, но мощным.

Мужчины прекрасно дополняли друг друга, но в этом был и минус – они слишком привыкли к манере друг друга, и из-за этого они получали лишь часть той пользы, что могли. Также они использовали заточенные мечи, так что оба старались быть осторожными, не желая поранить противника или повредить остриё.

По-видимому, они, как не обладающие Потоком, так привыкли полагаться только на свои силы, что даже и не подумали о том, чтобы попросить Иону помочь им. Слово защиты дало бы им возможность биться в полную силу и не жалеть напарника.

«Нужно будет предложить им это», – подумала Лата, после чего встала и отправилась в дальний конец зала. Она увидела всё, что хотела, так что могла себе позволить приняться и за свои занятия.

В это время мужчины как раз решили передохнуть. Отсутствие тренировок и движения давали о себе знать – они устали быстрее, чем ожидали. Особенно сильно это расстроило Кортика, который гордился своей формой.

– Хватит уже злиться, мы от этого быстрее не восстановимся, – сказал тоже раздосадованный Мим. – Просто нужно приходить сюда каждый день.

Кортик пробурчал что-то в ответ, обиженный сам на себя.

Мечники пристроились на лавке у стены. Карты они с собой не прихватили, поэтому заниматься им было нечем, и они решили понаблюдать за Латой.

Сила женщины впечатляла. Сейчас она занималась на том, что в Артии называлось рукоходом, а в Рануа горизонтальной лестницей. Аппарат располагался поперёк зала и тянулся от стены до стены. Мар преодолевала расстояние минимум в тридцать пять метров с такой быстротой и лёгкостью, что казалось, будто она летит.

После нескольких повторов она, не спускаясь, перевернулась вверх ногами, зацепилась ступнями за одну из палочек и начала медленно поднимать корпус, прикасаться к носкам и с той же черепашьей скоростью опускаться.

– Ты знаешь, Мим, я что-то не уверен, что так смогу, – тихо сказал Кортик.

– Нам обоим не хватит гибкости и силы, чтобы это выполнить. Лестницу мы ещё осилим, а вот так медленно опускаться…

– Да и по лестнице мы будем передвигаться медленно. Интересно, все маро так могут?

– Думаю, да. Я слышала, как рада Лата говорила, что она не самая сильная из них, но, если тебе интересно, ты лучше спроси у неё.

– Спрошу. Только позже. Как думаешь, сколько она уже выполняет это упражнение?

– Не знаю.

– Всё-таки маро поразительны. Хорошо, что они на нашей стороне.

– На стороне Верховной, Кортик. Мы для них лишь приложение к раде Лее.

– Ты прав, нужно было сказать, что нам повезло, что Лея наш друг.

– И не только из-за маро.

Кортик кивнул, соглашаясь.

Пока они говорили, Лата перешла к тому, что видимо, было основной частью её занятий: она забралась на рукоход, встала на него и начала отрабатывать движения, которые, если Мим правильно помнил, назывались «рекой».

Лата действительно перетекала из одной позы в другую и умудрялась легко выполнять даже перекаты, хотя находилась не на земле. Сложность того, что она делала, невозможно было переоценить.

Смотревшие на мар мужчины преисполнились желанием восстановиться как можно быстрее.

Глава 7. Занятия чтецов

Класс, в который их привёл Карт, напомнил Ивоне о Школе – почти такой же зал для занятий Потоком был у них в северном крыле. Внезапно девушка вспомнила своих учителей и одноклассников и почувствовала тоску. Она любила Академию Артии и скучала по ней. Особенно она скучала по Сандру и Элеаноре. Он был её любимым учителем после Рабдена. Мысль о дяде вызывала тревожность. В голове зазвенела пустота. Ивона не хотела сейчас думать о том, что сказал принц. Она посмотрела на него, и по телу побежали мурашки. Мысли о происхождении её мамы не принесут ей сейчас никакой пользы, поэтому она отгородилась от них.

Вместо этого Ивона решила подумать о другом. Карик. До сегодняшнего дня она считала чтеца не то чтобы нерешительным, но способным высказать что-либо только когда эмоции перевешивали разум. То есть, когда он был уже на пределе и не мог сдерживаться. Но в учебной комнате его слова были разумными, продуманными, пусть и слишком эмоциональными, и этим он удивил молодую чтицу. Она была уверена, что он не сможет и слова сказать перед Верховной. Возможно, он очень сильно отличался от того образа, который был у неё в голове.

Могла ли причина лежать в том, что от Верховной он не ожидал осуждения или подвоха, а от остальных ждал? Не оттого ли он доверял вначале только Рэну? Маро сражался с ним бок о бок, а потом не бросил его на поле боя. Достаточная причина, чтобы начать доверять. А в это время она сама не сделала ничего, чтобы показать, что ей можно довериться. Более того, она с самого начала относилась к молодому чтецу с недоверием и лёгким раздражением. Конечно, у неё были для того причины, но ведь и у него тоже! Ни она, ни он ничего друг о друге не знали, и единственное, из-за чего Карик присоединился к ним, была Аран, которая напомнила ему кого-то, кого он знал. Возможно он почувствовал родственную связь, а может узнал движения своей сестры – кто знает? Но причин доверять Ивоне, Шии, как, впрочем, и Аран, у него не было, так что неудивительно, что он был подозрителен и враждебен.

Девушка посмотрела на Карика. Сейчас он выглядел так, будто ушёл глубоко в себя, но был спокойней, нежели обычно.

– Итак, давайте ещё раз представимся, – сказал Карт.

– Это хорошая идея, – согласился принц.

– Начнём с меня. Здесь меня называют Картом, но моё настоящее имя – Калеб Ангерран, и я профессор Альхейра.

– Маркиз Ангерран? – удивлённо спросил Рабден. – Вы мне запомнились… другим.

– Менее бородатым? – рассмеялся мужчина. – Скорее всего. Бороду я отращиваю только в странствиях. Да и с тех пор, как мы с вами виделись, прошло уже много лет, так что я успел измениться. Меня часто не узнают даже знакомые, когда я хожу с бородой, именно поэтому я её и отпускаю. Теперь очередь за вами.

– Меня уже больше десяти лет зовут Рабден Микар, и я являюсь учителем Академии Артии, но моё настоящее имя – Рабиус Дениум.

– Меня зовут Аран. Настоящее имя – Алиан Корран. Я была профессором в Альхейре, – написала на доске женщина.

Встав со своего места, как положено ученице, следующей представилась Ивона:

– Ивона Лирин. Неверное, я не знаю своего настоящего имени.

– Лирин – настоящая фамилия, – мягко сказал Рабден. – Мне ещё многое нужно тебе рассказать.

– Я надеюсь, что в этот раз вы расскажете мне всё без утайки, – нахмурилась девушка.

– Я постараюсь.

– Хорошо.

Ивона кивнула дяде и села на место.

Карик последовал примеру и тоже встал, чтобы представиться.

– Карик. Моё настоящее имя – Калин Корран.

– О, так вы родственник рады Алиан?

– Да. Я её брат.

– Странно, не помню, чтобы слышал про сына рода Корран.

– Я… нечасто бывал во дворце.

Рабден увидел, как молодой человек сник, посмотрел на реакцию Аран и Карта и понял, что мальчик был до крайности не уверен в себе. Неудивительно, что у него есть проблемы со стабильностью слов, о которой ему рассказали по пути в класс.

Оба нанди были уверенными в себе людьми, первенцами и любимцами родителей, и почти наверняка не страдали проблемами с самооценкой в детстве. Именно поэтому не видели корня проблемы. Иногда бывает сложно научить ученика тому, что сам не испытывал. До того, как он сам в первый раз серьёзно заболел, он считал, что его младший брат лишь оправдывается тем, что плохо себя чувствует. Рабден сам тогда был мал и глуп. Скорее всего, Аран с Картом тоже считают, что Карик просто прикладывает недостаточно усилий.

– Я попробую заняться вами, Карик. Возможно, школа Академии Артии подойдёт вам больше, чем школа Альхейра. Ивоне тоже будет полезно сменить учителя.

– А как же Аран? – спросил молодой чтец.

– Рада Алиан знает свою реку лучше всего, тем более, что именно она из нас троих лучше всего владеет техниками восстановления после потери связи с рекой. Я в этом разбираюсь только постольку-поскольку. Если я правильно помню, то вы, маркиз, специализируетесь на боевых словах?

– Вы правы, и прошу, называйте меня Картом.

– Как пожелаете.

– За мной охотятся, принц Рабиус, поэтому называйте и меня Аран.

– Хорошо, рада Аран. Тогда и вы обращайтесь ко мне Рабден. Мне не хотелось бы, чтобы император узнал, что правящая семья Артии вовлечена в заговор против него.

– Думаете, он не догадывается? – спросил Калеб.

– Догадываться – это одно, знать – это другое. Знание может позволить объявить войну.

– Если честно, то он будет в своём праве, – задумчиво сказал Карт. – Я не питаю любви к своему императору, в конце концов, он пытался убить Лею, но «Железная лея» пытается развязать войну, так что, если один из главных участников – наследный принц, это может стать причиной напасть первым.

– Вы считаете, что у него есть право вмешиваться во внутренние дела Артии? Устраивать восстания?

– Я не считаю, что у кого бы то ни было есть подобное право. Но это не мешает всем странам заниматься этим.

– Что вы имеете в виду?

– Смута, произошедшая как раз когда родилась Лея, была вызвана действиями Артии. Императрица умерла родами не сама по себе. Преждевременные роды были вызваны редкой травой, которую можно найти только в Артии, и королевская семья жёстко контролирует её сбор.

– Но это не является доказательством причастия Артии.

– Не является. Как нет доказательств, что нападения в Артии были совершены с подачи императора. Но факт остаётся фактом – единственный человек, которого любил император, императрица Тара, была отравлена. И Волки помогли найти отравителя. Это заняло полгода, но он нашёл их. Это и привело к беспорядкам в Нандиру.

– Лидером восстания был отравивший императрицу Тару. Наследник рода Вирран. Когда его схватили и допросили с помощью сферы правды, то узнали, что он был куплен этим вашим «Клубом благородных мужей».

– Но зачем им была нужна смерть императрицы? Их обычно не интересует политика других стран, а лишь «чистота крови» наших аристократов.

– Не знаю, что их интересует обычно, но, насколько я знаю, они хотели вызвать нестабильность в Нандиру слухами о недомогании императрицы. Выкидыш их бы тоже устроил. Они не ожидали, что у неё будет необычная реакция на кын-траву.

Внезапно Рабдена пронзила догадка, он вскочил со стула и начал ходить по комнате.

– Дядя? – обеспокоенно спросила Ивона, но мужчина, поглощённый мыслями, не заметил, что его кто-то позвал.

Через некоторое время он остановился и выдавил из себя:

– Поэтому случились набеги в Эраме? Из-за того, что это была провинция, в которой собиралось самое большое количество кын-травы? И Кирт тоже?

– Возможно.

– Так значит, из-за глупых амбиций кровожадных тварей моей сестре пришлось умереть дважды?! – процедил он.

Ивона никогда не видела своего дядю в таком состоянии, и он пугал её. Его ярость, его гнев ощущались в воздухе. Из-за них было сложно дышать и думать, хотелось лишь бежать как можно дальше, настолько ненависть Рабдена подавляла.

– Возможно, причиной и был этот «клуб», но месть была выбрана императором, – тихо сказал Карик. – Он мог остановиться, но не стал. Его врагом был клуб, а не деревни, выращивавшие кын-траву.

– Насколько я знаю, главной целью была одна из деревень, что продала кын-траву, – сказал Карт.

– Но ведь кын-трава используется для восстановления реки чтецов! – воскликнула Ивона.

– У беременных она часто провоцирует выкидыш.

– Но продавший траву не мог знать, для чего она будет использоваться!

– Знал, – зло сказал Рабден, – для восстановления Потока нужны листья, а для выкидыша – корни. Их запрещено продавать королевским декретом. Корни не только провоцируют выкидыш, но и часто приводят к смерти беременных. На мужчин они почти не действуют.

Рабден снова начал метаться по комнате. Запоздало к Ивоне пришло осознание того, что говорят о её деревне. Её доме. О набегах.

Внезапно пришли воспоминания. Звери вокруг. Огонь. Её мать. Девушка закрыла уши руками, присела, сжалась в комок и закричала. Пронзительно, словно раненый зверь.

Рабден до этого только слышал о приступах племянницы, поэтому не сразу сообразил, что случилось.

Резко открылась дверь и в комнату начали вбегать животные: кролики, лисицы, кабаны, куницы и другие. Они бросились к Ивоне. Увидев это, Рабден в одно мгновение прыгнул к молодой чтице и обнял её, защищая своим телом. Только после этого он набросил на себя и Ивону пелену защиты, которая текла по ним, словно вода. Затем плёнка начала расширяться, отталкивая зверей. Вскоре их окружал прозрачный шар. Животные беспокойно ходили вокруг него, пытаясь забраться внутрь. Несколько кроликов били задними лапками по стенке, дикая коша скреблась, а мелкие птицы налетали, стремясь разорвать.

Карт, Карик и Аран ошеломлённо наблюдали за происходящим. Первой пришла в себя Аран и тут же бросилась к доске.

– Пустите зверей внутрь. Они пришли утешить её. Они не навредят ей. Быстрее!

Она отвернулась от доски, в спешке наступила на подол своего платья и упала, успев схватиться за плечо Карта, стоявшего рядом с кафедрой. Мужчина еле удержал её и сам чуть не упал. Восстановив равновесие, он помог ей встать. Женщина указала на доску.

– Пустить их внутрь? – переспросил он, перекрикивая гам, стоявший в классе. – Ты уверена?

Она кивнула.

– Рабден! Развейте щит! Их нужно пустить к ней!

Принц поднял голову и посмотрел на Карта как на сумасшедшего, всё так же судорожно сжимая в объятиях племянницу. Страх потерять её пылал в нём неугасимым огнём – он тоже вернулся в ту сожжённую деревню, где обнимал одиноко стоящую девочку, видевшую, как её мать собирались убивать.

Так же внезапно, как начался, хаос прекратился. Животные замолчали, будто по приказу.

Перед щитом появилась жрица в возрасте. Карт узнал её – это была старшая жрица Морин. Её обычно призрачное тело внезапно показалось осязаемым. Он протянула руку в сторону щита, легко дотронулась до него, и он исчез, словно его никогда и не было.

Рабден, видя, что животные подходят к нему с Ивоной, сжал девочку ещё сильнее.

Молодая чтица очнулась и обнаружила, что кто-то крепко обнимает её. Сначала она запаниковала, но быстро поняла, что это её дядя. С удивлением девушка увидела лесных зверей вокруг и тут же осознала, что произошло.

– Всё в порядке, дядя, – сдавленно сказала она.

Мужчина не услышал её.

– Дядя, – произнесла Ивона громче. – Всё в порядке.

В этот раз он услышал и осторожно отпустил её.

– Ты уверена?

– Да. Они пришли ко мне. Они не станут мне вредить.

– Если ты уверена…

Рабден нерешительно отпустил племянницу, и Ивона, немного отойдя от него, села на пол. Животные не заставили себя долго ждать и побежали к ней. Через несколько секунд она была окружена ими. Каждый из них старался прикоснуться к ней.

– Ты не ранена? – спросил единый голос зверей.

– Со мной всё в порядке. Нет никаких ран. Я просто вспомнила, как мне было больно когда-то давно.

– Хорошо. Этот неправильный человек тебя обижает?

– Не обижает. Это старшая кровь.

– Старшая кровь тоже может напасть, – прошипела дикая кошка, – я сбежала сюда от старшей крови.

– Эта старшая кровь пыталась меня защитить от вас.

– Это хорошо.

– Спасибо, что пришли. Вы можете идти.

– Мы придём на помощь, если она будет тебе нужна.

– Спасибо.

Через несколько секунд лесные звери ушли.

– Прости меня, – сказал Рабден, когда последние животные удалились. – В своём желании добыть сведения я заставил тебя вспомнить. Прости.

– Я понимаю вас, – нерешительно сказала Ивона, – понимаю, почему это для вас важно. Я просто испугалась.

– Извини.

Ивона подошла к дяде и обняла его, показывая, что прощает.

– Радих Карт, – внезапно обратилась к мужчине чтица, – откуда вы знаете это? Про восстание, про этот «клуб благородных мужей»?

Калеб замялся, но затем сказал:

– Когда я узнал, кто такая Лея, то решил выяснить, что же произошло. Ещё до того, как я встретился с нею девять лет назад, я знал её, и для меня было важно понять почему её преследовали. Ко всему прочему, мой отец был приближённым императора.

– Подождите, Лем как-то сказал, что вы нашли его сразу же после того, как он сам нашёл Верховную! Но вы сказали: девять лет. Разве принцесса Иона не пропала десять лет назад? Что-то здесь не сходится…

– Я нашёл их в июне три тысячи восемьсот пятого года, так что да, можно сказать, что Леи не существовало между февралём четвёртого и июнем пятого. Мы не знаем, где она была, как выжила и что с ней происходило больше года.

– Так вот почему Волки вдруг стали рыскать, как безумные тем летом!.. – осознал Рабден. – А мы не могли понять, что случилось и отчего они бегают по Анжении и Артии, как бешеные. Правда, это продолжалось совсем недолго.

– Лея сожгла нити, тянущиеся к ней. Во сне. Сама не понимая, что делает. Мы тогда испугались, а Лем обжёгся. Именно в тот момент я понял, что её нельзя везти в город, как я предполагал сделать вначале. Лем, конечно, уже тогда был талантливым мальчиком, но взрослый врач всегда лучше.

– Верховная сожгла нити Волков? Удивительно! Я даже не знал, что такое возможно.

– До того случая и я не знал.

Ивона, продолжавшая стоять рядом с дядей, вспомнила о видении и в нерешительности застыла – стоит ли рассказывать всем присутствующим об этом? В волнении девушка расправила свои тёмно-синие широкие штаны, бирюзовую верхнюю накидку-арит с расшитыми краями – она любила её разглядывать, когда волновалась. Арит, в отличие от остальных элементов национального костюма Артии, всегда имел вышивку – короткая кофточка, сшитая из льна или другой плотной ткани, с широкими расширяющимися книзу рукавами, обязательно расшивалась по всему краю. Застёгивалась она на одну или две крупные пуговицы.

Рассматривая сов-хранительниц, изображённых на рукавах, Ивона пыталась вспомнить все детали видений, но не могла. Они ускользали от неё. Вдруг в голове всплыла осада Кирта, битва с Кариной, и она решилась:

– Я не уверена, что то, о чём я расскажу имеет хоть какое-то отношение к Верховной, но в Кирте… Думаю, что в Кирте Карину отрезала от Потока именно она.

– В этом есть резон, – задумчиво почесал бороду Карт. – Правда, она не говорила, что делала нечто подобное, но опять же, она могла сделать это в трансе. Иона – мне кажется, что она не подчиняется законам этого мира, но вполне возможно, что это мы просто не знаем эти самые законы.

Все ненадолго замолчали. Тишину прервала племянница Рабдена:

– Значит, Верховная спала больше чем год? Надеюсь, что она не осознавала мир вокруг себя, – тихо сказала Ивона, вспоминая, как чувствовала себя, не имея возможности пошевелиться.

– Думаю, что она действительно спала, – Лея не помнит ничего из того, что произошло после падения с обрыва.

– Я чувствую себя неловко, слыша, как вы говорите о Верховной за её спиной, – внезапно вмешался Карик, нервно кусавший губы всё это время. – Разве это не Её история, чтобы рассказывать?

– Это хорошо, что тебя это волнует, – сказал Карт, – но я обсудил, что я могу вам рассказывать, а что – нет, с Леей, когда мы только вернулись сюда, так что не беспокойся. Всё в порядке. Но то, что ты переживаешь об этом, делает тебе честь.

Калин покраснел от смущения: то ли от похвалы, то ли от того, что посмел сомневаться и влез в разговор. Ивона редко могла понять, что у него на уме. Порой ей было легче понять Шии, чем брата Аран. Возможно, вдруг подумала чтица, всё дело было в том, что она не пыталась? Молодой человек её раздражал, заставлял чувствовать себя третьей лишней, когда он говорил с её подругой, был слабым звеном в их группе. Но ведь если так подумать, то только Рэн и Шии были сильными звеньями до самой Эфы. И она, по сути своей, тоже была абсолютно бесполезна, как и Аран. Именно осознание своего бессилия влияло на неё и, скорее всего, на него тоже. Потом заболел Рэн и ей стало не до того, чтобы думать об остальных в группе. Сейчас, когда времени для самоанализа было предостаточно, она поняла, что большую часть работ в лагере исполнял именно Карик, а когда больному стало совсем плохо, он старался выполнить работу за всех, кто ухаживал за Рэном. Оттого маро и доверил передать послание Лате именно Карику, а не кому-нибудь другому. «А что, если и желание отправиться в Сиронию было связано с тем, что Рэн просил его?» – пришла ей в голову мысль, и Ивона, прищурившись, посмотрела на молодого человека. Калин почувствовал взгляд и посмотрел на неё в ответ.

«С Лемом всё-таки намного легче», – вздохнула она.

– А где Лем? – осознав, что давно не видела его, спросила племянница Рабдена. – Мне казалось, что он хотел зайти к нам.

– Он пошёл отдыхать – успел сильно устать, бегая за Рэном, – ответил Карик.

– А зачем он бегал за ним? – озадачилась девушка.

– Он отказывался отдыхать, и Лем бегал за ним, уговаривая не напрягаться, но тот, естественно, не слушал.

Ивона, погружённая в свои мысли с тех самых пор, как пришла сюда, смущённо замолчала. Она должна была бы это заметить, но в храме она общалась с врачом лишь пару раз – всё остальное время чтица проводила в одиночестве.

Прибытие в храм воздвигло между ними стену: это был его дом, а его подруга – Верховной. И пока эту стену у них никак не получалось преодолеть, отчего Ивона совсем перестала понимать, что же она чувствует к молодому человеку. Как она могла не заметить, что его нет с ними? Почему не спросила, что хотел бы делать?