В отражении тебя

– Значит ли это, что ты скоро завладеешь его долей? – поинтересовался Габриэль.

– Мистер Раймер стар, он устал. Мое предложение позволит ему наслаждаться последними годами жизни, не беспокоясь о компании, которую он создал.

– А что ты планируешь делать с его дочерью? Беатрикс неравнодушна к тебе и рассчитывает на, так скажем, более близкий союз.

– Даже если бы я интересовался ею, а это не так, – быстро уточнил я, – это слишком опасно.

– Из-за Джулиана, – высказал мысли вслух Габриэль.

– Я не могу рисковать.

Мы дошли до лабиринта. Хитроумный лабиринт из растительных коридоров создал мой прадед почти сто лет назад для развлечения гостей. Габриэль остановился возле входа и развернулся.

– Ты уверен, что хочешь так жить и дальше? Итан, он всегда будет проблемой.

– Есть альтернатива?

Кузен не успел сформулировать разумный ответ, нас отвлек женский голос. Я шагнул вперед, повернул за угол и оказался лицом к лицу с мисс Редигьери. Увидев меня, она тут же убрала от уха мобильный телефон.

– Сэр, – нерешительно сказала она.

Расстались мы не на самой приятной ноте: я пригрозил увольнением, она назвала меня деспотом. Поэтому сейчас между нами чувствовалась некоторая напряженность.

Она посмотрела на меня так, будто увидела привидение. Я уставился на нее, лишившись дара речи. Лучи закатного солнца осветили ее глаза, волосы распущены, все та же неформальная одежда, что и два часа назад, только джемпер сняла, и теперь под светло-голубой шелковой блузкой просматривался светлый бюстгальтер – деталь, которая приковала все мое внимание.

– Вы, должно быть, мисс Редигьери, – вмешался кузен. Он прошел мимо меня и протянул руку. – Я Габриэль Лэньон, младший сын миссис Лэньон.

– Приятно познакомиться, – сказала она, прочистив горло. – Надеюсь, ваша мать здорова?

– Она сожалеет, что не выполнила обещание, данное мистеру Лоранди. Я знаю, что они старые друзья.

Амелия нежно улыбнулась, стараясь не смотреть на меня.

– Я бы хотела как-нибудь с ней встретиться.

– Уверен, что у вас это получится.

Я прикурил и сердито выдул дым, подчеркивая свое недовольство.

Она сделала шаг назад.

– Я, пожалуй, пойду.

– Как печально, – запротестовал кузен.

Я бросил на него косой взгляд, но Габриэль сделал вид, что не заметил.

– Почему бы вам не присоединиться к нам? Слышал, что сегодня утром у Олив возникла проблема, и мне было бы интересно узнать ваше мнение о том, что произошло.

– Я совершила ошибку, – она виновато опустила голову.

– Ну что вы, я считаю, что ваши намерения были благие.

Амелия повторила, что хочет уйти, я не стал ее отговаривать, а вот Габриэль продолжил настаивать на своем, в итоге мы с ней сдались и втроем зашли в лабиринт.

Габриэль и Амелия обсуждали мою дочь так, будто меня не было рядом, я шел на шаг позади и восхищался, с какой страстью гувернантка рассказывала о своей работе. Она даже намеком не упрекнула меня, просто поделилась мнением, что Олив нужно побольше общаться со сверстниками и что стоит поощрять ее увлечение книгами.

Кузен, как хороший психотерапевт, с интересом ее слушал, порой задавал меткие вопросы, явно оценивая подготовку гувернантки. Амелия призналась, что педагогического образования у нее нет и что это не станет помехой, ведь она любит детей и радуется, когда удается раскрыть их потенциал.

– Врожденный талант, – восхитился Габриэль. – Побольше бы школам таких людей, как вы. Чаще всего преподавателей подбирают исходя из образовательных стандартов, но мне кажется, что во благо учеников иногда нужно делать исключение. Лучше взять специалиста, полного энтузиазма, который не жалеет время на поиск творческих способов вдохновлять детей, чем того, кто спешит покинуть класс в конце урока.

Амелия покраснела и повернулась на три четверти, видимо, хотела убедиться, что я услышал кузена.

Мы прошли весь лабиринт, на выходе Амелия попрощалась, а Габриэль в ответ пригласил ее с нами поужинать.

– Мы не примем отказа, – добавил он, толкая меня локтем.

Я закашлялся. Амелия перевела на меня взгляд в поисках подтверждения. Что ж. Меня загнали в угол, пришлось кивнуть в знак согласия.

– Если только вам нечем заняться, – я понадеялся, что она заглотит наживку, но…

– С удовольствием.

…она все же согласилась.

– Тогда до встречи, – попрощался Габриэль.

– Какого черта ты это сделал? – возмутился я, как только мы с кузеном остались одни.

– Проблема не в девушке, не так ли, Итан? Проблема в тебе. Тебя тянет к ней, и ты боишься, что Джулиан узнает об этом.

– Я просто хочу, чтобы он не использовал ее как повод ударить меня, – пояснил я. – Мой брат прекрасно знает, что Беатрикс для меня – всего лишь работа. Но если я проявлю интерес к Амелии, то воспользуется ситуацией, как это случилось с Грейс.

– Амелия может оказаться сильнее, – сказал Габриэль.

– Никому такое не под силу, а Олив еще не готова узнать правду.

Ровно в семь тридцать мы зашли в столовую, гувернантка стояла перед картиной с охотой. Что такого интересного она в ней нашла? Похоже, она не одобряет, когда животных убивают ради «спорта».

Картина и правда завораживала, художник создал потрясающее произведение. Амелию, видимо, заинтриговали именно собаки, и я понимал почему: двадцать ищеек казались настоящими, возникало ощущение, что к ним можно прикоснуться.

Как и в день ее приезда в поместье, я молча наблюдал, завороженный тем, как она обняла себя, ее осанкой и уверенной позой, волнами волос, беспорядочно спадающими на плечи. На ней были серая юбка до колен, черный свитер с круглым вырезом, который старил ее лет на десять, и балетки цвета бензина. Простой наряд не делал ее привлекательной, а вот стройная фигура по-прежнему притягивала взгляд. Пояс подчеркивал тонкую талию и плавный изгиб бедер, острые колени добавляли неотразимости, вызывая желание к ним прикоснуться. Она должна уйти, и как можно скорее. Эта девушка – непреодолимое искушение.

Моя нерешительность кузену надоела, и он первым направился к Амелии. Габриэль не пытался скрыть, что девушка его заинтересовала. В отличие от меня. Я так и остался в стороне, наблюдал, как они обменялись любезностями, сам же общаться с гувернанткой не захотел.

Габриэль вел себя как истинный джентльмен, даже сделал комплимент цвету туфель. Амелия сдержанно поблагодарила и сменила тему разговора. Видимо, ей не нравится быть в центре внимания, поэтому и переводит беседу в иное русло, если подобное происходит.

Интересно, она так делает из-за ложной скромности или не осознает, насколько притягательна?

В любом случае она вызывала во мне смешанные чувства. От ее внешности не захватывало дух, она красива, но не умопомрачительна. И все же Амелия, как наваждение, забиралась в голову и оставалась там, даже если не находилась перед глазами.

– Как мисс Олив? – обратилась она ко мне, когда мы сели за стол.

Габриэль занял место напротив Амелии, я – во главе стола, подальше от них.

– Она успокоилась, – я ответил, глядя не на нее, а на Лиззи, наливающую вино в мой бокал.

– Олив справится с этим, вот увидишь, – примирительным тоном подбодрил меня кузен.

– Если бы я с ней поговорила…

– А вам не кажется, что вы уже достаточно натворили? – оборвал ее я.

Амелия нахмурилась и тут же отвела взгляд. Но с ее стороны это был не жест покорности, а скорее разочарования, и это еще больше разозлило. Ненавижу упреки, и меня раздражает, что она осуждает то, как я воспитываю дочь. Мне должно быть все равно, но Амелия умудрилась заставить почувствовать себя несостоятельным.

– Ты несправедлив, – вклинился Габриэль. – Я согласен с Амелией. У нее есть опыт общения с детьми, и она знает, как поднять настроение ребенку. Позволь ей проведать Олив.

– Я с радостью это сделаю, – Амелия не дала мне возможности возразить. – Даже если она прогонит меня, я хотя бы попытаюсь объяснить, что она не виновата в том, что сегодня произошло.

– Я сказал, нет.

– Не исключено… – она проигнорировала мою реплику, – что Олив больше никогда не захочет покидать Доунхилл.

Я шумно вдохнул и процедил:

– Вы же понимаете, что я не позволю снова увезти мою дочь куда вам вздумается?

Габриэль вздохнул, я бросил на него предупреждающий взгляд. Он положил столовые приборы на край тарелки и повернулся ко мне.

– Подумай о благе Олив. Чем дольше она в изоляции, тем сложнее ей понять внешний мир. А что будет, когда придет время отправить ее в колледж? Если она не научится общаться сейчас, то это сильно усложнит ее будущее.

– Ей всего двенадцать, – напомнил я.

– Это особенный возраст, – вмешалась гувернантка, пока Габриэль наливал ей вино.

Их взаимопонимание меня озадачило.

– Олив вот-вот станет подростком, она начнет меняться, в том числе на уровне физиологии.

Амелия подбирала слова с особой осторожностью и все же выбила меня из колеи. Я знал: рано или поздно придется смириться с тем, что Олив взрослеет, но не думал, что время пролетит так быстро.

– То самое время, когда друзья становятся «проводником» на подступах ко взрослому миру, – добавил кузен.

– Ситуация под контролем, – буркнул я. – Миссис Фуллер заботилась о нас с братом и помогла преодолеть все трудности переходного возраста.

– С тобой она, безусловно, справилась, но Джулиан…

Я пристально посмотрел на Габриэля, и он замолчал.

В комнате повисла напряженная тишина.

Кузен знал, почему я изолировал Олив от внешнего мира, а вот гувернантке это знать не обязательно. Возможно, Габриель хотел использовать ситуацию и загнать меня в угол, но он ошибся: манипулировать собой я не позволю.

– Кстати, о мистере Джулиане, – заговорила Амелия спустя несколько секунд, – мне удалось с ним познакомиться.

– Когда? – выдавил я, поперхнувшись вином.

Она посмотрела на меня, прикусила губу и принялась что-то формировать из хлебных крошек.

– Сегодня утром, – ответила наконец.

По движениям ее пальцев я понял – она что-то скрывает.

– Советую не общаться с ним, – вмешался Габриэль.

– Почему? Вы все это говорите, но если я останусь здесь, то, думаю, имею право знать, что с ним не так. Он может причинить мне вред?

Меня разозлило, что Джулиан, вопреки неоднократным предупреждениям, все-таки приблизился к Амелии. Нужно срочно что-то предпринять, иначе он воспользуется ситуацией и сорвет мои попытки спасти эту проклятую семью.

– Если я дам вам еще один шанс, то запрещу разговаривать с моим братом, – буркнул я.

– Не понимаю…

– Мне плевать! В этом доме есть правила. Либо вы будете их соблюдать, либо пакуете чемоданы. Не собираюсь мириться с очередными проблемами.

Амелия посмотрела на меня с горечью своими огромными ореховыми глазами. Хотелось объяснить, что это ради ее же блага. Но я не мог, пришлось бы тогда раскрыть правду. К ней Амелия пока не готова, она не поймет.

Габриэль ошибается: никто не в силах выдержать тот груз, который я взвалил на свои плечи.

Из раздумий вывело покашливание миссис Фуллер. Я обернулся и рявкнул:

– Какие-то проблемы?

– Я просто хотела бы знать, останется ли мисс Раймер завтра в Доунхилле или уедет после обеда.

Мы с Габриэлем обменялись встревоженными взглядами.

– Когда она сообщила о визите? – поинтересовался кузен, уловив ход моих мыслей.

– Сегодня утром. Она разговаривала с Лиззи, сказала, что получила от вас приглашение, сэр, по СМС, – она одарила меня неодобрительным взглядом.

Я не отправлял никакого сообщения и уж точно не приглашал Беатрикс в поместье.

– Джулиан… – простонал я, сжимая в руке нож.

– У вас есть предпочтения по меню? – спросила миссис Фуллер.

– Рыба, – ответил Габриэль. – Мисс любит рыбу.

Амелия рассмеялась. Я бросил на нее косой взгляд, и она мгновенно замерла. Я встал.

– Я устал, пойду спать.

– Итан, подожди! – Габриэль последовал за мной.

Мы попрощались с гувернанткой и вышли в коридор, ведущий в восточное крыло.

– Джулиан что-то замышляет, – прошептал Габриэль, шагая рядом со мной.

– Он хочет отвлечь меня.

– Думаешь, это как-то связано с девушкой?

Я сделал паузу и кивнул.

– Не сомневаюсь.

– Разумеется, ты не властен над ним, что тогда говорить о ней.

– Амелия – не Грейс, она не обязана держать все в секрете, – я пропустил мимо ушей последнее высказывание.

– Однако ей нужны деньги, – парировал Габриэль.

– Предлагаешь позволить незнакомке шантажировать меня только потому, что мой брат не может держать язык за зубами?

– Привлеки ее на свою сторону, – предложил он.

Я задумался.

– Соблазни ее или хотя бы прояви к ней особое внимание.

– Рискуя спровоцировать Джулиана?

– Ну, тебе придется быть осторожным.

– Что это изменит?

– Она тебе поверит.

– Она не дура.

– Тогда перестань относиться к ней как к дерьму и начни за ней ухаживать!

– Я ее толком не знаю.

– Тебя влечет к ней, а ее – к тебе.

– Я бы так не сказал, – хлопнул я себе по бедру.

– Ты просто не видишь, как она на тебя смотрит. Твой брат – на шаг впереди. Догони его, если не хочешь потерять все. И лучше бы тебе поторопиться.

Глава 13

Джулиан

«Нет ничего опаснее, чем жить, зная, что ты упустил возможность», – говорила моя мать.

Только не мне – эта гадюка меня ненавидела, – а Итану. Он был ее любимцем, идеальным сыном, тем, кого нужно было воспитать ради будущего семьи Бердвистл. Мне она дарила крохи искаженной любви и чаще всего проявляла жестокую и коварную сторону своей натуры, требуя безусловного уважения.

Брат же всегда осторожничал. По мне, даже слишком часто. Единственный раз, когда он дал слабину, был с Грейс. С женщиной настолько чуждой ему, что я заподозрил, а не из вредности ли он с ней связался. Но понял – Итан влюбился, и очень сильно. Разлучить их оказалось сложно: хрупкая танцовщица Королевского балета крепко привязалась к нему. Пришлось рассказать ей правду. Это был единственный способ защитить остатки нашей семьи.

Я предпочел воспользоваться моментом. Моя жизнь и так достаточно хреновая, чтобы оставлять место для сожалений. Поэтому действовать я решил сегодня, терять время больше нельзя. Амелия должна попасть в мои сети, и поскорее, пока Итан меня не опередил.

Приезд Беатрикс Раймер – прекрасный повод. Пока брат будет сдерживать ее домогательства, я займусь гувернанткой, а когда покончу с ней, в этот дом вернется покой.

Часы показывали полночь. Я посмотрел на мозаику картин на стенах мансарды, она напоминала мне, кто я такой. Портреты располагались следуя временной логике, у них было начало, а вот конца не имелось. Только затянувшийся спуск в ад.

Я задвинул штору, которая скрывала мое тайное убежище, пересек комнату и вышел в коридор.

Если чутье не подвело, то сейчас Амелия ждет меня на каменной скамье перед розарием. Я оставил ей записку под дверью, где пообещал ответить на вопросы. Насколько я понял, в Лутоне произошло нечто неприятное и брат пока не решил, останется ли Амелия в поместье. Но она любопытна и вряд ли упустит возможность узнать, почему все твердят, что от меня стоит держаться подальше. Амелия захочет понять, с кем ей придется иметь дело, если она останется в Доунхилле.

Как я и предполагал, она сидела в назначенном месте: руки сцеплены на коленях, задумчивый взгляд, волосы перекинуты на левое плечо. Увидев ее, я замер, испытывая странное чувство. Вчера, в ее комнате, я почти поцеловал ее, и не потому, что заранее планировал это сделать, – мне просто захотелось.

Нужно быть осторожным, у нее определенно есть надо мной власть. Такая незамысловатая, Амелия будто создана, чтобы свести меня с ума. Она… завораживает.

Оказавшись в нескольких шагах от нее, я растерялся – что делать? Не хотелось напугать, но и ждать, когда она заметит меня, не выход. Женщинам нравится моя находчивость, я вышел из тени и заявил о себе кашлем. Амелия повернула голову, благодаря свету фонаря я увидел ее глаза. Уставшие. Она ужинала с Итаном и прихвостнем Габриэлем. А зная их, можно догадаться: встреча была не из легких.

– Меня здесь не должно быть, – поспешила оправдаться она, наблюдая за моим приближением.

Я шел медленно, потому что изучал ее реакцию. Амелия смотрела на меня с интересом, ей нравилось то, что она видела, и скрыть это у нее не получалось.

– Ты могла бы порвать записку, – я остановился прямо перед ней.

Амелия закусила губу и нерешительно встала. Она миниатюрная, стройная, с изящными и привлекательными формами. До этого я видел ее только в униформе, но сейчас отчетливо рассмотрел извилистую линию бедер и пышную грудь под тонкой тканью рубашки – искушение для моего и без того расшатанного состояния. Я не сексоголик, но влечение к ней становилось непреодолимым.

Спустя несколько мгновений Амелия призналась:

– Я любопытный человек, – и моментально добавила: – И дальновидный.

Словно поняла, что дала мне подсказку, как ее удержать.

– Значит, я тебя заинтриговал.

Она противоречиво вздохнула.

– Я этого не говорила, – возразила она. – Насколько я понимаю, вы планируете некоторое время пожить в Доунхилл-Хаусе, поэтому если я здесь останусь, то хочу знать, с кем буду иметь дело.

– Это место принадлежит и мне, – напомнил я.

Мне неприятно, когда кто-то считает, что я здесь всего лишь гость. Итан управляет поместьем, но Доунхилл наш дом в равной степени.

Амелия подошла ближе, видимо чтобы сделать замечание, – меня окутал ее запах, и в теле проснулось дикое возбуждение. Я хотел ее. Хотел узнать вкус ее губ, узнать, каково это – держать ее в своих объятиях. Каково это – прижимать ее тело к себе, каково это – быть внутри нее, развращать ее наивность. Я желал всего, что связано с ней.

Не давая ей времени прочитать мои мысли, отбросив причины, почему мне стоило остановиться, я сделал шаг и коснулся ее губ своими. Амелия не оттолкнула, она не двигалась, а я наслаждался вкусом, соединившим нас. Мы замерли на несколько мгновений, прижимаясь друг к другу. Оба потрясенные. Оба в ожидании.

Амелия шагнула назад, разорвав нашу связь. У меня перехватило дыхание, она поморгала, отходя от шока.

– О боже, – она прикрыла рот рукой, широко распахнув глаза.

Я провел пальцем по подбородку, собирая каплю ее слюны, растер ее кончиками пальцев и посмотрел на Амелию.

– Ты не дала мне пощечину. Я так понимаю, принцесса, ты не только любопытна, – я решил ее спровоцировать.

Амелия вздрогнула ресницами, на лице появилась тревога.

– Может, продолжим разговор в физическом плане?

– Ты поцеловал меня? – прошептала она, не обращая внимания на предложение, и, скорее всего, не осознала, что перешла на «ты».

– Да, и тебе понравилось. Моя комната на третьем этаже. Я не из тех, кто носит презервативы в бумажнике.

Ее зрачки расширились:

– През… нет. Нет! – энергично запротестовала она. – Ты не понял, я не дала пощечину потому, что ты застал меня врасплох.

– Твой язык был в шаге от моего.

Я приблизился. Она задержала дыхание и не сдвинулась с места, готовая доказать, что на этот раз сможет мне противостоять.

– Уверен, ты умираешь от желания узнать, сколько способов известно мне, как использовать мой…

– Ты воспользовался моей доступностью, – она взволнованно отпрянула, щеки ее покраснели.

– Вовсе нет, я прислушался к сигналам, которые посылало мне твое тело, – я глазами указал на ее набухшие соски.

Она скрестила руки на груди, чтобы скрыть улики.

– Если мистер Бердвистл узнает, что сейчас произошло, мне придется собирать вещи, – она опустилась на скамейку.

– Итан не должен знать, что ты хотела засунуть свой язык мне в рот, – попытался я успокоить в своей манере.

– Ничего я не хотела делать! – прорычала она. – Я пришла сюда только потому, что в записке вы пообещали дать мне ответы.

Видимо, она взяла себя в руки и вернула стену между нами, прикрываясь официальным «вы».

– Мы можем трахаться, а потом говорить, трахаться, пока говорим, или говорить, а потом трахаться. Ты сама решишь, в какой последовательности, – продолжил я провоцировать, сжимая руками ее бедра. – Но если тебе нужен мой совет, предлагаю первый вариант: сексуальное напряжение может повлиять на красноречие.

– Мы. Не. Будем. Трахаться! – слова она усилила жестом, направив указательный палец в землю.

– Почему? Мы уже прошли первый шаг.

– Меня это не интересует.

– Серьезно?

– Конечно, серьезно!

– Ты ответила на мой поцелуй, – проворковал я.

– Я отреагировала, это другое дело. И потом, я выпила.

– Принцесса, у тебя во рту вкус сахара, а не вина, – заметил я, все больше забавляясь.

– Это было сладкое вино, – буркнула она.

– Я тебе нравлюсь, это очевидно.

– Дело не в этом, – раздраженно ответила она, однако отрицать не стала.

– Нас ждет кровать. Пойдем, или ты хочешь остаться здесь и еще долго терзать себя?

Я повернулся к ней спиной и сделал шаг к дому. Амелия ожидаемо не сдвинулась с места.

– У меня есть виски, или предпочитаешь кусочек пирога с ревенем? Может быть, сахар действует на тебя как афродизиак? Как и алкоголь, который, по твоим словам, ты выпила.

Я знал, что она не примет мое предложение, не сегодня. Поэтому продолжал давить и с удивлением обнаружил – дразнить ее весело.

Амелия выпалила:

– Мой бывший парень женится на той, с кем, скорее всего, уже встречался, когда был со мной.

Она села на скамейку. Возможно, надеялась, что смогла оправдать свои действия. То, что у нее разбито сердце, – еще одно очко в мою пользу. Это испытание оказалось легче, чем ожидалось.

Я прочистил горло.

– Значит, у нас нет причин не заняться сексом, – вернулся я к теме.

Жилетка для слез я не самая лучшая, зато могу предложить аттракцион удовольствия.

– О боже, Джулиан, – пролепетала она, обернувшись, чтобы посмотреть на меня. – Для тебя это игра?

Ага. Кажется, она чуть оттаяла, дальше разговор пойдет по моему плану.

– Ну, это в любом случае весело, так что…

– Может, пропустим ту часть, где ты пытаешься меня соблазнить, чтобы насолить своему брату, и поговорим о том, почему ты попросил об этой встрече?

– Между прочим, я не пытаюсь тебя соблазнить. Если ты не заметила, мы эту часть обошли стороной, дорогая. Я оптимизирую время.

Я шагнул к ней и снова заметил, что она задержала дыхание, как только пространство между нами сократилось.

– Поцелуй ничего не значит!

– Мы с тобой у двери. Сегодня вставили ключ в замочную скважину. Рано или поздно, нравится тебе это или нет, ты войдешь в мою комнату. Тебе решать, Амелия, как долго оттягивать сей момент.

Она сощурилась, она сопротивлялась искушению, и, возможно, в этот раз собралась влепить мне пощечину.

– Иди в жопу, Джулиан! – выпалила она, вскакивая. Прошла мимо меня и поспешила к одному из боковых входов.

Обида только усилила мое возбуждение. Я догнал Амелию и пошел рядом, не отставая.

– Куда пойдем?

– Спать, я устала, – буркнула она и остановилась. Покачала пальцем перед моим носом. – Еще хоть одна идиотская шутка, и я отправлюсь прямиком к твоему брату.

Я нахмурился.

– И что же ты ему скажешь?

– Что ты ко мне пристаешь.

– Поцелуй был по обоюдному согласию.

– Ошибаешься, это не так.

Если я хочу, чтобы она попалась в мою ловушку, придется пойти навстречу. Я поднял руки в знак капитуляции.

– Хочешь что-нибудь посмотреть? Я знаю, что ты любишь книги.

– Я провожу в библиотеке большую часть времени.

Знаю. И уже придумал, чем ее удивить. Я лукаво улыбнулся.

– В западном крыле есть частная коллекция первых изданий. Тебе понравится.

– Никуда я с тобой не пойду.

– Обещаю не приставать.

– Я тебе не верю, – фыркнула она.

– Ты сама будешь меня умолять.

– Смирись, этого не случится, – возмутилась Амелия.

Меня снова окутал ее запах. Я резко вдохнул и посмотрел в ее глаза, все еще пылающие желанием.

– Быстрее, чем ты думаешь, – прошептал я, не отрывая от нее взгляда.

Амелия не сдавалась, мне нравилась ее твердость духа, вот только она расходилась с языком тела.

– Советую угомонить свои помыслы, иначе успеешь состариться, пока ждешь, – заявила она.

– Не бросай мне вызов, – мой голос понизился до шипения. – Я знаю миллион способов заставить тебя оказаться в моей постели, не прикасаясь к тебе.

– Если я выиграю, ты оставишь меня в покое.

Я положил руку на сердце, и Амелия согласилась пойти за мной.

Мы вошли в Доунхилл через запасной вход, и пока продвигались по длинному коридору, окутанному полумраком, Амелия вернулась к теме, почему Итан, мистер Миллер и экономка просили держаться от меня подальше.