В отражении тебя

– Ты болен? Я имею в виду, у тебя есть какой-то недуг, о котором мне нужно знать?

Я тихо посмеялся и снова стал серьезным.

– Миссис Фуллер рассказала, почему ушла мать Олив?

– Она намекнула на любовника.

Я свернул во второй коридор, Амелия неторопливо последовала за мной, настороженно оглядываясь. Я успокоил, что мой брат, должно быть, уже спит и что персонал не появляется здесь в вечерние часы. Немного поколебавшись, она расслабилась.

Между нами до сих пор пробегали искры, ее выдавало дыхание, меня – твердость члена. Он стоял с момента, как я прижал Амелию к себе. Но лучше не спешить, наша прогулка важна, приходилось усилием воли сдерживаться. Вот только ее обнаженные ножки… Они притягивали взгляд, сбивали с настроя на каждом шагу.

– Да, это так, – признал я, остановившись перед дверью.

– Она с ним сбежала?

– Между ними не могло ничего получиться.

– Почему?

– Я предал своего брата, но, если бы пошел до конца, это его бы убило.

Амелия округлила глаза, и пока она переваривала информацию, я вошел в комнату, где хранилась частная коллекция, приглашая следовать за мной. Внутри у Амелии разбежались глаза, она восторженно осматривала стеллажи, заваленные книгами.

– Боже мой, здесь просто чудесно, – прошептала она.

Подошла к полке, провела кончиками пальцев по корешкам и вопросительно посмотрела на меня.

– Моя бабушка была коллекционером, – объяснил я, кивнул на тома, которых она касалась. – Это книги Конан Дойла. Тридцать пять томов, изданных 1891–1907 годах, в подарочной мягкой обложке. Еще здесь ты найдешь «Поездку на маяк» Вирджинии Вульф 1934 года в переплете с позолоченными буквами на плоском корешке.

– Должно быть, эти книги стоят целое состояние, – оценила она, окидывая взглядом коллекцию.

Я обошел разделяющий нас стол и приблизился – Амелия, заметив меня, напряглась, а на шее я разглядел мурашки.

– Значит, у тебя был роман с невесткой? – вернулась она к разговору.

Эффект, который я производил на нее, однозначен: я хорошо знаю женское тело и могу определить, когда женщина меня хочет.

– У меня не было цели сделать брату больно, – решил уточнить я. – Мы не ладим, но роман… Это не было преднамеренно.

– Как это случилось?

– Грейс нравились мы оба, но она в итоге предпочла Итана. Она решила, что он именно тот, кто ей нужен. Итан дал ей то, в чем она нуждалась: безопасность, экономическую стабильность и привязанность, – я прикурил и сделал затяжку. – Однажды мой брат уехал, у него всегда на первом месте была работа… и мы с Грейс сблизились.

Амелия села в кресло, я устроился напротив нее.

– Ты мог бы проигнорировать ее внимание.

– Я пытался, но в конце концов сдался. Любой на моем месте поступил бы так же.

Я сделал еще одну затяжку, наблюдая за сосредоточенным выражением лица Амелии, и не мог понять, о чем она думала. Возможно, это к лучшему. Это не история со счастливым концом, это история о предательстве.

– А потом? – Амелия не сдавалась.

– Мой брат узнал и попросил ее сделать выбор.

– Полагаю, она передумала и захотела остаться с тобой.

– Разве можно ее винить? – я озорно улыбнулся.

Амелия покачала головой и опустила взгляд. Я наклонился к ней.

– Я не знаю ни одной женщины, которая не заключила бы сделку с дьяволом, чтобы оказаться в моей постели, а попав туда, уверяю тебя, никогда не захотела бы уйти.

Она прочистила горло.

– Грейс попросила тебя уйти с ней?

Я откинулся на бархатную спинку кресла.

– Она потеряла голову из-за меня, но мой брат мог дать ей гораздо больше: жизнь, которую она всегда хотела, – сказал я с ноткой горечи.

Лицо Амелии стало задумчивым.

– Это было до или после того, как Грейс забеременела Олив? – она пристально посмотрела на меня.

Ответил я не сразу, выдохнул дым, дождался, когда он рассеялся в воздухе, и сказал коротко:

– Первое.

– И…

Рука с сигаретой зависла, а я прищурился.

– Презервативы в бумажнике я не ношу, но отправляюсь в экспедиции с зонтиком, если ты понимаешь, о чем я.

Я подмигнул, а она провела рукой по лбу: то ли в отчаянии, то ли от неловкости из-за моей откровенности. Похоже, все-таки первое. Чем больше мы разговаривали, тем больше я понимал, что Амелия не из тех женщин, которые готовы к откровенным разговорам. И не потому, что она скромна или робка, как Лиззи вначале. Она просто не доверяет мне.

– А что с Итаном?

– Что ты хочешь знать?

– Ты сказал, что он любил ее.

– Грейс не подходила ему, – буркнул я.

– Но он же остался один с маленькой дочерью. Должно быть, ему было трудно.

– Он прагматичный человек – смирился быстро.

– Это правда или тебе хочется в это верить?

Я поднял подбородок.

– Ты просила объяснить, почему Итан запретил приближаться ко мне. Я объяснил. Я не опасен, если только ты не планируешь в меня влюбиться, – завершил я полушутливым тоном.

По мне, так атмосфера стала слишком серьезной.

– Ты не в моем вкусе.

Она солгала, и мы оба это знали.

Я улыбнулся.

– Считаешь меня лжецом? Поймала ощущение дежавю?

Удар принес желаемый результат. Амелия помрачнела, перестала меня пытать, в ответ мой член обмяк. Я встал и потушил сигарету в пепельнице.

– Грейс – не жертва, – отметил я.

– Зато Олив – да, – парировала она.

– Некоторым людям лучше не иметь детей.

Амелия приоткрыла губы, собираясь возразить, но передумала и медленно встала с кресла.

– Мне лучше уйти, – вздохнула она, направившись к выходу.

– Очень жаль, нам было весело, – пошутил я.

Она повернулась.

– Ты не обязан был рассказывать мне эту историю. Благодарю, что ты все же это сделал. Теперь я могу спать спокойно.

– На твоем месте я бы не слишком на это рассчитывал, мы все равно окажемся в одной постели, ты ведь это понимаешь?

– Мне разбили сердце, Джулиан, но даже это не толкнет меня на необдуманные поступки. Не здесь и тем более не с тобой.

– Иногда мы держимся за боль просто чтобы хоть что-то чувствовать.

– Знаешь по собственному опыту или прочитал в книге?

Я прикусил внутреннюю сторону щеки. Она тоже умеет острить.

– Я любил Грейс.

Мое признание застало Амелию у самого выхода. Вряд ли она сейчас думала обо мне хорошо, история с предательством Итана не делала мне чести, но если я хочу сблизиться с ней, то нужно показать себя хрупким и ранимым, таким же, как и она. Амелия посмотрела на меня с недоверием, скрестив руки на груди, всем своим видом показывала – без весомых аргументов на приманку не клюнет.

– Если бы не Итан, я бы хотел провести с ней рядом остаток жизни. Я потерял Грейс, чтобы не терзать Итана. За это он меня ненавидит. У меня было то, чего желал он, но я от этого отказался. Сам.

Она облизнула губы и сделала шаг ко мне. Мне нравилась ее походка: она не виляла бедрами, не была скованна, тело будто подчинялось собственным законам. Каждое движение легкое, как парящее в воздухе перышко. Перышко, которое сейчас, как никогда, хотелось схватить и прижать к себе.

– Мне очень жаль, Джулиан, – сказала она искренне. – Не знаю, правильно ли ты поступил, но если ты говоришь правду, то с твоей стороны это была жертва.

Я приготовился повторить греховное предложение, но из коридора донеслись голоса. Один я узнал сразу – Лиззи. Второй, властный, принадлежал миссис Фуллер.

Амелия повернулась и бросила на меня встревоженный взгляд.

Это вторжение рушило мои планы!

Я схватил Амелию за руку.

– Если они застанут нас вместе, у нас обоих будут неприятности, – прошептал я и потащил ее в заднюю часть библиотеки.

Мы спрятались за диваном. Она присела рядом со мной.

– Ты говорил, что персонал не приходит в это крыло по ночам, – нервно напомнила она.

Дверь открылась, и донесся голос экономки:

– Может быть, ты забыла, где оставила их?

Видимо, Лиззи разыграла очередной спектакль.

– Я сняла часы, чтобы протереть пыль, и это первая комната, которую вы предложили мне убрать, – оправдывалась горничная.

Пока они препирались, мы с Амелией оказались близки как никогда. Биение ее сердца сливалось с моим дыханием. Я мог бы выдать нас, тогда миссис Фуллер тут же отправилась бы к брату и все ему рассказала с просьбой принять меры. Ведь именно в этой комнате мы с Грейс впервые дали волю своей страсти, и экономка об этом знает. В этом случае уже следующим утром Миллер отвез бы гувернантку в аэропорт. Однако я собирался развлечься, прежде чем отпустить ее. Сегодня она пробудила во мне интерес, и чем больше бунтовала против своего влечения ко мне, тем сильнее становилось мое желание подчинить ее себе. Конечно, это рискованно, но у меня еще много козырей в рукаве.

Амелия прижалась к моему правому боку.

– Предлагаешь снова поцеловать тебя? – прошептал я.

– Идиот, они могут увидеть тень моей ноги, – пробормотала она, указывая на пустое пространство между подлокотником и кофейным столиком.

– Это всего лишь предлог, принцесса. Если тебя возбуждает риск, я поддержу.

– Наверное, он завалился между диванными подушками! – предположила Лиззи в шаге от нас.

Амелия затаила дыхание, но прежде чем она успевала издать хоть звук, я притянул ее к себе и заткнул рот рукой. Чтобы она не выдала нас и чтобы к ней прикоснуться.

Ее сердцебиение участилось, она задрожала в моих руках, но все же осталась. Мой взгляд упал на подол ее юбки – Амелия не поняла, что при движении ткань соскользнула, обнажив бедро. От увиденного я оживился, захотелось провести пальцами по внутренней впадине, чтобы узнать, теплая ли у нее кожа.

Движение позади нас вызвало вздох.

Лиззи перекладывала подушки, и при этом спинка дивана, за которым мы прятались, качалась. Амелия прижалась к моей груди, и я, не задумываясь, просунул руку между ее ног и прошептал настойчивое «ш-ш-ш» ей на ухо, чтобы она молчала. Амелию парализовало, на мгновение мы замерли в пузыре неопределенности. Я – с ладонью на ее хлопковых трусиках, убедившись, что они теплые и даже влажные, она – в плену интимной битвы, которую не знала, как вести. Я не должен был так поступать, но меня захлестнуло желание, да и она хотела меня: она просто слишком боялась потерять работу и позволить себе уйти.

Не знаю, какие у нее были отношения в прошлом, какими были отношения с парнем на фотографиях, но одно мог сказать точно: в ней есть невыраженный потенциал, сексуальный заряд, который я намерен вывести на поверхность.

Указательным пальцем на тонкой ткани я начал рисовать маленькие круги возле клитора. Сперва Амелия сжала ноги, ущипнула меня, чтобы заставить остановиться, попыталась укусить пальцы руки, которая все еще прижималась к ее губам, но, когда я увеличил ритм, она прижалась спиной к моей груди.

Убедившись в ее согласии, я проскользнул под хлопок. Женщины, с которыми я встречаюсь, предпочитают гладко бриться, но Амелия не предвидела моего «нападения», да и я не думал, что мы сожжем свечу за несколько часов, поэтому не удивился волосам на лобке. Они густые и мягкие, я продолжил ласку, она задрожала и неосознанно раздвинула ноги. Когда я провел кончиком пальца по узкой линии, разделяющей малые половые губы, Амелия выгнула спину. Я отпустил ее рот и задрал второй рукой юбку, мне хотелось наблюдать за тем, как я доставляю ей удовольствие, хотелось видеть ее в этот момент.

Поддавшись незнакомому доселе безумию, я сдвинул ее трусики в сторону, у меня перехватило дыхание, а Амелия вздохнула, положив голову мне на плечо. Пришлось напомнить, что мы не одни, хотя был бы совсем не против услышать ее стоны. Я настолько возбудился, что казалось, вот-вот кончу в штаны. Осознание этого удивило. Может, дело в ситуации, а может, Амелия, такая хрупкая и непредсказуемая, заставляла вибрировать каждый аккорд моих самых коварных эротических желаний. Я хотел ее, хотел каждый дюйм ее тела. И эта прелюдия убивала.

Амелия была настолько мокрая, что, когда я проник в нее указательным и средним пальцами, звук ее жидкости чуть не выдал нас. Я замер и прислушался, но ее тихие вздохи отвлекали меня.

– Может, они упали на пол, – предположила миссис Фуллер.

– Я бы услышала, – возразила Лиззи.

Если она нас увидит, то реакция ее будет бурной. Я развратил ее, поставил себя выше ее Бога только ради того, чтобы увести на темную сторону. Она наверняка осознает, что я встречаюсь с другими, но увидеть, чем мы занимаемся с Амелией сейчас, станет для нее ударом.

Я не успел набрать темп, как Амелия положила руку на промежность моих брюк и сильно сжала. Кровь прилила прямо к мозгу. Черт! Ее дерзость застала врасплох.

– Не останавливайся, – прошептала она.

Мы устроились поудобнее друг на друге. Я вводил пальцы глубоко в ее лоно, пропитанное соками, она терзала мой член, чередуя ласки и сжатия. Нас охватило внезапное, нелогичное желание, которого я никогда не испытывал. Если бы я не осознавал, на какой риск мы шли, то уже опрокинул бы ее на пол лицом вниз и безжалостно трахал, пока она не закричала бы одновременно от удовольствия и от боли.

– Джулиан…

Я резко погрузился в нее, ввел пальцы так глубоко, как только мог, вынул и быстро и решительно вернулся в ее альков. Другой рукой раздвинул ее бедра в непристойной позе, и все это происходило, пока две женщины спорили в двух шагах от нас из-за пропавших часов.

Ситуация обострилась, когда с губ Амелии сорвался стон. Она рукой на моем паху имитировала ритм, с которым я трахал ее. У меня что-то щелкнуло в голове.

Черт. Она напряглась, сжала мой член и кончила. И, святое дерьмо, я тоже кончил. В брюки.

Мой разум опустошен.

Что происходит? Так не должно быть. Она должна была стать моим завоеванием.

Глава 14

Амелия

Я бежала по коридору босиком, в одной руке сжимала туфли, другой поправляла юбку и боялась кого-нибудь встретить, мой вид выдал бы, что я только что испытала оргазм. И не просто оргазм, между ног все еще влажно, а на лице наверняка глупое выражение, над которым иногда подшучивал Альберто. На него секс тоже действовал умиротворяюще, поэтому меня удивляло, почему мы не занимались им чаще. Но то, что происходило раньше, не сравнить с тем, что получилось сейчас. Это было… мощно.

Когда Джулиан оказался глубоко внутри меня, я перестала понимать, кто я. Чувствовала только тепло, разливающееся по телу. Казалось, меня ласкали тысячи рук – никогда не испытывала ничего подобного и никогда не была легкомысленной девушкой. Но с Джулианом я потеряла голову в буквальном смысле слова, а скоро потеряю и работу.

Добравшись до восточного крыла, я замедлила шаг и протяжно выдохнула. Нужно принять душ и сразу же написать Елене – рассказать, что случилось. Мы не общались со вчерашнего вечера, не потому, что я хотела наказать ее, просто сегодня произошло слишком много событий.

Я повернула направо, и мое сердце ухнуло вниз.

– Почему ты до сих пор не спишь? – миссис Фуллер внимательно осматривала меня с ног до головы. В руках у нее были часы: скорее всего, те самые, которые они с Лиззи искали в библиотеке западного крыла.

– Не могла заснуть, – пролепетала я.

– А ты хотя бы пыталась? – Миссис Фуллер приподняла бровь и указала на мой наряд.

На мне все та же одежда, в которой я была на ужине, и я босиком – деталь, которая наверняка сразу бросилась в глаза.

– На самом деле… – я сглотнула комок в горле, – мне захотелось подышать воздухом.

– Встреча могла быть проверкой, – предположила экономка.

Речь, конечно же, об ужине. Ведь так?

– Мистер Бердвистл обычно не разделяет трапезу со слугами, тем более с теми, кому не доверяет.

Видимо, миссис Фуллер эта ситуация не понравилась. Наверняка за столько лет службы она никогда не сидела с мистером Бердвистлом за одним столом и собиралась разобраться в происходящем.

– Он меня не приглашал, – объяснила я. – Мистер Лэньон хотел, чтобы я рассказала ему об Олив.

Миссис Фуллер кивнула. С минуту помолчала, задержав взгляд на моей скомканной юбке, и спросила, не хочу ли я травяной чай с пассифлорой.

– Он поможет заснуть.

Мне бы забиться в свою комнату и привести мысли в порядок. Адреналин со скоростью света пронесся в крови, подсказывая – отказаться нельзя. Миссис Фуллер может что-то заподозрить, сложить два и два: мой вид кричал, что я только что пережила эротическую бурю, и экономка быстро поймет с кем. Она была в той же комнате, пока Джулиан… Я затруднялась подобрать точный термин. Но что, если миссис Фуллер нас видела или слышала и потребует объяснений?

До кухни мы дошли, не проронив ни слова, а как только переступили порог, экономка предложила мне сесть и завела разговор об Олив. Она волновалась, и больше всего ее беспокоил мистер Бердвистл.

– Этот ребенок – все для него. Если с ней что-то случится, не знаю, что он будет делать.

– Простите, я хотела, чтобы она хорошо провела время.

– М-да, – недружелюбно отреагировала экономка.

Она заварила травяной чай в хрустальном чайнике, оставила его настояться и села напротив меня.

– Надеюсь, у меня будет возможность поговорить с Олив. Я бы хотела загладить свою вину, – вздохнула я, не зная, куда прятать глаза.

Забыть утренний инцидент на книжной ярмарке сложно. Олив – не самый милый ребенок на свете, но она не заслужила издевательств. Никто не заслуживает почувствовать себя беспомощным перед лицом стаи.

– Скоро узнаем, наверное.

– Кто такая Беатрикс? – я вспомнила, что завтра у Итана будет гость.

Миссис Фуллер вздохнула, ее лицо немного расслабилось.

– Женщина, которая, как мы все надеемся, скоро станет хозяйкой дома, – она наполнила чашки и откинулась на спинку стула.

– Не знала, что у мистера Бердвистла есть девушка.

Странно, новость не оставила меня равнодушной.

– А должна была? Ты здесь совсем недавно, и это не твое дело, – осадила меня экономка.

Справедливо. Я опустила взор и отпила травяной чай.

– Где ты была? – миссис Фуллер оценивающе окинула меня взглядом. – Я не видела тебя в саду, и ноги не испачканы.

Струйка пота сползла по позвоночнику.

– Я бродила по центральному крылу, а разулась потому, что звук шагов разлетался эхом.

Миссис Фуллер скривила губы, отхлебнула свой напиток, поставила чашку на керамическое блюдце и сощурилась.

– Не советую гулять по поместью ночью. Здесь много комнат и столько же коридоров, есть риск заблудиться.

Совершенно ясно – это предупреждение. По взгляду экономки было понятно – она что-то заподозрила.

– Постараюсь запомнить.

Я отнесла свою чашку к раковине и включила воду.

– Пойми, я волнуюсь за Лиззи, – призналась миссис Фуллер, пока я вытирала посуду полотенцем. – Она милая девушка. Приехала в Доунхилл-Хаус такая набожная, привезла с собой бабушкину Библию. До сих пор молится каждый вечер и каждое утро, поэтому иногда опаздывает с работой по дому: она просит Бога защитить ее семью. У них шестеро детей.

– Ого! – удивилась я и обернулась.

– Но вот уже несколько недель Лиззи не ходит со мной на воскресную службу.

– Раз она так много молится, может, просто любит делать это в одиночестве, – я в таких вещах не разбираюсь: с тех пор как покинула дом, отказалась от всех видов поклонения.

– Не говори ерунды! – вспыхнула миссис Фуллер. – На службе мы вспоминаем воскресение Иисуса, это день, посвященный Евхаристии. А Лиззи всегда была приверженной католичкой.

Я села за стол и почувствовала влагу трусиков.

– Вы не пробовали поговорить с ней? Может, найдется объяснение.

– Я догадалась, в чем причина, вернее, в ком, – она сделала паузу, вероятно чтобы я успела уловить намек.

Не то чтобы мне сейчас было дело до горничной, еще меньше хотелось понять причину ее внезапного ухода от Бога, к тому же миссис Фуллер напомнила тетю Сару, но, видимо, моей собеседнице открылась тайна, которой она почему-то решила непременно со мной поделиться. Я сделала вид, что мне правда интересен ответ.

– И кто же это?

– Джулиан, брат хозяина.

Меня парализовало, перехватило дыхание. Хорошо, что экономка не заметила. Она продолжила рассказ:

– С тех пор как он в поместье, бедная Лиззи сбилась с пути. Боюсь, у этих двоих роман, – ее лицо исказилось в гримасе разочарования. – Я несколько раз видела, как она поднималась на третий этаж. Там нет ничего, кроме комнаты мистера Джулиана.

– Может быть, они просто разговаривают, – предположила я.

– Сомневаюсь, дорогая, он развращает всех, кто попадается ему на глаза. А Лиззи оказалась слишком легкой добычей, – миссис Фуллер наклонилась ко мне. – Лиззи была девственницей, когда хозяин нанял ее, она сама мне призналась. А на днях я поймала ее, когда она смотрелась в зеркало, я заметила, что ее форма стала более обтягивающей, будто она хочет подчеркнуть свои изгибы. – Миссис Фуллер замолчала, ожидая моей реакции. – Не знаю, что делать. Я должна поговорить с хозяином, но тогда он ее сразу уволит, а бедной девушке нужна эта работа. Как думаешь, что мне предпринять?

Я смотрела на нее как в трансе. У меня не было иллюзий, что Джулиан проявил ко мне особый интерес, по нему видно, что он из тех мужчин, которые прыгают из постели в постель и меняют женщин постоянно. Но у меня и в мыслях не было, что он развлекается с горничной. Я ничего не имела против Лиззи, но меня это задело. И угроза миссис Фуллер слишком ясна: если Лиззи рискует потерять работу, то и меня это касается. Прощай тогда мечта о магистратуре.

– Мне кажется, прежде чем говорить с мистером Бердвистлом, нужно провести расследование. Ведь есть вероятность, что подозрения беспочвенны, или можно напомнить Лиззи, что поставлено на карту. Уверена, после этого будет проще понять, как поступить.

Миссис Фуллер кивнула, допила чай и встала. Я проводила ее взглядом, мое сердце находилось в полном смятении.

– Мудрый совет, – одобрила экономка, повернувшись ко мне спиной. – Мне нужны доказательства, и если я права, то найти их не составит труда.

Она ушла, а я еще долго смотрела на дверь, чувствуя, как мозг закипает.

Глава 15

Амелия

– Помедленнее, Эми, я ничего не понимаю!

Ну конечно, как тут поймешь, когда на тебя обрушивается поток информации сразу после начала видеозвонка. Я протяжно выдохнула и села на кровать. Елена прищурилась.

– Брат твоего босса по сути трахнул тебя…

– Не произноси это слово! – поспешно оборвала я.

– В этом нет ничего постыдного, это нормальное явление.

– В том, что произошло, нет ничего нормального.

– Потому что вас могли застукать или потому что ты забавлялась с запретным мужчиной? Подожди, у вас же по обоюдному согласию было? Или я должна прийти и оторвать ему яйца?

Мне стало неловко.

– Я не просто была согласна, черт возьми, я хотела этого и не сделала ничего, чтобы его остановить.

Елена округлила глаза и покачала головой.

– То есть вы спрятались за диваном и он залез к тебе в трусики, пока служанки искали часы в шаге от вас? Так?

– Да, нет, то есть не совсем. – Я перевела дыхание и рассказала хронологию событий, включая признание Джулиана про Грейс.

– Значит, мы имеем дело с бабником, – усмехнулась подруга.

– Не знаю, что ты находишь в этом смешного, я думаю, он любил ее. Во всяком случае, он так считает.

Елена нахмурилась.

– Зачем он тебе об этом рассказал? Ты его не знаешь. Сколько раз вы виделись с тех пор, как ты приехала в поместье? Два, три, максимум четыре?

Я пожала плечами.

– Все твердят, чтобы я держалась от него подальше, говорят, что он неуравновешенный, что разрушает все, чем дышит. Брат за ужином выразился вполне однозначно. Думаю, Джулиан просто хотел меня успокоить.

Мой ответ Елену не убедил, она подсветила еще одно сомнение, которое не приходило мне в голову.

– Это не самая приятная история, – размышляла она, направившись в ванную комнату.

Меня охватила ностальгия, когда я заметила в душе голубые и розовые мочалки из «Икеи». Наша квартирка маленькая, но в ней чувствуешь себя как дома.

– Он разрушил семью Итана, – продолжила Елена, снимая макияж. – При этом, насколько я понимаю, наш сексуальный герой нигде не работает, поэтому живет за счет брата, и это ситуацию не улучшает. Мне кажется, он не только хотел успокоить тебя, но и показать, насколько жалок его брат.

– Он выглядел искренним, – возразила я, вовсе не потому, что хотела защитить Джулиана, в каком-то смысле я его понимала: он совершил ошибку и вот уже двенадцать лет расплачивался за ее последствия. – Когда я увидела его первый раз, тоже отнеслась с подозрением. Но он не выставлял Итана неудачником. Он хотел, чтобы я поняла, насколько сильна его привязанность к брату. Джулиан мог бы уехать с Грейс, но решил остаться.