Я из Железной бригады. Революция

В Цюрихе пробыли совсем недолго, удалось добыть документы, благо благодаря моей памяти, я знал куда обращаться, и мы вновь пересекли границу с Францией. Наш путь лежал в Марсель, будем пытаться выехать морем, сколько это займёт времени – неизвестно, но выбора особо и нет.

Путь к южному побережью Франции был труден и кровав, война идёт, дороги контролировались армией и полицией, пришлось всерьёз пострелять. Бросив поломавшуюся машину (совсем не хотелось ей заниматься), добирались до конечного пункта различными видами транспорта, ну и пешком, разумеется, пришлось походить. Так или иначе, но через неделю мы прибыли наконец в город Марсель и охренели от количества желающих покинуть Францию. Перебраться на африканский континент проблем нет, в любое время, причём почти бесплатно, но вот на север, в Швецию… Пришлось серьёзно постараться, чтобы сначала найти подходящее судно, а затем убедить его капитана взять нас с собой.

Английское судно, частное, занималось тем, что на свой страх и риск перевозило контрабанду из Швеции во Францию. Вновь помогли деньги Парвуса, а точнее, германской разведки, ведь именно их деньгами орудовал господин Гельфанд. Даже смешно. За десять тысяч долларов, а это очень большие деньги, нас всё же взяли на борт. Риск, конечно, огромный, могут банально потопить в море, германский флот все ещё ползает, хоть и не так активно, но мы настроены решительно, делать нам во Франции нечего. Чувствовали ли мы себя дезертирами? Не знаю, если честно, червячок немного грызёт, но… Я вижу настрой моих людей, вижу их переживания, они же не роботы, у них свои чувства. Все очень переживали о том, что сейчас происходит в родной стране, все давно не были дома, да и всем, наконец, надоела эта война.

В Швеции происходило большое бурление, казалось, все сейчас едут в Россию, абсолютно все. Вся шушера, называющая себя революционерами, все прут в Петроград, и поэтому нам легко удалось попасть в струю, то есть на поезд сначала до Финляндии, а уже оттуда в Петроград.

Финляндия, в отличие от Швеции, заинтересовала подвешенным настроением граждан, кажется, все чего-то ждут и надеются. Ну ещё бы, им вот-вот независимость от «ненавистного царского режима» в руки свалится, вот и ждут.

А в Петрограде… Черт… Да, я видел, конечно, большие массы людей, но чтобы настолько! Видел я полки на марше, батальоны в окопах, что гораздо реже, обычно на фронте, ты можешь разглядеть одновременно максимум роту солдат, и то если сам шляешься по позициям, а не сидишь в таком же окопе, как все. Здесь, казалось бы, в мирном городе, ведь Петроград не прифронтовой город, народа было столько, что становилось даже страшно. Поодиночке, группами от нескольких человек до нескольких десятков, люди гуляли, веселились, употребляли всякую хрень, жгли костры и просто передвигались по одним им известным маршрутам. Мужчины, дети и женщины, старики и старушки, все перемешались в большом городе, но больше всего, конечно, было военных. Меня с самого начала, с того момента, как вообще узнал о революции, интересовало одно. Как, а главное, кто умудрился всё это провернуть! Ведь Николай был в курсе, я ж его предупредил, ещё и через Распутина, и по первым его действиям становилось понятно, что царь намерен действовать. Так что же пошло не так?

По различным разговорам, слухам по пути нашего следования мы узнавали всё новые и новые подробности произошедшего. По всему выходило, что власть взяли… Военные! И это было для меня самым странным во всём происходящем. Если власть у военных, то почему развалилась армия? Такого просто не могло быть, и это не укладывалось в голове.

Но действительность оказалась ещё страшнее. Власть-то военные взяли, да вот зачем-то передали её Думе, а сами ушли в тень. Кто теперь рулит в Думе, непонятно, убирая таких одиозных личностей, как самоуверенного болтуна Керенского или маразматика Милюкова, мне в голову даже не приходило, кто бы смог их заменить. Но вот смогли как-то, и даже вновь, как и в известной мне истории, удалось развалить армию! Но сейчас тут, в Петрограде находится Ленин и стоит ждать Великую Октябрьскую! Ленин всю жизнь этого ждал, а значит, обязательно будет стремиться достичь своего, раз уж это оказалось так близко.

– Ну что, Коля, увидимся ещё?

Мы прощались с моими бойцами на вокзале, к нашему удивлению, поезда ходили, даже Старому удалось взять билет к себе на родину, а ведь он с Дона, там особенно шумно сейчас.

– Как знать, – пожимая плечами, задумчиво ответил я. – Может, и свидимся. Ребята, главное, не теряйте голову.

– Даже не верится, свобода! – Метёлкин всегда был настроен лояльно к революции, сколько бы я ни объяснял ему все последствия оной. Что-либо объяснить человеку, который для себя всё уже решил, невозможно, поэтому и я оставил все попытки. Надо отдать должное парню, на службе он идеален и нареканий у меня к нему не было, всегда исполнителен и отзывчив, но что у него в голове, большой вопрос.

Мне нравится в этом отношении наш самый молодой боец, Малой. Чем-то он мне напоминает меня же самого. Старый же колеблется, вижу по глазам, что перемены ему нравятся, но никак не пойму, какое движение он поддерживает. Сам же я на все вопросы парней отвечал всегда одинаково: в своих стрелять не буду, точка.

Удалось разузнать, что поезд на Москву, откуда я буду добираться уже до Ярославской губернии, уходил поздно вечером, время ещё было, и я пошёл прогуляться. Правда, надо ещё добраться до Николаевского вокзала. Все ещё ходили трамваи, и, прыгнув на это чудо образца начала века с номером «1», я поехал в центр. Проехав через Троицкий мост, смотрел во все глаза, интересно же. Так как я находился в здравом уме, то ещё издалека приметил огромное количество людей в районе Гостинки. Испытывать судьбу я как-то не спешил, поэтому на углу Садовой и Итальянской спрыгнул и пошёл пешком до Фонтанки. Суета в Петрограде, конечно, не сильно располагала к прогулкам, но мне очень хотелось посмотреть на город, быстро теряющий свой лоск и блеск. Уже никогда он снова не станет прежним, хуже или лучше будет, ответ не найти, но вот тот факт, что именно таким, каким я вижу его сейчас, он точно не будет, неоспорим.

Возле Аничкова дворца движуха, толпы солдат и матросов. Обернувшись, вновь поглядел в сторону Гостиного двора, там ещё хлеще. Я хоть и не по форме одет, но вооружён, а главное, большая сумка за спиной может привлечь нехорошее внимание, поэтому, недолго думая, свернул на одну из узких, маленьких улочек, едва перейдя мост.

Мысль не успела оформиться во что-либо действенное, как впереди, в одной из подворотен, я рассмотрел какое-то нехорошее движение. Шёл я именно в ту сторону и сворачивать было уже поздно, поэтому только расстегнул пиджак, чтобы быстрее можно было добраться до пистолета.

– Эй, братишка, ты чего творишь? – окликнул я внушительного роста матроса, который привлёк моё внимание.

А делал он… В общем, если бы он просто трахал женщину, возможно, я бы и прошёл мимо, мало ли, может, у них все по взаимному согласию, но тут было нечто другое. Женщина, или девушка, даже и не разобрать, уже почти не сопротивлялась, а лишь вяло пищала под мощными ударами матроса. Привлекла меня поза, точнее, то положение, в котором находилась жертва. Матрос зажал ей голову в дверном проёме чёрного хода, тут как раз был выход из дома во двор, и обрабатывал женщину кулаками. Мат стоял такой, что даже мне, вполне привычному к такой манере разговора, резало уши. Вся одежда женщины была изодрана в клочья и при этом уже имела красный оттенок. Сколько он её тут мордует, очуметь просто.

– Пошёл на… – последовал ответ, матрос на меня даже не взглянул.

– Она там ещё живая? Не перестарайся! – продолжил я.

– Да пусть сдохнет, шалава! Вали давай, не… рот разевать! Найди и себе, если хочешь.

Матрос заржал как конь, а женщина в этот момент, видимо всё же услыхав мою речь, собрала все силы и слабым голосом попросила:

– Помогите…

– Заткнись, сука, а то хребет сломаю, будешь ползать, пока не сдохнешь! – последовал ответ матроса, и новый удар в бок женщине потряс ту, наверное, до кончиков волос.

– Парень, отпусти её, не бери грех на душу, – всё же попытался я уговорить матроса, но куда там! Вместо ответа, детина внезапно выхватил откуда-то наган и направил было в мою сторону.

Стоял я в двух метрах от них, действовать пришлось на максимальной скорости. Левой подбиваю руку с револьвером, а правой бью со всей дури в челюсть. Короткий хруст и такой же короткий рык, ага, орать ты точно не сможешь, перелом челюсти – это больно.

От удара, или его последствий, матрос был вынужден спешно отстраниться от женщины. Только сейчас я разглядел, что у него откинут клапан штанов, значит, уже готовился, а я помешал. Хрена у него «болт»! Я даже уважительно качнул головой, здоровяком матрос был не только в плечах и росте, причиндалы также оказались внушительного размера. От женщины-то он отошел, но вот наган не выпустил. Пришлось добавить, заставляя отдать мне ствол. Удар ногой по мешку между ног заставил бросить оружие и ухватиться за новое больное место. Даже жаль стало бедолагу, он уже не знал, за что ему хвататься. Решив, что пока он не опасен, взглянул на женщину. Та, когда матрос был вынужден отойти и больше не зажимал ей голову в дверях, осела на землю и сейчас лежала передо мной, сжавшись в комочек.

«Господи, да она ж ребенок совсем!» – пролетело у меня в мозгу, и внутри все закипело. Это была совсем ещё юная девушка, девчонка. Урод, похоже, не в силах «поднять» свой хрен, спьяну решил выместить злобу на жертве. На лице девушки кровь, нос в сторону, губы разбиты, вижу осколки зубов, а один глаз опух так, что его не видно. Запахнул ноги и тело её же рваной одеждой, кстати, это было простенькое платьице, а на улице вообще-то прохладно, где её верхняя одежда, интересно? Развернулся к матросу, тот уже приходил в себя и начинал разгибаться. Похоже, действительно не успел изнасиловать, у него явно проблемы с потенцией, иначе зачем было так мордовать девушку? Только чтобы злость сорвать.

– Ну ты и сволочь, – подходя ближе, проговорил я, – она же ребенок совсем! У тебя нет детей, гад? А если бы такое с твоей дочкой сделали?

– Этих тварей и надо драть! Дворянские дочки, ухоженные, за наш народный счёт! Пока мы впроголодь пахали, они только жрали да на балах резвились, – новый голос, раздавшийся позади, заставил подскочить на месте. Как они подошли так тихо? Разворачиваясь в направлении новой угрозы, я медленно обходил верзилу, чтобы не оставлять его за спиной.