Не родной

– Наверное ещё спит. Она отплясывала почти до утра.

Артём спустился через несколько минут, одетый в кремовую футболку с супергероем из комиксов и светлые джинсовые шорты. Его стройная фигура особенно выделялась в свете яркой комнаты. Парень отодвинул стул и уселся напротив, мельком взглянув мне в глаза, как будто хотел что-то сказать, но сразу же передумал. Всё-таки промолчав, он положил в рот кусок тоста и уставился в свою тарелку. Я опять вспомнила свой сон и мне стало не по себе. Срочно захотелось куда-нибудь исчезнуть. Мама и Толя вернулись из кухни. Отчим сел во главе стола, а мама рядом с ним.

– Здравствуйте! – Кира спустилась к нам причёсанная, но всё ещё сонная. – Кто-то говорил про завтрак или мне это приснилось?

– Здравствуй. – сказал Толя, пожёвывая пищу. – Присоединяйся, а то ничего не достанется.

Все улыбнулись. Кроме Артёма. Он жевал салат, не обращая внимания на присутствующих, будто находился тут совсем один. Кира уселась рядом со мной и пробежалась по столу голодными глазами. Толя запил съеденный завтрак стаканом сока и осмотрел всех нас с улыбкой.

– Ну что, семья? Мы тут с мамой решили, что сегодня девочки будут заниматься шоппингом, а мальчики поедут в соседний город по делам. Как вам план? – Мы с Кирой переглянулись. – Купите всё, что вам нужно, а мы с Тёмой решим одно важное дело.

Я посмотрела на Артёма. Он молча пил сок, рассматривая узоры на своём стакане.

– Какое? – дёрнуло меня спросить, и названый брат поднял на меня взгляд.

– Хотим перевести Артёма в наш институт, чтобы он был рядом с семьёй. – объяснил отчим.

Я взглянула на парня, но не увидела радости, ровно, как и огорчения. Иногда мне кажется, что он и правда робот. Никаких эмоций…

– Решил вернуться домой? – спросила я, чтобы попробовать возвратить его к жизни, но не знала, что это не так-то просто…

Что-то мне подсказывало, что это ложь. Человек, который два года жил привычной жизнью, обрёл друзей и обустроился на новом месте, не стал бы внезапно всё менять из-за двоих незнакомок, ворвавшихся в его семью. Да и кто променяет универ в Волгограде на Абинский институт? Но парень ни капли не возражал. Неужели он так сильно зависит от отца, что никогда с ним не спорит? Или так его любит? Быть может так и должно быть – дети должны слушать родителей, а родители – заботиться о детях, ведь только старшие знают, что для них лучше. Наверно я этого не понимаю, ведь у меня никогда не было нормальной семьи. И всё равно, казалось, что у Артёма должны быть и собственные мечты.

После завтрака мы все уселись в массивный чёрный внедорожник Анатолия, и Вера Ивановна с улыбкой помахала нам вслед. Мы все ответили ей, мысленно благодаря за еду.

Нас отвезли в центр города. Яркие вывески сотни магазинов окружили меня со всех сторон. В этом дорогом районе я никогда не была. В самом центре просторной площади красовался огромный торговый дом с золотистой вывеской «Элеон». Сияющий бежевый пол и огромный круглый купол с двумя люстрами, поражал объёмом.

Два пролёта с эскалаторами издавали стучащий звук, поднимая и спуская увлечённых посетителей. Всё вокруг сверкало и блестело, играла спокойная симфоническая музыка, а людей было так много, что их голоса сливались в громкое жужжание. Не знаю сколько мы стояли и пялились на окружающую обстановку, но вскоре я начала замечать удивлённые и недоумевающие взгляды прохожих. Тогда мама взяла нас с Кирой за руки, и повела к лифту.

Наша небольшая компания решила посетить все пять этажей. Мы обошли десятки бутиков. Я выбрала пижаму, топик, две юбки, костюм, шорты, несколько платьев, и даже симпатичный плед с пандой. Затем мы добрались до обувного бутика, и я взяла по одной паре на каждый случай жизни: кроссовки для бега и тренировок по танцам, босоножки, лёгкие кеды для прогулок и симпатичные туфли. Мама всегда любила строгие элегантные костюмы, которые раньше не могла себе позволить, и я помогла ей выбрать пять костюмов разных фасонов и цветов. Ещё нашли для неё с десяток блузок и рубашек, несколько модных платьев и хорошенькую сумочку. Мы перемеряли столько одежды, что под носом застоялся запах новеньких тканей. Кира наотрез отказалась что-либо брать, но я бы не успокоилась, если бы не заставила подругу выбрать несколько шортиков и кофточек, с трудом убедив её, что это подарок от меня.

На самом последнем – четвёртом этаже – оказалось уютное кафе с террасой, и оставив покупки в камере хранения, мы заказали куриные отбивные с греческим салатом и заняли места на свежем воздухе. Наша троица с облегчением выдохнула, когда ноги наконец оказались в расслабленном состоянии. Это было утомительное утро. Не думала, что можно устать делать покупки.

– Может после обеда сходим в кино? – спросила мама.

– Да! – в один голос сказали мы с Кирой.

– Мелодрама или ужастик? – спросила Кира, что-то листая в своём телефоне.

– Ужастик! – вскрикнула я. Захотелось немного разбавить всю эту романтику и любовь, витающую вокруг меня уже две недели – с тех пор как я переехала в этот город. Если честно уже немного тошнит от розовой суеты, цветов, поцелуев и нежных слов.

– Мам, а у вас будет медовый месяц?

– Ну… мы пока ничего не решили. Думали просто поехать к морю на пару деньков или недельку. Не хочу оставлять тебя одну.

– Перестань. Я уже не маленькая. Поезжайте!

Мама напряглась.

– Это нечестно. Я привезла тебя сюда – в чужой город, а сама уеду…

– Мамуль, ты чего? Всё в порядке. Я справлюсь. Кирка ко мне будет приезжать на выходных.

Мама вздохнула и поправила локон, свисающий из тонкого обруча.

– А ты с Артёмом ещё так и не общалась? – спросила она, приподняв бровь.

– Как же с ним общаться, если он всё время молчит как немой?

– Поговори с ним о чем-нибудь. Кажется – он застенчивый парень. Я очень хочу, чтобы вы подружились.

– Я не собираюсь заставлять человека со мной дружить, если он этого не хочет. Как захочет, сам заговорит.

– Ритуль, ты пойми – ему должно быть очень сложно сейчас. Я попрошу Толю тоже с ним поговорить об этом.

Я понимала. И мне было искренне его жаль. Нелегко, когда твоя мама умирает от тяжёлой болезни, а отец через несколько лет женится на другой женщине, да ещё и с ребёнком.

– Он, кажется, уже взрослый. Должен понимать, что отец не может всегда быть один.

– Зря думаешь, что взрослым быть легче. – лицо мамы стало серьезным.

– Не волнуйся, я обещаю с ним подружиться. – сказала я, наивно думая, что сумею пробить бронь безжизненного робота. Это оказалось так же трудно, как бывает тяжело бежать во сне. На все мои попытки заговорить, парень либо молчал, как рыба, либо бросал сухие словечки. Я как дура ходила за парнем, пытаясь завести разговор, но он в добавок ещё и редко выходил из своей комнаты, а я не могла набраться смелости постучать в дверь. Не хотелось, чтобы снова её нагло захлопнули перед носом. Так продолжалось два дня. В воскресенье мы с Кирой всё утро прогуляли в городе, а остальное время я ходила по дому за братцем, который успешно меня игнорировал. Сегодня я решила бросить бесполезные попытки его разговорить. Сколько можно бегать за человеком, которому возможно проще быть одному?

Вот только я обещала маме…

После завтрака Толя уехал на работу, а мама с Верой Ивановной отправились на рынок. Толя долго объяснял, что мама не должна покупать продукты, готовить и прибираться, и что для этого есть специально обученный человек, но маму было не унять. Диана Калинина – теперь уже, конечно – Розницкая – не привыкла сидеть без работы. Понимаю, как ей всё это ново и непривычно, но я счастлива, что мамуле больше не приходится идти в вонючую забегаловку, в которой она работала последние три года, чтобы обслуживать пьяных уродов.

С утра я решила просмотреть свои тетради по предметам, попивая кофе на диване в гостиной. Учебный год почти закончился, но всё равно нужно отвезти документы в новую школу и сдать контрольные работы, чтобы меня смогли аттестовать. Вот такие вот, оказывается, привилегии в частной школе.

Никогда не чувствовала себя так, как сейчас: на мне новые удобные джинсы по последней моде и белая хлопковая наглаженная футболка, я пью настоящий кофе, сваренный в кофемашине, от меня пахнет новыми стойкими духами и шампунем. Кажется, я счастлива.

Послышался звук двери, которая открылась и закрылась наверху. Затем Артём спустился по лестнице.

– Я должен отвезти тебя в школу. – сказал парень, проходя мимо, как будто разговаривал с пустым местом. Я нахмурилась, но даже не пошевелилась и продолжила молча читать. Он остановился около кухни, слишком долго соображая в чём дело.

– Ты слышала, что я сказал? – спросил он издалека.

Я продолжала молчать, и братец подошёл ближе, прочистив горло.

– Рита…

– Артём, доброе утро. – сказала я так, будто только что его увидела.

– Нам нужно в школу к девяти. Папа просил отвезти тебя.

Я отложила тетрадь и развернулась к нему лицом, уставившись прямо в глаза.

– Может, не будем ломать комедию? – начала я. – Занимайся своими делами и продолжай меня игнорировать, а я скажу папе, что ты возил меня туда. Доеду на автобусе, не маленькая. – Я отвернулась, взяла тетрадь и сделала вид, что читаю дальше. Повисло молчание. Какое-то время мне казалось, что сейчас я услышу звук шестерёнок в голове этого робота.

– С директором тоже сама познакомишься?

– Ага.

– Ладно… не моя проблема. – протянул Артём. – Пусть папа потом уговаривает директора принять у тебя экзамены позже остальных за 800 тысяч в год.

Парень развернулся, чтобы уйти и во мне натянулась колючая проволока. Я ведь встала на правильный путь, и мне сейчас ни к чему подводить отчима. Расстраивать его совсем не входило в мои планы. Я захлопнула тетрадь.

– Стой!

Братец остановился у холла. Я встала, убрала тетрадь, и накинула рюкзак на плечо. Пошла вслед за парнем через столовую и кухню в другой конец дома. Мы спустились по небольшой лестнице и вошли в гараж. В большом помещении – примерно на три автомобиля – сразу же бросился в глаза отполированный белый мерседес, и мои глаза невольно округлились.

Ух ты!

– Это твоя?

– Да. – ответил парень и открыл для меня пассажирскую дверь. Я уселась на мягкое кожаное сидение кремового салона. В нос проник приятный сладкий аромат освежителя.

– Пристегнись. – попросил Артём, усевшись рядом и вставил ключ в замок зажигания. Он нажал на круглую кнопку и мотор громко заревел. Я пристегнулась. Улыбка завладела моими губами. Наконец-то мы с роботом в одном малюсеньком пространстве и можем нормально поговорить. У меня было чувство рыбака, который после долгих усилий поймал огромную рыбу. А ещё у меня всё замирало внутри, когда я предположила, что мы доедем до школы с ветерком.

Увы… Моим мечтам не дано было сбыться. Артём плёлся как старый трактор, и нас постоянно обгоняли. И снова тишина.

– Ты учился в этой же школе? – спросила я в надежде хоть как-то расшатать этого деревянного сноба.

– Угу.

– С первого класса? – Я сразу поняла, что повторяться парень не любит. Он тихонько вздохнул, и его взгляд сосредоточенно устремился на дорогу. – И как там?

– Нормально.

Я закатила глаза. Господи, снова сухие и короткие ответы. Из этого парня клещами слова нужно вынимать.

– Расскажи мне про учителей. – попросила я.

– Что?

– Всё. Должна же я знать кто меня будет учить. Есть среди них строгие?

– Не думаю, но, если тебя будет учить Алла Константиновна, будь осторожна. Она ненавидит невыполненные задания и за каждый неправильный ответ смотрит на тебя так, будто ты вошёл в класс через окно.

Я улыбнулась. Голос Артёма даже при обычном разговоре радовал слух. Мягкий и нежный, как ванильный коктейль.

– И на тебя она так смотрела? – спросила я подозрительным тоном.

– Нет. Я всегда всё выполнял.

– Да неужели? – Я приподняла брови. Артём крепко вцепился в руль, нервно прокрутив вокруг него ладони.

– А как насчёт директора? Тебя часто к нему вызывали?

– Директор женщина. – уточнил Артём. – Нет, не часто.

– Наверное было незачем. – предположила я. – Должно быть ты даже никогда не дрался.

– Зачем? – хохотнул Артём. – Хотя… однажды за драку на физкультуре физрук заставил нас с тем парнем долго отжиматься, но директору рассказывать не стал.

Мы остановились на светофоре и снова в салоне повисла тишина. Предполагаю, что этот парень слишком замкнутый. Должно быть – всё из-за мамы. От этой мысли у меня закололи внутренности. Не могу представить, что однажды мамы не будет рядом. Для меня не было на свете ничего ужасней, а Артём потерял самого родного человека, и ему приходится жить с заменой, делая вид, что всё в порядке.

– Извини… – сказала я.

Артём вопросительно взглянул на меня.

– Тебе, наверно, тяжело ко мне привыкнуть. Я больше не буду тебя доставать.

– Всё… в порядке. Всё в порядке. – повторил он, будто убеждал сам себя.

Остальное время до самой школы мы не говорили. И, если честно, это было не так уж плохо. Я рассматривала улицы города с яркими магазинами и домами, пока ветер развивал мои волосы. Наблюдала за людьми, которые говорили по телефону, общались на ходу друг с другом или просто бежали по своим делам. Впервые в жизни я каталась на мерседесе, и это по-настоящему захватывало дух.

Артём припарковался у газона перед тёмно-коричневым четырёхэтажным зданием. Я обошла машину и остановилась. Внутри всё затряслось. Стоя посреди зелёной, заметно ухоженной площадки, я нервно теребила лямку рюкзака на плече. Артём двинулся к школе, но остановился, почувствовав, что я за ним не иду.

– Что такое? – спросил он, посмотрев в мои растерянные глаза.

А я могла думать лишь о том, как же меня воспримут все эти богатые и образованные детишки? Ведь наверняка весь город уже знает на ком женился известный бизнесмен.

– Подожди… что-то в глаз попало. – мне хотелось растянуть время. Страх окутал пространство между рёбрами, и я почти не могла вздохнуть.

Я обязательно всё испорчу, ведь я даже не представляю, как общаться с умными и богатыми детьми. Как сделать так, чтобы меня приняли и не нарвались на мою привычную защитную реакцию?

Стоя посреди огромного газона школы, я осознала, насколько сильно боюсь саму себя. Артём подошёл ближе, внимательно рассмотрел моё лицо, а затем взял за запястье, отчего я немного обалдела.

– Не бойся, это просто школа. – сказал он очень тихо, практически шёпотом, развернулся и повёл меня вперёд.

Ну вот же засранец!

Ещё вчера вёл себя как бесчувственный робот, а сейчас за секунду умудрился меня успокоить взглядом и голосом. Как ни странно, после его слов, мне стало легче. Я чувствовала невидимую силу, исходящую от его тёплой руки. Странный всё-таки человек: сплошное молчание, в котором столько действий. Он так и провёл меня за руку, как телёнка, по всей школе, пока ученики пялились на нас.

Мы поднялись на второй этаж по двусторонней лестнице и прошли по длинному коридору, пока не упёрлись в кабинет директора. Артём постучался и не дождавшись никакого ответа, вошёл внутрь, быстро затянув меня за собой, как будто нас настигала погоня.

– Ах, здравствуй, мой дорогой мальчик!

Высокая черноволосая женщина встала с кожаного кресла и направилась к нам с распростёртыми руками. Она крепко обняла парня, надолго задержав его в объятиях.

– Как вы тут, Алла Дмитриевна? Совсем без меня плохо?

– Ещё бы, мой мальчик! Господи, аж сердце прихватило. Как же давно я тебя не видела…

– Я тоже скучал. Не поверите, но в Волгоградском университете нет ни одного стоящего вас преподавателя. – Алла Дмитриевна расплылась в широкой улыбке. Казалось, ещё немного и она растает, как сладкая вата. Вот же говнюк! Я из него за эти дни и словечка не могла вытянуть, а тут он начал просто взрываться красноречиями. Мне пришлось смотреть на всё это действо широко раскрытыми глазами.

– Как учёба? – спросила женщина. – Ой, хотя и так знаю, что отлично. Красный диплом?

– Ну, если повезёт. – ответил Артём, растянув губы. – Иду к нему прямой и уверенной походкой – всё как вы учили.

– Превосходно! – заявила она и вальяжно перевела взгляд на меня.

Наконец-то! А то я начала думать, что стала невидимой. На несколько секунд повисло молчание.

– Привёл вам новую ученицу. – заявил Артём.

– Да, да. Очень ждала встречи. Если у этой девочки хоть наполовину такой же мозг как у тебя, то я уже в раю.

Ну, ну! Даже ни на треть.

От всех этих смазанных мёдом слов, я даже поморщилась. Да его тут, блин, за Бога принимают!

– Прошу ваши документы, юная леди. Может чаю? – спохватилась Алла Дмитриевна.

– Нет, спасибо, мы торопимся. Но в другой раз, непременно. – ответил Артём.

Непременно!

Я снова сморщила нос. От этого разговора меня начинало подташнивать. Достала из рюкзака папку с документами и отдала Алле Дмитриевне. Даже не заглянув внутрь, женщина положила её на стол.

– Осталось всего несколько уроков в этом году, дорогая. Если хочешь, можешь посетить, но если твои контрольные в порядке, то я с удовольствием вручу тебе аттестат.

Я молча кивнула. И так было понятно, что всё тут уже решено.

– Сейчас у неё загруженный график, и семейных дел полно, так что мы придём только на последний звонок. – объявил Артём, а я продолжала офигевать от его развязавшегося языка.

– Чудесно. – чуть ли не запрыгала Алла Дмитриевна. – Тогда буду ждать с нетерпением.

– До свидания. – сказал парень, и они снова обнялись. Это вызвало свербящее чувство в желудке, и я отвернулась, но почему-то всё равно представляла, как её большие руки обнимают сводного брата.

Покинув школу, мы направились к машине, и я всё время смотрела на Артёма, в надежде, что парень поделиться хоть половиной тех слов, что пару минут назад изливал в кабинете. Но он снова замолчал. Мы подошли к мерседесу, и я уставилась на парня недобрым взглядом.

– Что? – спросил он, смотря на меня поверх крыши мерседеса.

– Так значит ты никакой не робот? Довольно-таки прекрасно изрекаешься. – покривлялась я, копируя манеру директорши. Артём улыбнулся изумительно красивой улыбкой, от которой даже проступили ямочки на щеках.

– Смешная ты.

– Я смешная?

Мы уселись в салон, и пристегнулись, а с губ Артёма до сих пор не спадала улыбочка.

– И это всё, что ты можешь сказать? Я думала тебе сложно общаться с людьми вообще, а ты, оказывается, просто не хотел разговаривать со мной.

Он посмотрел на меня задорным и удивлённым взглядом.

– Ты тут ни при чём.

– Ну объясни тогда, в чём дело. – у меня внутри всё перевернулось от его нежелания со мной общаться, и я начала повышать голос. Разве я сделала ему что-то плохое? Или я в любом виде кажусь людям слишком глупой для общения?

– Просто, я тебя не знаю. – братец скосил на меня растерянный взгляд каштановых глаз и завёл машину.

– Я тебя тоже.

– Тогда… давай не будем торопить наше общение? – предложил парень, отчего мне стало немного обидно.

– Давай. – мне ничего не осталось, как согласиться, потому что от его равнодушного взгляда сжалось всё тело. Пока мы ехали домой, мне стало частично понятно поведение Артёма. Внезапные перемены не только для меня бывают невыносимы. Его размеренная жизнь тоже перевернулась с ног на голову, а я – ещё одна помеха, разрушившая его покой.

Глава 3

Рита

Скоро лето. В последнее время воздух вокруг меня наполнен свежестью и счастьем. Как же хочется на море. Особенно после того странного сна.

Я откинулась на мягкую подушку в своей кровати, заваленная книгами.

Неужели я читаю учебники? Для меня это странно. В свою бывшую школу я ходила только ради того, чтобы классная не доставала маму постоянными жалобами – не хотелось ещё больше усложнять ей жизнь – но жалоб всё равно было много. Другие ученики добивались больших успехов в умении выводить меня из себя, поэтому там осталось мало людей, которые ещё не почувствовали мой кулак на физиономии. Однажды я даже спустила старшеклассника с лестницы прямо на стуле, и единственное, что спасло его кости – то, что ступенек оказалось не так много.

Но это было в другой жизни. Теперь мне нужно постараться быть нормальным ребёнком. К тому же, когда я узнала какую сумму Толя заплатил за год моего обучения в этой супер-пупер гимназии – желание учиться резко усилилось.

В дверь постучали, и я напряглась. Раньше ко мне никто никогда не стучался. В моё личное пространство всегда проникали без разрешения все, включая папиных собутыльников, поэтому дом для меня был скорее временным пристанищем, и чаще всего я находилась в танцевальной студии, где тренер Настя изредка разрешала мне ночевать.

– Рита, можно войти? – спросил Толя, не решаясь нажать на ручку, несмотря на то, что это его дом.

– Да. – я разочарованно окинула взглядом бардак на кровати, когда Толя вошёл и закрыл за собой дверь.

– Завтрак готов. – сказал он, и я начала разбирать кучу учебников, которыми всё утро себя обкладывала. Толя внимательно за мной наблюдал, и когда я наконец выбралась из книжного завала, присел на край кровати.

– Как успехи? – Толя кивнул в сторону книг. – Новая школа немного отличается от той, в которой ты училась до этого. – Немного? Это он удачно пошутил. – Может, наймём репетитора? – спросил отчим.

Я только пожала плечами. Толя смотрел ясными, добрыми глазами, напоминающими тёмный мёд – немного темнее, чем у Артёма. В груди всё сжалось в тугой комок. Этот человек тратит миллионы на меня и моё обучение, а я не в силах даже немного постараться, и ему придётся платить ещё и репетитору. Мне очень не хотелось, чтобы Толя считал меня ни на что не способной.

– Нет, я справлюсь. Теперь у меня хорошая комната и удобный стол. Да и времени много. Я исправлю оценки. – Толя улыбнулся, всеми клетками скрывая жалость, но всё равно в глазах отчётливо темнела грусть. Он поднялся с кровати и легонько тронул моё плечо.

– Могу попросить Артёма с тобой позаниматься, если хочешь. – Я подняла на него глаза. Такой вариант мне не очень понравился, но возражать отчиму я не стала. По его взгляду было понятно, насколько сильно он хочет со мной поладить и помочь, и всё ради мамы. А мешать маме быть счастливой последнее, чего я хотела. Я ничего не ответила, а только кивнула в ответ. – Ну отлично. Для чего же ещё братья нужны, да? – весело проговорил мужчина. Мы улыбнулись друг другу и спустились в гостиную, где уже, как всегда, ждал накрытый стол.

Я всем сердцем полюбила завтраки в этом доме. Каждый раз они отражались в памяти светом и весельем. За несколько утренних разговоров, я немного узнала о Толиной работе и его успешной компании «DriveLine» – лаборатории новых информационных технологий, оказывающей IT-услуги, у которой много мировых партнёров в производстве оборудования и ПО. Это всё, что я запомнила из слов, которые говорил Артём. Ещё он сказал, что оборот «DriveLine» за прошлый год составил почти 80 миллионов рублей. Я даже не представляю себе насколько это много. Этот завтрак украсило ещё одно счастливое событие.

– У нас с мамой важное сообщение. – сказал Толя, когда все закончили есть.

– Какое? – спросила я, после того, как моё тело здорово напряглось. На мамином лице заиграла подозрительно смущённая и радостная улыбка. Я сжала кулак, ведь новости и сюрпризы совсем не моё. Наверно, я не умею воспринимать перемены и до конца жизни буду бояться неожиданностей.

– У меня будет свой цветочный магазин. – сказала мама и счастливо рассмеялась. Я раскрыла рот, а Артём, сидящий напротив, округлил глаза, и только деланно приподнял брови. Казалось, эта новость нисколько не удивила парня. Ещё бы, ведь он как никто знает своего отца.

– Здорово! – от радости я чуть не подскочила с места, и когда завтрак закончился, от бурных эмоций, я не сдержалась и приобняла Толю, ощутив всю его неловкость, когда крепкая рука осторожно прижала меня к боку. Отодвинув свой стул, он встал и обнял меня крепко, как настоящий отец. Слёзы просились на свободу и мне стало тяжело сдавливать их внутри. Я не хотела рыдать при всех, ведь привыкла быть стойкой. Я давно перестала плакать от побоев отца, от обиды и унижений в школе, но сейчас я готова была разрыдаться из-за несправедливости. Почему жизнь такая неправильная? Почему люди убивают и разрушают судьбы собственных детей? Почему незнакомцы становятся роднее кровных родителей? Зачем мне дарит заботу человек, которого я даже не заслужила?

Да. Я не заслуживаю такой жизни, потому что не верю в чистую, бескорыстную любовь даже сейчас. Я слишком хорошо знаю: настоящая жизнь настолько дерьмовая, что даже Толина доброта и любовь не смогут её исправить, как не смогут исправить меня и мою сломанную голову.

Остаток мая пролетел, как один день. В эти две недели я смеялась столько, сколько, наверное, не смеялась за всю свою жизнь. Толя очень много работал, но всё равно находил время, чтобы посетить с нами парк, кино, и почти каждый вечер играл со мной и Артёмом в «PlayStaishion». А каждую субботу они с мамой ходили в ресторан. Вот так за один короткий миг я оказалась в настоящем раю, который сильно пугал, потому что тяжёлое давящее чувство внутри всё ещё беспокоило меня каждый день.