Стужа

– Её зовут Мэделин, – сдержанно сказал он. – Пятнадцать лет. Исчезла прошлой ночью прямо из своей спальни.

– Мне нужно попасть в её комнату, – решительно заявила Стужа, вставая. – Если забрали прямо из спальни, то явно не обошлось без портала, а это по моей части.

– Ты найдёшь след? – спросил Шелпстон, и голос его впервые дрогнул.

– Не обещаю, – коротко ответила она, всем своим видом показывая, что готова действовать и исполнить всё, что от неё зависит.

– Бурелом, – обратился мардор к здоровяку, – проводи её в комнату Мэдди.

Прозвище «Бурелом» показалось Стуже интересным. Скорее всего, оно было дано здоровяку за то, что остаётся от противников после того, как он поработает своей дубиной. Калдоры сами по себе сильны, а если ещё и с оружием, то позади оставляют лишь руины.

Громила медленно поднялся, хмыкнул, проходя мимо девушки, и вышел за дверь. Стужа последовала за ним. Комната девочки располагалась на третьем этаже. И, похоже, кроме Мэделин там никто больше не жил. Лестница привела к широкому коридору с тремя дверьми. Стужа заглянула за первую – ванная. Потянулась к ручке второй, но Бурелом ловко перехватил её руку:

– Сюда нельзя. Мэдди была бы против.

– Ты знаешь девочку? – удивилась Стужа.

Неожиданный поворот. Ей казалось нелепым общение мардора и калдора, ведь эти расы не очень охотно взаимодействуют, да и такие, как Шелпстон, по большей части сами по себе.

– Её комната следующая. – Бурелом проигнорировал вопрос и вошёл в приоткрытую дверь.

Комната Мэделин показалась Стуже уютной, хотя обстановка была довольно сдержанной. Никаких девчачьих прелестных штучек: бантиков, игрушек, нарядных платьев. Аккуратно застеленная кровать, будто она и не ложилась, хотя отец Мэдди сказал, что пропала дочь глубокой ночью. В котором часу ложатся девочки-подростки? На столе тоже был идеальный порядок. Стужа провела пальцем по гладкой поверхности – без особого смысла, скорее, чтобы внутренне почувствовать хоть какую-то связь с этим безликим местом. Бросив осторожный взгляд на своего спутника, она вновь удивилась. Здоровяк будто остолбенел. Его лицо стало каменным, не выражавшим ни единого оттенка эмоций. Единственное, что показалось девушке очевидным, – это его неприязнь к опочивальне.

Дальнейший осмотр тоже ничего не дал. Просто шкаф, и в нём просто вещи. Не красочные, а такие же безликие, как и вся комната. Привлёк внимание только засохший ярко-жёлтый узорчатый лист клёна, который был приколот булавкой к обоям на стене возле фигурного зеркала.

– Как странно, – пробормотала Стужа, коснувшись его шершавой поверхности пальцем. – Этот листок похож на безмолвный бунт против серости…

– Что ты сказала? – встрепенулся Бурелом.

Девушка повернулась к здоровяку, который напомнил о себе, и, немного поразмыслив, пояснила:

– Эта комната лишена какой-либо индивидуальности. Будто здесь нет ничего, что было бы дорого девочке. Всё такое… неодушевлённое, что ли. Кроме этого листка. Он – словно тихий голос, протестующий против обезличивания. Словно Мэделин хотя бы так хотела проявить себя.

– Очень похоже на неё, – невесело усмехнулся Бурелом.

Стужа продолжила смотреть на собеседника, наблюдая за малейшими изменениями в выражении его лица. Заметив это, громила натянул улыбку и дёрнул бровями:

– А ты не бунтовала в юности?

– Не твоего ума дело, – спокойно ответила Стужа. – Забрали девочку не отсюда. Я не чувствую никакой активности. Портала в этой спальне не было.

– И что ты думаешь? – поинтересовался Бурелом.

– Отведи меня в другую комнату, – строго велела она. – Время уходит. Что за той запертой дверью?

– С чего бы я должен тебе показывать? – спросил Бурелом, складывая руки на груди.

– Потому что, если не отсюда, то из той комнаты забрали Мэдди. Разве не ясно? – нахмурилась Стужа. – Не будь идиотом.

– Я проверял, – ничуть не оскорбился он. – Дверь в комнату заперта. Она не входила туда ночью. Ключ лежит на месте, я первым делом посмотрел в тайнике.

Стужа раздражённо выдохнула:

– В тайнике? Что за тайник?

– У Мэделин и её отца был уговор. Ту комнату она отвоевала не без труда. Огден разрешает ей заходить туда на два часа в день, а сам никогда в нее не заглядывает.

– А взамен? – удивилась Стужа.

– Она не создаёт семье проблем, не совершает глупостей, в общем, ведёт себя как прилежная дочь. Хорошо учится, не дерзит родителям, – пояснил калдор.

– Образцовый ребёнок, – пробормотала девушка. – А ты почему так хорошо осведомлён?

Бурелом вновь лишь плечами пожал, не удостоив Стужу хоть каким-нибудь ответом. Он оторвался от стены, которую подпирал, и подошёл к столу. Лёгким движением отодвинул его, а после проделал какие-то неясные манипуляции с задней ножкой.

– Вот, – сказал он, протягивая девушке ключ. – Но сделаем всё быстро. Осмотришься, и тут же выйдем. Мэдди будет недовольна, если её отец войдёт.

Стужа отметила для себя явную привязанность здоровяка к пропавшей девочке. Это показалось ещё более странным, чем общение с её высокомерным отцом. Девушка взяла ключ и поспешила к запертой двери.

Прежде, чем впустить Стужу, Бурелом огляделся. Он позволил ей войти, а потом запер за ними дверь изнутри. Оказавшись в столь оберегаемой тайной комнате, Стужа поняла, почему девочка возражала против явления сюда Огдена Шелпстона.

В отличие от спальни, помещение пестрило буйством ярких красок. Всё вокруг было радужно-цветным. Солнечно-желтым, небесно-голубым, зелёным, как свежая трава. Здесь стояли холсты, на которых красовались разнообразные натюрморты и пейзажи, нарисованные красками. Повсюду валялись тюбики, полные и скрученные, из которых выдавливали последние капли.

– Удивительный контраст, – заметила Стужа.

– Такая Мэдди внутри, – сказал сопровождавший ее Бурелом.

Отбросив всё лишнее, Стужа сконцентрировалась на поиске следов возникновения здесь портала. На это ушло чуть больше времени, чем обычно, но ей всё же удалось. Она нащупала эфемерный след.

– А теперь посмотрим, куда он ведёт, – пробормотала девушка и сделала странный жест руками: будто распахивала плащ, который, впрочем, так и остался застёгнутым на все пуговицы.

Бурелом даже подскочил, когда перед его глазами возникли шесть медленно крутящихся сфер. Они светились и мерцали, а Стужа внимательно разглядывала их.

– Это шесть миров? – пробормотал пораженный здоровяк. – Так ты ищешь след?

Стужа не ответила, стараясь дотянуться до той тоненькой хрупкой нити, что вела в один из миров, куда увели девочку. Ощутив, наконец, нужное направление, она нахмурилась и бросила подозрительный взгляд на Бурелома.

– Что? – спросил он. – Что ты задумала?

Не ответив ему, девушка свела руки вместе, и сферы исчезли, а потом исчезла и она сама, за миг до этого слегка оттолкнув здоровяка, чтобы он не увязался следом.

Стужа оказалась в непонятном для неё причудливом мире. Она бывала здесь несколько раз и каждый раз хотела как можно быстрее покинуть обитель калдоров. Девушке было неуютно среди конных экипажей, излишне улыбающихся лиц и простецкого обращения жителей этого мира. Она не доверяла калдорам именно из-за их неизменных приветливых улыбок. Тот факт, что любой из этих людей в один миг может превратиться в огромную каменную скалу, нервировал Стужу.

Калдорн – мир, в котором город безмятежно соседствовал с огромными фермами; мир, где всё казалось благостным и до скрежета на зубах идеальным. Доброта, свет и забота лились отовсюду. Шагу нельзя было ступить, чтобы у чужака не спросили, как он поживает и не нужно ли ему чего.

Вот и сейчас, оказавшись в городе Бургвилл, Стужа успела повстречать таких вот любезно-надоедливых прохожих. След привёл её в этот мир, в этот город. Девушка не могла не задуматься о странном совпадении. Бурелом очень хорошо знал Мэдди. Судя по всему, девочка доверяла ему. Стужа пыталась понять, зачем Шелпстон приставил этого улыбающегося громилу к ней. Следить? Контролировать?

А ещё покоя не давал образ жизни девочки. Серый и унылый вид её комнаты никак не покидал голову Стужи. Разительный контраст между видимым и внутренним миром Мэделин не мог остаться незамеченным. Деспотичный отец не позволял ей проявлять себя, искренне радоваться ярким цветам, наслаждаться многогранностью жизни. Два часа в день на то, чтобы побыть собой, – это очень мало. Представить сложно, каково было Мэдди. Это неумолимо наталкивало на мысль, что девочка могла и сбежать.

А почему бы и нет? Тогда само собой она отправится туда, где чувствует себя в безопасности. Если Мэдди доверяла Бурелому свою комнату, посвятила его в свои секреты, то неудивительно, если и приюта она будет искать именно у здоровяка.

– А он? Тоже хорош, – пробормотала Стужа себе под нос. – Пришёл убедиться, что наёмники папаши не найдут девочку? Нагло…

Стужа осмотрелась, пытаясь понять, стоило ли податься к чуть ли не единственному знакомому в Калдорне. Решив, что вслепую рыскать здесь нет смысла и цели она так не достигнет, Стужа всё же отправилась на ферму Уинстона О‘Нила.

Надо отметить, что у Стужи была не одна причина недолюбливать мир калдоров. Здесь всегда было тепло или жарко. Дожди или грозы не могли посулить леденящего холода, только приятную прохладу. Но Стуже этого было мало. Сейчас, хвала всем богам, было умеренно тепло.

Отказавшись от мысли взять экипаж, девушка двинулась по знакомым улицам нелюбимого города. Память у неё была отменной, потому ей так хорошо давались чужие языки и легко запоминалось расположение городов и улиц во всех шести мирах. У калдоров были свои диалекты, но с чужаками они говорили на едином, общерасовом, который издавна принят официальным в Галантии.

Прогулка пешком не была приятной: воздух был суховат, солнце било в глаза, сероватая пыль на дорогах поднималась высоко. Стужа невольно вспомнила снежные просторы родной Инфии. Дышалось дома хорошо, свободно, полной грудью. Ни песка, ни пыли, ни палящего солнца. И пусть жару Стужа не ощущала, не потела, но сухой спёртый воздух затруднял дыхание, причиняя неудобства. Она вполне могла бы не обращать внимания на подобные мелочи, если бы не раздражение, которое вызывал у нее весь этот мир.

Ферма О’Нила располагалась не так далеко от города и была одной из самых обширных в этих краях. Уинстон торговал овощами, выращенными на своих землях, молоком, мясом, которые давал его скот, лошадьми. Сам фермер – довольно сдержанный на эмоции старик, которого Стужа когда-то выручила из беды. Он был не совсем типичным представителем своего народа и потому общаться с ним девушке было отнюдь не тягостно.

Жена Уинстона Стужу не жаловала: здоровалась, вежливо предлагала освежающий напиток, а потом скрывалась из вида. Детей у них не было. В этот раз всё было так же учтиво, но прохладно.

– Зачем пожаловала? – беззлобно проворчал старик, который большими вилами перебрасывал в конюшне свежее сено.

О’Нил был невысоким, но коренастым. Тяжелая физическая работа сделала его человеческое тело выносливым и крепким. Сухие пальцы уверенно держали вилы, рубашка на спине пропиталась потом, взгляд дымчато-серых глаз острием резал по нервам.

– И тебе привет, Уинстон, – хмыкнула девушка. – Помощь нужна.

– Это от меня-то? – удивился фермер, прекратив работу. Он стянул с густой ещё шевелюры кепку, обтёр ею пот с лица и усмехнулся. – Ну, выкладывай, чем это я могу помочь тебе?

– Ты всех здесь знаешь? – поинтересовалась девушка, подходя к ближайшему стойлу. Лошади ей нравились, а вот она им – нет. Эти, на её взгляд, довольно умные животные фырчали и топали ногами, стоило Стуже показаться в поле их зрения. Старик тоже отметил явное волнение животных, поэтому Стужа жестом пригласила его выйти из конюшни. – Хочу расспросить тебя кое о ком.

– Ну что ж, – нахмурился Уинстон, – валяй, спрашивай. Если знаю чего, расскажу.

– Бурелом, – сказала Стужа, предпочитая не ходить вокруг да около. – Знаешь его?

Старик присвистнул, пожевал нижнюю губу, после присел на пень, когда-то выкорчеванный, но так и оставленный возле конюшни.

– Знаю такого, – сказал О’Нил. – Айком зовут. Айк Дэррел. Ферма его семьи такая же большая, как моя.

– Конкуренты, что ли? – не то чтобы с большим интересом, а скорее для полноты картины спросила девушка.

– Нет, – махнул рукой фермер. – Я торгую в Калдорне, они по другим мирам. Мы друг другу не мешаем.

Стужа присмотрелась к старику. Взгляд его был открытым и бесхитростным. Для Стужи это значило лишь одно: врать и наговаривать Уинстон не станет. Неприязни нет, а значит информация будет достоверной.

– Что ещё скажешь о них?

– А что сказать-то? Семья у них большая. Хозяйка в доме мать, Айла Дэррел. Волевая женщина. После смерти мужа управлением фермы занялась сама. Когда сыновья подросли, стали помощниками. У неё их четверо. Старший – Булл: строгий, младших держит в узде, но любит семью до одури. Потом, значит, Айк, говорят, сумасшедший совсем. А за ними Кэл и Джой, балагуры и весельчаки. Они погодки. Жена у Булла есть, Марта. А что ещё сказать, и не знаю. Дочка ещё у Айлы есть, но она давно замуж вышла, где сейчас – не знаю.

То, что семья у Бурелома была большой, Стужу не удивило. Калдоры вообще очень семейный народ, ценят уют в доме. Для них много детей – это абсолютная норма.

– А не говорят ли про них что-нибудь?.. Ну, не знаю. Может, чем незаконным промышляют? – прищурилась Стужа, вглядываясь в лицо Уинстона внимательнее.

– Нет! – тут же с полной уверенностью заявил старик. – Айла сама глубоко порядочная женщина и парням своим уши пообрывает, если с дороги верной свернут. А чего это ты про них спрашиваешь?

Стужа, конечно, не стала говорить, что подозревает Бурелома в похищении ребёнка. Судя по всему, Уинстон рассмеялся бы ей в лицо. Но это его мнение, которое вполне себе может быть ошибочным. Стужа не раз убеждалась в том, как мало люди знают друг о друге и как неверно судят.

– С Буреломом познакомилась, хотела узнать, что за человек. Работёнку нам совместную предложили.

– Не слишком хорошо я его знаю, только по слухам. Сам видел раза два, может, три. Добряк, говорят, но кровь горячая. Не зря сумасшедшим называют, видать. Сама знаешь, нет дыма без огня.

Стужа вспомнила туповатое, на её взгляд, лицо Бурелома и нахмурилась. Сумасшедшим этот детина ей не показался. Хотя и знакомство их длилось всего несколько минут, разве успеешь понять?

– Где ферма Дэррелов? – спросила она. – Хочу заглянуть.

– Далековато отсюда, сама не дотопаешь, – задумался фермер, поднимаясь с пня. – Давай отвезу.

– Не надо, – отказалась девушка. – Ты покажи мне, я сама доберусь.

И снова Стужа расставила руки в стороны, сделав многим кажущийся непонятным жест, и перед ними возникла всего одна вращающаяся сфера. Девушка развела руки ещё шире, и сфера увеличилась. В ней она показывала старику Бургвилл. О’Нил поскрёб подбородок, попросил повертеть изображение, а потом указал скрюченным пальцем в нужном направлении. И правда, отнюдь не близко. Поблагодарив старика, Стужа свернула сферу, попрощалась и закрыла глаза. Всего одно мгновение, почти незаметное для тех, кто не знает, на что смотреть, и она оказалась перед фермой семьи Бурелома, у огромных деревянных ворот, по верху которых свежей краской была четко выведена фамилия владельцев.

Зайдя в ворота, Стужа увидела, что ферма действительно была огромной: с бескрайними полями и пастбищами, с всевозможными постройками – курятниками, овчарнями, конюшнями и прочим. Стужа дошла до главного дома, разглядывая хозяйский двор и понимая, что если Мэдди и здесь, то найти её будет непросто. У Дэррелов было много работников, чьи дома тоже располагались на территории фермы.

Добротный кирпичный дом семьи Дэррелов выглядел не таким уж большим. Позади дома, окруженного зелеными деревьями, протекала река. Как раз у реки девушка услышала голоса. Она осторожно подошла ближе и увидела нескольких мужчин, которые умывались прохладной водой. Штаны закатаны по колено, рубашки сброшены, лица довольные, мокрые.

Рассмотрев их получше, Стужа сделала вывод, что это и были братья Бурелома.

– …заметил, как он сиганул через забор, едва штаны на заднице удержав, – смеялся один из них. – Вы бы видели, как он цеплялся за пояс, чтобы портки не слетели, пока он сверкал пятками в сторону дома.

Другие тут же подхватили веселый настрой рассказчика, громко расхохотавшись. Те, что были помладше, согнулись пополам и утирали слёзы, вызванные безудержным смехом. Стужа нахмурилась – уж больно беззаботно выглядели эти люди. Либо они и подумать не могли, что девочку будут искать в их доме, либо не знали, что она где-то здесь. Внезапно один из мужчин, тот, что был старше всех, настороженно замер, а потом медленно повернулся к ней. Его брови удивлённо взлетели вверх. Среди тепла и почти постоянного солнца Стужа смотрелась как цветы средь снегов. Ледяные волосы и глаза, плащ с тёплой подкладкой и огромным меховым капюшоном – необычное зрелище.

Булл – как показалось девушке, это был именно он – выпрямился, а затем вышел из воды. Спокойно поднял рубашку с земли и перекинул её через плечо, сделал несколько шагов по направлению к Стуже:

– Кто ты?

Голос его прозвучал ровно, без агрессии, но могучее тело заметно напряглось, поза стала оборонительной. Возможно, он и сам этого не заметил. Младшие братья тоже вышли из воды и встали по обеим сторонам от Булла. У всех был один цвет глаз, волос, одинаковые скулы, мощные тела. Только младшие братья выглядели чуть более расслабленными.

– Меня зовут Стужа, и я ищу кое-кого, – спокойно сказала девушка.

– На нашей ферме? Кого? – искренне удивился Булл.

Стужа и ответить не успела, как рядом с ней что-то заискрилось в воздухе, а потом она почувствовала открытие в пространстве портала. Сделав шаг назад, девушка приготовилась к встрече гостей. Однако Булл и его братья не насторожились, а, напротив, расслабились окончательно. Ещё несколько искр, и из прорезавшего воздух портала вышел Бурелом.

– Не угнаться за тобой, – усмехнулся он, глядя на Стужу.

Дубина Айка мягко пульсировала огненным светом, красным, будто тлеющий уголёк. Значит, вот о каком портале говорил Шелпстон. У него он был свой – Бурелом. А точнее, его дубина.

Не обращая внимания на братьев, Бурелом подхватил девушку под руку и поволок её подальше от реки.

– Ты зачем в мой дом притащилась? – спросил он, когда они отошли на достаточное расстояние

– След привёл меня в Калдорн, – вырвав свою руку из его хватки, сказала Стужа. – Кроме тебя, знакомых Мэдди калдоров я не знаю. Объяснишься?

Бурелом тряхнул головой, нахмурился, размышляя над словами девушки. Они ему не понравились.

– Ты решила, что Мэдди у меня?

Сначала Бурелом казался сердитым, но потом, неожиданно для Стужи, расхохотался во весь голос. Это, мягко говоря, сбило её с толку. Такой реакции она точно не ожидала.

– И для дурака очевидно, что девочка тебе доверяла. Ты много о ней знаешь, её отец как-то связан с тобой. Мэделин не нравился её дом, она страдала. Вывод напрашивается сам собой! Либо ты похитил её, либо она сама сбежала. Портал привёл меня в твой город.

– Но не на мою ферму, верно? – спросил он.

– След уже растаял, так чётко я не увидела, – сказала она.

Бурелом схватил Стужу за плечи и вынудил её посмотреть в его карие глаза:

– Мэдди нет в моём доме. Я её не похищал, и сама она не сбегала! Давай уйдём отсюда, и я всё тебе расскажу. Не вмешивай мою семью.

Огромные тёплые руки давили несильно, но Стуже было неприятно. Лицо Бурелома изменилось: ухмылка исчезла, взгляд стал строгим и сосредоточенным.

Не успела девушка ответить на его выпад, как земля содрогнулась, будто кто-то со всей силы ударил по ней гигантской кувалдой. Бурелом обернулся к братьям, которые уже со всех ног неслись к нему. Айк оттолкнул девушку и повернулся к ней спиной. В тот же миг его тело выросло, дубина в руках поднялась – он был готов к бою.

– Кого ты притащила с собой? – слегка повернув к ней голову, спросил он.

Ничего не понимая, Стужа не стала ждать объяснений. Опасность и она чуяла безошибочно. Девушка завела руки за спину и ловко вытащила два ледяных клинка. Глаза обожгло морозом, время словно замедлилось.

Братья Бурелома тоже преобразились, превратившись в могучие грозные скалы. Каменной стеной они встали на защиту дома, все разом глядя в одну сторону.

Глава 3

Кожа Айка, что стоял справа от Стужи, в буквальном смысле затвердела, приобрела серый оттенок, жилы натянулись подобно тетиве лука, всё тело будто бронёй покрылось. Мощный, грозный, совершенно непреклонный.

Все братья встали в один ряд. Булл – самый рослый, самый крепкий. Айк совсем немного уступал ему, а двое младших были ниже на голову, но даже рядом с ними Стужа чувствовала себя мелкой букашкой. Такое преображение калдоров не могло не завораживать.

Воздух вновь заискрился, и Стужа злобно скривилась, не радуясь такому большому количеству порталов в одном месте. Конечно, порталы в Галантии сами по себе не такая уж и редкость, но сосредоточение их в одном городе, в одно время – это, можно сказать, феномен. Переходы через портал стоят денег, и немалых. С Буреломом всё было понятно, его дубина представляла собой артефакт, открывающий путь в другое измерение. Где он её взял – судить трудно, но в Галантии такой предмет на вес золота, а Шелпстон из тех, кому портал нужен постоянно – для бизнеса. Стужа родилась с этим даром, это была способность её родовой магии. Таких, как она, мало, а вот предметы, способные проложить путь, разбросаны по всем шести мирам. Законники пытались отыскать их все, чтобы порталы стали контролируемыми, но им так и не удалось даже приблизиться к намеченной цели. Многие скрывали подобную находку, желая обогатиться.

– Ваши приятели? – спросила девушка, разглядев шестерых здоровяков, вышедших из портала.

Бурелом хмыкнул и крепче перехватил дубину, его братья чуть пригнулись, словно приготовившись к прыжку. Стужа ощутила знакомое нетерпение, и время вновь ускорилось. Среди калдоров, появившихся перед ними, был ещё один человек. Обычный, не изменивший внешность. Худой, даже тощий, высокий, остроносый, с лихорадочно бегающими хищными глазками. Стужа сделала несколько шагов вперёд, но дальше её не пустила мощная рука Бурелома.

– Это мардор! – воскликнула она. – Если умеете, закрывайте разумы!

После этих слов лицо мардора перекосилось, глаза его налились кровью, а тело начало меняться. Его спутники бросились вперёд. Земля вновь вздрогнула, стоило громилам столкнуться меж собой. Булл отразил удар одного из «гостей», а потом с нереальной скоростью нанёс ответный. А дальше всё завертелось, загрохотало, затряслось. Казалось, что земная твердь пришла в движение, и огромные её пласты сталкиваются друг с другом, заставляя содрогаться поверхность земли. Стуже приходилось прыгать, увиливать и подныривать под огромными конечностями калдоров.

– Хватайте девку! – громогласно повелел мардор, указывая на неё.

Стужа взглянула на него и удивилась: до конца он так и не изменился, голова осталась прежней, тело не утратило верхних конечностей. Лицо стало похоже на слизь с багровыми пятнами на ней, но не более того. А потом она ощутила вторжение в разум. Толчок был настолько мощным, что по ощущениям походил на удар кувалдой в лицо. Такого сильного мардора девушка ещё не встречала. Она умела защищаться, но не от такого натиска. Схватившись за голову, Стужа пыталась сообразить, как укрыться и избежать влияния его силы. Для того чтобы это сделать, нужно было уйти из прямой видимости мардора. Он мог воздействовать на неё, лишь хорошо видя. Глаза снова обожгло горючей болью, и время совсем немного замедлилось – на большее сил пока не хватало. Девушка видела, как изменилась скорость калдоров, как неестественно они двигались. Замедление времени дало Стуже небольшое преимущество – сознание её стало недоступно для мардора. Но ненадолго. Она повернулась к Бурелому, а потом позволила времени течь в привычном ритме и бросилась к силачу. Она поднырнула под его руку, занесённую для удара, и оказалась между каменных ног. Не теряя времени даром, Стужа скользнула по земле и зацепилась за вторую руку Айка, повисла на ней, а потом подтянулась, чтобы добраться до плеча.

Бурелом пригнулся, уворачиваясь от несущегося в лицо кулака и Стужа едва удержалась. Для того чтобы мардор не достал её, девушке нужно было постоянно двигаться. Когда Бурелом выпрямился и пошёл в атаку, она перепрыгнула на его соперника и, зацепившись на нем, подняла свой клинок для удара правой рукой. Шея калдоров была почти так же крепка, как и всё тело, но всё же тут кожу можно было пробить. По крайней мере, так она слышала. Сражаться с калдорами Стуже ещё не приходилось, но слухами миры полнились. Потребовалась вся её сила, чтобы вонзить кинжал в затвердевшую плоть. Большого ущерба её удар не причинил, но существенно замедлил громилу. Это дало возможность Бурелому нанести сокрушающий удар в челюсть. Когда калдор свалился, это было сродни землетрясению.