12 сотых секунды

– А как бы было, если всё сложилось иначе? – вздохнул я.

Я никогда не задумывался о том, что определенные места в городе пропитаны воспоминаниями. И не легкими, от которых улыбка сама собой появляется на лице. А режущими, словно лезвием бритвы проводят по внутренностям. Ты проходишь одно место за другим, где был счастлив и становится невыносимо грустно просто от того, что твой мозг каждой частицей пытается воспроизвести те самые моменты. Будто хочет еще раз насладиться притоком эндорфина в кровь.

Немного постояв, вдыхая свежий воздух уходящего прохладного утра, я отправился в театр свиданий. За прошедшую неделю я практически не появлялся в главном офисе компании. У нового главы совета директоров, Бэна, неплохо складывались дела. Он уже нашел общий язык со многими акционерами в совете, хотя это может быть и очередное подхалимство со стороны директоров. Ничего не поделаешь, такой образ жизни, они избрали сами. Что же насчет Бэна Новака?! Да, может, были сомнения по поводу назначения непримечательного Бэна, на столь высокую должность. Как говорил Франсуа де Ларошфуко, здравомыслящему человеку легче подчиняться сумасбродам, чем управлять ими. Но я верю, что он справится. В конце концов, стаду лебезящих овец нужен пастух. Ну, а у меня появилось полно свободного и спокойного времени, относительно дел компании.

Необычайно хорошее настроение несло меня в этот бредовый домик одиноких сердец. Невозможно всегда захлебываться печалью и равнодушием, иногда, встречаешь кого-то, кто не даст тебе задохнуться.

– Мистер Найт, как ваши дела? – с распростертыми руками встретила меня мисс Грэймайер. – Я вас так ждала. Хотела поздравить с попаданием в известный журнал. Я его читаю каждый месяц. Уже на протяжении семи лет, не пропускаю ни единого выпуска, представляете себе?!

– Попаданием куда? Я вроде не такая эпатажная личность, чтобы обо мне голосили средства массовой информации, – удивился я.

– Значит, вы не в курсе? Или вы просто такой скромный мужчина? – захохотала она, отмахиваясь рукой. – Вы оказались в десятке самых желанных женихов планеты. Для меня честь, что я вас знаю лично.

– Женихов? Желанных? А желают меня по моему бюджету? Кучка доходяг считают доход моей компании и неожиданно понимают, что сумма перевалила за отметку «желанного»? – приподнял я бровь.

– Ой, что вы так грубо. Журнал входит в сотню самых читаемых и значимых в мире. А это чего-то да стоит, мистер Найт.

Пока она рассказывала о своей любви к этому дешевому журналу, я оглядывался вокруг, пытаясь найти Нако. Людей здесь не особо много, но из-за тусклого освещения, я ничего не мог разглядеть.

– Слушайте, мисс Грэймайер…

– С этого момента, просто Нора. Давайте по имени, без приставок «мисс», – улыбнулась она, сложив ладони вместе.

– Хорошо, Нора, слушайте. Как сделать так, чтобы я смог сидеть в вашем зале, только с одним человеком? Понимаете, мне не очень комфортно перемещаться туда-сюда.

– Ого, кто-то нашел любовь всей своей жизни? – захлопала она, пританцовывая.

– Нет, я не о том, о чем вы подумали, – начал, было, я, но меня перебили.

– Я все правильно подумала, мистер Найт. Ах, вы ж наш, мистер Казанова, украли сердце красавицы. К сожалению, у нас не предусмотрены свидания только для двоих. Любые продолжения знакомства вы можете организовать за пределами нашего заведения. Здесь же, я вас только свожу вместе. Кстати, знаете что, может быть вам сегодня не участвовать? Практически все пришедшие сегодня люди, это отверженные вами, нажатием кнопки. Вы, похоже, очень щепетильны в выборе партнера, так?

– О, нет, не в этом дело. Просто… – начал, было, я объяснять, но вовремя замолк. – Хотя знаете что, не нужно ничего. Я, пожалуй, пойду и займу свое место.

– Вы сегодня на удивление разговорчивы. Должна признаться, в первое время вы мне не нравились. И кстати, я, только, недавно узнала по поводу вашего друга, Колона. Приношу свои искренние соболезнования, – вздохнула Нора.

– Колон был бы весьма благодарен вам за ваше сочувствие. И знаете, мисс Грэймайер, вам показалось, что я стал разговорчив. Бесполезные списки в ваших журналах затмили ваше истинное представление обо мне. Начните читать что-нибудь более полезное, нежели эти дешевую глянцевую макулатуру. Мне порою жаль вас. Не держите зла. – Не дожидаясь ее ответа, я зашагал к ближайшему креслу.

Только я успел присесть, как в микрофон заговорила Нора.

– Ох, какой вы начитанный мистер Найт. Изъясняете свою речь так четко и грамотно. Мечта, а не мужчина! – произнесла Грэймайер.

Некоторые, из сидевших неподалеку посетителей, взглянули в мою сторону, будто знали, что она обращалась именно ко мне.

– Ну и цирк, – я опустил голову и закрыл ладонью лицо.

Медленно погас свет над площадкой, и заиграла легкая романтическая музыка. В принципе все протекало по обычному сценарию. Кресло медленно поплыло по рельсам. Я облокотился на руку и ждал момента, когда встречу вновь ее. Снова взгляну в ее карие глаза, полные детской наивности. На ее алые губы, с маленькими шероховатостями от покусываний. Услышу, ставший для меня таким родным, голос. С небольшой хрипотой, еле заметной, но такой завораживающей. Мы виделись буквально два три раза, но этого мне хватило, чтобы привязаться к ней. Может отрешенность от социального общества сказалось на моих внезапных чувствах. Может она обладала силой какого-то притяжения. И это относилось ко всем окружающим Нако людям, не только ко мне. Знаете, некоторые люди обладают такой магией, но таких настолько сложно встретить, что можно считать чудом. Мне видимо крупно повезло, раз в моей судьбе встречается уже второй такой человек.

– Хэй, Дим, привет! – завопила Нако.

Я резко вылез из ямы своих раздумий и максимально быстро вернулся к реалиям.

– А, Нако, это опять ты, – бросил я небрежный взгляд на нее.

– Что значит опять я? Думаю, ты уже не отделаешься от меня, мы же теперь лучшие друзья, – улыбнулась она. Невероятно, но я безумно влюбился в ее улыбку.

– Ах, точно я и забыл. Друзья. Я даже знаю, какая у нас дружба, – бросил я, пытаясь всем своим видом не показывать ей, как я скучал.

– Какая? – загорелись глаза у Нако.

Для нее пагубно скажется то, что она так быстро находит себе лучших друзей. Всего-то несколько встреч, а уже возомнила наше общение, вечной дружбой.

– Это как будто стоишь на берегу океана. В одиночестве, сам по себе и вдыхаешь аромат бриза. Вдруг, видишь вдали надвигающуюся волну. Издалека она небольшая, движется, создавая новую полосу горизонта. Приближаясь, становится выше и выше с каждой секундой. И тут ты понимаешь, что прекраснее ничего на свете не видел. Так грациозно и нежно, с шумом бурлящей воды она становится еще ближе. Но ты стоишь, не пытаешься убежать. Какое-то чувство внутри ждет это цунами. И когда она становится высотой с многоэтажный дом, твое сердце начинает колотиться с бешеной скоростью. Страх велит тебе бежать, но ты замираешь. Двигаться становится невозможным. И ты чувствуешь, что вот-вот тебя накроет тоннами океанской воды. Ты закрываешь глаза и ждешь. Растягиваешься в счастливой улыбке. Но… Снова взглянув перед собой, ты видишь, что никакого цунами нет. Океан спокойно и красиво переливается на солнце, при этом равнодушно прикасается к твоим ногам.

– Как классно! – захлопала Нако в ладоши. – А это о ком, Дим?

– Да так, о глупом пареньке, который влюбился в океан.

– А океан влюбился в него?

– История закончилась, Нако. Вопросы оставь при себе, – ответил я, как можно более беспристрастно.

– А вот я в свое время читала Экзюпери, и мне запомнился один момент. Если любишь цветок – единственный, какого больше нет ни на одной из многих миллионов звезд, этого довольно. Смотришь на небо и чувствуешь себя счастливым. И говоришь себе: «Где-то там живет мой цветок…»

Кресло медленно начало двигаться.

– Ты слишком много читаешь сказок. Сказки – это чушь! – крикнул я вслед Нако.

– А вот и нет! – вскрикнула она в ответ, нахмурив брови, высунула язык.

Самое смешное во всем этом то, что кроме имени, я ничего о ней не знал. Где она училась или учится? Где родилась, выросла, кем работала? Но в то же время возникает ощущение, будто знаю ее вот уже многие годы. Однажды я ездил на семинары по повышению профессиональной ориентации в Вену. Вне учебного времени я отправился туда для получения дополнительных знаний. В те времена, когда была Ева, когда был отец, жизнь складывалась просто отлично. На этом семинаре один из учебных процессов вел доктор психологических наук, к сожалению, не помню его имени. Он рассказывал о теории родственных душ. Он утверждал, что существует теория родственных душ, которые, неизвестно почему, испытывают взаимное притяжение и находят друг друга вне зависимости от обстоятельств. Мы находим в этой жизни людей, с которыми уже сталкивались в прежних воплощениях, людей, с которыми нас объединяют незавершенные дела. Мы все принадлежим к одной, как бы это нереалистично звучало, семье. В мире может жить сколько угодно миллионов человек, но в итоге я встречу именно тех, с кем меня связывает история, начавшаяся многие жизни назад. Беседуя с Нако, я начал кое о чем задумываться. Может она и есть моя родственная душа. Та, которая внезапно ворвалась в мою жизнь, та, что не дала мне окончательно разочароваться в мире, после смерти Колона. Возможно, профессор был прав в своей теории.

В приглушенном свете старенького театра, переделанного под прихоти современного времени, в одиночестве сидел один парень. Парень, что избрал одиночество самовольно, как бы он его не мог терпеть. К моему сожалению, и, возможно, к счастью остальных, это был я. Каков результат моего равнодушия ко всем людям?! Как итог – я остался один. Один, в ожидании единственного человечка, который действительно сейчас очень необходим.

Все оставшееся время, я просто наблюдал за другими. Я мог разглядеть только, сидевших ближе ко мне. Остальных из-за местного освещения было плохо видно. Наконец, когда все закончилось, я направился к выходу. Внезапно, меня остановила Нора.

– Мистер Найт, я видела, что вы сидели один до истечения времени. Вы могли просто уйти, если вам не нашлось партнера. Мне очень неудобно, я как-то не планировала, что делать на такие случаи, – извинялась, как могла, Грэймайер.

– Нора, ничего страшного. Одиноким людям грех жаловаться на свою судьбу, – ответил я и удалился прочь.

Глава десятая

В субботу следующей недели ко мне утром неожиданно приехал Бэн.

– Здравствуй, Дим, – улыбнулся он, приоткрыв дверь своего автомобиля.

– Бэн? Что ты тут делаешь? Забыл, ты больше не мой водитель, – удивился я его появлению. – Ты теперь моя правая рука по руководству компании.

– Я в курсе, Дим. Вот решил увидеться с тобой, а то ты совсем не появляешься в «Найт Корп». Я начал беспокоиться о тебе, – ответил он, отряхивая свою шляпу.

– Бэн, ты не знаешь о такой удивительной штуке, как сотовый телефон? – улыбнулся я, присаживаясь в его автомобиль.

– Порой твои колкие шуточки навевают воспоминания о твоем отце. Он также не раз подтрунивал меня полными сарказма фразами. Вы действительно во многом схожи с ним, Дим.

– Давай без твоих сентиментальных речей о твоих старых добрых временах. Так какая причина твоего приезда ко мне и куда мы направляемся?

Как бы это странно не звучало, направляемся мы в твой шалаш свиданий. Вроде сегодня суббота, я прав?! Из моей старой головы, трудно выбить события, которые касаются моих близких людей. А ты мне как сын, Дим, – улыбнулся Бэн.

Я ответил ему улыбкой. Было странно слышать за столь долгое время слово «сын». Можно сказать, я уже успел отвыкнуть от такого обращения. Глядя в окно, на проплывающие дома и спешащих людей, я думал о Нако.

После продолжительной паузы, Бэн продолжил.

– Ты, наверное, хочешь узнать, как продвигаются дела в компании? Ну, так слушай. За последние две недели мы увеличили валовой доход почти в полтора раза. Вчера же был заключен договор на…

– Стой. Не нужно, Бэн. Если я и захочу, что-то узнать о делах компании, я позвоню секретарю отца, и она отправит мне полный отчет о действиях «Найт Корп». Ты не должен отчитываться передо мной, особенно в выходной день. Я уверен, под твоим руководством дела идут хорошо, – перебил я его.

– В этом ты прав, дела, на удивление, действительно продвигаются хорошо.

Очень приятно осознавать, что, не смотря на все твое равнодушие и наплевательство, еще существуют люди, которым ты нужен. Нужен таким, каким бы ты не был. Бэн действительно в какой-то мере заменил мне отца. Я никогда не показывал и навряд ли покажу или расскажу, насколько я благодарен ему. Но думаю, он и без этого догадывался, о том, чего я произнести не в силах.

– Как поживает старый скряга Дабернер? Я надеюсь, он свыкся с тем, что теперь руководство перешло к тебе?

– О, да! Он на каждом собрании говорит о невероятных экономических вещах, финансовом контроле, все лишь для того, чтобы запутать меня. К сожалению, я и многие из совета директоров, понимают, что это всего лишь камни в мой огород. И большого значения этому придавать не стоит. Порой даже смешно, то как он бывает зол, – засмеялся Бэн. – Просто, я не пойму. Дабернер, имеет в своем активе больше, чем остальные акционеры, не включая тебя. Он уже может похвастаться статусом мультимиллионера. Что же никак не успокоится и проживет долгую счастливую жизнь?

– Я знал, что когда-нибудь у тебя возникнет этот вопрос. Понимаешь, Бэн, власть и деньги ослепляют людей. В особенности тех, кто уже нажил себе хорошее состояние. Казалось бы, когда уже достаточно, они, во что бы то ни стало, хотят больше и больше. Напрашивается вопрос: куда уж больше? Но, нет, нет предела черным дырам в их карманах.

Бэн одобрительно кивнул.

– Ты прав. Знаешь, глядя на таких людей, как Дабернер, я даже рад, что родился не в обеспеченной семье. Испытал весь тяжкий труд заработанного капитала. Говорят: деньги не пахнут. Но это совсем не так. Они имеют запах, но для одних они пахнут золотом и драгоценными камнями, а для других это запах крови и пота, – произнес Бэн, не отрывая взгляда от дороги.

Чему мог научиться я у простого работяги, как он? Сын миллиардера, с тремя высшими образованиями, множественными сертификатами, наградами, медалями и бескрайними познаниями в различных сферах деятельности. Я прочитал сотни научных книг и энциклопедий. Казалось, что я знаю практически обо всем. Но, есть одно но. Жизни! Вот чему Бэн Новак мог меня научить. Знания, про которые не напишут в книгах, не покажут на телевизионных экранах, которые не купишь за купюры. Знания, за которые надо платить временем. А время – это пожалуй самая дорогая валюта, что вообще существует на планете.

Автомобиль медленно подъехал к входу в театр. Я приоткрыл дверь, чтобы выйти, но внезапно остановился.

– Спасибо, Бэн.

– Было бы за что, – засмеялся он в ответ.

– Ты знаешь меня, Бэн, если не было за что, я бы не благодарил. – После этих слов я закрыл дверь машины.

Неторопливым шагом я вошел в здание. Довольно-таки рано я прибыл в этот раз. Мисс Грэймайер бегала вдоль стен и раздавала указы молодым девушкам, что украшали стены. Я решил не мешать ей с приготовлениями и просто двинулся к ближайшему креслу. Похоже на то, что я сегодня снова просижу в одиночестве большую часть времени. Но думаю ожидание того стоит.

* * *

Прошло около часа прежде, чем все заняли места. Мисс Грэймайер проговорила местные правила и пожелала удачи в поисках любви. После недолгих оваций в ее сторону, началось, как говорит эта грушевидная женщина, шоу.

К моему удивлению, я не остановился в одиночестве, как в прошлый раз. Вероятно появились новые посетители этого инновационного аттракциона. Не сказать, что я был несказанно рад этому, ведь я хотел быстрее увидеться с Нако. Но перспектива отсиживаться, словно отшельник, меня не особо радовала. Ну что ж, не будем тратить время на молчание. Я ведь давно не портил людям настроение, очень некрасиво с моей стороны. Человек любит постоянство.

– Привет. – произнес я, оглядывая моего нового напарника.

Каково же было мое удивление, когда я увидел девушку. Мягко сказать крупногабаритную. Даже мисс Грэймайер не догоняет ее в масштабе событий, так сказать. Довольно упитанная девушка, на вид лет двадцати. Хотя я мог ошибаться и ей не меньше трех десятков. Три подбородка, это только те, что я смог насчитать. Упитанные щеки, как у хомяков. Бледно-розовое платье, которое, видимо, было сшито на заказ или куплено в специализированном магазине. Сверху накинут небольшой зеленый свитер нараспашку. К сожалению, даже он не мог скрыть все неровности тела. Знаете, сложился такой стандартизированный образ пухлой и, неуверенной в себе, девушки. Я думал это идиотское клише, что изображают в фильмах. Оказалось, настоящая реальность, в плане разнообразия, ушла не так далеко от кино.

– Эм, знаете, что очень смешно? Я, обычно общаясь здесь с людьми, нахожу их недостатки, которыми порчу им настроение. Ну, так обычно бывает. А тут вы, как на ладони. И, честно говоря, стало не особо интересно так играть, – засмеялся я.

– Значит, вы приходите сюда поиграть? – спросила меня пухлая девушка.

– Ну как бы поиздеваться над людьми, знаете, мне доставляет это огромное удовольствие, – ответил я.

– Так начинайте. Мне уже, знаете ли, все равно. Я уже пожалела, что пришла сюда. – Она опустила голову. Казалось, у нее вот-вот потекут слезы.

– Понимаете, что удовольствие приносит издеваться над людьми, которые считают себя выше других. Тех, что задирают нос, якобы думая, что они идеальны в сравнение, например, с вами. Стройные, ухоженные, уверенные в себе. Хотя и твердят всем, что у них куча комплексов недостатков. Такой специальный прием, чтобы нарваться на комплименты. И самое глупое в этом всем то, что противоположный пол ведется на это. Мужчины, как голодные собаки бегут на кости, которые им кидают.

– Да уж, не повезет тем, кто на вас нарвется, – улыбнулась она. – Я Зои.

– А я Дим, но это не суть. Смотри, Зои, я буду на «ты», мне так удобнее. Куча вполне симпатичных на лицо девушек и парней отправляются сюда с якобы целью встретить свою пару. Глупости, ведь здесь должны быть такие, как ты. Люди, у которых действительно есть из-за чего комплексовать. Именно таким, как вы нужен этот шанс.

– Честно говоря, вы отвратительный собеседник, – засмеялась она, сквозь пробивающиеся слезы.

– В этом и прелесть, Зои. Каков шанс, что я встречу представительницу женского пола, которой будет нравиться весь этот поганый бред, который я несу. Думаю шанс один на миллион. Из-за этого мы то и одиноки. Вы нравитесь себе снаружи?

– Нет, я хотела бы измениться, но очень сложно это сделать, когда нет поддержки, – произнесла Зои. Вот именно, потому, что, я повторюсь, мы одиноки. Нет поддержки, потому как мы никому, в общем-то, и не нужны. А если нет поддержки, как мы изменимся? Правильно, только если сами этого захотим и будем пробиваться в одиночку. А это под силу действительно сильным людям. Так что, делаем вывод: ты уже автоматически сильный человек. А ко всему еще и храбрый, раз решилась прийти сюда, – скрестил я руки перед собой и откинулся на спинку кресла.

Зои вздохнула и утерла высохшие дорожки от слез.

– У одиноких душами людей, есть только один друг – это музыка, – произнесла она.

– Отлично сказано. Так что давай, Зои, встрепенись, собери волю в кулак, воткни в уши устройство для персонального прослушивания и делай себя лучше. Только помни и всегда думай, что лучше для тебя. Лучше – это не значит скелет обтянутый кожей, покрашенный искусственным цветом и забитый силиконом в отдельных его частях. Лучше – это значит, быть лучше здесь, – и я пальцем указал на левую часть груди в район расположения сердца.

Я поняла. И ты тоже становись лучше, – улыбнулась она.

– Я? Вряд ли. Мне остается смириться. И не в обиду тебе будет сделано, но я вынужден нажать на кнопку, – поджал я губы, пытаясь показать, как мне жаль это делать.

– Ой, ничего страшного, – махала она платком, вытирая глаза. – Я сама хотела нажать. Прости, но одной промывки мозгов с тобой мне достаточно.

– Спасибо и на этом.

– Можно задать последний вопрос? – застенчиво спросила Зои.

– Ну, хорошо, задавай, если смогу отвечу. Если не найду, что ответить, то придется обратно язвить.

– Расскажи мне о любви. Какая она на самом деле?

– Ну, сложный вопрос. Мм… Отвечу вот что. Любовь, она такая, невероятная, – и я развел руками перед лицом. – Чудесная, добрая, отзывчивая, красивая, страстная, великолепная, сногсшибательная, сумасшедшая, необычная, прекрасная и просто превосходная.

Я старался говорить, как можно более эмоционально.

– А если одним словом? – будто завороженная слушала меня Зои.

– Одним словом – хрень, – бросил я.

Зои расхохоталась. Не зря говорят, что все упитанные люди – весельчаки. И смех у них такой честный и заразительный, что ненароком заставляет улыбнуться.

Я двигался по рельсам в хорошем настроении. Отчасти, я рад, что она попалась мне сегодня. Было приятно поболтать с человеком, которому сложно скрыть свои скелеты в шкафу.

Я оглянулся и увидел неподалеку Нако, которая медленно подбиралась ко мне.

– Дим!

– Что за радость такая? – хотя к чему эти вопросы, она ведь всегда счастлива, будто в последний раз.

– Я всегда такая. – ответила Нако. Ну вот, о чем я и говорил.

– Знаешь, Нако, сегодня я задумался о том, что практически не знаю тебя. Где ты живешь? Где учишься?

– А зачем тебе? Хочешь наведаться ко мне в гости? Мм? – она игриво приподняла брови.

– Да нет же, – мне самому стало неловко от этих вопросов. – Мы вроде как друзья, не так ли? А друг о друге ничего не знаем. Давай так, я расскажу о себе, а ты после меня. Договорились?

– Хорошо. Начинай, – она сняла обувь и прижала коленки к себе.

Странно с ее стороны. Будто мы здесь часами собрались сидеть. Как-никак нам дается всего несколько минут.

– Ну, зовут меня Дим Найт. Я единственный сын в семье. Мой отец погиб в авиакатастрофе, и я унаследовал его многомиллиардную империю. Мать погибла во время родов. Ее я совсем не знаю. В итоге, выходит так, что я безумно богатая сирота. Также вхожу в десятку самых желанных женихов планеты, – так, стоп, я что серьезно это сказал. Ну и дурак. – Ничем особенным не увлекаюсь. Всё.

– Этого мало! – запищала, будто ребенок, Нако.

– Ты можешь задавать вопросы. К твоему удивлению, это самое важное в знакомстве.

– Ой, ой, такой умный, – она высунула язык. – Ну ладно, скажи мне, чего ты хочешь от жизни?

Задумавшись лишь на секунду, я незамедлительно дал ответ.

– Величия.

– Как твой отец?

– Нет! Мой отец купил свое величие. Он всегда говорил, чем больше у тебя денежных средств, тем больше твое величие перед другими. Я не хочу, чтобы деньги или имя отца, как-то упоминались в моем восхождении на Олимп, – произнес я и скрестил руки перед собой. – Смекаешь?

Значит, ты хочешь стать великим своими силами? Это очень похвально, – улыбнулась она, захлопав в ладоши.

– А чего хочешь ты, Нако?

– Моя прихоть покажется тебе глупой. Ты же у нас весь такой реалист. Но я все-таки скажу. Порой, просто хочу чувствовать людей. Знать, что скрывается за миллиардами масок. Чувствовать их душу, ты меня понимаешь?

Я расхохотался.

– Твою инфантильность сожрет этот жестокий мир, – смеялся я.

– Пусть так. Но я ведь уже научилась чувствовать одного человека, думаю, и с другими получится, – улыбнулась она в ответ.

– И кто же этот дурак, которого ты так запросто прочла?

– Это ты… – произнесла она и закрыла лицо руками, будто стесняясь.

Я даже не сразу сообразил, что ей ответить на это. Вроде бы и обидела, а вроде и нет. За меня, мое молчание, прервал звук тронувшихся кресел. Но к моему удивлению, наши сидения остались статичными. Я не понял, что происходит, и почему мы стоим. Я начал оглядываться на других людей, которые как обычно передвигались по залу в своих креслах.

– Дим, хватит глазеть на всех, это не прилично, – улыбнулась Нако. – Не можешь понять, почему мы стоим? А я тебе отвечу, глупенький мой дружок. Мы с тобой сломали систему, представляешь. В последний раз, когда мы с тобой виделись, я исключила всех с помощью кнопки. А ты исключал всех до этого. И сегодня тебе от меня никак не отделаться. Как говорится: «Нашу жизнь мы создаем сами лишь отчасти. Остальное создают друзья, которых мы выбираем». Это цитата Тенесси Уильямса. Читал его?

Я откинулся на спинку. Теперь понятно, чего это она сняла обувь и уселась так удобно. Сломали систему?! Звучит действительно так, будто мы совместными усилиями, сами о том не догадываясь, пошатнули устоявшиеся каноны местного театра.

– Нет, к счастью, не читал. Я очень придирчив к литературе. Знаешь, мне очень тяжело с тобой общаться, Нако. Ты любишь всю эту слюнявую белиберду. Цитаты из книжек про любовь и прочую чушь. Высказывания знаменитых людей, что жизнь – боль, и все в наших руках. Господи, даже в твоем голосе больше милоты, чем я видел за всю свою недолгую жизнь. Ты дышишь эмоциями, твоя ласка порой сжирает меня изнутри. Тошнит от всей этой твоей нежности, – я высунул язык, делая вид неприязни. – Не может быть человек настолько положительным во всех отношениях, – я остановился, чтобы дать ей ответить, но она замолкла. – Ну, что ты молчишь, Нако? У тебя нет, что ответить мне?