12 сотых секунды

К моему счастью, к нашему приходу, отец Нако уже отправился домой. Джунко, недолго думая, провела меня в палату. Я снова услышал этот ненавистный пик, как тогда с Колоном. Нахлынули ассоциации со смертью. Сильно зажмурив глаза, я тотчас отбросил все негативные мысли прочь. С дрожащими руками, я медленно, шаг за шагом шел к Нако. Бледная и худая, она лежала на больничной кровати. Куча трубок, воткнутые в руку иглы. Количество всяческой медицинской аппаратуры наводило на плохие мысли.

– Нако, – произнес я шепотом, погладив ее по щеке.

В голове все перемешалось в одну невообразимую кучу. Некий сумбур охватил сознание, я не знал, что мне делать. Буквально пять минут назад, я разрабатывал план, что позвоню Бэну, подключу связи, и это ускорит доставку донорского сердца. А теперь стоя здесь, я не могу взять себя в руки. Джунко присела рядом со мной, положив голову на ладонь сестры.

– Нако. Как же долго я добирался до тебя, – шепотом проговорил я.

В палату вдруг резко вошел мужчина в белом халате. Он замер, увидев меня рядом с больничной койкой. А потом, видимо, успокоился, заметив Джунко.

– О, прошу прощения. Мистер Кусано недавно ушел, я думал, здесь никого нет. Коничуа, я главный хирург Киоши Хидеки, – протянул мне он руку.

– Я Дим Найт, друг Нако, – равнодушно бросил я.

– Доктор Хидеки, что там с сердечком для моей сестренки? – вмешалась Джунко.

– Эм, будет ровно через пять дней, как я тебе и обещал, – Он дернул ее за щечку.

– Слушай, Джунко, тебе пора домой отправиться. Родители будут волноваться, – произнес я.

– Никто ничего не будет. Не придумывай Дим, я хочу посидеть с сестрой.

– Ладно, доктор Хидеки, можно вас на разговор?

– Да, конечно, пройдемте в мой кабинет.

Оставшись с глазу на глаз с доктором Хидеки, я рассказал, кем являюсь на самом деле. Доходчиво объяснил, насколько влиятельна моя компания и, что деньги не вопрос, главное результат. Положительный результат.

– Все это замечательно мистер Найт. Но понимаете, ранее я сообщил мистеру Кусано о том, что у нас возникли некоторые проблемы. Скорее всего, Нако может не дожить до трансплантации. Сердце быстро слабеет, и аппараты жизнеобеспечения уже не справляются.

Что за бред?! Как это может не дожить?! Он с ума сошел!

– Стойте! Всегда же есть решение. Ждать всего лишь пять дней. Я не знаю, поставьте ей временно искусственное сердце.! – перебил я его, слегка повышая тон.

– Поверьте, этот вариант мы рассматривали в первую очередь. Дело в том, что искусственное сердце отторгается организмом Нако. И его применение, к сожалению, бесполезно в данном случае. А если говорить конкретно, срок у Нако – два дня и это максимум.

Я резко сорвался со стула и с яростью стукнул его рабочий стол. С криками, я снес руками все документы, лежащие на нем.

– Какого черта? – взорвался я.

– Прошу вас успокоиться, мистер Найт. Вне зависимости от вашего статуса или власти, прошу сохранять спокойствие. В противном случае, мне придется наложить запрет на посещение вами, нашей больницы.

Мое дыхание резко ускорилось. Сжав кулаки, я оперся на стол. Ярость внутри меня, так и норовила вырваться наружу. Сделав глубокий вдох, я попытался успокоиться.

– Так, тише, – пробормотал я.

Доктор Хидеки начал аккуратно собирать разбросанные листы. На удивление он сохранял спокойствие и невозмутимость.

– Вы уж простите, – проговорил я и опустился, чтобы помочь ему.

– Ничего страшного, отчасти я вас понимаю. В конце концов – это моя работа. Иногда я приношу хорошие вести, иногда плохие, но во всех случаях это правда, какая бы она не была, – спокойно проговорил он.

* * *

Весь следующий день, я провел в номере отеля. Я поднял на уши весь Бирмингем. Бэн обзванивал всех влиятельных друзей отца, главных врачей Великобритании, он даже добрался до министра Здравоохранения.

– Бэн, ну что там насчет моей просьбы? Ты связался с нужными людьми?

– Дим, мне нужно время. Ты звонишь мне каждые пятнадцать минут. Ты должен понимать, что за столь короткое время, вряд ли появятся новые сведения.

– Времени нет, Бэн! Пойми же это, наконец! – кричал я в трубку.

– Я прекрасно понимаю, Дим. Я делаю абсолютно все, что в моих силах, чтобы ускорить доставку донорского сердца.

– Так, если не можешь ускорить доставку, то найди новое. Любым доступным способом, купи, вырви, убей, но сделай это!

– Дим, я тебя понял, я постараюсь, – медленно проговорил Бэн.

– Быстрее Бэн! Ты должен стараться лучше! Не бывает ничего невозможного! – проорал я и бросил телефон в стену, вдребезги разбив его.

Я опустился вдоль стены и руками схватился за голову. Я начал рвать волосы, пытаясь притупить свою внутреннюю боль, физической. Куда испарилась справедливость?! Нако не может ждать пять дней, а я ничего не могу с этим поделать. Насколько же я жалок и бесполезен.

* * *

Я прогуливался вдоль набережной реки Тоехира, наслаждаясь красотами вечернего Саппоро. Остановившись у ограждения, я вглядывался в спокойную речную гладь. Никогда не понимал, каким образом вода придает непонятное умиротворение.

– Добрый вечер, молодой человек. Не одолжите огоньку дряхлому старику? – окликнули меня.

Я обернулся. Передо мной стоял пожилой человек, лет шестидесяти, азиатской внешности. Одетый в непримечательную одежку и со своеобразной шляпой на голове, он держал в руках помятую самодельную сигарету. Было примечательно то, что он разговаривал на чистом английском.

– Ничем не могу вам помочь, – ответил я, как можно вежливее.

– А могу ли я вам чем-нибудь помочь? – с этими словами он вытащил коробок спичек и поджег самокрутку.

Почему он просил у меня огня, если у него самого было чем поджечь. После непродолжительной паузы, сопровождаемой треском сжигаемого табака, я вновь направил взгляд в сторону реки.

– Знаете, я потерял себя в самом себе. Как бы это смешно не звучало. Я знаю, как меня зовут, и где живу. Знаю, кто я по образованию и на чем строю свою жизнь. Но я потерял себя. Странно, но все, что я впитал, как губка за всю мою недолгую жизнь, начинает казаться неестественным, фальшивым и наигранным. Как будто жизнь специально не дает мне выпрямить спину и расправить крылья.

Старик медленно втянул в себя очередную дозу табачного дыма.

– Жизнь – это дар. Жизнь – это поиск. Она никогда не даст тебе готовых ответов, но она заставит выучить уроки, которые невозможно прогулять. Жизнь не подаст тебе руку, она лишь вытянет ее, чтобы ты своими усилиями дотянулся до нее. Ответы в тебе, Дим, надо лишь найти их.

Стоп! Откуда он знает мое имя? Я резко обернулся, что разузнать его об этом.

– А теперь, тебе пора проснуться…

Я резко открыл глаза. Шея затекла от неестественной позы сна. Оказалось, от усталости, я не заметил, как уснул в сидячем состоянии у стены. Напротив меня лежал разбитый телефон. За окном проглядывался солнечный свет. Я аккуратно поднялся, пытаясь рукой разогнать кровь в мышцах шеи. «Нако» – промелькнула у меня в голове. Я собрал телефон, который, к моему счастью, включился. Накинув на себя плащ, я начал прикидывать план дальнейших действий.

– Хэй, Дим, – кричала Джунко, заметив меня на входе в больницу. – Ты чего такой поникший?

– Ничего, тебе показалось, – улыбнулся я. Уж кто-кто, но она не должна узнать о последних новостях насчет Нако. – Ты одна?

– Да, одна, родители уехали на работу, а я прогуливаю занятия. Я всю ночь не могла сомкнуть глаз. Знаешь, что я придумала?! Угадай, что я сделаю в первую очередь, когда сестра вернется домой? – заулыбалась Джунко.

– Вряд ли я угадаю, – как же она напоминало Нако.

– Я хочу огромную пиццу и такую же бутылку содовой. С Нако завалиться на огромный диван в пушистых тапочках и смотреть фильмы целый день, – представляла она, то и дело, размахивая руками.

– А мне место среди вас не найдется?

– Нет, я это придумала для нее, а не для тебя. Ты будешь с ней после меня. Я первая. Я ведь больше всех по ней скучаю. Ты только представь, какая она будет счастливая, когда очнется. Эх, ни на долю секунды, о ней не забываю.

Ее последние слова, словно камнем, обрушились на мою голову. Мне вспомнился недавний сон. Он так отчетливо отобразился в сознании, что меня передернуло. Старик, наш диалог, ответы во мне.

– Доли секунды?! – я замер, обдумывая все.

– Что доли? – переспросила Джунко.

– Ничего, – улыбнулся я в ответ. – Беги к Нако, а я тебя догоню, договорились?

– Хорошо, но ты ведь не уедешь от нас? Ты мне нравишься в принципе. Ты, наверное, единственный кто обращается со мной не как с ребенком, – застенчиво закрыла руками лицо Джунко.

– Если все получится, то уже точно не покину вас. Я всегда буду рядом. Будем каждый день есть мороженое и кататься на аттракционах, – улыбнулся я и обнял ее за плечи.

Джунко радостная забежала в больницу. Оставалось чуть меньше суток, нужно было разузнать, что получилось у Бэна.

– Алло, здравствуй. Как твои дела? Есть новости?

– «Я вторые сутки на ногах, Дим. Я обзвонил всех, кто хоть как-то мог повлиять на сложившуюся ситуацию. Дим, прости, я…»

– Остановись, Бэн. Это я должен попросить у тебя прощения, вчера я был на взводе. Конечно же, я понимаю, как много ты делаешь для меня. Раз ничего не получается, видимо сама судьба так распорядилась. Мы сделали все, что в наших силах.

– «Мне очень жаль, Дим», – еле слышно проговорил Бэн.

– Мне тоже очень жаль. Скоро увидимся, до встречи!

Я сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Неподалеку услышал детский смех. Мальчик и девочка бегали друг за другом, играя, по-видимому, в салки. На скамье чуть поодаль от них сидели пожилые люди, о чем-то оживленно беседуя. Небольшая группа людей, с фруктами и коробками наперевес, шли к парадному входу больницы. Всегда радовало, что около таких зданий много деревьев и зелени вокруг. Этот шелест листьев в кронах деревьев придавал некую легкость и умиротворение. Даже гул проезжающих машин, не мог испортить покой, что дарует природа. Решиться на такое действительно тяжело, но оттого и поступок, который совершаешь, кажется сильнее. Переступить через себя, через страхи порой очень сложно. Но приходит время выбирать, главное не оплошать при выборе. Жизнь – наше отражение в большом зеркале этого мира, а мы стоим с закрытыми глазами и не можем увидеть и разгадать тайну, которой на самом деле нет.

Глава последняя

Говорят, что космос бесконечен. Что нет конца и края ему. В итоге, получается, мы ничтожно малы, по сравнению с его масштабами. Так почему тогда, мы не стремимся обогнуть такую же столь ничтожную планету, под названием Земля. Вы скажете, что не мы такие, а жизнь такая. И будете правы по-своему. Люди привыкли плыть по течению, не задумываясь, в чем заключается смысл этой самой жизни. В чем заключается счастье и к чему вообще нам «счастье». Где отыскать ключ от нужного замка, или как подобрать замок под необходимый ключ. Может людям просто-напросто это ни к чему. Легче на сто процентов освоить что-то одно, нежели стремиться познать все и вся. Но к чему мы из века в век пытаемся что-то освоить? К чему становится инженерами, и при этом ничего не знать о мировой экономике? Тратить годы на изучение инновационных технологий и совсем ничего не смыслить в сельском хозяйстве. Учиться игре на скрипке и при этом не задумываться об искусстве кинематографа. Наверное, мы этого никогда не узнаем. Ведь вот уже несколько тысячелетий нашего существования мы ищем ответы на вопросы, которые сами же себе придумали. То есть вопросы, которые не имеют определенного ответа. Но с другой стороны в этом ведь вся прелесть, прелесть незнания. И от этого незнания каждый из семи миллиардов человек ищет свой ответ. Свой ответ на свой же поставленный вопрос. Отчего понятие счастья для каждого свое. Нет двух одинаковых поисков, двух одинаковых вопросов, двух одинаковых результатов. Вот он весь ответ – в незнании. Тогда, следовательно, не зная, бесконечен ли космос или нет, мы сами рисуем себе границы. Для кого-то они очерчены в пределах города, а для кого-то предела просто не существует.

Я немного поерзал, стараясь не шуметь.

– Доктор Хидеки, можно задать вам вопрос? – спросил я.

– Да, Дим, конечно спрашивайте. Охотно отвечу.

– Вы, верно, посчитаете меня немного инфантильным человеком, но как думаете, что там?

– Вы имеете в виду, что там после смерти?

– Да, именно.

– Ну, я как человек нерелигиозный, думаю, что ничего. Абсолютная пустота и все. Особо стараюсь не задумываться о таких вещах. Предпочитаю жить сегодняшним днем, – ответил он, перебирая инструменты.

– Как-то не очень весело это прозвучало. Вы умеете поддержать человека, – засмеялся я.

– Ну, простите, я по своей натуре реалист, – коротко отрезал доктор.

– Ничего страшного, я сам ничего даже предположить не могу. Раньше было плевать, честно говоря, а сейчас вот задумался.

Холодный белый свет в палате сильно резал глаза, отчего приходилось время от времени щуриться. Нако лежала в пару метрах от меня. Бледная, будто смерть уже целует ее в губы. Но при этом все такая же прекрасная, как в первый день нашего знакомства. Я так желал в данный момент, увидеть ее улыбку. Хотя бы еще один раз. Хотя бы на долю секунды. Я ничего так никогда так не хотел ничего, как сейчас. Над головой слышались голоса, что-то бурно обсуждали на японском. Я их не понимал и был рад этому. Хирургические инструменты шумно перебирались медсестрами, будто столовые приборы готовили к ужину. От этих мыслей меня бросило в дрожь.

– Доктор Хидеки, можно вас на секунду?

– Вы на удивление в хорошем настроении, мистер Найт, – улыбнулся Киоши.

– Да, я сам удивлен. Какая-то неимоверная легкость внутри меня, будто отгоняет все страхи.

– Это правильно, Дим. Вы точно решились на это? Есть еще возможность повернуть назад, – сказал он и отошел в сторону, чтобы на него надели перчатки.

– Я проделал столь долгий путь не для того, чтобы убежать в последний момент. Слишком много сказано, слишком много предстоит, – произнес я и уставился в потолок палаты. – Вы же знаете, Нако. Одна ее улыбка дороже всех моих прожитых лет.

В ответ доктор Хидеки одобрительно кивнул, натянув на лицо маску.

Нако Кусано. Я так и не сказал тебе, что у тебя изумительное имя и фамилия. Хотя была бы Нако Найт. М-да. Звучит ужасно. Может, оно и к лучшему. Я всей душой надеюсь, что тебе понравится домик, который я попросил Бэна купить для Джунко.

Замечательная у тебя сестренка. А что тебе, Нако? Тебе я оставил все свое состояние и свою компанию, Бэн присмотрит за ней. Он славный малый, уверен, вы сдружитесь. Надеюсь, ты пустишь эти бесполезные банкноты в нужное русло. Ты меня не подведешь, я знаю. У тебя милая и добрая мама, очень жаль, что не познакомился с твоим отцом. Хотя узнав о нем по рассказам твоей матери и Джунко, честно говоря, начал побаиваться его.

Я засмеялся, чем привлек внимание Киоши.

– Мистер Найт, вы в порядке?! Мы, пожалуй, начнем. Готовы? – произнес доктор Хидеки и положил руку мне на плечо.

– Чем чаще вы спрашиваете, тем нагоняете больше страха, – ответил я, шутя.

– Я понял, прости, – проговорил он и дал указания своим ассистентам.

Одна из помощниц вонзила холодное лезвие иглы мне в руку. Я почувствовал, как препарат общей анестезии медленно заполз в мою кровь. Некий холодок пробежал по телу, словно волна мурашек накрыла каждый миллиметр моей кожи от неизбежности настоящего.

– Дим Найт, хотел бы признаться, что за всю жизнь, я не встречал столь благородного человека. Вы отдаете свое сердце Нако, чтобы она продолжила жить. Не это ли настоящая любовь?! Пожертвовать собой, ради другого человека. Каким бы я не был скептиком, вам точно уготовано место в раю.

– Хэй, доктор, – улыбнулся я. – Вы же недавно говорили, что там пустота?

– Для таких как вы, там построили рай, я вас уверяю, – он пожал мне руку.

К сожалению, ответным рукопожатием я ответить не смог. Тело начало неметь, отчего я практически перестал что-либо чувствовать. Язык отсох, я даже пошевелить им не мог. Видимо, я уже сказал свои последние слова. Ну что ж, Нако, не злись на меня сильно, когда узнаешь, что я сделал. Джунко была права, ты действительно заслуживаешь того, чтобы прожить долгую счастливую жизнь. А что до меня, то моя жизнь – пустой зал, один выход, одна песня. И я очень рад, что я действительно для чего-то сгодился.

По щеке предательски скатилась слеза. Я пытался зажмуриться, чтобы никто не заметил этого. Почему-то было немного стыдно. Господи, надеюсь там, куда я попаду, нет боли, нет слез, нет судьбы и прошлого. Там будем только образ Нако, я и весна. Мы закроемся изнутри в этой небесной лазури, нас не найдут там, все простят и все поймут. Не будет больше снегопадов и вьюг, уйдут холода, и весна будет с нами навсегда.

Перед глазами мутнеет. Я уже не разбираю голосов в палате. Я хотел повернуть голову, чтобы последний раз взглянуть на нее. Я приложил все усилия, противоборствуя действию наркоза, и протянул руку в ее сторону. Нако, нет, Нако, я не умру, ты не бойся. Я всегда буду жить частичкой в тебе. Буду неутомимо биться, покуда хватит сил. Иногда буду побаливать, если часто будешь вспоминать обо мне. Буду безумно колотиться от каждой твоей улыбки, что появится на твоем лице. Ты главное улыбайся чаще, это все что мне нужно. И не забывай меня никогда, с кем бы и где бы ни была. Некоторым необходима целая жизнь, чтобы понять все то, что я понял за то короткое время, что мы с тобой знакомы. Я отдаю тебе самое дорогое, что есть у любого человека. Я отдаю тебе свой мир.

Нако, ты мой чертов космос.

* * *

В книге использованы:

– В оформлении обложки использована фотография автора Mitja Kobal «let the star(s) within shine bright like hell!» с https://www.flickr.com/photos/cwithe/8338583953/sizes/l

– В книге использована иллюстрация автора Kent Macdonald "The Ties That Keep Us Bound" с https://www.flickr.com/photos/kentmacdonald/16173563699/