Рестарт: Трактат о жизни. Том 1

Это был обычный дождливый вечер. Такой, когда крыша немного подтекает, и ты кутаешься в плед, просто чтобы чувствовать себя частью этого уюта. Мы с Фирен сидели у камина. Я устроился аккурат у её ног, на мягкой подушке, а она перебирала пучки сушёных трав в корзинке, напевая себе под нос мелодию, которую ты не вспоминаешь, а она просто приходит сама собой, когда чем то занимаешься.

Снаружи бесконечная серая пелена. Внутри запах трав, дыма, потрескивание огня и рассеянный свет, скользящий по стеклянным пузырькам и полкам. В такие вечера не хочется думать о чём-то важном. А просто молчать и наслаждаться мгновением.

Но вдруг у меня возник вопрос, который я почувствовал жгучее желание задать. Я заметил одну странность, что когда Фирен лечит меня и дает настои, мое состояние улучшается гораздо быстрее, чем в прошлом мире. Это удивляло меня, и я не мог удержаться от того, чтобы не спросить:

– Мам… – тихо спросил я, – а почему, когда ты даёшь мне отвар, мне почти сразу становится легче? Это какая-то… необычная трава?

Я задал его с детской интонацией, но внутри я уже знал, что ответа «просто лекарство» мне будет мало.

Фирен не ответила сразу. Улыбнулась. Тепло, спокойно. Как всегда, когда обдумывает, как лучше объяснить.

– Отчасти, – сказала она наконец, всё ещё разбирая стебли. – Но не только.

Я чуть приподнялся. Нахмурился – как бы играючи, просто удивлён. Но внутри всё сжалось. Это же другой мир все таки. И я решил уточнить:

– Это… магия?.. – спросил я, почти шёпотом, играючи. Почти так, как должен спрашивать ребёнок, а не человек, который пытался надеяться, что магия в этом мире реальна.

На мгновение она замерла. А её руки остановились. Взгляд стал чуть внимательнее. Слишком прямой вопрос? Или эта тема табу?

Она смотрела на меня… слишком долго. Я почувствовал, как сжимается горло. Но потом она кивнула.

– Нет. Магия в Элизиуме – редкая вещь, Этан. Мана и все такое. Понимание как работают эфирные токи… даже если ты не можешь их чувствовать.

Я замолчал. Переваривал. Это звучит… как? Как научная фантастика? Или как волшебство? Или как скрытая система, которую можно изучить?

– Но ты… ты не маг?.. – спросил я осторожно, вытягивая фразу, будто пробуя её на вкус.

Она мягко покачала головой.

– Нет. Во мне нет маны и я не чувствую потоков. Но я знаю, как использовать то, что даёт природа. Как работать с тем, что для других просто трава или корень. Это почти магия как по мне.

Я хотел спросить, что значит "почти"и где эта граница. Что делает "почти"– "совсем".

– Магия – это вроде как когда мир отвечает тебе. Но чтобы он ответил… нужно сначала научиться ощущать его внутри себя. Но я не особо в этом разбираюсь.

И снова тишина. Только камин, травы, её руки и мой разум. Мир отвечает? Это… Это метафора? Значит, это правда? Магия существует? Настоящая? Не образная, не художественная, а как рабочая система? Я замер, глядя в огонь. Пытался не показывать, как внутри всё переворачивается.

– А… а как это выглядит?.. – спросил я неуверенно, как будто интересуюсь ради забавы. – Ну… магия-магия? Там… огонь из рук? Или, может, бабах? – Я изобразил ладошками «вспышку» и нарочно сделал круглые глаза. Мол, я просто играю в вопросы. Я же ребёнок, ну.

Она тихо усмехнулась. Но не ответила. Просто продолжила перебирать травы. Может, чтобы не пугать. Может, чтобы не врать. А я сидел и внутри все пылало.

Реально? Магия? Подожди… стоп. Настоящая? То есть вот прям огонь из рук? Телепортация? Щиты? Молнии? Это… это всё действительно существует? И мне, взрослому внутри ребенка, вдруг стало неловко. Я чуть не рассмеялся. Но и замер от восторга. Вот это поворот!

Уже позже лежа в своей кровати я долго ворочался, тщетно пытаясь уснуть. Мысли неумолимо кружились в голове, возбуждённые этой новостью.

Воображение рисовало яркие картины: как я управляю стихиями, как преодолеваю преграды, недоступные обычным людям. Я чувствовал себя ребёнком, которому пообещали чудо. Это наивное восторженное чувство даже заставило меня смутиться. Улыбнувшись своей детской радости, я уткнулся лицом в подушку, тихо рассмеялся и начал дрыгать ногами, как будто не мог удержать счастье внутри.

На утро моя комната была тёплой, пропитанной запахом сушёных трав и старого дерева. На кухне скрипел стол, мама бормотала себе под нос, раскладывая настои по коробам.

А я… я был занят величайшим магическим экспериментом в истории мира. По крайней мере, в своей комнате. На мне было одеяло плотное, серое, с дыркой у края, но в моём воображении оно становилось мантией Верховного мага. Я обмотал его вокруг себя так, чтобы края эффектно развевались при поворотах.

На голове деревянная миска, перевёрнутая вверх дном. Она немного сползала на глаза, но это лишь добавляло образу драматичности. В правой руке моя палка. С этой секунды официально посох. Найденная у сарая, кривоватая, зато идеально лежала в руке. Я даже вилкой вырезал на ней что-то похожее на руны.

Я встал по центру комнаты, в самую солнечную полосу от окна. Ветер слегка колыхал занавески, и на мгновение казалось, что в воздухе действительно что-то меняется.

Я поднял палку… точнее посох, как видел в играх и фильмах, вскинул руку и громко выкрикнул:

– ОГНЕННАЯ СТРЕЛА!

Пауза. Ничего. Только муха жужжала у окна, явно не впечатлённая.

– Приди на мой зов! Пусть тьма рассеется! – Я нахмурился, глубоко вдохнул, сменил стойку, как будто это имело значение.

Занавеска снова качнулась. Нет, ну это хотя бы выглядело внушительно. Немного.

– ЧАРОДЕЙСКАЯ ВСПЫШКА! – выкрикнул я и сделал шаг вперёд, чуть не споткнувшись о подушку.

Воздух остался по прежнему молчаливым. Не искры, не вспышки. Даже щекотки в пальцах. Я смотрел на руку, словно пытался заставить её загореться усилием воли.

– Ну же… давай… – прошептал я, уже без пафоса. – Пожалуйста. Хоть что-нибудь.

Но ничего. Тишина. Реальность, как всегда, была беспощадной. Я опустил посох, скинул одеяло и сел на пол. Тяжело выдохнув.

– Конечно… как будто всё так просто, – пробормотал я себе под нос. – В том мире я бы, наверное, уже качал интеллект, жизненную силу и мудрость, стал авантюристом, ходил в подземелья и побеждал боссов… а тут…

Я провёл рукой по лбу, вспоминая те редкие ощущения и те моменты, когда казалось, что я почти чувствовал что-то в груди. Лёгкий жар как пульсирующий ритм. Это было… как сон. Мимолётное и ускользающее.

Но я не хотел в это верить. Не мог. Может, во мне её и нет? – мелькнула опасная мысль. Может, это просто фантазия? Иллюзия? Я в другом мире, но это не делает меня магом. А ну не сдаваться! Я опять повязал одеяло и встал.

– О, великие стихии, раскройте свои тайны! Признаю: я ещё не знаю, как вас включить, но я стараюсь! – начал я тихо, больше себе, чем вслух.

И пусть сегодня я был просто мальчиком в плаще с миской на голове. Однажды я разберусь как это работает.

Фирен зашла в комнату очень не вовремя. Я стоял на кровати… в одеяле, повязанном как плащ. На голове миска. В руке палка, изображающая посох. И в этот самый момент я пафосно выкрикивал:

– Я верховный маг повелеваю! Да пребудет свет! – и резко махнул палкой, как будто мог призвать исцеляющий свет… или хотя бы искру.

Фирен застыла на пороге. А в глазах искорка. Улыбка медленно поднималась к уголкам её губ.

– Ох… – только и сказала она, прикрывая рот рукой, чтобы не рассмеяться.– Верховный маг, значит?

И с самым предательски ласковым выражением лица… аккуратно закрыла дверь. Я замер. Пауза. Миска чуть сползла на ухо.

И тут меня будто прорвало – я зарылся лицом в подушку и, стыдясь самого себя, начал метаться по кровати, как в истерике.

– Стыд-то какой… Мне двадцать девять. Я взрослый человек. В прошлом мире работал, даже девушка была…

А сейчас я стою в детской пижаме с палкой, кричу заклинания на весь дом и выгляжу как маленький безумец. Чем я вообще занимаюсь?

Я медленно снял миску с головы, сел на кровать и вздохнул:

– Ну… уже хоть не в подгузнике. Какой никакой прогресс.

Нужно выяснить хоть что-то о магии прежде чем у меня что то получится. Обычные махания палкой и выкрикивания заклинаний не помогли…

Вечер был спокойным. Клауд сидел у камина и смотрел на карту, водя пальцем по линии дорог. Я тихо подошёл, сел рядом, будто случайно. Смотрел в огонь и ждал момента.

– Пап, – начал я с безобидным видом. – А ты когда-нибудь встречал настоящих магов?

Он не поднял глаз. Только чуть сдвинул брови.

– Встречал, – отрезал коротко. Пауза. Потом добавил: – Один раз. Элридом звали.

– И что он делал?

– То, что ему приказывали, – сказал он. – Как и впринципе все маги.

Я замолчал, будто обдумывая. Потом, будто невзначай:

– Это правда, что они могут поджечь врага взглядом? Или… остановить стрелу в воздухе?

Клауд наконец повернул ко мне голову. Его взгляд был не строгим, но твёрдым. Первая возникшая у меня мысль в голове: "Понял, ухожу"

– Что за вопрос?

– Просто… В книжке вычитал, – пробормотал я, не вдаваясь в детали. – Мне просто… интересно.

Он снова опустил взгляд на карту. Долго молчал. Потом тихо, почти устало сказал:

– Я не интересуюсь тем, чего не понимаю. Магия – это не то, что должно волновать солдата. Она делает людей… непредсказуемыми. А это на поле боя хуже всего.

– Но ведь ты всё равно служил рядом с ними?

– Да. И именно поэтому не хочу, чтобы ты задавал такие вопросы. – Его голос стал чуть жёстче. – Магия это не игрушки Этан.

Я опустил голову.

– Ладно, – тихо сказал я. – Просто спросил.

Он ничего не добавил. Просто продолжил изучать карту, но почему-то было ощущение что он теперь следит за мной, даже не поднимая глаз.

Позже, я застал Фирен за сушкой трав. Она что-то тихо напевала, аккуратно раскладывая пучки по верёвке. Я присел на табурет, следя, как её пальцы ловко работают с верёвками.

– Мам, – начал я осторожно. – А ты… ты знаешь что-нибудь ещё про магию?

Она не обернулась сразу. Только немного замедлила движение.

– В смысле? – её голос был мягким, но сдержанным.

– Ну… как она работает? Правда ли, что она бывает у некоторых с рождения?

– Этан, – она повернулась ко мне, вытирая руки о фартук. – Откуда у тебя такие вопросы?

Я пожал плечами.

– Просто… мне интересно. Ты ведь знаешь про травы, про настои… А магия это ведь почти как лечить, да? Только быстрее?

Она покачала головой, присев рядом.

– Магия – это не то, чему можно просто научиться, как заваривать настой. Она… сложная. И я, честно говоря, никогда её не понимала. Ни в книгах, ни в людях. А о магах которые могут лечить я вообще никогда не слышала.

– Но ты же знаешь, кто может быть магом?

– Иногда это заметно, а иногда нет. Но, Этан… – она взяла мою руку. – Магия это далеко не подарок. Люди боятся того, чего не понимают. А боятся значит, могут навредить. Поэтому если ты слышишь, что кто-то говорит о магии лучше не связывайся.

Я кивнул. Её слова были мягче, чем отцовские. Но от них веяло той же истиной: они не знают или не хотят знать. Может… боятся знать.

Я слез с табурета и уже собирался уходить но:

– Значит, ты никогда не встречала магов? – спросил я напоследок.

Фирен ненадолго отвела взгляд. Потом снова посмотрела на меня.

– Я видела одну. Но очень давно. Но думаю что об этом… не стоит говорить. Всё, что ты должен знать, они есть, и живут среди нас. Только редко говорят вслух, кто они.

Я кивнул и больше не спрашивал. Но внутри осталась пустота, никто мне прямо не скажет. Ни даже случайно. А значит… придётся искать самому.

Я начал с книг что стояли на нижних полках, в библиотеке. Читал всё, что мог найти. Их было три:

"Знамение Элунары"– Тонкий том в светлой обложке из мягкой ткани, с едва заметной вышивкой в виде звезды на обложке. Религиозный трактат, излагающий основы учения о Великом Свете. Содержит молитвы, наставления, отрывки из «Писания Элунары» и размышления святых об истине, покое и пути, ведущем сквозь тьму.

"Виды трав Альтвейна и методы их применения"– Небольшая книга в потёртой зелёной обложке. На её страницах – описания целебных и ядовитых растений региона, рекомендации по сбору, сушке и применению. Местами между строк видны мамины аккуратные заметки от руки: дозировки, предостережения и личные наблюдения.

"Похождения Этана Арандвела"– Старая, переплетённая вручную книга с закладкой из старой ленты. Полуисторическая, полулегендарная повесть, описывающая жизнь и подвиги одного из самых известных героев Ардена времён "Серых войн". Именно эту книгу я пытался читать ещё ребёнком.

Отец очень любил эту книгу. Он восхищался Арандвелом – не только как бойцом, но и как человеком. Именно из-за него он дал мне это имя: Этан.

Но сколько бы я не читал. Нигде не было описания принципа самой работы магии. Не прямо или даже намёком.

Я даже проснулся ночью и, на цыпочках пробрался в кабинет Клауда, потянулся к верхней полке. И вытянул тяжёлый том, который Клауд никогда не трогал при мне. Назывался он "Летопись Срединных Земель".

Уселся на отцовское кресло и начал пролистывать. История герцогств. Даты, сражения аккуратные строчки. Но не было того, что я искал. Не было ключа. Хотя… книга, надо признать, интересная. Сухая, но точная. Слои событий, имена, решения, которые меняли карту всё изложено без лишнего пафоса. Просто факты. Может быть, однажды я к ней вернусь.

И вот мне уже пять лет.Так же я перелистывал письма в ящике отца, когда он был во дворе. Только быстро, не дотрагиваясь чисто взглядом. Всё из этого было рапорты, сводки, приказы. Где-то мелькало «обнаружено», «подавлено», но всё так, будто речь шла о другом, а не о магии.

Пять. Никчемно мало… и одновременно это почти вечность, если учитывать, что это уже вторая попытка прожить жизнь.

Дни рождения здесь не такие, как в моём прошлом мире. Без свечей и торта. Без этих неловких песен, где все поют с разной тональностью, и ты не знаешь, куда смотреть. В Ардене день рождения просто ещё один день. Особенно если ты не из старшего рода, не наследник титула и не человек, вокруг которого крутится чья-то политическая ось.

Да и в аристократических семьях максимум скромный ужин. И то, скорее ради нужных гостей, чем ради самого виновника. Но внутри меня всё равно что-то отзывалось. Где-то на самом дне сознания что-то шептало: сегодня особенный день.

Может, потому что раньше в этот день я бы сидел за ноутбуком, ел что-нибудь вредное под сериал, который вроде бы и не нравится, но идёт же уже пятый сезон, как не досмотреть, и параллельно залипал в какую-нибудь игру, где весь смысл сводился к тому, чтобы прокачать цифру, которая ничего не значит. Настоящий праздник. Просто пир духа и разложения.

А теперь я сижу у окна и смотрю на облака. Не потому что стал мудрее, а просто потому что других опций тут нет. Ну ладно может стал немного мудрее. Может.

Облака двигались медленно, словно у них было всё время мира. Им плевать на календари, на возраст, на то, что кто-то внезапно оказался в теле пятилетнего ребёнка.

И в такие моменты казалось, что время здесь течёт по своим законам – не по прямой, а как ему вздумается.

В прошлой жизни я бы прошёл мимо этого. Не стал бы задумываться. Облака и облака. Подумаешь, не сюжетный квест.

Но теперь… теперь мне пять. И одновременно тридцать. И я, чёрт побери, даже не уверен, кого из них поздравлять. Я видел два мира. Один кое-как прожил. Другой пока только щупаю.

И потому этот день… пусть он не празднуется, пусть никто не сказал «с днём рождения» для меня он всё равно важен. Он как напоминание. Что я ещё жив. Что мне дали вторую попытку.

Однако Фирен, конечно, заметила. Она всегда замечает перемены в моем настроении.

– Этан, ты сегодня какой-то задумчивый, – сказала она, присаживаясь рядом.

В её голосе все та же мягкость, а во взгляде внимательность и материнская проницательность.

Я посмотрел на неё. Привычный тёплый образ. А я сделал вид, что просто витаю в облаках.

– Просто… интересный день, – ответил я, пожав плечами.

Она улыбнулась и погладила меня по голове.

– Все дни интересны, если правильно на них смотреть.

Интересны? – мысленно удивился я. Интерес это когда ты нашёл новое хобби. А тут день, когда ты осознаёшь, что тебе тридцать в теле пятилетнего, и никто не знает об этом, кроме тебя. Но я просто кивнул.

– Кстати, я сегодня нашла кое-что любопытное, – вдруг сказала она с лёгкой, почти озорной улыбкой.

Я поднял голову.

– Что?

Она раскрыла ладонь. Светло-зелёный камешек, гладкий, отполированный, будто кусочек застывшего стекла.

– Камень? – удивлённо спросил я, стараясь придать голосу нужную долю наивности.

– Не простой, – улыбнулась она. – Это капля высохшего сока старого дерева из рощи за нашим домом. Если держать её в руке, она становится чуть теплее.

– Удивительно… – пробормотал я.

Хотя внутри уже строилась теория: что-то связанное с маной? Или просто термочувствительная органика? Я взял его осторожно. Он действительно тёплый. Словно живой.

– Природа хранит в себе маленькие чудеса, – тихо сказала Фирен. – Нужно просто уметь их замечать.

Я посмотрел на неё.

– Ты всегда находишь что-то необычное в обычных вещах.

– Ну, иначе жить было бы скучно, – засмеялась она.

Вот именно. Именно поэтому я и пытаюсь жить иначе, подумал я.

– А ты что нашёл сегодня? – Она улыбнулась шире.

– А я… – я задумался.

Сказать «переосмысление собственной личности»? Многовато для пятилетки.

– Я нашёл очень удобное место на заднем дворе, чтобы просто лежать и смотреть на небо.

Фирен кивнула.

– Это хорошая находка. А что ты там увидел?

– Облако в форме зверя… не знаю какого. Он выглядел, как будто хочет зевнуть.

Она рассмеялась.

– Может, это был сонный дракон?

– Или ленивый волк, – подыграл я.

Мы переглянулись и улыбнулись.

Когда я смотрел на Фирен… на то, как она говорит, как светло улыбается я начинал понимать, почему Клауд влюбился в неё. Он как сталь. Суровый и холодный. А она как ветерок. Тёплый, нежный, непредсказуемый. Именно это и тянет. В ней нет ни капли напряжения. Нет внутреннего щита. С ней ты можешь быть самим собой. Даже если ты пятилетний с тридцатилетней душой.

И мне пришла интересная мысль: каким Клауд был тогда, до всего? Таким же? Или мягче? Смогла ли она растопить его, как женщина? Как человек, рядом с которым хочется стать лучше?

– О чём ты задумался? – спросила она вдруг, уловив мой взгляд.

Я чуть покачал головой, сжал камешек.

– О чудесах, – сказал я с лёгкой улыбкой.

Она усмехнулась.

– Вот как. Тогда я рада, что ты умеешь их замечать.

В этот момент дверь скрипнула, и в комнату вошёл Клауд. Холодный ветер реальности.

– Этан, пойдём, – сказал он. Тон строгий, но не грубый. – Потренируемся с мечом.

Я внутренне вздохнул. Ну да, конечно. Какой ещё может быть подарок пятилетнему, как не драка с куском дерева?

Но вслух я только встал, кивнул и взял меч, стоящий у стены. Клауд посмотрел на меня. И… кивнул в ответ.

Я уже шагнул за ним, как вдруг за спиной раздался голос Фирен:

– Этан, если завтра будет хорошая погода… пойдём с тобой смотреть на облака?

Я обернулся. Она улыбалась. Тепло, немного заговорщически. Я сжал в ладони камешек – он всё ещё был тёплым. И кивнул.

– Договорились.

И когда я вышел вслед за Клаудом, с деревянным мечом в руке, с дыханием, уже готовящимся к следующей тренировке, я чувствовал у меня всё равно есть мой праздник. Просто он тихий, сдержанный. Только для меня. Потому что в этом мире, где меч важнее свечей, а закалка ценнее подарков, чудеса всё равно остаются рядом.

Иногда в форме облака, иногда в голосе мамы, а иногда в капле окаменевшего сока дерева.

Во время разминки я украдкой наблюдал за Клаудом. Он, как всегда, тренировался молча, сосредоточенно, будто весь мир вокруг стёрся, остались только он и меч.

Его движения были точными, выверенными, сдержанными – и в то же время несли в себе что-то грозовое, скрытую мощь. Он не просто размахивал железом. Он двигался, будто исполнял древний обряд, в котором каждый шаг что-то значил.

Из стойки в стойку. Плавно – и вдруг резко. Вперёд, разворот, уклон, выпад… Казалось, он сражается с кем-то невидимым – и побеждает.

Меч шёл по воздуху с глухим свистом, разрывая тишину. В каждом движении чувствовалась сила. Суть человека, который не притворяется воином – он им является.

Я стоял в стороне, с мечом в руке. Я попытался повторить одно из его движений – разворот и переход в защитную стойку. Меч пошёл вбок неровно, рука дёрнулась, и я едва не споткнулся.

– Это не стойка. Это позорище, – прозвучал за спиной голос.

Я вздрогнул и резко обернулся. Клауд стоял, с мечом опущенным вниз. Смотрел холодно, без раздражения – но от этого было только хуже.

– Поставь ноги. Шире.

Я подчинился. Поправил. Он подошёл и ткнул пальцем в живот:

– Корпус. Ты как мешок с костями, а не боец.

– Я… стараюсь.

– Стараться это ничто. Нужно делать.

Он развернулся и отошёл на два шага.

– А теперь покажи. Всё сначала.

Я начал. Меч дрожал в руке.

– Что это за хват? Плотнее возьми.

Я поправил.

– Ты что, глухой? Я сказал плотнее.

Я сжал рукоять сильнее и попробовал ещё раз.

– Стойка, – прозвучал голос. – Где центр тяжести?

Я промолчал. Клауд подошёл ближе. Его шаги были тихими, но каждый будто звучал внутри меня.

– Знаешь, почему я даже не пытаюсь учить тебя красиво двигаться?

Я сглотнул. Он остановился почти вплотную.

– Потому что ты не умеешь даже правильно стоять.

Голос его был тихий, но твёрдый, как удар в грудь:

– Всё в тебе дрожит. Как будто каждый раз ждёшь, что тебя ударят.

Он отступил. Не глядя на меня, бросил через плечо:

– Тренируйся, пока не сможешь смотреть на себя без отвращения.

Он вернулся к своему клинку, как будто ничего не случилось. Как будто меня вообще не было.

Слышь… ты же в курсе, что перед тобой ребёнок? Или ты забыл? Мне не пятнадцать и не десять. Мне – пять и я реально стараюсь. Но для тебя этого нет. Для тебя я – пустота с мечом в руках. Что-то, что надо вылепить, выжечь, выдрессировать. Ты каждый день смотришь на меня, как будто ждёшь, когда я прогнусь.

Ирония в том, что мне нихрена не пять. Я помню вещи, которые ты бы мне даже не стал рассказывать. Но ты этого не знаешь и все равно ведёшь себя как мудак, будто я уже должен быть солдатом. Будто я обязан уметь то, на что у других уходят долгие годы.

После этих изнурительных занятий мы зашли домой. Мама уже готовила завтрак и на кухне пахло тёплым молоком, жареными яйцами.

Я бы с удовольствием остался – усталость стягивала плечи, ноги гудели. Но мама, не отрываясь от сковороды, попросила нас с Клаудом сходить в деревню за хлебом. И нехотя мы, отправились за покупками.

Пока мы шли, я всё никак не мог выбросить из головы этот запах.

Еда здесь… она совсем иная. Вкус у неё естественный. Без привычных усилителей, без этой искусственной глубины вкуса, к которой я привык в своём мире. Сначала это казалось странным – всё было каким-то блеклым, будто недосоленным, без яркого «удара» в рецепторы. Не хватало привычной насыщенности, многослойности, остроты. Казалось, будто еда забывает быть едой.

Здесь продукты довольно простые. Яйца на вкус – как яйца. Молоко – мягкое, свежее, немного тёплое, как будто только что из-под коровы. А вкус – не прячется за слоями специй и добавок.

Приправы здесь почти не используют – они редкость. Дорогой, дефицитный товар. Всё же иногда мама добавляет что-то ароматное, и тогда весь дом наполняется пряным запахом – это особый случай, почти как праздник.

И даже так… когда я наконец привык, еда стала вкусной. По-домашнему вкусной.

Но самой огромной моей потерей стало то, что тут банально нет такого понятия, как кофе. Может, он и существует – под другим названием, где-нибудь в горах или в торговых гильдиях запада, – но я пока не нашёл ничего, что хоть отдалённо напоминало бы крепкий, горький вкус моего утра.

Тут пьют настои, отвары, травяные сборы с цветами, кореньями. Не хватет только петрушевого чая. А я как истинный кофейный наркоман, скучал именно по этому удару по нервной системе.

А Лиор в это время был особенным. Каждый раз, когда солнце только-только поднималось, окрашивая вершины крыш в тёплое золото, а улицы ещё полупусты, деревушка будто замирала в тишине, прежде чем сделать первый вдох.

Погода здесь иногда, очень капризна. Утренний туман в Лиоре не просто явление. Это почти его… характер. Он приходит, как старый знакомый, и укутывает улицы, крыши, лавки. И этот туман иногда настолько плотный, что ты не видишь даже следующего дома, но в этом что-то есть. Огромное раздолье для размышлений.