Дикие птицы

– Эй, я взял твои ключи и отдал своему телохранителю, – Ник тормозит меня, придержав за плечи. – Твой, с позволения сказать, автомобиль уже стоит у меня во дворе, а все вещи бережно сложены на переднем сидении.

Я так растерялась, что забыла про все. Неважно, что план М по сближению с Николасом сработал. Нападение вывело меня из шаткого равновесия, в котором я находилась. Инстинктивно обнимаю себя руками, чтобы сдержать рвущийся из меня поток эмоций, но это не помогает. Знал ли Эктор? Возможно, я и не считаю его другом из-за его близости к М, но он близкий для меня человек, который, как я думала, заботится обо мне. Если он был в курсе, то…

– Лили, – слышу обеспокоенный голос Ника, а затем чувствую его пальцы, накрывшие мои щеки. – Тебя трясет.

Моргаю несколько раз и чувствую, как по щекам стекают слезы. Николас притягивает меня к своей груди, и я, не сопротивляясь, утыкаюсь носом в его рубашку. Почему мне так плохо? Почему я не могу взять себя в руки? Я же знаю М.

Стискиваю в ладонях рубашку Николаса и требую от себя успокоиться. Мужчины не любят женские слезы. Он уже чувствует себя героем, и мне нельзя продолжать жалеть себя. Я должна его благодарить, флиртовать с ним, однако слезы – это все, на что я способна.

– Давай уложим тебя в постель, – Ник вдруг снова поднимает меня на руки. – Никогда бы не подумал, что буду говорить подобные вещи в столь целомудренном смысле.

От его попытки развеселить меня я смеюсь сквозь слезы. Шутка глупейшая, но мне становится лучше. Николас кладет меня на постель и укрывает одеялом. Прохладные шелковые простыни приятно ласкают израненную кожу, и я выдыхаю. Слезы продолжают жечь глаза, а страх продолжает сковывать каждую мышцу в моем теле.

– Утром тебе станет легче, – Николас наматывает прядку моих волос себе на палец. – А пока спи.

Ник в последний раз улыбается мне и разворачивается, чтобы уйти, но я не позволяю ему. Вцепившись в его руку, останавливаю его. Николас вопросительно вскидывает брови. Откашливаюсь, чтобы вернуть себе голос.

– Я хотела… спасибо, – приподнявшись, хриплю я. Ник кивает, тепло улыбнувшись. Набрав побольше воздуха в легкие, выпаливаю: – А еще ты можешь остаться здесь, пока я не усну?

Не знаю, кто из нас удивляется больше. Николас молчит несколько секунд, а затем говорит:

– Хорошо.

С трудом расцепляю хватку на его руке, и Николас, обогнув постель, сдвигает одеяло и ложится рядом. Он не придвигается ближе, не касается меня, но мне хватает простого присутствия его рядом. Наши глаза встречаются. Николас поправляет одеяло, натягивая его мне почти до носа.

Это почти комично. Я попросила защиты у человека, которого сама собираюсь уничтожить. Если бы Николас знал, какую змею пригрел, давно бы сам разобрался со мной, а не ухаживал.

Ладно, причитать о том, какая я жалкая буду завтра. Сегодня мне нужно поспать. Прикрыв глаза, пытаюсь вытолкнуть из головы злобную ухмылку того мудака и предупреждение от М. Разум погружается во тьму, но перед тем, как заснуть окончательно, чувствую прикосновение к щеке. Николас остался со мной.

***

Не помню, когда в последний раз так крепко спала. Шок, переутомление и эмоциональное выгорание полностью истощили меня. Открыв глаза, осматриваю комнату и понимаю, что я одна. А еще осознаю, насколько здесь красиво. Прошлой ночью мне было совсем не до рассматривания интерьера, так что сейчас я присвистываю от удивления. Стены выложены светло-коричневой плиткой и деревянными панелями, напротив кровати располагается огромное панорамное окно с выходом на балкон с двумя мягкими креслами-качалками и журнальным столиком. Есть камин, который в сочетании с деталями из натуральных материалов создает уютную атмосферу. Мне понравилась необычная лампа в форме дуги, освещающая балкон. Но самое лучшее в спальне – вид из окна на холмы.

Откидываю одеяло и сползаю с постели. Волшебные мази Ника сработали, и ссадины практически перестали ныть. На прикроватной кушетке замечаю коробку с новым телефоном и запиской:

«Твой телефон окончательно сломан. Мой техник перенес всю информацию на этот».

Вспоминаю, что мой сотовый и правда разбился прошлой ночью. Притворяться, что не нуждаюсь в подарке Ника, я не буду и возьму его. Беру новенький и чертовски дорогой телефон и резко осознаю, что человек Ника рылся в моем сотовом. Боже мой, там же телефон Эктора. Сообщения от М я удалила, но для техника восстановить их – плевое дело. Мне нужно успокоиться. Если бы Николас был в курсе моих мотивов, я бы вряд ли спокойно отлеживалась в его кровати.

Тяжело вздыхаю и открываю контакты, проигнорировав десяток СМС. Кое-кто задолжал мне объяснения, и я получу их, черт возьми. Нажимаю «позвонить», и спустя пару гудков слышу знакомый голос:

– Hermana, где ты? Скажи, что ты в порядке.

Эктор кажется… обеспокоенным. Его волнение поднимает во мне волну гнева. Пройдя в ванную, запираю дверь и включаю воду, чтобы Ник не услышал лишнего.

– Ты, сукин сын, знал, что М это устроит? – шиплю я. – Я хочу услышать правду!

– Лили! – выдыхает Эктор. Затем слышу, как он куда-то идет, и звук запирающегося замка. – Клянусь, я понятия не имел. Я выгнал того ублюдка сразу после твоей поставки и не знал, что он продолжал работать на М. Мы перехватили его, когда люди Кинга везли его в полицию.

Ничего не отвечаю. Как я могу верить главному прихвостню М? Эктор столько помогал нам с бабушкой, но он всегда был верным сторожевым псом М. В Экторе есть добро и свет, которые жизнь не смогла выжечь до конца. В этом я не сомневаюсь. Но у доверия слишком высокая цена, которую я не могу себе позволить.

– Я избавился от него, – понизив голос, добавляет Эктор. – М не в курсе. Прости, hermana, я обещал, что буду защищать тебя. Я могу что-то для тебя сделать?

Стискиваю телефон до скрипа.

– Да, хватит называть меня сестрой! Я не состою в вашей банде! – рявкаю я. – И прекрати притворяться, что заботишься обо мне. Ты не сможешь вечно играть за две команды.

Не дожидаясь ответа Эктора, отключаю звонок и кладу телефон на край раковины. В голове гудят мысли. Брызгаю в лицо холодной водой и тяжело вздыхаю. М подозревает Эктора. Босс всегда рассказывает ему о своих планах. Теперь что-то изменилось. М, возможно, считает, что Эктор слишком сблизился со мной. Его непослушание не останется без внимания.

К черту, это не моя проблема. Пусть Эктор сам разбирается со своим дерьмом.

Поднимаю глаза и смотрю на свое отражение в зеркале с подсветкой. Ванная комната была выполнена в схожем со спальней стиле. Она огромная. Есть и душевая, и ванна, отделанная мраморными плитами, в которую поместилось бы как минимум трое. Дерево разбавляет мрачноватую, на первый взгляд, комнату.

Все ящики встроенные, и мне требуется несколько минут, чтобы понять, как их открывать, и найти зубную щетку. Быстро привожу себя в порядок, надеваю новые шорты, майку и рубашку, которые нахожу в ванной, и спускаюсь вниз по стеклянной лестнице с деревянными перилами. Мои глаза разбегаются от великолепной отделки дома.

Я росла в не меньшей роскоши. Просто за пятнадцать лет я отвыкла от такого. Наша с бабушкой съемная квартира в Бруклине с одной спальней была не лучшим жилищем, как и немного обветшалый дом в Эл-Эй. Холодные полы и тонкие стены стали привычнее, чем камины и стильный ремонт. Однако я ничуть не скучаю по родительскому дому. Там всегда обитало слишком много призраков и монстров.

Спустившись на первый этаж, ощущаю прекрасный аромат свежей выпечки и, повинуясь своим инстинктам, ступаю туда, откуда доносится запах. Повернув за угол, захожу в современную и идеальную, как и весь остальной дом, кухню.

Николас, стоя ко мне спиной, возится с чем-то на столешнице, насвистывая знакомую мелодию. Кажется, это «Pink» от Aerosmith. Подхожу к кухонному мраморному островку и прислоняюсь к нему, наблюдая за Николасом. Или скорее пялюсь на его мускулистую спину. Николас одет лишь в домашние штаны, и при каждом движении его мышцы завораживающе двигаются. Его кожа гладкая и загорелая. Когда Николас протягивает руку в сторону, замечаю небольшую татуировку. Одно слово, выведенное красивым почерком.

– Воспитанные люди не подкрадываются, – вдруг говорит он и кидает на меня взгляд через плечо. Николас одаривает меня слишком сладкой для утра улыбкой, но я все же слегка улыбаюсь ему в ответ. – Ты голодная?

Киваю и запрыгиваю на стул. Николас достает из шкафа кружки, ставит их на поддон кофеварки и включает ее, а мне приносит тарелку, доверху наполненную едой. От одного вида яичницы, бекона и свежеиспеченного хлеба рот наполняется слюной.

– Ты сам печешь хлеб? – недоверчиво вскидываю бровь, глядя на Ника. – Скажи, что нет, иначе у меня появится комплекс неполноценности.

Николас заливается смехом и качает головой. Кофеварка пищит, сообщая о готовности напитков, и он ставит передо мной кружку с ароматным кофе.

– Это не так трудно, как кажется, – говорит Николас и садится напротив меня. – Жена моего брата заставляет нас всех готовить вместе на праздники. После ее пиццы ты не сможешь есть ее в ресторанах, клянусь.

– И вы, четыре огромных мужчины, слушаетесь женщину? – не скажу, что Николас производит впечатление человека, который начиняет индейку на День Благодарения и выполняет указы невестки.

Николас подцепляет бекон и кладет его в рот.

– Если бы ты ее увидела, то не спрашивала бы, – усмехается он. Выражение его лица становится нечитаемым, но глаза лучатся теплом, когда он говорит о семье. – Селена страшна в гневе.

Прокручиваю в голове всю информацию, которую предоставили люди М. Селена, насколько я помню, жена старшего Кинга, Росса. Ее досье сочли не особо нужным, потому я лишь знаю, что она на два года старше меня, мать Селены умерла при странных обстоятельствах и у них с Россом есть дочь. А вот досье про ее мужа было более… занимательным. Не хотела бы я перейти дорогу Россу Кингу, но, к сожалению, выбора у меня нет. Когда на меня начнется охота, он возглавит поход. Ему не в первый раз убивать «возлюбленных» своих братьев.

Сглотнув образовавшийся ком страха, принимаюсь за еду. Когда я откусываю хрустящий хлеб, с моих губ срывается стон.

– Боже мой, как вкусно! – с набитым ртом бормочу я.

Николас ухмыляется, смотря, как я начинаю поглощать еду. Не думала, что смогу есть после вчерашнего. Но когда Эктор сказал, что невиновен в том, что произошло, мне стало немного легче. М – мой ночной кошмар уже очень давно, и я рада, что не должна опасаться появления еще одного монстра в моей жизни.

В кухне повисает неловкое молчание. Стоит ли мне еще раз поблагодарить Ника за спасение? Или раз он не говорит об инциденте, не спрашивает, почему тот мужчина напал на меня, я должна помалкивать?

– Если ты когда-нибудь обеднеешь, то тебе стоит пойти работать поваром, – выдаю невообразимую чушь, чтобы хоть как-то разорвать тишину, потому что еще немного и я услышала бы стрекот сверчков.

Ник самодовольно ухмыляется.

– Птенчик, этого никогда не произойдет. Скорее папа римский станет сатанистом, чем наша семья обеднеет, – шутит Николас, хотя вряд ли его слова неправдивы. У Кингов больше денег, чем можно сосчитать.

Закатываю глаза и подношу кружку к губам. Во мне слишком мало кофеина, чтобы стойко выдержать разговор с высокомерным богачом, пусть тот и спас мою жизнь. Лицо Николаса вдруг становится серьезным.

Черт, кажется, я сглазила.

– Я понимаю, что ты вряд ли хочешь говорить о вчерашнем, – начинает Николас, – но все же что хотел от тебя тот ублюдок?

Замерев, опускаю взгляд на стол. Я не знаю, что должна ответить. Вдруг этот разговор – проверка. Николас уже знает, кто я, и сейчас меня схватят. От М не было никаких инструкций, потому что эта сволочь в очередной раз подставила меня.

– Он хотел ограбить меня, – прочистив горло, отвечаю я самым спокойным голосом, на который способна. – Но у меня с собой был только сотовый, за который он бы выручил меньше сотни баксов. Поэтому он разозлился и начал меня бить.

Николас перегибается через кухонный остров и накрывает мою ладонь. Прикосновение осторожное, не угрожающее, и я решаюсь поднять взгляд на него. Лицо Николаса серьезное, и весь его вид выражает сочувствие. С трудом выдыхаю, осознав, что он ничего не знает.

– Мне жаль, – тихо успокаивает Николас меня и пытается ободряюще улыбнуться. Затем поднимается со стула и загружает наши тарелки в посудомоечную машину. Облокотившись на столешницу, он вдруг замечает: – Должен признать, что меня слегка насторожило твое спокойствие, когда я прострелил ему ногу. Нормальная девушка бежала бы быстрее ветра, но ты словно совсем не испугалась.

Сердце ускоряет ритм, громко барабаня в груди. Будь Николас не таким внимательным и умным, мне было бы легче. Я уже даже молчу про его внешнюю привлекательность. Ник сбивает меня с толку и усложняет задание, сам того не подозревая.

– А кто сказал, что я нормальная? – нервно хмыкаю я и ставлю кружку обратно на стол. – Но если серьезно, ты же читал, откуда я. Там, где я провела свое детство, случались вещи и похуже.

Николас понимающе кивает. Он и правда собрал на меня досье. Эктор и другие люди М подчистили все, что могло указать мою связь с боссом. Официально я сирота, которую бабушка перевезла в Штаты после гибели родителей. На деле же все было не так. Бабушка пожертвовала многим, чтобы мы смогли получить грин-карты. Возвращение в Мексику для нас равносильно самоубийству. Федеральные службы дали нам новую фамилию и включили в программу защиты свидетелей лишь на несколько лет. После мы были предоставлены сами себе.

Мысли о прошлом всегда ранят. Мне становится тесно в этом огромном доме, в просторной кухне, в собственном теле. Сжав кулаки под столом, пытаюсь выкинуть из головы назойливые воспоминания. Я должна убраться отсюда поскорее.

Спрыгнув со стула, аккуратно улыбаюсь Нику и говорю:

– Мне пора. Спасибо еще раз за спасение и за то, что позволил остаться у тебя.

Николас молча отталкивается от столешницы и направляется ко мне. Его голубые глаза прикованы к моему лицу. Не могу прочитать, о чем он думает, и хочу отступить, но ноги врастают в пол. Ник останавливается в паре сантиметров от меня, и я ощущаю жар, исходящий от его голой груди. Его торс беспокоит меня больше, чем я готова признать. Дыхание вновь сбивается, и я нервно тереблю край рубашки.

– Просто так я тебя не отпущу, – растягивая слова, произносит Ник.

Его пальцы скользят по моим плечам, бережно обводят каждую ссадину по памяти. Мое тело реагирует на его касания, и я вздрагиваю отнюдь не от страха. Мои глаза расширяются. Не могу оторвать взгляд от небесных глаз Ника. Мне не хочется признавать правоту М, но спектакль с рыцарем и драконом сработал. Зная правду, все равно чувствую теплоту к Николасу, бескорыстно спасшему меня. А когда я попросила его остаться со мной прошлой ночью? Бесконечное отчаяние охватило меня, когда я кинулась в объятия первому человеку, проявившему заботу в мою сторону.

– Почему ты так сильно пытаешься сбежать от меня? – шепчет Ник, выводя круги на моем предплечье.

Его размеренный тон зачаровывает меня, будто я змея, а он – факир. Все смятение, любые сомнения покидают меня, будто Николас с помощью прикосновения передает мне свое спокойствие.

– Я не бегу от тебя, – тихо, чтобы не нарушить магию момента отвечаю я. – Просто… мне пора уходить.

Стряхиваю его руки с себя и снимаю чары. Мне нельзя поддаваться, терять контроль над ситуацией, в которой я должна быть главной. Николас поджимает губы и кивает.

– Тогда ты должна пообещать, что мы встретимся вновь, – заявляет он.

Пересилив себя, разрываю зрительный контакт, разворачиваюсь и направляюсь к выходу. Чувствую взгляд Ника на себе, но не смотрю на него и слегка дрожащими руками завязываю шнурки. Потрепанные кеды выглядят нелепо на фоне дорогущих шмоток, купленных Ником. Я не знаю, куда мне идти, но уверена, что мне нужно убегать из этого дома. Не могу вести игру, когда мой разум находится в подвешенном состоянии.

Распрямившись, решаюсь посмотреть на Николаса и обещаю:

– Мы обязательно встретимся, Николас.

Мы молча стоим несколько минут и смотрим друг на друга, а я пытаюсь нащупать рукой ручку входной двери. Николас, ухмыльнувшись, говорит:

– Если ты нарушишь свое слово, я найду тебя, птенчик.

Ник протягивает мне ключи от моего автомобиля, но не отдает их.

– Ты знаешь, что в Эл-Эй можно спрятать целый город? – тараторю я. – Если я захочу, то ты не найдешь меня.

Николас делает шаг ко мне, и мой нос улавливает аромат его чистой кожи, смешанный с пряными нотами парфюма. Мне не по себе, и я не могу объяснить свои ощущения. Николас протягивает руку и заправляет упавший на лоб локон за ухо.

– Поверь, от меня ты не убежишь, – подмигнув, он берет мою ладонь и вкладывает в нее ключи от автомобиля.

Невнятно попрощавшись, почти выпрыгиваю из дома и быстрым шагом направляюсь к автомобилю, стоящему возле сада с фонтанами. Придомовая территория Николаса просто огромная. Чуть поодаль вижу бассейн, бортик которого выложен каменной плиткой. Лучи утреннего солнца красиво играют на водной глади. На фоне ухоженных кустов и идеально постриженного газона моя малышка и правда выглядит дерьмово. Вся эта красота уже начинает давить на меня, и я открываю скрипучую дверь автомобиля и залезаю внутрь. Мне требуется несколько минут, чтобы найти навигатор в новом телефоне и, построив нужный маршрут, уезжаю к единственному человеку, который не станет лезть в мое дерьмо и просто позволит мне погрузиться в свои мысли.

Но перед этим Джейсон хорошенько трахнет меня.

Глава 6

– Ты же шутишь, верно? – спрашивает Джейсон, натягивая футболку на голый торс. – Что с тобой происходит в последнее время?

Не обращая на него внимания, роюсь в постели в поисках своих трусиков. Куда, черт побери, делся этот клочок кружевной ткани? Джейсон продолжает буравить меня недовольным взглядом. Последние два дня я провела у него, сказав бабушке, что осталась у подруги. Николас продолжает мне писать, но я игнорирую его. Это не входило в план Эктора, которого я, к слову, тоже избегаю. Однако день прослушивания приближается, и уже завтра план М перейдет в стадию наступления.

– Сначала тебя кто-то избивает, а теперь ты расстаешься со мной? – не унимается Джейсон. – Ты буквально умоляла остаться с тобой. Что изменилось?

Продолжаю выворачивать простыни в поисках гребаных трусиков и не отвечаю ему. Мне нужно уйти сейчас же. Моя тихая гавань больше не является таковой. М снова лишает меня чего-то.

– Лили, – Джейсон подходит ко мне и хватает за руку, заставляя остановиться. Рукой нежно берет мой подбородок и шепчет: – Малышка, если ты влипла во что-то, я помогу. Только скажи мне, что случилось.

Удивленно смотрю на него. Раньше Джей не был таким заботливым, или, возможно, я не давала ему шанса проявить себя таковым. Каждая наша встреча заканчивалась моим побегом под покровом ночи и благодарностью за хороший секс. Мы не разговаривали, и мне это нравилось. Но и отрицать, что я ничуть не прикипела к нему за все это время, неправильно. Он хороший парень.

Вот почему он справляется о моем благополучии, когда я, лежа на его груди, заявила, что между нами все кончено. Джейсон должен был выгнать меня, а не спрашивать, что у меня случилось. Я не могу сказать ему, что должна отдалиться от него. М постоянно дает мне понять, что я должна быть послушной. Если кто-то увидит нас с Джейсоном после начала операции над покорением сердца Николаса, ему несдобровать. Я не прощу себя, если с ним что-то случится. Если М не щадит меня, то Джейсону повезет, если он умрет быстро. Для босса он просто очередной человек, а я когда-то была самым близким.

– Я в полном порядке, – легонько толкаю Джея в грудь и вздергиваю подбородок. – Просто я не хочу этого.

Тяжело сглатываю и обвожу рукой пространство между нами. Джейсон хмурится и стискивает челюсти до скрипа. Мой ответ его не удовлетворяет, зато он будет жив.

– Я не хочу тебя, – пытаюсь придать голосу твердость и не опускать глаза. – Все кончено.

Джейсон хватает меня за плечи, толкает назад, вжимая в стену. Успеваю лишь пискнуть от неожиданности. Мои глаза округляются. Пытаюсь сдвинуть Джейсона, но он зажимает мои бедра своими, не давая выбраться. Поймав мои запястья одной ладонью, он поднимает их над моей головой. В темных глазах Джея читаются непонимание и решительность доказать мне, насколько я не права, разрывая наши отношения. Продолжая смотреть в мои глаза, Джейсон ладонью разводит мои бедра и ставит колено между ними. Отчаянно пытаюсь свести ноги, но его огрубевшие подушечки пальцев скользят по лобку прямо к моему центру. Ноги тут же подкашиваются, и я тихо стону. Чувствую, как становлюсь влажной, когда Джейсон надавливает на клитор.

Черт побери мои пропавшие трусики.

– Очень не похоже, что ты этого не хочешь, малышка, – вполне серьезно говорит Джей. Пальцами раздвигает мои складочки и проскальзывает внутрь, вызывая сладостную пульсацию между ног. Моя спина выгибается, бедра подаются вперед. – Вспомни, как ты пела мне вчера, как стонала, кончая.

Я помню все. В очень ярких подробностях. Мне нравится петь Джейсону. Я никогда не исполняла для него отрывки из песен собственного сочинения, потому что это означало бы подпустить его ближе. Туда, где таится вся боль, служащая вдохновением и одновременно главной преградой для меня. Это непреодолимая ледяная стена вокруг моего сердца, которую мне не разбить и не растопить.

Джейсон не видит меня полностью, как и я его. Так и должно оставаться. Только отдалившись, я смогу уберечь его от перекрестного огня.

Джей покрывает поцелуями мои ключицы. Его глаза сосредоточены на моем лице, пока его пальцы кружат вокруг клитора, распределяя влагу. На мне лишь бюстгальтер, больно натирающий вершинки возбужденных сосков. На работе Джейсон всегда такой сильный и грозный, но со мной продолжает нежничать. Вывожу круги попкой, чтобы он усилил напор, вел себя жестче. Мои тело и мозг отделяются друг от друга. Физически я полностью отдаюсь Джею, а разум летает по самым темным уголкам подсознания.

Глядя на Джейсона, на его непроницаемое выражение лица, пока он трахает меня пальцами, вдруг вспоминаю дерзкую ухмылку и пронзительные голубые глаза. Столь яркий образ другого мужчины работает как триггер, и я замираю, шокировано распахнув глаза. По спине бегут мурашки, и они вызваны отнюдь не лаской Джейсона.

Джей, увидев мое смятение, останавливается.

– Лили, поговори со мной, – вынув пальцы из меня, Джейсон обвивает рукой мою талию и отпускает запястья.

Он бережно гладит мою кожу. Качаю головой и кладу руки на его грудь.

– Нет, – бормочу я и резко притягиваю Джея к себе. Наши губы встречаются в грубом поцелуе, выбивающем весь воздух из легких. Запускаю руку в его спортивные штаны и, минуя боксеры, обхватываю горячий член. Джейсон низко рычит, когда мои пальцы скользят по его длине. Оторвавшись от его сухих губ, хриплю: – В последний раз.

Развернув нас, толкаю Джея обратно к кровати, попутно расстегиваю бюстгальтер и, скинув его, льну к Джейсону всем телом. Мы падаем на смятые простыни, и наши тела сплетаются. Мои руки обвивают его плечи, Джейсон стискивает мою талию, пока наши губы сталкиваются в напористом поцелуе. Без лишних слов спускаю его штаны и трусь киской о горячий ствол. Колени дрожат от переизбытка ощущений, ногти царапают грудные мышцы Джея. Мне нравится чувствовать исходящее от него тепло, приятна его близость.

Но что бы я не делала, мысли возвращались в совсем другое место. К совсем другому человеку.

***

Музыка в «Лайме и соли» – одна из немногих вещей, доставляющих мне удовольствие. Бар открывался как камерное место с инди-музыкой и атмосферой Мексики. Я начинала работать именно там. Но, к сожалению, первый владелец продал заведение, и все, что осталось от эксклюзивного латиноамериканского места, – название, музыка и текила.

Латиноамериканские музыканты обладают своим шармом. Их тексты страстны, ритмы зажигательны, мелодии пробирают до самого сердца. Возможно, на подсознательном уровне я скучаю по родине, а работа в «Лайме и соли» частично восполняет потерю дома.

– Варгас, обслужишь пятый столик? Мэнди не успевает, – просит Эмма, заходя за барную стойку.

Кивнув, беру чек нужного столика и ставлю напитки на поднос. Смена только началась, но я уже истощена. Я благодарила всех богов за то, что Джейсон сегодня не работает. После нескольких раундов в спальне и душе он уснул, и я смогла сбежать от него, оставив на прощание записку. Между нами все кончено, и объясняться я не стану. Мне не нужны жертвы и напрасное геройство, на которое Джей может решиться.

– Я, конечно, против посещений на работе, – Эмма кладет руку мне на плечо, привлекая внимание. – Но у парня такое лицо, будто он сбил твою собаку. Иди и поговори с ним.