Камень

Моим соперником оказался некто Паршин Владимир Ильич, телефон которого я нашел в списке из практически двухсот участников и решил позвонить прямо сейчас.

– Слушаю! – проревел в трубку хриплый бас после пятого гудка.

– Добрый вечер, Владимир Ильич, это вас князь Пожарский Алексей Александрович беспокоит, по поводу бильярдного турнира.

– Слышь, князь, а почему у тебя голос такой молодой? – бас окрасился нотками недоверия. – Я с наследником Пожарских служу вместе, не слышал, чтобы там князь менялся! Если шутить надо мной вздумал, я же тебе уши оторву, курва! – заревел в трубку Паршин.

Меня начало потряхивать, но я сдержался из последних сил и как можно спокойней, ответил:

– Владимир Ильич, спишу ваши очень обидные слова на незнание истории родов. Но если ты, тварь, еще раз себе подобное позволишь, я тебе руки и ноги повыдергиваю!

Трубку я клал под незатихающий рев из динамика.

– Лешка, что он тебе сказал? – спросил Прохор с тревогой.

– Что, если я над ним шутить вздумал, он мне уши оторвет. Еще и курвой назвал…

– Знаю я этих вояк! – Мой воспитатель, ухмыльнувшись, взглядом указал на уже второй вызов с телефона Паршина. – Сначала делают, потом думают! Сейчас он успокоится и начнет выяснять, что за дерзкий вьюнош посмел князем Пожарским представиться. Жди потом звонка с извинениями.

И действительно, где-то минут через сорок поступил вызов с постороннего номера.

– Слушаю! – ответил я.

– Добрый вечер, Алексей Александрович! – незнакомый голос был вкрадчив и очень вежлив. – Капитан Харитонов Дмитрий Юрьевич вас беспокоит, сослуживец Паршина Владимира Ильича.

– Добрый вечер, Дмитрий Юрьевич. Слушаю внимательно.

– Владимир Ильич приносит вам свои глубочайшие извинения за это нелепое недоразумение с телефонным звонком и готов сделать это лично в любое удобное для вас время, – продолжил Харитонов уже увереннее.

– Не вижу к этому никаких препятствий, Дмитрий Юрьевич. Завтра, в девятнадцать ноль-ноль, жду Владимира Ильича в бильярдной «Метрополии», заодно и в турнире поучаствуем.

– Он всенепременно будет, Алексей Александрович! – заверил Харитонов. – До свидания!

– До свидания! – Я положил трубку.

Прохор смотрел на меня с улыбкой:

– Я же говорил! Сначала делают, а потом думают.

До ужина я успел приготовиться к университету, а ближе к ночи, в квартире Леси, вспомнил про Прохора, когда девушка взмолилась:

– Лешка, хватит! Я же завтра ходить не смогу!

***

На первой паре Юсупова с Долгорукой все свое внимание уделили выяснению состояния «милого Александра». Пришлось успокаивать девушек и рассказывать им укороченную версию возвращения моего друга «к жизни», не забыв жестко намекнуть на неадекватность их поведения, с использованием дедовского выражения «детский сад». Андрей в перерыве рассказал мне последние новости с турнира по бильярду, окончательная редакция положения которого будет утверждена до конца этой недели сиятельной комиссией, в которую пригласили и главу моего рода. Первая игра у него была назначена сегодня вечером, в восемнадцать тридцать. Я же ему сообщил, что у меня в девятнадцать, так что мы договорились встретиться уже в «Метрополии».

Уже на подходе к дому получил сообщение от Вики: «Соскучилась. Когда увидимся?» Решил пошутить, зная, что поеду на базу корпуса, и ответил: «Завтра». В ответ она мне прислала: «Договорились».

Прохор погладил мне брюки и белую рубашку, жилетка и бабочка висели в шкафу. Слегка перекусив, я начал собираться.

– Красавец! – прокомментировал мой внешний вид воспитатель. – Удачи!

– Спасибо, Прохор! – Я накинул курточку и пошел в гараж, где меня уже должен был ждать на «Волге» Юра, который как-то незаметно стал у меня водителем.

К «Метрополии» мы подъехали в восемнадцать сорок пять. В бильярдной было непривычно много народа для буднего дня – видимо, участники турнира начали свои встречи. Первым делом я нашел глазами Долгорукого, который играл за своим столом с мужчиной лет сорока, но подходить к нему не стал, а, удостоверившись, что Андрей меня заметил, махнул ему рукой, получил ответный кивок и начал набирать господина Паршина. На этот раз ответивший бас был окрашен едва заметными нотками доброжелательности:

– Добрый вечер, Алексей Александрович, мы на месте. Трое в форме Измайловского полка.

Я огляделся и в углу зала заметил искомую троицу.

– Иду, Владимир Ильич, – сказал я и направился к ним.

Зрелище, представшее передо мной, было типичным для гвардии – стол ломился от закуски, во главе была водка. На бильярдном столе неторопливо наносил удары здоровенный мужик в расстегнутом кителе со знаками различия капитана, другие два измайловца, тоже капитаны, развалились на диване рядом со столом и неторопливо что-то пережевывали.

– Добрый вечер, господа! – поприветствовал я их. – Пожарский, Алексей Александрович.

– А-а… Князь! – соизволил подняться один из сидящих. – Харитонов Дмитрий Юрьевич к вашим услугам! – Он был заметно пьян и слегка шатался. – Паршин Владимир Ильич, – он указал на мужика, упражнявшегося на столе. – Ильин Василий Федорович! – Сидящий изобразил некое подобие кивка, от которого чуть не подавился едой. – Володя, подойди к нам, надо извиниться! – обратился Харитонов к Паршину.

Мужик в расстегнутом кителе бросил кий на стол и нетвердой походкой подошел к нам.

– Алексей Александрович! – пробасил он. – Вышло досадное недоразумение! Прошу меня простить!

– Извинения приняты, Владимир Ильич! – кивнул я.

– Ну, раз мы уже тут все друзья, – заулыбался Харитонов, – за это надо выпить! – Он указал на накрытый стол.

– Дмитрий Юрьевич, нам сейчас играть, – попытался я отказаться, – и очень хотелось бы это делать трезвым.

– Ты что, князек, русских офицеров не уважаешь?.. – прошипел Паршин, а я перехватил совершенно трезвый взгляд Харитонова, брошенный на дружка.

– Господа, господа! – Дмитрий Юрьевич вновь вернулся в образ пьяненького рубахи-парня. – Не стоит горячиться! Мы же все здесь друзья! Ну, хоть чуть-чуть? За дружбу? – Он попытался взять меня за локоток, но я вывернул руку.

Так, какая-то ерунда происходит… Они взяли стол в углу, явно делают вид, что пьяные, а на это в глазах общественности очень многое можно списать. Меня провоцируют непонятно на что. Опять же, с Паршиным мне играть придется в любом случае, иначе «баранка» и падение в нижнюю сетку. Но очередные оскорбления…

– Дмитрий Юрьевич! – Я натянуто улыбнулся. – Передайте своему другу, что я его слова спишу на алкогольное опьянение. Если он сейчас же не извинится, я, как и обещал ему вчера, руки и ноги повыдергиваю.

Надо было видеть лицо Паршина! Он покраснел, побледнел и покрылся пятнами! Харитонов подскочил к нему, отвел в сторонку и начал что-то усиленно шептать.

– Извиняюсь! – вернувшись, заявил мне Паршин.

– Не извиняюсь, а извините! – поправил я его.

– Из… Из… Извините. – прошипел он, еле сдерживаясь.

– Вот и славно! – кивнул я. – Играть-то будем, или вы намерены и дальше выпивать? – обратился я сразу к ним троим.

Опять влез Харитонов:

– Алексей Александрович, тут такое дело… Короче, князь! – Он попытался меня приобнять, но я опять вывернулся. Не обращая на это никакого внимания, капитан продолжил: – Может, разыграем энную сумму? Для интереса, так сказать?

Теперь все становилось понятным! Меня, в силу возраста, воспринимают за лоха, да еще фамилия подразумевает наличие большого количества денег. Видимо, Паршин очень неплохо играет на бильярде, но при этом совершенно не умеет общаться с людьми, а Харитонов – это его группа поддержки, «мозг» разводок и штатный «забалтыватель». Стандартная схема – один предлагает сыграть «по маленькой» с товарищем и «садится на уши» тебе на протяжении всей игры, отвлекая и создавая атмосферу дружбы и полного доверия. Столкнулся я с этим впервые, и было бы очень интересно посмотреть все это в исполнении господ офицеров, но статус турнира не позволял заниматься такими вещами.

– И?.. – обозначил я свою заинтересованность.

– Разыгрываем тысяч пять-десять, но вы должны дать фору! Володя-то пьяный! – заявил он.

– Как будто я в него эту водку заливал! – хмыкнул я. – Какую фору? – Я сделал вид, что заинтересовался еще больше.

– Девять-семь, не меньше! – ответил Харитонов серьезно.

Я же достал телефон и сказал:

– Сейчас гляну, сколько денег у меня на карте. – А сам краем глаза принялся наблюдать за реакцией офицеров.

Они переглянулись. На лице Харитонова появилась совершенно трезвая хищная улыбка – лох заглотил наживку. Я заблокировал телефон и убрал его в карман, после чего обратился к Паршину, больше не обращая внимания на Харитонова:

– Владимир Ильич, мы играть-то будем?

Тот вылупился на меня, не понимая, что происходит: отработанная схема дала сбой. Опять вмешался Харитонов, который должен был мне напомнить в очередной раз, что все мы здесь друзья:

– Алексей Александрович! Мне казалось, что мы договорились?

– При всем моем уважении, Дмитрий Юрьевич! – усмехнулся я. – Вы кто?

– Как кто? – не понял он.

– Вы участник турнира?

– Нет. – Харитонов продолжал смотреть на меня недоуменно.

– Тогда не мешайте нам играть. – Я вновь повернулся к Паршину.

– Но позвольте!.. – не унимался Харитонов.

– Дмитрий Юрьевич, в любое время и в любом удобном месте я готов дать вам удовлетворение! – спокойно сказал я. – Но сейчас я занят исключительно господином Паршиным. Я понятно выразился?

Харитонов посмотрел на меня зло, но ничего так не ответил.

Оказалось, что Паршин действительно очень неплохо играет на бильярде, но недостаточно – первую партию он проиграл со счетом четыре-восемь. Во второй партии подключилась тяжелая артиллерия в виде Харитонова и Ильина, которые под видом пьяных начали ходить вокруг стола и комментировать каждый мой удар.

– Штраф! – заявил мне Ильин, когда я в очередной раз ударил по шару. – Вы, князь, задели своей красивой жилеткой шар!

– И я видел! – поддержал товарища Харитонов, а Паршин усмехнулся.

– Господа! – Я сдерживался из последних сил. – Вы не участвуете в игре, сядьте на место и не вмешивайтесь! И никакого штрафа не было, этот шар вообще стоял в стороне!

– Штраф, князь! – продолжал усмехаться Паршин. – Я тоже видел!

– Хорошо, – кивнул я. – Штраф – значит, штраф.

Снимайте шар, господин Паршин.

– Вы так любезны, князь! – ухмыльнулся он.

Если начну возмущаться, то однозначно выставлю себя в дурном свете – их трое, а я один… Звать независимого судью поздно, эти трое скажут, что проигрывать начал, вот и позвал. Богатый у господ офицеров опыт, ничего не боятся!

Я присел на диван, пытаясь успокоиться. На несколько секунд обзор того, что делается за столом, мне закрыли Харитонов с Ильиным, которые делали вид, что советуют Паршину, какой шар снять и куда бить. В результате оказалось, что вместо одного шара капитан снял два, да еще умудрился забить битка в лузу, не потревожив при этом других шаров. Эту партию я умудрился выиграть со счетом восемь семь, чем привел троицу в ярость.

– Тебе это все равно не поможет, князек! – зашипел Паршин.

– Мы родину защищаем, а эта малолетка на бильярде тренируется! – бросил в мою сторону Харитонов.

– Полностью с вами согласен, господа! – вылез Ильин. – Только и есть, что фамилия, как и у дядьки!

Ну а что можно было ожидать от них в такой ситуации?

– Играть-то будем, Владимир Ильич, или сдаетесь? – осведомился я издевательским тоном.

Тот что-то буркнул и уселся на диван, хотя, по неписаным правилам, должен был собрать для меня шары в пирамиду. Третья партия закончилась со счетом восемь два в мою пользу, Паршин играть вообще прекратил, мне приходилось постоянно ждать, пока он с друзьями выпьет, а потом на десять раз «оценит позицию». Два его шара были моими «штрафами»: первый объявил Харитонов, второй – Ильин. Когда я уже раскручивал кий, Паршин подошел к столу и ударил под низ одного из шаров так, чтобы он полетел, минуя борт, прямо в меня. Я на автомате поймал круглого и, улыбаясь, раздавил его в ладони.

– Господа! – обратился я к троице. – Пришло время рассчитаться! Сейчас я вас буду бить!

– Ты что несешь, Пожарский! – ухмыльнулся Харитонов, а Ильин кивнул. – Иди домой, дальше в шарики тренируйся.

Паршин же, видевший фокус с шаром, отнесся к моей угрозе серьезно и молча сжал кулаки. С него я и решил начать, но делать все задуманное надо было не сильно зрелищно, записи точно будет смотреть много народу, скромность в этой ситуации меня точно украсит!

Перейдя на темп, я перепрыгнул стол и хотел с ходу ударить ногами Паршина в грудь, но не сумел – тот успел сделать шаг в сторону и сам нанес мне удар правой ногой. Жалости не было – вместо блока я ударил навстречу, целясь в колено, куда и попал. Что-то хрустнуло, но я не остановился и левой рукой ударил капитана в грудь. Надо отдать ему должное – несмотря на, вероятно, дикую боль в ноге, он поставил грамотный блок обеими руками, но на мою силу тот рассчитан не был. Очередной хруст, и здоровенная туша Паршина врезается в накрытый стол господ офицеров.

– Убью, сука! – Через тело своего дружка переступает Харитонов и устремляется ко мне, за ним следует Ильин.

Им я решил сломать только руки. Подготовлены эти товарищи были, конечно, на уровне, но даже до «волкодавов» не дотягивали: слишком все было прямолинейно – удар ногой в колено и двойка руками в голову и в грудь, уклониться от которых не составило никаких проблем даже между бильярдными столами. Заканчивать с ними надо было быстро: не дай бог, перемкнет у господ офицеров, еще стихии начнут применять в закрытом помещении. Харитонова я поймал на очередной атаке, уклонившись в сторону и ударив ему в левую руку до характерного хруста. Он побледнел, развернулся ко мне и, удачно закрыв от Ильина, махнул правой, которую я встретил рубящим движением своей правой, а левой, в четверть силы, ударил ему в голову, после чего переключился на Ильина. Тот не оказал особого сопротивления, а попался на то же, что и Паршин – я пробил его блок, сломав обе руки. Вой Ильина пришлось обрывать очередным ударом в голову.

Удовлетворенно оглядев дело рук своих, я уселся на соседний диван и стал ждать реакции Долгоруких, которая и проявилась в виде трех настороженных охранников и Андрея, быстро шагавшего от своего стола, огибая столпившихся посетителей бильярдной.

– Лешка, что случилось? – Он не смотрел на меня, а разглядывал три тела в форме Измайловского полка.

– Повздорили с господами офицерами. Поверь, у меня не было другого выхода, – спокойно ответил я ему. – Вызывайте «скорую»! – это я кинул охране.

– И что теперь будет? – поинтересовался Андрей.

– Не знаю. Пусть старшие разбираются. Звони отцу и деду, а я своего буду вызывать.

Глава рода ответил после третьего гудка.

– Деда, я на бильярдном турнире трех офицеров-измайловцев покалечил. Приезжай в «Метрополию», Долгорукие уже в пути.

– Лешка, тебя хоть из дома не выпускай! – рявкнул в трубку дед. – Еду!

Я убрал трубку в карман и подумал про себя, сколько же проблем доставляю своим близким…

Пока ждали старших родственников, я кратко рассказал Андрею о причинах, побудивших меня так поступить с этой троицей, которую как раз грузили на носилки подъехавшие медики. Мой университетский друг меня поддержал и заметил, что на моем месте поступил бы точно так же. Как выяснилось, свою встречу он выиграл со счетом три один. На мой вопрос, не исключат ли меня из турнира за «неспортивное» поведение, Андрей усмехнулся и пообещал, что сделает все возможное, чтобы этого не произошло.

Долгорукие появились минут через двадцать.

– Как вы нам все это объясните, Алексей Александрович? – спросил меня злой глава рода Долгоруких.

– Господа Паршин, Харитонов и Ильин меня весь вечер оскорбляли, вот и… – кратко описал я произошедшее.

– Записи с камер готовы? – обратился старший Долгорукий к начальнику службы безопасности «Метрополии».

– Да, ваше сиятельство! – кивнул тот.

– Мы пошли смотреть записи, а вас я попрошу никуда не отлучаться, Алексей Александрович!

Когда князь Долгорукий ушел, я обратил внимание, что к охранникам «Метрополии» добавились еще какие-то молодые люди, видимо, призванные дополнительно гарантировать мое присутствие на «месте преступления».

– Не обращай внимания. – Андрей заметил мой взгляд. – Простая предосторожность.

– Я так и понял.

Вскоре появился и мой дед.

– Андрей, добрый вечер! – поздоровался он с Долгоруким. – Рассказывай! – это было сказано уже мне.

После моего рассказа глава рода попросил Андрея выделить ему кого-нибудь, чтобы проводили к его деду.

Они все вернулись минут через тридцать, и не одни, а в сопровождении двух генералов.

– Алексей, – обратился ко мне дед, – это генерал Глаголев Виктор Кузьмич, командир Измайловского полка, а это генерал Антошин Александр Александрович, военный прокурор Москвы. Расскажи нам все подробно, с самого начала – камеры звук не пишут, записи придется расшифровывать.

– Я могу расшифровать записи прямо сейчас, – в беседу вмешался незаметно подошедший высокий сухощавый мужчина лет пятидесяти с седыми волосами, в черном деловом костюме, причем рубашка и галстук тоже были черными. – Я читаю по губам.

Было заметно, что все присутствующие как-то сразу подобрались…

– Меня послал его императорское высочество, – продолжил мужчина, ни на ком конкретно не останавливая взгляд. – Он очень обеспокоен репутацией турнира, в котором принимает участие. Где я могу посмотреть записи? – Его взгляд наконец остановился на князе Долгоруком.

– Прошу вас! – Князь сделал попытку самостоятельно показать дорогу.

– Не стоит, князь. – Мужчина не сдвинулся с места и обозначил легкий намек на улыбку. – Просто выделите человека.

Через минуту он удалился в сопровождении начальника охраны «Метрополии», а присутствующие слегка расслабились.

– Господа! – обратился к нам князь Долгорукий. – Прошу в спортбар, в ожидании… – Он запнулся. – Стол уже накрыт!

Пока мы туда шли, я успел поинтересоваться у деда насчет непонятного мужчины.

– Тайная канцелярия, Алексей, – хмыкнул он. – Если все было так, как ты рассказал, опасаться нечего, а если где-то и соврал, то уже ничего не изменить.

Веселья за столом, по понятным причинам, не было. Неожиданно генерал Глаголев, командир Измайловского полка, поинтересовался у меня:

– Алексей Александрович, скажите, а в каком училище вы учитесь? Просто эта проблемная троица у меня служит в десантно-штурмовом батальоне и никак на роль мальчиков для битья не подходят… А вы их секунд за двадцать уложили, даже меньше…

Все с интересом стали на меня смотреть, но за меня ответил глава рода:

– Алексей учится в университете, в военное училище идти не захотел, хотя я и настаивал. – Дед сделал вид, что расстроен. – Просто хорошее домашнее обучение, славные традиции рода… – Все присутствующие закивали, тем более что результат этого обучения и традиций они видели своими глазами на видеозаписи.

– Очень жаль, Михаил Николаевич, что внук не захотел идти по вашим стопам! – натянуто улыбнулся генерал Глаголев. – Армия много потеряла!

– Не скажите, Виктор Кузьмич, не скажите! – улыбнулся в ответ дед. – Алексей на юриста учится, может, потом к Александру Александровичу в военную прокуратуру служить пойдет. – Глава рода посмотрел на генерала Антошина.

– А я возьму! – махнул рукой тот. – И на практику, и служить, обращайтесь в любое время! – Но настороженный взгляд прокурора выдавал его напряжение – вопрос-то со мной еще решен не был.

Минут через десять появился сотрудник Тайной канцелярии. Все притихли, а он принялся меня разглядывать, не обращая на остальных присутствующих никакого внимания. Честно говоря, у меня внутри все сжалось.

– Алексей Александрович, скажите, – наконец произнес он, – а почему вы господ офицеров сразу бить не стали, а доиграли встречу до конца?

– Не хотел «баранку» получить и «упасть в подвал», – с облегчением ответил я.

– Завидую вашему самообладанию, – обозначил он намек на кивок и мазнул взглядом по присутствующим. – Копию записей с камер я взял, завтра пришлю смонтированный файл с субтитрами всем заинтересованным лицам. Для чистоты эксперимента можете сделать собственную расшифровку. – Его взгляд остановился на генерале Глаголеве. – Обратите внимание на воспитательную работу с личным составом в полку, иначе будут сделаны соответствующие выводы. – Глаголев после этих слов вытянулся и слегка побледнел. – На вас – контроль вышесказанного, – это было произнесено прокурору, который кивнул. – И еще… Михаил Николаевич, его императорское высочество не будет возражать, если вы самостоятельно определите суммы компенсации, которые будут должны выплатить рода господ бывших офицеров. – Дед кивнул. – Честь имею! – И сотрудник Тайной канцелярии развернулся и направился на выход.

***

Высокопоставленный чиновник равнодушно наблюдал видеозапись с субтитрами на плазменной панели. Остановив ее, не просмотрев и половины, он обратился к помощнику:

– Потом гляну. Ты приготовил, что я просил?

– Да, господин, – кивнул тот. – Видеозаписей нет, только аудиофайлы разговоров молодого человека и Прохора Белобородова. Вот флешка.

– Спасибо. Оставь, послушаю. Можешь быть свободен.

Глава 13

После ухода сотрудника Тайной канцелярии атмосфера за столом изменилась к лучшему, все вздохнули с облегчением. Перед дедом за поведение своих уже бывших офицеров сначала извинился генерал Глаголев, а потом и князь Долгорукий, что-то пробурчавший насчет того, что такое за все время проведения турниров случилось в первый раз, и он, как принимающая сторона, очень сожалеет о случившемся. Если генерала дед выслушал с отческой улыбкой и кивнул, то вот к Долгорукому он даже подошел, и они демонстративно пожали руки.

– Может, отправим молодежь шары покатать? – громко спросил дед главу рода Долгоруких. – А сами чуть посидим? Когда еще такой компанией соберемся?

– Согласен с Михаилом Николаевичем! – кивнул Долгорукий. – Никто не против? – Все согласно закивали. – Андрей, Алексей! – повернулся он к нам. – Бильярдная в вашем полном распоряжении.

Когда мы с Андреем вернулись в бильярдный зал, играть нам уже не хотелось, и мы просто сели за столик рядом с бильярдным столом, за которым постоянно тренировались.

– Андрей, может закажем чего-нибудь, а то я не ужинал, а за столом, который мы сейчас покинули, сам понимаешь, кусок в горло не лез…

– Конечно, Леха, сейчас все будет! – кивнул Долгорукий и жестом подозвал официанта.

Я разместил заказ и сказал Андрею, что надо сделать пару звонков. Первой я набрал Лесю и попросил ее не ждать меня и ложиться спать. Когда она обеспокоенным голосом спросила, что случилось, объяснил ей, что мой дед, князь Долгорукий, и еще несколько любителей бильярда, решили отметить начало турнира, и когда это мероприятие закончится, я не представляю, а уйти не могу. Второй звонок я сделал Прохору.

– Что, Лешка, – спросил он меня, – не удержался, вломил Паршину с дружками?

– А ты откуда знаешь? – удивился я.

– Так Михаил Николаевич мне позвонил, когда в «Метрополию» к тебе ехал, сказал, что ты там троих офицеров покалечил, а остальное додумать было нетрудно. Разобрались?

– Да.

– Когда дома будешь?

– Не знаю. Дед с Долгорукими и еще двумя генералами водочку изволят кушать.

– Понятно! – хмыкнул в трубку Прохор. – Ложиться не буду, тебя дождусь. Все расскажешь.

– Договорились.

Я нажал кнопку отбоя и собрался уже идти к Андрею, как телефон зазвонил. На экране высветилось имя абонента: «Орлов И. В.» «Этот-то откуда узнал?» – подумал я и ответил:

– Слушаю, Иван Васильевич!

– Добрый вечер, Алексей Александрович! – Голос полковника был серьезен. – Завтра на базу в Ясенево приезжать не надо, машина за вами с Белобородовым прибудет в восемь утра. Будут учения, максимально приближенные к боевым. Вы меня слышите, князь?

– Да, Иван Васильевич, – подал я голос.

– И еще, Алексей Александрович… Моя просьба может прозвучать странно, но оденьтесь как мажор.

– Простите?.. – не понял я.

– Помоднее, короче! Не знаю, как у молодежи сейчас это называется! – Орлов начал раздражаться. – Поняли?

– Да, Иван Васильевич! – усмехнулся я. – Шмотки подберу, не переживайте.

– До завтра, – буркнул полковник и положил трубку.

Я опять сделал шаг в сторону Долгорукого, но телефон снова зазвонил. На этот раз абонентом значилась Вяземская Вика.

– Слушаю, – осторожно ответил я.

– Пожарский, скотина! – начала выговаривать она мне в трубку злым голосом. – Я буду убивать тебя медленно и мучительно, чтобы в полной мере насладиться твоими страданиями! Я выпью каждую капельку твоей крови, я сломаю каждую твою косточку и порву все сухожилия! Ты будешь умолять меня прикончить тебя, но я останусь глуха к твоим молитвам! – Дальше шло особенно красочное описание того, как она уделит особое внимание моим половым органам, от которого меня всего передернуло. Наконец девушка выдохлась.