Камень

Когда я поздоровался за руку с Андреем и пролез на свое «законное» место между Ингой и Наташей, брат и сестра Долгорукие уставились на меня с немым вопросом в глазах. За меня все пояснила Юсупова:

– Что смотрите? Просто Алексей умный мальчик! Он понял, что был неправ. Тем более ссориться со старостой – себе дороже! Да ведь, Лешенька?

– Да ведь, Инга, – с улыбкой кивнул я.

– Вы когда помириться успели? А-а?.. – с подозрением уставилась на подружку Наташа.

– Вчера. – Инга достала из сумочки пилку и начала спокойно равнять ногти. – Князь был так любезен, что пригласил меня в ресторан, угощал мороженым, говорил комплименты и умолял простить его… Я не устояла! – Юсупова закатила глаза, всем своим видом показывая, сколько удовольствия она получила от всего вышеперечисленного.

Теперь уже Долгорукая сверлила взглядом меня. Я не стал ничего отвечать, а просто развел руками.

– Что-то мне не верится… – протянула Наталья. – Это наверняка ты, Инга, напросилась в ресторан поговорить и вырвала у Алексея прощение силой!

Ответить Юсупова ничего не успела – в аудиторию зашел преподаватель. Выяснение отношений продолжилось на следующей перемене и в столовой, но мы с Ингой молчали и на провокации Долгорукой не велись. Точку поставила Шереметьева, заявившая в университетском кафе, что теперь они с Наташей просто обязаны как-нибудь пойти со мной в ресторан, а врунью Юсупову брать с собой совсем не обязательно. Такая аргументация, видимо, показалась Инге железной, и она начала «колоться»:

– Я сама приехала к дому Алексея с целью помириться, при вас не хотела. Охрана знает, где он живет. Дождалась его, он повел меня в ресторан, там рядом есть. В ресторане, пока ели мороженое, помирились. Все.

Анна с Натальей посмотрели на меня вопросительно, я кивнул, подтверждая слова Инги.

– А сразу не могли сказать? – уже спокойно поинтересовалась Долгорукая.

Инга опустила глаза, а я просто улыбался – какими же смешными и нелепыми мне казались все эти выяснения отношений между девчонками после того, что у меня происходило на службе в корпусе, после драки в «Метрополии» с последующим благополучно разрешившимся конфликтом с лейб-гвардией… Да и мои отношения с Лесей и Викой выгодно отличались от этой «непонятной дружбы» с представительницами высшей аристократии, и совсем не постелью…

Именно об этом я думал, подходя к дому. От размышлений меня отвлекла заверещавшая чуйка. Краем глаза я заметил, как из припаркованной дальше по улице «Нивы» вылезли двое, и вздыбившийся асфальт, перемешанный с щебенкой и песком, пошел на меня волной.

– Назад! – заорал я двум своим охранникам, шедшим метрах в пятнадцати позади меня.

Волна ударилась о мой ментальный доспех и опала. Но за ней уже шла вторая, более мощная и высокая, которую поддерживали воздушные смерчи. Обернувшись на мгновение, я убедился, что моя охрана находится вне зоны поражения. Для гарантии их безопасности пришлось дождаться и второй волны, которая, как и первая, разбилась о мой доспех. Теперь только вперед… Я рванул к этим двум, судя по силе, воеводам, которых чувствовал очень отчетливо. Первый, кем я решил заняться, стоял ближе к «Ниве», а вот второй очень грамотно расположился у самой стены моего дома, прикрываясь им. Первое препятствие в виде каменной стены, движущейся на меня, я просто разбил ударом кулака, яму глубиной метра четыре я просто перепрыгнул, но в прыжке меня атаковали пять мощных смерчей, от которых очень неприятно начала зудеть кожа. Когда же я преодолевал последний десяток метров до воеводы, стоящего недалеко от машины, на меня обрушился штормовой ветер с щебенкой и кусками асфальта. Ударил я «воздушника», лицо которого скрывала маска, вполсилы, с гарантией на выведение из строя, но почувствовал, что пробил не только доспех «воеводы», но и его грудную клетку. Характерный хруст и бульканье это подтверждали. «Воздушник» отлетел от меня поломанной куклой и задергался в конвульсиях метрах в пятнадцати дальше по улице.

«Не жилец! Вот я и начал убивать…»

– Я дом обрушу, Пожарский! – заверещал «земляной», лицо которого тоже скрывала маска. – Обрушу, сука! Зуб даю!

Между нами начала расти трещина в земле.

– Стой! – заорал я, представив, сколько людей сейчас может находиться в доме, про ресторан, с его посетителями и обслуживающим персоналом, думать вообще не хотелось. – Что ты хочешь?

– Дай мне уйти! – уже спокойней ответил мне он. – Отойди метров на пятьсот! Туда! – Он указал направление, откуда я прибежал.

– Хорошо, – кивнул я. – От кого хоть приходили-то? – делая несколько шагов назад, спросил я.

– Да пошел ты, Пожарский! Я заказчиков не сдаю! Живее! – Трещина начала опасно приближаться к фундаменту дома.

Я, держа «земляного» взглядом, начал перемещаться по кучам щебня и кускам асфальта назад, к тому месту, откуда вышел из парка. Остановившись, увидел, что он машет мне рукой уходить еще дальше. Делать было нечего, и я в сопровождении своей охраны отошел еще метров на двести. «Земляной» наконец отошел от моего дома, быстро сел в «Ниву» и поехал в сторону своего напарника. Закинув труп в багажник (в том, что это труп, я не сомневался), он вернулся в машину, которая через несколько мгновений исчезла за поворотом…

Оглядев улицу, которая совсем не напоминала себя прежнюю, свой и соседние дома, в немногих уцелевших стеклах которых отражалось солнце, я вздохнул и подумал: «И что мне теперь делать? Дед меня точно запрет в особняке, как и обещал!» Достав из кармана телефон, я было хотел набрать главу рода, но на экране как раз высветился его входящий звонок.

– Уже выехал! Быстро подробности! – услышал я в трубке, и повернулся к двум своим охранникам, которые виновато развели руками, мол, «это наша работа».

– Напали рядом с домом. Два воеводы, один «земляной», другой «воздушник». «Воздушника» я, кажется, убил, а второй ушел, угрожая обрушить дом. Может, это та троица решила отомстить – Харитонов, Паршин и Ильин?

Тишина в трубке была больше тридцати секунд.

– Деда?..

– Это вряд ли. Они на контроле Тайной канцелярии, – ответил мне глава рода.

– Орлову звонить?

– Звони. И оставайся там. Скоро буду.

Дед положил трубку, а я начал набирать графа Орлова.

– Иван Васильевич, тут со мной беда приключилась… – я кратко описал ему произошедшее теми же словами, что и главе рода.

– Выезжаю! – полковник был краток.

Вдалеке послышался вой полицейских сирен. Одновременно с этим звуком я заметил Прохора, идущего к нам прямо по кучам щебенки.

– Что, Лешка, гостевой дом в особняке Пожарских замаячил со всей очевидностью? Если не родная Смоленщина… – ухмыльнулся он, на что я обреченно кивнул. – Дай-ка угадаю, – один «земляной» и еще «воздушник»? Оба воеводы? – продолжал скалиться Прохор. Я опять кивнул. – И как ты позволил этим сукам уйти, «волкодав» хренов? – этот вопрос мой воспитатель задал уже крайне серьезным тоном.

– «Воздушника» я убил, а «земляной» пообещал дом обрушить, пришлось отпустить… – отчитался я Прохору.

– Вот мразь! – сплюнул он. – Мирными жителями прикрылся! Словесный портрет составим?

– Они оба в масках были… – ответил я.

– Этого следовало ожидать. Машина?

– Мы уже все сообщили… – влез один из охранников.

– Понятно… – протянул Прохор. – Михаил Николаевич, как я понимаю, уже едет?

– Да, – кивнул я. – И граф Орлов тоже… Ты к Лесе заходил?

– Когда бы я успел? – криво улыбнулся он. – В спальне валялся, тебя ждал, а там окна на другую сторону выходят. Вдруг грохот, дом задрожал, я в гостиную рванул, а за окном ничего не видно, пылища до неба. Ботинки натянул и на лестницу. А тут уже все закончиться успело…

Я не дослушал и начал набирать Лесю.

– Привет! Соскучился? – ответила она.

– Очень! Ты где? – спокойным голосом поинтересовался я.

– На студии. Минусовки доделываем.

– Лесь, тут такое дело, на меня около нашего дома напали…

– С тобой все в порядке? – перебила она меня.

– Да, все в порядке, – попытался я ее успокоить. – Выслушай меня до конца!

– Хорошо.

– Пока неизвестно, кто это был, но тебе в этом доме оставаться опасно. Будь пока на студии, никуда не уезжай, сейчас я дам трубку Прохору, он вышлет к тебе охрану, а я наберу тебя попозже. Договорились?

– Да, Леша.

Пока Прохор разговаривал с Лесей, район оцепляла полиция. Видя, что четыре мужика спокойно стоят и убегать не собираются, первый подоспевший к нам экипаж не начал орать в матюгальник: «Руки в гору! Всем лежать! Сейчас будем стрелять!», а из машины осторожно вылез прапорщик, держа автомат таким образом, чтобы вскинуть его одним движением, и поинтересовался: «Что произошло?» Ведение переговоров взял на себя Прохор. Услышав, что произошло нападение на род Пожарских, а вот стоит сам молодой князь Пожарский, полицейский расслабился, вернулся в машину, схватил рацию и начал по ней с кем-то переговариваться. Видимо, получив исчерпывающие инструкции, прапорщик вышел к нам, попросил никуда не уходить до приезда начальства, а сам вместе с напарником начал разматывать красно-белую ленту, обозначая границы «места преступления», привязав ее к стене соседнего дома. Этим же занялись и экипажи, подъехавшие с другой стороны улицы, тем более что развороченная проезжая часть с тротуарами говорили сами за себя.

Через двадцать минут с сиренами и мигалками подъехал целый кортеж из машин руководства московской полиции – генерал Орлов Григорий Васильевич с заместителями, младший брат моего начальника по корпусу. Быстро сняв с нас устные показания, генерал отвел меня в сторонку.

– Алексей Александрович, мне брат звонил. Сказал, что этим делом будет заниматься корпус, а мы на подхвате. Так что кроме жандармов ни с кем не общайтесь. Договорились?

– Да, Григорий Васильевич, – кивнул я.

– Вот и славно! – улыбнулся он. – «Ниву», кстати, нашли. Через два квартала отсюда, в одном тихом дворике. В багажнике много крови. Криминалисты уже работают.

– Спасибо, Григорий Васильевич, – поблагодарил я его за информацию.

Он кивнул мне, позвал заместителей, и они отправились рассматривать все повреждения, нанесенные дорожному покрытию и домам неизвестными злодеями.

Еще через десять минут подъехали три обычных микроавтобуса «Газель» с работающими съемными мигалками, из которых посыпались бойцы с АКСУ в камуфляже с надписями «Спецназ» на спине. Следующими повылезали пять мужчин в костюмах, последним спрыгнул на целый асфальт полковник Орлов. Не успел он сделать ко мне и пары шагов, как в конце улицы появились три автомобиля – две «Чайки» и «Волга». Из первой «Чайки», с гербами Романовых, к моему немалому удивлению, сначала вылез мой дед, в черном костюме, но без галстука, а с противоположной стороны машины появился высокий подтянутый старик с седой головой, в костюме-тройке темно-фиолетового цвета – в нем я узнал великого князя Владимира Николаевича, младшего брата императора, московского генерал-губернатора.

Все присутствующие при появлении члена императорского рода вытянулись и забыли, как дышать, а руководство московской полиции быстрым шагом, насколько позволяли щебень и куски асфальта, спешило на доклад с другого конца завалов на дороге. Первым сориентировался полковник Орлов:

– Ваше…

– Подожди, Иван Васильевич, – махнул рукой великий князь. – Давай брата твоего дождемся.

Отмахнулся он и от младшего Орлова, после чего к ним подошел «черный» – неизвестный мне по имени сотрудник Тайной канцелярии, прибывший на «Волге» вместе с великим князем.

– Виталия Борисовича вам представлять не надо, он будет курировать расследование. – Орловы кивнули. – Удачи, господа! – После этого великий князь повернулся к моему деду: – Бери внука, Миша, пойдем смотреть на это безобразие…

Примерно на середине завалов великий князь остановился и обратился ко мне:

– Давай, Алексей, рассказывай и показывай.

– Ваше…

– Для тебя – Владимир Николаевич, – разрешил он.

– Владимир Николаевич, я вышел из парка в этом месте…

Рассказав и показав великому князю все, что знал и видел, я стал ждать его реакции. Я-то точно в произошедшем не был виноват.

– Миша, забирай-ка ты внука, и езжайте в Жуковку от греха подальше! А мы уж тут как-нибудь сами разберемся.

– Хорошо, Володя, – кивнул дед.

– Но перед этим давай позовем Виталю, может, у него какие вопросы есть…

Вопросов у Виталия Борисовича не было, и мы с дедом, попрощавшись со всеми, загрузились в «Чайку». Моя робкая попытка оправдаться перед главой рода в очередных доставленных неприятностях, вызвала неожиданную реакцию деда – он потрепал мне волосы на голове, улыбнулся и сказал:

– Ты здесь точно ни при чем, Лешка! – После этого он надолго замолчал, а когда мы уже подъезжали к Жуковке, заявил в пространство: – Или сами пусть рассказывают, или я расскажу! Хватит!

***

– Что будем делать, отец?

– Ничего, Саша! – Николай III с сочувствием смотрел на бледного сына. – У тебя жена беременна твоей дочкой и моей внучкой. Если мы сейчас накажем князя Гагарина, любимого папочку Катьки, ты можешь поручиться за здоровье жены и ребенка?

– Нет, – тихо сказал Александр.

– Вот и я не поручусь! – вздохнул император. – Да и когда Катька родит, мы этой суке Гагарину все равно ничего не сможем сделать! Он правильно все рассчитал! Нужен тебе конфликт в семье? Как ты дочерям потом будешь объяснять, что дед их брата хотел убить? – Наследник молчал. – С Гагариным я, конечно, поговорю, мало ему не покажется… – не очень уверенно пообещал Николай III и добавил: – Да, еще Мишка Пожарский звонил и сообщил, что Алексею его настоящую фамилию скажет и вместе с ним на род Гагариных войной пойдет!

Александр и сидящий в соседнем кресле брат императора Владимир удивленно подняли глаза.

– Он тоже два плюс два умеет складывать, не хуже нас с вами! – ухмыльнулся Николай III. – Сашка, готов сына признать?

– Вот, отец, как ты заговорил! – взвился наследник. – А раньше…

– Молчать! – рявкнул император. – Ты сам прекрасно знаешь, чем я руководствовался все эти годы! И род со мной был согласен! – Великий князь Владимир подтверждающе кивнул головой. – Ситуация изменилась, другого сына у тебя нет! Готов, спрашиваю, Алексея признать?

– Да, – уже спокойно ответил наследник.

– Хорошо, – кивнул Николай III и обратился к брату: – Володя, срочно собирай Совет рода.

Конец первой книги