скачать книгу бесплатно
– Нет. Должна бы, но не сержусь.
– Рику всегда мне говорит, что я вечно сую свой нос куда не следует. Но я просто хочу, чтобы ты вернулась.
– И мое возвращение в обязательном порядке подразумевает секс?
– В том числе. Но не только. Стань снова такой, как раньше. Язвительной. Остроумной. Обаятельной.
Со мной давно никто не говорил так искренне. Правда была неприятна – получается, сейчас я не обаятельная и не остроумная? Не такая? Но своей неприкрытой горечью истина разворачивала меня лицом к кривому зеркалу, в котором потерялась настоящая Ева. И которую мне придется еще долго искать. Я не стала делать вид, что не понимаю, о чем речь.
– Вряд ли это возможно в том виде, в котором ты себе представляешь. Я уже не тот очаровательный взбалмошный ребенок, каким ты меня, наверное, до сих пор воспринимаешь.
Бьянка улыбнулась:
– Не без этого. Очень трудно привыкать к тому, что дети взрослеют и приобретают собственное мнение. Что чужие, что свои. Но я уверена, что из тебя получится не менее очаровательная взбалмошная женщина. Если ты это позволишь.
Вдруг некстати подступили слезы.
– Я стараюсь. В какие-то дни получается лучше, в какие-то – нет.
Теперь уже и у подруги были глаза на мокром месте:
– Знаю, Ева, это видно. Бывают моменты, когда ты словно загораешься – это так заметно! Я прямо вижу, как ты сияешь – а потом тебя снова выключают. Это так неправильно и несправедливо! Ах, если бы мне уметь все поправить взмахом волшебной палочки.
Я встала из-за стола и, подойдя к Бьянке, обняла.
– Вы и без того много делаете для меня. Я, наверное, должна признаться. Я не хотела приезжать, ужасно не хотела, но сейчас так рада тому, что я здесь, с вами.
– Я знаю.
– Что?
– Что не собиралась приезжать. Ты тянула с ответом, не с первого раза отвечала на звонки…Твои братья уже почти решили отстать от тебя и пусть бы ты сидела до лета в Испании.
– А почему не отстали? – спросила я, заранее предполагая ответ.
– Я настояла.
Теперь настала моя очередь спрашивать:
– Ты сердишься?
Она смахнула слезы и лукаво улыбнулась:
– Прощу за честный ответ на вопрос.
– Какой?
– Неужели тебе и правда не хочется?
Да дался всем этот секс!
– Бьянка, ну ты что. Я и не думаю про это.
– А собираешься?
– Что? Думать?
– Думать. Заниматься.
Мне вдруг захотелось объяснить ей, чтобы она поняла.
– Бьянка, это не мое. Секс ради секса. Мне не хочется этого настолько, чтобы лечь с кем-то, кого я не знаю и не доверяю, в постель, лишь из-за желания самого процесса. И я на 99 процентов уверена, что мне все равно не понравится. Наверняка не смогу расслабиться, буду нервничать, лежать бревном, думать, что выгляжу глупо, веду себя как неизвестно кто…Вообще, мне иногда кажется, что я и разучилась всему за полтора года.
– Ого, как все запущено. Я и подумать не могла, что… – жена брата выглядела удивленной. – Но слушай, я все равно не верю, что ты совсем ничего не испытываешь. Ты молодая и привлекательная, и соврешь, если скажешь, что за все то время, что вы с Маризой путешествуете, ни разу не почувствовала хотя бы намека на страсть. О, да ты покраснела!
Я прижала руки к горящим щекам.
– И вовсе нет!
– Еще как! Очень сексуально, между прочим.
– Ха-ха. Не смешно.
– Кто он?
– Никто.
– Это ты братьям будешь рассказывать. Колись уже.
Я кинула взгляд на детей. Они вовсю плескались в бассейне, не обращая внимания на сплетничающих мамочек. Рассказывать особо нечего, но…
– В Севилье. У нас было любимое кафе, мы ходили туда каждый день. Мариза рисовала, я ничего не делала, пила лимонад, пыталась строить планы, исчеркала несколько блокнотов бесполезными списками. Место еще такое уютное, с видом на реку, сад весь в цветах, столики маленькие-располагало к размышлениям. Хозяева – брат и сестра, Мария и Аурелио, очень гостеприимные и дружелюбные. В первый раз, как мы пришли, принесли мороженое в подарок, огромные такие вазочки, посыпано шоколадом, орехами… Ну и разговорились. Они немного знали английский, я в школе учила испанский, со смехом и ошибками общались.
– И этот Аурелио…?
– Да.
Вдруг запахло миндалем и свежей росой. Золотой, прекрасный Аурелио был так прост, добр и порывист, так откровенно тянулся ко мне, что не реагировать на это оказалось совершенно невозможно. Всего на два года младше меня, душой я была гораздо старше. В его желании не ощущалось похоти, во взгляде, направленном на меня, сквозила искренняя влюбленность, не та, что требует обладания предметом, но та, что воспевает в поэмах. Я бессовестно грелась в лучах его чувства, принимала комплименты и дары: цветок, домашние конфеты, вышитый платок, карминные бусы, амулет для защиты от сглаза, кувшин оливкового масла. Так тепло и безопасно было ощущать ласкающий взгляд на своих губах, плечах, наслаждаться мимолетными касаниями: задержать пальцы в своей руке, словно случайно дотронуться до волос. Однажды, пока Мариза рисовала портрет Марии, он предложил скоротать время и научить меня печь хлеб. Я по глупости согласилась и ощущение его тела за спиной;
сильных рук, направляющих мои дрожащие ладони, помогающих месить тесто- больше оливкового масла, ми альма, пальцы должны быть влажными;
щекочущего голоса на шее, объясняющего бархатным тембром: медленней, керида, медленней – одно из сильнейших эротических переживаний, когда-либо испытываемых мной до сего времени. Я не помню, как мы приготовили тот хлеб и как я оказалась дома, трясущаяся и возбужденная, больше всего желающая выскользнуть за дверь и прокрасться воришкой по спящему городу до маленького сада, благоухающего пьянящими вечерними цветами, где – я знала наверняка – меня в эту ночь ждали.
– Но ты не пошла. – Бьянка смотрела понимающе и мудро, и от этого почему-то было больней.
– Не пошла. И на следующий день не пошла. А потом снова позвонил Рэн.
– И ты наконец-то согласилась приехать.
– И я наконец-то согласилась приехать. – тоскующим эхом повторила я, а потом окликнула детей:
– Хватит плескаться, дельфины! Пора отправляться на прогулку.
Глава 11. А ты умеешь хранить секреты?
Так, может быть, что-то во мне пробуждается к жизни? Пусть даже сама я мертва.[32 - Я – Зомби (iZombie)]
– Мама, ну можешь ты поверить, что мы самыми-самыми первыми увидим «Месть ситхов»?
Маме, то есть мне, было определенно все равно, но я, любуясь оживленным лицом Маризы, послушно изобразила восторг.
– Да, это такой сюрприз, ужасно интересно.
– Особенно для тех, кто имеет представление о том, кто такие эти самые ситхи, – ехидно вмешался Рэн, и я состроила ему в ответ гримасу.
Наверное, я была самым странным посетителем на 58-м Каннском кинофестивале. Абсолютно не разбиравшаяся в кино, не знавшая ни картин, ни актёров, ни тем более режиссёров, я то и дело проходила мимо какой-то знаменитости с деревянным лицом, и только пожимала плечами на возмущенное шипение дочери: «Мама, ну как ты могла не узнать Томми Ли Джонса!»
Сейчас мы все толпились в гостиной, готовясь к выходу. Во внеконкурсной программе стоял показ завершающей части космической эпопеи Джорджа Лукаса "Звёздные войны: Эпизод III – Месть ситхов". До начала было еще три часа, но почему-то все настаивали на том, что необходимо выйти пораньше.
Дети сбегали к Дворцу фестивалей и, вернувшись, доложили обстановку: набережная Круазет забита фанатами вдоль и поперек, кроме самого режиссера ожидают еще Кристенсена, Портман и Джексона.
Бренда, Мариза и Ким были давно одеты и сейчас от нетерпения били копытом, как дикие мустанги. Скорей, скорей собирайтесь. В итоге, быстро посовещавшись, мы отправили их вместе с Рэном за его таинственной и долго скрываемой пассией – Анной. Брат явно не горел желанием так сразу показывать любимой, с какой сумасшедшей семейкой она связывается, но Бьянку, впопыхах докрашивающую левый глаз, эти сомнения ни капельки не волновали. «Пускай привыкает».
* * *
Когда Рику два дня назад жестом фокусника вытащил веер билетов и сообщил, что мы идем на премьеру, до одной меня не дошло, по какому поводу поднялся радостный визг. Когда же взбудораженные дети и не менее взбудораженные взрослые, перебивая друг друга, наконец-то довели до моего ничего не понимающего в культовых фильмах сведения, из-за чего вся эта шумиха, легче на стало. Зачем я должна смотреть непонятную космическую фантастику, при том еще и не сначала? Но мои робкие возражения «а может, останусь дома» не стали даже слушать, а на следующее утро Бьянка, всучив детей мужчинам, потащила нас по магазинам выбирать наряды.
Тем летом мода бунтовала. Яркие, лаконичные цвета фуксии, лимона и герани соседствовали с достойными китайской императрицы набивными тканями. Благовоспитанная элегантная Шанель в платье-тельняшке недоуменно смотрела на буйную этнику, и все обильно пересыпалось цветами, кружевами, бантами, горохами и разнообразными оборками.
Я тянулась душой и кошельком к очаровательному шифоновому сарафану синего цвета, который чудесным образом делал мои светлые глаза ярче, но Бьянка безжалостно отбраковала его фразой «синий чулок» и засунула меня в сумасшедшее многослойное муслиновое платье в пол от Gaultier. В африканском стиле. С V-образным вырезом до пупка.
– Бьянка! Ты поехала крышей! Я в этом могу только стоять!
– А что ты еще собралась делать? Носить младенцев на руках?
– Спорим, мои сиськи выпрыгнут наружу раньше, чем мы поднимем первый бокал?
– У тебя нет сисек. Не сутулься и все будет отлично.
– Ну ты же меня знаешь, я не модель, как ты, и не умею носить такие длинные вещи. Наверняка наступлю себе на подол, споткнусь и собью с ног какого-нибудь очень дорогого и важного дедульку. Мне будет стыдно, вам неловко…
– Зато дедульке будет хорошо.
– Бьянка, миленькая, – я попыталась подлизаться. – Ну давай возьмем тот сарафан. Он мне идет.
– И делает похожей на провинциальную девчушку из прошлого десятилетия. – отрезала Бьянка. – Даже не думай.
– Я и есть деревенская простушка.
– Не в этом платье.
Как змея-искусительница, она встала за моим левым плечом, и подтолкнула к огромному зеркалу:
– Смотри. Смотри внимательно.
На что там смотреть? Мне никогда не шло длинное. Преодолевая внутреннее сопротивление, я посмотрела на отражение.
Женщина по ту сторону была незнакома мне. Широкое остроскулое, покрытое золотым загаром лицо, прозрачные дикие бледно-зеленые глаза, ягодные губы – она вся была контрастной и яркой, первобытно прекрасной. Я не могла оторвать от отражения глаз – я же обычная, когда я вдруг стала такой красивой?
На улице стоял знойный полдень, и волосы были забраны вверх, чтобы не липли к шее. Несколько волнистых завитков выбились из пучка и легли на лоб, виски. Это было… сексуально. Платье выглядело таким же неудобным, непрактичным и излишне откровенным, как и казалось, но… Но как же оно мне шло! Сочные цветастые кричащие полосы вдруг по особому портновскому волшебству легли так, что стали второй кожей, спрятав небольшой живот, тяжеловатые ляжки и маленькую грудь, подчеркнули и высветили то, что было действительно хорошо: тонкие руки и плечи, длинную шею, хрупкие ключицы, округлую высокую задницу. На вешалке бывшее почти вульгарным, на теле оно обрело смысл, историю, глубину.
– На «Куин Мэри»[33 - Самый большой в мире океанский лайнер "Куин Мэри-2", в салонах которого Джорджу Лукасу, которому накануне, 14 мая исполнился 61 год, при большом стечении знаменитостей вручили почётную награду фестиваля за творческую карьеру. Наши герои тоже приглашены, гулять так гулять] ты устроишь сердечный приступ не одному пенсионеру, – воркующе прошептала Бьянка и я, не иначе как под властью чар колдовского платья, кивнула:
– Берем.
* * *
Сегодня я успела уже тысячу раз пожалеть о том, что поддалась провокации и минутной слабости. Как я и предполагала, в платье было комфортно лишь стоять. Стоило наклониться вперед на полградуса или хотя бы подумать о том, чтобы на мгновение расслабить спину, взгляду всех желающих открывался прекрасный обзор…не на холмы, скорей на плоскую равнину. Вишенкой на торте стал блядский вырез, не предполагающий никакого лифчика, муслин моментально натер соски, и они вызывающе торчали сквозь тонкую ткань, чем провоцировали моих теоретически солидных взрослых братьев на пошлейшие комментарии в духе старшей школы.
А ещё каблуки! Острые, как стилеты и обманчиво удобные, я представляла, как будут гореть мои ступни через несколько часов в такой обуви. Но драконовский дресс-код фестиваля не предусматривал заботу об удобстве. Плевать, как вы там себя чувствуете, дамы. Красота требует жертв. Я как раз прикидывала, не наступить ли десятисантиметровой шпилькой на подол прямо сейчас и тем самым дать себе веский повод для переодевания во что-то более скромное, как вдруг слух уловил незнакомое имя в диалоге между Рику и Бьянкой, обсуждавшими, стоит ли пройти три шага пешком или взять автомобиль.
– Медина сказал, что подойдет прямо ко дворцу.
Животный инстинкт внутри меня встал на дыбы и я, не задумываясь о вежливости, резко вмешалась:
– Кто такой Медина?
Семейка заговорщиков обменялась быстрыми взглядами, и я поняла, что угадала.
– Вы нашли для меня пару? – голос вдруг стал опасно низким и вкрадчивым, в груди разгорался адский злой огонь.
– Да не начинай ты психовать, Ева, он нормальный парень, мы же не сватаем тебя, просто поболтаете о том, о сем, – попытался было урезонить меня брат, но, получив от жены ощутимый толчок в бок, заткнулся.
Я смотрела на Бьянку. Мы только недавно разговаривали по душам, я думала, она меня поняла…
– Ева, честное слово, мы договорились заранее, если бы я знала раньше…
– Я не пойду.
Брат начал тоже заводиться:
– Да брось, прекрати истерику, что ты снова начинаешь! Не пойдет она! Знаешь, чего стоило достать эти приглашения? Что прикажешь делать с твоим?
– Засунь в задницу.
Рику осекся. Я никогда не позволяла себе бранных выражений, и такая нарочитая грубость из моих уст выбила его из равновесия. Но на удивление, он сбавил тон.
– Ева, не воспринимай это как сводничество. После премьеры прием, детей заберет няня, я, Рэн… с нами девушки… Мы рассудили, что тебе будет неловко одной, а Медину мы сто лет знаем, он недавно развелся с женой, поэтому тоже без пары…
