скачать книгу бесплатно
Найденная
Юлия Михалева
Однажды ночью на порог помещичьей усадьбы подкинули невообразимое нечто. Отныне никогда не будет прежней жизнь в имении – и хозяева, и слуги, и жители деревни теперь забудут о покое. Однако есть те, кого находка коснется сильнее всех остальных: владелец поместья Орлов, его английская экономка Брайс и юная знахарка Алена. Хотят они того или нет, но каждому из них по отдельности придется выяснить, что на самом деле подбросили к барскому дому, и при этом постараться скрыть собственные скелеты в шкафу. Поиск разгадок особенно непрост в местности, насквозь пропитанной суевериями – кое-кому в погоне за истиной придется проститься и с собственным телом. На время или навсегда – лишь один из многих вопросов, ответы на которые предстоит найти.
Юлия Михалева
Найденная
Глава 1. Существо на лопате
Мы бы сказали, что кожа существа напоминала картошку, запеченную в мундире. Но Энн Брайс не настолько владела русским. Она была англичанкой и не знала таких оборотов. Впрочем, и на родном языке она не смогла подобрать подходящее слово, чтобы выразить всю брезгливость, охватившую при первом взгляде на существо.
Проклятое любопытство! Отчего бы ей не пройти мимо травы у дома, в которой, как показалось, что-то зашевелилось? И дернул же бес не просто подойти ближе, но даже раздвинуть стебли и листья носком ботинка. А там лежало оно. Определенно живое: колыхалось, сжималось и даже зевало.
Первый порыв – растоптать, раздавить, словно мерзкую гусеницу. И сдержать его помогла только многолетняя привычка во всем оглядываться на хозяев. Даже в столь странном месте, как имение Орловское, она не покинула Брайс. И – пусть хотя бы отчасти – вернула самообладание.
Сказав себе, что нужно посоветоваться с миссис Орлов, Брайс начала думать, как это сделать. Не могло быть и речи о том, чтобы прикоснуться не только к существу – упаси, Дева Мария! От одной мысли о таком действии Брайс ощущала спазмы в желудке – но и к лопате, на которой оно лежало. Лучше всего, конечно, было бы, если бы миссис вышла посмотреть на него сама. Но в этот час она уже спит. Беспокоить с подобной просьбой даже в дневное время – не лучшая идея, а в ночное – и вовсе неподобающая. Во-первых, это вне всяких рамок отношений экономки с хозяйкой, а во-вторых, пришлось бы объяснять, откуда и почему возвращалась Брайс. И вряд ли миссис Орлов бы это понравилось.
Брайс, когда увидела существо, не сдержала постыдного крика. И в ответ в темноте у конюшни – там не горели сегодня уличные светильники – возник факел. Колеблясь, как в пляске, он направился к экономке. Старый хромой конюх – она поняла еще до того, как из потемок возник силуэт. Лысый и курчаво-бородатый. Поначалу Брайс сторонилась его из-за неприглядной наружности, а потом, когда услышала местное предание про демона – хранителя лесов (орловцы звали его «Лешим»), стала побаиваться еще больше. Уж больно он походил на того самого Лешего, образ которого после сказания вылепило воображение.
Однако теперь, увидев существо, Брайс порадовалась компании страшного конюха.
– Чего? – качаясь и волоча ногу, старик подходил все ближе. – Голосишь как резаная, итить твою…
Последнюю часть фразы Брайс не поняла. Не в силах объяснить и начисто забыв о манерах, она совсем как невежественная простолюдинка ткнула пальцем в траву.
– И чего там?
Старик, сделав над собой усилие, наклонился. Миг – и, уронив факел, резко отпрянул, словно и не был калекой.
– Ух, святые угодники! – лесной демон попятился, часто крестясь.
Окно на втором этаже распахнулось.
– Что за крики? Что там случилось? – миссис Орлов в белой ночной рубашке, с распущенными по плечам волосами, высунулась почти по пояс наружу.
Но, конечно же, оттуда она ничего не могла увидеть.
– Что вы молчите?
– Матушка! Тут нечистый! – пока Брайс подыскивала слова, выкрикнул конюх.
– Что еще за нечистый? Ты совсем помешался, старый? Спать не даешь! – и фигура скрылась в окне.
– Спортить хотят нас чертяки с околицы, не иначе, – сплюнул старик.
Тяжело хлопнула большая дверь. Мелкие, быстрые шаги в тишине. Миссис Орлов, кутаясь в шаль, вышла на мощеную дорожку у дома.
– Вот, матушка, – старик махнул рукой в направлении травы.
– Факел-то залей. Пожар устроить хотите? – миссис Орлов прищурилась, всматриваясь туда, куда он указал.
Колыхаясь, старик направился к дождевой бочке, а сама миссис – к траве. Как и Брайс несколькими минутами ранее, раздвинула ее кончиком ночной туфли.
Но криков ужаса не последовало. Миссис Орлов, приподняв брови, наклоняла голову с боку на бок.
– Хм… Интересно. Что это, Нюта?
Брайс пожала плечами.
– А еще говорят, что англичане умные и все знают. Давай занесем в дом и рассмотрим.
Брайс вздрогнула. На сей раз не столько от страха, сколько от неожиданности: конюх выплеснул ведро в траву, попутно окатив и ее. Задело и миссис Орлов.
– Что ты творишь? Ослеп? – разозлилась та. – Так, берись за лопату и неси в кухню.
– Я? Да за тебя – хоть в огонь. Но это – нет. Не смогу.
Миссис Орлов хмыкнула.
– В какой огонь, если ты лопаты так напугался? Помогать не берешься, так и уйди. Нюта?
Брайс глубоко вдохнула. Вдох – и выдох. И еще вдох. Так учила матушка, чтобы вернуть спокойствие – а она была лучшей горничной в Гилфорде. Но Брайс ощутила лишь головокружение.
– Нюта? – повторила миссис Орлов.
Кротко кивнув, Брайс сделала шаг. И едва не запуталась в подоле длинного черного платья.
Хозяйка фыркнула и склонилась к траве. Подул ветер. Мокрая Брайс поежилась.
– Пошли в дом, – сказала миссис Орлов, поднимаясь. Лопату она держала перед собой, и существо по-прежнему было там.
Стараясь смотреть не туда, а себе под ноги, Брайс засеменила следом. Однако все же понадобилось опередить миссис, чтобы открыть и придержать для нее дверь. И взгляд пришлось поднять от безопасных камней на дорожке – и снова он наткнулся на существо.
Кухарка, рябая толстуха Фрося, дремала на нижней ступеньке лестницы, но встрепенулась, разбуженная хлопаньем двери и шумом шагов.
– Ох! – перекрестилась она. – Нечистый!
– Какая дремучесть! Прав хозяин: давно пора школу для вас открыть, – миссис Орлов направилась в кухню.
К счастью, до нее недалеко: по коридору первая дверь налево. И распахнула ее перед миссис Орлов уже Фрося. Она глядела на существо, расширив глаза и приоткрыв рот.
Миссис положила лопату на большой кухонный стол, где обычно с утра и почти до ночи стряпала Фрося с помощницей, а то и с двумя: зависело от того, ожидались ли в имении гости. Существо оказалось среди двух ярких тыкв, пучков зеленого лука и неоконченной косицы чеснока, которую начали плести на зиму.
– А теперь давайте посмотрим, – миссис Орлов склонилась над столом, подметая его своими кукольными волосами.
Головокружение Брайс усилилось, а вдобавок одолела и тошнота. Как бы только не опозориться на глазах миссис! И словно в подтверждение опасений, Фрося, глядевшая через плечо хозяйки, зажала рот обветренными и красными от пара руками и бросилась вон из кухни.
– Что же это за животное? – задумчиво спросила миссис.
Брайс против воли снова взглянула на существо. Формой оно напоминало неровный, кривоватый овал. Посередине у него имелись два больших темных отверстия в виде буквы «о» – хоть английской «оу», хоть русской «он». И по всему диаметру их окружали – Брайс была готова поклясться – маленькие, острые, тонкие, треугольные зубки. Еще три пустых отверстия располагались над самым верхним из больших. Что это – глаза? Нос? Все пространство между ними усыпали розовые отростки, похожие на картофельные ростки.
По бокам существа росли по две пары рогов – Брайс хоть и не прикасалась к ним (спаси, дева Мария!), но не сомневалась, что на ощупь они твердые, а на концах острые. А между ними виднелась длинная, кучерявая, рыжая шерсть.
– Джизес Крайст, – прошептала Брайс.
Миссис Орлов взглянула вопросительно. Экономка потрясла головой – ничего важного, сорвалось.
Существо, тем временем, снова зевнуло – одновременно двумя ртами. И облизнулось, вытянув широкий квадратный красный язык.
В кухне сейчас, пока не идет готовка, прохладно. Печь остыла, а в отворенное окно ветер гнал холодный воздух. Однако по лбу Брайс стекал пот, да и платье ее не могло вымокнуть еще больше, даже если бы на него и не вылили воды.
– На тебе нет лица, Нюта, – заметила миссис Орлов. – Но что же мы будем с ним делать? Утром вернется Сергей Аркадьевич и уж наверняка не захочет найти его в доме.
Отбросив прядь волос, она сложила руки за спиной и принялась прохаживаться по кухне.
– А вдруг он знает, что это? – вполголоса говорила она сама с собой. – А если нет? Будет недоволен. Скажет, что без него я опять занималась нелепицей.
Миссис Орлов, очевидно, приняла решение. Она остановилась и крикнула в сторону двери:
– Фрося!
Перед глазами Брайс, между тем, все плыло и бурлило. Она сделала несколько шагов назад и оперлась о спасительный подоконник. Но и свежий воздух, проникавший в окно, не унимал головокружение.
– Фрося! А ну живо сюда!
В ожидании не слишком спешившей кухарки миссис Орлов то снова бродила по кухне, то останавливалась и замирала. Но ее мысли теперь были скрыты от Брайс: вслух она их больше не выражала.
Наконец, Фрося все же явилась на зов.
– Вот бездельница! Я уже ждать устала. Разожги-ка печь.
Пока Фрося исполняла приказ, миссис Орлов поглядывала на существо, беззвучно шевеля губами.
– Готово, матушка! Что стряпать изволите?
Миссис Орлов взялась за лопату.
– Открой заслонку.
Когда она водрузила существо в печь, что-то булькнуло, лопнуло, и кухню заполнил едкий дым. Брайс закашлялась. Воздуха не хватало, и она обернулась к окну. Но открытая створка все отдалялась. Брайс падала.
Кто-то заплакал, кто-то кричал.
И вдруг шум заглушил новый звук: плач младенца. Отчаянный, истошный.
– Оля! Оля, что ты творишь?!
Брайс узнала голос мистера Орлова и окончательно потеряла сознание.
Глава 2.
Новое слово
Ольга окончательно лишилась рассудка. Теперь это совершенно очевидно. К тому и шло.
– Так что будем делать с младенцем, Сергей Аркадьевич? – опять напомнил Щукин, словно о таком можно забыть.
Орлов, нахмурившись, отмахнулся – оставь и сгинь одновременно. Управляющий скрылся в дверном проеме.
Да, Ольга сошла с ума. Боже, да это ведь просто уму немыслимо: жечь в печи детей! Видимо, все оттого, что собственных Господь им так и не дал. А уж что для этого они только не делали! И кто бы только мог знать, что молодая жена – она чуть ли не в дочери Орлову годилась – окажется пустоцветом?
Ольга больна. А он, не желая с ней расставаться, упорно закрывал глаза на ее недуг. Более того, вместо лечения еще и потакал болезни.
Младенец пискнул в корзине, которую поставили на стол в кабине Орлова. Он приподнялся и заглянул в нее. Прелестная девочка! Кожа белее мела, глаза-бусины – синие-синие. Он протянул ей палец, и малышка ухватилась за него до смешного крохотной ручкой. Счастливая – совсем не успела обгореть. А ведь Орлов должен был вернуться только следующим утром. Случайность спасла жизнь крошки.
Но девочка не взялась из ниоткуда. Она чья-то. Кто-то из деревенских подкинул ее на порог усадьбы. Поступок предосудительный, да что там – безнравственный. Но могла ли помыслить эта нерадивая мать, что произойдет с ее младенцем в барском доме?
Малышка агукнула.
Орлов потер виски. Кошмарная ночь сказалась муторной головной болью наутро. В тряской повозке, подскакивавшей на каждом ухабе так, что немудрено и зубов лишиться – так сильно они порой сталкивались друг с другом, – он мечтал о мягкой перине. Однако в свете домашних событий о ней пришлось позабыть. Орлов так и не ложился.
А девчушка и правда славная.
Для начала ей нужна кормилица, но ее поисками в деревне он своих челядинцев уже озадачил. Велел также, обходя дома, обращать внимание на занемогших баб и девок: очень хотел Орлов отыскать мать крошки. Уж больно чудесным было ее спасение, чтобы просто отдать девочку отцу Алексию, а там как ей повезет: или новая семья, или послушание и работы в монастыре и монашество.
– Найдем твою мамку и спросим, что за доля вынудила ее расстаться с такой красавицей. Может, денег им надо, а скорее всего, нагуляла тебя от какого-нибудь молодца. Но и то, и это решаемо: и денег дадим, и поженим, – ласково пообещал Орлов малютке, поглаживая пухлую щечку.
И, главное, за дальнейшей ее судьбой он будет зорко следить. Наверняка она ей уготована нерядовая.
– Григорий! – позвал Орлов.
Управляющий точно до сих пор терся где-то в усадьбе, перемывая с дворней кости хозяевам. Но на зов не откликнулся.
Орлов распахнул окно кабинета, выглянул во двор. Старый конюх Тарас вел к конюшне буйную кобылу Ночку, как видно, снова пойманную за усадьбой. Увидав барина, снял шапку.
– Григорий Ильич здесь?
Старик махнул рукой в направлении деревни.
– Пошли-ка за ним кого-нибудь, Ваньку или Николку. И заодно всем скажи, кого встретишь, что я жду в столовой. Да и сам заходи. Разговор к вам есть.
С ночи, надо надеяться, страсти поулеглись, все успели отплакаться, понюхать солей, замахнуть горькой – словом, прийти в чувство, кто как умел. И, возможно, теперь, на свежую голову, их ответы будут вменяемыми, а может, и полезными в поисках деревенской матери-кукушки.
Но прежде, чем возобновлять расспросы прислуги, Орлов заглянул к жене.
В спальне пахло эфиром и травами. Даже в век прогресса, когда на дымящем железном монстре можно из столичного Петербурга добраться до Москвы менее, чем за сутки, наука и суеверие часто идут бок о бок. Накануне Ольга по настоянию Орлова приняла лауданум, а затем, очевидно, горничная (одно название, обычная сенная девка!) угостила ее средствами от знахарок.
Ольга еще не вставала. Откинув тонкий полог кровати, Орлов смотрел на жену. Она лежала на спине, по грудь укрывшись покрывалом. Тонкие белые руки скрещены на животе, льняные волосы раскиданы по подушке. Глаза закрыты.
