Бог, которого люблю

Смерть Яна и Бориса, плюс боль, которая донимала, породили тревогу, навели на мысль: нечто подобное может произойти и со мной.

Решил: Я должен дать Господу обет.

Взял лист бумаги, написал на нём все, какие знал за собой грехи. Написал, что должен и не должен делать. Первым пунктом на этом листе значилось: остановить свой бизнес и дописать книгу.

Я здорово испугался. Поэтому список грехов и необходимых срочных дел получился весьма внушительным.

Затем, помолился Господу так: Господь, не допусти до меня, не допусти этой страшной болезни. Ты видишь сердце моё. То, что сейчас чувствую, достаточно для меня. Ты видишь этот лист. Обещаю тебе выполнять всё, что здесь написал.

Недели через две, наконец, попал к врачам. Они проверили меня, и ничего серьёзного не нашли, сказали, что это был острый приступ изжоги. Дали мне какие-то таблетки, и вскоре я забыл о боли, о страхе, о списке грехов и, к величайшему стыду, – о том обете, который впервые в жизни дал Богу.

Может быть, моей забывчивости поспособствовало ещё и то, что как раз в это время начал брать хлеб из новой пекарни, который пошёл нарасхват во всех магазинах, куда предлагал. Теперь уже не я искал заказчиков, они искали меня, звонили домой.

Цифры предполагаемого заработка множились в голове с геометрической прогрессией, овладели мышлением. Ещё два–три года, и я сделаю свои деньги, сделаю запас, и тогда уж дела Божьи поставлю на первое место, осуществлю всё задуманное.

Как это случилось и в Бруклине, хозяева продали дом, в котором мы жили, и нам пришлось переехать в другой городок. Это был уже наш третий переезд за пять лет. Конечно, при переездах больше всего доставалось Ольге – перебрать все вещи, упаковать, проследить, чтоб ничего не потерялось. Наша же с Олежкой задача была – всё погрузить, перевезти на новое место, и при этом ничего не поломать, не разбить.

Олежке исполнилось восемнадцать. Он окончил школу, и уже год работал со мной. В нашей маленькой компании он был менеджером и бухгалтером одновременно. Я не настаивал, чтоб он учился дальше, был абсолютно уверен, – ещё одно наше с ним усилие, и нам уже никогда не придётся работать на кого–то, у нас будет свой семейный бизнес, будет спокойная жизнь.

Сейчас, оглядываясь на то, что происходило тогда со мной, изумляюсь. Ведь я всегда знал наизусть стихи из писания: «Никто не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и мамоне (богатству)».

Знал наизусть и часто повторял друзьям и другие стихи: «Теперь послушайте вы, говорящие: Сегодня или завтра отправимся в такой–то город и проживём там один год, и будем торговать и получать прибыль. Вы, которые не знаете, что случится завтра: ибо, что такое ваша жизнь? Пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий».

Выходит, я знал истину, говорил её другим, а сам всё делал наоборот.

Дважды в то время Господь пытался вразумить меня. Оба раза это были сны. Сны, как притчи, в которых Он давал мне возможность взглянуть на себя со стороны.

Вот первый сон.

Кто-то дал мне попробовать наркотик. Попробовал – не понравился. Решил вернуть обратно, но пока запрятал в буханку хлеба, чтоб никто его не нашёл. Затем на улице стал свидетелем случайной потасовки. Полиция, как свидетеля, отвезла меня в полицейский участок вместе со всеми. Буханка у меня в сумке. Что если меня обыщут? Как же освободиться от этой буханки, куда её выбросить? Здесь же везде камеры, каждый шаг под наблюдением, – метались во сне мои мысли.

Сон второй.

Я вернулся к машине, которую припарковал на улице. Сел за рули, машина никак не заводится. Решил оставить её часа на два, сделаю свои неотложные дела, а потом приеду и заберу её. Машина стояла под уклон, и я принял все меры предосторожности: поставил на ручной тормоз, вывернул передние колёса к бордюру, под задние колёса подложил камни. Но так получилось, что три дня откладывал забирать машину. Ровно через три дня кого–то из друзей попросил подвезти меня к моей машине. Когда мы уже подъезжали, оставалось метров пятьдесят – не больше – мая машина вдруг медленно стала катиться вниз. Я видел, что за рулём никого не было. Внизу был перекрёсток, много людей…

Оба сна говорили, – то, чем ты занимаешься, стало для тебя наркотиком. Ты ничего не замечаешь вокруг, остановись, а то будет поздно. Ты не можешь бесконечно обманывать самого себя, откладывать истину на потом…

Но остановиться не мог. Нужно было срочно отдать долг, чтоб не набежали проценты, необходимо было купить более надёжные машины для работы. Бизнес расширялся, требовал новых вложений. Ко всему ещё – довольно высокая рента, за дом, в который переехали.

Что ж, время показало – те сновидения были параллелью моей жизни. Как во сне, пытался всё предусмотреть, тщательно подкладывал камешки под колёса, так и в реальной жизни – изо всех сил пытался воздвигнуть себе опору.

Во сне не пришёл вовремя забрать машину, и было уже поздно, и в жизни год за годом откладывал то, что надлежало сделать в первую очередь…

Прошло несколько лет…

И вот однажды утром на своём нижнем белье заметил кровяное пятнышко. Когда показал его Ольге, она настояла, чтобы я немедленно пошёл к врачу.

Врачи осмотрели меня, и сказали, что, вероятно, проблема с предстательной железой, необходимо сделать анализ крови.

Результаты анализа – это я видел по лицам врачей – оказались тревожными. Меня направили на биопсию.

Вечером, накануне того дня, когда должен был позвонить врачу и узнать результаты анализа на биопсию, все мы – Ольга, Олежка и я – помолились. Мы встали на колени и поблагодарили Господа за всё, что Он для нас сделал, сказали, что примем с благодарностью всё, чтобы не случилось.

Ночью видел два сна. Не могу не рассказать о них.

Сон первый.

Опять ищу новые магазины для своего бизнеса. Говорю с разными людьми. Когда решил поехать домой, на месте, где оставил свой старенький «Мустанг» – да, нахожу его, но почему-то с поднятым капотом. Подхожу ближе, вижу, – мотор из машины вынут, торчат разные проводочки.

Когда проснулся, сразу понял, того «моторчика», который сводил меня с ума в юности, скорее всего, уже больше не будет.

Сон второй.

Россия. Москва. Гуляю по центру в красной бейсбольной кепочке. Затем решил, съезжу–ка в Лосинку, в юность. И вот я в электричке. Стою в тамбуре. Вдруг подходит молодая женщина. Она расстегивает плащ. Во мне гамма чувств – соблазн, ощущение подвоха, какой–то вины, хотя и словом с ней не обмолвился. Она пытается обнять меня, я отталкиваю её. Краем глаза замечаю в вагоне парня, он наблюдает за мной. У него вид одержимого. Его соломенные волосы растрёпаны. Вижу, женщина уже подошла к кому-то другому и целует его. Одержимый парень влетает ко мне в тамбур. «Ты что тут подглядываешь? – спрашивает меня. – Ты сам откуда? Сейчас я с тобой разберусь». В следующее мгновение он куда-то исчезает. Видимо, за подмогой. Надо бежать, решаю я. И вот уже другой тамбур, двери вагона почему-то открыты. Поезд замедляет ход. Надо прыгать, но боюсь. Поезд убыстряет ход. Если теперь прыгну – наверняка, разобьюсь, пойду и сяду в вагон. Будь что будет. Вхожу в вагон, снимаю бейсбольную кепочку и мысленно прошу Иисуса о помощи. В следующее мгновение одержимый парень и его двое друзей проносятся мимо, не заметив меня.

Этот сон понял в ту же секунду, как проснулся.

Одержимый парень – это же я в молодости. Всю жизнь бегу от самого себя, от своего страха, похотливости, страсти к наживе. Но от своих грехов – куда убежишь? Кто избавит от них? Кто спасёт?

Только Господь.

Утром того дня, когда должен был позвонить врачу, был дома один, Ольга и Олежка ушли на работу. Конечно, не находил себе места. Дух побудил меня молиться.

– Господь, обратился я к Иисусу. Я знаю, что не сдал экзамен, который должен был сдать. После всего того, что Ты показал мне в избытке, я остался почти таким же, каким был до встречи с тобой. Сомневаюсь и живу по мудрости мира сего, забочусь о деньгах и пребываю в суете. Эта суета довела меня до того, что даже не нашёл времени поехать в Россию на похороны мамы. Ты видишь, я ненавижу душу свою. Ты много раз показывал мне, что я сбился с дороги, но я упрямо шёл в сторону, говорил себе: «Вот ещё чуть-чуть и докончу всё. Прости меня, Господь, сжалься над моею душой и помилуй меня».

Когда молился, язык не повернулся попросить Господа отвести от меня болезнь.

Как же снова можно просить, если не вернул старый долг? Ведь я столько наобещал, и ничего не сделал.

Помолившись, позвонил доктору. Трубку взяла секретарь. Узнав, кто я и зачем звоню, она сказала:

– Подождите, пожалуйста, минутку, доктор сейчас освободится.

По её голосу нельзя было понять, знает ли она результат теста. Я закрыл глаза, стал вслушиваться, не уловлю ли какой-то обрывок разговора. В эти мгновения вспомнил свой сон: открытый капот, и вместо мотора торчащие провода…

Почувствовал: вот приближается конец дороги, по которой шёл.

– Микаэл? – наконец услышал в трубке своё имя. – Добрый день. Это доктор Заретик. Подождите немного, сейчас открою историю вашей болезни. Что же, – услышал я через секунду его вздох, – к сожалению, результаты биопсии показали, что у вас рак. Моё мнение – вам лучше всего сделать операцию. Хотя выбор, конечно, остаётся за вами. Можете проконсультироваться у другого доктора. Если же решитесь на операцию, то сначала надо будет пройти все тесты, убедиться, что нет метастазов. В противном случае, операцию делать бессмысленно.

Услышав слово, которого больше всего боялся, тут же спросил:

– Если у меня метастазы, – я могу умереть?

– Да, – ответил он. И после возникшей паузы добавил. – Впрочем, все мы умрём.

После разговора с доктором, какое–то время сидел за письменным столом, закрыв глаза руками. Затем сказал вслух:

– Господь. Я знаю написано: Радуйтесь во всякое время и за всё благодарите. Я не могу радоваться тому, что произошло, это выше моих сил. Но я искренне благодарю Тебя за то, что Ты допустил эту болезнь. Видно, свернуть меня с того пути, по которому шёл, можно только под страхом смерти.

В следующую минуту я разыскал коробку из-под ботинок, в которой лежала моя рукопись. Достал её, стал перелистывать. Удивительно, ведь последний раз держал её в руках восемь лет назад. Как она не потерялась за три переезда. Подумал, кто знает, сколько мне осталось жить? Вдруг у меня метастазы? Сейчас есть время. Я должен всё бросить и дописать книгу.

Достал чистый лист бумаги, начал записывать, что чувствовал в эти минуты…

Через какое-то время услышал, как внизу открылась дверь. Вот и Олежка с работы вернулся. Сейчас мне надо будет сказать ему о своей болезни.

Спустился вниз, обнял его, сказал, что врачи нашли у меня рак. Он ничего не ответил.

Через какое-то время я вышел из дома, зачем-то заглянул в гараж. В углу увидел Олежку. Он стоял там и плакал.

Ольга должна была вот–вот прийти с работы. В ожидании её не находил себе места.

Вдруг почувствовал, что сейчас же, не откладывая ни на минуту, должен обязательно позвонить Саше Божьему. Не мог не сказать ему о болезни.

Прошло более десяти лет с тех пор, как мы расстались. За это время разговаривали по телефону, может, раза три-четыре, не больше. Он жил в Израиле, у него было уже четверо детей. Знал – ему приходится нелегко, но никогда ничем не помогал ему, хотя были моменты, когда мог это сделать.

– Господь просто испытывает тебя, сказал он ровным, спокойным голосом. Будто мы только вчера об этом уже говорили. – Ты должен через это пройти. Он тебя никогда не оставит.

По тому, как Саша говорил, как стал потом искренне молиться за меня, я понял: у него нет и тени упрёка или обиды за то, что я так надолго пропал.

– Прочти книгу Иова, – посоветовал он. – Иногда Господь так делает. Он сажает человека за чтение Библии и открывает ему Слово с потрясающей силой в такие моменты. Вспомни, кто шёл за Иисусом. Те, кто страдали.

Когда Ольга вернулась домой, она просто сказала мне:

– Ничего не думай. Я всегда буду с тобой, что бы ни случилось.

В этот день она бросила курить.

Тяжёлой была первая неделя после того, как узнал диагноз. Боли резко усилились, аппетит пропал. Стал чувствовать, что силы вытягиваются из меня.

Но хуже всего было то, что теперь просыпался каждую ночь и подолгу не мог заснуть. Боль, хотя и не сильная, в костях, в лимфатических узлах не давала покоя, порождала догадки. Всё время вспоминал буклеты, которые читал, ожидая приёма врача. Мне казалось, что со мной происходит все именно так, как описано в них, когда раковые клетки распространяются по всему телу.

В эти мгновения холодный пот прошибал меня. Чувствовал страх, безысходность, отчаяние. Будто врата преисподней открываются передо мной, и я, заглядывая в свою душу, вижу, что там творится.

Днём же меня донимали мысли практические. Что будет с бизнесом, когда не смогу работать? Ведь Олежка один не справится. Что делать? – Операцию или пройти курс радиоактивного лечения? Если операция – кто мне её сделает, как смогу её оплатить? Она же стоит десятки тысяч долларов.

Из всех друзей, кроме Саши Божьего, решил поделиться своими проблемами только с Игорем.

Когда сказал ему, что у меня рак, что только, вроде бы, всё стало налаживаться в жизни, и на тебе, – голос у меня дрогнул.

Сразу же, без малейших колебаний Игорь предложил:

– О деньгах даже не беспокойся. Если надо, завтра же принесу тебе пятьдесят тысяч.

Через два дня он позвонил и сказал:

– У меня есть статья. Она ещё не вышла из печати. В ней всё про эту болезнь, имена лучших американских онкологов. Я тебя уже записал на прием к одному из них на следующей неделе. Вместе поедем с тобой.

– Откуда ты взял эту статью, если она ещё не вышла из печати? – спросил я его.

– А я всем дал задание, чтобы искали полезную информацию. Вот и нашли.

Как и посоветовал Саша Божий, я стал читать Книгу Иова. Конечно, читал про Иова и раньше, и не однажды. Помнил, что из всех пророков Ветхого завета Иов прошёл, пожалуй, самые тяжкие испытания. Он был одним из богатейшего сынова Востока. Потерял все свои богатства, затем погибли все его дети, в довершение ко всему он был поражён проказой. Но, несмотря на все напасти, он не отрёкся от Бога.

Начав читать, сразу же понял, что раньше, хотя и ничего не пропуская, я только просматривал эту книгу. Мне казалось, что переживания Иова слишком подробно описываются. Его же страданий, глубины его искушения – мне не дано было представить и понять.

Теперь же я начал перечитывать каждую главу по два-три раза, вникая в каждый стих, и делал это так тщательно, будто был уверен, что непременно найду в этой книге лекарство, и оно исцелит меня.

На второй или третий день прочёл главу, которая потрясла. Перечитал её раз десять-пятнадцать.

Вот, что я прочёл:

«Бог говорит однажды и, если того не заметят, в другой раз:

Во сне, в ночном видении, когда сон находит на людей, во время дремоты на ложе. Тогда Он открывает у человека ухо и запечатлевает Свое наставление, чтобы отвести человека от какого-либо предприятия и удалить от него гордость, чтобы отвести душу его от пропасти и жизнь его от поражения мечом. Или он вразумляется болезнью на ложе своем и жестокою болью во всех костях своих, и жизнь его отвращается от хлеба и душа его от любимой пищи. Плоть на нем пропадает, так что ее не видно, и показываются кости его, которых не было видно. И душа его приближается к могиле и жизнь его – к смерти. Если есть у него Ангел-наставник, один из тысячи, чтобы показать человеку прямой путь его, – Бог умилосердится над ним и скажет: освободи его от могилы; Я нашел умилостивление. Тогда тело его сделается свежее, нежели в молодости; он возвратится к дням юности своей. Будет молиться Богу, и Он – милостив к нему; с радостью взирает на лице его и возвращает человеку праведность его. Он будет смотреть на людей и говорить: грешил я и превращал правду, и не воздано мне; Он освободил душу мою от могилы, и жизнь моя видит свет. Вот, все это делает Бог два–три раза с человеком, чтобы отвести душу его от могилы и просветить его светом живых»

Выходит, чтобы поставить меня на прямой путь, Господь отводил меня от гордого стремления стать богатым. Вразумлял сновидениями, болезнью, дал мне пастыря Сашу, а потом обо всём этом я прочел в письме, которое Он послал мне… три тысячи лет назад.

Слёзы восхищения и раскаяния живой водой хлынули в душу. Сразу же вспомнил эти блаженные слёзы, и как уже однажды не мог остановить их, говоря маме о Христе. Вспомнил, как она сказала мне тогда: «Ты изменился, стал другим».

Как и тогда, так и теперь чувствовал в этих слезах Его прощение.

Тут же стал молиться: «Господь, прости мои грехи, очисти меня, сделай так, чтобы я всегда помнил, что чувствуешь, стоя у края пропасти. Не изгладь из памяти моей страх и уныние, которые дал мне пережить».

Наступил день, когда мне предстояло пройти обследование, которое показало бы, есть у меня метастазы или нет.

Все процедуры должны были занять несколько часов.

Казалось, что все врачи и сёстры избегают смотреть мне в глаза. Невольно подумал, что и с другими анализами у меня не благополучно.

Более того, о результатах каждой процедуры, как не просил, мне ничего не говорили. И лишь в конце обследования сказали:

– С вами хочет поговорить доктор, подождите его.

Эти полчаса, что ждал доктора, без сомнения, остались самыми тягостными в моей жизни. Я стоял на краю пропасти. Моя жизнь зависит от того, что сейчас скажет доктор, от нескольких его слов.

Что больше угнетало меня? – Смерть с муками от метастазов или мысль, которую гнал от себя, что Иисус отвернулся от меня, и это день расплаты за то, что я неисправим.

Отошёл в дальний угол коридора и стал молиться:

«Прости меня Господь и помилуй. Прости и помилуй», – повторял я.

В эти минуты вспомнил, как давно, ещё в Москве, посреди потока людей в метро, так же отошёл в угол и благодарил Господа за то, что Он мне открылся. Вспомнил, как Он обещал тогда, что не оставит меня.

Сколько же доказательств Он дал мне о вечном невидимом мире. А я так боюсь смерти…

Ведь только вчера читал книгу Иова, и вместе со слезами по душе растекалось Его прощение. Где же моя вера?

Наконец, услышал, как кто-то громко назвал моё имя.

Доктор появился с непроницаемым лицом, и, не меняя его выражения, сказал, что у меня всё в порядке, метастазов нет, могу делать операцию.

Волос у меня на голове немного, но те, что были, заметно поседели в тот день.

На приём к хирургу, к которому меня записал Игорь, как и договаривались, мы пошли с ним вместе. Он пробыл со мной несколько часов. Какая же это поддержка, когда в трудную минуту рядом верный друг.

Что и говорить, какое-то время, после того, как узнал о диагнозе, я был в сильной растерянности. Уже то, что надо было куда-то звонить, что-то узнавать – угнетало меня. А Игорь подбодрил. Без всякой суеты, всего за несколько дней нашёл правильное место, куда надо обратиться.

Когда хирург, который должен был оперировать меня, вошёл в приёмную, где мы его ждали, мы сразу же поняли – этот доктор настоящий. В его взгляде было понимание того, что со мной происходит, уверенность, что сможет помочь мне.

Перед операцией мне пришлось раза два-три приезжать в госпиталь. Однажды, в ожидании приёма, прочитал маленький буклет – рассказ одной женщины о виденном сне…

Она видела Господа, идущего с ней вдоль берега Океана. На небе она видела различные картины из своей прошлой жизни, а на песке следы её и Господа. Всегда по жизни они шли вместе. И вдруг женщина заметила, что в особенно тяжёлые моменты её жизни на песке оставалась только одна пара следов. Она спросила Иисуса: «Господь, когда я просила тебя войти в мою жизнь, ты обещал всегда быть со мной, никогда не оставлять меня. Почему же, когда мне было особенно тяжело, почему я не видела твоих следов?»

«Моё дорогое и бесценное дитя, – ответил Иисус, – я никогда не оставлял тебя. Когда тебе было тяжело, я нёс тебя на руках. Поэтому ты видела только одну пару следов. Это были Мои следы».

Когда прочёл этот в одну страничку буклетик, Дух коснулся меня, будто положил свою руку на моё сердце. Ведь это так и есть. Не в час успеха, а в час лишений, болезни Господь к нам ближе всего. И, если услышишь среди этих напастей Его голос, будешь искать и узнавать его всегда.

Затем подумал: выходит, женщина, которая описала своё сон, никогда в тяжёлые минуты жизни не слышала голоса Иисуса, но всё же шла вместе с ним. А я много раз слышал голос Его, и сбился с пути.

Из небытия анестезии к реальности, с точностью до десятой доли секунды меня вернула чёткая мысль почему-то на английском языке: жизнь победила смерть. Я открыл глаза, увидел свет и цветы, которые принесли Ольга с Олежкой.

Позже, когда уже выписали из госпиталя, врач сказал:

– Анализ показал: пока раковые клетки не проникли в твой организм. Но двадцать пять процентов за то, что это может произойти – остаются. Чтобы исключить всякий риск, надо пройти курс радиации. Выбор – за тобой…

Операцию мне сделали 25 августа, в день рождения Саши Божьего, а ненавистный катетер сняли 9 сентября, в день рождения мамы.

Я решил, что моё лечение на этом окончено, и от радиации отказался.

Когда уже дома, недели через две или три после операции читал Библию, внимание привлёк стих: «Каждый пройдёт через огонь, и огнём осолится. И каждая жертва огнём осолится».

Удивительно, сколько раз читал эти стихи, но никогда не задумывался, что означают они. Может быть, я и попросил в молитве Господа провести меня через любой огонь, потому что читал их, и они были у меня на устах. Что ж, теперь они вошли в моё сердце.

Время, память, вера

Притча

«Он сказал: вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах, так что они, видя, не видят и, слыша, не разумеют».

Лука. 8:10.

После того, как, узнав о своей болезни, я позвонил Саше, и он посоветовал мне прочитать книгу Иова, не проходило, наверное, недели, чтобы мы не разговаривали с ним по телефону.

Часто удивлялись всем тем событиям, которые произошли в нашей жизни. Разве могли мы предположить, что он будет жить в Израиле, а я в Америке. Вспоминали то время, когда мы встретились с ним, как приходили к моей маме, к Дмитричу…

Однажды спросил его о Дмитриче:

– Что если он не обратился к Господу, что же с ним будет?

– Многие задают такой вопрос о близких, – как бы раздумывая вслух, ответил Саша. – При этом говорят, вот они жили, любили своих детей, родных, были добрыми. Что же будет с ними? Ты, конечно, помнишь мою мать. Сколько я молился за нее, чтобы она покаялась, а как нелепо оборвалась ее жизнь. Её сбила машина, на той улице, где мы жили… – Помолчав немного, продолжил: – В том же году, когда умер Дмитрич, я был на одних похоронах и оказался среди присутствующих единственным верующим. Чувствовал, обязательно надо что–то сказать, но никак не мог найти нужных слов. И вот какие слова Господь положил мне на сердце:

«Каждый из нас проживет эту жизнь, и каждый придет затем на суд, как человек, с которым мы сегодня прощались. Но я знаю, тот Судья, который будет судить его, сначала Сам умер за него. Где еще можно найти такого Судью?»

– Помнишь, – продолжал он, – в притче господин простил должнику десять тысяч талантов. Недавно я узнал, что сегодня это двести миллионов долларов. Значит, каждому из нас Он простил столько, сколько мы никогда не сможем отдать. Самое главное – это прийти к Нему не оправдываясь.

Простил нам столько, сколько мы никогда не сможем отдать, – повторил я про себя сказанное Сашей.

Какая сила в этих словах! Она настежь открывает душу для света и правды, и всякие оправдания теряют смысл…

– Вспомни другую притчу, – прервал мои мысли Саша. – Когда царь созвал гостей на брачный пир, и никто не пришел. Тогда Он повелел слуге привести всех, кого встретит на распутье. И вошел один человек не в брачной одежде, и царь спросил его: «Друг, как ты вошел сюда не в брачной одежде?» И тот ничего не ответил. Тогда царь повелел слугам выбросить его во тьму. А тому человеку всего-то и надо было сказать: «Да я ни в какой одежде не достоин войти к Тебе, Господин».

– А почему же господин так сделал?

– Господин выбросил того человека, потому что он знал сердце его, знал, что в его мыслях вопрос: «Ты же сам позвал меня, что ты теперь хочешь?» Человеку не дано знать суда Божьего, – продолжал Саша. – Разве Ной мог знать, когда строил ковчег, а все смеялись над ним, что Господь, уничтожив потопом первый мир, затем Сам, приняв образ человека, станет выкупом за тех, кого погубил; спустится к ним в ад проповедовать, и многие, из некогда непокорных, покаются.