скачать книгу бесплатно
И потому удивилась, обнаружив в своём кабинете в день премьеры алое, как кровь, пышное платье с открытыми плечами, драгоценности и женскую маску, скрывавшую половину лица.
На столе лежала роза – в этот раз красная – а рядом с ней конверт, на котором знакомым почерком были выведены две буквы.
«П.О.».
Для кого-то день премьеры – смерть постановки, для кого-то – её рождение после долгой и кропотливой работы. Подобно младенцу, постановка обрела форму, жизнь, душу и теперь должна выйти в общество и жить для зрителя.
Для Изабель день премьеры всегда был цирком. В маленьких городах зрители одевались просто, неброско и скромно, в то время как в Париже мужчины надевали дорогие костюмы, а женщины – роскошные платья из материала, который стоил, как современный автомобиль. Оркестр играл в фойе, на мюзикл, благодаря рекламе Блеза Бувье и предприимчивости Гаскона прибыли политики, театральные критики, продюсеры и даже несколько знаменитых актёров кино. Изабель кусала губу, узнав о списке гостей.
– В первую очередь они пришли сюда, чтобы взглянуть не на твой дебют, Идо, а на Невесту, – проговорил Гаскон, зажав сигарету в зубах. – Так что сыграть ты должна её так, как не играла невинную малышку, когда получала неуды в школе.
Изабель с хмурым видом смотрела на платье.
– Оно слишком откровенное. Я не смогу носить что-то подобное и… играть влюблённую без скованности.
Гаскон смерил её пристальным взглядом, после чего самодовольно хмыкнул.
– Что-то мне подсказывает, что ты справишься. Ну а платье… вини нашу главную легенду в его необычных вкусах.
Изабель сжала кулаки, повернувшись к начальнику.
– Мсье Мартен, а ведь вы так и не рассказали, как он появился в театре.
Гаскон сощурился, внимательно окинув Изабель взглядом с головы до ног.
– С чего ты взяла, что я в курсе? Да и почему ты сама у него не спросишь? Я знаю, что вы близко общаетесь.
Он сделал такой акцент на слове «близко», что Изабель вспыхнула.
– Он… не слишком о себе распространяется.
Гаскон хохотнул.
– Удивительно.
– И всё же, как он появился в театре?
– Идо, у тебя будет отличная возможность об этом поговорить, – он кивнул на платье и маску. – А будешь более развязной – узнаешь каков он… в любовных утехах.
– Вы. Отвратительны.
– Я знаю, – Гаскон затянулся. – Что он написал тебе в указаниях?
Надеть платье, принять надменный вид и с самодовольной ухмылкой смотреть на входящих гостей, стоя на одном из балкончиков в фойе, куда будут светить софиты.
«Милый друг, если ты сегодня не споёшь перед зрительным залом, то, будь уверена, что в театре случится ужасная катастрофа. Оркестр предупреждён. Они сыграют сразу после третьего звонка. В дуэте с тобой в первые за долгое время перед публикой спою я. Ведущая ария из твоей постановки – "Музыка тьмы"».
– Написал, – вздохнула Изабель, – чтобы я послала вас к чертям, если вы соберётесь совать нос не в своё дело.
Гаскон хмыкнул, убрав руки в карманы штанов.
– Ладно-ладно, – он вновь посмотрел на платье Изабель, потом на неё саму. – Что ж, Идо, будь уверена, я тебя с позором уволю, если снова увижу Призрака… неудовлетворённым.
Гаскон ушёл слишком быстро, не успев услышать от Изабель грязное ругательство в свой адрес.
Платье пришлось по фигуре. Более того, оно сидело так хорошо, словно Изабель в нём родилась. Ткань была мягче лепестка розы, фасон выгодно подчёркивал изящество фигуры, её достоинства, из-за алого цвета светлая кожа девушка стала молочно-белой. Изабель подошла к зеркалу и тут же отвела взгляд. Она стеснялась такой красоты.
Кусая губы, она надела маску и поспешила выйти по служебным коридорам к балкону. Играть роль ей не хотелось, петь перед зрителями хотелось ещё меньше, но разве она могла возразить Призраку Оперы? Да и имела ли на это право?
Конечно, одно обстоятельство отличало её от других работников театра. Эрик назвал ей своё имя. Но в целом это ещё ничего не значило.
Изабель не знала, имела ли она над ним власть, не знала, как далеко могла зайти, если собралась бы бунтовать. Чтобы это выяснить, нужно время.
Только выйдя на балкон, она почувствовала, как сильно похолодели руки, как колотилось в груди сердце. Ей предстояла долгожданная встреча с Призраком Оперы, и от этого девушке становилось тревожно.
– Ах, а вот и моя любовь!
Звучный голос раздался со стороны главной лестницы, покрытой красным ковром. Изабель опустила взгляд на гостей, столпившихся вокруг мужчины в чёрном фраке и маске на половину лица.
– Прекрасна, как луч солнца, и холодна, как звёзды!
Изабель склонила голову. Этот мужчина был одет в точности как Призрак Оперы, но был на него непохож. Он был худее, уже в плечах, ниже ростом, да и линия его подбородка была совершенно другой.
К тому же, его голос не пленял сердца, не разбивал их вдребезги. Он был… обыкновенным.
Изабель должна была продемонстрировать пренебрежение? Да. Для Невесты имел значение только её жених. Всё остальное – не более чем грязь под ногами.
Девушка выпрямилась, демонстративно скрестив руки на груди. Изображая скуку, она принялась разглядывать свои ноготки.
Публика расхохоталась.
– Брось, Бувье, шутка затянулась.
Изабель на мгновение замерла. В принципе, она уже не удивлялась смелости Блеза, но сегодня она граничила с безрассудством. Он вырядился Призраком Оперы, зная о его надменном, вспыльчивом и обидчивом характере. Призраком, который собирался наказать Изабель за меньшее.
– А ты докажи, – осклабился Блез, сняв с лица маску, – что Призрак Оперы – не Блез Бувье, – он махнул тростью. – Давай!
Люди в ответ рассмеялись, кто-то махнул рукой в сторону журналиста, кто-то попросту ушёл. Однако было не похоже, чтобы Блеза волновала реакция толпы. Он поднял взгляд на Изабель и вгляделся в неё так пристально, будто хотел прожечь насквозь.
После он достал блокнот и что-то записал. Потом скользнул взглядом по лестнице, прикидывая, как попасть к Изабель.
Чёрт.
Не хватало, чтобы этот идиот сорвал с неё маску! У него хватит на это наглости!
Блез рванул вверх по лестнице. Изабель отпрянула от перил и, громко стуча каблуками, поспешила удалиться. Наверное, Невеста Призрака не испугалась бы какого-то журналиста, не сбежала бы, но сейчас девушке было плевать на правдоподобный отыгрыш.
Гораздо важнее было сохранить тайну своей личности.
Подхватив полы платья, Изабель бежала по длинному коридору. Как и все проходы в театре, этот не заканчивался тупиком.
– Сюда, – раздался шёпот из-за угла.
Изабель рванула в ту сторону, не думая о последствиях. Для размышлений она была слишком напугана.
– Направо.
Изабель следовала за шёпотом, слышала выразительный стук подошв по мраморному полу.
– Ко мне.
В другой ситуации она бы огрызнулась на такие слова.
– За мной.
Изабель столько петляла по лабиринтам театра, что окончательно заблудилась.
У одной из дверей, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди, её дожидался мужчина. Высокий, широкий в плечах, во фраке, цилиндре и маске, скрывавшей половину лица.
Он. Не журналист.
Он.
– Где Бувье? – просипела Изабель, задыхаясь.
Призрак Оперы хмыкнул, протянув к ней руку в белоснежной перчатке. Небрежным движением он смахнул прядь волос с её лица.
– Мы не виделись два месяца, и это первое, что ты хочешь у меня спросить?
Изабель сощурилась, глядя ему в глаза.
– Честно говоря, единственное, чего я хочу – дать тебе пощёчину.
Его насмешливая улыбка была такой надменной, что Изабель едва не заскрипела зубами.
– Обещай мне, – процедила она, – что ты не сбежишь, не исчезнешь. Что мы поговорим после премьеры. Как взрослые люди. Спокойно и долго.
Призрак молчал какое-то мгновение, вглядываясь в её лицо.
– Спокойствия я тебе не обещаю, ангел мой, – он сделал шаг вперёд, и его глаза вспыхнули в тусклом свете ламп. – Потому что друг друга мы с ума сводим.
Взяв девушку за руку, он поднёс ледяную ладонь к лицу и поцеловал дрожащие пальцы.
– Эрик… – выдохнула она.
Закрыв глаза, он покачал головой, невесело улыбаясь.
– Эрик мёртв. Есть только Призрак Оперы.
Раздался звонок. Какой по счёту? Изабель не следила за временем, да и её наручные часы остались на столе в кабинете.
Призрак потянул её за собой, толкнув дверь. Сделав пару шагов внутрь комнаты, Изабель увидела, что шли они вдоль кулис.
Она закусила губу.
– Эрик… я должна была сказать раньше! Я не смогу петь!
– Ш-ш-ш, – ответил Призрак. – Микрофоны включены.
– Я. Не. Смогу.
Она выдернула ладонь из его захвата, сделала шаг назад. Призрак Оперы, вскинув брови, обернулся к ней. Девушку трясло об одной мысли о полном зрительном зале.
Когда она выступала в последний раз, её никто не тянул на сцену. Она сама рвалась туда.
Когда она выступала в последний раз, её исполнение обернулось трагедией.
– Нет, – просипела она, когда мужчина сделал шаг ей навстречу. – Только не туда.
– Изабель…
– Нет, – она стиснула зубы. – Проси, что хочешь! Я буду петь тебе одному! Но только не на сцену!
Призрак Оперы провёл ладонью по её щеке и, приблизившись, поцеловал девушку. Мягко, нежно, ласково. Совершенно неожиданно. И этот поцелуй так сильно отличался от той звериной страсти, которую Изабель ощутила в прошлый раз, что у неё подкосились ноги.
Выдохнув, она ответила на поцелуй, даже не подумав о том, что ей следовало бы отстраниться.
– Ты права, – прошептал Призрак Оперы, соприкасаясь с ней губами. – Нам нужно поговорить.
– У… угу.
– Изабель, – он медленно выдохнул, не отходя от неё, не отстраняясь, сжимая хрупкие плечи, – прошлое всегда оставляет шрамы.
Она кивнула.
– В том числе и на мне, – продолжил он.
Изабель сжала губы в линию, закрыв глаза, вспомнив ту ужасную открытую рану у него на лице.
– И у меня… нет желания снова выходить на сцену, – он провёл пальцами по её лицу. – Мне так же страшно, как и тебе, но по другой причине. Знаешь, почему я это делаю, моя дорогая Изабель?
Она мотнула головой.
– Чтобы от твоего голоса восстать из пепла, – Призрак Оперы посмотрел ей в глаза, и в его взгляде Изабель увидела мольбу и скорбь. – Попробовать восстать. Прошу. Только в твоей власти спасти меня. Только тебе решать, жить мне или умереть. Ещё раз.
В его голосе было столько пламени, столько страсти, что Изабель задрожала. Кровь прилила к лицу, из-за чего в маске ей стало совсем некомфортно.
Она помнила эти жуткие ожоги, она узнавала его биографию, она знала, что этого бога грубо и жестоко свергли с небес.
