скачать книгу бесплатно
И эта мольба, эта просьба…
У Изабель кружилась голова.
Восстать из пепла только благодаря её голосу? Изабель была способна на большее, а он просил так ничтожно мало.
И так бесконечно много.
– Мой голос, – просипела она, – убивает.
– Мой однажды убил меня.
– Эрик…
– Изабель.
Он отпрянул. Неохотно, будто бы совершенно случайно вспомнив о правилах приличия. И сейчас, ощутив холод концертного зала, лишившись жара объятий мужчины, Изабель могла самостоятельно принять решение.
– Ладно, – выдохнула она. – Чёрт с тобой, я спою! Но ты за это не расплатишься!
Призрак Оперы сдержанно улыбнулся, хотя в его глазах Изабель видела инфернальное торжество.
Боже. Её не могли заставить петь ни режиссёр, ни друзья, ни семья.
Как же сильно влиял на неё этот мужчина…
Призрак потянул её за собой, и в этот раз Изабель не сопротивлялась. Заиграл оркестр, стоило им выйти на сцену.
Луч софита выхватил Изабель из темноты зала. Призрак встал поодаль – холодный и строгий, как мраморная статуя.
Глухо вздохнув, Изабель закрыла глаза. Сердце болезненно колотилось в груди, руки тряслись. Она знала эту арию, помнила каждое слово, каждую ноту, но, чтобы выступать без репетиции, нужно быть либо очень смелым, либо не дорожить репутацией.
Взяв микрофон, Изабель запела, с первого слова услышав из-за плеча прерывистый вздох Призрака Оперы.
Глава 8
В пятую ложу было два входа. Один из них был виден для зрителей, но заперт на замок. Во второй – скрытый от посторонних глаз – Призрак вошёл вместе с Невестой, держа её за руку, помогая сойти по высоким ступенькам.
Изабель до сих пор дрожала. Ей стоило большого труда заставить голос не дрожать, перестать трястись, приказать себе остаться, а не бежать. И, когда сопрановая часть арии завершилась, девушка ощутила ноющую пустоту в груди.
Но главное потрясение случилось после.
Голос Эрика, такой сильный и мелодичный, пробрал её до глубины души. Когда он в первый раз исполнил для неё мягкую, нежную песню, Изабель впервые за долгое время прослезилась. Сейчас же от переизбытка чувств, от великолепной актёрской игры Призрака, от его исполнения Изабель задыхалась от рыданий.
Эрик в самом деле был наделён божественным даром. Никогда раньше Изабель не встречала кого-то настолько талантливого, и знала, что никогда больше не встретит.
Его дар расцвёл до случившейся с ним трагедии. Его дар остался с ним и после.
И это знание разрывало Изабель сердце.
– Тише, тише, – прошептал он, усадив Изабель рядом с собой, обняв одной рукой, укрыв плащом. – Жизнь моя, если ты будешь так реагировать, я больше никогда не исполню ни одной ноты.
Изабель мотнула головой, закрыв лицо в маске ладонями.
– Интересно, что же напишет Бувье? – говоря это, он пальцами утирал слёзы девушки, гладил её непослушные кудри. – Наверняка скажет, что ты сделала меня слишком покладистым.
Она всхлипнула, содрогаясь от спазмов рыданий.
– Изабель, – вздохнул Призрак. – У тебя минута. Если не успокоишься, целовать я тебя буду до конца постановки.
Она застыла.
– А это очень плохо, – прошептал мужчина ей на ухо. – Во-первых, мы пропустим твой дебют в Lacroix. Во-вторых… кто знает, как далеко я могу зайти.
В подтверждение своих слов, он собственнически провёл костяшками пальцев по её подбородку. Изабель пробрало до мурашек.
Сжав губы в линию, она отстранилась, упираясь ладонью в грудь Призрака Оперы.
– Ты невозможен.
– Именно это тебе во мне и нравится, моя дорогая Изабель.
Девушка не ответила, переведя взгляд на сцену. Да и какой смысл отрицать очевидное? Как бы она ни боролась с чувствами, сколько бы ни убеждала себя, что перед ней сумасшедший, сколько бы ни напоминала себе, насколько он ужасен, её к нему тянуло. В нём, в некогда великом оперном певце, Изабель видела не просто экстравагантного мужчину.
Они были похожи. Они жили театром, искусством, и им обоим музыкальный дар не принёс ничего, кроме страданий, боли и смертей.
Изабель старалась смотреть на постановку, сосредоточиться на своём дебютном детище в большом театре, но всякий раз её взгляд скользил по мужественному профилю Призрака, всякий раз мысли покидали её, когда он медленно проводил пальцем по её ладони.
Она и не заметила, как наступил антракт, только вздрогнула, когда её спутник повернулся к ней, встретился с ней взглядом.
– Я и не сомневался, что у тебя золотой не только голос, но и руки, ангел мой.
Он… хвалил её работу?
Неготовая к такой реакции, девушка напряглась, чувствуя, как к лицу прилил невыносимый жар.
– Ты хвалишь меня только потому, что я твоя Невеста.
– Душа моя, – сказав это, Призрак сжал её руку обеими ладонями, – я был беспощаден даже к работам своих отца и матери. Чувства к тебе не убьют во мне придирчивого критика.
Чувства.
Изабель не хотела, чтобы эти слова смущали её, и всё же… от них ей хотелось не то кричать, не то бежать, не то скакать на месте. Ей стоило большого труда сдержаться и остаться внешне спокойной.
Нельзя давать ему повода ещё сильнее гордиться собой.
В конце концов, мужчина становится совершенно невыносимым, если знает, что кому-то небезразличен.
– Значит, – Изабель улыбнулась, – эти чувства не так уж и сильны.
Да что с ней? Теперь она сама с ним кокетничала?
– За такие слова, – глядя ей в глаза, Призрак Оперы медленно поднёс её руку к губам и припал ими к костяшкам пальцев, – сегодня я снова тебя украду. Без твоего согласия.
Глядя ему в глаза, Изабель решила, что свихнулась окончательно. Прямая угроза должна была вызвать у неё ужас, панику, желание сбежать и скрыться, но вместо этого девушка чувствовала только приятное, томительное волнение.
– Я, – она прерывисто выдохнула, – буду сопротивляться.
– Так даже интереснее.
Призрак провёл пальцами по её волосам, мягко перебирая крупные кудри. Изабель прикусила нижнюю губу изнутри, стиснула подол платья, изо всех сил борясь с желанием его поцеловать.
– Ангел мой, – прошептал он, чуть приблизившись.
– Эрик…
Он был так близко, что девушка ощущала тепло его кожи, дрожала от жара дыхания. Их губы были на расстоянии пары миллиметров друг от друга. Изабель закрыла глаза.
И сквозь сомкнутые веки её ослепила вспышка фотоаппарата.
Изабель вздрогнула и отпрянула, лицо Призрака Оперы исказила гримаса злобы. В пятой ложе был посторонний, неизвестно как сюда проникший.
– Не слишком удачный ракурс, мсье Бувье, – с леденящим душу спокойствием произнёс Призрак.
– Не волнуйтесь, – ответил Блез, выползая из своего укрытия между сидениями. – Лучше снимков всё равно не будет больше ни у кого.
Хмыкнув, он поклонился сначала Призраку, потом Невесте. На нём не было ни цилиндра, ни маски, так что сейчас Изабель могла лучше его рассмотреть.
И первое, что бросилось ей в глаза – пламя в чёрных глазах, блеск живого ума, одержимости, любопытства. После она обратила внимание и на серые круги под нижними веками, и на резкие черты лица, и на приятную внешность, обычно свойственную подлецам и лжецам. Будь он артистом, Изабель поставила бы его на роль вора, азартного игрока или даже демона.
– Сердце моё, – проговорил Призрак, – позволь представить тебе единственного в мире человека, не стоящего внимания.
Блез закатил глаза. Импульсивный. Это плохо. Нельзя выводить из себя таких людей, особенно если у них нет тормозов, а ты скрываешь свою личность.
– Да-да, – отмахнулся Блез, – я тоже горячо тебя обожаю, – он перевёл взгляд на Изабель. – С ним всё понятно, а почему мадемуазель скрывает себя под маской? Публика хочет знать, чей ангельский голосок она слышала в прологе.
Изабель настороженно вглядывалась в него.
– Публика меня не интересует, – выдохнула она, вспомнив о том, какую роль должна была отыграть. – А моё имя известно лишь моей любви.
Она перевела взгляд на Призрака и тот незаметно, но одобрительно улыбнулся. Блез что-то торопливо строчил в блокнот и резким движением перелистнул страницу.
– Когда свадьба? – не церемонясь, спросил журналист.
Изабель похолодела, услышав раздражённый вздох Призрака.
Нужно быть решительной, но осторожной, чтобы их встреча не завершилась ни разоблачением, ни кровопролитием.
– …во время одной из постановок, – нашлась с ответом она.
– О, – Блез зачеркнул пару строк, что-то обвёл дважды. – Так-так. Невеста, что у него под маской?
– Мсье Бувье, – голос Призрака Оперы был спокойным и равнодушным, но журналиста всё равно пробила нервная дрожь.
– Мадемуазель хотя бы знает, что он скрывает?
Изабель нахмурилась, закусив губу. Что бы ответила та, в кого безумно влюбился бы Призрак Оперы?
– Ты прав, – произнесла она, мягко сжав ладонь своего спутника. – Этот человек действительно не стоит внимания.
Казалось, от её прикосновения мужчина расслабился, успокоился.
– Мсье Бувье, – хмыкнул Призрак Оперы. – Вам лучше удалиться.
Блез с невозмутимым видом огляделся.
– Я только пришёл.
Больше Призрак не предупреждал. Он медленно, почти лениво достал из кобуры на поясе револьвер и направил его дуло в сторону журналиста.
Блез тут же поднял вверх раскрытые ладони, держа в одной блокнот, а во второй – ручку. Изабель дважды моргнула, глядя то на оружие, то на Блеза, то на своего спутника.
– Ты хорошо дрессируешься, Бувье, быстро становишься послушным, – протянул Призрак Оперы, – и цена этому – всего лишь одна пуля.
Изабель застыла. Но чему она удивлялась? Призрак уже расправился как минимум с Луи Леру, запятнал руки кровью. Да и Блез был слишком навязчивым, чтобы с ним церемониться.
И всё же, пока она не получила подтверждения того, насколько Эрик на самом деле опасен, ей было проще мириться с его кровопролитным прошлым. Подобное испытывали люди, узнав о катастрофе, произошедшей где-то далеко, на другом конце земного шара.
– Тише, друг, – натянуто улыбнулся Блез. – Моя смерть не вызовет ажиотажа.
Тем не менее, он сделал неторопливый шаг назад. Не сводя с него взгляда, Призрак Оперы громко взвёл курок. Надоедливого журналиста словно ветром сдуло.
Мужчина поднялся со своего места, подошёл к двери в ложу и тяжело вздохнул, заперев её.
– Любопытно, и кто же ему выдал ключ?
Он запер дверь и вернулся к Изабель.
Сжав губы в линию, девушка вдруг осознала, что осталась наедине не с легендой театра, не с талантливым артистом, а с вооружённым убийцей.
– Что ты сделаешь, – прошептала она, – с человеком, который выдал ключ?
Призрак Оперы приподнял бровь, глядя на неё.
– И чего же ты от меня ждёшь, счастье моё?
Его голос был полон таких тепла и нежности, что Изабель стало не по себе. В самом деле, его способность мгновенно переключаться от страсти к ненависти и от презрения к симпатии была достойна восхищения.
– Что ты нападёшь на него, – просипела девушка.
