Трудно быть Ангелом. Книга Х. Крест. Роман-трилогия

– Друзья и подруги, и местные – все очень рады, что я купила дом. Все обо мне, больной, очень заботятся, приносят лимоны и советуют пить вино со специями три раза в день, а также обтираться оливковым маслом – эта забота так трогательна. Я очень рада, что ты приехал, любимый, и даже кашель прошёл, мне уже лучше. А завтра я повезу тебя в горячие термы на воды, там тепло и очень красиво, и мы будем купаться. Когда я от тебя прилетела, ко мне сразу приехала мама, сестра со своим мужем Роки (я тебе говорила), и мы отметили очень весело. Но на улице очень холодно было – минус два! Это немыслимо холодно! Бр-р-р, минус два – это сильный мороз! И ветер с гор! А вечером я поехала с ними в Комо, на каток, покататься. А-ха-ха-ха, и очень продрогла, лимончелло выпила, но не помогло! И, похоже, я там застудилась – как необдуманно с моей стороны! Но вчера и сегодня тепло, +14, и солнышко светит, а всё это потому, что ты, моё солнце, приехал… Надоела зима, я хочу лето! Хочу-хочу! И мечтаю – ах, когда станет тепло, мы будем лежать с тобой у бассейна в тёмных очках, это будет шикарно и очень мило, я буду рисовать, читать книги, журналы, а ты свой роман сочинять. Мы будем пить вино и целоваться. А везде вокруг будут петь птички, цветы, и красивые, – и это будет лучшее время моей жизни с тобой. И у меня будет шикарная галерея! Я заработала имя – все мне заказы несут, а художники картины, а галеристы, меценаты и спонсоры, телепродюсеры новостей и погоды зовут меня на телевидение. Все словно с ума посходили – хотят видеть только меня. Но мой характер и воспитание русской бабушки желают, чтобы я оставалась самым прекрасным арт-дилером мира. А-ха-ха-ха…

Итальянка явно соскучилась. Ты не можешь остановиться и говоришь, говоришь. Я лениво тебя останавливаю и загадочно улыбаюсь:

– Кошка, ты забыла в России подарок. (Передаю тебе вторые ключи от красного джипа.)

– Ах-ах! Ты очень милый, любимый мой! (Мэри целует руку мою.) А что тебе подарить? Я, право, не знаю… Скажи, что ты хочешь. Поедем в Милан? Я куплю тебе, Поэт, всё, что захочешь!

(Я лениво качаю головою.)

– Что я хочу – позже скажу.

– Но, право, мне хочется говорить! Тебя не было, а я вчера сочинила стихи.

– Хорошо, шёпотом читай мне стихи свои.

Ты посмотрела на озеро, затем на меня, взяла руку мою и тихо читаешь свои наивные стихи:

– Я бродячая кошка, я ласки ищу,Любовью и страстью насладиться хочу.Только не думай, мне нужно немножко,Многого я не прошу…

Ты улыбалась, а я спросил:

– А чем люди занимаются здесь вечерами? Зима, туристов мало, а темнеет рано. Что здесь вечером делают местные?

– Делают и рожают детей. Но это секрет.

– О-го-о, а мне это нравится, нам надо заняться.

– Хм, я буду рада… Но, милый мой, через две недели у меня будет овуляция, и эти две недели ты не пьёшь ни вина, ни водки до тех пор, пока не зачнём, – дети должны быть здоровыми.

– Принимается.

Еда, разговоры – самый лучший отдых на свете. Час прошел за едой и беседой, и вот, с большим трудом от лени и сытости, мы встали и пошли к набережной, прогуляться в сторону дома. Ты ещё в московской одежде, в белой шубе, в шортах, в колготках и полусапожках по московской моде на каблуках, а шуба твоя до щиколоток, и ты её не застёгиваешь, и мы идём медленно, неспешно по длинной набережной, и полы шубы твоей легко развеваются, оголяя твои прекрасные ноги, и ты очень красивая, как супермодель! Редкие прохожие на нас оборачиваются. А мне нравится, что мы идём в сторону нашего дома, где стоит большая кровать – это будоражит моё воображение. Я веду тебя за руку по солнечной набережной. А ты красавица, такая мягкая, податливая, как домашняя кошка, соскучившаяся по хозяину, жмёшься ко мне, и главное, в кармане моего пиджака лежит кольцо с бриллиантом – я прилетел делать тебе официальное предложение. (У нас свадьба весной!)

Вокруг очаровательный городок. Тепло, припекает, и мы лениво и медленно совершаем променад вдоль пустых пляжей по зимнему городку. Ты берёшь меня под руку, а твои каблуки тихо, негромко отбивают шаги, я запустил руку в твою шубу, чувствую тело твоё и стройные ноги. Ты встала напротив и тихо говоришь мне:

– Ты помнишь, милый, у нас будет свадьба весной?

Я счастливо киваю в ответ:

– Да, этой весной ты будешь по закону моей.

Вдруг твои мягкие-мягкие губы коснулись моих, и всё – я пропал! По мне прошёл ток – очнулся Мужчина, проснулся и почувствовал Женщину! Я обхватил руками под шубой твою талию и с силой к себе притянул, почувствовал твой живот, ноги и упругую грудь и хитро, заговорчески, на ушко, только тебе, прошептал:

– Хочу тебя!

– М-м-м?

– Ты обещала мне танец.

– Бачата? Блюз? На столе? (Ты улыбаешься.)

– Да! На столе!

– А-ха-ха. Да! Я люблю тебя!

И ты громко смеёшься, запрокинув голову, откинувшись назад, а я, совершенно счастливый, держу любимую в крепких руках! А впереди у нас ещё долгая ночь!

Глава 4

Два месяца счастья. Думы Поэта, и мечты юной Мэри

Мэри счастливо забеременела, и теперь она загадочно и таинственно всем улыбалась. Мэри уговорила Поэта, и влюблённые решили до свадьбы остаться в Италии.

– Не волнуйся, рожать я буду в России.

– У меня должны быть российские дети! По глазам вижу – что ещё?

– Давай ещё немного до осени поживём здесь, в Италии? А? Пожалуйста—пожалуйста? Мне очень хочется, надо! Я беременная, и я очень волнуюсь! Обещаю рожать в России, и вести себя хорошо, и во всём тебя слушаться, мой любимый будущий муж! Хоть один раз пойди мне, любимой, навстречу – окружу заботой и лаской. (И далее «мур-мяу-мяу?») А осенью в Россию вернёмся!

– Никакой осени, живём до июня и в Тарусу летим.

Назначили дату свадьбы в Италии на озере Комо. И каждое воскресение, в любую погоду, посыльный привозил роскошный букет. Поэт, счастливый, с букетом цветов шёл к молодой невесте и, довольный, вручал его с поцелуями. Мэри была в восторге! Она была счастлива!

Вилла, красивая веранда, поздний вечер, за окном сумерки, звёзды, весна, горы и озеро Комо. Мама и сестра Никки часто звонили Мэри, и она им отвечала:

– Что? О нет! Я выхожу замуж! И теперь все эти вопросы будет решать только мой муж, а уж он суровый, быстро решит этот вопрос. Нет, нет, все вопросы к нему!

И, лёжа на коленях Поэта, Мэри спрашивала его:

– Да, любимый? Правильно я ответила? (Поэт кивал.) Поцелуй меня. (Целовались.) Ты любишь весну?

– Мэри, я люблю ночь, и я люблю соловьёв в Тарусе…

Вдруг кто-то позвонил Поэту и просил его: «Завтра операция – помолись за меня, очень прошу». Положили трубку. Поэт кивнул в ответ, и в мыслях он уже был далеко.

– Поэт, кто звонил тебе? Ночью!

– Мне, Мэри, ночь нужна, чтобы любить тебя, слушать музыку, молиться за себя и других, мечтать, грустить и слушать душу свою. А по-другому у меня не получается.

Мэри улыбнулась и пошла в галерею к роялю. Она играла Бетховена, Поэт задумчиво слушал музыку и что-то долго записывал.

Тихое звучание музыки. Застеклённая, тёплая веранда при доме. И выключен свет, и горят свечи на столе, огромные окна залиты чернотой, видно половину купола ночи. И яркие звёзды, луна – свидетели секса и запрещённых взглядов любви.

– Милый, что с тобой? Почему ты молчишь? Говори, о чём думаешь ты, мне скучно, покажи мне, что ты написал.

– На, читай.

«Тело моё есть земное создание, а душа моя есть совершенство небесное, и соединились во мне воедино они. Мучаюсь я! И разрываюсь между небесным и совершенно тленным, земным, но этот праздник с небес, этот дар везде и всегда будет со мной. Душа моя обратно тянется к свету… Да, я чувствую – два в одном, как свет Его проникает в меня, и как стучит сердце моё. На причастии из священного Грааля я пью божественный свет благодати и книги пишу. За каждой страницей – бессонная ночь! Каждому человеку Бог дал талант. Но когда из святого Грааля Дух Святой задаром даёт испить благодать, то человек может взять и передать этот дар, не закопать его в землю в ночи, не спрятать в подвале, не измазать грехами, а с благодатью милость творить и добро. Сделать себя счастливым и людям подать то, что ангелы дали тебе от Него. Твори добро. Так Бог завещал и сделал на страницах святого Евангелия. А ещё завещал, что одному человеку Святой Дух даст мудрость, другому – знания, третьему – дар каменщика или плотника, пророчества, врачевания, дар обжорства, дар рисования или дар молитвы и чудотворения. А женщинам всем дополнительно ещё главный дар – дар возРождения человечества. А тебе какой Бог дал талант? Мне – божественный дар. Не скрою правду, есть много даров для меня у Духа святого – дар сочинять романы. Дар драться на кулаках. И дар крепко любить тебя, Мэри, – от того величит душа моя Господа, и возрадовался дух мой…»

– Ты любишь меня? (И они посмотрели друг другу в глаза.) Я люблю тебя! Поэт, когда ты в творческом божественном кайфе, в славном потоке плывёшь!

Поэт очнулся от дум, посмотрел на звёзды и улыбнулся:

– Мэри, а хочешь, как Бог, побывать в будущем и увидеть воочию яркое прошлое неба и звёзд?

– Да, пожалуй. А это как?

– Смотри на звёзды. Видишь, они очень далеко от тебя, ты видишь их прошлое, это до тебя доходит прошлое время далёкой звезды.

– Но-но-но, я вижу их ночью сейчас – это настоящие яркие звёзды!

– Нет, Мэри, свет этих звёзд летел к тебе сотни и тысячу лет.

– Тысячу лет?

– Это доказано. И некоторые звёзды уже давно погасли и умерли, но ты видишь их свет, он очень долго летел к тебе. (Поэт закрыл глаза и продолжал говорить.) Свет звезды никогда не отклоняется от своего пути, никогда, сотни и сотни лет он упрямо летел к тебе. Ты видишь звёздное небо, которое существовало в прошлом, тысячу лет назад, – смотри, смотри, Мэри, и ты увидишь прошлое время яркой далёкой звезды. Великие звёзды. И некоторые давно уже умерли, погасли, ушли, но на небосклоне в ночи ты их видишь ещё яркими звёздами. Ты видишь чёрно-белое фото, которому тысячу лет. Бог создал эти прекрасные звёзды, весь этот мир и, как божественная субстанция, Он всё это вобрал в Себя. Бог здесь и везде, и Бог вездесущ, в мире нет пустоты. Бог на этих звёздах, и Он знает, что происходит на звёздах сейчас, и в будущем, и тысячу лет назад. А теперь представь себе наоборот: не мы, а Бог на другой планете из будущего, из далеких тысячелетий смотрит на нас и на наше Солнце, и через тысячу лет он видит, как я обнимаю тебя. Там, в будущем (через тысячу лет), в далёкой галактике, и одновременно сегодня рядом Он есть на земле, и воочию Бог видит нас! И через год видит нас, и когда мы умрём, и когда умрёт звезда по имени Солнце. А свет её и наша любовь будут упрямо и неуклонно лететь и лететь к Нему в темноте сотни лет и не отклонятся от своего пути. И только молитва по воле Господа Бога отклоняет свет далёкой звезды, её траекторию печальной жизни. Бог в силе решить – светить дальше или погаснуть, направо или налево свету лететь. Математически – настоящего нет, есть точное прошлое, и ты видишь его. У будущего есть только вероятность, потому что Бог может остановить Аннушку, или нет. Но тогда в момент разрушатся планы, и всё пойдёт кувырком, или, наоборот, тебе повезёт. В нашей жизни точного на 100% будущего не может быть никогда, только вероятность и сила молитвы к Господу Богу. А прошлое – это факт! Оно случилось уже со звездой, случилось с тобой и со мной или с кем-то другим, с городом, с домом, с моими родителями и с нашей звездой, но останется фотография прошлого. И свет из нашего прошлого всё летит и идёт, и Господь Бог в будущем будет видеть его ещё тысячу лет. Но для Бога тысяча лет как один день! И один день для Него как наши тысячи лет! Он знает, что было, и всё, что будет, а если не понравится, то изменит его или оставит как есть. И поздно молиться за друга, и тогда ты понимаешь, грустишь… А время, быстрая река, несётся вниз по течению мимо тебя, и каждый миг, капля за каплей, время омывает тебя. И в будущем, там, где река Лета впадает в райское море, Бог вездесущий идёт по реке, и каждая капля времени говорит Ему о тебе, и Он знает, что с тобой, и видит воочию – приплывёшь ты к Нему, или твой труп утонул по пути.

– Выходит, я сейчас живу в будущем и вижу прошлое вон той звезды тысячу лет назад?

Мэри взяла за руку Поэта, и Поэт улыбнулся, ответил:

– Ты поняла, как Бог живёт одновременно в прошлом и в будущем? Бог вездесущий из далёкого будущего, из галактики Девы или Водоворота, видит, как ты взяла меня за руку. Бог видит наше прошлое и настоящее, он живёт в будущем тысячу лет. Для Него времени нет! Его рай бесконечен во времени, это трудно тебе объяснить земными вещами, но как смог – объяснил на примере звезды и реки.

Поэт обнял Мэри и поцеловал, а она спросила:

– А я могу узнать наше будущее? Я мечтаю о счастье.

– Мэри, у Книги Судьбы семь печатей. Ты лучше у Бога спроси, Бог знает всё. Он знает все мечты твои. Он явно тебе улыбается, девочка.

– Улыбается мне? Это очень мило с его стороны… А мечта, ах, мечты мои! О-да, это прекрасно – мечты, и я не люблю быть взрослой. Я ужасная меломанка и шопоголичка – килограмм бриллиантов и изумрудов, тонны бус, браслетов и серьги, тридцать пар обуви и кроссовок с ботинками, полсотни платьев, тридцать две шляпы и десять шарфов, рисую маслом природу и картины, которые нравятся только мне и тебе. Я различаю 18 оттенков жёлтого, 25 светлого красного и чёрного. Мне жаль людей, которые это не видят. Люблю расставлять тюбики и косметику по цвету и росту. Я одновременно ношу пять колец и кучу браслетов. Меня в тупик ставит вопрос – а что я люблю, и что моё хобби? А если Я и есть моё хобби?! Моя жизнь – это и есть хобби! Вся жизнь моя – это искусство, арт-бизнес, а ещё музыка, танцы и ты, мой любимый Поэт. Это очень приятно, на мой взгляд, для красивой девушки. Я любительница всего прекрасного – я твой лучший трофей и любовь твоя, мда-а-а, с большим вкусом. Возможно, я ещё забыла чего-то? О да, конечно, ещё я обожаю котов! А ещё девочкой я наивно очень мечтала.

– А-ха-ха! «Очень мечтала»? Так о чём же мечтала моя «наивная девочка»?

Мечты юной Мэри:

«Мне было шестнадцать лет! Я любила под музыку кружиться в саду в красивом платье среди ярких цветов, весёлая девочка. А моё красивое новое платье летело, и я мечтала – где, когда я найду его, прекрасного Принца? Где же он – любовь моя? Я мечтала и ждала только его, когда же он придёт или увижу его во сне. Где любовь моя, с томлением ждала. Мой принц, не обманите меня! Я всё вам отдам, и себя, и свои мечты, и красивое тело, и губы, о, мой рыцарь, придите! Заберите все страхи и решите проблемы мои. О, ещё раз прошу вас, смелый рыцарь, – прогоните все мои страхи и полюбите меня. А когда я заплачу, нежно меня поцелуйте и вытрите слёзки мои. Когда мне будет грустно, вы обязательно рассмешите меня. Когда я потеряюсь – возьмёте меня за руку и поведёте, мне улыбнётесь, поцелуете, нежно обнимите и успокоите. Я же буду ангелом тихим. Мой рыцарь, я вся ваша, вы никогда не уйдёте, не бросите. Обнимете и согреете ночью холодной. И снова и снова приходите во сне ко мне и целуете очень осторожно и нежно меня, проводите рукой по волосам, по юной груди, нагнётесь ко мне и поцелуете глаза мои и скажете тихо, но твёрдо: «Солнце моё, ты очень красивая, ты самая лучшая». А в ответ я скажу: «Вы мой мужчина, мой луч света, не оставляйте меня – сведите с ума меня поцелуями и рассмешите страшной ночью в грозу. О-о, как я грома боюсь и грозы! Возможно, я, девочка, буду злиться без любви, звонить вам ночью и днём, рассказывать весь день – ни о чём. О! Любая девочка обожает говорить ни о чём – ибо об этом она знает всё. Но только знайте, я люблю очень сильно вас, мой рыцарь и мой господин. Я буду вас ревновать и вас заставлять ревновать, но, что бы я ни говорила, пожалуйста, знайте – я люблю только вас, мой рыцарь, сильный и смелый. Возможно, я буду внезапно плакать или смеяться, гнев невпопад, танцевать или петь, кружиться на виду у друзей, но только знайте всегда, я люблю только вас, мой милый рыцарь и мой господин. Если бы у меня были крылья, словно у прекрасной бабочки, – я полетела бы к вам! Я хочу быть всегда рядом с вами. И я буду смеяться и танцевать, о-мой рыцарь бессмертный, меня полюбите! Любите – любите! Где же вы, где? Когда вы придёте? Мне страшно без вас ночью спать, милый, – гроза! Слышите? Вы меня видите? Прикоснитесь ко мне! К моей прекрасной груди! Танцуйте, кружите меня, танцуйте меня! Мой милый рыцарь! Танцуйте…»

Так кружилась девочка в её сне, среди цветов и мечтаний. А Поэт её гладил.

Уже поздно ночью, когда Мэри в постели сладко спала, Поэт на коленях молился о больном друге, а утром без сил заснул на полу.

Глава 5

Жуткое видение Поэта

Поэт вечерами много работал, садился за стол у окна, кратко молился и говорил с ангелом:

«Святый любимый Ангел божий, рядом стоящий, хранитель мой, ты в бедах и в радостях меня сопроводающий, от Бога посланный Ангел моли Бога обо мне. Освети ум мой и просвети меня, молю тебя, святый мой Ангел, и мысли полезные настави меня». Поэт крестился, смотрел на горы и озеро и начинал сочинять свой роман. На стенах виллы были видны старые фрески – сцены сбора винограда, лов рыбы, парусники, музыканты и танцы, мозаика на полу и надпись – Casa «Sognare»4. А на стенах везде висели картины, старинные гравюры, на столах и в шкафах старые книги из России, из Милана и Лондона, изящная мебель, огромный камин, прекрасная кухня-столовая, в спальне ковры. Настоящее палаццо! Гордость молодой хозяйки! Она чувствовала себя настоящей сеньорой с большой буквы «С». Мэри была довольная до мурашек, и она часто принимала покупателей картин на этой вилле «Мечта», а также художников, коллекционеров и филантропов, реставраторов и галеристов со всего мира. Никто ничего не понимал, но магнетизм хозяйки этой виллы был запредельный! Все обязательно хотели быть в гостях у Поэта и Мэри на озере Комо. Иногда, по приглашению Мэри, к ним приезжали музыканты – скрипки, виолончели и пианино, они играли в галерее прекрасную музыку, а гости и хозяева виллы наслаждались её звуками.

Принимали они у себя два раза в неделю, и все гости отмечали необычную душевную ауру в стенах этого дома (Мэри дом украшала, а Поэт много работал). Клиенты, бывало, приезжали к Мэри, когда соизволят, и в неприёмные дни, но Поэт был недоволен и прогонял их взашей. А Мэри любила окрестности озера и тащила Поэта в ближайшие горы на мотоцикле гулять, она обожала горы и селфи, пикники с друзьями или дальние поездки на машине вдоль озера и кафе на природе. Поэт с Мэри ездили в Милан в православный храм, и там Поэт причащался святыми дарами. А друзья и знакомые искали любой повод побывать в их гостеприимном доме с тёплым бассейном и пальмами, поговорить с Поэтом и с Мэри на умные темы, обязательно выпить дорогого вина в галерее с картинами, насладиться вкусным кофе на их террасе с великолепным видом на горы и озеро (wow-эффект гарантирован). Или напроситься вечером к ним на барбекю, посмотреть картины, офорты, скульптуры и самую дорогую купить, послушать музыку и обязательно о чём-то важном, культурном поспорить с Поэтом. Для клиентов в огромном зале Мэри устроила галерею продаж великолепных картин, и только для избранных.

По тарусской традиции, Поэт и красавица Мэри сами извещали и приглашали на виллу друзей, которых ждали ужин на террасе и красивый закат. И тогда Мэри надевала шикарное платье с разрезами до бедра, загадочно всем улыбалась и мило шутила со всеми вокруг. Поэт с улыбкой жарил мясо, рассказывал анекдоты или говорил о потрясающих, глубоких вещах: об искусстве, о жизни, о вере – готовил пиццу и вино разливал.

Он говорил:

– Искусство существует не для золота. Нет, и нет, друзья. Оно идёт вот отсюда, из моей груди, от самой души. От мужества, от юности, из детства, из утробы и от времени до нашего рождения на этот свет.

– Но искусство можно купить!

– А-ха-ха! Что ты хочешь купить – большой вопрос, если ты не слышишь в музыке, как плачет ребёнок или журчит весенний ручей.

– А разве не за золото ты пишешь романы? И ты продаёшь мне…

– Как человек! Пойми, не золото рождает искусство, а душа моя…

Поэт, задумчиво и не прощаясь, ушёл наверх в кабинет, работать и книгу писать. А гости говорили Мэри:

– Ничего подобного я не слыхал и никого подобного я не встречал. Мэри, кто он, твой муж? Кто он? Этот затворник и креаторе?

– Он русский поэт… Господа художники и меценаты, а у меня вопрос к вам – кто из вас может жить, отcчитывая каждый час своей жизни и стараясь провести его, этот час, очень честно и добро?

– Отсчитывать время?

– Хотя бы один день.

– Помилуйте, Мэри, это же не деньги, чтобы считать. Блажь! Сумасшествие, так даже дня невозможно прожить! Да и зачем? А-ха-ха! Это полный вздор!

– Да! Мэри, никто не может так жить! Никто! Да и человеку невозможно!

Но и на следующий день, и на следующей неделе к Мэри опять стремились непременно попасть, и приезжали художники, галеристы из Милана и покупатели со всего света. И снова шампанское, умные разговоры об искусстве, восторги, шикарные платья, бриллианты и продажи картин. А когда Мэри с загадочной улыбкой томно смотрела в глаза говорящему, то у него падала челюсть, и клиент сам растекался по креслу. Мэри успешно продавала картины, и бизнес её процветал. Но иногда Поэт вдруг всех выгонял и говорил Мэри:

– Пять дней в неделю мне надо быть одному и только с тобой! Я великую книгу пишу! И каждый час дорог мне! Помни, Мэри, это приказ! Завтра не хочу никого видеть и никуда не пойду, я хочу быть дома, спать до завтрака, проснуться счастливым с тобой, валяться в постели, пить кофе, читать, отключить напрочь все телефоны! Какого хрена здесь делает эта толпа? Я буду ходить в трусах по дому, плавать в бассейне с тобой и отдыхать. Мне надоели каждый день здесь художники и все твои покупатели. Ты слышишь меня – хочу отдыхать от людей! Всё, как ты любишь, но без гостей – смотреть на горы и озеро и любить тебя, радоваться жизни, пить кофе, вино вдвоём, и говорить, и мечтать, но только вдвоём. Ты поняла меня? А вечером, когда отпустит меня суета шумных дней и ночей, – я один в кабинете буду смотреть из окна и много работать, мой роман сочинять…

– Что ты грустишь?

– Чем больше Бог любит, тем больше бесы ненавидят меня. А-ха-ха, так им и надо!.. Но хватит бездельничать! Я буду работать много, упорно и долго! Ра-бо-тать один!

– Я поняла, «ра-бо-тать один»!

– А если кто завтра снова придёт, всех гони прочь! И скажи: меня нет, и тебя! Я буду на небе! Мне, кроме тебя и Бога, не нужен никто!

– А-ха-ха, четыре дня до воскресения никого не пускать! А завтра мы в горы поедем? Почему бы нам не встретить закат? Я молодая, обворожительная, очень люблю красивое общество, высокие горы, это любимое озеро и облака! Если хочешь – энергетический кайф вон там, видишь, – на самой вершине. Туда!

– В горы? Поехали!

– Ах, мама мия, не могу отделаться от ощущения счастья. Поэт – я замужем, поцелуй меня, муж! Сладко! Я уведу всех гостей на террасу и в сад, мы не будем мешать тебе. Но…

Поэт повысил голос:

– Что ещё?!

– Всё-всё, ухожу.

Поэт заперся в кабинете и до глубокой ночи творил гениальный роман, а когда синяя ночь опустилась на озеро и стали видны тысячи огоньков на другом берегу через окно, он встал из-за стола и подумал: «Кто я? Каждый роман мой – это познание всякий раз моего таланта и Господа Бога, и я пишу романы, это угодно Ему. Я кричу: «Боже! Дай силы мне!»

Поэт молился долго, истово, а когда вновь почувствовал силы, сел за стол, взял ручку с пером и прошептал: «Помолясь, я приступаю к роману о Боге нашем, Иисусе Христе. Глава третья».

Но вдруг Поэт увидел страшное! Видение было перед глазами! Человек, красивый и сильный блондин, поверженный, лежал на столе на спине, к нему головой, и голову свою он запрокинул к Поэту, смотрел на него и в ужасе кричал, рот от боли и страха был перекошен, раскрыт. А над ним, топча ногами, с мечом в руках, его резал Архангел Мести! Святой Гавриил! В ужасе Поэт отпрянул, в голове промелькнуло: «О Господи! Кто этот грешный? И как мне спасти его?!» Инстинктивно Поэт протянул руки к грешнику, пытаясь понять, кто это. Но голова грешника была запрокинута, обезображена ужасом, болью и страхом, он лежал на спине, светлые волосы, слипшиеся снизу в крови, рот вверху, видны ещё плечи и рука, которая судорожно протянута в страхе к Поэту. Адовы муки! Месть за грехи! А меч Гавриила, словно жало, резал, резал и бил его, грешника! Поэт снял с себя крест свой и в руку бедолаге вложил. И всё исчезло!

Поэт со страхом очнулся, грудь болит, отложил перо в сторону, закрыл глаза и схватился за голову:

– Господи! Кто это был? Господи? (Шёпотом.) Кого я должен спасти? И какую цену за это я заплачу?

Глава 6