Анастасия

Наутро же весть о том, что Настя бесследно пропала, подтвердилась. Но больше всего привело в ужас Аду то, что тетка Анна и Тарас покинули город, не дождавшись утра. Никто подробностей, особенно Аде, спешить не сообщал, поэтому девушка лично решила проверить слухи.

Слухи оказались верны. Дом стоял запертым на замок, а мать Тараса совсем не стала разговаривать с Адой, а лишь перекрестилась и закрыла перед ее лицом дверь. Ада, словно гонимая неведомой силой, быстро побежала в сторону речки, затем перешла мост, и очень осторожно, чтобы не попасться кому-либо на глаза, пошла к тому месту, где на воде хранились бревна. Обойдя бережок, она не сразу заметила пятна крови недалеко от воды.

Ада в ужасе ахнула и закрыла рот руками. Обыскав все вокруг, она более ничего не нашла. Олимпиада посмотрела на реку, и в ее голубых глазах отразилась ровная водная гладь, которая с каждой секундой становилась все темнее. Девушка повернулась, почувствовала резкую слабость и впала в беспамятство.

***

Снова приближался вечер на Ивана Купала. Гуляния, которые были ежегодной традицией в этих местах, отменили. Неслышно было пения девушек и громкого смеха, не горел костер, никто не плел венки, чтобы опустить их в реку и узнать судьбу.

С того момента, как пропала Настя, умер Алексей Кузьмич, а тетя Анна и Тарас покинули село, все как будто застыло. Сельчане, словно предчувствуя надвигающуюся беду, затаились по своим хатам, и почти не высовывали оттуда нос. Дом Кузьмича и дом кузнеца обходили десятой дорогой.

История эта уже была до боли знакомой Олимпиаде Михайловне Забаевой, в девичестве Григорьевой, чья бабка была изгоем общества. Только вот в отличие от бабушки, Ада верила в то, что вместе с Виктором ей не грозит ничего.

Вечером, в начале июня приснился Аде сон, что находит она невероятной красоты огненный цветок, о котором однажды ей рассказывал Виктор. И вместе с этим цветком получает она способности невероятные. Но вдруг цветок становится больше, ярче, пламя его охватывает все вокруг и поглощает Аду целиком.

Проснувшись, поведала Ада Виктору первую половину своего сна и невзначай сказала, что только тогда они смогут быть свободными и счастливыми, когда сбудется он наяву. Об огне девушка умолчала. Виктор же с нетерпением ждал наступление праздничного вечера.

Сам же Виктор никогда не раскрывал своих истинных способностей и то, кем были его предки, и какими возможностями наделили они его. Самой большой мечтой его было покорить время, и изменить будущее, а если и надо, то прошлое. Для него вместе с Олимпиадой не было ничего невозможного.

Накануне праздника Ивана Купалы Ада и Виктор отправились в лес. В эту ночь лес становился словно живой: глубоко дышал он, окутывая землю приятной вечерней прохладой; открывал тропки для всех гостей своих, но тут же играючи менял их направления, путал и заманивал в непроходимые дебри; звал лесных и речных обитателей покинуть свои темные обители, чтобы повеселиться и позабавиться всласть.

То там, то здесь виделось молодым людям что-то чарующее, необыкновенное. Слышали они перешептывания рядом, но не было ясно, кто сбивает с пути их в эту праздничную ночь.

Долго они блуждали по лесу, уж и Ада, которая истоптала тут каждую тропинку, не могла сказать, где они сейчас. Все время она осматривалась и понимала, что может она уже и не в этом лесу, и может, это и не она вовсе здесь, а кто-то другой. Разделились они с Виктором, и пошла Ада дальше, стараясь высмотреть каждый уголок, да ничего не упустить.

Вдруг показалось ей, что впереди кто-то зашевелился. Встала она и не может шагу вступить, а только смотрит перед собой. Что-то черное и большое сделало еще несколько неловких шагов, и скрылось за деревьями. Тут перед ней открылась картина, которая даже во сне была не такой яркой и чарующей – маленький красный бутон показался в густых листах папоротника. Налитый волшебным светом он медленно раскрылся, вспыхнул алым огнем, озарив все вокруг.

Ада зачаровано наблюдала за тем, как внутри бутона переливается червонное золото. Оторвать взор от этого удивительного зрелища было просто невозможно. Протянула девушка руку и уверенно потянула на себя цветок. Вдруг он загорелся еще ярче, языки пламени растеклись во все стороны, как и во сне, сжигая как полотно деревья, кусты, покрытую зеленным ковром землю. Вместо всего этого перед очами Ады появилась другая картина, заставляющая кровь леденеть в жилах. Холодная, промерзшая земля, а в ней тысячи людей, некогда любивших и живущих, а теперь скованных по всем сторонам деревянной темницей. И слышит она их плач и молящие голоса, которые сплетаются в один несносный гул. Но нет им ни прощения, ни свободы. Застряли они здесь и обречены на вечные муки.

А где-то вдалеке грезится Аде один единственный отличающийся от всех голос. Он не стонет, не умоляет, не упрашивает, а лишь тихо говорит:

– Здесь очень-очень холодно, Ада. Возьми с собой немного огня.

Увидела Олимпиада, как землю покрывает черное болото, и медленно затягивает ее за собой. И уже погрузившись с головой, в черных водах его девушка видит все, что скрыто было от нее ранее.

Виктор, заметив красное сияние неподалеку, поспешил в его сторону. Когда же добежал он, то увидел Аду, зачаровано стоявшую у куста папоротника.

– Моя хорошая, – сказал он, – ты нашла его! Ты сорвала цветок!

Ада медленно подняла на него глаза. Столько печали и горечи никогда он не видел в них. Он обнял ее за плечи и спросил:

– Что он показал тебе?

Но Ада и слова вымолвить не могла. Виктор помог ей выбраться из лесу и дойти домой. А на земле, там, где рос папоротник, лежал тонкий стебелек с красным засохшим цветком.

***

С того времени, как Олимпиада сорвала цветок папоротника, она очень изменилась. От строптивой, веселой, озорной и живой во всех смыслах девушки осталась лишь ее блеклая тень. Виктор, как ни старался выпытать у любимой что-либо, ничего у него не получалось. Прошла не одна неделя, а Ада была чернее тучи. Каждый день видел он в ее глазах пустоту и холод.

В один августовский день нужно было Виктору срочно отправиться в город. Уже заканчивались все продукты, надо было запасаться на зиму, а никто ничего не хотел продавать им в селе. Виктор подошел к Аде, которая в это время лежала на кровати, сел на край, и молвил:

– Милая моя Ада, я смотрю на тебя в последнее время и мне не спокойно. Что терзает твою душу, скажи?!

Ада перевела взгляд с потолка на Виктора и сказала:

– Ничего, Витенька. Разве что я думаю о том, что все зло непременно возвращается к нам обратно. Как ты думаешь, правда ли это?

Виктор недоуменно посмотрел на возлюбленную. На сердце у него стало невыносимо тяжко. Но, понять причину такого состояния он не мог.

– Пойдем, мой хороший, я провожу тебя, – молвила Ада, встала на ноги и пошла к двери.

Виктор последовал за ней. Уже у самого выхода он остановился и снова посмотрел Аде прямо в глаза. Что он пытался найти в них, что хотел отыскать в этом бездонном океане, тщательно скрываемом все тайны? Ада нежно прикоснулась к рукам возлюбленного и тихим голосом сказала:

– Иди любимый мой, и ни о чем не беспокойся. Я буду ждать тебя столько, сколько понадобится.

Сложно было Виктору уйти из дому, словно неведомая сила удерживала его. Но нежный взгляд возлюбленной и поцелуй на прощание немного успокоили его, и он неторопливо вышел за порог. Уже за двором он обернулся и увидел в окне лицо Ады. Она помахала ему рукой и скрылась в доме.

Распрощавшись с Виктором, Ада долго не могла найти себе места. Она бродила по дому, решительно пытаясь отвлечься от плохих мыслей. Ближе к обеду Ада села у зеркала, расплела свою длинную косу, старательно расчесала волосы. Посмотрела она в зеркало и увидела, что сзади нее на скамейке сидит бабка Аглая. Обернувшись, Олимпиада не увидела никого позади себя. Старая женщина с желтой кожей, покрытой язвами, белесыми глазами и сгнившими черными зубами снова, как и семь лет назад, явилась ей в зеркале. Вмиг вспомнился Олимпиаде тот день, когда она мыла полы после смерти бабки, и ее зловещее предупреждение. То ли в голове у нее, то ли и вправду бабка снова вещала из того света, послышались слова:

– Я вам велела вместе держаться. А ты меня не послушала. Вот и поплатилась.

– Я все знаю, бабушка, – печально сказала Олимпиада, опуская глаза, чтобы не видеть ту, что притаилась в зеркале. – Я виновна в том, что случилось и теперь я сделаю все, чтобы попытаться исправить это.

Не услышав ответа, Олимпиада подняла глаза и увидела, как бабка уже не смотрит на нее с укором, а лишь печально улыбается. По щеке Олимпиады скатилась слеза. Больно ей было и страшно как никогда. Опустила она гребешок на комод и услышала последние слова, которые помогли ей собраться с силами:

– Иди, дочка. И ничего не бойся.

Оставалось совсем немного времени, и она впервые за много лет помолилась. Да помолилась так сильно и чувственно, как никогда раньше.

Спустя несколько минут за дверьми послышались крики. Ада встала, вытерла глаза, напоследок набрала полную грудь воздуха и вышла во двор. Картина, которая открылась ей, была далеко не радужной – весь двор оказался заполнен людьми. Злые лица смотрели на нее со всех сторон. Вперед вышел один из друзей ее покойного мужа Ефим и начал свою речь:

– Ты, Ада, натворила много разных худых дел. Поэтому мы пришли, чтобы ты во всем созналась и получила по заслугам.

– И в чем же мне сознаваться нужно? – равнодушно спросила Олимпиада.

– Говори! Ты загубила Алексея? – спросил мужчина.

– А его и губить было не нужно! Сгнил, собака, так ему и надо!

Вокруг поднялся ужасный шум. Со всех сторон только и слышна была ругань, да крики: «Ведьма!».

– Тихо! – закричал Ефим. – Ты за что так говоришь? Что сделал он тебе плохого? В еде недостатка не знала, шматья и украшений полный дом, а заботливый и любящий каких поискать был. И где он теперь? В земле гниет из-за тебя, мразь!

– Заботливый? – насмешливо спросила Ада. – Любящий? Я смотрю, вы все знаете. А как он меня силой в жены взял, как насиловал, знаете? Как ударил меня по животу, когда в положении была, и ребенок умер. Я тогда чуть не сдохла истекая кровью. Тоже знаете? Все знаете. А я не хотела так жить! Мне не нужно было этой его «заботы» и «любви». Я хотела жить для себя! А теперь у меня нет ничего. Этот дом и Виктор все, что у меня осталось.

– К твоему сожителю будут отдельно вопросы, – заявил Ефим, словно пропустив мимо ушей все, что было сказано Адой выше. – Ты еще признайся – где Настя пропала?

– Не знаю я, где Настя. Не видела я ее с того дня, когда она исчезла.

– Врешь, ведьма! Облегчи душу, если она у тебя осталась, скажи правду.

– Я не знаю, где Настя! – закричала Ада. – Знаю только, что нет ее среди живых, во тьме она. Но я ее не убивала!

Снова поднялся страшный шум. Со всех сторон на Аду летели обвинения и проклятия. Только грозный голос Ефима сдерживал разбушевавшуюся толпу от того, чтобы не наброситься на девушку.

– Тихо! – снова закричал он. – Ты говоришь, – обратился он к Аде, – что не ты сгубила сестру. Так кто же это сделал?

– Мне по чем знать! – крикнула Ада. – Вы же хотите чьей-то крови! Вы же пришли убить меня, так ведь? Так убивайте же! Смелее! Я стою здесь, перед вами, и говорю, что я ни в чем не повинна. Алексею я в сердцах крикнула проклятье, и он по случайности, а может и по справедливости сгинул, а Насте я смерти не желала.

– По справедливости сгинул, говоришь? – сказал кто-то из толпы и швырнул в Аду камень.

Тот попал в левую руку. Девушка зажмурилась от боли и обхватила ее правой рукой. Тут же с другой стороны полетел еще один камень. И еще один. Толпа обезумевших людей бросала мелкие и крупные камни в Аду, а та стояла до последнего, пока ноги ее, израненные до крови, не подкосились, и она не упала. Один из камней попал ей в лоб. У Ады закружилась голова, в глазах потемнело. Вся жизнь пролетела у нее перед глазами, и вся боль и обиды, накопившиеся за немногие годы ее жизни, вырвались нечеловеческим криком. Она закричала так, что все вмиг замерли и посмотрели на девушку, как на самого дьявола.

– За что? – воскликнула она и завыла от боли. – За что вы так?

Ответ был у каждого свой. Мстили они всем селом, за все, что случилось с ними за последние годы. И Ада оказалась той, кто должен был ответить за все эти несчастья.

– Надо сжечь ведьму! – предложил кто-то.

– Тащи ее в дом! – послышалось с другой стороны.

Только прикасаться к ней даже не стали. Как последнюю скотину, загнали они ее палками и камнями в дом, закрыли его снаружи и подожгли. Хата кузнеца вспыхнула, словно спичка. Пожар мигом охватил все стены и крышу. Люди отошли от дома и с любопытством наблюдали, как бушует пламя. На их лицах отразилось странное удовлетворение, будто сжигали они не юную девушку, а опасное дикое животное.

Дверь, закрытая на замок, стала ходить ходуном. Чудовищный крик послышался изнутри. Внезапно стая воронов закружилась над огнем и, взывая к кому-то незримому, стала громко безостановочно каркать. Сельчане, охваченные суеверным страхом, крестились и разбегались во все стороны. А дом все горел, и пока огонь полностью не поглотил его, треск пылающей древесины не смог заглушить зов о помощи несчастной девушки.

– Витенька… – было последнее, что она сказала.

Часть 3. Узники кладбища

Глава 1. Похищение

Когда Маргарита закончила рассказ, я почувствовала, будто весь мир рухнул у меня под ногами, и я лечу вниз вслед за ним. Олимпиада не просто могла управлять Ритой, но и поместила ее в прошлое, заставила прожить все и наблюдать почти за всеми со стороны третьего лица. За всеми, кроме Виктора, о котором мы не знали ничего, кроме того, что он преследовал свои цели и безумно любил Олимпиаду.

А еще Олимпиада сказала, что я знаю его лично и меня это очень беспокоило. Ведь он был опасным колдуном, который мог уничтожить всех нас. Я рассказала Рите о разговоре с Олимпиадой, который состоялся вчера, и поделилась своими опасениями. Сама Ада не была примером для подражания. Чего стоило только то, что она сгубила мужа, жила в ненависти, а потом стала любовницей Виктора, колдовала с ним и наверняка стала причиной гибели сестры. Но заслуживала ли она такого конца?

– Ей было очень больно, я знаю, – сказала Рита, словно услышав мои мысли. – Они причинили ей много страданий, жестоко убили, и это не делает им чести.

– Согласна, – сказала я. – Но что же было потом, когда вернулся Виктор?

– Я не знаю, – с горечью ответила Рита. – Моим последним воспоминанием было то, как она лежала в горящем доме на полу вся в крови и умирала.

Встав с кровати, я сделала несколько кругов по комнате. Рита выглядела хорошо, даже очень хорошо для человека, пережившего столько страданий. И вряд ли это был конец. Не могло все так просто закончиться. Я подошла ближе к Рите и почему-то очень тихо сказала:

– Ты что-нибудь чувствуешь? Мы еще в опасности?

– Я не знаю, – растерянно сказала подруга. – Мне сложно ответить на этот вопрос. Я до сих пор не до конца понимаю, кто я. Мне кажется, я прожила две жизни, одну здесь в настоящем, а другую в прошлом. Мне даже сложно объяснить, кем я была там. Олимпиадой, Анастасией, всеми ими одновременно, или просто чьей-то тенью.

– Рита, пойми, Виктор среди нас. Мы не знаем, что с ним случилось дальше, но каким-то образом он смог дожить до нашего времени и теперь желает вернуть Олимпиаду к жизни. Нам нужно быть осторожными. Стас сказал, что если мы не пойдем на кладбище, все будет хорошо. Поэтому, нам следует сторониться этого места.

Марго посмотрела на меня и в глазах ее отразилась печаль.

– А что если твой Стас и есть Виктор? – спросила Маргарита.

– Боже, нет, конечно! – возразила я. – Он совсем не похож на него, судя по твоим описаниям.

– Может и так. Только давай подумаем. Когда появился Стас, у нас начались неприятности. Ты встретила его впервые на кладбище, я тоже. Он помог мне выйти из этого чертового кладбища, а я чуть с ума не сошла в тот день. Потом ты говорила, что он немного странный и что-то явно от тебя скрывает. Не повод ли задуматься? Он ведь забрал кулон?

– Да, так и было.

– Кулон принадлежал Олимпиаде. Почему тогда он, зная его губительное действие, взял его? По мне так, проще было бы, если бы вы вместе вернули украшение на могилу Олимпиады.

Я уже и раньше задумывалась о том, что Стас может как-то быть замешан в этой истории. Но всегда старалась всерьез не размышлять об этом. И все же в словах Риты была доля истины. О Стасе я не знала почти ничего. Всегда, когда мы собирались вдвоем, мы говорили либо на отвлеченные темы, либо обо мне.

– Ты говоришь, что Виктор был жестокий человек и однолюб. Он был предан только Олимпиаде. Почему же тогда в Стасе я не увидела ни капли жестокости? А его чувства ко мне сложно назвать ложными.

– Ариана, пойми же, – попыталась убедить меня Рита, – он прожил уже более ста лет, и до этого неизвестно сколько. Если он намерен вернуть возлюбленную, он будет готов на все, чтобы это сделать. Когда вы забирали меня со станции, я видела Стаса впервые, и даже в таком ужасном состоянии я смогла рассмотреть в нем что-то необычное. Он постоянно держался от меня на расстоянии, будто что-то во мне его пугало.

В комнате ненадолго воцарилась тишина. Я не знала, что мне думать. Слишком много фактов было не в пользу Стаса.

Остаток дня мы провели в молчании. Марго старалась не трогать меня, а я пыталась отвлечься на что угодно, лишь бы выкинуть из головы плохие мысли.

Ближе к вечеру, когда солнце начало клониться за горизонт, мы вышли с Ритой на улицу и уселись на ступеньки у входа. Она закурила и крепко затянулась, так, что потом с минуту не могла откашляться. Мне эта ситуация показалась забавной.

– Эй, давай осторожней. Ты прошла так много испытаний, побывала в другом времени, чтобы подавиться дымом от сигареты? Не думаю!

– Знаешь, – Рита улыбнулась и посмотрела на меня. – Как же все-таки прекрасно просто жить. Радоваться обычным мелочам. Сегодня я впервые могу просто насладиться моментом, не боясь, что через минуту усну, и буду снова наблюдать, как кого-то убивают, жгут или проклинают. Никогда раньше не понимала этого счастья – просто быть здесь и сейчас.

– Ну, надо везде находить плюсы, – поддержала философские размышления подруги я. – Мы живем, а это главное.

До самой темноты мы просидели на улице. Когда пришло время спать, Рита попыталась успокоить меня и заверить, что сегодня сон будет нормальный, и я наконец-то смогу выспаться. Не знаю, так ли ее слова подействовали на меня, либо я просто ужасно устала, но я быстро забылась крепким сном.

***

Человек в черном плаще вышел из кладбища и направился вниз по улице. Я последовала за ним. Его лицо было скрыто капюшоном, и я снова не смогла узнать, кто же прячется за черной материей. Несколько раз он озирался по сторонам, но я для него оставалась невидимой.

Через пару минут человек приблизился к дому Марго. Ворота, как назло, оказались не запертыми, и он распахнул их и беспрепятственно проник во двор. Я зашла следом за ним и беспокойно посмотрела на темные окна. Человек дернул ручку входной двери, и когда понял, что она закрыта, достал ключ из плаща и несколько раз провернул его в замке. Дверь поддалась, и незваный гость вошел внутрь.

Дома было тихо и темно. Почти бесшумно человек миновал несколько комнат, завернул в зал и зашел в комнату Риты. Я последовала за ним и с ужасом увидела себя, спокойно спящую на диване. Мои руки, словно растворялись в темноте, и я не могла даже ущипнуть себя за плечо, чтобы проснуться.

Я быстро проскользнула в комнату подруги и увидела, что он стоит у комода и что-то пишет на листке бумаги. Затем он запрокинул Риту себе на плечо и направился к выходу. Я попыталась преградить ему путь, но он прошел сквозь меня и быстро исчез из виду. Подбежав к своему телу, я попробовала провалиться в него, но ничего не вышло. Внезапно я услышала вдалеке перезвон колоколов. Этот слабый звук взбудоражил меня, заставил содрогнуться, все вокруг померкло, и я провалилась в темноту.

Когда я проснулась, то не сразу поняла, где нахожусь. Усталость после событий последних недель навалилась на меня как огромный валун. Звук, который я слышала во сне, повторился. Я ощупала себя и, убедившись, что физическое тело на месте, быстро выбежала на улицу и четко услышала звон колокола. Внутри меня все перевернулось, я мигом рванула в комнату к Рите и увидела пустую кровать. На комоде лежала записка. Я поднесла ее к окну и прочитала содержимое:

«Милая Ариана, если ты хочешь увидеть свою подругу живой, то жду тебя в полночь на старом кладбище. Если ты не придешь, последствия будут ужасные. До встречи!»

Я скомкала листок в руке и опустилась на пол. Первое, что мне пришло в голову, тут же позвонить Стасу, но я сдержала свой порыв после того, как вспомнила слова Риты. Милой меня часто называл именно Стас, быть может, это он сам приходил сюда сегодня.

Терзаемая ужасными мыслями, я в спешке стала собираться. До полночи оставалось чуть более получаса. Времени обдумывать дальнейшие действия не было, поэтому нужно было срочно бежать на кладбище.

Уже перед выходом, я набросала коротенькую записку родителям:

«Если со мной и Ритой что-то случится, простите. Мы не виноваты в том, что произошло. Нас убили».

От одной мысли, что сегодня настал, возможно, последний день моей жизни, бросало в дрожь. Добежав до кладбища, я обернулась и в последний раз посмотрела в сторону дома. Где-то там спали мои родители, которые даже не подозревали, с чем пришлось столкнуться их дочери.

Глава 2. Прошлое

Я стояла у ворот старого кладбища в полной нерешимости. Огромной волной, словно маленький корабль в бескрайнем бушующем океане, меня накрывал страх. Еще никогда прежде я так не боялась.

Уже не раз мне приходилось бывать на кладбище ночью, видеть ужасающие и невероятные вещи, но никогда так близко я не чувствовала присутствие смерти. Человек в черном плаще не зря назначил мне встречу здесь. Маргарита была в его руках, а это означало, что он захочет сегодня закончить то, что уже давно пытался сделать – вернуть свою возлюбленную.

Я посмотрела на ворота и вновь увидела те странные надписи, которые не смогла расшифровать впервые. Среди них я заметила символ, значение которого все же удалось найти в интернете. Он обозначал «навь», которая являлась по сути «миром мертвых». Я стояла у порога ада, где обитали мертвецы, застрявшие между мирами, и не знавшие, куда им приткнуть свои неприкаянные души.

Собрав всю свою смелость, я переступила порог кладбища. В первую же секунду я почувствовала жуткий холод. Луна хорошо освещала все вокруг, и зловещая главная тропа, ведущая внутрь кладбища, была видна как на ладони. Снова сделав шаг, я услышала странный звук. Обернувшись, я увидела невероятную картину: ворота, словно живые, начали двигаться, издавая чудовищный скрип. Забор, еще несколько секунд назад, находящийся в руинах, стал расти и покрываться диким плющом. Ворота с грохотом закрылись и тут же поросли зеленой изгородью. Я подбежала к забору и стала отодвигать плотный слой из плюща. Вырвав кусок растения в одном месте, я лишь на миг увидела дорогу за кладбищем, уходящую вниз, как тут же дыра снова заросла.

Посмотрев вдаль, я обнаружила, что кладбище полностью ограждено высоким забором, оплетенным растениями. Такой поворот событий стал неожиданным. Теперь бежать отсюда представлялось затруднительно, оставалась надежда, что забор оградил кладбище не со всех сторон, или что через пару часов это невероятное видение рассеется, и все станет так, как прежде.

Пару минут я просто неподвижно стояла, стараясь понять, не очередной ли сон я вижу. Несмотря на холод, лоб мой покрылся испариной, а тело все также пробивала мелкая дрожь. На кладбище повисла тишина. Следовало бы спешить на помощь Рите, но я не могла заставить себя сделать шаг. Но и пути назад не было, поэтому преодолевая немыслимый страх, я пошла по знакомой тропинке. Озираясь по сторонам, я медленно шла в сторону полянки, где уже не раз во сне видела человека одетого в черный плащ. Я старалась ступать максимально тихо и прислушивалась к каждому шороху вокруг.

Недалеко от меня послышался шум. Через секунду я увидела два светящихся глаза в темноте, а затем и всего пса, который медленно выходил из своего убежища. Пес внимательно смотрел на меня и оскалился, уверенный в том, что его жертва попала в ловушку. Мое сердце, как и в первую встречу с черным монстром, готово было попрощаться с телом. Сделав глубокий вдох, я ступила назад, резко развернулась и рванула в противоположную сторону.

Я слышала, как собака гонится за мной, поэтому резко свернула влево, перемахнула через ограду и кусты и выбежала на другую тропинку, значительно уже предыдущей. Совсем не разбирая пути, я старалась бежать со всей силы, но не заметила корень дерева на поверхности земли, зацепилась и упала.