Анастасия

Виктор молчал. Он думал о том, как удачно прошла церемония, как чувствовал он силу Олимпиады и свою, и что сможет он сотворить с помощью этой силы в будущем. Но не знал он, как сказать любимой о том, кто же он такой. Вспоминая свое детство, ему становилось и больно и сладко. Странно сжималось сердце, когда он думал о матери. Как любил он, когда она гладила его по голове и тихо говорила добрые слова. Помнил Виктор хорошо ее руки, и невольно сравнивал их с руками Олимпиады. Такими же нежными были ее прикосновения. Помнил и последние мгновения, когда мать покинула этот мир…

Молчание не могло быть вечным. Не отводя глаз от неба, Виктор тихо, словно боясь, что кроме Олимпиады его сможет еще кто-то услышать, сказал:

– Родился я далеко отсюда, в богатой семье. Отец мой был помещиком, владел большим имением и землей. Мать же моя была приезжей и хотела наняться отцу на службу, но он так сильно полюбил ее, что вскоре они поженились. Потом появился я. Когда мне было восемь лет, мать умерла от длительной болезни. А в четырнадцать я ушел из дому и стал бродить по свету в поисках своей судьбы. В разных местах побывал я, увидел и узнал многое, и лишь спустя много лет смог добраться сюда, чтобы, наконец, найти то, что давно искал.

– А кузнец? Ты знал его раньше? – спросила Ада, вспоминая то, как легко Виктор устроился в селе.

– Мой дядя, родной брат матери, хорошо знал кузнеца. Когда я прибыл сюда, кузнец ждал меня.

Ада на несколько минут погрузилась в раздумья. Много чего хотела она узнать от Виктора, но понимала, что всему свое время. Когда-нибудь расскажет он ей о своих приключениях, поведает о дорогах, которые пришлось пройти, о людях, которых удалось встретить.

Но было еще что-то, о чем Ада подозревала, но не решалась спросить. Некую тайну хранил Виктор в своем сердце, и даже ей, Аде, не решался доверить.

– Скажи мне, родной, – робко произнесла Ада, – не будь у меня этой силы, смог бы ты полюбить меня такой?

Виктор нежно взглянул на Аду, потрепал ее длинные волосы, ухмыльнулся. Какой же чудной она иногда ему казалась.

– Если и не было, все равно полюбил бы тебя. Но знай точно, что какой бы силой ты ни обладала, как бы ни выглядела, где бы ты ни находилась, я бы всегда нашел тебя. Судьба повенчала нас, и даже через много-много лет нам суждено быть вместе, лежать под этим дубом и любоваться звездным небом.

Удовлетворенная его ответом, Ада спросила:

– А что ты говорил о времени?

– Я говорил, что сможем мы управлять времени, будем хозяевами своего будущего, и даже прошлого.

– Ты бы хотел изменить свое прошлое? – удивленно спросила Ада. – Неужто и за тобой гонятся призраки былого?

– Всякое бывает, – уклончиво ответил Виктор. – Мне снова бы увидеть зорьку, и знать, что каким бы ни был день, я всегда смогу его изменить.

Признание Виктора, хоть и было откровенным, но не совсем понятным для Ады. Она чувствовала грусть в его словах, которую пробудила своими вопросами, поэтому больше ни о чем таком они не общались.

Ночь была нежна, а объятия ее ласковы. Но догорала она как свеча, уступая место новому дню. Над рекой плыл густой туман, окутывая тонким атласным облачком водную гладь. Тишина повисла необыкновенная для весеннего утра: птицы не пели, петухи не кукарекали, собаки и те, притаились в своих будках в ожидании чего-то дурного.

Олимпиада открыла глаза, приподнялась, чтобы осмотреться, и вдруг увидела, как через дальний мост идет мужчина очень похожий на ее мужа. Только тот снова был крепок и здоров, волосы его потемнели, а одеты он был в белоснежную длинную рубашку. Не веря своим глазам, Олимпиада хотела окликнуть его, но ей помешал Виктор. Он поднес указательный палец к губам и тихо сказал ей на ухо:

– Не стоит, пусть ступает себе…

Сразу поняла Ада, что еще случилось этой ночью. Невидимые нити вокруг нее разорвались, отпустив почти всех, кого она любила и ненавидела. Алексей Кузьмич покинул этот мир, и блуждала его душа по земле, в поисках вечного покоя. Но не кольнуло сердце Олимпиады, не тронула ее участь мужа. Равнодушно проводила она его взглядом, пока тот не скрылся в чаще леса.

Виктор легонько потянул Олимпиаду за собой к самому берегу.

– А не искупаться ли нам? – предложил он.

Обнажившись, молодые люди погрузились в воду. Неожиданно водичка оказалась очень теплой. Долго еще купались влюбленные, плескались, ныряли, погружаясь на глубину, не боясь ни мавок, ни других существ, которые с этой ночи подчинялись им. И в Викторе, и в Олимпиаде кипела кровь, горела небывалая сила. Но время, которым так страстно хотел повелевать Виктор, все еще продолжало течь вперед.

***

Когда Ада вернулась домой, там ее поджидало человек десять. Помимо пожилой служанки, в доме был лекарь, священник и его прислужник, пристав и соседи. Все как один уставились на нее, и одновременно словно онемели.

– Что здесь происходит? – спросила Ада.

– Олимпиада Михайловна, ваш муж сегодня утром скончался, – с прискорбием сообщил ей лекарь.

Но лицо Ады не выразило ни капли сожаления.

– Как жаль, – равнодушно сказала она и схватила с комода свежее полотенце, чтобы вытереть мокрые волосы.

Такая реакция повергла всех присутствующих в шок. Один лишь пристав взял себя в руки и спросил:

– Вы не подскажите, где вы были весь этот час?

– Я была на речке, – сообщила Ада. – Знаете ли, господин пристав, у меня сегодня день рождения, и я решила искупаться.

– Ваша служанка говорит, что вы отсутствовали всю ночь, – сказал он, стараясь подловить Аду то ли на лжи, то ли надеясь, что она попросту в чем-то проговорится.

– Я гуляла, – сказала Ада. – Мне не спалось, и я пошла подышать свежим воздухом, и уснула в лесу. А когда проснулась, то захотела искупаться. Я надеюсь, больше вопросов не будет к безутешной вдове? Мне нужно готовиться к похоронам.

Больше вопросов не было. К дому подъехала коляска, упряженная двумя жеребцами, труп положили внутрь, и повезли в дом к лекарю. Местный лекарь, который вскрывал тело, только сделав первый надрез, увидел такую ужасную картину перед собой, что раз десять тут же перекрестился. Все внутренности усопшего были черны, словно он скончался не сегодняшним утром, а гнил уже порядком несколько месяцев.

Слухи об этом распространились удивительно быстро. И сразу же, все, кому не лень, стали обсуждать и поливать бранью Олимпиаду, прямо утверждая, что во всем виновата она, чертова ведьма.

Ада пропускала мимо ушей угрозы и оскорбления. Теперь она точно знала, что даже если ее слова смогли сотворить такое с мужем, то это не ее вина. Старый дурак заслужил подобную участь.

Когда Виктор и Ада встретились днем в лесу, и Ада рассказала ему обо всем, то Виктора эта новость немного взволновала.

– Ты знаешь, что люди способны на многое, если их разозлить или напугать. Тебе нужно быть острожной, – сказал Виктор.

– Я знаю, потому что мою бабку считали ведьмой. Все ее ненавидели и презирали, но никто не посмел тронуть ее даже пальцем, потому что боялись. Пусть же и меня боятся, да боятся хорошенько, чтобы даже не вздумали мне причинить зло. А если кто и посмеет, то пожалеет об этом!

– Все же не стоит настраивать против себя народ, голубка моя. Мы должны быть осторожными. Я сам не понаслышке знаю, что бывает, когда идешь против яростной толпы. Нам нужно вести себя как можно тише, особенно сейчас.

Ада кивнула, улыбнулась и положила голову на плечо любимому. Она была уверенна, что ничего ей более не грозит.

***

День рождения был для Насти не самым любимым праздником. Чаще всего она о нем просто забывала. Сейчас же, когда до родов оставалось чуть больше месяца, она только и думала, что о своем ребенке. Отбросить прочь переживания Насте так и не удалось. Все время ей снились кошмары, большую часть из которых она вообще на утро не вспоминала, но неприятный осадок оставался.

Почти всю ночь с тридцатого апреля на первое мая провела она без сна. Долго Настя ворочалась в кровати, и одолевали ее разные мысли. Когда же сон незаметно подкрался, то подарил ей невероятное видение. Девушка, как и прежде лежала в кровати, только разбудил ее странный шум. Открыв глаза, она увидела, как свеча на столе неожиданно погасла, словно кто-то ее затушил. Приглядевшись, рассмотрела она в углу комнаты странную тень.

– Кто там? – испуганно спросила Настя, и внимательно присмотревшись, увидела бабушку Аглаю.

Выглядела бабка так, как и в тот последний день, когда попрощалась с жизнью. Только вот глаза ее были странными, какими-то потухшими, прозрачными.

– Бабушка, это ты? – Настя встала с кровати и сделала шаг навстречу видению.

– Я, внученька, – тихо ответила бабка. – Я пришла к тебе в гости в первый и последний раз.

У Насти бешено заколотилось сердце, и она как зачарованная, продолжала стоять на месте и молчать.

– Мне так хочется обнять тебя, милая, но я не могу этого сделать. Мы с тобой из разных мест будем. Я пыталась обмануть судьбу, но так и не смогла, за что и поплатилась. И ты не сможешь. Но, я хочу защитить его, – Аглая протянула длинный костлявый палец, указывая на живот. – Ребенок будет жив, если мне никто не помешает.

– Бабушка, неужели это случится? Неужели он и вправду в опасности? – Настя обхватила руками живот и жалостливо посмотрела на старуху.

– Если он выживет, его ждет очень непростая судьба. Я бы не желала ему пройти такой путь. И вам бы не желала. Но есть надежда, что ребенок будет счастлив.

Бабка подошла к внучке, и, не касаясь ее руки, положила ей в руку странную вязаную штуку.

– Носи с собой всегда, – завещала она напоследок. – Это его оберег. Прощай.

Сказав это, бабка отступила назад. Слилась она с тенью, только белые глаза блеснули напоследок и исчезли. Когда же Настя проснулась, а это было задолго до рассвета, в руках у нее лежал шерстяной браслет.

После бессонной ночи у нее ужасно болела голова и ломила спина, но Настя пересилила себя и с трудом встала на ноги. Нужно было привести себя в порядок и помочь тетке по дому. Ни на секунду не забывая сон, Настя спрятала браслет в карман платья, и вышла из комнаты. Тетя Анна уже трудилась на кухне. Из печи доносился аромат свежего хлеба, на столе стоял завтрак. На самой печи же уместились, по меньшей мере, пять котелков.

– Тетя, зачем так много еды готовится? Никак свадьба намечается? – спросила Настя.

– Хватит нам свадеб, Настенька, – ответила Анна. – Сегодня, в честь твоего дня рождения я позвала гостя. Ну, не морить же голодом парня?

– Это вы зря, тетя, – сказала Настя. – Вы же знаете, я не люблю свой день рождения. Мама умерла в этот день, и как тут веселиться?

– Царство небесное Елизавете. Только это когда было? – не унималась Анна. – Тебе сегодня шестнадцать лет. Ты еще такая юная и ждешь ребеночка. Так проведи этот день хорошо!

Настя больше не стала спорить с теткой, и принялась за еду. После завтрака головная боль ослабилась, и, закончив домашние обязанности, Настя решила немного погулять во дворе. Как только она вышла за порог, возле дома сразу же появилась ее давняя подруга Катя. Увидев Настю, она юркнула во двор и, схватив подругу за руки, увела в сторону от окон.

– Что стряслось? – спросила Настя, предчувствуя плохие вести.

– Ты что, не слыхала? – глаза у Кати расширились, говорила она быстро и не очень разборчиво. – Твоя сестра Ада такое натворила!

И Катя принялась бурно излагать все подробности. Когда же она сказала про сбывшееся проклятие, Настя едва не лишилась чувств. Она прекрасно знала и о словах Ады, и о болезни зятя, но боялась даже подумать о том, что будет после смерти Алексея.

– Все очень напуганы, – выговорившись, сказала Катя. – Говорят, Ада всю ночь провела в лесу, а пришла домой – волосы мокрые, глаза дикие, страшные, точно ведьма с шабаша вернулась.

– Катя! – возразила Настя. – Но, она ведь часто в лесу бывает, и купается в речке как все. Кто же знал, что Алексей преставится ночью?

– Да она чуть ли не смеялась всем в лицо, когда пришла в дом. Некоторые молвят, что в лесу она была не одна, а с твоим мужем. Вот что она там могла еще делать?

– С Виктором?! – словно обжегшись, воскликнула Настя. – Он мне не муж больше. Слышать о нем не хочу. Ты мне лучше скажи, как настроение у сельчан? Они ведь не причинят вреда Олимпиаде?

Катя на этот счет ничего толкового сказать не могла. У Насти перед глазами стояла толпа людей, собравшаяся у дома бабушки и требующая расплаты. Алексей Кузьмич был человеком уважаемым. Стало быть, оброненное Адой проклятие может послужить ей плохую службу.

Настя поблагодарила Катю за сведения и побежала в дом. Ей нужно было срочно встретиться с сестрой и поговорить с ней. Накинув на себя платок, чтобы прикрыть уже хорошо заметный живот, она пошла к дому сестры, но ее там не оказалось. Пришлось идти в сторону леса. По дороге, не доходя до речки, она увидела Виктора и Аду. Эта была первая встреча с ними двумя с прошлой осени. Ада действительно сильно изменилась. Она еще больше похудела, глаза у нее округлились, стали темными, в них блистал злой огонек. Волосы, казалось, и те потемнели. Виктор же совсем не изменился, но теперь его вид не вызывал никаких чувств у Насти.

Ада насмешливо посмотрела на сестру, точнее, на ее живот.

– Что, повидаться решила, сестренка? – язвительно спросила она.

– Мне нужно поговорить с тобой, Ада.

– Говори, – еще громче и дерзче сказала девушка. – У меня от Витеньки секретов нет.

– Пусть так, но все же, нам нужно побеседовать наедине, пожалуйста, – настояла Настя.

Ада молчала. Она посмотрела на Виктора. Их взгляды можно было расценить как бессловесный диалог.

– Ладно, – спустя минуту ответила Олимпиада. – Давай встретимся через час на противоположном берегу, там, где лесорубы бревна на воде хранят.

– Хорошо, я буду ждать тебя.

Ада прошла мимо Насти и та заметила, что глаза ее и вправду почернели. От этого взгляда ее бросило в дрожь. Следом прошел Виктор. Он мельком глянул на Настю, на живот, но совершенно ничего не сказал. Когда парочка скрылась, Настя подошла к речке, умылась, сделала несколько глотков и уселась на берегу. Она подставила свое лицо и тело солнышку и не с того, ни с чего, стала петь колыбельную, которую пела только перед сном каждый вечер сыну. Она была уверена, что это мальчик. Имя она уже тоже выбрала и озвучила тете.

Настя представляла его себе и больше всего на свете мечтала обнять его, поцеловать в макушку, почувствовать тепло его тела. За все время, с тех пор, как Виктор бросил ее, она научилась быть благодарной судьбе за многое. Виктору она была благодарна за ребенка, которого он подарил ей, когда они еще были счастливы. И она была уверенна, что бабушка, которая являлась ей сегодня во сне, защитит младенца.

Спустя полчаса Настя встала и медленно пошла к назначенному месту. Путь был не близкий, потому как бревна хранились в воде именно там, где никто не купался. Мало кто даже проходил в той стороне, когда не проводились работы по лесозаготовке. Место для встречи было необычным, но там их точно никто не мог потревожить.

Когда Настя пришла, Ады еще не было. Девушка уселась на траву и стала снова напевать колыбельную. Никак она не шла у нее из головы. Вдруг в воспоминаниях всплыла мать, и по щекам ее полились слезы. Почти ничего из тех времен, когда была жива мама, она не помнила, зато как молитва запомнилась ей колыбельная. Может и бабушка ее напевала потом, но голос в голове у нее был мамин, она это точно знала.

От раздумий Настю отвлекли странные плески в воде. Не было ветра и волн, бревна абсолютно неподвижно лежали на водной глади. Из любопытства Настя решила узнать, отчего шумит река, но ноги словно приросли к земле, и она никак не могла встать. Наконец, Настя поднялась и вдруг услышала, как впереди, прямо там, где лежат бревна, кто-то зовет ее по имени. Девушка испугалась, когда голос, такой знакомый и родной, прозвучал снова.

Настя осторожно подошла к бревнам, наступила на них и стала аккуратно пробираться к воде. Добравшись до края, она посмотрела в воду и увидела на дне белый силуэт.

– Настя, я здесь, – эхом отразилось на поверхности реки.

Опустившись на колени, Настя пригнулась к воде и стала присматриваться к белому пятну, которое становилось все больше. Через несколько секунд взору ее предстала ужасная картина – бледное безжизненное лицо сестры застыло под водой. Настя, не помня себя от страха, протянула руки, чтобы вытянуть тело, как тут же сестра ожила, улыбнулась, и, обхватив руки, потащила Настю за собой. Девушка мигом оказалась под водой, и, ощущая, что кто-то тянет ее вниз, попыталась высвободиться. С силой, на которую она только была способна, Настя выдернула руки и быстро поплыла наверх. Но вместо солнечного света она увидела прямо над собой бревна.

Приложив усилия, она попыталась сдвинуть одно бревно, но не тут-то было. Тяжеленое дерево никак не поддавалось. Судорожно Настя стала искать глазами хоть проблеск света, но повсюду над головой виднелись бревна. Воздух, которого и так оставалось предельно мало, подходил к концу. Настя била бревна, искала выход, но выхода не было. Когда девушка поняла это, ее охватил дикий ужас. Ей конец.

Не в состоянии более плыть дальше, она передвигала руками по бревнам, двигаясь то ли к неминуемой смерти, то ли к маловероятному спасению. Вода уже заполняла ее легкие, в глазах становилось все темнее. Еще секунда и тьма поглотила ее в свои пучины.

Глава 11. Расплата

К двум часам дня в честь дня рождения Насти тетка Анна накрыла стол. Около часа, пока готовились блюда к обеду, Анна выглядывала племянницу из окна, но той и след простыл. Когда пришел Тарас, женщина сказала ему, что Настя ушла до полудня и до сих пор не вернулась.

– Так надолго она уже давно не выходила без предупреждения. У меня сердце не на месте, а вдруг что случилось? – поделилась своими переживаниями Анна.

Тарас тоже был весьма обеспокоен. Он обещал Анне пробежаться по селу и поспрашивать о Насте. Вернувшись через полчаса, Тарас сказал, что Настю уже давно никто не видел, но утром она говорила с Катей, и вкратце пересказал ей суть их диалога.

– Ты не ходил к Аде? Она может, знает, где Настя?!

– Я ходил к ней, но служанка сказала, что дома ее давно нет.

Анна почувствовала, как в глазах у нее темнеет. Она выпила воды, немного поразмыслила и решительно сказала:

– Если не боишься, ступай за мной.

Тарас ради Насти готов был отправиться даже в ад, поэтому, не колеблясь, пошел вслед за Анной. Через минут пять они оказались у дома, где раньше проживал кузнец, а сейчас жил Виктор.

Анна забежала во двор, словно была одержима решимостью снести к черту хибару перед собой. Она громко постучала в дверь, и через пару секунд на пороге появился Виктор.

– Где она? – громко спросила Анна.

– И вам здрасьте! – спокойно поздоровался Виктор. – Вам Ада нужна?

– Если Насти здесь нет, тогда позови Аду! – еще громче сказала Анна.

– Ей было дурно, и она легла отдохнуть, – сказал Виктор. – Вы могли бы прийти позже?

– Мне нужна Ада, позови ее! – не сдержала крика Анна и тут же на пороге появилась племянница.

Действительно, выглядела она совсем неважно, но тетка, не сбавив тон, спросила:

– Где Настя?

– Я не знаю, где она, тетя, – ответила Олимпиада и опустила глаза.

– Ты что-то скрываешь, Ада? – твердо спросила Анна. – Если так, тогда вот что я тебе скажу – если с Настей что-то случилось, то тебе не поздоровится, поверь моим словам. Ты поплатишься за то, что своего мужа в могилу свела, и за то, что у сестры мужа увела. И за все прочее. Ты думаешь, что все тебе с рук сойдет? Как бы ни так! Или ты мне сейчас говоришь, где Настя, или будет худо.

– Мы договорились встретиться в лесу. Но я не пошла, – робко призналась Олимпиада.

Казалось, она была пьяной, потому что еле стояла на ногах и нечетко говорила.

– Когда это было? – спросила Анна.

– Не знаю, где-то после обеда, около часа дня.

– Не врешь ли ты часом? – не унималась Анна.

– Нет. Я не знаю, где она сейчас.

Анна развернулась и вышла со двора. Тарас последовал за ней. Потом они отправились в лес, прошлись по краю, кричали так, что почти сорвали голос, но без толку. К четырем дня Анна собрала сельчан, нужно было найти Настю. Часть из них под руководством Тараса прочесала лес. Часть – реку. Но нигде Насти и близко не было. Еще долго по всему селу и за его пределами раздавались крики: «Настя», «Настя, ты где?», «Настя, отзовись!». Но все безрезультатно.

Совершенно выбившись из сил, Анна прижалась к дереву и заплакала. Казалось ей, что все напрасно, и с Настей случилась беда. Все обещания были ложными, все молитвы остались не услышаны. Даже бабка Аглая, к которой Анна ездила просить о помощи не смогла защитить внучку.

Анна закрыла лицо руками и пожелала, чтобы все это оказалось лишь страшным сном. Вокруг ходили люди и кричали имя ее племянницы, а она была на грани полного отчаяния.

Внезапно все звуки поутихли, и она вдруг почувствовала, как кто-то бережно прикасается к ее плечам и шепчет на ухо:

– Ступай домой, Анна.

Голос этот был бесцветный, тихий, слабый, но что-то подсказывало Анне, что нужно сделать именно так, как велел он. Женщина быстро поднялась с земли и побежала искать Тараса. Когда она нашла его, то тихо, так, чтобы никто не слышал, сказала:

– Нам нужно возвращаться домой, Тарас. Пойдем скорее.

***

Договорившись о встрече с сестрой, Ада уже через минуту решила, что идти ей не стоит. Что говорить им вовсе не о чем, а слушать нравоучения сестры ей было в тягость. Весь день она полностью хотела посвятить себе и Виктору, и не омрачать его нудными беседами и подготовкой к похоронам. Но, каким бы большим не было ее желание сделать праздник веселым и счастливым, внутри все же она чувствовала что-то неладное.

Когда Ада и Виктор зашли в хату, тот взял девушку за руку, и внимательно взглянув ей в глаза, спросил:

– Ты счастлива, Ада?

– Конечно, счастлива. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что вижу, что ты опечалена. Неужели смерть твоего мужа так тебя огорчила?

Нет, не смерть Алексея терзала ее душу, здесь было что-то другое.

– Не выдумывай, Витенька. Я никогда не любила этого человека, – сказала Ада.

Виктор прилег на кровать. Бессонная ночь давала о себе знать, и через несколько минут он погрузился в глубокий сон. Ада же не могла сомкнуть глаз, и, проворочавшись в кровати некоторое время, решила заняться вышивкой. Взяв иголку и нитки, она заметила, как трясутся ее руки. Волнение и страх одолевали ее, и, бросив вышивку на стол, она стала ходить по комнате.

Никогда еще Олимпиада не чувствовала себя так, как в этот день. Она тревожно носилась из стороны в сторону и в один момент почувствовала, что задыхается. Упав на колени, она схватилась за горло одной рукой, а второй стала сильно хлопать по полу. Но Виктор не просыпался.

– Витя, – хриплым голосом сказала она, и упала без сознания.

Когда же сознание вернулось к ней, она обнаружила, что лежит на кровати, а рядом сидит Виктор.

– Что произошло? – все еще хрипя, спросила она, чувствуя, как связки ее болят.

– Я нашел тебя на полу. Ты была без сознания, – сказал Виктор.

Олимпиада немного приподнялась и ощутила резкую боль в теле. Она слегка вскрикнула, прищурила глаза и сжала кулаками простынь.

– Не вставай, – Виктор поторопился уложить ее обратно. – Тебе нужно отдохнуть. Скоро все будет в порядке.

– Тут что-то не так, – Олимпиада умоляюще посмотрела на возлюбленного. – Что-то случилось.

– Ты сейчас очень слаба. Но скоро сила вернется. Поспи.

Успокоительно подействовали слова Виктора на Олимпиаду. Она закрыла глаза и моментально уснула. Разбудил ее стук в дверь. Виктор открыл дверь и за порогом послышался голос тетки Анны. Ада встала и почувствовала, как боль снова сковала ее тело. Она подошла к порогу и когда увидела обеспокоенное лицо тетки, то сразу поняла, что произошло что-то ужасное. Ответить на вопросы родственницы Ада не смогла. Пошатываясь, она добрела до кровати и снова легла. Виктор попросил ее поспать еще немного. Девушка согласилась. Перед тем, как уснуть, Ада прошептала ни с того ни с сего:

– Это я во всем виновата, я…

Когда же она проснулась, то боль, как и плохие предчувствия, ушли. Она встала и посмотрела в окно. По улице во все стороны сновали люди. Виктор сидел возле стола и застыл, уткнувшись в одну точку. Кажется, он и вовсе не слышал, что Ада проснулась. Затем он все-таки пришел в себя.

– Ее до сих пор ищут, правда ведь? – спросила Ада.

Ответ ей был не нужен. Она и так все прекрасно знала. Возвращаться в дом покойного мужа Олимпиада остерегалась, и поэтому решила остаться с ночевкой у Виктора. Вечером молодые люди поужинали и, не обмениваясь даже словечком, легли почивать. Теперь ее дом был здесь, вместе с ним.