Развод. Есть только Ты

Повернувшись, она в несколько шагов достигает стола. Ставит на плетёную салфетку тарелку с азу из индейки, через пару мгновений подаёт столовые приборы.

Такой откат в раннюю юность меня посещает, что расплакаться впору. Беззаботность и свобода, лёгкость и веселье – это всё словно не из этой жизни.

Протягиваю руку, поднимаю нож и указательным пальцем поглаживаю тупое лезвие.

– Ты меня пугаешь, если честно, – на невербальном уровне чувствую, как Яра напрягается.

Вопросительно вскидываю брови, установив с ней зрительный контакт.

– Ты не такой, как всегда, – Яра занимает место за столом напротив меня, складывает руки на своем животике-мячике. – Когда-то давно я познакомилась с самым красивым мальчиком на свете, эдакий серьёзный маленький мачо с выразительными глазами и пухлыми губками. От него за километр веяло природным обаянием. Сейчас смотрю на него и понять не могу, в какой момент что-то пошло не так? Где я что-то упустила?

– Когда презервативами его не научила пользоваться.

В ответ на мою реплику Яра недовольно цокает и смотрит на меня с укором.

Это обида рвётся из меня наружу. Я никогда так не считал. Всё не так. Начиная с того, что Коля получился, когда мы на оральную контрацепцию перешли. Маша пропустила прием таблеток, а потом побоялась мне рассказать. Думала, я злиться буду и к врачу её потащу. Интересно, с кем же она меня сравнила тогда? Нетрудно угадать. Заканчивая тем, что я был рад скорому появлению сына. Мне очень хотелось семью. Свою собственную семью. Только мою. Такую, как у меня была когда-то.

Я был пятилетним пацаном, когда родителей не стало. Мало что помню. Но ощущение теплоты от родных рук незабываемо. После смерти мамы такого уже не было. Дима – мой старший брат, на попечении которого я остался, никогда не отличался особой трепетностью. Еда, одежда есть, жопа чистая – значит всё нормально. Незадолго до гибели родителей мы познакомились с семьей Алеевых – Саярой и её отцом. Именно они помогли пережить трагедию. Брат много работал, и если бы Яра не проводила со мной всё своё свободное время, я бы или из окна выпал, или связался с неприглядной компанией. В голове-то пустота была. Всё, что сейчас в ней есть, вложено Ярой.

Едва ли не вздрагиваю, когда ощущаю тяжесть ладоней на своих плечах.

– Скажи мне, как тебе помочь? Хочешь, я с Машей поговорю? Хочешь, маму её прикроем? – шутливо, но в то же время нежно интересуется Саяра, наклонившись к моему уху. – Ты только попроси. Мы с Димой организуем.

– Саяра Муратовна, Вы о превышении служебных полномочий сейчас? – наигранно пугаюсь.

– Какие полномочия, Серёж? Пузо моё любимое видел? – поглаживает своё сокровище. – Просто я знаю, где искать надо, – лохматит мне волосы на затылке. – Не хочу, чтобы тебя какие-то вредные тетки обижали.

Фыркаю недовольно.

– Высокого же ты мнения о моих мужских качествах.

– Ты похудел. Мне надо приезжать и тебя контролировать? Не хочешь готовить – заказывай, – мастерски меняет тему.

– Ты сама как себя чувствуешь? – перевожу взгляд на её травмированную руку.

Она не сразу понимает, о чём речь.

– Это что ли? – поднимает предплечье. Второй рукой хлопает меня по спине. – На фоне токсикоза – сущие мелочи.

Я продолжаю смотреть на неё в ожидании полноценного ответа.

– Могло быть и лучше, Серёж. То ещё удовольствие быть метеочувствительной. Но в целом неплохо, – ловко перебирает пальчиками в воздухе, словно на рояле играет. – В назидание тебе, родной, – изменять кому-то плохо.

– Не смешная шутка, Яр. Ты этому козлу не изменяла.

Саярка азарт ловит. Смотрит на меня с сомнением, пока обходит кругом стол.

– Да что ты говоришь? Что ты ещё знаешь? – усевшись на стул, складывает руки на груди.

– Ой, да Руслан о тебе часами говорить может, чего я только не знаю. А подробности какие, ммм, – томительно тягуче произношу.

Её мужа Руслана дома нет, но мы с ней оба знаем – он скорее глотку кому-либо перегрызёт, чем позволит излишне обсуждать жену. Никаких интимных подробностей даже в шутливой форме в отношении Яры при нем произносить нельзя, если жить хочется.

– Он скоро Марьяну привезёт с танцев. Очную ставку вам устрою, – расплывается в улыбке.

– Избавиться от меня решила, – сокрушаюсь с печалью. – Я его не вывезу. Сама говоришь – похудел. А его ты раскормила.

– Он в прекрасной физической форме, ничего лишнего.

Их взаимной заботе можно только позавидовать. Саяра и Руслан – прекрасный пример того, как можно жить вместе и не потонуть в бытовухе. Я так не смог, даже близко. Первое время всё было классно. Пока сын был совсем маленький, мы много времени проводили вместе. Я старался не упускать ценных моментов. Но со временем… стало хотеться новых ярких эмоций. Мог позволить себе заехать в бар к друзьям. На хоккей или баскет сходить. На объекте задержаться. Естественно без жены. Маше, всё время посвящавшей ребенку, некогда было заниматься ерундой. Жалею ли я сейчас? Очень. Безмерно.

– Яр, ты случайно не помнишь, у меня в детстве была лысая подружка?

– Какая? – от неожиданности Яра смешком давится. Откашлявшись, смотрит на меня непонимающе.

– Лысая. Ну че ты ржёшь, – не сдерживаю улыбки глядя на её веселье.

– Разные были, Серёнь. Ты девочкам всегда нравился. Но лысых я не застала. При мне только горячие штучки были. А что?

– Сон такой странный часто снится последнее время. Будто я сижу на лавочке и с девочкой маленькой общаюсь. Не смотри на меня так, – хлопаю по столешнице ладонью. – Я сам во сне мелкий, а не извращенец! Не могу понять, фантазия или воспоминание.

– Так, а лысая она почему? – Яра как обычно обстоятельно подходит к делу.

– Мне самому интересно, – смеюсь. – Поэтому у тебя и спросил. Думал, может, ты её помнишь.

– Нет, таких экземпляров не было. При мне точно не было. Мы всегда вместе гуляли, я бы запомнила.

На телефон падает сообщение. В надежде, что это Маша одумалась, быстро его открываю. Но нет.

«Серёж, привет ещё раз. Мы можем поговорить?» – приходит с незнакомого номера.

Вдуплить с первых секунд не могу.

«Это Сафия,» – объяснение не заставляет себя долго ждать.

Глава 4

Мария

Сафи смотрит на меня с сомнением. В груди нарастает боль. Я знаю, что она видит меня насквозь и сейчас впервые в жизни не понимает.

– Маш, давай ты сама. Я, блин… Не знаю, что ему говорить. Мы с Сергеем не друзья, чтобы я ему советы раздавала, – подруга нервно поправляет браслет своих дорогущих дизайнерских часов.

У меня такие же есть. Не совсем, но очень похожие. Серёжа дарил на нашу последнюю годовщину.

Мой Серёжа очень любит делать подарки. Мне.

Я честно очень-очень… Очень сильно запуталась. Отчаянье и паника охватывают попеременно. Хотела ли я разводиться со своей первой любовью, любовью всей своей жизни?.. Конечно же, нет!

Мне стало казаться, что он ко мне охладел. Стал отдаляться. Ничего удивительного, стоит на меня просто взглянуть. Выгляжу, как дыня, которой долго играли в футбол. Отекшая и сдувшаяся. Сил ни на что нет. Да и желания меняться тоже нет, если быть честной. Перестала за собой следить должным образом. Сначала вещи безразмерные стали преобладать в гардеробе, после лишние килограммы, момент появления которых я и не заметила.

Я – уставшая от быта и морально истерзанная тем, что стала неинтересной мужу. И муж, который, видя эту картину изо дня в день, и перестал торопиться домой. Наверное, так выглядит замкнутый круг.

Старалась себя перебороть, подсобраться к вечеру, чтобы у Серёжи снова глаза заблестели. Но то одно, то другое, то третье. То Коля нашкодничает, то мама попросит подругу её у нас приютить на несколько дней, то мне самой надо к маме поехать – помочь. Пока её дом приберешь, сил на поесть не остается, не то что красоту наводить. И так день за днем, месяц за месяцем.

Я не поняла, когда мы оба слетели с катушек. Стараюсь не кричать, не истерить, но у меня не выходит. А Серёжа не любит скандалов. Он вообще на моем фоне очень уравновешенный. Был. До тех пор, пока у них с мамой скандал грандиознейший не случился. Никогда бы не подумала, что он сможет ударить мою маму. Но она утверждает, что да. Ударил, когда они в очередной раз поругались.

– Маша, – Сафик меня окликает. Протягивает мне смартфон свой. – Он спрашивает, что я от него хочу… А я ведь ничего не хочу. Напиши сама от моего лица. Я не знаю, что тут сказать… Что вы дураки оба? Один в подъезде стены разносит, вторая в квартире рыдает, – когда она мне о сцене в подъезде рассказывала, сердце в клочья рвалось. – Зачем вам развод?

– Потому что я так больше не могу…

Выходит слишком жалобно. Не могу в себе удержать всхлип. Мне так больно… Как справляться с этим – не знаю.

Сафия встает из-за стола, подходит поближе ко мне и со спины обнимает за плечи. Подбородком упирается в мою макушку.

– Скажи мне, как тебе помочь, и я буду стараться, –в её голосе слышно сострадание. – Говори, что писать – я напишу.

Кому-то покажется странным, но я уже не знаю, что делать. Мне хочется, чтобы хоть кто-то помог… Хоть чем-то. Когда мы начинаем с ним говорить, диалог непременно перерастает в ссору. Серёжа психует, когда я начинаю кричать. Разворачивает и уходит, хлопнув дверью.

Мама говорит – правильно поступаю… А я не уверена в этом. Она считает наше расставание моим освобождением. Но нужна ли мне такая свобода?

Несколько раз со мной говорили друзья мужа. Ну как говорили – давили. Мне с ними сложно вести диалог, они меня не слышат. Талдонят о том, как мне повезло с супругом, пренебрегая моими переживаниями. Живу себе припеваючи, якобы в свое удовольствие, могу позволить себе не работать, домом и дитём заниматься.

Серёжа также не понимает, от чего я устала, ведь всё нормально. А у меня почва под ногами отсутствует. Что я из себя представляю, если не брать в расчет домашний уют? Ничего.

– Я не хочу, чтобы он думал, что это я тебя попросила ему написать, – неловко подругу просить.

С тех пор, как я подала на развод, мы с ним ни разу без упреков не говорили.

– Он спрашивает, где я его номер взяла. Ну ты и подставщица, Маша. Сидела бы я сейчас в «Flora coffee», булочки ела и кофе пила, – Саф вздыхает, якобы с укором, подшучивая надо мной.

– Ты совсем нас забыла, – поглядываю в экран её телефона, пока подруга набирает сообщение.

Очень волнительно. Серёжа и послать может.

– Мне в Нью-Йорке комфортней, – дает короткий ответ, который я и так знаю.

Мне катастрофически не хватает Сафии. Мы были очень близки. А потом я вышла замуж, а Саф окончательно перебралась за границу. Прилетает сюда только меня и бабушку свою навестить. Мама её чаще всего с ней по миру передвигается, сопровождает на каждое шоу.

У меня буквально мурашки по коже бегут, когда я смотрю записи с её показов. Просто невероятная. Её харизма и уверенность в себе вышибают дух. Каждый раз я думаю – это точно моя Сафия?! Я её помню такой только наполовину. К привычному милому нежнейшему котёнку присоединилась сексуальная бомба. Мечта любого мужчины и эталон для множества женщин.

– Твой муж мне ответил, что как-нибудь без меня разберётесь. Так сказать, без сопливых, – Саф со скептическим видом смотрит на экран, морща свой аккуратный носик. – Хам, конечно. Но, Маша, он прав. Я как какая-то затычка для… – задумывается. – Ванны.

– Вообще-то для бочки, – поправляю её, читая ответ мужа.

Она, конечно, смягчила его слова.

– Вообще-то это ты меня попросила! Могла бы и сочувствие проявить, – Сафи хлопает меня ладошкой по бедру, строя обиженную гримасу.

Смешанные чувства переполняют. Это хорошо или плохо, что он обо мне говорить не хочет ни с кем?

Глава 5

Мария

Я, как обычно, опаздываю. Ничего не успеваю. Нет собранности. В голове разруха. Ночами не сплю, днями, как сонная муха, бьющаяся о стёкла, пребываю в прострации.

Сафи ждет меня за столиком кафе.

Она поразительно увлекающийся мелочами человек. Не злится, не психует, что я опоздала. Никогда. Каждый раз находит себе занятие – книжку почитает, прогуляется, подругам позвонит. Возможно, она и не заметила получасового опоздания.

Не обращая внимания на окружающих, она организует на столе композицию. Две чашки кофе, хрустящие булочки, красивые салфетки, много цветов.

Оглядываюсь, на остальных столах только в вазочках стоят небольшие букетики. У Саф же множество различных – какие хочешь на выбор.

Не мудрено. Стоит ей только взглянуть на какого-нибудь мужчину из под полуопущенных ресниц, как он в лепёшку готов расшибиться, лишь бы выполнить её просьбу. Подснежники не то что зимой – в июле достанет. Из-под земли.

– Очень красиво, – произношу после того, как она делает несколько снимков столика. Наклоняюсь и чмокаю её в щёку. – Извини за задержку. Коля не хотел на прогулку собираться.

Мама с тётей приехали к нам побыть с сыночком, чтобы я могла с Сафи по магазинам пройтись.

Если честно, меня пугает моя мама. Пока мы были вместе с Серёжей, она так не тянулась к общению с внуком, а сейчас хоть каждый день готова время с ним проводить.

– Всё в порядке. Я прогулялась немного. Чудесная оранжерея тут у вас, – поворачивает голову в сторону, глядит на сочную зелень.

Стеклянная стена разделяет кафе и цветочный сад, разбитый прямо в торговом центре. Отец Саяры, подруги детства моего мужа, выкупил половину этажа и создал очаровательный мини-сад с редкими растениями. Большая часть жителей города постоянно приезжают смотреть и прикасаться к красоте. Атмосфера совсем иная царит, словно в сказку попадаешь.

– Да, очень красиво. Это мужчина для своей внучки подарок такой сделал, – улыбаюсь своим воспоминаниям.

Мне очень не хватает общения с Нагорными.

– Здорово придумано. Подожди секунду, – Саф заходит в одну из социальных сетей и загружает на страницу один из сделанных снимков, просто подписывая его «Как же хорошо дома» и дополняя сердечком. – Всё, можем завтракать и выдвигаться!

– А как же себя красивую?

Окидываю подругу взглядом. Кепка, толстовка, которая велика ей размера на четыре, обтягивающие легинсы, кеды. Ноль макияжа. При этом она выглядит воплощением очарования. Свежая и сияющая.

Тут же вижу себя словно со стороны. Боль пронзает, раня каждую клеточку. Мне не то что до неё далеко. Мне до себя привычной – той, что была раньше, как пешком до китайской границы. Сил менять что-то нет. Просто нет…

– О, нет! Не сегодня точно. Людишечки привыкли. Я редко мелькаю на своей странице. Обложки, видео с показов, да и в СМИ достаточно моей рожицы, – отмахивается шутливо.

Скромничает. Не будут десять миллионов человек просто так заходить регулярно на страницу, зная, что не найдут там нового снимка. Нет-нет, да и выкладывает Саф что-то интересненькое. Я сама за ней наблюдаю. Чаше всего это короткие видео с подругами или спонтанные фото. Очень редко реклама. Страшно представить, сколько готовы платить компании, чтобы их продукт мелькнул на её странице.

– Ты обманщица! – отмахиваюсь от её слов, смеясь. – Мы – твои верные подписчики – ждём постоянно чего-то новенького и интересненького.

– Ну вот, посмотрят, как мы с тобой кофе пьём, – Саф подхватывает слоёный конвертик и аппетитно откусывает. Ей очень вкусно. – Великолепно. День удался!

Мы с ней дружно хохочем. Есть мучное и оставаться такой же стройной! Как?!

– Ты должна выложить своё фото. Так давно не приезжала, – не отстаю от неё. – Местным будет приятно осознавать, что они гуляют с тобой в одних и тех же местах.

– Местным? Из местных на меня только ты, мама и бабуля мои подписаны, – кончиком языка облизывает губы, собирая крошки. – Большая часть подписались, когда мы с Марко встречались. Да так и остались.

Почти год Сафи встречалась с испанским пилотом Формулы 1 Марко Морено. Горячее было времечко. Столько шума они наделали.

– Как он, кстати? Успокоился? – парень повёл себя, как самый настоящий говнюк.

– Вроде бы да, – отвечает без энтузиазма.

В душу не лезу, по себе зная, как это неловко.

Вместо этого достаю свой телефон и захожу на страницу Сафи. Пока мы болтали, менее чем за пять минут фото собрало несколько сотен тысяч лайков и тысячи комментариев. С ума сойти можно. Мне, с моими тремя калеками, такое не светит.

Поворачиваю к Сафи экран телефона и показываю первый из комментариев.

– А говоришь, успокоился! Погляди только на скорость реакции!

Первый же комментарий от Марко. Какие-то немыслимые оды на испанском. Сердечки разорванные. Огоньки. Звёзды. Взрывы. Одним словом – море экспрессии.

Саф зажимает рот ладонью и глухо смеется.

– Он же гонщик. Так во всем… Много дыма и шума. А потом… Вжух и приехали.

Как только до меня доходит посыл, я густо краснею и прячу лицо в ладонях. Так смешно, что живот сводит судорога.

Мне бы поучиться так легко реагировать на острые моменты жизни.

– Ну что, ты готова? – спрашивает подруга, как только мы допиваем кофе. – Будем тратить все твои, мои деньги! – игриво подмигивает и на ноги поднимается.

Я не очень хочу. Мне не нужны вещи. Для чего? Куда я их буду носить? Кого радовать? Я сама полна безразличия.

Первое время, когда Коленька ещё спал в переноске, мы часто с Серёжей гуляли по магазинам. Он покорно ждал, пока я перемерю кучи одежды. Что-то одобрял, что-то категорически не принимал на мне. Но каждый раз мы возвращались домой с горой пакетов.

У меня одежды достаточно. Зачем мне ещё?

– Ну, ты чего? – Сафия замечает, что я сдуваюсь. – Из-за Серёжи расстроилась что ли? И ему купим что-нибудь. Давай, давай. Шевели ножками!

– Зачем ему? – не понимаю, она шутит, наверное.

– Но вы же помиритесь. Дурь выветрится и успокоитесь. Уверена, он тоже очень переживает.

Первое время мне казалось – ему всё равно. Без меня даже легче будет.

– Машуль, ты же умная девочка! Должна понимать – мужчины переживают не меньше. Просто им нужно держать лицо. Нельзя показывать все свои эмоции. Не по статусу это.

Схватив меня за руку, тащит на предпоследний этаж, где располагается большое количество магазинов с нижним бельем.

– Может, сначала одежду? А под неё уже подбирать? – пищу, потому что мне неловко при ней раздеваться. Раньше мы запросто в одной кабинке примерку делали.

– Нет! Начинать будем с главного! – Сафи, привыкшая к лучшим и дорогим брендам, запросто заходит в один из магазинов. По нашим меркам уровень – выше среднего, но понятно же, что для неё это так – ни о чём. – Ну всё! Ты меня разозлила! – лукаво произносит, когда я мешкаю перед витриной.

Достаёт телефон и, встав за моей спиной, делает снимок, едва успевая шепнуть:

– Улыбайся!

Выполняю на автомате. Только потом понимаю – прямо из приложения. Моментальное фото!

Это что, меня отекшую от слез тысячи… миллионы людей увидят?

Глаза вылезают из орбит. Хватаю воздух ртом от возмущения!

– Не дрейфь, ты красотка! Да и поздно уже, я людям пообещала показать потом, что мы купили! Назад пути нет, – забавляется. Пока я пребываю в шоке, что-то печатает в телефоне.

Стоя перед огромным, во всю стену зеркалом, кисну сильнее.

В ярком свете придирчиво себя разглядываю и нахожу всё новые и новые недостатки. Помимо появившегося жирка, отчетливо видно, что у меня одна грудь больше другой. Так было всегда, но почти незаметно. Пока кормила Колю, усугубилось. На беду, ему нравилась именно та грудь, которая больше! Такая досада! Бодрствуя, он хотел сосать только её, от этого молока в ней всегда было больше. Разница стала бросаться в глаза. Спящему подсовывала маломерку, но дела это не спасло. Комплексую ужасно! Серёжа говорил, что не заметно. Обманывал. Нельзя не заметить такое. Как и нравиться разномастные груди не могут.

Сейчас тоже видно. Хотя уже давно не кормлю. Даже к прежней форме грудь не вернулась.

Тупо пялюсь на себя с отвращением. Как докатиться смогла?

Ко мне в примерочную заныривает Сафи: просовывает голову сквозь шторку, щёлку между тканью и стеной придерживает руками.

– Какая красотка! – произносит с восторгом.

Не выдерживаю. Солёные, горькие слёзы текут по щекам, оставляя дорожки из размытой туши.

Она пугается, заходит ко мне. Обнимает за плечи, в шею себе утыкая. Я ниже её сантиметров на восемь.

– Машулька, что происходит?

Я сбивчиво тараторю о своих недостатках. Показываю складки на боках, обхватывая их пальцами. Так же на бедрах. Опускаю глаза, чувствуя убийственную неловкость.

Нашла, кому жаловаться!

– Сюда смотри, – она запросто стягивает через голову толстовку, разворачивает нас обеих к зеркалу лицом. – У меня тоже есть. Это кожа, дурёха! – оттягивает её от рёбер. – У всех есть! Ты зачем глупости выдумываешь? Выглядишь прекрасно! По тебе не сказать, что ты молодая мамочка. Ну дела… я не думала, что ты настолько умом тронулась. Гляди, какие сиськи красивые, – через зеркало смотрит на мою грудь и мне хочется прикрыться.

Долго грустить не выходит. От самобичевания меня отвлекает трель телефона. Из банковского приложения приходит уведомление о поступлении крупной суммы денег. Стою в растерянности, в первые секунды адски туплю.

От мужа, с подписью – «Порадуй себя».

Серёжа следит?

– Ммм, неплохо! А ты говоришь, ему всё равно, – через моё плечо Саф наклоняется и смотрит на экран. – На эти деньги мы бы даже в Милане тебе прикупили парочку сумочек и платьице, а с моими бонусами и не одно. Тут и вовсе разгуляемся. И Серёженьку твоего порадовать сможем.

– Купим ему что-то в мужском отделе? – произношу звонко и быстро, не успев подумать.

Брови Саф ползут вверх.

– Если хочешь… конечно. Но там я не советчик. Как-нибудь сама. А сейчас, я выхожу, а ты делаешь фотографию для мужа и отсылаешь. В знак благодарности.

Глава 6

Мария

Уныние – самый тяжкий грех. Оно закрадывается глубоко в душу и, подобно злостному червячку, съедает разум, силы и энергию человека. Разрушает светлые чувства, тайные желания и жажду жизни.

Никогда, ни при каких обстоятельствах не поддавайтесь такому состоянию. Оно затягивает в свою мрачную бездну. Порой безвозвратно. Пока не поздно – боритесь. Сопротивляйтесь ему. Лучше потратить силы на отпор, чем безмятежно склонить голову, позволяя ему окутать себя.

Внутренняя борьба – единственный шанс на спасение. Полюбите свет внутри себя, не дайте ему угаснуть.

Чем больше дурных мыслей в нашей голове, тем больше проблем, болезней, негатива от окружающих появляется в нашей жизни.

Всего-навсего нужно найти увлечение, приносящее удовольствие. Встретиться с близкими и родными людьми, способными поделиться с вами капелькой своего бесценного тепла.

Я сейчас на пути к самому дну, а Саф изо всех сил тащит меня на поверхность.

– Ну же! Давай улыбнись! – треплет меня за плечи. Сильно.

Я мотаюсь из стороны в сторону, как ростовая кукла.

– Надо переодеться, – произношу с сожалением.

Не могу на себя без слез смотреть.

Как же она не видит?

Я совсем не такая, как раньше… Не заслуживаю маленького чёрного платьица, которое на мне надето. Выгляжу, как мешок, полный картошки. Складки на животе придают натуральности, добавляя максимального сходства. Я не заслуживаю того, чтобы носить такую красоту.

– Ты свихнулась что ли? Маш, ты меня пугаешь. Какие складки? Какой жир? – Сафи щелкает перед моими глазами пальцами, мол, приём. Очнись!

Мне не понятно, как она может не видеть?! Разве она не помнит, какой я была в семнадцать, восемнадцать, девятнадцать? Подтянутая спортивная фигура. Не то что сейчас.

Настроение вмиг портится. Жалею, что согласилась идти на вечеринку.

Друзья моего двоюродного брата пригласили выступить в своем клубе талантливого ди-джея. Парень малоизвестный, но очень крутой. Мне показалось, раз выступление совпало с приездом Сафи, то можно попробовать выбраться. Тем более Женька, брат, сам у мамы меня отпросил. Сейчас же гляжу на себя в зеркало и понимаю – нечего мне там делать. Мне бы поближе к кастрюлькам да детской площадке.

– Забияка, срочно верни мне мою подружку! – подруга распахивает входную дверь, жестом призывая идти за собой.

На её фоне очень сложно не комплексовать. Одеты мы с ней в одном стиле, только на Саф блестящий чёрный мини-комбинезон.

Выглядит она очень эффектно! Не из-за экстремально короткой длины своего лука, дело в другом. С одной стороны, да-да только одна нога, украшена чем-то средним между колготками и произведением искусства. Тонкая вышивка, витиеватые узоры, стразы уходят под брючину шорт и создают впечатление, что на Сафи колготки-сеточка. Соблазн на грани порока. Когда она приехала, я, не удержавшись, потрогала.

Пока спускаемся по лестнице, я то и дело одёргиваю вниз платье. Оно, вроде бы, прикрывает ноги до середины бедра, но мне некомфортно.