Магазинчик грехов

– Почему? – Госпожу Смерть не покидала любознательность.

Тут Люцифер решил нанести ещё удар и прошептал ей на ушко:

– Потому что там не было Вас!

Продолжая играть простенькую тему, фортепиано скрашивали аккомпанирующие аккорды и хлопки других музыкантов и зрителей. Только скрипач с длинными волосами и бакенбардами приготовил свой инструмент и игриво улыбнулся. Никто не мог понять – кто это?

А пара из Господина Люцифера и Госпожи Смерти слилась в объятии и, одновременно посмотрев в центр зала, снова направилась к скрипачу, не разнимая рук. Они крутились, как в вальсе, но с такой энергией, которой бы позавидовала любая пара гостей. Они были такие разные, но и такие одинаковые, такие далёкие друг для друга, но и такие же друг другу притягательные. Как красное и чёрное, как скрипка и рояль. Своими движениями они заполняли весь зал, а энергия проходила по коже мертвецов в виде мурашек.

В какой-то момент их вращение остановилось, и Смерть облокотилась на спину, полностью доверившись силе рук Люцифера. Он же её не подвёл, а лишь слегка наклонился в её сторону, чтобы дать возможность согнуться, как белый лебедь.

– Вы хорошо танцуете, – прокомментировала Смерть.

– У меня были хорошие учителя, – приподнял Люцифер партнёршу.

Оркестр уже почти весь подключился к игре, как вдруг неожиданно и очень бойко заиграл скрипач. В его игре так и звучала страсть, укутанная в одеяло капризности и спонтанности. Каприз! Вот что было тем, что так виртуозно исполнял скрипач. И стоило ему начать играть свою партию, как все уже окончательно поняли, кто стоит перед ними – это же Паганини! Девушки захлопали, а Паганини продолжал играть на своей скрипке. Люцифер стоял как трость, пока Смерть крутилась вокруг него, не отрывая взгляда. Только плечо поворачивалось за движением её прекрасного тельца. Облачённая в красное платье, она словно матадор мелькала перед Люцифером. В момент же, когда заиграл Паганини, Смерть схватилась за плечо Люцифера, и её ножка в шпагате метнулась вверх, создав идеальную прямую линию.

– А такому вас учили, Господин Люцифер? – улыбнулась Смерть.

– Прошу, для вас я просто «Люцифер», – он улыбнулся и, пару раз прокрутившись вокруг своей оси, вздёрнул ногу кверху в такой же прямой линии.

Впервые Смерть сама подбежала к нему, и Люцифер снова схватил её в свои объятия, проведя руками сначала по талии, а затем обняв за маленькую хрупкую шейку. Смерть отошла на полшага и, продолжая танцевать под скрипку Паганини, взяла Люцифера за руку. Он же снова поднял руку вверх, и Смерть уже было прокрутилась, как вдруг… споткнулась о собственную ножку и чуть не упала.

Люцифер тут же поддержал её, и они продолжили танцевать. Хотя после этого события Смерть покраснела, ведь было бы у Люцифера желание, и он бы уже объявил ей мат. Но Госпожа Смерть не знала, что у Господина Люцифера совершенно другие на неё планы…

Уже весь оркестр играл «Либертанго», а ритм в виде хлопков зрителей переняли на себя трубачи и барабанщики. Смерть отошла от Люцифера на несколько шагов и снова вернулась к нему. Её метало из стороны в сторону, как волчонка. Даже музыканты с удивлением заглядывались на её виртуозность, но продолжали играть. «Что же мне сделать, чтобы ты сбился?», – уже вспотела от активного движения Смерть, но всё ещё не могла представить своего поражения. Люцифер экономил энергию, только смотря по сторонам и иногда встречая её в своих объятиях. Но потом Смерть вновь отрывалась и опять вращалась вокруг, иногда пытаясь цеплять своими сгибающимися ножками его колено, чтобы подкосить. Но у неё ничего не получалось. В какой-то момент она отошла достаточно далеко для разбега: «Ну, была не была», – подумала она перед прыжком.

Люцифер собрался с силами и, увидев как Смерть бежит на него, в мгновение ока принял такое же положение, которое принимал Банкир. Смерть подбежала к нему на своих носочках и прыгнула на этот раз всем своим весом, чтобы дизориентировать Люцифера. Но он не только не был дизориентирован а, более того, поднял Смерть над собой, встал на две ноги и начал крутиться вокруг своей оси, вращая и её над своей головой. Смерть итак вовремя не сумевшая понять что к чему, совсем онемела после вращения. И поэтому, когда они остановились, еле держась на весу, тут же оказалась в его руках уже не будучи в силах сопротивляться.

Музыка подходила к концу но, вопреки активному ритму, Люцифер медленно опустил Смерть и, увидев что она не может держаться на ногах, наклонился, чтобы не позорить даму и принял положение, словно она специально склонилась под ним. В этот кульминационный момент оркестр перестал играть и зрители в восхищении заоплодировали.

Тогда-то Люцифер решил нанести последний, решающий удар:

– Если бы меня спросили, какая у меня мечта всей моей жизни, – смотря на Смерть влюблёнными глазами, сказал Люцифер, – я бы ответил: "Хоть разок получить ваш поцелуй".

Он откинул красную вуаль и увидел как её зелёные глазки смотрят страстным на него взглядом. Когда его губы приблизись к её, глазки закрылись так спокойно, словно Смерть уже совершенно не сомневалась в своём кавалере.

Их губы сомкнулись в тёплом, нежном поцелуе, в котором на секунду почувствовался вкус любви и доверия, так сильно переполнявших их после танца. Люцифер вывел Смерть из поцелуя, который казался для неё целой вечностью, а Смерть же, одновременно и удивившись и улыбнувшись, прошептала:

– Ах…всё ещё…живой… – Она продолжала смотреть на кавалера зелёными глазками, а Люцифер лишь вздохнул с облегчением, поняв что окончательно её завоевал и произнёс:

– Ради вас, я готов жить вечность.

После этих слов Смерть в конец обмякла в руках Люцифера и сумела произнести только:

– Ой… что-то тут как-то жарко.

Люцифер приложил руку к её лбу:

– Мадемуазель, да у вас жар! – Он взял Смерть на руки и повернулся к зрителям, которые уже вдоль и поперёк рассыпались по всему танцевальному залу: – Дорогие гости! Подскажите, куда можно отнести мадемуазель, чтобы дать ей передохнуть?

Костлявый мужчина с пенсне и бокалом вина указал на дверь, и Люцифер, не выжидая и секунды, пошёл со Смертью в её покои.

Гости не стали расходиться, ибо предчувствовали, что на одном исчезновении Господина Люцифера и Госпожи Смерти история не закончится. И были правы.

Но сжалься надо мной, читатель. Пусть я не очень стар, но всё же пенсионер. Глава, как мне кажется, вышла неприлично большой, да и спать охота. Поэтому о том, что произошло после, я расскажу немного позже. А пока – спокойной ночи.

6

Через несколько минут в главном зале показался Люцифер и, к своему удивлению, выяснил, что никто так и не ушёл, явно чего-то от него ожидая. Стояли там и те, кто пришёл вместе с ним, включая Зёську, и те, кто был из избранного Смертью круга лиц. Когда же Люцифер поймал на себе взгляды всех собравшихся, то не отказался от возможности во всём всех просветить:

– Дамы и господа-товарищи! – начал свою речь Люцифер. – Мы живём в сложное время! Смерть избирает вас на свой лад и вкус! Вас обязывают хорошо танцевать, когда вы можете не уметь танцевать вовсе! – Все зрители деловито посмотрели друг на друга и покивали. – И что? Неужели из-за этого вас должны выбрасывать на улицу? Возить в костной пыли? Унижать?

– Нет! – крикнул Зёська, и все, пусть и более спокойно, но закивали.

– Вот именно! – Люцифер ткнул пальцем в сторону, где спала Смерть. – Мадам Смерть не ценит вас, а лишь использует для своих утех! Разве вы не хотите пойти наперекор её идеологии? Стать самостоятельными гражданами Нижнего Мира!

– Да! Хотим! – вдохновились уже несколько мертвецов из Дворца.

– Так давайте построим свой мир! Мир, где каждый будет нужным! Где каждый будет важным! Где все будут равны!

– Свобода, равенство, братство! – закричал какой-то француз, ещё до того, как это выражение вошло в моду.

– Но как же Госпожа Смерть? – спросил кто-то.

– Мы должны заточить её! Убить! Уничтожить! – закричал кто-то из мертвецов.

– Увы, товарищи, – Люцифер развёл руками, – мадам Смерть нельзя убить! – По залу разлетелся гул разочарования. – Но я готов взять на себя ответственность за её дальнейшее будущее! За наше будущее! За дивный новый мир! – закончил свою речь Люцифер и тут же услышал радостные возгласы.

Все, кто жил во Дворце до прихода Люцифера, поддержали его, потому что боялись, что Смерть кого-нибудь из них вышвырнет на улицу. Те, кто уже были изгнаны, поддержали Люцифера, потому что имели на Смерть личные обиды.

– Мы должны построить новый мир! Мир, в котором каждому найдётся своё место! – возвёл руки Люцифер.

– Но что за мир мы будем строить, Господин? – спросил Зёська.

Люцифер вновь показал свою чарующую улыбку и сказал:

– Мы будем строить Ад! И он нам станет домом!

Не все тогда понимали, что собой представляет Ад. Но в те времена и представления о Рае были крайне смутными и во многом ложными. Ад и Рай были тогда, своего рода, модной философией, поэтому никто из собравшихся не возражал, а лишь хором поддержали Люцифера. Музыканты же от радости заиграли вальс.

Среди толпы стоял тот самый испачканный в яичницу молодой человек, полностью погружённый в свои мысли и не разделявший всеобщего воодушевления. Когда все стали расходиться, Люцифер подошёл к горбатому юноше и, многозначительно улыбнувшись, наклонился:

– Мне кажется, у вас осталось одно недоконченное дело, сэр… – Люцифер огляделся, убедившись, что их никто не слышит, и прикрыл рукой рот и ухо молодого человека. – …Думаю, – прошептал он, – у вас ещё будет время его завершить…

С этими словами Люцифер откланялся и удалился, оставив молодого человека наедине с собой.

В последующие дни всё прошло очень гладко. Люцифер уже на формальном основании вступил в брак со Смертью, пусть эта информация и до последнего не распространялась в широких кругах, чтобы не портить репутацию товарища-Господина Люцифера. Кстати, Зёська был на ней свидетелем со стороны жениха, а со стороны невесты стояли её ближайшие подружки и коллеги по работе – Чума и Война. Впрочем, Смерть в их окружении была той самой красивой подружкой, ибо видок у этих двух оставлял желать лучшего. Чума была дамочкой в белом платье, тощей до костей и вечно теряющей где-то по пути свой глаз, из которого, время от времени, вылетали мухи. Война была в чёрном платье и тоже была красотка в относительных понятиях, ибо, имея изначально красивое личико и вид в целом, она со временем приобрела множество шрамов, которые портили её гармоничные черты, а один вообще проходил по всей щеке полосой и блестел при малейшем свете. Более того, когда шла церемония и пёсик-Цербер с радужными полозами на шее разбрасывал по сторонам лепестки чёрных и красных роз, эти две подружки встали по сторону Смерти и начали смотреть на Зёську как-то особенно. Сначала Зёська не мог понять, на что они так смотрят, но когда Чума и Смерть начали шептаться и, улыбнувшись, посмотрели на него, а Чума так вообще согнула свой тонкий локоток и кокетливо начала сгибать пальчики, то тогда Зёська всё понял.

Мурашки от страха пробежали по его телу. Но чтобы не оскорблять дам, а тем более подружек невесты, он выдавил из себя улыбку и тоже помелтешил пальчиками в ответ. Когда дамы засмеялись, Зёська вздохнул с облегчением: они ему поверили.

Сам Люцифер прекрасно понимал Зёську и не питал особой симпатии к подружкам своей невесты. Но тут, дорогой читатель, жениху никуда не деться, так как каждому известно: хочешь дружить с невестой, подружись с подругой невесты, ибо иначе – развод и девичья фамилия.

Впрочем, спустя какое-то время Зёська уже настолько загулялся, что и забыл вовсе об этой неприязни и сидел, окружённый их компанией, и что-то активно им рассказывал. Они же кормили его, смеялись над всем, что он рассказывал, и предлагали покататься на своих лошадках.

Был на свадьбе и их коллега – Голод. Но, как понятно по его имени, ел он мало, пусть Смерть и пыталась несколько раз предложить ему разные блюда со стола. Говорил Голод тоже мало, да и вообще держался как-то в стороне от всего этого шума. По одну сторону стола сидели Демоны в парадных костюмах и молча ели. Напротив, по сторону невесты, сидели подружки Чума и Война, между ними всё также сидел Зёська, дальше ковырял что-то вилкой Голод, а за ним о чём-то активно дискутировали кузены подружек Завоеватель и Раздор. Первый был облечён во всё красное и, по правде говоря, втайне симпатизировал Войне, хотя никто об этом и не знал, а сама Война даже не догадывалась. Раздор же был кузеном Войны, но безумно был влюблён в Чуму, что тоже активно пытался скрыть.

– А я ему говорю, – Зёська поднял бокал в виде черепа, – ну так прыгай! Чего ждёшь? – дамы тут же рассмеялись и ещё подлили Зёське вина.

Праздновали так целый день и, кажется, даже всю ночь. И был пир на весь Нижний мир. Лишь ближе к полуночи, когда Цербер уже два часа как спал в своей лежанке из собранных костей, все стали расходиться. Чума же и Война позвали Зёську к себе в гости, как только у него появится свободное время, чему тот был несказанно рад.

Затем пошла череда больших перемен в Дворце Смерти. Сам «Дворец Смерти» переименовали в «Ад», что стало его официальным названием. Все кости, которые были разбросаны по Нижнему Миру, собрали в кучу и оградили забором, который был, к слову, не нужен, так как кроме Цербера, кости никого не интересовали. Ад был вычищен до блеска и полностью изменён на красные, оранжевые и чёрные цвета. Вместо пустоши, которая естественным путём возникла после очищения Ада, всё украсили потоками лавы, чёрными сталактитами и сталагмитами, кто-то даже надоумился высушить костное болото и сказал, что здесь должна быть Вторая Столица Ада. Идею многие поддержали, но так как Люциферу само выражение «вторая столица» не нравилось, то они решили сделать высушенное болото культурным центром. Там собирались все те, кто раньше жили во Дворце Смерти, а также Демоны и сам Люцифер. Правда, к его приезду всегда готовились заранее, ибо не comme il faut встречать Господина, когда апартаменты загажены. А убирались в них крайне редко. Но это всё мелочи.

Все бывшие жильцы Дворца и те, кого Смерть изгоняла, были коронованы и превращены в Чертей. Сама же Смерть отошла от политики и, лишь иногда, по просьбе Люцифера, прибегала в наш мир и раздавала поцелуи тем, кто на её взгляд больше походил на грешника и мог быть хорошим клиентом Преисподней. Поэтому тот, кто грешит, живёт куда меньше, чем человек, который к чистой душе стремится. Но этот стратегический ход Люцифера был сугубо предпринимательским, потому как он боялся, что Наверху конкуренция сильная, да и пропаганда добрых дел тоже давала о себе знать.

Кстати, Чертыхтынг уже с начала истории жил во Дворце Смерти и, более того, был одним из лучших её кавалеров до прихода Люцифера. Сам он, конечно, симпатии никакой к Смерти не питал, но ведь выживать как-то надо было – вот он и вёл тихий образ жизни в роли скромного кавалера Госпожи. Стервелла же была в рядах тех, кого Смерть выкинула. Более того, Стервелла – единственная, кого Смерть выкинула из дворца сугубо по личной инициативе, без какого-либо танца. А всё дело в том, что когда Стервелла увидела Смерть в обличии принца, который зовёт её на танец, то начала домогаться вопросами, типа: «А ты вообще кто? Я что? Должна тебя по условию задачи выбрать? Совсем обнаглел, каналья! Может мы с тобой ещё обручимся сразу? Нарядился тут и стоишь как вкопанный! Думаешь тебя за выпученные глаза любить будут! Женщину добиваться надо, щенок!». Смерть сначала опешила, настолько ей было непривычно такое обращение, но потом собралась с силами и вышвырнула Стервеллу с такой силой и так далеко, что той понадобилось ещё три дня и три ночи, чтобы добраться до костного болота, куда упал Люцифер.

Как ты понимаешь, дорогой читатель, даже после построения Ада между Смертью и Стервеллой остались самые пренеприятные чувства, из-за чего они взаимно избегали встречи друг с дружкой. Пусть после этого Стервелла и узнала, что это был не принц, а Госпожа Смерть, но даже на момент истории о Баббингтоне они никогда не здоровались и не общались.

А Люцифер лишь смеялся над этими женскими интрижками и во многом именно поэтому никогда в них не лез, а давал себе лишь право похихикать об этом с Демонами за обеденным столом в окружении мужских сплетен.

Дела делались, работа работалась, и всё на первый взгляд шло неплохо. Стервелла успела себя показать как очень активная дама и даже заслужила потом звание «Лучший сотрудник столетия», а Чертыхтынг как избегал какой-либо работы, так и продолжал избегать. Стервеллу это несказанно бесило. Для неё было немыслимо, что кто-то может проявлять хоть каплю лени. Она думала, что все, как и она, любят работу и сами должны стремиться выполнять её как можно лучше. Чертыхтынг же явно не вкладывался в рамки её мировосприятия и своим существованием бесил Стервеллу до неимоверного. В один день они так поругались на всю Преисподнюю, что даже Люциферу пришлось вмешаться, чтобы их разнять. Как оказалось позже, Чертыхтынгу надо было привезти кирпичей для возведения Адской сторожевой башни, а Стервелла должна была охранять вход в Преисподнюю, пока он всё подготовит для постройки. Чертыхтынг, как обычно, забил на всё хвост, а Стервелла, из-за своей чрезмерной ответственности, простояла у входа в Преисподнюю несколько часов, как Бифитер у Тауэра! А когда она отошла от башни, чтобы посмотреть, где Чертыхтынг, в Преисподнюю пролезла какая-то чистая душа, из-за чего её пришлось сначала искать, а затем гнать взашей, чтобы без грехов больше не возвращалась.

Именно из-за этого и началась потасовка. Но Люцифер, решив, что Чертыхтынгу явно нужна чья-нибудь сильная рука для мотивации, а Стервелле хорошо бы было стать погуманней к другим рабочим, решил сделать их неотъемлемыми коллегами, посему обязал всю работу выполнять вдвоём и находить компромисс. Ругани было столько, что соседи Сверху слышали. Хотя со временем всё улеглось и, как ты знаешь, дорогой читатель, они до сих пор работают вместе.

Как и говорилось раньше, дела делались, а работа работалась, но как в любом деле и любой работе рано или поздно наступает кризис. Этот кризис наступил и в Преисподнее. Душ становилось всё больше и больше, а организованность становилась всё сложнее и сложнее. Этот период потом ознаменовался в истории Преисподней как «Адская депрессия», когда каждый чёрт и Демон не знали, что именно и зачем им нужно делать, а грешных душ становилось всё больше и больше, и их чем-то надо было занять.

Даже сам Люцифер в этот момент похудел, побелел и чуть не слёг от какой-то болезни, которую даже Чума не могла понять и объяснить. Только задолго после решения проблемы к Люциферу явился Фрейд и сказал, что, скорее всего, у Господина была депрессия. После этого ещё какое-то время Фрейд консультировал Люцифера по личным вопросам. Именно после прихода Фрейда период и назвали «Адской депрессией», пусть именование и произошло многим позже.

Но период закончился раньше, чем ему дали название, и в современной Преисподней об этом уже мало кто вспоминал. А закончился он вот почему…

Приблизительно в 1308 году Данте Алигьери начал писать «Божественную комедию», которая начиналась с описания Ада. Дальше уже по сюжету шло Чистилище и Рай, но это всё растянулось на последующие тринадцать лет жизни автора, а Рай так вообще не издавался до самой его Смерти (которая, кстати, пришла к нему не случайно…). Когда издался Ад, то произведение стало популярным не только на Земле, но и в Нижнем мире и в Верхнем. Когда Люцифер прочитал книгу, то так ухватился за неё, словно его руки были приклеены к ней. Он резко вскочил с кушетки и начал бегать по комнате, выкрикивая: «Гениально! Гениально! И как я не мог до такого додуматься!». Вот тогда-то Ад и был поделён на девять кругов, и в дальнейшей истории все души распределялись между ними. Хотя после двадцатого века произошли небольшие перемены.

Главное, что первое издание «Ада» дало конкурентное преимущество Люциферу на тринадцать лет работы, из-за чего во все последующие века Преисподняя была более продуманным, распределённым по кругам и обязательствам местом. Именно после публикации этого прекрасного произведения Преисподняя стала такой, какой и остался при появлении там Мистера Баббингтона. Единственным исключением был только десятый круг, который находился в самом центре Преисподнее, в замороженной глыбе, где была видна металлическая дверь. Когда-то именно там работал Мистер Баббингтон, чтобы оправдать свои таланты и быть принятым на службу у Господина Люцифера. Но об этом позже, а пока что…

Все трое: Чертыхтынг, Стервелла и Мистер Баббингтон – спускались по ступенькам Преисподнее, активно обсуждая, что же за вопросы будут подниматься во Время Призыва:

– Сразу скажу, – Стервелла подняла указательный палец, – я прошлась по всем задачам месяца!

– Кто бы тут сомневался, – закатил глаза Чертыхтынг. – Я бы удивился, если бы ты по какому-то пункту не прошлась…

– А ты, Баббингтон? – Стервелла посмотрела вверх. – Ты продал необходимый минимум грехов до новой серии?

– Я продал всё за первый квартал двадцать первого века и ещё успел немного продать за второй, – Мистер Баббингтон потёр лоб, – лет так на пять вперёд.

– Хорошо! Великолепно, я бы сказала, – Стервелла от радости всплеснула руками. – Главное, что я всё сделала, Чертыхтынг разобрался со службой доставки, а ты, Баббингтон, всё продал и даже больше. А значит Господин будет доволен…

Над всеми повисла тишина, которую через несколько секунд разорвал Чертыхтынг:

– Ну да… – смотря в пол, проговорил он негромко. Стервелла сначала вопросительно посмотрела на Чертыхтынга, затем посмотрела на удивлённое лицо Мистера Баббингтона, а затем снова, но уже строго сведя брови, посмотрела на Чертыхтынга.

– Ты же составил модель самолёта для перевозки грехов?

– Ну… – замялся Чертыхтынг, – я как бы начал…

– И, – Стервелла не отрывала взгляд, – уже успел закончить! Так?

– Ну, не прям закончить… просто.

– Что?! – она аж подпрыгнула над землёй и медленно опустилась по воздуху. – Ты не закончил чертёж самолёта для доставки грехов?!

– Я начал активно над ним работать, но…

– Но что?

– …буквально в соседнем кругу поставили работать Лили, и я…

– Лили!? Дьявол тебя подери, ты опять за старое?

– Ну почему же «за старое»? – развёл руки в стороны Чертыхтынг. – Я обещал, что не буду больше пытаться попасть в её команду и не пытался.

– Да, а ещё обещал, что не будешь за ней бегать, дарить ей цветы и смотреть на неё как вкопанный, когда она проходит рядом! – Чертыхтынг совсем поник, и Стервелла, поняв, что ничего всё равно уже не изменить, строила догадки, что будет дальше. – Мы трупы, товарищи! Мы-товарищи-трупы!

Все трое обходили очередной круг Преисподней, спускаясь всё ниже к центральному кругу, рядом с которым находился офис Господина Люцифера:

– Проклятые неугодники! – Стервелла размахнула руками по сторонам. – Лили! Лучше бы ты так о работе думал, как о ней!

– Ну, к слову, я тоже ничего не знал о чертежах, – встал на защиту Чертыхтынга Баббингтон.

– Так ты поэтому и не знал, что он их не сделал, – Стервелла начала водить руками по сторонам, объясняя на ходу. – Господин Люцифер попросил нас подготовить чертёж маленьких самолётов, чтобы один чёрт мог быстро доставлять грехи из Магазинчика по всему городу, а может даже и дальше! Если этот проект себя оправдает, то мы сможем доставлять грехи сначала по всему континенту, а затем и по всему миру! А этот, влюблёныш, не смог даже подготовить чертёж!