Изнанка

– Не такие, – легко согласился отец. – Но некоторые из ушедших прекрасно помнят, что с ними случилось. Это их самое яркое воспоминание в их посмертном существовании. Вся остальная, прошедшая жизнь для них мутное пятно. Как бы ты себя вела, если бы самым ценным знанием о тебе была твоя смерть?

– Я не знаю. И вряд ли смогу сравнить, – резко ответила я. Пальцы на автомате скользили по гладкому краю кружки. – Зачем тогда ритуал проходят все одаренные? Разве магам с даром стихий нужно что-то знать про изнанку и лично переживать смерть? Зачем им такое наследие?

– Главная идея ритуала именно в том, чтобы предотвратить очередное появление охотников на ведьм. Это наша гарантия мира – не допустить ошибок прошлого. И касается каждого, у кого есть дар, – ответил отец. Помолчав немного, он добавил: – Самое главное, что им нужно понять про смерть – после нее остается только пустота. Как для живых, так и для мертвых.

Бросила на папу взгляд и успела заметить, как он посмотрел на противоположную сторону комнаты. Пока он думал о Ви – так мне показалось – я думала о Соне. Могла ли она уже пройти свое? И сколько же лет ей тогда было?!

– Почему ты захотел продолжить заниматься экзорцизмом? Разве тебе никогда не хотелось быть подальше от всего этого? – осторожно спросила я.

– Хотелось. И сейчас иногда хочется, – слабо усмехнулся папа. – Но почему-то мне всегда это удавалось. К тому же мама была хорошим учителем.

– Но разве… – грудь сдавило от волнения, и пришлось выдохнуть, чтобы собраться с силами и задать вопрос. – Разве мы тогда не несем ответственность за использование дара? Если опыт смерти имеет настолько большое значение, и его нужно передавать, то как мы можем так… легко пользоваться нашей магией?

– Дар на то и называется даром, что мы не знаем, почему он нам достается. И он не гарантирует отсутствие ошибок, – чуть жестче, чем до этого, сказал папа, посмотрев на меня. Я знала, что он говорил о Ви, и он точно знал, что я знаю. – При работе с изнанкой не все подвластно твоему контролю. Порой ошибки обходятся очень дорого. Но если ты можешь помочь остальным, пусть даже умершим, и ты знаешь об этом, эту цену тебе придется заплатить

Я тяжело вздохнула. Как бы ни пыталась, сейчас мне казалось слишком сложным все понять. И тем более принять на веру. Пообещав себе подумать обо всем позже – хотя бы когда смогу отстраненно взглянуть на произошедшее – я допила остатки чая.

– Мона, я знаю, что порой наш дар – большая ноша, но не думай об этом сейчас, – успокаивающе обняв за плечи, сказал мне папа. – Помни, ты очень сильная и смелая, раз смогла пройти даже через такое, да еще спокойно рассуждать о смысле жизни, вселенной и всего остального.

Тихо посмеялась, поняв отсылку к любимой папиной книге, и на моих глазах снова выступили слезы, которые быстро вытерла рукой. Кажется, произошедшее сделало меня слишком чувствительной.

– К слову об ошибках. Ты совершишь очень и очень большую, если не съешь свой ужин, – доверительно сказал папа, чуть боднул меня плечом и с улыбкой кивнул на мой стол, где все еще находился поднос с едой на тарелке.

***

На кухонным столе передо мной стояла высокая белая чашка для латте. На дне, несмотря на ее изначальное предназначение, остывали последние капли крепкого черного чая с молоком. К концу уже подошла третья. Возможно, понадобится еще одна.

– О чем задумался, сын? – раздался вкрадчивый вопрос откуда-то из-за спины.

Отец вошел на кухню в черной футболке и свободных джинсах и сразу направился к кофемашине. Проводив его коротким взглядом, вылил остатки чая в раковину слева. Я уже наизусть знал его обычный ритуал после тренировки в нашем подвале, который он превратил в самодельный спортзал. Когда сделает нескольких подходов к тренажерам по своей собственной системе (она постоянно менялась, и я никак не мог разобраться, по какому принципу он ее составляет), он надевал именно эти джинсы и именно эту футболку и поднимался на кухню. Сейчас он собирался сделать себе ровно три чашки эспрессо. И растягивать их, пока не проснется мама.

Мыслей было очень много. Вчера вечером дочитал древний трактат про сообщества, которые занимались поднятием трупы. Пытался понять, что сподвигло этих идиотов вообще полезть в некромантию. На днях между парами в Академии мне рассказали, что в некоторых случаях стихийная магия может усиливать ритуалы некромантов. Так и не придумал ни одного варианта, чтобы это было возможно. А еще крутил в голове разговор с Моной и – во имя всего живого, никак не доходило, что за нелогичную чушь она тогда выдала.

– Как ты считаешь, кто лучше – некроманты или экзорцисты? – спросил у отца.

– Это зависит от критериев оценки и разных обстоятельств. Но в большинстве случаев я бы сделал ставку на некромантов.

Отец обошел стол, по очереди выставил перед собой три чашки со свежесваренным эспрессо. Сел напротив. Я кивнул, принимая его ответ. Именно так я и думал. Нелогичная чушь.

– А в чем дело? – поинтересовался отец и сделал небольшой глоток из левой чашки. Поставил в голове отметку: обычно он начинал с правой. У меня была теория, что он подсознательно их меняет. В зависимости от настроения. Но никак не мог ее подтвердить.

– Ни в чем, – равнодушно ответил я. Если все так, как я думал, следует поскорее выкинуть это из головы. Нет смысла много говорить о том, что не стоит внимания.

– И все же?

– Просто спор.

– Какой?

Отец внимательно посмотрел на меня, пока пил свой кофе. Я не торопился отвечать на его вопрос. Потому что знал, к чему это приведет. Он будет долго говорить о всяких отвлеченных вещах. И так продолжится, пока его не заткнет мама. И уйти от этого нельзя. Лучше даже не начинать. Но отец продолжал смотреть и терпеливо ждал, что я отвечу. Понятно. Он не отстанет.

– Неважно. Это сплошная чушь.

– Можно подробнее? – после этого вопроса отец опустил взгляд к чашке и почти сразу поднял его. Для меня это означало только одно: он надо мной насмехается.

– Зачем тебе это? – спокойно спросил я. Не собирался ему показывать, что расслышал иронию в его вопросе.

– Мне интересно узнать, что именно тебя поставило в такой мыслительный тупик, – на этот раз отец усмехнулся в открытую. Это уже было невыносимо.

– Утверждение один, – медленно заговорил я. – Магия некромантов может то, чего не может магия экзорцистов.

– Так.

– Утверждение два: благодаря этому некроманты могущественнее, чем экзорцисты. Учитывая тот факт, что области некромантии и экзорцизма тесно связаны. И в чем-то пересекаются.

– Так.

– Утверждение три: исходя из этих двух утверждений, дар некромантии лучше дара экзорцизма.

– Пока не вижу противоречий, – согласился отец. «Еще бы. Ведь их здесь нет», – подумал я.

– Утверждение четыре: некроманты лучше экзорцистов.

– Нет, – вдруг категорически сказал отец. Мысленно закатил глаза: «Теперь и он будет нести нелогичную чушь?» – Кажется, я догадываюсь, почему возник этот спор. Но твоя последняя логическая выкладка неверна. Она не относится напрямую к остальным утверждениям.

– Можешь объяснить? – попросил я. Ощутил легкое раздражение: в очередной раз меня заманили в эту ловушку.

– Понимаешь, дар и человек, владеющий этим даром – не одно и то же. Отдельно взятый дар может быть лучше другого отдельно взятого дара. Но это не делает владельцев лучше или хуже по отношению к друг другу.

– Если у одного человека есть какая-то характеристика, которой нет у другого, то это означает, он лучше того, кто не владеет этой характеристикой, – поразмыслив пару секунд, сказал я.

– Неплохой аргумент. Правда, таланты и качества – вещи достаточно относительные, – заметил отец. – А еще их не всегда можно измерить в рамках одной шкалы. Кто-то может поднимать мертвых, а кто-то – делать зелья. Как определить, кто лучше? – отец сделал весомую паузу, чтобы глотнуть еще немного из чашки. И продолжил: – То же самое и про некромантию с экзорцизмом. Это смежные области, как ты и сказал, но каждый нужен для чего-то своего. Измерять их в такой плоскости неправильно.

– Тогда почему ты всегда отзывался об экзорцистах с пренебрежением? Ты не следуешь своей же логике, – возразил в ответ. Он мог сколько угодно рассказывать про терпимость ко всем вокруг. Но я слишком хорошо помню, как он злился на экзорцистов в департаменте. И что говорил о них.

– Ну если мой любимый коллега два часа не может упокоить лемура, и вызывает меня ночью вместо того, чтобы позвать сразу и потратить на все десять минут, то сама Смерть велит мне считать его дебилом, – отец выразительно поднял брови, я в ответ улыбнулся. – Есть разница, когда вмешивается твое личное отношение к конкретному человеку с тем или иным даром. Школы и академии учат нас зазнаваться и на всех вешать ярлыки, но я предпочитаю выносить вердикт отдельно каждому.

– Но если есть явные различия на уровне дара, знаний, жизненного опыта, то…

– А ты достаточно хорошо знаешь человека, с которым спорил? Знаешь досконально все его способности? И всю его жизнь? – поинтересовался отец. От неожиданности я нахмурился: то же самое мне сказала и Мона. А она однозначно уступала по всем названным критериям моему отцу. Как их мысли совпали? Пока думал, что ответить, отец сказал: – Судя по твоему лицу, недостаточно хорошо. На будущее: прежде чем доказывать, что ты лучше кого-то, убедись, что ты не родился в одной пробирке с другим человеком. И вы не жили одну жизнь на двоих с одинаковым опытом и в похожих условиях.

– Я уже понял.

– Вот и хорошо. Вы можете соревноваться друг с другом и выяснять, кто выше прыгнет. Но если вдруг выше прыгнешь ты, то не надо думать, что благодаря этому превосходишь его во всем.

– Я же сказал, что понял. Что мне нужно сделать?

– Чтобы исправить ситуацию? Попробуй поискать не ваши различия, а наоборот, что вас объединяет.

Тут я тяжело выдохнул. За это в том числе терпеть не мог его длинные рассуждения. Много общих слов и никакой конкретики.

– Приведешь пример? – как можно спокойнее спросил у него.

– Найди. Способ. Сотрудничать, – чеканя каждое слово, сказал отец. – Лучше всего это получается, когда вы убиваете общего врага, но я не призываю специально его искать. Самый простой вариант – если перед вами будет стоять некая задача, которую вы можете вместе решить. И использовать во время этого сильные стороны друг друга.

– Хотел еще кое-что спросить, – при словах об общем враге вспомнилось, из-за чего я вообще стал связываться с Моной. На вопросы о демоне он ответить не смог – никогда с ними не встречался. Но про это точно должен знать. – Есть какие-нибудь способы проверить, пропал человек в изнанке или нет?

– Ты сам знаешь, нет ни одного случая, когда кто-то живой смог там выжить. Изнанку очень сложно исследовать, уже сколько раз пытались. В том числе и твоя мама. Больше всего сведений, наверное, только у ведьм. Но они не спешат чем-то делиться, – слегка пожал одним плечом отец. Затем залпом допил вторую чашку эспрессо. – Во многом это зависит от обстоятельств, при которых он пропал. Я бы начал с их реконструкции, если есть какие-то сомнения. Ответил на твой вопрос?

– Да.

Я задумался, как именно можно это сделать. И когда план сформировался в моей голове, вспомнил, что уже долго думаю молча. И так и не поблагодарил его за дельный совет. Пришлось отвлечься и сказать:

– Спасибо.

***

Школьные дни неожиданно пошли моей жизни на пользу и помогли вновь вернуться в нормальное русло. Находясь среди одноклассников, которые вели себя как обычно, и болтая обо всем подряд с Мэри-Энн, мне снова стало легче дышать.

Поначалу, когда вернулась к своим привычным занятиям, я чувствовала себя очень странно. После всего, что произошло во время ритуала, было удивительно, насколько спокойной может выглядеть жизнь. Это заставляло испытывать соблазн раствориться в повседневности и погрузиться с головой в проблемы с домашними заданиями, оценками, контрольными и поступлением в колледж, которые теперь казались слишком приземленными и несерьезными. Я позволила себе утонуть в этом чувстве отстраненности (и удивлялась, как никто не заметил, что со мной что-то не так) до тех пор, пока другое, свербящее чувство, толкавшее меня вперед все эти годы с момента исчезновения сестры, не напомнило о себе и заставило хотя бы мысленно вернуться к поискам.

Я снова находилась в тупике, без подсказок и помощи. К Джею, разумеется, больше не собиралась обращаться ни под каким предлогом. Мне хотелось как можно скорее выкинуть его из головы и забыть навсегда о том, что он когда-то находился в моей жизни. Но теперь я также понимала, что в одиночку мне не справиться. И нужно искать тех, кто готов помочь.

Первой, к кому я обратилась, неожиданно оказалась Элис. После ритуала она любезно принесла мое пальто и передала его отцу вместе с просьбой встретиться со мной в кафе на следующий день, когда у меня будет возможность. Мне хотелось поговорить с кем-то, кто пережил опыт похожий на мой, и не станет задавать ненужных вопросов, на которые подробно отвечать не захочется.

– Я была на месте охотника, – сразу сообщила мне Элис, когда мы обменялись приветствиями и вопросами о самочувствии. Мои пальцы сами собой крепче сжали кружку с какао. – Пришлось вначале поймать ведьму, а затем утопить. И меня заставили смотреть до конца, как она тонула.

Хотя внешне Элис выглядела невозмутимой, я заметила, как она опустила глаза, делая глоток из чашки. Но потом быстро справилась с эмоциями и, когда снова посмотрела на меня, ее взгляд казался таким же спокойным.

– Не самый приятный опыт, – ответила больше из вежливости, чем с сочувствием.

– Не самый, – согласилась Элис.

– Нас ведь всех поставили в пары, так? – уточнила у нее. Я это поняла, когда вспомнила, как Джей посмотрел на меня перед началом ритуала – он точно хотел проверить, кто ему достался. Поэтому сразу перешла к волнующему вопросу: – Как отреагировала твоя «ведьма» после… после всего?

– В отличие от тебя мы знали, на что шли. Так что никаких обид нет, – усмехнулась Элис. Я тяжело вдохнула и выдохнула, стараясь сдержать раздражение. Меня не покидало чувство, что это сказано специально: она не стала упускать возможность напомнить, где якобы мое место в их иерархии. – Но… Сама понимаешь, это непросто. Когда один хочет убить, а другой спастись. Или наоборот. Сложно делать вид, что ничего не произошло.

Я лишь кивнула. Эти чувства еще как могла понять.

– Мне отрубили голову, – поделилась с ней, не дожидаясь нужного вопроса. Элис округлила глаза от изумления. – И тот парень на месте охотника, похоже, получил от этого немало удовольствия.

– Ты про Джея Чандлера, да? – вдруг спросила Элис. В ответ на мой удивленный взгляд она пояснила: – Я много слышала о нем. И пару раз пересекалась лично, когда он еще учился с нами в школе. Редкий засранец. Сочувствую, что тебе именно он достался. Он вообще не должен был приходить на наш ритуал, это не его год.

– Да, я знаю.

Мы еще немного поговорили про пережитый опыт во время Единения, а потом я будто невзначай сменила тему и поинтересовалась про доступ в школьную библиотеку с магической литературой.

– А зачем тебе? – удивилась Элис.

– Я подумываю о поступлении в Академию. Пока это не основной вариант, но решила изучить больше материалов, чтобы понять, смогу ли подготовиться, – объяснила я. Сколько бы ни ломала голову, так и не придумала версию лучше той, что подкинула Мэри-Энн. Впрочем, эта заготовленная ложь в любой момент могла стать правдой. Особенно если бы я поняла, что кроме поступления в Академию другого входа в библиотеку нет.

– Ох… Честно говоря, даже не знаю… – протянула Элис. Я тем временем следила за ее реакцией, чтобы понять, поверила она мне или нет. – В школьную библиотеку не могут попасть те, кто там не учится. Да и там обычно нет ничего полезного, мы туда ходим только ради учебников и базовой литературы по курсу. Хотя если сказать, что ты абитуриент… Тогда тебя теоретически пустят в школу. А может, и в Академию… Погоди, а разве твой отец не работает в ведомстве? У него должен быть доступ сотрудника.

– Мне не хочется его впутывать. Он очень переживает, что я не пошла получать магическое образование в школе. Не хочу еще больше разбивать ему сердце новыми пустыми надеждами, – с улыбкой абсолютно искренне ответила я. Не могла перестать удивляться, как много народу знает о привилегиях моего отца на службе, о которых лично мне было до этого неизвестно. Очередное решение не в пользу изучения магии действительно очень его расстроит, в этом я не сомневалась, но – сколько ни ломала голову, не смогла придумать никакого разумного довода, зачем мне вдруг понадобилась бы магическая литература. Пришлось тщательно взвесить все за и против, пока наконец не решила, что и версия про Академию для него не годится. Он бы не позволил мне заниматься «подготовкой» самостоятельно. И на этот раз точно взял бы все под свой тотальный контроль.

Элис только покачала головой и развела руками. Никакого другого способа она не знала.

Когда я рассказала бабушке о своей идее, она от меня лишь отмахнулась.

– Вряд ли ты найдешь там что-то особенное. Если бы существовал какой-то способ узнать, что случилось с Ви, об этом не стали бы рассказывать в школе. И тем более оставлять там книги, – заметила бабушка. Мы вместе проводили время у нее на кухне. Она что-то готовила, стоя у плиты, пока я пила чай и делилась своими мыслями.

– Но если Ви не пропала в изнанке, то и пробовать нужно совершенно другие способы! Использовать формулу поиска души, например, или еще что-то…

– Оставь все эти некромантские штучки, – снова пренебрежительно отмахнулась бабушка, помешивая кипящую воду в кастрюле. Я была уверена – она уже добавила туда не менее восьми ингредиентов, и старалась отогнать от себя навязчивые мысли, что на самом деле она варит зелье. Только не то, которое обычно продавалось в магических магазинах, а настоящее, ведьмовское. Прозвучавшая фраза заставила меня растеряться – откуда бабушка могла узнать, что я советовалась с некромантом?

– П-почему некромантские?.. – попыталась возразить, одновременно стараясь справиться с изумлением. – Я читала про эту формулу в твоих же книгах! Ее используют экзорцисты, я это точно знаю!

– Да потому что некроманты особенно любят так делать: искать миллиард формул для миллиарда ритуалов и надеяться, что это решит все их вопросы. Толку от них обычно никакого, – бабушка набрала в ложку бульон и попробовала на вкус. Недовольно сморщившись, она взяла какую-то банку и, пока посыпала ее содержимым воду, сказала: – А формула, про которую ты говоришь, не всесильна. Ее обычно используют для поиска духа, если он находится поблизости, но по каким-то причинам его нельзя призвать. И вообще, откуда ты про нее вычитала? Не припомню, чтобы давала тебе книги, где про это написано.

– А с ее помощью можно найти живого человека? – поинтересовалась я, надеясь увести бабушку в сторону от похищенных мною книг, которые она когда-то приготовила на выброс. А заодно выяснить то, что действительно важно.

– Можешь попытаться. Но, скорее всего, не сработает.

– Почему? – я чувствовала, это слово завязнет у меня на языке от частого произношения.

– Я же сказала, она действует в ближайшем радиусе, ты чем слушала?! А еще, хоть формула и направлена на связь с душой, которую нужно найти, ритуалы экзорцистов обычно не работают на живых.

– А как же одержимость?..

– Ты применяешь ритуал изгнания не на того, кто одержим. А на того, кто в нем сидит. И он уже неживой.

После этого разговора, обрубившего мне еще одну нить для поиска, от отчаяния я решилась снова связаться с Соней. Мы не говорили с ней с тех самых пор, как Джей прогнал демона с ее чердака, и набирать сообщение давалось с трудом – я по-прежнему не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы ко всем странностям добавлять еще и демона, который неизвестно как и зачем оказался в ее доме. Первым я решила задать отвлеченный вопрос о том, что и так не давало мне покоя – прошла ли она ритуал Единения. Соня отреагировала неожиданно благодушно: «Нет, я не проходила Единение, очередь пока не наступила. А теперь и не собираюсь. Уже говорила, почему. Давай увидимся?». Подумав пару минут, ответила согласием. Встречу назначила в нашем кафе исключительно для восстановления чувства справедливости: в прошлый раз я проделала путь через весь город, чтобы решить ее проблемы. Теперь для решения моих проблем это же предстояло и Соне.

Однако Соня тоже не смогла ничем помочь. Она извинилась за произошедшее, в очередной раз заверила, что не причастна к появившейся химере, а тем более демону, но я лишь вяло отмахнулась «Все нормально, проехали». Переживать за пострадавшего Джея больше не видела смысла. В ответ на мою просьбу Соня тоже покачала головой и повторила уже озвученное вскользь предложение Элис – попробовать записаться свободным посетителем в качестве абитуриента. После ее ухода мне оставалось только тяжело вздохнуть, откинув назад вновь упавшие на лицо волосы. Следя глазами за перемещениями людей по кафе, ненадолго задумалась: «Даже если у меня получится туда записаться, среди моих сверстников очень много детей папиных коллег по ведомству. Если буду часто появляться в Эверстоуне, не породит ли это лишние слухи? Теоретически, я могу ездить в соседний город… Но как сделать так, чтобы родители не заметили? Попросить машину у Мэри-Энн? Вряд ли они согласятся вписать меня в страховку…»

За время размышлений об альтернативах, как получить доступ к магической литературе, какао закончился, и заказала себе еще и лимонад. Когда его поставили на стол, мне написала Мэри-Энн, и я погрузилась в обсуждения выходящего фильма, ради которого мы даже собирались поехать в ближайший кинотеатр в округе. Подруга предлагала взять с собой кого-нибудь для компании, но кандидатуры вызвали у меня одно лишь отвращение. Наши вкусы на парней порой категорически не совпадали, и в таких случаях это было к худшему.

Пока усиленно убеждала Мэри-Энн позвать кого-то, кто хотя бы чуть-чуть мне симпатичен – пришлось согласиться на компромисс, что одного обязательно должна одобрить Мэри-Энн, – в какой-то момент я интуитивно подняла голову и тут же столкнулась взглядом с вошедшим в кафе Джеем. Слегка сощурившись, снова опустила глаза в телефон, делая вид, что меня совершенно не волнует его присутствие. Но вместо того, чтобы пройти мимо моего столика, он сел напротив на освобожденный Соней стул, и игнорировать его уже стало невозможно.

– Я не разрешала тебе сесть, – все еще не поднимая глаз от телефона, ледяным тоном сказала я.

– Я и не спрашивал разрешения.

Пришлось на время отложить переписку с подругой и выразительно посмотреть на Джея. Под расстегнутой черной курткой заметила на нем особую темно-синюю рубашку плотного кроя, – Мэри-Энн как-то научила распознавать такие вещи – которая не вписывалась в его обычный вид фаната метал-музыки и придавала некую элегантность даже несмотря на многочисленный пирсинг на лице. Сделав пару глотков своего лимонада и поняв, что просто так он не уйдет, резко наклонилась к нему и спросила:

– Что тебе нужно? Мне мерзко с тобой даже за одним столом сидеть. Не то что говорить.

На какое-то мгновение показалось, что на лице у Джея промелькнуло выражение, отдаленно похожее на удивление, но даже если он и испытал нечто подобное (в чем я сомневалась), то ничем себя не выдал. Ни взглядом, ни каким-либо жестом. Вместо этого он положил ладони на стол и тоже наклонился чуть вперед, будто между нами планировался задушевный разговор.

– Хочу попросить тебя о помощи.

От изумления я слегка отпрянула и широко распахнула глаза. Моргнув несколько раз, решительно отставила в сторону свой высокий стакан с лимонадом, уверенно придвинулась обратно и вкрадчиво спросила:

– Ты сейчас серьезно?

– Да, – на лице Джея не отразилось ни малейшего смущения, но этот факт уже удивил не настолько сильно, как его предыдущая фраза. Я слегка усмехнулась. И в мыслях не было давать ему послабления, что бы у него там ни случилось.

– И что же, такой всесильный некромант пришел к бесполезному экзорцисту? – произнесла с издевкой, намекая на сказанные им слова в прошлый раз.

– У нашего факультета скоро общий промежуточный экзамен. Для него мне нужен напарник, – пояснил Джей. Я не поняла, проигнорировал ли он мои слова намеренно, или это и означало такой своеобразный ответ на них.

– И зачем тебе я? Обратись к своим сокурсникам некромантам. Они точно будут полезнее, – откинулась на спинку стула и снова обхватила руками стакан, стараясь успокоить дыхание, и не показать хотя бы внешне, насколько меня нервирует этот разговор.

– Нужен кто-то с другой специализацией. Твой экзорцизм подойдет.

– Мне все равно. Я из принципа не собираюсь тебе помогать.

– Очень глупо с твоей стороны. Если мы хорошо выступим, могу договориться, чтобы тебя пустили в библиотеку Академии. Сможешь туда ходить, когда захочется.