Я поведу тебя

Он знал Тимура, был на его похоронах. Именно тогда Олег сказал, чтобы я позвонила, если понадобится помощь. Он вошел в квартиру к тете Наташе громко: наступил в таз с водой, поскользнулся и упал с грохотом на пол в прихожей, ругаясь последними словами. Тетя Наташа неожиданно для нас прибежала и стала ему помогать. Позже Олег рассказал, что сделал это специально: кто не просит помощи, всегда готов сам прийти на помощь. Так они сблизились.

Олег совсем не похож на Тимура. Он очень высокий, почти под два метра, худощавый, светлорусый. Его черты лица растворялись на белоснежной коже. Светло-голубые глаза, похожие на голубой агат, излучали доверие и искренность. Казалось, что и внешне, и по его характеру, Олег – исчезающий вид людей на нашей планете.

Он приходил к тете Наташе каждый вечер в течение месяца. Своими тонкими пальцами он каждый раз показывал новые незамысловатые фокусы, чтобы отвлечь тетю Наташу от тяжелых мыслей. Мы разговаривали вместе об обычных житейских вещах, но при этом он задавал такие магические вопросы, после которых тетя Наташа то рыдала, то обнимала его. С каждым днем она проживала свою боль, а не держала в себе. Она ожила и начала заниматься делами, при этом не забывала о сыне ни на минуту.

Как-то июльским вечером, еще до заката, мы с мамой по пляжу возвращались домой. Запах морской соли смешивался с ароматом только что приготовленного абрикосового пирога, которым нас угостила тетя Наташа. Тихий теплый ветер гонял барашки по морю. Где-то вдалеке вдалеке кричали чайки, и эхом отдавались звуки ударов рук по волейбольному мячу на песочной площадке.

Я сбросила шорты и прямо в спортивном топе и стрингах нырнула в воду. Мама наблюдала за мной с берега и улыбалась. Чтобы обсохнуть, я пробежалась вдоль берега под любопытные взгляды прохожих. Подойдя к маме, я взмахнула разноцветной шевелюрой, чтобы её обрызгать. Она засмеялась, а потом сказала мне:

– Машуля, какая ты молодец, что привела к нам Олега.

Я закивала, завязывая волосы в кичку. Больше не резало слух ее обращение ко мне “Машуля” – ненавистного мне имени. Стало бессмысленно ссориться по таким мелочам с самым близкими для меня человеком.

Я присела на теплый песок и зарыла в него ступни. Мы молча смотрели вдаль. Мне казалось, что море шептало: “Столько всего должно произойти в твоей жизни, чтобы ты, наконец, поняла, чего хочешь?”. Быть как все – нет я не хотела, стать всемирно известной – это желание уже в прошлом, очень богатой – конечно, но уже не измерять богатство деньгами.

– Мам, я решила поступать на психолога МЧС в Москву, – выпалила я и закусила губу в ожидании реакции. Ноги стали замерзать, и я начала понемногу их “разминировать”.

Боковым зрением я видела, что мама смотрит на меня, но продолжала ковыряться в песке.

– Маша, ты хорошо подумала? Эта работа для очень сильных людей, – взволнованно произнесла мама. – Это же надо находиться в местах, где аварии и происшествия, да? – спросила она.

Я посмотрела на ее обеспокоенное лицо.

– Не всегда где аварии, но я сильная, не бойся, все получится. Главное, теперь я смогу помогать людям, – мои щеки загорелись, пульс участился.

– Может не надо? Или это из-за денег? Может, не нужны они нам такой ценой? – мама покусывала ноготь, наверное искала причины, чтобы я передумала.

Я раньше постоянно думала лишь о деньгах и была готова на многое, чтобы их добыть, тратила свою жизнь бездумно и эгоистично. Теперь все изменилось. Деньги больше не имели значения. Мне казалось, что я достигну беспредельного счастья, если смогу помочь тому, кто потерял близкого человека, и снова увидеть его улыбку, такую же, как у тети Наташи после работы с психологом. Я взяла маму за руку, пытаясь ее успокоить.

– Насчет денег не узнавала. Знаешь, хочу просто любить свою работу и быть с тобой, – сказала я и крепко обняла маму. Она лишь пожала плечами. Держась за руки, мы побрели домой.

Разговор с мамой еще больше убедил меня в правильности принятого решения. Я узнала условия поступления на заочную форму обучения в академию и оказалось, что для неполных семей меньше проходной балл и бесплатно предоставляется общежитие на период сессии. У меня оставалось два месяца на подготовку к экзаменам, и я стала заниматься. А чтобы оплатить репетитора, мне пришлось продать гитару.

В течение двух месяцев сутками напролет я зубрила билеты по истории, решала задачки и готовилась к сочинению по русскому. Даже за обедом я не переставала читать и записывать конспекты. Вечерами мы навещали тетю Наташу, а до глубокой ночи я продолжала покорять математику и заучивала даты правления царей России.

Впервые в жизни я достигла чего-то сама – поступила в академию МЧС. Следующей моей целью стало закончить обучение, чтобы по-настоящему помогать людям.

Глава 8 ТОТ САМЫЙ

Весь первый год обучения я с жадностью поглощала новые знания и была готова пропустить все концерты на свете, лишь бы сдать итоговые экзамены на отлично. От оценок зависела стипендия, а мне хотелось иметь свои карманные деньги.

В день концерта Мумий Троллей, на который меня пригласил Гришка, я увлеченно повторяла теории о психотипах людей и не сразу услышала стук в дверь. Это был доставщик пиццы! Я вприпрыжку добралась с коробкой до кровати и откусила большой кусок Маргариты. Наверняка это Гришка позаботился обо мне. Знал, что забуду себя покормить. Посылаю ему голосовое с набитым ртом: “Ты лучший!”, он отвечает смеясь: “Это точно! Через два часа жду тебя внизу.” и в конце смайлик.

После окончания политеха Гришка уехал на заработки в Москву. Мы встретились с ним перед Новым годом на моей второй сессии. Он стал серьезнее и выглядел эффектнее. Вместо торчащих во все стороны волос у него была модная стрижка с выбритыми висками и ровной платформой из волос от лба до макушки. На шее появилась не толстая, но вполне заметная золотая цепочка. Вместо рваных и вытянутых футболок он был одет в приталенную бежевую хлопковую рубашку и поверх нее мягкий кашемировый свитер изумрудного цвета. Идеально черные брюки и туфли в стиле кэжуал дополняли образ. Я рассматривала его как экспонат в музее. Гришка, заметил мой взгляд и увлекательно рассказал, как он все это отвоевывал на распродажах. Я хохотала до колик и скоро перестала замечать его изменившуюся внешность, а наслаждалась им и его умением сделать из несмешного очень уморительное.

Гришка в свою очередь, отвешивал и мне комплименты. Он сказал, что от меня не может оторвать глаз. Он в шутку трогал мои волосы, пытаясь найти там радугу, восхищался их густотой и мягкостью, брал за руку, восхищался гладкостью кожи, а сам, будто нечаянно, щупал есть ли у меня мозоли на пальцах от игры на гитаре. Он впервые вел себя со мной не как с пацанкой, а как с желанной девушкой. После этой встречи и начались его ухаживания.

Мы оба изменились за последние полгода, но общаться нам по-прежнему было легко.

При встречах Гришка ловил мои взгляды, а, поймав, смущался, забалтывал меня комплиментами. Он то будто нечаянно дотрагивался то до моей руки, то гладил по голове, то неожиданно чмокал в лоб. Тогда я подумала, что, возможно, нравлюсь ему как девушка, но сама держалась с ним по-дружески. Его это не отпугивало, и он продолжал оказывать мне знаки внимания.

Через каждые три выученные билета, я посматривала на часы. Мне очень хотелось послушать Мумий Троллей вживую, ведь музыка не исчезла из моей жизни. Мои пальцы повторяли в воздухе аккорды и соло, когда я слышала любимые мелодии, но взять в руки гитару пока не решалась. Боялась, что буду реветь. Гришка, напротив, грезил восстановить группу и даже репетировал один. Он говорил: «На то я – лучший друг Тимура, чтобы о нем помнили».

Пару месяцев назад Гришка снял ангар и разместил на «Авито» объявление о поиске музыкантов. Мое разрешение восстановить «Укрысы» он получил, но наверняка надеялся на большее: что бывшая бас-гитаристка тоже захочет присоединиться.

В начале шестого пришло сообщение от Гришки, что он скоро будет. Довольная, что две трети теории выучила, я побежала мыть голову холодной водой, ведь горе сантехники, что устанавливали водонагреватели, забыли включить горячую.

Мой классический черный наряд – узкие джинсы с водолазкой, я украсила металлической цепью, браслетами на запястьях и ремнем с пряжкой в виде гитары. Я стрельнула у Наташки тушь и подводку. Глаза – это единственное, что захотелось подчеркнуть. Волосы не досушила, и они, завиваясь, струились к плечам.

Подруга довольно закивала, когда увидела меня. Наташка достала флакон парфюма, разбрызгала над моей головой и в области шеи. Меня окутал легкий аромат вишни с шоколадом.

– Вот так лучше, – отметила подруга. – Ты с тем огненным парнишкой куда-то собралась?

Она явно не забыла с кем я ушла из бара вчера. Я невозмутимо ответила:

– На концерт в парк Горького. Мы с ним в одной рок-группе играли. Он барабанщик, а я бас-гитарист. Не говорила?

– Ого! Партизанка! Сколько у тебя еще тайн, Марго? Знаешь, если ты с ним серьезно не закрутишь, так и знай – заберу себе!

Я отшутилась, мол, если он меня бросит, сообщу ей первой.

Но на самом деле мне было не до смеха. В свои восемнадцать я никогда по-настоящему не встречалась с парнями.

В академии однокурсники звали меня на свидания: кофе попить, в кино сходить, и даже в ресторан, но ни один из них не заинтересовал меня. Я даже толком и не целовалась. Поцелуи на прощание с двумя самыми упертыми ухажерами показались мне слишком мокрыми и были мной остановлены. Хватит пробников. Я представляла, что в следующий раз он обязательно должен быть страстным, и я захочу обязательно его повторить. Тот самый поцелуй любви еще ждал меня впереди.

Гришка, тоже во всем черном уже ждал меня, стоял спиной и курил у того самого дерева, где день назад я сидела в шоковом состоянии.

– Привет, дай затянуться, – попросила я.

Он обернулся и, судя по выражению лица, опешив от увиденного протянул мне свою сигарету.

– Марго, ты выглядишь – отпад! – Гришка протянул мне начатую сигарету.

Дым опять накрыл мое сознание легкостью и спокойствием. Я затянулась снова и протянула Гришке бычок. Он отбросил его тут же и прижал меня к себе. Мне нравилась его напористость и уверенность. Я не сопротивлялась, но слегка отстранилась. Он лишь коснулся теплыми, сухими губами уголка моих. Я улыбнулась в ответ. Между нами начался новый этап отношений.

– Какая ты вкусная, словно вишня в шоколаде. Обожаю шоколад, – прошептал Гришка мне на ушко.

Наше общение осталось непринужденным, и меня это очень радовало. Мы хохотали над всем вокруг, соревнуясь в остроумии. Не было неловкости даже, когда появлялись паузы. В шумном метро мы молча спускались на эскалаторе. Он стоял на ступеньку ниже лицом ко мне, обнимал за талию и, уткнувшись в плечо, щекотал мой подбородок колючими рыжими волосами. Его свежий парфюм с нотками мускуса перебивал мой шоколадный и окутывал нас двоих.

Я подсознательно сравнивала всех моих ухажеров с Романом. В этот раз тоже. Запах от Гришки исходил приятный, но не тот лимонно-древесный как кожа на шее у Романа, рука, которой он придерживал мои кончики пальцев, сухая и теплая, но не такая нежная и крепкая, взгляд Гришки жаркий и прямолинейный, но не тот пронизывающий до мурашек. Не бывает одинаковых людей. Даже с теми кто нравятся может быть хорошо по-своему. Я решила наслаждаться всем новым, что дарил мне Гришка.

В парке мы купили пива, орешки и хот-доги. Там всегда гуляло много народу. Дети гоняли на самокатах, молодые ребята знакомились с девчонками, парочки жались друг к другу, а такие, как мы, неравнодушные к року, шли к сцене: одетые в кожу или просто в черную одежду, с немыслимыми серьгами в ушах и вызывающими прическами. Как мне не хватало тогда моих радужных волос!

По пути Гришка зашел в уличное кафе за добавкой пива, а я стояла снаружи у зеркальной стены и рассматривала себя. Подойдя ко мне и держа что-то за спиной, он сказал:

– Закрой глаза, сюрприз.

Он аккуратно надел мне на голову какую то шапку. Я открыла глаза и посмотрела на себя в зеркало. Это было и мило, и смешно одновременно. Парик из цветов радуги спускался до самой талии. У меня ойкнуло сердце, но не заболело, как раньше, от грустных воспоминаний. Гришка рискнул, сделав мне такой сюрприз, но он удался. Я широко улыбалась и кривляла свое отражение. Он, довольный, наблюдал за мной.

– Ты скучаешь по той Марго? – хохоча, я ткнула пальцем Гришку в живот.

– А можно мне и ту и эту? – поймав меня за талию, он приподнял и закружил меня.

– Марго, ты чего такая легкая? Пиццу надеюсь поела сегодня? – Гришка посмотрел на меня сдвинув брови.

– Она была – мммм, обалденная! Спасибо.– я чмокнула его в щеку и схватив за руку потащила вперед.

Мы не пошли в толпу перед сценой и стояли поодаль. Музыка ревела. Неизвестные мне исполнители разогревали зрителей. Жгучая блондинка на сцене вытворяла голосовые кульбиты, что мурашки не прекращали гоняться по моим рукам от накала звука.

Вокруг нас сновали парочки, обнимались и целовались, продолжая танцевать. Я покачивалась под музыку, накручивая на пальцы разноцветные волосы парика. Закрывая глаза мне казалось, что, открыв их, я окажусь на сцене с гитарой, Гришкины ударные взорвут ритм, а передо мой будет стоять и петь белокурый парень.

– Марго, я нашел вокалиста в группу, – прокричал Гришка, чтобы заглушить музыку.

– И кто это? – также громко ответила я, продолжая, не открывая глаз, качать головой в такт мелодии.

– Вон, видишь? – я посмотрела куда показывал Гришка,– На сцене короткостриженная блондинка.

Холодок пробежал по всему моему телу от неожиданности.

– Врешь! – вырвалось у меня.

Я перестала танцевать и уставилась на вокалистку, голос которой меня так впечатлил. Гришка встал передо мной, загородив сцену, и взял меня за руку.

– Зачем сразу – врешь? Она сама пришла ко мне на прослушку. Диапазон у нее шикарный, слышишь? Песни Тимура отлично легли на ее тембр, а текст поправить не сложно. Но я сказал ей, что сначала спрошу у тебя.

Он говорил очень убедительно.

Я аккуратно отпустила его ладонь и потерла лицо руками, словно хотела проснуться. В голове откуда-то появились мысли, что они одни вдвоем репетировали, что Гришка смотрел на нее оценивая и голос, и внешность. А она, как оказалось, офигенно поет, то это однозначно украшает ее в разы! И кто же теперь я для Гришки, и кто же я в «Укрысах»? Не глядя на Гришку, я от обиды стянула парик.

– Не против.

Я попыталась отвернуться, отойти куда-нибудь в сторону, но Гришка обнял меня за плечи, и склонив ко мне голову сказал:

– Марг… Мариш, давай я вас познакомлю, и ты примешь решение. Она не моего вкуса – это раз, она должна нравиться нашим зрителям – это два. Голос и экстравагантная внешность – вот что нужно для группы. В конце концов, это может быть наполовину женский коллектив. Ты понимаешь, о чем я?

– Мариш? – переспросила я и косо на него посмотрела.

– Тебе, не нравится?

– Нравится…, – я на мгновение смущенно наклонила голову и пыталась скрыть улыбку. И сразу продолжила:

– Гриш, все понимаю, но как возьму в руки гитару – сразу слезы ручьем. Я согласна послушать её исполнение песен Тимура, на репетиции и познакомимся. Бери ее, раз считаешь, что это принесет успех песням брата.

В этот момент заиграла моя любимая песня Мумий Троллей «Дельфины». Гришка продолжал смотреть на меня, не отрывая взгляда. Он мягко обнял меня теплыми ладонями за голову чуть выше шеи, так, что пальцы касались моих щек.

– Мариш, я так… я так хочу быть с тобой.

Слова Гришки наполнили меня теплом. Казалось, все вокруг закачалось на волнах. Чуть заметно я потянулась к его лицу. Гришка заметил, не спеша наклонился и легко коснулся мягкими губами моих.

На мгновение я замерла, словно пытаясь насладиться предвкушением того самого поцелуя. Гришка начал переступать с ноги на ногу и увлек меня в медленный танец, не отпуская меня из своих слегка дрожащих рук. Музыка вела нас. Его глаза улыбались. Он снова поцеловал меня, но уже не робко и я почувствовала губами его мягкий горячий язык.

Голова закружилась словно от опьянения. Я обняла Гришку за талию. Дыхание становилось все чаще и чаще, пока он осыпал поцелуями мои лицо и шею.

«Мариша, как я долго ждал», – прошептал Гришка, продолжая вести танец. Я улыбнулась и уткнулась носом ему в шею, вдыхая кисло-сладкий запах парфюма и кожи. Лизнув ее, я прошептала: «Ммм, вкусно!». Разгоряченный, он прижал меня к себе как самую большую ценность на свете.

Мне нравились его мягкие, крепкие объятия. Я чувствовала всем телом частые удары наших сердец. Все время, пока играла песня, мы танцевали, и мне казалось, что со мной происходит именно то, что я так ждала от первого поцелуя. Гришка в танце, поглаживал по спине и прижимал меня к себе чуть ниже поясницы. Во мне кружились они, бабочки, которых я так давно не ощущала.

Такие же чувства я испытывала лишь однажды. Но это в прошлом. Рядом со мной Гришка, рыжик, друг и мой парень. Я всегда любила его как родного, а теперь испытывала к нему притяжение, чувствовала не только доверие, но влечение и страсть. В голове мелькали события нашего детства и юности, и я не переставая улыбалась, глядя на Гришку. Мы хулигански танцевали и кричали слова энергичных песен Мумий Троллей, а под медленные композиции наслаждались друг другом в жарких поцелуях и объятиях.

Ближе к полуночи Гришка проводил меня до общежития. Он был счастлив, болтал без умолку и смешил. Прощаясь у входа, он не торопился меня отпускать. Я, хихикая, сказала “пока” и повернулась уйти, даже не поцеловав напоследок. Гришка не мешкая схватил на руки и закружил. Я крепко обняла его за шею, чтобы не упасть. Он отпустил на землю, продолжая держать за талию и поцеловал снова, так же проникновенно. С каждым касанием его губ и прикосновений рук к моей пояснице у меня подкашивались колени. В этот день я узнала Гришку с новой стороны, как нежного и искусного обольстителя.

Теперь рядом со мной мужчина, который понимал меня, интересовался тем же, что и я, который добивался моего расположения. Он заслуживал взаимности. И мне понравилось с ним целоваться. Значит, есть шанс влюбиться снова, а может, это уже и произошло.

Глава 9 Стоящий в тени

После концерта в парке Горького я завалилась на кровать и, обнимая подушку, улыбалась от уха до уха.

Забыв о макияже и непроизвольно потерев ладонями лицо, у меня защипало в глазах. При ночном аварийном освещении я весело пожелала доброго вечера ржавой раковине общежития. Включив оба крана и подставив руки под струю, от неожиданности я отдернула их. Лилась ледяная вода. Ополоснув ею лицо, я почувствовала, что мои щеки и губы горели. “А эти поцелуи с Гришкой на пять баллов!” – отметила я про себя, подмигнув себе в зеркале.

Мне не было дела до будущего экзамена и отключенную горячую воду. В отражении над умывальником на меня теперь смотрела неизвестная мне ранее девушка: ее лицо сияло несмотря на остатки вызывающего смоки на глазах, и она не переставала улыбаться. Холодными пальцами я дотронулась до губ и почувствовала, как в них пульсировала кровь – прямо как при поцелуе с Гришкой. Я слегка покусывала нижнюю губу, как это делал Гришка, и от этого будто от затылка по спине рассыпались бусинки. Они щекотали лопатки, и приятные волны расходились до кончиков пальцев рук и ног.

Спать не хотелось. В комнате я переоделась, танцуя под музыку, звучащую в голове. Вдруг заиграло оповещение по whatsapp. Я залезла под одеяло. Пришло сообщение: От Гришки? Нет, это от Наташки.

Оказалось она видела в окно страстные с ним объятия. Наверняка подруга сожалела, что Гришка не собирался меня бросать. Я не смогла удержаться и поделилась с ней, что это мой самый первый страстный поцелуй. Наташка посоветовала не рассказывать ему об этом. Она никак не могла поверить, что у такой, по ее словам, девчонки, как я, раньше вообще никого не было. Я рассмеялась смайликами ей в ответ, хотя сердце ёкнуло. У меня действительно не было отношений с мужчинами, но если не поверила Наташка, то, может, и Гришка не поверит? А кто знает, что и как написал о нас Роман?

После этой прогулки с Гришкой мне наконец-то стало легко и спокойно на душе. Воспоминания о прошлом, казалось, покинули меня. Я чувствовала, что любима, и меня оберегает замечательный парень, который так долго находился в тени моего внимания. Снова счастье защекотало мою душу. Оставалось поскорее прочитать книгу Романа и убедиться, что нашим с Гришкой отношениям ничего не угрожает.

Потягиваясь и зевая, кутаясь в одеяло я пересела за стол. За окном стрекотали всякие букашки, нарушали их монотонное пение лихачи на машинах и мотоциклах, не хватало только света полной луны и блесток в воздухе, чтобы сделать ночь сказочно волшебной…

Я открыла файл с книгой и взгляд упал на алюминиевую ромашку рядом с ноутом. «Привет, секрет! Безобидный скелетик поживи еще в моем шкафу», – подумала я и спрятала ромашку под подушку. Она стала моей частью жизни и, возможно, когда-нибудь я смогу вернуть ее владельцу.

В новой главе Роман писал о рисках и трудностях подготовки к восхождению.

«Владислав каждое утро и вечер подробно объясняет работу организма в условиях низкого давления и дефицита кислорода. Чтобы убедиться в понимании важости акклиматизационных выходов с постепенным набором высоты, он задает провокационные вопросы, например: “Что будет, если не держать темп и пульс, а подниматься на вершину чередуя ускорение и шаг?”

Чрезмерная скорость движения вызовет резкое увеличение пульса, так как мышцам для этого нужно больше кислорода. В горах без предварительной подготовки этот вариант не подойдет. Повышенный пульс должен насытить человеческие органы кровью. А кислорода в ней становится все меньше. Если на равнине насыщение им крови – 97%, то на высоте три тысячи метров снижается до 90% и этого недостаточно для быстрого забега на вершину. Надо постепенно тренировать организм работать в условиях низкого содержания кислорода. Если ускоряться без подготовки, то мышцы быстрее окисляются, человек очень скоро почувствует их слабость и даже боль.

В дефиците питания кислородом начинает страдать и мозг, ухудшается психомоторика, снижаются умственные способности, болит голова. Если мозг начинает страдать сильнее, то это влияет на работу всех органов: кровоснабжения, дыхания, пищеварения. Они просто отказываются выполнять свою функцию. Например, при обезвоживании, сгущается кровь, что сильно ухудшает питание кислородом мозга и мышц. Это все признаки, так называемой, горной болезни. Чем дольше человек испытывает ее признаки, тем сильнее будут последствия на организм. Можно даже умереть, например, от сердечной недостаточности, отека мозга или легких.

Необходимо, не заставлять организм потреблять больше кислорода, чем он может доставить до мышц, то есть не бегать. Надо поддерживать работу сердца на низком пульсе, чтобы его не перегружать, и дополнительно помогать себе медикаментозно. Все эти же правила действуют и в тренировках по бегу. Именно так я готовился к моему первому полумарафону, проходившему прошлой осенью.

Владислав каждое утро раздает нам витамины, глицин, ферменты. Для более высотных восхождениях или при появлении серьезных симптомов горной болезни альпинисты принимают ряд дополнительных лекарств. Я понимаю свои ограничения из-за астмы, надеюсь, что мои занятия бегом и акклиматизационные выходы, помогут мне справиться без них.

Перед выходом на вершину Чегет, среди препаратов Владислава я вдруг вижу лекарство о котором недавно прочитал – химически связанный кислород. Его можно доставлять в свою кровь непосредственно при приеме внутрь. Это революционная альтернатива обычному дыханию. Наличие препарата поднимает мне настроение, так как подняться на вершину Эльбруса – моя мечта.”

Я поежилась на стуле. Лекции Владислава видимо прошли мимо меня. Сейчас, прочитав объяснения Романа, по коже от головы до пят пронеслись мурашки и защемило в области солнечного сплетения. В тренировочные дни мое здоровье не подводило, но при самом восхождении на Эльбрус меня охватывал и страх, и апатия, и ощущение беспомощности. Я назвала бы такое состояние не горной болезнью. Болезнь приходит неожиданно, а мы самовольно истязали себя и проверяли свою выносливость, подвергая смертельной опасности.

Читая дальше о походе на вершину Чегет, на меня снова нахлынули воспоминания.

«После легкой прогулки до озера Донгуз орун нам предстоит испытать себя взойдя на Чегет. Его высота 3769 метров, а для меня – рубеж хорошего самочувствия.

Мы идем в пункт проката дополнительного снаряжения. Берем трекинговые палки, ботинки с жесткой подошвой и крепким обхватом щиколотки, теплые пуховки. Для себя и Марго я выбираю лучшие флисовые кофты: легкие и дышащие. Они одинаковые: марки RAB, новые, ярко-голубые, но только разного размера. В комплект подбираю нам кислотно желтые пуховки. Теперь мы, как “двое из ларца”.