Боготворение матери

Галина взяла чашку с чаем, чтобы не обижать деда. Чаю ей совсем не хотелось. Отпила из чашки несколькими глотками и спросила:

– Но как мне помочь дочери, как защитить?

Дед задумался и ответил:

– Она еще к нам не пришла. Ты замуж не вышла, чтобы она появилась. Тогда давай не загадывать наперед. Полагаю, что не знаешь, примешь ли предложение Петра, и как сложатся ваши отношения в будущем. Утром в разговоре ты сказала, что он тебя не заинтересовал настолько, чтобы стать твоим мужем. Что отношения с ним – легкая увлеченность. Правильно я понял? – искал ответ на свой вопрос дед в глазах Галины.

Она под действием чая с хмельной травой улыбнулась и опустила глаза, чтобы дед не прочитал ее неуверенность в сказанных утром словах. После нескольких глотков чая деда Степана Галина почувствовала веселье и спокойствие. С жаждой отпила еще чая и попросила его:

– Пожалуйста, налей еще чая. Что ты туда положил?– широко улыбаясь, поинтересовалась она.

Дед улыбнулся в ответ и подумал: «Сработало. Чаек выведет тебя на действительную откровенность в разговоре. Как развезло Галину», и сказал:

– Хорошую травку, которая растет у нас в саду,– смеялся, наблюдая за дочкой дед. Мне кажется, ты не уверена, в том, что сказала утром. Не обманывай меня. Ты любишь Петра. Самой большой твоей ошибкой будет, если ты не примешь его любовь, которая между вами взаимная.

Дед посмотрел на Галину и увидел, что та уснула и не слушает его. Она спала крепким сном, раскинувшись по дивану сидя с чашкой в руке.

– На такой результат от чая, не рассчитывал, конечно,– склонился над ней и удивленно сказал дед в тишину.

Дедуля, забрал с руки Галины чашку и уложил на диван. Посмотрел на дочку, хихикнул и вышел из кабинета. Сам он к чаю не притронулся. Он, шагая в гостиную, услышал визг и хохот сестер, подумал: «Чудный чай, и этих развезло. Только бы не уснули сидя как Галина. Тяжелые они по диванам их укладывать».

– Дочки, что с вами? Какого хохотуна проглотили за ужином?– войдя в гостиную, поинтересовался дед.

– Отец, это чай. Мы поняли. Что с Галиной после твоего чайка?– громко смеясь, спросила Анна.

– Уснула. Думал я, что и вы уснете. Так вас на хохот пробрало. Как ты догадалась, что это чай так на вас воздействует?– спросил дед Степан, с опасением посмотрел на хихикающую Стефанию, у которой странно расширились глаза и блестели словно фонари. С ней что? Она точно больше ничего не пила?– уточнил он кивнув в сторону Стеши.

– Вроде Стеша ничего больше не пила. Ну, отец ты даешь. Выключил нас реальности происходящего одним чаем. Готовь нам, пожалуйста, этот чай каждый день, желательно с утра,– давясь смехом, ответила Анна.

– Хватит Анна смеяться, как сумасшедшая. Хмелиуса не хватит, отпаивать вас чаем каждый день. Разок побаловал и хватит. Помоги Стефании дойти до кровати и уложи спать. Я лягу в гостиной на диване. В кабинете на моем диване уснула Галина,– напуская грозность, сказал дед.

На диване хихикала и крутила головой по кругу Стефания. Анна подошла к ней, обняла и сказала, продолжая смеяться:

– Сестренка держись. Отец над нами пошутил. Как мне тебя дотянуть до комнаты. Возьми сестренка меня за руки. Стеша, прекрати вертеть головой, оторвется. Поднимайся тихонько с дивана. Вот. Держись за меня,– говорила Анна, удерживала голову Стеши при этом смеялась и помогала сестре встать с дивана.

С трудом Стеша передвигала ногами и хихикала. Анна, звонко хохотала. Вместе обняв, друг дружку медленно покачивались и двигались к выходу из гостиной. Дед чуть сдерживался, чтобы вслед им не рассмеяться, искоса наблюдал за ними. Отвернулся, делая вид, что готовит себе спальное место. Сестры вышли кое-как из гостиной, а дед Степан громко рассмеялся. Сам себе сказал:

– Видимо переборщил с хмелиусом, немного меньше нужно было добавить. Галина отключилась через минуту принятия нескольких глотков напитка, Стеше с Анной только в цирке выступать попробовав мой чай. Ой, сам себя насмешил. Ничего, отойдут от хмелиуса. Он не вреден.

Дедуля прилег на диван. «Ну, хоть повеселились дочки от души за последние дни, а то все плачут и молчат. Вывести Галину на откровенный разговор под хмелиусом не удалось. Хотел, чтобы она сказала правду о своем истинном отношении к Петру. Ладно, и так мне понятно, что дочка его любит. Но лучше, если бы она это произнесла вслух, не скрывая своих чувств. Дала выход наружу чувству и не стыдилась любви к Петру »,– думал дед Степан.

Сон одолел деда от усталости. Он немного отдохнул днем, но после бессонных ночей силы не восстановил. Сестры добрались до комнаты Стефании. Анна помогла хихикающей сестре лечь на кровать, сдерживая себя от постоянно распирающего смеха. Укрыла пледом, заботливо поцеловала, точно так же, как всегда делает Галина, когда помогает Анне укладываться спать. Она подумала: «Приятно о ком то заботиться. Почему раньше не проявляла такой заботы к близким? Это здорово». Сестра натянула на себя плед и мгновенно с улыбкой на лице, уснула. Неслышно ступала, чтобы не беспокоить угомонившуюся Стешу и вышла из комнаты сестры. Анна, вошла к себе, также удерживая в себе смех, прилегла на кровать. Не укрываясь, Аннушка уснула.

Голос Галины над ним разбудил деда Степана:

– Отец, что добавлено было в чай? Замертво уснула, до сих пор в голове туман. Ничего не понимаю. Сложно сосредоточиться, пустота в голове, словно стерли осознание и восприятие мира.

– Наидобрейшего утра, и тебе, дочка,– потянулся и поприветствовал Галину дедуля, после чего удивлённо спросил:– Как ты можешь ничего не понимать? Даже где находишься, не понимаешь? А с кем разговариваешь, понимаешь? Что стоит позади дочка?– вел опрос состояния Галины дед Степан.

Резко Галина повернулась назад и ответила:

– Стол,– заголосила еще больше: – Отец, не издевайся надо мной. Разговариваю с тобой, а нахожусь дома. В нашем доме, точнее в гостиной.

– Так тогда все в порядке, чего ты дочка кипишь, как чайник на плите? Поспала сладким сном. Или ты не выспалась? Так поспи еще. Не буду лукавить. Сам не ожидал, что уснешь с чашкой в руке на моем диване. С пропорциями трав в чае чуточку напутал. Извини,– оправдывался дед.

– Скажи, ты хотел мне память стереть, чтобы я так не переживала? Да?– не успокаивалась Галина.

– С ума сошла, дочка. Зачем мне это делать? Не забывайся, с кем сейчас разговариваешь,– жестко ответил дед Степан.

– Понимаю хорошо, с кем разговариваю. С отцом, который ввел меня в коматозное состояние. Для чего? Думаешь, легче станет, если я все забуду то, что произошло несколько дней тому назад? Голова тяжелая, как чугун, слова эхом отдаются. Больше я твоего чая, капли не выпью,– упрекала деда Галина.

– Упокойся, Галина. Ты забываешься,– повысил голос дед, чтобы остановить Галину и добавил:– Не хочешь, не пей мой чай. Ничего я не хотел с твоей памятью сделать. Облегчать твое состояние даже не собирался. Сама справишься, а не справишься – грош тебе цена. Сестры выпили чаю и не уснули. Смеялись только, как сдурели и сами ушли спать. Ты довела себя до такого состояния, что тебя после нескольких глотков чая вырубило. Подумай, что ты делаешь не так. Что тебя так изматывает и разъедает внутри. Ты ведь любишь Петра. Только спрятала эту любовь и пытаешься подавить ее в себе. Думаешь, что этого никто не увидит. Ошибаешься Галина. Меня не надо убеждать в том, что он тебе безразличен. Вижу все. То, что ты прячешь и не даешь выход тому наружу из тебя и сковывает в напряжении. Поэтому чай из трав так и подействовал на тебя, а должен был только немного расслабить. Лучше бы ты ругалась и кричала, а ты зажалась вся и терпишь. Думаешь, само пройдет. Нет, не пройдет. И всем нам от этого будет только хуже, а не лучше, как тебе того хотелось,– с укором выпалил на одном дыхании дед.

– Значит, ты специально опоил меня чаем по особому рецепту? Чтобы я потеряла осознанность и призналась в том, что ты ждешь от меня услышать. Такого поступка не ожидала, отец. Твои действия противоречат всем правилам. Пользуясь своими познаниями в мире трав, используешь травы не по назначению, а в собственных интересах. Лишить меня осознанности в своих целях – преступление. Страшно находиться рядом с тобой. Что еще придумаешь? Опоишь меня в очередной раз чаем, чтобы я полностью осталась безвольной и сделаешь со мной, что тебе вздумается? Может меня, без моего согласия замуж отдашь за Петра под воздействием чая? Ты уверен, что лучше все знаешь и понимаешь за меня. Я твоя дочь, отец, так поступать нельзя,– высказала с обидой отцу Галина.

– Что говоришь, дочка? В каких своих интересах я использую познания? Я тебе Петра не выбирал. Ты его выбрала сама душой. Сделал это в твоих интересах, чтобы помочь тебе разобраться в себе. Выпустить наружу из тебя то, что ты держишь внутри, чтобы не разорвало на части так, что не соберешь потом. Для твоего же блага. Только добавил хмелиуса больше, чем положено добавлять по рецепту. Вот и все,– убеждал дед.

– Благодарю за заботу о моем внутреннем состоянии, отец. Я тебя о такой помощи не просила. Не имел ты права воздействовать на меня с помощью трав. Заблуждаешься в том, что я люблю Петра. Мне лучше известно, кого люблю, а кого не люблю. Всегда уважала и ценила твое мнение отец. По любому вопросу искала одобрения и понимания в тебе. Старалась быть примером для сестер и поддержкой для тебя во всем. Покорно починялась любой воли, как отца, даже в том случае, когда не согласна была с тобой. Теперь прими мою волю, так как касается это только меня и никого другого. Вмешиваться в мой внутренний мир никто не должен и пытаться навязать свое мнение и понимание. Принято решение, я завтра уезжаю к тетушке Марии. Твоего разрешения на отъезд ждать не буду. Вправе сама принимать такое решение. Пришло время, позаботится и о себе. Люблю тебя отец, но так с собой поступать не позволю,– спокойно, гордо закинув голову, сказала Галина.

Дед Степан был ошеломлен реакцией Галины. Искренне не понимал, чем так обидел дочь. Знал, что Галина с характером, но чтобы обвинить в том, что он задумал лишить осознанности, это перебор. Хотел помочь ей разобраться в себе и поддержать. Галина восприняла поддержку не правильно. Понял, что не стоит дальше продолжать диалог на эту тему и коротко сказал:

– Воля твоя, принимай решение сама. Не возражаю. Только помни, за каждым принятием решения наступает и ответственность за него.

Дед развернулся и вышел из гостиной. Галина посмотрела ему вслед и заплакала. Тут же мысленно отругала себя за проявление слабости. Она посмотрела по сторонам вокруг себя и подумала:« Он не имел права так со мной поступать. Правильно все то, что сказала отцу. Хватит с меня, буду готовиться к отъезду к тетушке. Подготовлю сестер к тому, что меня не будет рядом некоторое время. Постараюсь объяснить причины моего отъезда, чтобы не переживали и не винили себя. Попрощаюсь перед отъездом со знакомым. Некогда слезы лить, пора действовать. Проявлю, в конце концов, заботу о себе. Все будет хорошо».

Размышления о ближайших планах прервал голос Анны:

– Доброе утро сестренка. Галина, у тебя все в порядке? Ничего больше не произошло?– с подозрением спросила сестра.

– Доброе утро, Аннушка. Все замечательно, не беспокойся. Сегодня чудесный день,– улыбаясь, ответила Галина.– Нас сегодня с вами ожидает много работы в саду. Я пойду сейчас в него, а вы приходите ко мне на помощь, когда Стеша проснется. Вечером сходим на гулянья.

Сестра удивилась намерению Галины вечером посетить гулянья после последних событий, но очень этому обрадовалась.

– Серьезно? Галина, я рада и с удовольствием пойду на гулянья. Честно, даже соскучиться успела. Конечно, сейчас сама разбужу Стешку и мы во всем поможем тебе в саду. Вчера мы с ней насмеялись вдоволь. Болит живот до сих пор. Позже тебе расскажу, как нас пробрало на смех,– радостно поддержала Анна.

– Отлично. Жду тебя и Стешу в саду. Хватит киснуть. Там продолжим смеяться все вместе,– чмокнув сестру в щеку, сказала Галина и отправилась в сад.

В след Галине Анна предложила:

– Может, хотя бы чая попьешь, перед тем как идти в сад?

– Нет, чаю напилась вчера. Больше и глотка не сделаю чайку по особому рецепту отца,– уходя в сад, с явным сарказмом отказалась от предложения Галина. Уходя вдаль, напомнила Анне:– Жду вас, сестренки.

Аннушка пожала в недоумении плечами и направилась будить Стефанию, Она до вечера проспать могла после чая. Дед Степан в своем кабинете работал за летописцем земных жизней. Пытался отпустить ситуацию с Галиной и погрузился в работу.

Глава 8

ГЛАВА 8.

Свернувшись клубком, Стефания, улыбаясь как радостный ребенок, спала в тот момент, когда двери её комнаты открыла Анна, чтобы разбудить. «Даже жалко прерывать сон сестры, такая она радостная»,– подумала Анна, подойдя к кровати сестры, но произнесла:

– Стешка, просыпайся, а не то все проспишь самое интересное. Доброе утро, сестренка,– слегка постучав по плечу сестры, добавила:– За окном светит давно солнышко. Галина нас ждет в саду,– настойчиво призывала она сестру проснуться.

Медленно потягиваясь, Стефания уточнила у сестры:

– Уже вставать. Ой, а что это со мной? Сестренка, что с нами было вчера? Что-то я совсем ничего не помню. Заколдовали меня, что ли?– испуганно приподняла голову Стеша и растерянно добавила:– Ой, доброе утро, Аннушка.

– Кому ты нужна, заколдованная. Отец немного над нами пошутил. Но было весело, мне до сих пор весело. Всю печаль, как рукой сняло, стягивая плед со Стеши, ответила Аннушка.

– А ну да, точно. Пошутил? Отец? Ну и шуточки же у него. Проснулась и ничего не беспокоит с утра то, что одолевало в предыдущие дни. Надо уточнить у него, в чем секрет его шутки,– серьезно рассуждала Стефания.

– Да, чай он нам свой приготовил. Добавил травку нужную. Ну, нас и понесло,– повествовала сестре Анна.

– Аннушка, боюсь спросить, но что мы делали после его чая?– спросила Стеша.

– Смеялись, так что надорвали животы без причины на то, а потом ушли спать. Вернее, я довела тебя до твоей кровати, уложила и ушла спать.

– Точно, живот болит. Но как без причины можно смеяться?– уточнила Стефания.

– Запросто, еще хорошо, что смеялись. Галина уснула в кабинете отца после него и больше из него не вышла,– смеясь, ответила Анна и добавила:– Собирайся, в саду ждет Галина. Там поболтаем, а то до вечера не дойдем до Галины. Чаю попьем и к сестренке на помощь.

– Ой, что-то чая мне не хочется. Видимо, вчера много выпила,– испуганно сказала Стеша.

Еще громче засмеялась Анна над страхом сестры и, выходя из комнаты, успокоила сестру:

– Не бойся, я приготовлю, не отец. Жду тебя в гостиной.

В растерянности Стефания была вынуждена последовать за сестрой в гостиную. Аннушка заварила чай и разлила его по чашкам. Сестры, молча, друг другу загадочно улыбаясь, выпили чаю и отправились в сад помогать Галине.

Проходя вглубь сада, Галина глазами помечала, что нужно сделать в саду. «Здесь подрезать алею, эту проредить кусты, из них высадить новую алею. Беспокоюсь за цветы в саду. Они его дыхание. Только бы сестренки все мои труды не загубили. За цветами нужен каждодневный уход, а они не привыкли это делать каждый день. Да будь что будет. Если вернусь сюда, высажу новые. Пусть и не такие, как эти. Какие они красивые, цвет бурый, похож на шоколад, в чуть заметную белую крапинку лепестки, обрамленные зеленым бутоном, восхитительное сочетание красок. Таких цветов, конечно, не посажу, но будут другие»,– думала Галина, подойдя к кустам пестрых георгин.

Неуверенная в будущем Галина поймала себя на мысли, что вернется в этот сад. Внутреннее ощущение подсказывало, что она прощается с садом на некоторое время, чуть позже высадит много новых цветов, обустроит новые цветущие зеленые аллеи со скамейками и беседками для отдыха. Сад станет вдвое больше, увеличит энергетическую мощность под высаженными новыми зелеными насаждениями. Галина любила сад возле дома, а то, что любят всей душой, не оставляют навсегда и вновь туда возвращаются.

Из погружения в собственный мир ощущений Галину вернул голос Стефании:

– Доброе утро, сестренка. Вовремя мы подоспели на помощь. Одна не справишься,– рассматривая тяжелые кусты лавандовых роз, расцветшие за несколько дней, сказала Стеша и спросила в размышлениях:– Каждый день, что ли, срезать? Тогда, что с таким количеством роз делать? Выбросить жалко такую красоту. Куст в бутонах, из которых множество нераскрытых бутонов на растущих стволах. Им не дают подняться и раскрыться уже раскрытые бутоны роз, их надо срочно срезать. Галина, срежем и на кустах голубых роз,– повернулась к другому кусту роз и сказала Стеша.

– Доброе утро, Стефания,– сказала Галина, чмокнула в подставленную щеку сестру и предложила, уточняя:– Зачем выбрасывать, этими розами украсим в доме гостиную и наши спальни. Стволы с голубыми, розовыми розами с тех кустов срежем и раздадим девчонкам сегодня вечером на гуляньях. Какой у них аромат, слышите его?– спросила она.

– Конечно, как его не слышать, аромат этих роз слышен уже возле аллеи кустов лиан, настолько ярок, что перебивает другие ароматы сада. Замечательная идея расставить розы в наших комнатах. Это чудесно проснуться утром в аромате роз, как будто в саду. Осыплю сегодня бутонами роз свою постель и добавлю в ванную при купании. Будут вечером в восторге от роз девчонки,– поддержала Галину Аннушка и спросила:– Но как мы так много роз донесем?

– Попросим Николая нам в этом помочь и доставить розы на гулянье,– ответила Галина.

– Кого? Николая? С розами на гулянье. Не знаю, сестренка, как ты его на такое уговоришь. Николай с розами на гуляньях – диво какое-то,– усомнившись в оказании Николаем такой помощи, сказала Аннушка.

– Отправим к нему Стефанию. Скажет ему, что нам нужна его помощь, но не скажет, какая конкретно помощь нужна. Николай рад будет оказать нам любую помощь после случившегося с его участием, чтобы реабилитироваться перед отцом. Придет, а мы предложим розы доставить на гулянье. Отметим, что такой благородный поступок, как одарить девушек на гуляниях розами, вызовет у них радость и восторг, и положительно его благородство оценит отец. И ничего, что розы из нашего сада, главное, что одаривал девчонок розами Николай. Думаю, что сработает,– предложила сестрам Галина.

– Сестренка, а ты интриганка, но поддерживаю тебя, идея отличная,– согласилась Анна.

– А мне не нравится эта идея. Никогда не просила ни о чем Николая и почему я его должна просить о помощи?– возмущалась Стефания.

– Не нужно Николая просить о помощи. Скажешь, что Галина просит прийти, нужна помощь, не вдавайся в подробности о какой помощи речь,– уточнила Галина и добавила:– Мне или Анне нужно будет объяснить Николаю, в чем нужна помощь. Ты молчаливая и всегда немногословна, у тебя он не будет уточнять подробности.

– Попробую, но получится ли, не знаю,– пожав плечами, ответила Стефания.

– Не сомневайся, получится,– подбодрила Галина сестру.

Вдохновленные срезанием благоухающих роз и предстоящими вечером гуляньями, сестры несмолкаемо болтали обо всем и смеялись. В заботе о розах Галина на время забыла про утренний разговор с отцом об отъезде к тетушке Марии. Откладывала сообщить об отъезде сестрам, наслаждаясь общением, и думала: «Позже, позже с ними поговорю об этом». Увлеченные сестры легким общением между собой срезали с кустов тысячи роз. Анна относила в дом цветы и расставляла их в гостиной и комнатах сестер, которые мгновенно заполняли комнаты ароматами и легкой свежестью.

После срезания роз еще рассадили оранжевые и фиолетовые георгины, и присели на скамейку возле бело-розовых рододендронов отдохнуть, чтобы набраться сил и подрыхлить бордовые гортензии. Галина поймала себя на мысли о том, что с уверенным спокойствием оставляет на сестер сад на время ее отъезда, наблюдая за их ловкостью ухода за ним с пониманием, что и в какой очередности требуется вовремя сделать. Не сомневалась она уже и в том, что оставляет сад на сестер только на время. Отсутствие у нее беспокойства за сад радовало.

Галина подбирала момент начать разговор с сестрами, с теплотой наблюдала за их легкой беззаботностью и весельем. Не хотела разрушать непринужденность общения, которое возникло между ними в саду. Время шло, Галина, преодолев в себе опасения огорчить сестер разговором об ее отъезде, произнесла:

– Сестренки, послушайте меня, пожалуйста, заранее прошу не огорчаться. Правильно поймите и примите мое решение. Жду подходящий момент поговорить с вами, понимаю, что огорчу вас и нарушу наше приятное в настоящее время для нас общение,– с волнением подбирала она слова.

– Ты хочешь поговорить об отношениях между нами? Осознав свои действия и слова, я еще раз прошу у тебя прощения. Понимаю, сказанные слова и мое поведение в тот день простить непросто. Мне стыдно, повторю еще раз. Сожалею о сказанном, но не вернуться назад, чтобы не говорить тех обидных слов, сестренка. Надеялась, что ты уже не обижаешься на меня,– с сожалением Анна оправдывалась.

– Нет, Анна, хочу сообщить не об этом. Не обижаюсь уже совсем и понимаю, почему ты так поступила. Не переживай. Навсегда для меня ты останешься любимой и маленькой Аннушкой, что бы ни произошло между нами. Мое теплое отношение к тебе не изменится, что бы ни случилось. Не хочу больше вспоминать тот вечер. Больше события того вечера не обсуждаем,– нервничая, Галина задумалась, как объяснить сестрам причины отъезда к тетушке Марии.

Стеша заметила замешательство Галины и поддержала:

– Галина, говори, мы все поймем и поддержим тебя во всем. Ведь мы же родные сестры.

С благодарностью за поддержку Галина посмотрела на Стефанию, вскинула голову и с присущей ей четкостью продолжила:

– В заботах о вас и отце я забыла про себя, сестренки. Считала, что никого нет важнее, чем вы. День за днем создавала уют в нашем доме, чтобы видеть радость в ваших глазах и одобрение отца во всем. Вы выросли, и у каждой свои друзья и интересы, вы самостоятельно заботитесь о себе. Не требуется уже опекать вас и помогать вам, как раньше. Отец занят каждодневными делами. Только у меня нет своих интересов, так или иначе, все мои интересы сводятся к вашим. Так не должно быть. Пришло для меня время задуматься и создать свою семью, и отец настойчиво подталкивает к этому. Не представляю, как это сделать, не изменив своих взглядов, интересов и увлечений. Чтобы их изменить, решила уехать на некоторое время к тетушке Марии, поменять обстановку и привычные заботы. На расстоянии от дома по-другому посмотреть на свои увлечения, поменять их или выбрать новые интересы по душе. Научиться играть в нарды, много читать, заводить новые знакомства и общаться не только с вами. Конечно, буду скучать по дому, по нашему саду и по вам,– со слезами на глазах, смотря вглубь сада, сказала Галина, тут же улыбнулась и добавила:– Сестренки, сейчас время позаботиться о себе, поддержите меня в этом. Вам доверяю и надеюсь, что сумеете позаботиться во время моего отсутствия о себе, об отце и о нашем доме с садом, который мы вместе обустроили.

Сестры молча переглянулись, напуганные твердым решением Галины изменить привычный мир. Не представляли они свой дом без Галины. Каждая из сестер ощущала чувство вины и неблагодарности после слов, сказанных сестрой. Она посвятила им всю себя, и никто из сестер никогда не задумывался о том, что Галина нуждается в собственном мире интересов. Младшие сестры, так как раньше, в опеке и поддержке уже не нуждались и понимали, что Галина права в своем намерении изменить интересы для себя. Первой молчание прервала Аннушка:

– Сложно представить наш дом без тебя, Галина. Все в нем дышит тобой. Сад вокруг дома обустроен твоими стараниями. Мы всегда старались помочь тебе его обустраивать. Я так понимаю, что наше мнение никак не повлияет на твое решение. Мне важно знать, Галина, ответь, пожалуйста, честно. Твое решение уехать к тетушке Марии на некоторое время связано с тем, что произошло несколько дней назад? Из-за Петра ты уезжаешь? Отец знает о твоем решении? Он его одобрил?– спросила Анна.

– Мы договорились больше никогда не вспоминать об этом. Никак не связано то, что произошло, с моим отъездом. Петр тоже здесь не при чем. Я Петра не люблю. Увлеклась его ухаживаниями, но не более. Так же как и Николая. Отец рад видеть Николая моим мужем, но не я. Мне надоело, что все видят во мне наследницу бремени создателя, но не видят мою сущность и душу. Отец знает о моем решении. Об этом ему утром сказала. После воздействий на меня чаем, приготовленным им по особому рецепту, уверена, не будет возражать против моего отъезда,– ответила Галина.

– Не понимаю, о каком воздействии на тебя его чаем идет речь?– спросила Стефания.

– Отец считает, что я не все ему рассказала о своем отношении к Петру. Он решил под воздействием чая вывести меня на откровенность. Только после нескольких глотков этого чая, мое сознание помутнело, и я отключилась в его кабинете. Очнувшись к утру, не помнила, о чем с отцом говорила. Ощутила потерю координации и невозможность ясно мыслить и говорить. Несколько часов провела в его кабинете, восстанавливая в себе силы, чтобы выйти в гостиную. Только в саду на свежем воздухе меня отпустило. Он не имел права так поступать со мной. Такого недоверия к себе я не заслужила,– пожаловалась сестрам Галина.