СвободнаЯ

– Меня интересует твое будущее! Хорошее образование – залог нормальной, обеспеченной жизни, я тебе сто раз говорил! – вспылил он.

– Мне вообще-то плохо! Я прошла тест в интернете, и он показал, что у меня все признаки серьезной депрессии! А я при всем при этом хожу на учебу – на бюджет, между прочим, поступила, несмотря ни на что, – и веду хозяйство: сама покупаю продукты, готовлю! Ты думаешь, мне легко жить без мамы?!

– Депрессию придумали лентяи, чтобы на законном основании ничего не делать! – каждое слово отца было словно гвоздь, вбитый в мое сердце.

– То есть я должна любой ценой получить это дурацкое образование, костьми лечь, наплевав на самочувствие и боль, чтобы поскорее пойти работать и перестать быть для тебя обузой, так?!

– Это здесь при чем?! – он перешел на крик.

– А притом что ЭТА наверняка ждет не дождется, когда ты перестанешь мне помогать деньгами!

– Яна никогда не вмешивается в мои дела!!! – проорал отец.

– Папа, я тебе дочь или не дочь, в конце-то концов?!

Отец резко замолчал. Эмоции мои бурлили, и я почувствовала, как сжалось сердце, стало трудно дышать, ком поднялся к горлу – я начала всхлипывать и разрыдалась, тут же отключив телефон, не в силах продолжать разговор.

Я легла на диван, уткнулась в подушку и горько плакала. Через несколько минут пришло сообщение в мессенджере. Я безучастно взяла телефон, разблокировала экран и прочла: «Ты мне дочь».

Да что же это такое?! Уже середина февраля, а он вдруг вспомнил про сессию! Еще и не верит, что я все сдала. Знал бы он, каких усилий мне стоит каждый день заставлять себя идти на занятия, когда совершенно нет энергии и хочется целый день лежать, глядя в потолок! Ничего он не хочет знать. Он бросил меня, я ему не нужна!

Слезы все катились и катились по моим щекам…

Глава 4. Что-то поменялось…

Тревожная тишина. Я иду по темному каменному лабиринту, постоянно натыкаясь на препятствия-перегородки. Света так мало, что у меня нет никаких шансов увидеть хотя бы ближайший поворот. Я то и дело ударяюсь плечом, а иногда и лбом о стены. Это ужасно пугает, и мне больно, в конце-то концов! Может быть, это вообще замкнутое пространство? Вроде бы нет: мне удается постепенно продвигаться малюсенькими шажочками, но куда? Совершенно непонятно, где я и что все это значит.

После бесконечного, как мне показалось, топтания практически на месте, но все же немного продвинувшись, я ощущаю босыми ногами, что гладкий пол постепенно становится все более неровным, каменистым. Я скольжу руками по каменным стенам лабиринта и вдруг понимаю, что выбралась: стена под пальцами резко оборвалась, и вокруг стало просторно. Вот уж не думала, что окажусь именно здесь, в «родной» пещере. Легкая улыбка скользнула по моим губам, а сердце забилось чаще от предвкушения встречи с райским уголком моей души. Надеюсь только, что стены за поворотом не будет. Но, судя по освещению и звукам падающей воды, все хорошо.

Проделав привычный путь, я поворачиваю за угол, и меня переполняет радость: лучи яркого солнца переливаются радугой в струях водопада, а за ним меня ждет нереальная красота и безмятежность. Ура!

В этот раз я не отказываю себе в удовольствии поплавать в море. Не снимая платья, вхожу в теплую воду – сначала по колено, потом по пояс, а потом, оттолкнувшись ступнями от дна, плыву по волнам, куда глаза глядят, любуясь горами, окружающими залив. Наплававшись вволю, я выхожу на берег и не спеша иду по мокрому песку вдоль кромки воды по направлению к дому. Одежда высыхает очень быстро.

Пройдя по просторному холлу первого этажа, я прислушиваюсь: все тихо в доме, лишь слышно шум прибоя. Вздохнув с облегчением, я поднимаюсь на второй этаж, поворачиваю налево и нетерпеливо поворачиваю ручку ближайшей двери. Вопреки ожиданиям, она открывается! Господи, хорошо-то как!

Войдя в комнату, я удивляюсь еще больше, ведь она мне идеально подходит! Вплоть до того, что здесь стоит мой любимый диван. Но это единственный привычный предмет, остальное – новое, незнакомое, но почему-то очень родное.

Я жадно осматриваю комнату, потому что абсолютно все мне в ней нравится. Удобный письменный стол, огромное количество книг в больших шкафах, постеры на стенах, уютное кресло, сидя в котором и завернувшись в плед, я буду пить кофе и читать очередной томик моего любимого автора. Но больше всего меня почему-то умиляет тюль из бледно-голубой органзы, который колышется от дуновения легкого ветерка, проникающего через открытое окно. Я перешагиваю порог комнаты и наслаждаюсь каждым элементом ее убранства, впитываю все, что здесь есть, соединяюсь, растворяюсь в этой атмосфере. Здесь невероятно комфортно. Моя бы воля, осталась бы здесь навсегда. Радует одно – это управляемое мной сновидение, и, по идее, я смогу сюда возвращаться. Очень на это надеюсь! Кстати, из этой комнаты можно попасть в просторную ванную, очень светлую, выполненную в современном стиле, который мне тоже очень близок по духу. Лежа в ванне, можно будет любоваться роскошным видом на горы. Хотела бы я сказать, что всю жизнь о таком мечтала. Но это неправда. Даже помыслить не могла! Впрочем, это по-прежнему лишь только сон. Но какой же прекрасный! Еще раз окинув взглядом свою комнату, я беру с полки первую попавшуюся книгу, плюхаюсь в кресло и с упоением читаю. Вот только смысл не улавливаю. Буквы расплываются, строчки извиваются, как шустрые змейки, свет как будто гаснет. Пустота…

***

Я проснулась на своем любимом диванчике в своей не очень любимой комнате и с тоской ощутила, как сжалось сердце и навернулись слезы от мысли об утраченном рае. Как же это все-таки несправедливо, что в идеальном мире нельзя оставаться сколько захочешь. Прямо жить не хотелось при этой мысли.

Но надо дышать и двигаться дальше. Жизнь от меня требует слишком много, как мне кажется. И мне приходится этому следовать, как и миллионам других таких же несчастных людей. Дом – работа, или, в моем случае, это пока что учеба, работа – дом. Так и проходит наискучнейшее существование в этом мире. А смысл-то в чем?!

– Вставайте, граф… Вас ждут великие дела, – сказала я вслух и заставила себя сесть на постели.

Как и ожидалось, мои серые будни оставались скучными и унылыми. Впрочем, их иногда разбавляли сны о жизни в идеальной комнате в совершенном мире. Если раньше я боялась засыпать, то теперь с нетерпением ждала ночи, каждый раз надеясь попасть в моем сновидении именно туда. Самое интересное, что я уже не обращала внимания ни на море, ни на горы, ни на солнце, а сразу бежала в заветную комнату. Или просто появлялась именно в ней. Этакое добровольное затворничество в собственном сне… Там я читала, лежала в ванне, пила кофе, рисовала и даже дремала. Возвращение в реальность всякий раз причиняло боль, которую я ощущала всем телом.

А вот в моей реальной жизни ничего не менялось. Иногда мы гуляли с Леной. Она вела со мной душеспасительные беседы, но я снова закрылась и слушала ее советы вполуха. Несколько раз звонил отец: так… разговоры ни о чем. Мне даже показалось в какой-то момент, что он хотел извиниться, но этого не произошло. Наверное, и правда, показалось.

И вот однажды в поисках чистой тетради в ящике письменного стола я случайно нашла семейное фото, сделанное в парке аттракционов: на фотографии мне лет десять, мама крепко прижимает меня к себе, а папа стоит в шаге от нас, и совершенно непонятно, как он к нам относится. Как по мне, он кажется несколько отстраненным. Что у него на уме? А мама, что мама? Такое ощущение, что она пытается защитить меня от всего мира, загородить, спрятать. А еще – как будто в этом объятии она ищет опору для себя…

Стоп! Что за странные мысли? Это просто семейное фото. Это был замечательный августовский день. Мы катались на колесе обозрения, на машинках, на чем-то еще, а потом ели вкусный шашлык в кафе. Просто фото. Но какая же тоска в груди… И ком подступил к горлу.

Я поскорее спрятала фотографию между томами на книжной полке, как будто это могло избавить меня от этого мимолетного воспоминания. Мне не хотелось думать о прошлом. Даже о том, что было хорошего. Потому что память потом «заботливо» подкидывала дальнейшее развитие событий: папа ушел из семьи, бросил нас, мама заболела и… Я сделала глубокий вдох, затем выдох… Мне не хотелось снова плакать. Я сосредоточилась на поиске тетради и выполнении домашнего задания. Засиделась я допоздна.

***

В этот раз я замечаю облака в небе над морем, а упругие струи водопада мне кажутся холоднее, чем обычно. Я иду от пещеры привычным маршрутом по направлению к особняку. Ветер очень сильный, хоть и теплый. Он быстро высушивает мою одежду, как будто феном. Может быть, из-за ветра, облаков на горизонте становится все больше. Или это тучи? Ох, не нравятся мне неконтролируемые перемены в моем королевстве.

Прохожу по мощеной дорожке, закрываю за собой входную дверь, и замираю на пороге. Что-то неуловимо изменилось, но что, я пока не понимаю. Подхожу к зеркалу, ощущая тревогу, но все как всегда. Захожу в гостиную. Все по-прежнему очень красиво: и мебель, и посуда, и статуэтки. Давно же я здесь не была, даже забыла детали. Я смотрю в окно: небо сплошь затянуто облаками, стало пасмурно и море немного волнуется. Совершенно не хочется выходить на террасу – пожалуй, пойду в спальню через холл. Так немного спокойнее, хотя…

В зеленой спальне тоже все хорошо, без каких-либо подвохов. Все на своих местах. Я снова удивляюсь, как этот вычурный стиль оказался в моем идеальном доме, пожимаю плечами и возвращаюсь в холл. Что ж, проверим танцевальный зал. Я осторожно приоткрываю дверь, просовываю только голову, чтобы быстро убежать, если что-то или кто-то там меня подстерегает, но все нормально, тихо. Я аккуратно закрываю дверь, зачем-то стараясь не шуметь, затем поднимаюсь по мраморной лестнице.

Подхожу к своей комнате. Она закрыта!

Как? Снова?! За что мне это? Что за наказание?

Отчаянно дергая ручку, я все еще надеюсь попасть внутрь, но ничего не получается.

Я отступаю на пару шагов назад, ощущаю, что уперлась спиной в перила, и осматриваю дверь. Мне хочется ее выломать и разнести в клочья!

Вдруг я замечаю, что дверь соседней комнаты, которая раньше была заперта, приоткрыта на пару сантиметров, и оттуда исходит холодноватое свечение.

Злость моя улетучивается и сменяется диким, каким-то животным страхом. Я и не хочу туда идти, и боюсь, но тело само, против моей воли, двигается в направлении этой новой комнаты. Каждый шаг дается максимально тяжело, как будто ноги превратились в бетонные сваи.

Шаг. Еще шаг. Неизвестность парализует мысли и чувства, но я неумолимо приближаюсь к приоткрытой двери. Я стою напротив, вижу, как моя левая рука медленно поднимается, явно намереваясь толкнуть дверь. Я против! Я не готова! Я не хочу!

Но это происходит. Дверь медленно открывается, и я вижу…

Нет, этого не может быть! Там, посередине пустой белой комнаты, стоит моя мама. Очень худая и бледная: ключицы заостренно торчат между тонких бретелек длинной шелковой бежевой ночной сорочки. Она стоит неподвижно, руки безжизненно висят вдоль изможденного тела, лицо чуть опущено, глаза смотрят как будто сквозь пол. До смерти испугавшись, я делаю глубокий, затяжной вдох. Затем мама слегка поднимает лицо, и на меня смотрят ее полные горя и страданий глаза.

– А-а-а-а-а-а! – я в ужасе кричу, мчась по второму этажу, затем по лестнице вниз, и пулей вылетаю на крыльцо.

Ощущая порывы холодного ветра и хлещущие струи дождя и не обращая внимания на бурю и клокочущее море, бегу что есть сил в сторону пещеры. Перед самым входом в нее оглядываюсь на мгновенье – никого! Вбегаю в пещеру, еще больше промокнув под водопадом. Шумно дышу, сгибаясь почти пополам и одной рукой держась за стену, а другой – за левый бок, который пронзила сильная боль. Немного отдышавшись, аккуратно, стараясь не попасть опять под воду, вглядываюсь вдаль сквозь струи дождя. Никого. Слава богу, никого! Только холодно, безумно холодно. И внутри у меня все сжалось от ужаса.

Я сажусь на пол в глубине пещеры, облокотившись спиной о каменную стену, и почти с тоской вспоминаю то время, когда здесь была непроницаемая стеклянная преграда. Закрываю глаза, наполнившиеся слезами…

***

Проснулась я в ледяном поту. Меня колотил озноб – не знаю, от холода или страха. Я села на кровати, укуталась в одеяло, обхватила колени и в каком-то приступе временного помешательства, раскачиваясь вперед-назад, повторяла:

– Это не моя мама, это не моя мама, это не моя мама… Я не знаю, кто это, но это не моя мама, это не моя мама…

Неизвестно, сколько я так просидела, но сознание вдруг прояснилось. Я посмотрела по сторонам, поняла, что уже пора вставать, чтобы успеть на учебу. Увиденный во сне образ периодически всплывал в памяти в течение дня, и мне вновь становилось до жути страшно. Я гнала от себя эти мысли, старалась отвлечься. Большую часть времени получалось. Но, придя домой вечером, я с ужасом поняла, что ночью придется снова ложиться спать.

Я поужинала, сделала домашку, посмотрела сериал до полуночи. Если бы меня спросили, о чем был фильм, я не смогла бы ответить: меня не покидала мысль о том, что это все снова может мне присниться. Я уговаривала себя, что это мой выдуманный мир, и там мои правила. Но, помня о многочисленных повторах пугающих снов о стеклянной стене в пещере, я теряла самообладание. Мне пришлось с досадой признать, что кошмары вернулись в мою жизнь.

Я намеревалась лежать до утра в постели, чтобы хоть немного отдохнуть, твердо решив не засыпать ни в коем случае и не выключать свет. Я вздрагивала, когда веки тяжелели, спохватывалась, тут же раскрывала глаза пошире и старалась сконцентрировать внимание на каком-нибудь предмете в комнате. Часа в два ночи меня посетила мысль, что можно почитать интересную книгу. Сколько ночей я так скоротала в свое время… Не замечала, как наступало утро, так сильно увлекалась сюжетом. В этот раз выбрать книгу оказалось сложнее, чем я предполагала. Остановилась на детективе любимой писательницы, хоть я и читала его раньше, но все-таки давно. Я уселась поудобнее в кресле, укрыла ноги пледом и погрузилась в чтение. Поначалу все было просто отлично. Я подзабыла первые главы, но потом, по ассоциации, начала вспоминать продолжение. Читала-читала и задремала.

Сначала было темно, а потом вдруг яркой вспышкой, как иногда показывают в художественных фильмах снятое только что фото, промелькнул образ побережья в моем идеальном мире. Там было светло и спокойно, шторм стих, но я резко открыла глаза и вскочила на ноги, тяжело дыша от сильного испуга. Соскользнувший плед смягчил падение книги, и теперь она, раскрытая, лежала на полу, как бы упрекая меня в том, что я уснула, пренебрегла интересным сюжетом. Я и сама себя упрекала.

Глава 5. Друг познается…

Часы показывали половину третьего. Лену я сегодня не видела в универе, и у меня не было возможности поделиться с ней своими проблемами. Собственно говоря, я их здорово недооценила.

Поколебавшись несколько минут, я решилась набрать подруге. Долгие гудки сводили меня с ума. А вдруг у нее отключен звук? А вдруг она не захочет со мной говорить в такое время?

Но Лена взяла трубку. Что-то шуршало в микрофоне, как будто она ловила выскальзывающий из рук телефон.

– Алло, Леночка, – дрожащим голосом сказала я. – Ты не спишь? – несомненно, глупый вопрос в такое время.

– Не сплю… – заплетающийся язык и медленная речь, конечно, говорили об обратном.

– Лен, ты прости меня, пожалуйста, у меня беда…

– Что случилось?! – было понятно, что подруга подскочила на кровати, вмиг проснувшись. – Ты в больнице? Ты пострадала? Что-то с отцом?

– Ой, я не так выразилась. Проблема у меня серьезная, но не настолько. Прости, – прошептала я, начиная всхлипывать.

– Мать! Ты меня так не пугай больше, ладно? Но я поняла, что что-то серьезное. Бить не буду. В этот раз.

При этих ее словах я улыбнулась сквозь слезы.

– Спасибо, – прошептала я.

– Таки шо там у тебя? – бодро спросила она.

– Меня снова мучают кошмары. Такая жуть, что я боюсь заснуть, лишь бы не увидеть снова, – пожаловалась я.

– Поделишься? – неуверенным голосом спросила Лена.

– Нет, не смогу, язык не повернется, – вздохнула я.

– Так. Мне надо подумать, чем я могу помочь тебе прямо сейчас. Приехать к тебе? – суетливо затараторила Лена.

– Нет, что ты! Я буду волноваться, как ты доедешь в такое время. Ночь на дворе! – воскликнула я.

– Да я на такси…

– Нет! Точно не надо! Может быть, завтра у меня переночуешь? – робко предложила я.

– Хороший вариант. Тогда думаем, как поступить сейчас. Попробуй делать глубокие вдохи и медленные выдохи, – предложила подруга.

– Хорошо.

И я начала громко дышать, чтобы Лена слышала, что я следую ее советам, и совсем не зря ее разбудила. На самом деле, мне было ужасно стыдно, что я ее потревожила. Подышав так какое-то время, я решила уточнить, сколько еще дышать, и какой должен быть эффект.

– Насыщение крови кислородом, спокойствие. И мне нужно было время подумать, а ты вроде как при деле и не отвлекаешь, – прямолинейно ответила Лена.

Видимо, я, и правда, успокоилась, ведь ее слова мне не показались обидными.

– Есть идеи? – робко поинтересовалась я.

– Да. Завтра я подойду к преподавателю психологии Ольге Петровне, попрошу взять тебя на консультацию. Думаю, она сможет тебе помочь. Сама я с этим, очевидно, не справлюсь.

– Это психологиня, у которой ты боялась получить двойку за экзамен? – уточнила я.

– Да… Но там все нормально оказалось. Пятерку она мне поставила. Адекватная… – с ноткой радости в голосе ответила Лена.

– Что ж… Звучит неплохо. Пойдем к адекватной психологине, – я даже улыбнулась этим своим словам.

– У тебя дома есть успокоительные? Хотя бы валерьянка? – спросила Лена.

– Что-то было, сейчас поищу.

– Давай, прими обязательно, – серьезно сказала она.

– И что мне делать дальше? – на меня вновь накатил страх, ведь до утра было еще далеко.

– Жить, дышать, – бодро ответила Лена. – Что такого может случиться с тобой здесь, если ты снова увидишь это там?

– Так-то особо ничего. Испуг, страх. Понимаешь, мне не нравится, что мой идеальный мир стал неуправляемым. Я не могу просто взять и проснуться до страшного момента. Там прямо с самого начала было понятно, что что-то пойдет не так. И все равно я туда поперлась. Вот надо оно мне было очень! – Я сердилась на себя.

– Ну, подсознание, оно такое. Ведет куда вздумается. А вот если порассуждать логически, как тебе эта встряска помогла? – голос Лены звучал очень уверенно.

– Во-первых, мы сейчас с тобой разговариваем о моих проблемах, и, знаешь, мне становится легче. Ужасно стыдно, что в такое позднее время, но все-таки. Понимаешь, я устала. Это стоячее болото в моей голове никуда не девается. Когда делюсь с тобой, хоть какая-то надежда начинает маячить на горизонте, – сказав это, я тяжело вздохнула.

– Так… Уже неплохо. Может быть, еще какой-нибудь плюс есть во всем этом? – спросила Лена.

– Да наверняка есть. Только я его не вижу, – я поискала ответы, но их не было.

– Вот смотри, мы тогда проработали немного твои сны, и там прямо наладилось все. Поспокойнее тебе стало, но дальше ты в проработки не пошла, завязла в иллюзии спокойствия. Но главная-то твоя проблема пока что остается с тобой. Даже не проблема. Драма… – Лена вздохнула.

– Тут ты, конечно, права. Ты хочешь сказать, что этот кошмар поможет мне выбраться из болота? – предположила я.

– А ты сама как думаешь? – спросила подруга.

– Думаю, что ты классный психолог, – ответила я.

– Та-ак, обнаружен подхалимаж восьмидесятого уровня! Но мне нравится. Спасибо за добрые слова, – то, что Ленка расплылась в улыбке, было слышно невооруженным ухом.

– Давай спать, – предложила я.

– Отдыхай, – ответила Лена. – Спокойной ночи.

– Для меня это, конечно, просто фигура речи сейчас, но тебе я точно желаю хорошенько выспаться. Пока, – я завершила звонок и пошла принимать успокоительное.

Все-таки как же мне повезло с подругой!

Я долго ворочалась, потом задремала. Бессвязная череда образов в моем сне перемежалась картинками учебных будней: преподаватели, студенты, пары. Ничего такого, что смутило бы мой разум. В общем, вопреки ожиданиям я даже немного поспала, правда, совсем чуть-чуть и уже ближе к утру.

Радуясь, что время сна закончилось, а мое королевство хотя бы на время оставило меня в покое, я встала почти что бодро и пошла на кухню варить кофе. В душ я схожу потом.

В университете Ленка разыскала меня на перемене и сказала, что нам пора подойти к психологине, она договорилась. Я немного волновалась, но видела в этом хоть какой-то выход, поэтому собрала волю в кулак и пошла следом за подругой.

В аудитории уже рассаживались студенты. Лена представила меня Ольге Петровне.

Преподавательница произвела на меня приятное впечатление. Ее мягкие черты лица, большие карие глаза, располагали и вызывали доверие. Блестящие, шоколадного цвета волосы, симпатичный деловой костюм – все в этой женщине мне понравилось, и особенно доброта и умиротворяющее спокойствие ее голоса.

– София, приятно с тобой познакомиться, – сказала Ольга Петровна.

– Мне тоже, – робко ответила я.

– Мне Лена немного обрисовала твою ситуацию. Видишь ли, я сейчас не беру новых клиентов на сессии – очень загружена в университете, и другие есть причины. – При этих словах я приуныла, и это мгновенно отразилось на моем лице. – Я вижу, ты расстроилась. Мне жаль, но вот такая ситуация у меня сейчас. Я могу порекомендовать тебе обратиться к моей подруге Анне Владимировне. Она очень деликатный и талантливый специалист. Сессии у нее платные.

– Я найду деньги, – бодро сказала я, а в глубине души ужаснулась. Об оплате за сеансы я как-то не подумала.

– Это очень хорошо. Запиши телефон, скажешь, что от меня. Я предупрежу Анну Владимировну, – сказала Ольга Петровна.

– Спасибо вам большое…

– Надеюсь, что у вас все сложится, – улыбнулась преподавательница. – Всего хорошего.

Попрощавшись с ней, мы с Леной вышли из кабинета. По моему грустному лицу, она догадалась, о чем я сокрушаюсь.

– Тебе нечем платить, да?

– Не то чтобы совсем нечем. Но я боюсь, что тогда мне будет нечего есть…

– Так себе выбор, – посочувствовала Лена. – Может, попросишь у папы? Речь ведь о твоем ментальном здоровье.

– Не думаю, что это хорошая идея. Там есть на кого тратить деньги…

– Ты все-таки подумай, хорошо? – Лена явно хотела, чтобы я поскорее попала к хорошему специалисту.

– Я что-нибудь придумаю, – уверенно сказала я.

***

«Так. Деньги, деньги, где взять деньги?» – думала я каждую свободную минуту.

В конце концов, скоро мой день рождения. Мне уже несколько лет переводят на карту «подарки» дедушка с бабушкой и отец. Но ждать я не могу, это все равно долго. Эх, ладно. Оплачу первый сеанс, а там посмотрим.

Я внесла номер психолога в контакты телефона и увидела, что ей можно написать в мессенджере. Звонить было ужасно неловко. Набравшись смелости, я напечатала: «Здравствуйте, Анна Владимировна. Меня зовут София. Ваш телефон мне дала Ольга Петровна. Я бы хотела записаться на сеанс», – и, зажмурившись, нажала кнопку «отправить». Галочка «сообщение не прочитано» какое-то время оставалась бледной, а потом поменяла цвет на голубой. Затаив дыхание, я ждала, что ответит психолог.

«Здравствуйте, София. Ольга Петровна предупредила меня о вас. Могу предложить сессию завтра в 16:00. Вам удобно?» Решив, что ничего страшного не произойдет, если уйду с последней пары, я ответила «да». Затем Анна Владимировна написала адрес и стоимость сеанса. Пожалуй, цена была ниже, чем я ожидала, но все еще не очень-то мне по карману.

Завершив беседу, я почувствовала некоторое облегчение. Все складывалось неплохо. Тревожность ушла, и в области сердца стало тепло – надежда согревала меня.

Вечером приехала Ленка – мама отпустила ее ко мне без вопросов. Мы договорились не обсуждать мои сновидения и страхи. И, хотя беседа периодически стремилась тяжелым шаром по наклонной плоскости скатиться к этой неприятной теме, мы вовремя спохватывались и начинали дурачиться или выбирать, какой сериал посмотреть. В общем, мы старались быть максимально веселыми, несмотря ни на что.

Засиделись мы допоздна. А потом наступил момент икс – время ложиться спать. Вот тут меня и накрыло. Я стала задыхаться, скукожилась на диване, лежа на боку, и совершенно не понимала, что происходит. С каждой минутой страх сковывал меня все сильнее, казалось, что я сейчас умру, сердце бешено колотилось, я как рыба на суше хватала ртом воздух. Глаза подруги расширились от ужаса. Она трясла меня за плечо, наклонившись надо мной и заглядывая в лицо. А меня знобило, голова кружилась, и тошнота подкатывала к горлу. Казалось, этот кошмар никогда не закончится.