скачать книгу бесплатно
Вечер обещал быть приятным. На сцене музыканты играли джаз.
– Приятно быть рядом с таким мужчиной. Смотрите, все на нас смотрят, – огляделась Рената.
– Они смотрят на тебя. Ты здесь звезда.
Доценко был джентльмен. Он поцеловал Ренате руку, она скосилась в сторону – все видели? Рената не сомневалась – хоть публика тут крутая, а все ж знаменитости – всегда особое блюдо в меню, кто-нибудь да сфотографирует, не удержится. Рената поправила локон. Она знала, левый профиль у нее выигрышный.
– Сергей Владимирович, дорогой!
К столику подошла семейная пара, круглый маленький грузин и высокая аристократическая жена с усами и в изысканном платье. Доценко поднялся, поцеловал грузинке руку.
– Тамара, вели-ко-лепны. Как всегда! Гия, а ты …
– Знаю-знаю, растолстел, – добродушно ответил грузин.
– Давно не виделись! – кажется, Доценко был действительно удивлен и рад. А может, просто не знал, о чем говорить со своей «спутницей».
– Бизнес, мой друг, бизнес. Ах ты сукин сын! Почему не я режиссер и продюсер? – обнимая и хлопая по плечу Доценко, грузин бросил сальный взгляд на Ренату.
Доценко оторвался от старого знакомого.
– Ты побывал в продюсерах, не скромничай.
Жена грузина покачала головой.
– Не напоминай, Сережа, про тот период. Хорошо, что это длилось недолго.
Мудрые женщины эти грузинские жены.
– Раньше, кто денег дал – тот продюсер. А теперь развелось, полфильма титры – сплошь продюсеры. Паразиты! – возмутился в шутку Гия.
Доценко широким жестом позвал за столик:
– Присоединитесь?
– Канэшна, – сымитировал грузинский акцент грузин, живший в Москве сорок лет своей жизни.
Доценко обернулся к Ренате:
– Ты же не против, солнышко?
Ренате, с одной стороны, это не слишком понравилось – как раз ей было о чем поговорить с Доценко. Например, о новых ролях, о том, как сегодня красива, талантлива, сексуальна. С другой стороны – кто они, эти грузины, надо узнать. Может, торгаши, в рекламе сняться предложат. А это, говорят, хорошие деньги. Получше актерских.
Официант мигом добавил приборы для пары. Тамара тоже оценила вид из окна. Или просто не хотела смотреть на цветущую Ренату, сидящую напротив.
– Эх, славные были денечки, – прослезился Гия, перегнувшись через стол к Доценко. – А девочки у нас были какие… Теперь клапан в сердце. Примерный семьянин. Любовниц избегаю – боюсь, сдохну прямо над ней. Или под.
– Этот человек дал мне путевку в кино, – провозгласил Доценко.
– Я ему денег дал на его первое кино, – снизил пафос грузин.
– К которому сценарий, между прочим, я сам написал, – заметил Ренате Доценко.
Режиссерам всегда мало чувствовать себя только режиссерами.
– Так вы еще и автор, оказывается? – восхитилась Рената.
– Ну, были времена, пописывал, – Доценко задумался в ностальгии.
Грузин хохотнул:
– Это были времена, когда я держал два ряда на Черкизоне.
– А теперь у него меховая галерея на Якиманке, – похвалился знакомством Доценко.
Подняли бокалы.
– Кайф по жизни уже не тот, что был раньше, Сережа. Не тот. А помнишь?
И понеслось. Тамара тоже помнила эти деньки, на этот счет у нее были свои воспоминания.
Рената оказалась не у дел, ей нечего было вставить в их разговор о былых деньках, тогда она еще ходила пешком под стол. Она обратилась к Тамаре, протянув через стол руку:
– Эти мужчины. Нас ведь так и не познакомили. Рената Черницкая. Актриса.
Рената лучезарно улыбнулась. Она проходила мимо витрин меховой галереи на Якиманке. Она уже поняла пользу от грузин. Или грузинов?
Грузинка в ответ руки троечнице не протянула, бросила, как выплюнула:
– Тамара Георгиевна.
Она еще со времен Черкизона невзлюбила «этих блядей».
Шампанское Ренаты резко стало не таким вкусным.
Лиза зашла в лифт, тяжелый букет оттягивал руку. «Консультант» успел просунуть руку между закрывающимися дверьми и заскочить следом.
– Успел!
Лиза вежливо улыбнулась.
– Мы же так и не познакомились. Я – Леша. Друзья зовут просто Леха.
– А я – Катя, очень приятно.
«Друзья зовут меня Катюха, у моей мамы сегодня днюха», – хихикнула про себя Лиза. Хотелось похулиганить. Лиза оттачивала актерское мастерство.
Молодой человек забрал у нее букет.
– Давай подержу. Чувствую ответственность за свой букет.
Они уже и на «ты», подивилась про себя Лиза.
– Ты не актер случайно? Так хорошо вживаешься в образ.
– Не, страховой агент. Каско, ОСАГО не надо? Я дам визиточку.
Парень достал визитку. «Мосгорстрах. Менеджер по продажам Алексей Журавлев» – значилось на ней и рабочий телефон. Лиза вежливо взяла.
– У тебя, наверное, хорошо получается. Ты такой бойкий, – предположила она.
– Я амбициозный. Хочу стать начальником отдела. А ты где работаешь? – спросил он.
Лиза даже не задумалась.
– Так. В одной фирме.
– Тоже менеджер? – понимающе кивнул парень.
Лиза на миг задумалась.
– Секретарь. Чай, кофе, бумаги на подпись.
– Я бы не отказался от такого секретаря. Кстати, я на машине. Могу подвезти, – предложил Леха, крутя ключами. – Припарковался с аварийкой прямо у входа.
– Круто. Но мне тут пешком, рядом.
– Могу проводить.
«Вот как профессия влияет на поведение человека. Какой навязчивый менеджер», – подумала про себя Лиза.
– Я еще заскочу в магазин по дороге. Мама велела хлеба купить. Но спасибо! – вежливо ответила она.
– А как насчет еще раз увидеться? Сходим в какой-нибудь барчик, – не отставал парень.
– Я позвоню, – легко пообещала Лиза, выходя из лифта.
Лиза спустилась на парковку и села в свою «мазду» последней модели, положив букет на соседнее сиденье. Сиденье с подогревом, коробка-автомат, страховка «все включено» – спасибо, папочка.
* * *
Лиза вручила маме пятьдесят пять красных роз под аплодисменты подруг юбилярши. Те, кого Лиза назвала «тетеньки», выглядели, как сестры. Первое продвинутое поколение новых пятидесятипятилетних. Оживленные, с модными стрижками, в очках с хорошими оправами, одетые в балахоны, модные шарфики, с кошмарной «аутентичной» бижутерией. Они саботировали краску для волос, предпочитали личной жизни проверенную женскую дружбу, профессию, йогу, дачи, котов, открытые лектории по психологии под названием «В пятьдесят пять жизнь только начинается» и сами выбирали, когда сидеть с внуками, четко соблюдая личные границы. Дамы обступили юбиляршу, педиатра Наталью Петровну.
– Какой шикарный букет! Спасибо, доченька, – обняла Лизу мама.
– Это от папы, – соврала она.
– Какая прелесть! Наташенька, как тебе повезло! Девочки, за Наташу, за ее прекрасную дочь! За мужчин, которые все еще присылают нам розы! За высокие отношения!
Эмма Иосифовна, детский хирург, ловко открыла новую бутылку шампанского. С хлопочком и дымком. Зоенька Алексеевна, завотделением, радостно взвизгнула. Коты, а их было штуки три, забились под кресла. Первый бокал – имениннице.
Наталья взяла бокал, покрутила, посмотрела на стену, где стояли семейные фото с Сережей Доценко, она их не убрала – люди они интеллигентные, в самом деле время рвать и клеить давно ушло. А память осталась.
Наталья чокнулась с гостьями. Подруги принялись вспоминать своих бывших. Пользуясь их увлеченностью, Наталья не удержалась, бросила дочке будто бы невзначай:
– А что же сам папа?
Лиза изобразила удивление:
– А он не звонил? С утра говорил, как ему хотелось поздравить тебя лично. Странно. Может, сразу со съемок засел в монтажной? Ты же его знаешь.
– Да, я хорошо знаю твоего папу, – сказала Наталья.
Она не стала разоблачать дочь. Лиза выросла доброй девочкой.
Взмокший Доценко тяжело дышал, откинулся в подушки, поглаживая девушку по голове, убирая мешающие длинные волосы с лица Ренаты. Хрипло поддерживал, как тренер женскую команду по волейболу:
– Давай, девочка, давай!
Они были в постели, в смятых простынях. На этот раз вокруг не толпилась съемочная группа. Секс не так уж красив, как его в кино представляют.
Вдруг раздался звонок мобильника на прикроватном столике. Рената вздрогнула, сделала неосторожное движение, Доценко чертыхнулся. Рената оторвалась и подняла снизу вопросительный взгляд, у нее размазалась тушь, но не было гримерши Вали, чтобы быстренько все поправить. Голос Доценко из властного и хриплого сделался мягким и теплым.
– Да, Лисеныш. Нет, уже дома. Не отвлекла, ну что ты. Что-то случилось?
Рената почувствовала себя неловко – звонила, судя по всему, Лиза. Наверно, это кощунство, смотреть на голого отца в присутствии дочки, хоть и виртуальном. Рената изобразила мини-улыбку. «Привет передай» ей показалось не слишком уместным.
Доценко присел, как-то подобрался, Ренате показалось, что он надел невидимые штаны и застегнул ширинку.
– А, черт! Прости, я забыл. Дай, дай ей трубочку. Наташа, дорогая! С днем рождения, радость моя! Конечно, помню! Как можно? Хотел лично тебя поздравить! Прости, не смог подъехать! Съемки. Здоровья тебе, удачи, всех благ! Да не благодари! Я рад, что угадал! Я же помню, как ты любишь розы!
Что еще за дорогая Наташа? Рената мысленно прокрутила всех общих знакомых с Лизой. Так и не вспомнив, перешла в наступление. Она соскользнула под одеяло и вернулась к прерванному занятию. Доценко немного удивился, но не стал ее отталкивать, торопливо свернул разговор.
– Ну не буду мешать, солнышко. Если что нужно – в любой момент! Ты знаешь. Своим девочкам от меня привет! Обнимаю!
Доценко кончил, едва успев дать отбой, застонал, откинулся в подушки. Рената высунулась из-под одеяла.
– Я тебе не помешала?
Они перешли на ты. Режиссер что-то промычал, он не любил разговаривать после оргазма. А вот Ренате хотелось поговорить.
– С кем говорил?
– С женой, у нее юбилей.
Рената расслабилась, зазвенела. Господи, вот она дура. Бросилась на амбразуру со своим минетом.
– Тетя Наташа! А что же Лиза мне не сказала? Надо было и мне позвонить-поздравить. Помню, она угощала нас пирожками, когда мы из ГИТИСа забегали к ней, это было рядом. Приятная женщина. Сколько ей?
