скачать книгу бесплатно
– Передай ему. И попроси за меня прощения.
Двери электрички закрылись. Сашка махнул матери. Электричка ушла. А Елена Анатольевна нет. Она все не уходила с перрона, глядя вслед, пока поезд не превратился в точку и не исчез.
Электричка была полупустой. Под стук колес Маша быстро убаюкалась. Таня взяла из рук Саши конверт, который дала ему мать. Достала оттуда пачку нераспечатанных писем, с советскими еще марками.
– Надо же, тогда еще письма писали… От Сергея Доценко из Москвы Елене Коваль, – прочитала Таня на конверте. Подняла на Сашку вопросительный взгляд.
– Это девичья фамилия мамы, – объяснил он.
Таня собралась вскрыть письмо.
– Не надо, – остановил Саша. – Это их дело.
– Ну она ж сама тебе их дала, – удивилась Танька.
– Хочет, чтоб я ему их вернул, – ответил ей муж.
Таня пожала плечами:
– И это тоже ему? Ой, это ты?
Да, это были Сашкины фотографии. От роддома до свадьбы и рождения Маши… Штук двадцать, толстая пачка. Шурик-новорожденный, Шурик пешком под стол, Шурик-первоклассник, выпускник, новобранец, жених, счастливый отец у роддома с конвертом на руках… Елена Анатольевна отчиталась перед Доценко за все эти годы.
– Машка все-таки твоя копия, – заключила Таня.
И тут же прибрала фото и письма к себе в сумку, для надежности, заключив:
– Молодец твоя мать. Это ж как доказательства.
Сашке, видимо, это не приходило в голову. И матери Сашки – тоже.
Рената в белом платье и Солнцев в костюме жениха с нежностью смотрели друга на друга на выходе из дверей Дворца загса. Грибоедовский заломил цену за свой фасад, другие столичные загсы выглядели облезло, поэтому шикарный фасад выстроили в павильоне. Колонны из гипсокартона. Величественный вход. И даже голубое безоблачное небо, которым не могла похвастаться столица в эти ненастные дни.
– Отлично! – сказал оператор.
Володька был доволен картинкой. Доценко поморщился – похоже, он был другого мнения. Рената даже не переигрывала, она просто стебалась, как выпившие лишку взрослые актеры на детских елках.
– Гости! – скомандовала Шура в рацию.
Гости, среди которых была Лиза, уже было приготовились осыпать молодых лепестками роз, сверху рабочий ждал команды запустить блестки, деревенская мама Ренаты прижала платок к глазам. Невеста легла на руку жениха, выгнулась назад, задрала ножку и – должен был случиться поцелуй. Но случилось ЧП. Шпилька слетела с ноги невесты, отлетела в камеру оператору и со стуком покатилась вниз. На миг актеры и группа замерли, а потом все дружно заржали.
– Шла? Шла запись? Это войдет в историю, – толкали оператора.
Володьку больше беспокоила камера:
– Слава богу, камеру не пробила.
Костюмерша метнулась за туфлей:
– Ножку.
Костюмерша вернула Ренате на ногу ее туфлю. Они явно были велики на размер.
– Нельзя было размер подобрать?! Она же опять слетит, – возмутилась Рената.
– Не слетит. Рената, не надо больше дрыгать ногой. Это пошло.
Доценко подошел к ступенькам, раздраженно глядя на актрису.
Что? Он ей говорит о пошлости?
– А что с лицом? Где чувства? Ты добилась своей цели! Ты победительница!
Рената победы не чувствовала, это точно.
– Конечно, Сергей Владимирович! Простите.
Доценко отошел на свое место, надел наушники.
– Подложить ватки? – нашлась костюмерша.
– Да идите вы со своей ваткой, – поморщилась Рената. – Найдите туфли нормальные! Мне еще по лестнице спускаться.
– Жених на руках понесет, – напомнила помрежа.
– Да? – неприятно удивился Солнцев, глядя на довольно крутые ступеньки.
– Ребята, вы сценарий читаете перед сменой? – спросила Шура.
– А сколько она весит? – вместо ответа спросил Солнцев.
– Солнцев, какие проблемы? Зря что ли качаешься? – едко поинтересовалась у жениха невеста.
– Сцена сорок первая, дубль два – объявила «хлопушка».
Жених и невеста вновь с нежностью посмотрели друга на друга. На глазах Ренаты выступили слезы.
Костюмерша толкнула Валю-гримершу в бок локтем, шепотнула:
– Гляди, плачет. Ты ж вроде не закапывала.
– Довел. Натуральные. Знает.
Доценко заметил в кадре слезы, он остался доволен сценой.
– Стоп. Снято.
К посту охраны бывшего завода подъехал микроавтобус. Петрович предъявил охраннику пропуск и кивнул на коробки с алкоголем.
– Шапка у нас, в гастроном посылали.
Охранник понимающе кивнул. Везет же кому-то.
– Тут к Доценко вашему родственники приехали, – вспомнил он и показал на молодую пару с ребенком, которые, видно, давненько уже тут стояли, кутались от ветра.
Петрович высунулся, глядя с сомнением на простовато одетых визитеров:
– А Доценко сам в курсе?
– Сергей Владимирович нас сам позвал, – быстро сориентировалась Таня.
– Ну, раз сам, залезайте, – позвал Петрович.
Дверца отъехала. Саша подсадил дочку и тихонько толкнул Таню.
– Ты зачем сказала, что сам позвал?
– А ты хотел его до ночи с ребенком на холоде караулить? – парировала Таня.
Петрович принялся лавировать между старыми заводскими цехами. Он тут ориентировался лучше, чем у себя дома.
– У меня внучка, как ваша. На экскурсию приехали? Что, небось, интересно, как кино снимают?
Маша недоуменно смотрела в окошко на облезлые корпуса с железными воротами, около которых курили киношники и актеры. Таня тоже была явно разочарована.
– Я себе как-то киностудию не так представляла.
– О, снаружи вы не смотрите. Все внутри. Там вот целые катакомбы настроили. Про войну снимали. В этом – царские хоромы. Семнадцатый век. А тут – роддом развернули, – хвалился Петрович.
– А вы откуда приехали? – спросил он гостей.
– Из-под Ростова мы, – ответила Танька.
– А! Сергей Владимирович говорил, мол, давно на родине не был. Я тоже из тех краев родом, земляки, получается, – добродушно разговорился Петрович.
– Ну, приехали. Вылезай! Свадьбу посмотрите, – остановил он у одного из ангаров.
– Свадьбу?! – удивленно и радостно выдохнула Маша.
Девочки любят свадьбы.
Ассистент по актерам Даша выстроила подруг невесты на ступеньках.
– Девочки, на исходную. Лиза, в центр. Приготовились.
Лиза приготовилась ловить букет. Доценко скомандовал:
– Мотор!
Выскочила «хлопушка»:
– Сцена сорок вторая. Дубль первый.
Невеста из-за спины бросила букет, подруги невесты вытянули руки. Общий план, Лиза подалась вперед. Генеральный. Американка. Крупняк. Доценко видел на экране лицо дочки, полное надежды, с распахнутыми глазами. Хорошо играет его девочка. Жалко, так ей и играть подруг, подумалось. Режиссер, задумавшись, пропустил новое ЧП – вместо лица Лизы он вдруг увидел на мониторе эпизодницу Вилкину, которая бросилась вперед и насмерть прижала к себе букет.
– Не понял. По сценарию Лиза ловит, – оглядел группу Доценко.
Эпизодница и сама была в шоке.
– Ой, простите, это я… автоматически.
Доценко сложился пополам от смеха.
Смех из павильона доносился даже сюда, гулко отдаваясь от заводских стен и десятиметровых потолков.
– Приколисты эти киношники, – любовно объяснил Петрович. – Чего только не бывает на съемках.
Подошли к дверям. «ТИХО. ИДЕТ СЪЕМКА», предупреждала надпись. Петрович понизил голос:
– Вы сейчас не мешайте, тихонечко тут. А как закончат, тогда и…
– Ясно, – кивнул Сашка.
Петрович приоткрыл тяжелую дверь, впуская гостей. И сам вошел, примостился в дальнем уголке. Будет что рассказать сегодня Кузьминичне.
Затаив дыхание, Таня и Машенька наблюдали за таинством съемочного процесса. Таня тут, считай, всех знала. И звезду Никиту Солнцева, и Ренату Черницкую из сериала «Берег любви», и Лизу Доценко из журнала, которая на этот раз поймала-таки букет. Таня ощутила, что она прикоснулась к чему-то недоступному, тайному и манящему. Ей даже показалось на миг, что это она – невеста, она эффектно падает на плечо жениху, подставляя для поцелуя губы. Это она машет, как первая леди, своим подружкам, это ее на руках несет Никита Солнцев. Некстати Таньке вспомнилась их с Сашкой свадьба.
Как они с матерью подсчитывали расходы на кухне, как брали в банке кредит. Как потом выплачивали три года. Как в бывшую столовку, а теперь «Ресторан Шахтер» набились и те, кого звали, и кому на халяву выпить. Как малахольная ее свекровь отжигала со свидетелем на танцполе, Сашкиным другом, на потеху гостям, и как за нее было стыдно и новой родне, и Сашке. Как Сашка напился и уснул мордой в салат. Танькин папаша тоже отличился, сцепился с дядей Толиком, и мать встряла, и все посра… А, лучше не вспоминать. Танька тогда была на седьмой неделе, ее мучил жуткий токсикоз. Когда этот ад закончился наконец, Сашка храпел на их брачном ложе, а она блевала в туалете, смывая в унитаз свои детские мечты о богатом принце, который увезет ее в далекое-далеко и, может, даже в Москву.
Сашка не рефлексировал. Киношная свадьба его мало интересовала. А свою он помнил смутно. Сашку интересовало другое – кто тут Доценко? Вся группа стояла в глубокой тени, к ним спиной. Куча народу толпится, с рациями, одеты все как попало, в джинсы и толстовки. Кто из них режиссер? Сашка почему-то думал, что режиссер это тот, кто за камерой.
– Стоп. Снято, – встал Доценко.
И у Сашки не осталось сомнений, кто тут главный.
– Шапка!!! – прокатилось по всему павильону.
– Шапка! Ура! Гуляем!!! – загалдели все разом. Киношники хлынули за черную ширму, отгораживающую площадку от «кухни», служебных помещений с коридором, откуда выходили двери в непарадный рабочий кабинет с аппаратурой, гримерки, костюмерную, курилку и замызганные туалеты. Да кого волнует изнанка? Разве что капризных актеров. Съемочную группу не волновало.
Сашка было собрался подойти, но Доценко задержался с двумя каким-то мужиками. Это были Володька и Шура. Свою тезку Сашка по темноте принял за мужика. Просматривали «комедию» – смешной и неудачный первый дубль с букетом. Брак.
– Лиза в первом дубле на крупном, конечно, себя показала, на повторе уже не то, – заглянул Володька из-за плеча Доценко.
– Разбор полетов потом. Идем отмечать! – скомандовал Доценко.
Тройка дружно поднялась и тоже исчезла за черной ширмой.
Танька толкнула Сашку:
