Иерархия: наследники

Морально он готовился к следующему звонку. Павел был самым близким человеком для Клеона, и оставить младшему брату карту было логичным решением. Второй человек, кому Клеон собирался оставить копию карты, мягко говоря, не относился ни к близким, ни к друзьям, ни к знакомым.

Страшные события прошлого года, когда погибло более двадцати человек, а Клеон чуть не умер, заходясь в диких судорогах в дорогой лечебнице, сблизили абсолютно разных людей. Разве могли мировой ученый и руководитель специального боевого подразделения стать друзьями? Вряд ли.

Только Клеон знал, что доверил бы этому человеку свою жизнь. Вовсе не потому, что он несколько раз спас Клеона от смерти. Нет.

Просто в тот момент, когда Клеон, умирая, умолял сделать кое-что, что казалось важнее самой жизни, только этот человек послушал. И сделал.

– Здравствуй, Эдвард, – Клеон все же ощутил, как внутренне нервничает, понимая, кому звонит по секретному номеру.

– Привет, Клеон, – спокойный голос не выражал никаких эмоций.

Разумеется, руководитель элитного секретного подразделения национальной разведки, умел управлять своими реакциями.

– Если ты по прошлому делу, все в целости и сохранности, – ровным голосом сказал Эдвард. – Ждал, когда ты поправишься. Выздоровел?

– Со мной все хорошо, – кивнул Клеон. – Пусть так и лежит пока у тебя, точно будет в сохранности. Прости, я звоню по другому поводу.

– Повод связан с прошлой экспедицией? – напрягся Эдвард.

– Надеюсь, что нет! – выпалил Клеон, почувствовав, как задрожали руки. – Другое дело, совершенно не опасное, но очень важное.

– Хорошо, тогда не по телефону, – сказал Эдвард.

Клеон невольно выдохнул, потому что не знал, как уговорить такого важного человека на личную встречу, чтобы передать карту.

– Я завтра утром буду в аэропорту, – сказал Клеон.

– Снова уезжаешь? – медленно спросил Эдвард.

– Ничего такого, – поспешил заверить Клеон. – Еду к старому другу, я лет пятнадцать его знаю, при встрече расскажу. Куда мне приехать?

– Я сам приеду, через час, – прозвучал щелчок конца связи.

«Коротко и лаконично, – подумал Клеон. – Понятно, человек занят делами государственной важности, и тут я со своей картой».

Клеон вздохнул, отодвинул на центр стола файл с картой, которую приготовил для Эдварда, и пошел в комнату, собирать остальные вещи.

Все же Клеон напрягся, когда открыл дверь и высокий мужчина в прекрасной физической форме, прошел на кухню. Сложно было сказать, сколько точно Эдварду лет, под обычной одеждой скрывалось натренированное тело руководителя боевого подразделения. Он быстро огляделся, охватывая цепким взглядом мельчайшие детали. Остановился взглядом на папке. Привычка.

– Богато живут нынче ученые, – усмехнулся Эдвард. – Что за срочность?

– Понимаешь, дело может показаться не важным, – вздохнул Клеон. – Даже не знаю, с чего начать. Нужно, чтобы ты спрятал и сохранил вот это.

Эдвард снова посмотрел на папку, лежащую в центре стола.

– Что за документ? – прорезался профессиональный интерес.

– Ну как сказать, – замялся Клеон. – Ты точно подумаешь, что это ерунда. Сложно объяснить, в чем важность. Да и не назвал бы это документом.

– Не надо рассказывать, покажи, – твердо сказал Эдвард.

Клеон и сам не мог объяснить, почему так легко доверился человеку, занимавшему достаточно высокий пост в специальных службах. Скорее всего, сыграло роль подсознательное желание хоть кому-то все рассказать.

– Смотри, – Клеон достал из файла бумажную копию карты и развернул. – Честно, ничего особенно важного. Когда я учился на втором курсе университета я нарисовал карту, не помню точно, почему я обозначил вот эти линии.

Эдвард сильно отличался от рассеянного ученого натренированной реакцией в силу своей профессии. Он быстро осмотрел черные линии, нарисованные маркером, и точки, отмеченные в разных местах.

– Что это? – спросил спокойно.

– Ну когда-то я думал, что по этим маршрутам могли отплыть гигантские плавучие средства первой совершенной расы после катастрофы, – Клеон проговорил, надеясь, что смеяться опытный разведчик не будет.

Эдвард и не думал смеяться. К любой информации он привык относиться со всей серьезностью. Даже к той, которая кажется нелепой. Внимательно он изучал карту еще и потому, что нарисовал ее Клеон. Слишком много видел Эдвард в прошлой экспедиции такого, чего не мог объяснить даже сам себе.

– Получается все линии отходят от центра Арктики, – в отличие от Клеона у Эдварда не было проблем с географией. – Откуда ты знал про маршруты?

– Да не знал я! – воскликнул Клеон. – Я же вообще не разбираюсь в географии. Пространственный кретинизм, помнишь? Однажды ночью встал и нарисовал линии, не знаю почему. Теперь карта понадобилась одному знакомому академику. Говорит, очень важное что-то нашел. Связанное с картой.

– Насчет академика расскажешь позже, – сказал Эдвард. – Допустим, друг просит привезти карту. Зачем ты просишь меня спрятать копию?

– Честно, по просьбе друга и прошу, – задумчиво сказал Клеон. – Да и однажды оригинал карты украли, еще в общежитии. Всю комнату разворотили.

Эдвард посмотрел на Клеона. Выражение «сделать стойку» как нельзя лучше подходило для описания перемены в лице опытного разведчика.

– Поподробнее, – проговорил Эдвард.

– Вообще-то «академик Гринлоу» кодовое имя, не настоящее, – сказал Клеон. – Не знаю я имени и фамилии, правда.

– Я про украденную карту и развороченную комнату, – сказал Эдвард.

– Тоже непонятно все, – вздохнул Клеон. – Я нарисовал карту, повесил на стену. Других плакатов тоже полно было. Однажды пришел, комната вся разворочена, не знаю, что хотели найти у бедного студента. Вот карта тогда и пропала. Хорошо, что тогда привычка была всего бояться, я и сделал копию.

– Значит тебе звонит человек, которого ты знал в молодости, «академик Гринлоу», – сухим тоном сказал Эдвард. – Говорит, что обнаружил что-то важное, связанное с картой, нарисованной в молодости. Просит тебя срочно приехать, и ты покупаешь билет. Ты просишь меня сохранить копию карты.

– Понимаю, звучит, как безумная мыльная опера, – сказал Клеон.

– Да нет, Клеон, – процедил Эдвард. – Думаю, смысл во всем есть, ты просто витаешь в облаках и не видишь полной картины. Куда кстати едешь?

– В Исландию, – Клеон ответил. – Гринлоу сказал недалеко от Рейкьявика.

– Понятно, – Эдвард быстро посмотрел на карту.

– Что понятно? – переспросил Клеон.

– Место, куда ты едешь, находится вот здесь, – Эдвард показал пальцем на крестик, которым заканчивалась одна из линий на карте. – Юго-запад Исландии.

– Я даже не подумал, – пробормотал Клеон.

– Знаю, что ты о таком не думаешь, – вздохнул Эдвард, сворачивая карту и складывая аккуратно в файл. – Клеон, я, конечно, спрячу карту. Только пожалуйста, пообещай мне, что будешь наблюдать за всем, что происходит вокруг. При любых странностях звони лично мне, договорились?

Клеон закивал, обрадовавшись, что удалось отдать обе копии. Хотя в глубине души был уверен, что и Гринлоу перебарщивает, и тем более Эдвард.

Позже Клеон вспомнил слова Эдварда. Когда вышел из самолета и не обнаружил карты в сумке. На человека, сидящего сзади в самолете и пристально наблюдавшего за каждым движением, Клеон не обратил внимания. И очень зря.

Никто не видел, как перед тем, как опустить занавеску иллюминатора, глаза человека, следящего за Клеоном, растянулись вдоль почти на пол-лица и заполнились густой маслянистой жидкостью. Буквально через минуту черная жидкость исчезла, и глаза стали обычного темно-карего цвета. Изогнутый в обратную сторону длинный почти высохший мизинец правой руки, с четырьмя фалангами, пассажир предусмотрительно прятал под черной перчаткой.

Выйдя из самолета и взяв багаж, Клеон сильно удивился, когда не смог найти в старой брезентовой сумке копию карты с четырьмя линиями.

Ощущение было, мягко говоря, странным.

«Надо позвонить Эдварду, рассказать все, – промелькнула мысль. – Может я и правда чего-то не понимаю? Откуда он знал, что так и будет. Да кому вообще нужна старая карта с нарисованными линиями? Бред какой-то».

ГЛАВА 3. ТАЙНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ

Исландия, Рейкьявик, настоящее время

– Поэтому я тебя и позвал, – Гринлоу не мог скрыть возбуждения. – Когда стало понятно, что мы обнаружили, долго искали организацию, которая сможет изготовить радиолокационный комплекс с картографированием земной поверхности и с составлением цифровой карты местности. Хотя электромагнитное излучение, которое зафиксировал наш радиотелескоп, слишком сильно отличается, но природа точно гамма-всплесков.

– Так, подождите, – Клон пытался справиться с волнением. – Вы хотите сказать, что ваш измененный радиотелескоп уловил некое излучение, поступающее с земной поверхности? Такого физически не может быть!

– Поверьте, стадию отрицания и удивления астрофизики нашей лаборатории уже прошли, – попытался пошутить Валентин.

– Простите, я не разбираюсь в астрофизике, – сказал Клеон возбужденно. – Но я понимаю, что гамма-излучение может быть только после ядерного взрыва.

– Верно, но мощность излучения, который зафиксировал радиотелескоп, в сотни раз превышает все известные значения, – серьезно сказал Валентин. – Даже если взорвать все ядерное оружие на планете, не получится такого уровня.

– Да если бы такой взрыв был, по всем новостям сейчас только бы это и обсуждали! – не выдержал Клеон. – Хотя некому и нечего было бы уже обсуждать, электромагнитный импульс вывел бы из строя электронику в континентальных масштабах. Сейчас царил бы хаос и коллапс коммуникаций.

– Однако мы с вами спокойно разговариваем, – парировал Валентин. – Клеон, простите, но в лаборатории работает множество ученых с мировым именем, все гипотезы уже изучили и все мысли передумали… Никто не знает, что это. Непонятно, как такое излучение подобной мощности может исходить от чего-то находящегося на поверхности планеты…

– Может быть, вы не предусмотрели все правила установки и рядом расположен промышленный объект или населенный пункт, что сбивает показания радиотелескопа? – не сдавался Клеон, судорожно вспоминая все, что читал по разным видам излучений в молодости.

– Предусмотрели, – уверено сказал Валентин. – Рядом с лабораторией в радиусе восьми километров вообще ничего нет. Да вы же сами видели. Какой интересно город или предприятие может испускать такой уровень излучения?

– Какие-нибудь гипотезы вообще есть? – сдался Клеон.

– Пока нет, – вздохнул Валентин. – Взрыва не было, излучение есть. Все, что удалось изучить на настоящий момент, не имеет объяснения с точки зрения астрофизики. Обнаружен поток невероятной мощности, схожий по характеристикам с гамма-излучением, но намного плотнее. При этом излучение стабильное, характеристики не меняются. Такое ощущение, что источник, чем бы это ни было, генерирует энергию на принципиально ином уровне.

– В показаниях радиотелескопа несколько странностей, – включился Гринлоу. – По законам ядерной физики излучение должно распространяться и постепенно ослабевать, рассеиваться. Так вот оба параметра отсутствуют.

– Прибавьте еще тот факт, что источник находится не в космическом пространстве, – Валентин сказал расстроенным голосом. – Источник аномально мощного излучения точно находится на планете. Конечно, мы сделали все, чтобы найти места, откуда может исходить поток энергии аномального уровня.

– Честно я вообще не понимаю, какой объект может обладать подобной мощностью? – Клеон даже не пытался скрыть удивление.

– Обнаруженная энергия по характеристикам похожа на гамма-излучение, только намного интенсивнее, – сказал задумчиво Гринлоу. – Сила излучения колоссальная и превышает показания, даже если бы радиотелескоп стоял непосредственно рядом с ядерным взрывом. Поток при этом стабилен.

– Предположим, вы не ошиблись…, – после длительной паузы сказал Клеон. – Допустим, радиотелескоп зафиксировал гамма-излучение, которое локализируется на поверхности планеты. Хотя физически такое невозможно, все лаборатории мира засекли бы подобное излучение…

– Вы разбираетесь в показаниях радиотелескопа? – с радостью спросил Валентин. – Понимаете же, что радиометр усиливает принятое радиоизлучение, откуда бы не поступал сигнал, далее регистрирует и обрабатывает?

– Ну это то я понимаю, – сказал Клеон неуверенно.

– Смотрите, – сказал Валентин, щелкая по клавиатуре. – Вот данные радиометра, характеристики потока не с чем сравнивать. Электромагнитные колебания в разы превышают мощность радиотелескопа. Похоже на гамма-всплеск, только не в космосе. Да и всплеск должен длиться несколько секунд. Поэтому я и сказал, энергия производится на принципиально ином уровне.

– Чувствую себя полным идиотом, – проговорил Клеон.

– Не переживайте, в лаборатории работают известные астрофизики, и все чувствуют себя глупыми, – сказала Валентин с иронией. – В целом все сошлись на том, что поток ближе всего к гамма-излучению. Только во много раз плотнее и мощнее. Следовательно, возникла проблема с обнаружением источников.

– Мы исходили из гипотезы, что зафиксировано электромагнитное излучение, которое демонстрирует мощность, многократно превышающую все известные значения, – вступил Гринлоу. – Проблема заключалась в том, что нельзя при помощи радиотелескопа отследить место источников, откуда поступает сигнал. Нужно было точное картографирование местности.

– Понятно, нужен был радиолокационный комплекс, – сказал Клеон.

– Конечно, – Валентин с радостью подтвердил. – Я обратился в несколько организаций, и в России нашел научно-технический центр, который занимался разработкой радиолокационных комплексов. Инженер-конструктор понял, что комплекс должен совместить радиолокацию и цифровую карту местности.

– Получилось? – Клеон вовлекся в дискуссию.

– Да, – кивнул Валентин. – Центр разработал самый дальний в мире многофункциональный радиолокационный комплекс. Инженер, Станислава, смог еще увеличить расстояние сканирования до двенадцати тысяч километров.

– Ничего себе! – пробормотал Клеон.

– Расстояние не было основной проблемой, – сказал Гринлоу. – С картографированием земной поверхности с высоким разрешением проблем не возникло. Разработанный комплекс совмещает цифровую карту местности (ЦКМ) с радиолокационной информацией. Только комплекс не может получать и расшифровывать гамма-излучение. Все понимали, что обнаружено нечто другое, но остановились на этой гипотезе. Кроме неизмеримой мощности сигнала, ключевые характеристики совпадали с гамма-всплесками, которые по мощности, правда, превышали известные значения в сотни раз.

– Гамма-излучение относится к электромагнитному излучению высокой энергии, – Клеон все же был гениальным ученым и много читал. – Вам нужны были датчики для обнаружения мест, откуда исходят сигналы…

– Здесь огромная заслуга Станислава, инженера-конструктора, – с восхищением сказал Валентин. – Я даже не знал, что можно сделать такое. Он смог сконструировать радар с гамма-чувствительной антенной. Если коротко, то антенны изготовлены из материала, который изменяют электрические свойства под воздействием гамма-излучения. Материал антенн меняет проводимость, диэлектрическую проницаемость и меняется способность отражения радиоволн.

– Здорово! – поразился Клеон. – То есть у вас получилось использовать радиолокационный комплекс для фиксирования источников сигналов?

– Получилось, – вздохнул Гринлоу. – Дело не только в этом.

– В чем тогда? – удивился Клеон.

– Ставинский, покажи всю информацию, которую удалось собрать, – громко сказал Гринлоу, повернувшись к сидящему за монитором ученому.

Невысокий мужчина лет сорока встал из-за стола и перешел в другой конец просторного зала к огромному монитору. Остальные последовали за ним.

– Пройдемте за мной, – сказал Ставинский.

Клеон всеми силами пытался сдержаться, чтобы не спросить еще раз, зачем нужно было отрывать его и тащить на другой конец света. Лекции по разным видам излучения, он мог послушать и посмотреть, не выходя из дома.

– Клеон, сейчас ты поймешь, почему все это имеет огромное значение, – вступил Гринлоу, наблюдая за реакцией Клеона. – И напрямую относится к твоим ранним исследованиям, которыми ты занимался в студенческие годы.

– Так вот, – продолжил Ставинский. – Сконструированный на заказ радиолокационный комплекс позволил определить место излучения.

– Вы смогли определить место, откуда поступает аномально мощное излучение? – вскинулся Клеон.

– Да, – кивнул Ставинский. – Удалось уловить сигнал и составить достаточно подробную карту, ну с погрешностью на расстояние.

– Подождите, вы хотите сказать, что источник такого уровня излучения находится на поверхности планеты? – Клеон не мог сдержать удивление.

– Четыре, – проговорил Валентин.

– Простите, что? – Клеон резко повернулся.

– Не один источник, а четыре, – повторил, вздыхая Валентин.

– Наверное, я устал в дороге, поэтому не до конца все понимаю, – Клеон пытался втиснуть новую информацию в какие-нибудь научные парадигмы.

– Да нет, все вначале также отреагировали, не переживайте, – спокойно сказал Валентин. – Радиолокационный комплекс сразу определил, что аномально мощный уровень излучения исходит от источников, находящихся на поверхности планеты. В четырех разных местах. Вернее, в пяти.

– Да, вот это открытие – пробормотал Клеон. – Получается, какой-то неизвестный объект дает сигналы от разных частей, находящихся рядом?

– Простите, но немного не так, – перебил Ставинский. – Посмотрите на картографирование местности, которое мы получили.

Раздался звук клавиатуры и на мониторе появилось изображение. Характерные щелчки долго оставались единственными в звенящей тишине.

Клеон, не отрываясь, смотрел на экран.

На экране на пустой карте мира мигали ярким серебристым светом несколько точек. Клеон застыл, пытаясь унять ускоряющийся сердечный ритм.

Нечеткость изображения не мешала увидеть неровный четырехугольник, соединяющий точки, распложенные в отдаленных местах планеты. И от четырех точек мерцающие линии сходились в самом центре Арктики.

– Источники, как вы видите, находятся на огромном расстоянии друг от друга, тысячи километров, – сказал Ставинский лекторским тоном.

Несмотря на незнание географии Клеон сразу узнал расположение точек, складывающееся в неровный прямоугольник. Мигающие на экране огоньки, обозначающие аномальное излучение, располагались точно на местах, которые однажды отметил Клеон на карте, которая так заинтересовала Гринлоу.

– Как такое возможно? – спросил Клеон, пытаясь проглотить ком в пересохшем горле. – Почему излучение исходит именно из этих точек?

– Вот этого я не знаю, – покачал головой Стравинский. – Я астрофизик и понятия не имею, какие земные источники могут испускать настолько мощное излучение, которые попали в поле радиолокационного комплекса.

– Все линии очень светлые и мерцают, – Клеон повернулся и быстро пробежал глазами по десяткам изображений. – На остальных мониторах линии желтые, оранжевые и красные, ну включая оттенки. Здесь же все по-другому.

– Видишь? – торжествующе спросил Гринлоу, став рядом с Клеоном.

– Серебряные и жемчужные линии скручиваются в единых потоках, – проговорил Клеон, не понимая, почему сердце сжалось и забилось в бешеном ритме, отдаваясь глухими ударами в позвоночнике. – Что это такое?

– Не знаем, – вздохнул Ставинский. – Мы перепробовали все и не смогли определить ни структуру, ни состав необычных полос.

– Каковы ключевые отличия излучения? – напряженно спросил Клеон, не отрывая взгляда экрана. – Почему между точками мерцающие серебристо-жемчужные линии? Система сама моделирует и достраивает фигуру?

Астрофизиком он может и не был, но гениальность ученого, умеющего поглощать и перерабатывать тонны информации, признавалась всеми.

– Нет, система ничего не дорабатывает, – набрал воздуха в легкие Валентин. – Между источниками мощнейшего излучения, чем бы это ни было, наблюдается связь. Плотный поток передается от одного к другому.

– Источники находятся на огромном расстоянии друг от друга, тысячи километров, – выдавил из себя Клеон. – Да как такое возможно?

– Не знаю, – вздохнул Валентин.

– Так какова природа излучения? – Клеон спросил напряженно.

– Пока из того, что удалось изучить, излучение и правда схоже с гамма-всплесками по структуре и характеристикам, – сказал Ставинский. – Однако в «арктическом излучении», как ученые назвали феномен, выявлены существенные различия. Прежде всего, по плотности потока и интенсивности.

– Почему арктическом? – перебил астрофизика Клеон, стараясь не замечать, что сердце сделало очередной скачок.

– Потому что поступающий с самого центра Арктики сигнал в несколько раз сильнее, чем в четырех выделенных местах, – спокойно ответил Ставинский, не испытывая никаких эмоций по поводу расположения источников излучения, в отличие от Клеона, который просто застыл, пытаясь заставить себя выдохнуть.

– Я же сказал, ты не пожалеешь, – подошел ближе Гринлоу, с широкой улыбкой человека, доказавшего свою правоту. – Я сразу вспомнил про твою карту, когда Ставинский и команда астрофизиков показали мне результаты.

Клеон завороженно смотрел на светящиеся линии, соединяющие мигающие серебром огоньки и ведущие к самому центру Северного полюса. Сколько лет он провел в поисках первой расы, которую по странной случайности в молодости также назвал «арктической». Сколько лет он верил, что колыбель человечества находится в самом центре Арктики, откуда после катастрофы по четырем разным направлениям отплыли потомки уникальной цивилизации.

Да что же происходит? Не может быть, чтобы теперь, когда он убедил себя, что верил в несбыточное, наконец появилось научное подтверждение.

– Насколько все-таки излучение, улавливаемое радиолокационным комплексом, отличается от известных науке значений? – Клеон сжал ладони, чтобы не так была заметна усиливающаяся дрожь.

– Сила потока колоссальная, в сотни раз превышающая все известные величины, – ответил Валентин. – Мы никогда с таким не сталкивались.

– Когда вы говорите началось излучение? – коротко спросил Клеон.

– Примерно десять месяцев назад, – ответил Гринлоу, который в отличие от астрофизика, уставившегося в монитор, наблюдал за реакцией Клеона. – Почему тебе важно время обнаружения неизвестных сигналов?

Клеон старался не шевелиться, потому что боялся, что при малейшем движении сердце остановится. Он всегда думал, что выражение «потемнело в глазах» является фразеологизмом. Именно десять месяцев назад он отправился в экспедицию совсем по другим местам, о которых не хотел вспоминать. После четырехмесячной поездки он оказался на грани помешательства и, по сути, на пороге смерти. Выкарабкавшись и всеми силами пытаясь наладить нормальную жизнь, Клеон не хотел снова погружаться в леденящий ужас *[1].

– Почему ты нарисовал карту, Клеон? – серьезно спросил Гринлоу, понимая, что со старым знакомым происходит что-то странное.

– Не знаю точно, – промолвил тихо Клеон. – Тогда я был уверен, что смог определить месторасположение первой цивилизации. Гипотеза заключалась в том, что от совершенной арктической расы остались наследники с полноценным интеллектуальным и генетическим потенциалом. Первые обитатели владели такими технологиями, которые современному человечеству и не снились. Произошла глобальная катастрофа, и потомки уходили по водам, построив высокотехнологичные гигантские плавучие конструкции.

– Потом пятнадцать лет я убеждал себя, что верил в детские мечты, – все же выдавил из себя Клеон, смотря на точное повторение карты, с нарисованными черным маркером маршрутами, конечные точки которых совпадали с яркими мигающими серебряными точками на сверхмощном мониторе.

[1] События первой экспедиции Клеона описаны в книге «Зов бездны».

ГЛАВА 4. ГЕОМЕТРИЯ ИЗЛУЧЕНИЯ

Исландия, Рейкьявик, настоящее время

– Поэтому я тебя и позвал, – Гринлоу не мог скрыть возбуждения. – Когда стало понятно, что мы обнаружили, долго искали организацию, которая сможет изготовить радиолокационный комплекс с картографированием земной поверхности и с составлением цифровой карты местности. Хотя электромагнитное излучение, которое зафиксировал наш радиотелескоп, слишком сильно отличается, но природа точно гамма-всплесков.

– Так, подождите, – Клон пытался справиться с волнением. – Вы хотите сказать, что ваш измененный радиотелескоп уловил некое излучение, поступающее с земной поверхности? Такого физически не может быть!

– Поверьте, стадию отрицания и удивления астрофизики нашей лаборатории уже прошли, – попытался пошутить Валентин.