Иерархия: наследники

Иерархия: наследники

ГЛАВА 1. КАРТА ПРОШЛОГО

Клеон не знал, что один телефонный звонок заставит объезжать отдаленные точки планеты в поисках похороненной мечты. И не догадывался, что найдет потерянный мир, но не в пространстве, а в глубинах времени.

Резкий, словно сигнал тревоги, звонок ворвался в предрассветную тишину.

«Я не хочу больше ничего знать, оставьте меня в покое», промелькнула сонная мысль в голове, когда рано утром зазвенел телефон.

Реакция на телефонный звонок могла показаться странной. Только не Клеону, который после прошлогодней экспедиции два месяца вскакивал по ночам, захлебываясь собственным криком, балансируя на грани жизни и смерти. Он пытался забыть обо всем, что нашел, и вернуться к обычной жизни. Неожиданный звонок поднял страшные воспоминания черной стеной [1].

Клеон поморщился и резко сел на кровати.

Звук казался слишком резким и через секунду Клеон понял, почему.

«Кому понадобилось звонить на домашний телефон? – подумал Клеон. – Да и кто в принципе может знать номер?».

Он встал, с неохотой дошел до кухни. С опаской взял трубку.

– Клеон! Ты меня слышишь? – раздался голос, прерываемый треском.

– Плохо слышу, какие-то помехи, – Клеон старался успокоить бьющееся сердце и определить, кто может звонить так рано утром.

– Клеон! Это академик Гринлоу, – голос в трубке стал более отчетливым. – Мне срочно нужно с тобой поговорить.

– Здравствуйте! – вежливо сказал Клеон, узнав человека, с которым общался еще в студенческие времена. – Да, я хорошо вас слышу.

Клеон непроизвольно улыбнулся. Во время обучения в университете Клеон часами просиживал в темных зашторенных помещениях, с восторгом слушая человека, чье кодовое имя было «академик Гринлоу». В таких сообществах у всех были секретные имена. Гринлоу много рассказывал об альтернативных теориях происхождения человечества, об открытиях, которые скрывает официальная наука. И тогда Клеон искренне верил.

– Клеон, ты срочно мне нужен, есть очень важная информация! – голос Гринлоу звучал напряженно, но восторженно.

«Понятно, теперь почему на домашний телефон, – промелькнула мысль. – Конспирация. Только академик мог найти мои личные данные».

– Да, говорите, у меня есть минут сорок до выхода, – сказал Клеон.

– Клеон, помнишь, когда ты учился в университете, на втором курсе, ты нарисовал карту? – Гринлоу сразу перешел к делу.

Клеон усмехнулся и успокоился, ожидание чего-то ужасного прошло В голосе академика слышались возбуждение и радость одновременно. Руки больше не дрожали, Клеон засыпал кофе и включил кофеварку.

Привлекательный холостой мужчина в свои неполные сорок лет. Рост выше среднего, светло-русые волнистые волосы, выточенные черты лица. Женщин, однако, отталкивала затаенная глубоко внутри серых пронзительных глаз грусть, словно человек потерял нечто важное и очень дорогое.

– Помню, конечно, – продолжал улыбаться Клеон. – Тогда я был уверен, что смог определить маршрут и вычислить пути, по которым отплывали во время страшной катастрофы представители первой арктической расы.

Клеон, как мог, пытался говорить серьезно, не желая обидеть академика. Но за последние пятнадцать лет много изменилось. В тридцать лет Клеон получил степень доктора наук, за пять-шесть лет завоевал статус лучшего генетика в мире. В прошлом году был назначен руководителем современной и самой оснащенной в стране лаборатории прикладной генетики.

Теперь теория о том, что в самом начале существовала первая совершенная раса и о том, что современное человечество не развивается, а деградирует, казались детскими сказками. Во все это Клеон больше не верил.

– Я говорю про карту, где ты обозначил примерные маршруты, по которым после глобальной катастрофы могли отплыть первые обитатели планеты, –Гринлоу на полном серьезе повторил слова Клеона.

Клеону знал собственную теорию, только теперь считал это ошибкой.

– Я помню, ты говорил, что комнату в общежитии разворотили и карта пропала, – Гринлоу был сильно возбужден и говорил очень быстро.

Господи, как же давно это было! В те студенческие годы он много мечтал, пребывая в уверенности, что знает все. Наверное, все молодые люди ведут себя именно так в высших учебных заведениях. Время свободы, время мечтаний. Потом приходит взрослая жизнь и юношеские желания изменить мир загоняются в нерушимый Лабиринт общества со своими нормами и правилами.

Клеон смутно помнил, как проводил много времени в зашифрованных чатах, обсуждая с посвященными последние открытия, противоречащие официальной науке. Все это было слишком давно, чтобы помнить.

«Сколько же Гринлоу сейчас лет? Примерно шестьдесят пять, – промелькнуло в голове Клеона. – Голос бодрый, наверное, по-прежнему занят очередными научными поисками. Держится, ничего не скажешь».

– Клеон! Ты меня слышишь? Ты куда-то пропал? – в голосе Гринлоу отчетливо слышалось растущее напряжение. – Тогда на карте ты обозначал определенные точки. Ты можешь вспомнить места?

– Места я точно никогда не вспомню, – усмехнулся Клеон. – Вы же знаете, что я ничего не понимаю в географии, вернее, совсем не разбираюсь.

–Только ничего не надо вспоминать, – успел вставить Клеон, чтобы не расстраивать явно чем-то увлекшегося Гринлоу. – Я сделал копию карты.

– Клеон, это очень важно! – голос Гринлоу буквально зазвенел от волнения на другом конце провода. – Мы говорим о карте, на который ты однажды нарисовал четыре линии. Копия у тебя?

Запрятанные глубоко юношеские мечтания не исчезают бесследно. Клеон реально почувствовал, как накопленный бетонный слой «житейского опыта» быстро рассыпался под напором пульсирующей жажды новых открытий.

Гринлоу не стал бы звонить просто так. По реакции и голосу было понятно, что академик нашел что-то очень важное. Потребовалось всего несколько минут и образ «известного мирового ученого» рассыпался, как ненужная пыль. Клеон почувствовал, как радостно забилось сердце, почти также, как в молодости. Поймать вибрации восторга от Гринлоу было легко.

– Подождите, мистер Гринлоу! – Клеон, держа плечом трубку, прошел до конца коридора, и открыл дверь в кладовую. – Я привез с собой все важные документы и результаты исследований, которыми занимался в университете. Сейчас найду, должно быть здесь.

Предательски мелькнул очевидный вопрос: зачем же он хранил все якобы «ненужное» пятнадцать лет и перевозил с квартиры на квартиру? Сейчас, правда, было неподходящее время подобных рассуждений.

Клеон принес и поставил на стол потрепанную картонную коробку. Начал судорожно перекладывать папки, фотографии, книги.

– Да! – Клеон почти закричал в трубку. – Нашел! Копия карты у меня!

– Слава всем святым! – воскликнул Гринлоу.

– Подождите, я сфотографирую на мобильный и пришлю вам карту, – сказал Клеон довольный, что смог найти то, что нужно.

– Клеон! – Клеон вздрогнул от резкого голоса академика Гринлоу. – Никаких фотографий! И никаких отравлений по сети! Ты же понимаешь, что все данные сейчас легко перехватывается определенными службами.

– Да, хорошо, конечно, – Клеон вспомнил, что представители секретных исследовательских групп просто обожают конспирацию.

– Не нужно ничего фотографировать и тем более присылать, – голос Гринлоу немного смягчился. – И отнеси подальше от себя мобильный телефон.

– Хорошо, – Клеон и сам не понимал, почему соглашался.

– Так, еще раз, карта у тебя? – спросил с напором академик.

– Да зачем вам эта карта? – не выдержал Клеон.

Он взял горячий кофе, отхлебнул и внимательно посмотрел на стол. На сильно потрепанной бумажной карте мира черным маркером были нарисованы линии и поставлены крестики в четырех разных местах. Да кому может быть интересно такое? Вопроса, почему он сохранил якобы не нужный документ, Клеон сознательно избегал.

– Клеон! Я все расскажу, только не по телефону, – сказал Гринлоу.

Клеон кивнул. Он знал, что ученый, которого все называли «академик Гринлоу», несмотря на исследования, не вписывающиеся в официальные научные теории, отличался объективностью. Именно академик научил Клеона сто раз перепроверять все доказательства и не делать голословных заявлений.

– Я правильно помню, ты тогда отметил места, где могли остановиться плавучие средства первой расы? – академик продолжал возбужденно.

Конечно, Клеон все помнил. Только тщательно делал вид, что забыл, прилагая все усилия, чтобы быть «как все» в традиционном научном мире.

– Да, – задумчиво разглядывая карту ответил Клеон. – Простите, это было очень давно, и значимые доказательства моей теории собрать не удалось. Я примерно обозначил, по каким путям могли плыть гигантские сооружения, способные долгое время держаться на воде. Теория заключалась в том, что место обитания первой арктической расы было разрушено в результате великой катастрофы, и жители отплыли по четырем разным направлениям.

– Клеон, это очень важно! – перебил Гринлоу. – Ты должен срочно приехать. Я не стал бы звонить просто так. Ты должен лично все увидеть!

– Да что увидеть? – не выдержал Клеон, пытаясь хоть что-то понять.

– На месте убедишься, обещаю, – ответил коротко Гринлоу, в голосе которого слышались радостные нотки. – Могу только сказать, что возможно, ты получишь подтверждение одной из своих удивительных теорий.

Почувствовав дрожь в руках, Клеон поставил кофе, чтобы не разлить.

Он смотрел на карту и не мог справиться с поднимающимися из самых глубин воспоминаниями самого счастливого времени для молодого ученого. Буквально физически Клеон увидел потертые стены студенческого общежития, заклеенные плакатами, поверхность далеко не нового стола. Он вспоминал, как рисовал карту, хотя и сейчас не мог объяснить, каким образом.

Наверное, как и все адепты теорий, озабоченный поиском первых обитателей планеты, Клеон однажды просто увидел. Он четко представил движение по древнему океану гигантских плавучих конструкций, и нарисовал маршруты. Ничего не понимая в географии ни тогда, ни сейчас, Клеон смог точно нарисовать линии и отметил крестиками конечные точки на карте.

– Клеон, куда ты пропал? – в трубке послышался возбужденный голос Гринлоу. – Послушай, я все тебе расскажу, только при личной встрече. Уверяю, это открытие мирового масштаба! Мы не можем обсуждать подобное по телефону, с учетом того, что карта один раз была украдена.

– Да, я понимаю, – Клеон встряхнулся. – Я так и не понял, зачем кому-то понадобилось разворошить комнату и украсть нарисованную студентом карту.

– Я правильно помню, что на твоей карты было отмечено четыре места? – спросил Гринлоу, и в трубке были слышны щелчки клавиатуры.

– Все верно, – кивнул Клеон, не отрываясь смотря на карту. – Ну точнее, пять. Четыре маршрута сходятся в самом центре, наверху карты.

– Центр Арктики, все сходится! – благоговейно прошептал Гринлоу.

– Что сходится, мистер Гринлоу? – спросил Клеон, теряя терпение. – Почему отмеченные на карте точки так важны? Что вы изучаете?

Казалось бы, старая карта, нарисованная слишком мечтательным студентом, и пожилой академик, помешанный на идеях альтернативной истории. Ничто не указывало на какую-либо возможность «мирового открытия».

– Клеон, ты просто обязан приехать, причем срочно! – вместо ответа возбужденно сказал академик. – Поверь мне, на месте сам все поймешь. Я уверяю тебя, что речь идет о событиях вселенского масштаба!

– Приехать куда? – Клеон пытался говорить спокойно. – Что за вселенское открытие и почему так срочно? И зачем вам старая студенческая карта?

– Я не могу тебе все рассказать сейчас, не по телефону, – Гринлоу не терял радостного настроя. – Но я гарантирую, ты не разочаруешься. Мне очень нужна твоя помощь, Клеон. То, что удалось обнаружить и зафиксировать, безумно важно. Уникально, что все сходится с твоей студенческой картой.

Клеон промолчал, потому что на самом деле не все рассказал академику. Появление карты имело загадочную предысторию и имеются другие, гораздо более уникальные документы, которые он сохранил со времен своей молодости.

– Я недавно вернулся из экспедиции, и проходил двухмесячный курс лечения в специальной клинике, – Клеон сказал медленно, не понимая, зачем рассказывает чужому в общем-то человеку о страшном нервном срыве *[2].

– Очень нужно, чтобы ты приехал! – Гринлоу повторил настойчиво. – Возможно твои представления о Вселенной сильно изменятся, когда я покажу что удалось обнаружить. Доказательства точные, все задокументировано.

Почему он снова поверил?

Казалось бы, прошлогодняя экспедиция по отдаленным местам планеты, после которой Клеон не мог ни есть, ни спать, и почти распрощался с жизнью, должна была отбить всякое желание изучать не изведенное.

Оказалось, что нет. Он уже понимал, что поедет.

Потребовалось несколько минут, чтобы Клеон снова ощутил возбуждение от новых открытий и запах свободы. Наверное, глубоко в душе он был готов делать что угодно, чтобы оказаться вне рамок душного Лабиринта.

– Хорошо! – Клеон согласился потому, что своей научной интуиции доверял безоговорочно. – Я возьму пару месяцев академического отпуска, раз в год можно брать на научные разработки. В конце, конечно, нужно опубликовать статью с результатами, но есть несколько идей в разработке. Напишу что-нибудь.

– Отлично! – Гринлоу, скорее всего, подпрыгнул от радости. – Сейчас я со своей лабораторией в Исландии. Запиши адрес, и как только прилетишь, позвони, мы тебя встретим. Обещаю, ты точно не разочаруешься.

– Да, вот еще что, – голос Гринлоу стал тише, – сделай две копии карты и отдай тем, кому ты доверяешь. Одну копию возьми с собой.

«Куда же мы без конспирации», мысленно усмехнулся Клеон.

Он записал адрес и повесил трубку. Допивая почти остывший кофе, он долго смотрел задумчивым взглядом на потертую и склеенную в нескольких местах скотчем коробку времен студенческой молодости.

Клеон поставил пустую чашку в посудомойку и подошел к окну, уставившись на огромные небоскребы, в зеркальных стенах которых отражались золотые лучи осеннего солнца. Только перед глазами стояла аллея старых деревьев, сквозь верхушки которых на старую дорогу с ремонтными заплатками падали солнечные лучи, и потрепанное здание студенческого кампуса. Тогда он был по-настоящему счастлив, когда искренне верил в другое начало.

Клеон стоял и смотрел на коробку, из которой достал старую карту, которая так сильно интересовала Гринлоу. Он прекрасно знал, что лежит на самом дне. Но не мог заставить себя взять в руки объемный манускрипт.

Казалось, что обложка покрыта сверху тонким слоем серебра, и сверху поблескивали выгравированные странные квадратичные символы.

Знал Клеон и в студенчестве, знал и сейчас, что не существует такого алфавита. Как он смог тогда прочитать документ в несколько сотен страниц, исчерченных вместо букв загадочными квадратами, Клеон объяснить не мог.

– Странно, я не помню, откуда появился манускрипт, – нахмурился Клеон.

Все, что он помнил, что однажды спешил в комнату, чтобы разобрать редкие артефакты, которые удалось раздобыть в очередной экспедиции.

Рядом с дверью общежития лежала посылка, обернутая в плотную бумагу, без обратного адреса. Хотя адрес и имя Клеона были четко написаны.

– Смотри, тебе прислали что-то? – сказал сосед по комнате.

– Наверное журналы заказывал, вот и прислали наконец, – ответил Клеон.

Он взял посылку, занес и положил на стол, увлеченный изучением уникальных фигурок древних богов, которые удалось найти в экспедиции. Только на следующей вечер Клеон разорвал бумагу с посылки и увидел странный манускрипт в поблескивающей обложке.

Клеон не мог признаться даже Гринлоу, что непонятным образом мог читать странный алфавит. Не просто читать. Когда он смотрел на квадраты, он погружался в неизвестную реальность. Каждый раз засыпая, видел во сне гигантские плавучие конструкции, в форме параллелепипеда, отходящие от острова. Сны повторялись каждую ночь, и, просыпаясь с бьющимся сердцем, Клеон не испытывал тревоги. Только ощущение потерянного блаженства.

– Я нарисовал карту, когда прочитал манускрипт, – прошептал Клеон.

Он вспомнил, что, закрыв странную книгу, отметил четыре маршрута на карте, которые теперь сильно заинтересовали Гринлоу. Почему?

[1] Клеон говорит об экспедиции, описанной в книге «Зов бездны»

ГЛАВА 2. ПРОПАЖА КАРТЫ

Послушал Клеон пожилого ученого, которого все называли кодовым именем «академик Гринлоу», скорее всего, из уважения. В глубине души он не понимал, кому нужна нарисованная студентом карта и невольно улыбался, когда следовал инструкциям. Немного позже он, правда, вспоминал все без ухмылки.

Он сделал четыре копии студенческой карты, которая вдруг стала важной. Заражаясь конспирацией, Клеон положил одну копию карты в сумку с ноутбуком, другую спрятал на дне чемодана под вещами. На всякий случай.

Две копии нужно было передать тем, кого Клеон хорошо знал.

– Привет, Младшенький, – Клеон пытался изобразить радость и сожаление одновременно, понимая, что давно не звонил брату, которого безумно любил.

Павел был на год младше Клеона, и кардинально отличался от старшего брата по всем параметрам. В молодости он очень удачно вложил средства в загибающиеся нефтяные разработки и к тридцати годам уже красовался во всех списках самых богатых людей планеты. Павел жил обычной для богачей жизнью, продолжая умножать и без того огромное состояние.

Нельзя было найти двух более непохожих людей, однако, знающие обоих братьев всегда поражались необъяснимой прочной связи между ними. Всем было очевидно, что, если один окажется в опасности, другой брат, не задумываясь, отдаст за него жизнь. Так и было на самом деле.

– Ну надо же, какие люди! – Павел рассмеялся звонким смехом. – Я уж думал, что не услышу голос любимого брата. Куда пропал, Старшенький?

Клеон непроизвольно улыбнулся. Всегда, разговаривая с Павлом, он физически ощущал, как ледяной ком глубоко внутри начинал таять.

– Младшенький, прости! Я тут так замотался…, – Клеон выдохнул, понимая, что оправданий не звонить брату несколько месяцев у него нет.

– Клеон! Прекращай! – ситуацию спас источающий тонны жизненной энергии Павел. – Ты же светило современной науки, лучший в мире генетик, понятно, что у тебя куча дел и без меня. Как, кстати, здоровье? Все в порядке?

Клеон вздрогнул, да и Павел не смог скрыть нотки настоящей тревоги на последнем вопросе. После прошлой экспедиции, о которой Клеон в принципе не хотел вспоминать, он почти два месяца находился на грани смерти, вскакивая посреди ночи и захлебываясь собственным криком. Павел тогда оплатил лучшие клиники, оборудование и все возможные экспериментальные методы лечения.

Клеон набрал воздуха, понимая, что придется сказать, что он снова в научной экспедиции, понимая, как отреагирует на это младший брат.

– Павел, тут такое дело… не знаю, как сказать… – Клеон запнулся.

– Клеон, пожалуйста! Давай без вот этого, ладно? – Павел прервал брата. – Я уже привык, что в моем окружении никто не говорит то, что думает. Давай еще и мы с тобой начнем эти мерзкие игры без правил? Что случилось?

– Да ничего не случилось! – Клеон спешно ответил. – Ты не подумай ничего плохого, со мной все в порядке. Просто я говорил со старым знакомым, академиком Гринлоу, он просит срочно приехать. Не сказал, зачем именно, но судя по голосу, он нашел нечто редкое и уникальное, вот и потребовалась моя помощь. Речь идет о научном прорыве, я уверен. Думаю, будет экспедиция.

– Клеон! – Павел облегченно рассмеялся. – Я и не ожидал, что ты станешь прилежным ученым, будешь ходить на работу и писать научные статьи.

– Да… а я потратил пятнадцать лет, чтобы стать «прилежным ученым», – горько усмехнулся Клеон, ощутив легкость от того, что Павел понял. – Почему-то думал, что ты точно будешь против новых экспедиций…

– Старшенький, ты с самого детства был одержим идеей отыскать свой потерянный мир, – сказал Павел серьезно. – Ты всегда будешь его искать, и никогда не станешь «обычным ученым». Так что прекрати обманывать сам себя.

– Спасибо, Младшенький, – искренне сказал Клеон. – Небольшая просьба к тебе есть. Нужно передать кое-что тебе на хранение. Знаю, может показаться странным, это старая бумажная карта. Нужно, чтобы ты хорошо это спрятал и сохранил. Не могу объяснить, зачем, сам не понимаю. Просто пообещал.

– Да без проблем, – Павел, казалось, даже не удивился. – Сейчас вышлю к водителя, передашь ему, спрячу в самом надежном сейфе. Не волнуйся, там кроме твоей карты много ценного, так что за сохранность отвечаю.

– Рад, что не приходится объяснять, что, зачем и почему, – облегченно вздохнул Клеон. – Буду собираться, надо билеты заранее заказать.

– Так, Клеон, стоп, – проговорил Павел серьезно. – Уверен, что ты собрался ехать неизвестно куда на зарплату профессора университета.

– Ну…, – Клеон замешкался, брат и правда хорошо его знал. – На билет должно хватить. Там должно быть обеспечение, научные исследования все же.

– Старшенький! – в голосе Павла прозвучал укор. – Давай ты будешь заниматься мировыми открытиями, а я буду отвечать за деньги. Каждый должен делать то, в чем хорошо разбирается. Я прекрасно знаю академика Гринлоу. Сильно сомневаюсь, что предусмотрено нормальное финансирование.

– В общем-то ты прав, – искренне сказал Клеон. – Гринлоу всегда был фанатом от науки и жил только идеями. Уверен, что денег не хватает. Только я не могу просить тебя оплатить еще одну экспедицию.

– Очень смешно, – рассмеялся Павел. – Получается бесконечные благотворительные фонды и учебные заведения могут просить у меня денег, а единственный человек, который мне дороже жизни, не может.

Клеон промолчал, последняя фраза брата тронула до слез. Он тоже безумно любил Павла, с самого детства, только слишком редко говорил это.

– Клеон, возьми денег сколько нужно, и умножь еще на два, можешь даже на три, – в голосе Павла зазвучали настойчивые нотки. – Ты же сейчас начнешь выбирать дешевые мотели, покупать дешевые закуски и экономить на всем. Ты должен купить самое лучшее оборудование, останавливаться в престижных гостиницах, есть в дорогих ресторанах. Слышишь? Я не шучу.

– Есть, Младшенький, – Клеон рассмеялся, пытаясь припомнить, когда последний раз ему было настолько легко и свободно дышать.

– Следи за собственным здоровьем! – голос немного дрогнул, Павел не хотел вспоминать, что пережил, когда не знал, выживет ли брат.

– Павел, поверь, все сейчас по-другому, – Клеон поспешил заверить брата, что все в порядке. – Даже не знаю, как объяснить. После звонка Гринлоу на душе стало намного легче, спокойнее что ли. Я очень хочу поехать и узнать, что он там обнаружил. Судя по голосу, нечто очень важное.

– Может ты наконец найдешь то, что искал всю свою жизнь? – младший брат сказал тихо, но Клеон вздрогнул, словно рядом разорвалась бомба.

– Что ты имеешь в виду? И почему раньше сказал, что я всегда искал свой потерянный мир? – спросил Клеон, ощущая, как участилось дыхание.

– Старшенький, успокойся, – Павел рассмеялся знаменитым бархатным смехом, чтобы разрядить обстановку. – Я же не в плохом смысле. В общем, деньги не проблема, бери и не вздумай экономить. Обеспечь команду всем необходимым, и желаю вам колоссальных научных открытий.

– Спасибо, Младшенький, – Клеон улыбнулся и отключился.

Павел положил телефон на стол, подошел к окну и посмотрел на садящееся за горизонт солнце, накрывающего золотистыми лучами весь город.

Конечно, он переживал. Всегда, с самого раннего детства. Младший брат намного раньше остальных понял, что старший сильно отличался от всех остальных людей. Обычно старшие братья следят за младшими, в случае с Павлом все было наоборот. О таких, как Клеон, принято говорить «не от мира сего», только в данном случае, выражение не было просто пословицей.

Младшему пришлось рано повзрослеть, чтобы защитить старшего от всего остального мира, иначе Клеон, связанный смирительной рубашкой, не выходил бы из ментальных клиник. Павел никогда никому не рассказывал всего, что видел, даже родителям, что и спасло старшего брата. Тайный кодекс молчания негласно соблюдали и два ближайших друга детства, хотя видели слишком много странностей в поведении Клеона. Всю жизнь Павел тщательно следил, чтобы Клеону не причинили вред, опекая и оберегая старшего брата.

– Надеюсь ты однажды найдешь то, что так страстно ищешь всю жизнь, Старшенький, – прошептал Павел, смотря на покрытый золотой пеленой город.

Клеон, поговорив с младшим братом, свернул копию карты, положил в плотный файл, чтобы отдать водителю Павла. После этого подошел к окну и долго смотрел на теплое осеннее солнце, заливающее соседние дома.