Улыбнись

Я ничего не ответила. Мне было обидно. Про рабовладение. Так задело это.

– Хочешь, я прилечу на выходных в Москву. И погуляем? Можно даже с охраной. – хмыкнул он.

– Нет. Почту мне смской напиши. Я тебе текст для ролика отправлю, который обещала.

– Ладно.

– Ну, пока, Миш. Спасибо тебе за помощь.

– Пока, Люба. Я надеюсь, мы еще увидимся.

Я убрала телефон. И лежала на кровати, под тяжёлым белоснежным одеялом, перебирала пальцами гладкую ткань простыни.

В комнате стало уже совсем темно…

И то, что кто-то открыл дверь, я заметила только по просочившейся по стене полоске ярко-желтого цвета.

В дверях стоял Тутанков.

Я даже сначала не признала его.

Он был в спортивных штанах и серой футболке. В руках у него была бутылка вина и 2 изящных фужера.

Он поставил это все на комод.

И лёг рядом. Обнял меня сзади.

– Ира сказала, ты почти не ела сегодня. И не выходишь. Почему? – он уткнулся носом в мои волосы.

– Мне неловко…Не знаю…Я не хочу выходить.

– Я понимаю, у тебя стресс. Но есть один момент. Запомни его, пожалуйста. – он поднялся с кровати и откупорил вино, начал наливать. – Когда начинается новое, не забудь и ты стать новой. Не помню, где я это прочитал, но это применимо к тебе сейчас, малышка.

Илья протянул мне вино.

А сам сел на пол, на мягкий коврик у кровати. И устало откинул голову на матрац. Смотрел в мансардное окно. Дождь шёл весь день, не переставая. Я села на колени на кровати. И сделала глоток. Молчаливо.

– Если ты хочешь что-то спросить, то спроси…– он повернулся ко мне лицом.

И первый раз я видела его таким земным. Настолько человечным....

– Ты не заходил весь день…

– Я ездил по делам. В автосалонах был. Днем я работаю, как и все.

– Может быть, мне вернуться к Аверьяновичу? На работу?

Я переползла на пол и уложила голову ему на плечо.

– Нет, милая. Занимайся учёбой. Работать тебе необязательно.

– Я бы могла делать рекламу. По-новому. Ведь ты меня хвалил на ужине. Например, коллеги из Питера уже…

– По поводу калек из Питера. – он перебил меня и его взгляд вновь стал жёстким. – Я знаю, что ты оставила телефон тому парню. Сыну Сонина…Мне это не нравится.

– Кто сказал?

– Ты знаешь, кто…Тори.

– Она ведь обещала не говорить…– усмехнулась я.

– Она мои глаза и уши. Стопроцентная верность.

– Я не сделала ничего плохого. Телефон оставила по работе, он с роликом просил помочь…– осторожно говорила я, не понимая, знает ли Тутанков о том, что Миша Сонин помог мне бежать.

Но кажется, он не знал.

Либо проверяет?

Руки снова начали леденеть. Я боялась его. Но он ничего больше не сказал.

Повисла пауза.

Которая начала тяготить.

– Мне страшно. Как родители отреагируют…– я перебирала пальцами ткань его футболки. Меня успокаивали эти движения.

– Твои родители не дураки. Они увидят, что ты в надёжных руках. – он обнял меня и начал нежно целовать по линии шеи…

От него немного пахло вином.

И это дурманило мне голову.

Я снова вся извивалась в его объятиях.

Он убрал бокалы в сторону и повалил меня на мягкий прикроватный коврик, на которым мы сидели. Я увидела его ясные глаза. И тёмное небо сквозь окно на фоне.

– Мне хорошо и спокойно с тобой, Люба. – он прикоснулся губами к моей скуле.

А я не могла сказать того же.

Ведь у меня всё было наоборот…О спокойствии невозможно было и думать рядом с ним.

Этой ночью Тутанков был нежным и аккуратным. Он целовал меня всю. С ног до головы. Будто боялся сломать.

Эта деликатность была даже какой-то непривычной.

Я не могла расслабиться.

Ведь в голове так и крутилась мысли.

О том, кто я теперь?

Глава 12. Госпожа Линдеман.

Утром я проснулась одна.

Футболка Тутанкова небрежно валялась на краю постели, напоминая о том, что он был со мной этой ночью.

Я посмотрела в телефон.

Начало одиннадцатого.

В мансардное окно светило солнце. Я потянулась. И почувствовала себя будто в художественном фильме. Настолько красиво всё было вокруг. Мне уже нравилась моя комната. И то, что я будто Госпожа.

Госпожа Линдеман!

Могу сейчас накинуть халат и спуститься к завтраку. А могу ванну принять с морской солью. Я видела несколько пачек на полке.

Нет…

Всё же сначала позавтракать!

Я засунула ноги в уютные тапки и пошла в гостиную. Пахло восхитительно! Осенне. Яблочным пирогом и корицей.

– Любочка! – Ирина Александровна улыбнулась мне приветливо. – Идем скорее. Омлет готов. На сладкое – пирог с чаем. Садись!

Она засуетилась, накрывая на стол. Виртуозно вытаскивая откуда-то салфетки, вилки, чашки.

– Вы давно у Ильи Константиновича работаете? – спросила я, перебирая пальцами салфетку.

– Уж лет двенадцать точно. Сразу как они с Катей…– она запнулась, осознав, что сказала лишнее…– В общем, как только Илья Константинович этот дом купил, так тут и работаю.

– Катя бывшая жена? – будто невзначай спросила я, накалывая омлет на вилку.

Ирина Александровна чуть заметно покраснела, кивнула и сделала вид, будто этого разговора не было. Я поняла, что упоминать о личной жизни Тутанкова тут не принято.

– Очень вкусно. Спасибо! – улыбнулась я, расправившись с пирогом.

– На здоровье, Любочка. А сейчас тебе нужно собраться. Водитель будет ждать у входа. Илья Константинович попросил передать, что тебе нужно съездить к врачу.

– К какому врачу? – опешила я.

– Подробностей не знаю. – ловко ушла от разговора гувернантка.

Но я сразу поняла, к какому врачу мы поедем. Это было так неприятно. Как будто он влез без спроса. В совсем личное. Интимное. Отправлять меня к какому-то гинекологу?! Который, наверняка, осматривал всех его баб! И главное – Илья мне САМ об этом не сказал вчера. Будто неважно!

Я начинала злиться. И забежала в свою комнату, громко хлопнув дверью. Хотела позвонить ему, но поняла, что у меня до сих пор нет его номера.

Я.

Живу.

С мужчиной.

И у меня нет его номера!! Абсурд!

Я в отчаянии бросила телефон на кровать. Стала ходить туда-сюда по комнате, размышляя, как поступить.

Пока в дверь не постучали.

– Люба, можно? – я услышала голос Ирины Александровны.

– Да…– смягчилась я.

Эта женщина будто бы уравновешивала меня.

– Люб, водитель ждёт. У тебя запись через час. Лучше не опаздывать.

Мне было неловко перед ней. И я кивнула в ответ. Просто кивнула в ответ!! Согласилась. И открыла шкаф. Там висели вещи, купленные Викторией и оставленные мной в отеле Стамбула.

И сумочка.

Та самая.

На цепочке.

Я схватила с вешалки джинсы, водолазку и пальто. Все красиво сочеталось между собой. А на нижней полке стояли ботинки. Я видела похожие у жены дяди Андрея. И поэтому знала бренд.

Меня разрывали такие противоречивые чувства.

Что…

Будто бы меня покупают. Но будто бы так и должно быть!

Я приняла душ. Надела приготовленные вещи. И оказалась в них очень хороша! Спустилась вниз, вышла на крыльцо. У дверей меня ждал красный Астон Мартин.

Я ахнула от восторга.

– Садитесь, Люба! – седой мужчина в чёрном пальто открыл мне дверь.

– Здравствуйте! А как вас зовут?

– Дмитрий.

– Очень приятно, Дмитрий.

Он сел за руль, машина тронулась. Я не могла поверить, что сижу в той самой роскошной тачке, которую ещё неделю назад мне Оля даже трогать не позволяла.

Мы ехали по трассе довольно резво. Впереди виднелся медицинский центр "для богачей". Так мы называли его между собой с подружками. Там работал главврачом один из клиентов автосалона Аверьяновича.

Я вышла из машины. И девушки, курившие у входа, посмотрели на меня с завистью. Я гордо прошла мимо них внутрь. Нацепила бахилы. И мысленно приготовилась к позору.

– Добрый день. Как ваша фамилия? – улыбнулась точеная девушка-администратор.

– Линдеман. Люба Линдеман.

– Вы от господина Тутанкова?

Я кивнула.

– Замечательно. Вам на третий этаж, в гинекологическое отделение. Кабинет 303. Доктор вас ожидает.

– Спасибо.

Я села в лифт вместе с какими-то гламурными девицами. Они косились на меня с любопытством.

Дверь в кабинет 303 была приоткрыта, будто бы приглашая войти. Я робко заглянула. Сердце билось. Было неловко.

– Люба, заходите, пожалуйста!

Я не ожидала увидеть там мужчину. Тем более, с чувствованием собственности моего Тутанкова.

– Здравствуйте! – пролепетала я неуверенно.

– И вам желаю здравствовать, Люба! – он улыбнулся.

Чуть седоватый, в очках. С добрыми глазами.

– Сейчас моя ассистентка осмотрит вас, возьмёт мазки. И я подберу подходящую контрацепцию. Проходите! – указал он глазами на соседнюю дверь.

Я зашла в смежную светлую комнату с гинекологичесеим креслом и приятной девушкой в халате.

– Раздевайтесь до пояса и садитесь на кресло. Я проведу осмотр и возьму мазки. Не бойтесь, я очень деликатна. – её голос звучал располагающе.

Но меня все равно колошматило. То ли от холода, то ли от нервов. Я напрягалась внутрнее и не могла расслабить тело.

– Любовь Витальевна, ослабьте мышцы. Будет совсем не больно. – улыбалась девушка.

Потом я вернулась в кабинет врача.

– Люба, у вас все чудесно. Ещё нужно сдать анализ крови. Я написал. Натощак. Завтра утром я пришлю к вам домой лаборанта. А как получу результаты, сделаю назначение по противозачаточным. Если это будут таблетки, то нужно строго придерживаться плана приёма. Если что – отменим. Господин Тутанков в ближайшее время не собирается заводить детей.

Последнюю фразу он сказал как-то особенно жёстко и бескомпромиссно. И прозвучало это весьма оскорбительно для меня. Получается, что он планирует спать со мной, но если я забеременею, то не готов? Как такое возможно?!

Я вышла из кабинета, даже не попрощавшись.

Раскраснелась.

Спустилась на первый этаж. И побрела к машине.

Водитель снова открыл мне дверь.

– Садитесь!

– Спасибо.

– Я сейчас отвезу вас домой. А к 18:00 вместе с Ильёй Константиновичем – к вашим родителям.

Я чуть не поседела. Как?! Мы все же поедем? .. Надо позвонить маме… Я уже забыла про слова врача. Теперь в голове вертелась лишь предстоящая встреча с родственниками.

Как Тутанков это себе представляет?

Заявиться вместе?

– Здравствуйте, ваша дочь – теперь моя любовница!

Я представляла эту картину.

И меня пробирал животный страх.

Вернувшись, я бегом поднялась в свою комнату и закрыла дверь. Села на мягкий прикроватный коврик, достала из кармана телефон и уставилась в мансардное окно.

По-прежнему светило солнце.

Я вертела трубку в руках, обдумывая, как сказать маме.

И не придумала ничего. Совсем. Будь что будет!

Я просто выдохнула и набрала номер.

Гудки.

С каждым последующим сердечный ритм подлетал как на параплане.

Я.

Сейчас.

Просто.

Сойду с ума!!

– Привет, Люб! – обыденно ответила мама.

– Привет, мам. Ты на работе?

– Сегодня выходной. А ты когда приезжаешь?

– Мам…– неуверенно начала я, – Помнишь, у меня на тумбочке лежал журнал с мужчиной на обложке? Ты еще спросила, кто это, а я ответила, что  начальник?

– Да, припоминаю.

– Так вот. Мам…У нас роман. И я теперь буду жить с ним.

В трубке повисла идеальная тишина.

– Алло, мам! Ты тут? – прохрипела я, севшим от волнения голосом, спустя несколько секунд.

– Люб, ты пьяная что ли? – было понятно, что мама в шоке.

– Нет, мам. Я не пьяная. И я не спятила. Это правда. И он хочет с вами познакомиться.

– Когда?

– Сегодня.

– Люба, ты хочешь, чтобы у меня случился инфаркт?!

– Мам, всё очень быстро произошло. Мы приедем. В 6.

Снова тишина.

А потом – гудки.

Мама просто бросила трубку.

А я готова была лопнуть от перенапряжения. У меня тряслись руки. Я обняла колени и так и сидела на полу, чуть покачиваясь. Может быть, просто прервалась связь?! И она сейчас перезвонит?! Она же не могла просто так бросить трубку?!

Да!

Вдруг входящий.

МАМА.

Я схватила телефон.

– Алло, мам…Связь прервалась…?

– Да. Ты права. Связь прервалась. У тебя с реальностью, Люба. Полистала я журнал про твоего этого Татункова…

– Тутанкова, мам…

– Какая разница! Ты серьёзно думаешь, что ты ему нужна? Где он, а где – ты? Кукла на пару дней – и выдворит.

– Мам…

– Не надо меня знакомить с этим человеком. Мне честь такая не по плечу. Мы люди простые. Хочешь, живи с ним. Хочешь – с Абрамовичем. Но если залетишь или выгонит – домой не возвращайся! Решай свои проблемы сама!

– Мам…Зачем ты так?

– До свидания.

– Мам! – отчаянно крикнула я в динамик.

Но уже шли гудки.

Я бросила телефон на пол и разрыдалась.

Мне было очень обидно.

Больно.

Страшно.

Одолевала какая-то паника.

Может быть, собрать вещи и вернуться домой прямо сейчас?!

Там ведь книги. Конспекты. А как забирать?

А нужно ли забирать?

Потекли слезы. Они капали мне на джинсы. И на коврик.

Стук в дверь.

– Любочка, обедать идем? – заглянула Ирина Александровна и увидела меня в слезах.

– Ой-ой. Ты чего расстроилась? – она подошла ко мне и села рядом на стул.

Я разрыдалась совсем истерически. Громко всхлипывала. Вся перемазалась в слезах.

Гувернантка вышла и через минуту вернулась, запыхавшаяся с бокалом воды и бумажными полотенцами.

– Любочка, милая, на, выпей!

Она всунула мне в руку высокий стакан, и я почувствовала ладонью холод от стекла. Сделала пару глотков. Потом плеснула остатки воды на салфетку и умыла ей лицо. Ещё дергалась от всхлипов. Но уже меньше.

Ирина Александровна все это время была рядом и гладила по голове. А у меня было ощущение, что произошло что-то чудовищное.

– Я с мамой разговаривала сейчас…– начала я.

– Она не поняла тебя? – женщина с сочувствием посмотрела на меня.

– Не поняла…Совсем. Сказала, что это абсурд – наш с Тутанковым роман. И чтобы я не возвращалась домой, если поиграет и выкинет…Но ведь так скорее всего и будет! – я снова зашлась в слезах.

Ирина Александровна села рядом со мной на пол. И обняла.

– Люба, ты первая девушка со смерти Кати, которую Илья Константинович привёл в дом серьезно. – как какой-то невероятный секрет прошептала она мне в ухо. – У него было много женщин. Были на одну ночь. Но чтобы вот так. С вещами. Это впервые!

Она говорила и продолжала гладить меня по голове.

– А ещё! Он о тебе так волновался вчера. Что ты не ела. Не выходишь из комнаты. Люба, я не могу точно знать, могу лишь предполагать, но, кажется, он влюблен. Я это заметила ещё до твоего появления здесь! – женщина тепло улыбнулась.

Я положила голову ей на плечо. Она взяла мою руку в свою .

– Вы как будто сейчас мне не про Тутанкова говорите, а про какого-то другого человека, – всхлипывала я. – У него же имидж злодея…

Ирина Александровна расхохоталась.

– Ну уж и не такой наш Илья Константинович злодей. Да, человек жесткий. Но если бы не его эти черты характера, стал бы он тем, кем является? Большой вопрос! – философски заключила она.

– Спасибо вам. – я уже почти успокоилась.

– Приходи в себя и пойдём обедать.

Ирина Александровна встала. И незаметно удалилась из комнаты. Будто её тут и не было. Это была её потрясающая суперспособность.

Около пяти вечера домой вернулся Тутанков. Я сидела в гостиной и смотрела Отчаянных домохозяек.

– Почему ты не готова? Сейчас мы едем к твоим родителям. – он чмокнул меня в щеку и сел рядом.

– Я звонила маме....

– И? – он посмотрел на меня очень заинтересованно.

– Она не хочет нас видеть.

– Что ты ей сказала?

– Что у нас с тобой роман и теперь мы вместе…живём. – мне почему-то страшно было произносить последнее слово.

– А она?

– Она сказала, чтобы я не возвращалась домой.

Я.чувствовала, что сейчас опять заплачу.

– Подожди. Переварит. И примет ситуацию. Дай ей время.

– Это всё неправильно. – вздохнула я.

– Что всё? – он пристально посмотрел мне в глаза.

– Что так быстро. Я тут с тобой…оказалась.

– Линдеман, ты жалеешь?

Он сказал это с холодком. Я занервничала.

– Не жалею…просто все очень быстро…

– Люба, – он перебил меня, – Осознанное решение – это решение, принятое спонтанно. Это и называется жить сердцем. Когда ты, не раздумывая, пришла сюда, в мой дом, ты выбирала сердцем. Для меня это самое важное!

Тутанков сказал это очень размеренно и спокойно.

И эта фраза, что…

Осознаное решение – спонтанное.

Крутилась у меня в голове на репите.

Не оставляя сомнений в том, что я поступаю правильно.

Даже несмотря на то, что никакой обратной дороги нет.

Глава 13. Ты ангел, Люба?

Я совсем перестала общаться с родителями. Ум подсказывал мне, что подобающим поведением было бы наведаться домой. Но сердцем я не хотела этого делать. Я понимала, что получу лишь презрение. И боялась этого больше всего на свете.

Да!

Мне было очень страшно.

Каково? Осознавать, что у тебя больше нет семьи?

Нет родного дома?

Что ты моментально повзрослел?

Больно.

Пусто.

В замешательстве.

Но ощущаешь это не сразу. Особенно, когда в остальном ты получил всё, что когда-то так сильно желал.

В доме Тутанкова я прижилась. Гувернантка часто говорила мне, что я будто тут всегда и была.

И мне тоже так казалось.

По вечерам было уютно смотреть сериалы с Ириной Александровной, пока Илья работал. Или просто сидеть на полу в своей комнате и смотреть в мансардное окно.

Я очень много фантазировала. Например, о том, как мои  подруги повыкатывают глаза от вида оригинальной сумочки Луи Виттон. Или как брат Антоха поперхнется, узнав, ЧЬЯ я теперь девушка. Эти сценки, подогреваемые моим бурным воображением, сильно будоражили кровь. Я будто снималась в кино.

Близился новый год. А с ним и сессия.

Дмитрий стал моим постоянным водителем. Ну и, вероятно, глазами и ушами моего любовника. Он отвозил меня в университет. И забирал домой. Я просила его припарковать машину где-нибудь не совсем у входа, чтобы не объяснять лишнего девчонкам. Мне было странно рассказывать им о том, что я – любовница ТАКОГО человека.

Я даже не предполагала, какими словами это можно было бы обозначить. Они просто не подбирались! Чувство неловкости напрочь перекрывало желание хвастовства. И я практически свела на нет общение с подругами.

В очередной пятничный вечер Тутанков уехал играть в бильярд с партнерами. И я осталась дома одна. Писала конспект в свете настольной лампы. Пока меня не отвлек звонок.

Я вздрогнула.

Саня.

– Алло! – приветливо ответила я.

– Линдеман! Куда ты провалилась?! – голос его был непривычно эмоциональным.

– И тебе привет! – пропела я.

– Ты уже почти три недели не в сети. А я пишу тебе, между прочим!

– Да. Аська же на компьютере осталась. – вздохнула я.

– У тебя сломался компьютер?

– Ну…в общем, нет....Я просто…

– Не тяни кота за яйца, Линдеман! Что случилось?

– Я просто теперь живу с Тутанковым.

– С КЕМ ты живешь? – он уточнил это громко, но будто осторожно.

– С Ту-тан-ко-вым. Мы любовники.

– Доигралась все-таки… – с сочувствием произнес он.

– Наверное..

– Люб! Правда! Я не знаю, радоваться мне за тебя или нет…

– Все так плохо? – хмыкнула я.

– Как в песне, помнишь?…"Мама, я полюбила бандита".

Эти байки про бандитов мне порядком надоели. И уже даже раздражали.

– Понятно. Ладно, Сань. Я была рада тебя услышать, но у меня дела.

– Будь осторожна, Любаш. Если что, звони.

И он положил трубку.

От этого разговора мне стало тревожно. И я будто лишний раз убедилась в том, что не должна никому рассказывать о своей связи с Тутанковым.

На следующий день Илья приехал домой позже обычного и позвал меня в гостиную. Я села к нему на колени и прижалась к плечу.

– Как дела? – спросил он.

– Хорошо.

– Как чувствуешь себя на этих противозачаточных? Наш доктор сегодня заезжал в салон. Говорили о тебе.

– Нормально…– кивнула я и смутилась. От мысли, что меня обсуждали.

– Я оплатил твой кредит и проценты. Те 200 тысяч можешь оставить себе…– вдруг сказал Тутанков.

Я встрепеннулась.

– Спасибо…я и забыла совсем. Представляю, сколько набежало за эти дни. Прости. – я чувствовала себя виноватой.

– Ерунда…

Я нежно захватила ртом его верхнюю губу.

– У меня есть ещё новость. – серьезно произнес он.

– Какая?

– Завтра в салоне предновогодняя вечеринка. И презентация новой тачки заодно. Мы идём вместе.

Я сглотнула. Мне не хотелось. Туда идти.

– Зачем я? Ты там хозяин…

– Ты – моя женщина. И я хочу, чтобы ты пошла. – резко оборвал меня он. – На камине карта. Там деньги. Купи себе вечернее платье и туфли. Мы должны быть в автосалоне завтра в 19:00. И попроси Иру подготовить чёрный фрак. Она знает, какой.

– Как скажешь…

– Вот и молодец.

Он улыбнулся мне. Пересадил с колен на диван и пошёл в свой кабинет. Когда он находился там, его нельзя было беспокоить.

Мысль о завтрашней неминуемой встрече с Аверьяновичем, Олей и остальными, была как мозоль. Но ослушаться Татункова я не решалась. Вся моя дерзость испарилась или растаяла. Потому что..

Я.

Боялась.

Его потерять.

И следующим вечером в длинном вечернем платье и на каблуках я покорно поправляла причёску перед зеркалом в гостиной.

Он спустился готовый со второго этажа, поправляя манжеты и влюблённо посмотрел на меня.

– Ты ангел, Люба!

Мне стало очень тепло…

Всю дорогу до салона мы ехали молча. И я вжималась в кожаное сиденье его машины.

Что говорить всем?

Всем им?!

Ведь не уйти от вопросов…

Водитель подвез нас прямо ко входу. Парковка была битком. Сквозь окна виднелись красиво одетые люди. Тутанков сам открыл мне дверь авто. И протянул руку. Я вцепилась в неё своими тонкими пальцами. Помощник и охранник, как всегда, сопровождали нас сзади. Мы вошли.

И окружающие уставились на нас. Будто замерли. Расступились.

Мои ноги моментально задеревенели. А в ушах появился шум.

Но я шла. За Тутанковым.

Он начал здороваться с какими-то мужчинами. А я просто стояла рядом. И заливалась краской. Потому что меня заметила… Оля. И наигранно разинула рот, пока Тутанков не видел этого. Я стыдливо отвела глаза. Но, конечно, это не помогло.

Через секунду она подошла ко мне. Взяла за плечо.

– Здравствуйте, Любовь! – серьезно начала Оля.

Тутанков еле заметно улыбнулся. И шепнул, наклонившись.

– Потусуйся с бывшими коллегами, пока я занят.

Он аккуратно подтолкнул меня в сторону Оли. А она ловко подхватила под руку и потащила в свой кабинет. Затолкула меня туда и захлопнула дверь.

– Ебтвоюмать, Линдеман!!! Я сошла с ума?! Сплю?! Или это правда? Ущипни! – Оля расширила глаза и эмоционально жестикулировала. – А, может, ты уже и не Линдеман? А госпожа Тутанкова?!

– Успокойся. Я по-прежнему Люба Линдеман…– пожала плечами я.

Градус спал. Всё случилось. И можно было говорить открыто.

– Охуеть! Вот эээээто ты его зацепииииила! Вот вам и девочка-припевочка! – Оля сложила руки на груди и покачала головой.

– Тук-тук. – в кабинет поскользнул Роман Юрьевич, плюхнулся в свое любимое кресло. Из кармана его пиджака торчала тонкая стеклянная колба с фиолетовым цветком. Он поглаживал пальцем подбородок и с интересом изучал меня с ног до головы.

– Ну, Любаня…Высокого полёта ты птичка! – наконец, вымолвил он.

– Ты же уволилась. Как он тебя нашел? Рассказывай! – Оля доставала из шкафа коньяк и рюмки.

И мне бы действительно пришлось говорить. Но из моей сумочки раздался звонок телефона.

ОН.

– Зайди ко мне. – услышала я.

– Хорошо. – я украдкой положила трубку.

– Что? Зовет? – Оля почему-то грустно посмотрела на меня.

Я чуть заметно качнула головой.

– Труба зовет! – хлопнул по подлокотнику кресла Роман Юрьевич.

Я встала. На выходе обернулась и молча улыбнулась ему и Оле.

И, громко цокая по плитке безумно дорогими туфлями, пошла на второй этаж.

Чувствовала, как мне в спину смотрят Аверьянович и Виктор Сергеевич. Они были в зале. И ещё с десяток сотрудников. И меня будто припекало от этих взглядов…

Когда я свернула с лестницы в коридор, тело обмякло, как после сильнейшего перенапряжения. Словно разжали тиски. Я подумала о том, что раньше все было наоборот. Что я испытывала подобное после взглядов Тутанкова. А теперь он был самым родным. Если – не единственно родным – человеком на этой земле.