Улыбнись

– Илья Константинович…– произнесла я, кажется, впервые его имя.

– Мммм?… – ответил он.

– А что происходит?

– Как что?! Лежу. Устал.

– Вы лежите на моей кровати.

– Не на твоей, а на нашей, Линдеман…– спокойно ответил он.

Я вскочила от возмущения.

– Это же мой номер!

– Не твой. А наш. Мы живём в одном номере. Я так решил. Если не нравится – у тебя в сумке 200 косарей. Иди обменяй на валюту и выбери себе другой отель.

Я запыхтела от возмущения. И рванула к выходу. Но он резко вскочил с кровати. Щёлкнул ладонью по выключателю света. И преградил мне выход.

– Можешь идти, куда хочешь. Но с одним условием.

Я замерла. Ждала, что скажет. Он нагнулся к моему лицу и прошептал прямо в губы:

– Сначала поцелуй, Линдеман!

Ниже живота все начало непроизвольно сокращаться. Он подхватил меня рукой и посадил на тумбу. Нагло раздвинул мои ноги и встал между ними.

– Мне надоела эта беготня! Всё. Хватит!

Я была так близко к нему.

Что чувствовала его тепло.

И понимала, что мне тоже…Мне тоже надоела эта беготня.

Он дышал мне в затылок.

Не прикосаясь руками к телу.

Я спрыгнул с комода.

Отвернулась. Отошла.

И стояла к нему спиной.

Пытаясь отдышаться.

По мне шарашил разряд электричества.

Он подошёл сзади и медленно потащил собачку на молнии платья вниз. С каждым миллиметром тело будто высвобождалось от оков ткани. Которые держали меня в форме. А сейчас всё…Обмякла. Плечики платья начали медленно сползать по моим плечам. А внутри не было бюстгалтера. И я чувствовала, как ходит туда сюда моя грудная клетка. От частого глубокого дыхания. Которое становилось с каждым ЕГО прикосновением более шумным.

Я так и стояла посередине комнаты со спущенным наполовину платьем.

А он – сзади. Не прикасаясь телом. Но так близко. Что я чувствовала тепло от ткани его одежды обнажённой спиной. Он прикоснулся тёплым указательным пальцем к линии моего позвоночника. И медленно повёл пальцем вниз.

Было нежно.

Щекотно.

Я.зашлась в возбужденном дыхании снова.

Потом он повторил это уже ртом. Горячими губами по позвоночнику.

И я поняла, что внизу живота меня пронзило такой волной!

Что бельё моментально стало мокрым.

Одна широкая горячая рука захватила мою шею.

Я чувствовала каждый палец, придавливающий мою кожу. Он чуть душил.

А вторая рука поползла под юбку.

По трусикам.

– Ты уже вся насквозь. Кого обманываншь, Линдеман? – прошептал он хрипло. И пытливо гладил меня огромной лодонью там. Под юбкой, не проникая за ткань. Я елозила. По ней – по его ладони. Не специально будто. А тело само подсказывало, что нужно делать.

– Я так хотел тебя…Каждую минуту…С момента, как ты своей дрожащей рукой чашку передо мной опустила в переговорной. – он ослабил хватку на шее и убрал оттуда руку.

Взял мою. Положил мне на живот. Накрыл её своей ладонью.

– Поехали…

И он медленно повел мою руку под своей вниз. Спуская аккуратно платье. Оно тяжело шлепнулась на пол. Я осталась в одних трусиках. И чулках. И наши руки как раз прокатились по телу дальше вниз прямо туда. И одновременно ОН резко прижал меня задом к себе. Я впервые ощутила почти обнаженным телом. Мужскую эрекцию.

Он был в брюках. Но там все стояло колом. Я представить не могла, что так бывает! Из меня вырвался громкий стон. А пальцы наши были уже у меня в трусиках. Он надавил средним пальцем на мой средний палец и положил его на клитор. Мы делали это вместе. В унисон. Ласкали меня круговыми движениями. Он набухал. Под подушечками пальцев.

Я понимала, что сейчас кончу от этого всего. Все мои органы натянулись в струну. Подкатывала…Это предоргазменная сладкая резь. Я не раз ласкала себя сама. И знала, как это бывает. Но тут ощущения умножались тысячекратно.

– Ночью я представлял твоё невинное личико. Как ты стонешь. Своим пухлым ртом.

От этих слов я больно прикусила зубами губу. Откинула голову ему на грудь и выгнулась вся..

– Хорошо, да? Сейчас станет ещё лучше.

Я услышала звук расстегивающегося ремня. Потом ширинки брюк. Потом, как это все упало на пол. И почувствовала его горячее тело. Этот жар… своей кожей. Он аккуратно отодвинул полоску трусиков в сторону. Я замерла. И начал просто водить туда сюда головкой. Доходил до клитора. И обратно. Я чувствовала…Что сделала его член мокрым.

Он начал медленно наводить туда. И тогда я резко повернулась к нему лицом. И посмотрела в глаза. В темноте он был совсем другим. Таким любимым....

– Что ты хочешь мне сказать?.– он провел пальцем по щеке.

Я стеснялась, взглядом водила по его лицу.

– Я у тебя первый? – он чуть улыбнулся.

Я еле заметно кивнула. Он приблизился к губам.

– У меня сейчас окончательно крышу сорвёт. От мысли что никто другой к тебе не прикасался. Что вся моя!

Он обхватил моё тело. Прижал. И губами вцепился будто. Очень страстные поцелуи. За темпом не поспеваю. Расстегиваю ему рубашку. Хочу грудью его тело чувствовать. Грудь на дыбы уже. Дотронуться невозможно. Сразу всё вниз отдает волной. Он стянул с себя одежду. С меня. И на кровать меня подтолкнул. Сверху лёг.

– Потерпи пару секунд. Один неприятный момент. И потом будет хорошо.

– Доведи меня до оргазма перед этим. Поласкай пальцем. – просила я. Я чувствовала, что мне это нужно. Что если этого не произойдёт. Я взорвусь!

– Я не могу уже ждать. Чувствуешь. – он положил мою руку на свой член. Он был каменный. И влажный.

– Я уже не могу терпеть. – повторил он как в бреду.

И опять начинал водить туда сюда. И вдруг. Резко. Я почувствовала между ног тупую боль. Но будто без препятствий. Как будто просто узко очень. Он вошёл. И остановился внутри.

– Все хорошо? – шепнул он.

Я кивнула.

– Не очень больно?

Я помотала головой.

– Я могу продолжать?

– Да…

– Раставь шире ноги.

Я развела колени сильнее.

– Сейчас привыкнешь к мужчине внутри. И будет очень приятно…– тихо говорил он.

И я полностью доверилась ему.

Глава 8. Любимица.

Я не могла уснуть до утра.

Илья рядом лежал. Дремал. Голый.

И я.

У меня в голове не укладывалось, что я с ним.

Что он – первый.

Что у нас было.

Это похоже на шизофрению. Когда не понимаешь, что происходит. Вернее, не чувствуешь.

Когда вокруг темно. И ты бы хотел взять в руку лучину. И осветить пространство вокруг себя хотя бы на расстоянии вытянутой руки…

Но это невозможно.

Тутанков был для меня закрыт.

Я сдалась. Проиграла ход? Или уже нет никакой игры, и он чувствует ко мне что-то? Что-то глубокое и важное?

Когда чуть рассвело, и комната залилась слабым серо-голубым светом, я смогла рассмотреть его близко и внимательно. Сильные руки. На плече шрам. Видно, что зашивали. И на груди тоже. Он дышал спокойно. Размеренно. Я следила за колебаниями его грудной клетки вверх и вниз.

Лицо уставшее. У глаз морщины. Скулы очерченные. И подбородок.

Когда я думала о том, что ему было хорошо со мной сейчас, о том, что он влюблен – все вокруг меня будто бы зеленело, оживало и становилось очень красивым. Расцветающим!

Между ног было немного больно.

Ведь он дошёл до конца. Кончил. На живот.

Целовал меня потом. По всему телу. Я утонула вся в этой нежности. Погрузилась с головой.

Потом мы просто лежали. И держались за руки. Он заснул. А у меня адреналин во всем теле бурлил. И до сих пор! Каждой малекулой его чувствую!…

Рука затекла, пока его руку держала. Но терплю. Не хочу убирать. Чтобы не потревожить сон.

Вот уже совсем светло.

Аккуратно выбираюсь из постели. Подхожу к окну.

Мы выше остальных построек.

Крыши видно. И Босфор.

– Люб…– он проснулся.

Поворачиваюсь.

– Иди ко мне. – и раскрывает одеяло, приглашая.

Забираюсь к нему.

Тело горячее. К себе прижимает. Колено просовывает между моих ног.

Поцелуи.

Заводится опять.

Уже на мне, сверху.

– Стояк опять на тебя. Не могу контролировать. Ты как магнит. Давай ещё раз?

У меня болит, но я не могу ему отказать. Чувствую себя невероятно желанной.

– Ноги шире раздвинь. – шепчет он мне.

Раздвигаю для него. Он кладёт ладонь туда. И пальцами разводит вход.

– Ты такая узкая…Это непередаваемый кайф.

Снова больно. Но уже меньше. Он двигается быстро. Перевозбужден.  Шею целует так, что понимаю – не избежать засосов. Через пару минут вынимает. И кончает на меня. Не внутрь. А снаружи. Все течёт. Вниз. По мне на простынь. Удовлетворенно встаёт с кровати. И осматривает постель. Поднимает даже одеяло. Как будто ищет что-то. Я смотрю на него и ничего не понимаю. И он смотрит на меня. На лице явное недовольство.

– Люб…– вдруг начинает он говорить, и голос с мягкого на твёрдый переходит мгновенно. – А ты точно девственницей была?

Этот вопрос звучит обухом по голове.

– Да…До тебя у меня не было мужчин…– осторожно отвечаю.

– Мммм. А кровь тогда…Где? – он говорит так строго, что я начинаю чувствовать себя виноватой.

Пожимаю плечами неуверенно.

– Тебе так важно это? Чтобы была кровь?

– Нет, Люб. Мне важно, чтобы меня не наебывали. И говорили правду. Тем более женщины, которых я подпускаю к себе совсем близко. Я не хочу сомневаться. Сомнение плодит недоверие.

– У меня не было никого до тебя! – я чуть не плачу, нос щиплет, подступает к глазам. – Наверное, так бывает.

– Наверное. Сходи в душ. Через полчаса выходим.

– А ты куда? – тихо спросила я и опустила глаза.

– В свой номер.

– Так мы же в одном живём?

– По ночам – да. – он чмокнул меня в макушку и вышел.

У меня было ощущение, что сказка кончилась. Не успев начаться. Я проиграла? Проиграла, потому что влюбилась? И позволяю так с собой?

Иду в душ.

Плачу.

Мне обидно. Из-за его слов.

Лицо опухло.

Потом чулки, белье, платье.

Завязываю волосы в пучок.

Стучат.

Заходит.

– Ты готова, милая?

Смотрю на него. Злюсь. Хочется в грудки вцепиться. Он в дорогом костюме. И даже в пиджаке. Ботинки блестят. Отворачиваюсь.

– Люб, ты обиделась?

Мотаю головой, готовая вновь разреветься. Опять почву из-под ног выбивает.

– Я позвонил врачу. Он сказал, такое бывает. Я отвезу тебя потом к нему, как вернёмся домой. Чтобы подобрал контрацепцию.

– Илья…Я не знаю, что делать…Не знаю, почему ты так со мной?

– Как – так?

– С недоверием…Врачам звонишь…Я в детстве прыгнула неудачно. Было больно. И потом была кровь…там. На трусиках. Я очень испугалась. Мама меня к врачу повела. Никто мне тогда причину не озвучил…Но…Возможно, я повредила тогда…Свою целостность…

– Возможно. – он подошёл и обнял меня.

– А что сейчас между нами, скажи? – вдруг умоляюще спросила я. И ощутила свою слабость.

– Ты моя, Линдеман. Моя девушка.

Он сказал это очень уверенно.

Но я не понимала, что это значит. Быть его девушкой…

Он крепко взял меня за руку. И повел за собой.

Мы сели в машину.

Он обнял меня и притянул ближе. К лицу.

Начал целовать, прямо при водителе.

Я заходилась в возбужденном дыхании. Снова мокрое белье. И желание. Даже несмотря на то, что до сих пор было чуть больно.

Мы приехали в конференцзал. Предлагали завтрак.

– Осваивайся тут. Я должен быть с верхушкой. Вечером увидимся. Пойдёшь со мной на ужин к президенту Автомоторс, помнишь, я тебя вчера с ним знакомил?

Он нежно провел пальцем по моему носу.

Я кивнула.

– Моя помощница поможет тебе подобрать наряд. Я ее предупредил.

Будешь моей спутницей. – он наклонился к шее и начал покусывать моё ухо: – Меня заводит, что тебе едва исполнилось 18…И мужчины смотрят на тебя рядом со мной словно шакалы.

Я оглянулась вокруг.

Действительно, многие наблюдали за нами.

– Хорошо. – ответила я.

А что ещё я могла ответить?

С середины конференции меня забрала его помощница, Виктория.

– Люба, ты идёшь со мной. – шепнула она мне в перерыве.

Я вздрогнула. Эта женщина подобралась ко мне сзади, как кошка, и взяла за руку своей хрупкой холодной ладонью, повела в машину.

– Можешь, называть меня Тори! – поправляла она волосы и макияж в зеркале заднего вида.

– Ладно. – ответила я, и мне было неловко.

– Ты сама невинность. Нравится такое Илье Константиновичу. Сам волчара. А любит, чтобы в постели вот такая крошка ждала. Его так возбуждает. Но это между нами! – подмигнула она мне.

Я очень смутилась. Неужели она уже знала, что я была с ним в постели?!

– Я все подобрала для тебя: белье, платья, костюмы. Сейчас в салон пойдёшь. Эпиляция. Депиляции. Маникюр. Шмедикюр. Ты очень хороша. Как по заказу. Но надо шлифануть!

Она говорила про меня, как про вещь.

Почему-то мне так ощущалось.

Что я теперь какая-то собственность Тутанкова.

Весь мир за какие-то сутки перевернулся с ног на голову. И меня несло потоком событий. Как будто бы обыденность дала мне смелого пинка по зад. И я лишилась всякого разумения.  На время? Или навсегда? Ответа на этот вопрос у меня не было.

– Ты чего понурая такая? Осознаешь теперь, что ты – пассия Тутанкова? Или ещё нет?

– Нет. – честно ответила я.

– Даже если ты ему на пару-тройку раз его хм…Любимица…Все равно на всю жизнь ТАКОЕ запомнишь. Расслабься и получай удовольствие. Идем! – она припарковала машину у какого-то богатого фасада.

Я не хотела, чтобы Виктория больше со мной говорила.

Мне была неприятна эта женщина.

Она щебетала что-то по-английски с мастерами. Я ничего не понимала и злилась.

– Заеду за тобой через три часа и отвезу к Илье Константиновичу.– небрежно бросила она мне, выходя на улицу.

И я с облегчением вздохнула.

То, что делали со мной в салоне, было приятно. Я ощутила лёгкость в ногах после педикюра. Постоянно хотелось трогать подушечками пальцев кожу лица после маски. Тело стало гладким. А волосы струились естественными локонами по спине.

Какой-то молодой турок прошёлся по моему лицу кисточкой с румянами. И по восторженной интонации – ему понравился результат. Потом он же помог мне застегнуть молнию на платье. И надеть жакет. На меня из зеркала смотрела совсем другая Люба Линдеман. Люба Линдеман, которая принадлежала не мне самой.А Илье Константиновичу Тутанкову. И его миру.

Глава 9. Люб!

– Ты готова, Люб? – услышала я за спиной голос Виктории.

Она снова возникла так же неожиданно, как и при первой нашей встрече.

– Готова. – кивнула я.

– Идем тогда в машину. – устало ответила она и распахнула передо мной дверь.

Я села в Мерседес. На заднее сиденье. Не хотела сидеть рядом с ней.

– Тебе очень идёт этот лёгкий макияж. Тутанков доволен будет. – она еле заметно улыбнулась, поглядывая на меня в автомобильное зеркало.

– Как вы все стараетесь ему угодить. – я сложила руки замком на коленях и отвернулась в окно.

– Мы просто делаем свою работу, Люб. Илья Константинович ценит преданность и эффективность.

– А ещё молодые тела.

– Да. – утвердительно кивнула она. – Но это по твоей части, Люба. Скажу тебе, опять же по секрету, что он редко берет спутниц на такие важные мероприятия, обычно только на афтепати. Значит, видит в тебе что-то помимо жопы.

– Спасибо. – хмыкнула я.

– Пожалуйста. Когда я была на твоём месте, то…– она как будто специально сделала паузу, ожидая реакции, и продолжила. – То он меня тоже везде с собой таскал. Теперь вот я одна из его правых рук.

Она улыбнулась, закончив фразу.

Я ничего не ответила. Меня чуть не вывернуло от этих откровений. Настроение испортилось окончательно. Хорошо, что навигатор сообщил об окончании маршрута.

– Приехали. Выходи.

– Илья встретит меня? – я резко повернулась к своей сопровождающей, и длинная серёжка на цепочке начала раскачиваться и защекотала мою шею.

Виктория пожала плечами.

– Зайди и узнаешь.

Я вылезла из машины и громко хлопнула дверью.

А что, если не пойти? У меня есть двести тысяч рублей. Я могу купить билет и улететь домой. Что он со мной сделает? Ничего. Я стояла рядом с входом. Решая, будто, куда мне развернуться. Но Виктория не уезжала. Она сидела в припаркованном у тротуара Мерседесе, и я видела горящий экран телефона. Если сейчас уйду, она заметит.

Я зашла в ресторан.

Меня встретил дворецкий.

– Госпожа Линдеман! – удивительно, но он говорил по-русски и откуда-то знал, как я выгляжу. – Илья Константинович ожидает вас за столиком номер два.

Я поблагодарила его и пошла в центральный зал по коридору. Там было шумно. И красиво. И почти сразу же столик номер два. Тутанков сидел во фраке. И место рядом с ним пустовало. Я подошла.

– Добрый вечер! – улыбнулась я.

Помимо него за столом находились двое серьёзных мужчин в галстуках. Один из них привстал и поцеловал мне руку, сладко улыбаясь и делая какой'-то дежурный комплимент о моей красоте. Я краем глаза взглянула на Тутанкова. Он вытянулся в струну. Ему было неприятно, что меня кто-то трогает. И это мне польстило.

Второй мужчина просто кивнул.

– Это Любовь Линдеман. Моя…секретарша. – с превосходством произнёс Тутанков.

И взглядом указал на место рядом с собой.

Я села.

Куча каких-то вилок. Я в них совершенно не разбираюсь…

Я была очень голодна. Но ничего не приносили.

Тутанков нагнулся ко мне и прошептал:

– Ты умопомрачительна…

– Спасибо, Илья Константинович. – я выговаривала губами каждую букву и смотрела, как он смотрит на мой рот, не отрываясь…

– Только один бокал. Помнишь же правила? – он протянул мне шампанское.

Я кивнула и выпила его чуть ли не залпом.

По взгляду я уже понимала, что ему это не понравилось.

Погас свет.

На сцену пригласили президента Автомоторс.

Все зааплодировали. И я.

Тутанков аккуратно опустил руку под стол и положил на мою ногу.

Я вздрогнула.

Он начал нежно перебирать ткань платья, пробираясь рукой под скатерть, чтобы не было заметно. И вскоре добрался до подола. И его рука поскользила в обратном направлении уже под юбкой до трусиков. Я не ожидала. Посмотрела на него взволнованно. Но он как ни в чем не бывало делал вид, что слушает речь Президента "Автомоторс".

А палец его тем не менее уже пробирался к моему клитору.

Я заелозила на стуле.

Он еле заметно улыбался. И уже был в трусиках.

– Ты снова течешь, милая…– шепнул он мне.

И наблюдал за моим дыханием.

Да, я возбудилась.

– Как блестят твои глаза, Линдеман. Ещё не одна женщина не смотрела на меня так…– он вдруг задумался.

Сделался серьёзным.

Он так путал мои мысли…

Я снова чувствовала свою влюблённость. Но в то же время омерзение. Я вспоминала Вику. Факт того, что она была в его постели и спокойно говорила об этом. Значит, были и десятки других. Таких как я.

Я закрыла глаза.

Включили свет.

Тутанков убрал руку обратно на стол. Выступал уже кто-то другой.

– Извини, мне нужно в дамскую комнату.

Я встала и пошла куда-то, даже не понимая, где эта дамская комната тут может быть…Все происходящее давило на меня. Словно прессом. Я не думала, что будет так неприятно.

Мне хотелось домой.

Закинуть ноги на свой старый деревянный обшарпанный стул с просиженной седушкой, есть дешёвый йогурт и смотреть глупые передачи по телику, параллельно заполняя конспект по теории литературоведения.

– Что ты здесь делаешь, Люба! – твердила я себе.

Тревога внутри меня разрасталась.

От этого будто даже ломило кости. А может быть, от дорогой обуви, в которую меня засунула эта Виктория.

Я умылась холодной водой. Стояла и смотрела на себя в зеркало.

Часть румян смыслось. Но у меня и так пылало лицо.

Я вернулась в зал.

Тутанков на сцене. Выступал. Харизматично и уверенно говорил на английском. Шутил. А потом сделал паузу. И произнес моё имя.

Все замолчали. И вместо лёгкой фоновой музыки зазвучала моя реклама.

Я вздрогнула. То ли от неожиданности. То ли от того, что чья-то холодная рука прикоснулась ко мне. Вика.

Она аккуратно подтолкнула к сцене и шепнула:

– Просто поднимешься и поклонишься им. Это будет уместно. Давай.

У меня подкашивались ноги, но я шла. В вакууме.

В тумане.

Как в скафандре.

С притупленным чувствованием.

Как будто мозг специально отключил все рецепторы, чтобы я не сошла с ума.

Тутанков протянул мне руку и потянул на сцену.

Я искренне улыбнулась и чуть поклонилась зрителям. Все зааплодировали.

А потом Илья строго шепнул: пошли!

И мы спустились.

Я снова вся пылала.

– Молодец. Хорошо себя показала. – он нежно провел по плечу.

– А что ты про меня сказал?

– Что оригинальный подход к маркетингу помог увеличить продажи на 15% согласно последним сводкам. За неделю это резкий скачок. Думаю, дойдёт до 30%.

– И штрафа не будет? – спросила я.

– Не будет. – улыбнулся он.

– А почему ты это сделал? – я вдруг аккуратно развернула его к себе, прикоснувшись рукой к его плечу.

– Что сделал?

– Пригласил меня на сцену?

Он немного изменился в лице. Скорее всего, не ожидал этого вопроса.

– Потому что так честно. Это сделала ты. Извини, милая. Мне нужно  пообщаться с людьми. Это будет приватный разговор за закрытыми дверями. Тебе туда нельзя. Езжай в отель. Тори отвезёт.

Он отвел меня в сторону, подхватил подбородок и сначала еле заметно коснулся губ. Но потом будто захотел ещё и страстно засасывал мой рот в свой так, что я начила тихонько стонать. Моё тело снова всё переполошилось. Возбуждение. Сильное. Я прижималась к нему грудью. Очень хотелось секса.

– Тише. Всё. Успокойся. Остальное получишь ночью. Мне пора. – он коснулся моей макушки и выпустил из объятий.

Я опять увидела её. Вику.

Она как тень ходила за нами. И раздражала. Что аж сводило зубы.

Тутанков удалялся по коридору.

Точным уверенным шагом.

– Пошли, Люб!

– Я хочу ещё здесь побыть! – криво улыбнулась я ей.

– У тебя десять минут. Дедлайн. – она постучала указательным пальцем по циферблату своих наручных часов.

Все начали расходиться. И обстановка стала более расслабленной.

В зале висели картины. И мне хотелось их рассмотреть. Побродить тут ещё.

– Любовь! – вдруг я услышала у себя за спиной мужской голос.

И обернулась.

Высокий блондин в костюме цвета кофе с молоком улыбался мне очень лучезарно!

– Да, здравствуйте!

– Я ваш коллега из Питера. Очень вдохновен вашей идеей рекламы.

– Спасибо!

– Вы можете оставить мне свой номер телефона? Я ведь могу позвонить для консультации по тексту ролика?

– Не боитесь нарушать стандарты? – улыбнулась я.

Господи, я флиртовала!

– Нет. – пожвл плечами он и рассмеялся.

Я видела, что Вика наблюдает за нами.

Понимает, что я оставляю номер этому мужчине. Ведь скажет боссу. Ну и пусть.

С чувством превосходства я развернулась и пошла к своей сопровождающей.

– Поехали. – махнула я ей рукой.

И почувствовала себя главной.

Дорогу до отеля мы молчали.

Она как всегда изредка косилась на меня в зеркало заднего вида.

А я рассматривала красивые фото в своем телефоне, которые мне удалось поснимать.

Сейчас выложу в сеть.

– Люб, – вдруг обратилась ко мне Виктория.

– Ммм?

– Я не буду говорить Тутанкову о том, что ты оставила номер этому парню. Просто из жалости к тебе. Но это в первый и последний раз. Поняла?

Я не поднимала на неё взгляд. Смотрела сквозь экран. Переваривая эти неприятные слова.

– Мы общались по работе. – сухо отрезала я.

– Твоя работа сейчас – быть девушкой Тутанкова. Напомню, что из автосалона ты уволилась. По собственному.

Она подвезла меня прямо ко входу в отель.

– Иди в свой номер. Спокойной ночи.

– Спокойной или нет -это мы с Тутанковым решим! – нагло улыбнулась я и даже подмигнула ей.

– А. Ну ясно! – хмыкнула она.

Я элегантно выпорхнула из машины и юркнула в дверь.

В моей комнате были свежие цветы. На кровати – брендовый пакет. Я аккуратно распаковала ленты. И достала крошечную сумочку на цепочке. Она вкусно пахло кожей. И на ощупь была нежная, словно шёлк.

Потом открыла шкаф.

Там висела парочка новых платьев и костюм.

Боже! Все новое и для меня!

И ведь…Это не я повесилась ему на шею ради денег.

Он выбрал меня!

Сам.

А если и правда влюблен?…

Я разделась.

Выключила свет и залезла под одеяло.

Буду ждать его. Мне хотелось, чтобы пришёл. Хотелось этой его силы рядом. От которой хахватывало дух.

Сопротивление сменилось каким-то другим чувством. Может быть, необходимостью?