520. Том 1

– Меня зовут Цзинь Гуан, – надменно произносит он, даже не удостаивая Шан Жи ладонью для рукопожатия. Что ж, его устраивает и такой расклад.

– А я Лао Ё, – представляется он в ответ. Губы Цзинь Гуана мгновенно искажает хитрая ухмылка.

«Сейчас он съязвит что-то», – мгновенно проносится в голове Шан Жи.

– Я думал, мы незнакомы, – выдает Цзинь Гуан, очевидно довольный своей шуткой. Шан Жи на мгновение замирает, пытаясь понять, что он имеет в виду, а затем давит смешок[4]. Каламбур и правда вышел забавным.

– Ха-ха, как остроумно, – саркастично отвечает Шан Жи, не собираясь проигрывать в этой битве, но позволяет слабой улыбке тронуть уголки губ. – Но, на самом деле, мое имя пишется иначе. Лао как «парень», а Ё как «унитарный» или «вино», – на этот раз Шан Жи выглядит гордым собой – все-таки часть со своим происхождением и написанием имени в файле он хорошо запомнил. Однако Цзинь Гуан отчего-то выглядит еще более позабавленным, а через мгновение, и вовсе не сдержавшись, начинает тихо смеяться, прикрывая рот рукой. Шан Жи замирает. Оказывается, смех Цзинь Гуану к лицу. – Да что ты смеешься? Тебя что-то насмешило в моем имени? – честно сказать, Шан Жи приходится напустить на себя раздраженный вид – на самом деле, он не испытывает негатива. Уж слишком он поразился смеху Цзинь Гуана, который, кстати, звучит под стать его внешности – приятно.

– Твои родители были историками или виноделами? Что за странное имя? – ухмыляется Цзинь Гуан, все-таки прекращая смеяться. Он с прищуром смотрит на Шан Жи, и тот видит очевидное озорство, плескающееся на дне глаз.

– Какое тебе дело, кем были мои родители? Нормальное у меня имя, – однако что бы он не говорил, имя действительно странноватое. И от этого осознания Шан Жи ощущает, как у него слегка начинает гореть шея. Как хорошо, что сегодня он надел водолазку под пиджак, и его смущение не будет столь очевидным для окружающих.

Чем руководствовался Цзяо Ше, а именно он составлял его псевдо-личность, выбирая это имя, Шан Жи не знает, но отчего-то уверен, что тот просто решил над ним пошутить. Это вполне в его духе.

«Вот вернусь на Небеса и задам ему хорошую трепку», – Шан Жи мысленно вздыхает. Конечно же, он не злится на своего друга – тот выкидывал шалости и похлеще этой. Но вечером он обязательно свяжется с ним и поругается – чтобы не расслаблялся.

– Ладно-ладно, – Цзинь Гуан примирительно поднимает руки и все же открывает его папку с информацией. – Кто я такой, чтобы осуждать выбор твоих родителей? – этот вопрос риторический, и поэтому Шан Жи молча уставляется на то, как Цзинь Гуан вчитывается в предоставленные ему документы и начинает что-то заполнять на своем компьютере.

Шан Жи становится немного скучно, и он решает осмотреться – судя по всему, в офисе как раз заканчивается обеденное время, и работники один за другим возвращаются за свои рабочие места, совершенно не обращая внимания на Цзинь Гуана, продолжающего что-то серьезно печатать на компьютере, сверяясь с его личным делом, однако то и дело заглядываются на самого Шан Жи. В основном это делают девушки. Оно и немудрено. Внешность человека, которую он носит в качестве личины в людском мире вот уже тысячу лет, безупречна. Конечно же, она ни за что не сравнится с оригиналом, однако тот образ счастливого молодого Бога, который навсегда запечатлелся в памяти Шан Жи, по-прежнему остается в его голове. Шан Жи жалеет лишь об одном – он начал писать его портреты слишком поздно: когда горе стало чуть более терпимым, он взялся за кисть, но уже тогда стало ясно – он не вспомнит всей Его внешности целиком. Во дворце Шан Жи развешаны сотни Егопортретов, однако ни один из них ни за что не повторит идеальность оригинала.

Но даже так нынешняя личина Шан Жи по-прежнему остается очень привлекательной и, даже если бы его не окружала всеми силами подавляемая божественная аура, он бы наверняка привлекал к себе много внимания. Можно было бы упростить себе жизнь и взять любую другую личину. Но Шан Жи не хотел. Сначала он не желал прощаться со старым другом и отпускать его. Затем, смирившись с утратой, носил по привычке, словно Он стал его второй личностью. В какой-то момент Шан Жи даже стал копировать Его повадки. Однако все это в прошлом – вот уже около пятисот лет Шан Жи использует его личину, чтобы не забыть.

Уйдя в свои мысли с головой, он не сразу откликается на свое новое имя.

– Лао Ё. Эй, Лао Ё! – подняв взгляд, Шан Жи натыкается на раздраженный взгляд Цзинь Гуана: судя по всему, тот звал его уже приличное количество времени и смог дозваться лишь сейчас.

– Что? – все же откликается Шан Жи. Лицо Цзинь Гуана вновь становится безразличным.

– Я закончил вносить твои данные в нашу базу. Номер твоего рабочего стола – пятьдесят два, – дежурно произносит Цзинь Гуан, и Шан Жи автоматически скашивает взгляд на номер стола Цзинь Гуана. Ноль. Ну, конечно, он же помощник их босса.

– Специально выбирал подальше от себя? – ухмыляется Шан Жи. Цзинь Гуан закатывает глаза.

– Нет, это просто единственный стол, который был свободен. Будь моя воля, я бы отселил тебя за стол пятьсот двадцать, – фыркает он.

– А тут такой есть? – Шан Жи удивленно поднимает брови. Вроде бы их отдел не настолько большой. Так ему, по крайней мере, казалось.

– Нет, кретин. Вали уже, – огрызается Цзинь Гуан, однако, стоит Шан Жи подняться со своего места, хватает его за рукав. – Ладно, погоди, я еще не распечатал твои должностные обязанности и бумаги для отдела кадров.

Шан Жи фыркает. Нет, ну ему ни за что не понять этого человека. Решив не садиться обратно, Шан Жи просто уставляется на Цзинь Гуана в ожидании. Тот нажимает пару кнопок, заставляя принтер начать работу. Нужных документов собирается на целую мини-книжку, и Шан Жи вздыхает. Нигде ему не скрыться от этой бюрократии. По крайней мере, здесь он не отвечает за что-то слишком важное. Он, правда, понятия и не имеет, за что вообще отвечает, но, возможно, разбираться и не придется – главное, быстро решить проблему с темной ци.

– Вот, держи, – скрепив часть документов степлером, Цзинь Гуан подает те Шан Жи. – Это для отдела кадров, – после того как Шан Жи принимает их, он скрепляет еще часть бумаг и также отдает ему. – А это твои должностные обязанности. Будь добр, ознакомься с ними до завтрашнего дня, – в тоне Цзинь Гуана сочится столько яда, что Шан Жи бы в пору отравиться и умереть, однако он лишь фыркает.

– А то что? Отшлепаешь за непослушание? – ухмыляется Шан Жи, заставляя Цзинь Гуана в очередной раз закатить глаза.

– Очень сочувствую, если в твоей семье использовались такие методы воспитания, но здесь мы не применяем насилие к работникам, – отвечает Цзинь Гуан ему в тон. – Тебе всего лишь сделают выговор за невыполнение рабочих обязанностей, а после трех выговоров, – он проводит большим пальцем по шее со страшным лицом.

– Что? Смерть? – уже очевидно забавляется Шан Жи, не скрывая яркой улыбки.

– Кое-что похуже – увольнение, – Цзинь Гуан высокомерно задирает нос. – А теперь – иди уже отсюда. Ты снижаешь коэффициент моей продуктивности.

– Ты же понимаешь, что если умножить любую цифру на ноль, то получится ноль, дорогуша? – ухмыляется Шан Жи. Лицо Цзинь Гуана каменеет, губы поджимаются. Сам же он выглядит до того оскорбленно, будто Шан Жи не просто пошутил, а как минимум проклял всю его семью по седьмое колено.

– Во-первых, не смей называть меня дорогушей, – Цзинь Гуан цедит сквозь зубы, и Шан Жи видит, как от зарождающейся злости у него вздувается вена на шее. – Во-вторых, вали к демоновой матери, пока я лично тебя не прикончил, – последние слова он практически шипит, чуть прищуривая глаза.

Шан Жи мысленно сравнивает его со змеей и чуть не издает смешок. Его сдерживает лишь мысль о том, что если Цзинь Гуан накинется на него с ручкой, чтоб пырнуть прямиком в глаз, то ему нельзя будет ударить в ответ даже в качестве самообороны, а подвергать себя позорному избиению он еще не готов. Смерть Небожителя от ручки офисного клерка, воткнутой в глаз, – вот смешно будет.

– Ладно-ладно, успокойся, я уже ухожу, – взмахнув бумажками на прощание, Шан Жи разворачивается и двигает в сторону отдела кадров.

Никто из двоих: ни Смертный, ни Небожитель, – даже не заметил гробовой тишины в отделе и несколько десятков глаз, устремившихся прямиком в их сторону.

Когда все дела были улажены, Шан Жи засобирался домой и тут же вспомнил, что не знает, где живет. Достав свой телефон, Шан Жи открывает файл со своим досье на псевдо-личность, находит адрес и с большим удовольствием обнаруживает, что его квартира располагается всего в пяти минутах ходьбы от офиса. Ну, хоть где-то Цзяо Ше проявил себя с лучшей стороны.

На самом деле, он не особо обращает внимание на окружение и район, в который его принудительно поселили – весь путь до дома Шан Жи старается отследить хотя бы отголоски той темной ци, о которой говорилось в отчетах, что показал ему Правитель, однако, к его удивлению, не находит ни капли.

«Странно, – думает он, в очередной раз обходя один и тот же парк. – Возможно, решение замаскироваться под человека действительно было хорошим. Пусть я не могу скрыть свою ауру полностью, этого вполне достаточно, чтобы сойти за простого заклинателя или человека с сильной положительной ци. Рано или поздно эта тварь осмелеет и вновь проявит себя. Нужно продолжить наблюдение», – к такому заключению приходит Шан Жи ближе к полуночи.

Повезло, что даже в человеческой личине ему по-прежнему не нужно полноценно спать и есть, однако патрулирование пустых ночных улиц определенно не приведет ни к чему хорошему – если не монстр, так местная полиция озаботится вопросом странного мужика, что-то вынюхивающего в этом несчастном парке.

Квартира Шан Жи оказывается на шестом этаже. Цзяо Ше явно постарался над выбором жилья – внутри все довольно приятно обставлено и присутствуют все нужные обыкновенному человеку блага. Сама же квартира видится Шан Жи стерильной – никаких воспоминаний о том, кто жил здесь до него, никаких лишних запахов, никакой энергетики. Шан Жи со вздохом разувается и проходит в спальню.

Читать рабочие инструкции ему сейчас совершенно не хочется, так что он просто бросает их на прикроватный столик рядом с кроватью и закрывает лицо руками. Еще нужно расплестись и снять с себя одежду. А еще не помешал бы душ. Быть человеком по-демоновски утомительно.

И вот так, лежа в уличной одежде на кровати с закрытыми глазами, Шан Жи неожиданно осознает – его божественная аура совершенно не повлияла на Цзинь Гуана.

[1] Го – настольная логическая игра со стратегическим содержанием.

[2] Сянци – китайские шахматы.

[3] Двуручный, однолезвийный китайский меч.

[4] Шутка заключается в том, что имя Лао Ё на китайском (佬酉 – «парень», «унитарный/вино») созвучно с 老友 («старый друг»)

Глава 4. Теперь этот бессмертный действительно похож на сталкера

Шан Жи может назвать себя хорошим сотрудником. Он всегда приходит вовремя, выполняет все требования начальства и правильно оформляет отчеты. Не зря он проработал в небесной канцелярии добрую тысячу лет. Тем более, в его должностные обязанности входит полный бред вроде написания отчета по отчету для другого отчета. Неужели им действительно нужен человек, который будет всем этим заниматься?

Шан Жи ни слова не понимает на общей планерке, которая состоялась на следующий же рабочий день. Единственное, что ему стало ясно – их отдел что-то рекламирует. На этом все. Однако поскольку в обязанности Шан Жи входят только треклятые числа и бесконечные бумажки, ему, в целом, не о чем беспокоится. Нужно просто сделать вид поумнее, и все поверят, что ты что-то понимаешь в своей работе. Хотя, на взгляд Шан Жи, на самом деле никто ничего там на полном серьезе не понимает.

«И как Дворец Знаний справляется с чем-то подобным? У них-то информации гораздо больше», – вздыхает Шан Жи, играясь с ручкой.

Наступил обеденный перерыв, который Шан Жи обычно использует чтобы прогуляться по округе и найти какие-то зацепки для выполнения миссии. Однако сегодня погода стоит какая-то серая, и он решает побездельничать на своем рабочем месте. Откровенно говоря, теперь его жизнь становится еще скучнее и нуднее, чем на Небесах. Там, по крайней мере, он чувствовал себя полезным – ежедневное выполнение молитв занятие пусть сложное, но нужное. Сейчас же несмотря на то, что Шан Жи находится на задании, дни сворачиваются в какой-то мерзопакостный ком серости и скуки. На самом деле, это даже хорошо, что ничего не происходит – значит, никто не пострадал от темной ци. Однако у Шан Жи уже руки чешутся кого-то поймать, за кем-то погнаться и что-то узнать.

Единственное, что скрашивает его нудные будни – это перепалки с Цзинь Гуаном в течение дня и вечерние созвоны с Цзяо Ше. Шан Жи обычно не цепляется к другим людям – не такая у него личность все-таки, неконфликтный он, но к Цзинь Гуану хочется пристать, растормошить, заставить его каменное лицо треснуть, посмотреть на его возмущение, смущение и раздражение. Иногда у него получается, и тогда Цзинь Гуан привычно закатывает глаза и называет Шан Жи идиотом. Возможно, именно им он и является. Однако даже если бы Шан Жи к нему не цеплялся, взаимодействовать все равно пришлось бы – теперь они коллеги. К тому же, что-то в нем не дает Шан Жи покоя.

Если с Цзинь Гуаном все понятно, то с Цзяо Ше все немного сложнее. Несмотря на то, что их дружба длится уже целую тысячу лет, и Шан Жи бы в пору привыкнуть к его выходкам, он каждый раз возмущается как в первый. Особенно его бесит, когда Правитель ставит их в рабочую пару. Такие пары частенько организуются, когда миссия слишком опасна или требует вмешательства как Хранителя Божественного знания, так и Хранителя Судеб. Конечно же, за последние лет пятьдесят таких прецедентов практически не было, однако старые порядки не были забыты. И вот Шан Жи приходится время от времени связываться с Цзяо Ше для обмена информацией. Еще бы этот засранец не игнорировал его по несколько дней… Впрочем, у них это взаимно.

Ровно в 18:00 Шан Жи поднимается со своего места, берет свой пустой портфель, прощается с коллегами и, бросив короткий взгляд на Цзинь Гуана, который в последнее время постоянно задерживается на работе, что совсем для него не характерно, выходит из офиса. По привычке потянувшись к телефону, он мысленно связывается с Цзяо Ше и, о, чудо, на его вызов отвечают.

– Привет-привет, как миссия, как дела? – слышится веселый голос с той стороны. Шан Жи раздраженно вздыхает.

– Как мои дела? Как миссия? Ты же в курсе, что это наша миссия, придурок? – обычно, выйдя из офиса, он направляется на «прогулку» по периметру всего района. Он находится здесь уже неделю и по-прежнему не чувствует даже отголоски той ци, о которой говорил Правитель. Однако работа есть работа, и он продолжает искать.

– Ой-ой-ой, не ворчи, даже не начинай! У меня был ужаснейший завал во Дворце Знаний, поэтому я не смог выйти на связь, – хныкает Цзяо Ше на той стороне. Шан Жи вздыхает. Как ребенок, честное слово.

– Ты наверняка сам виноват в своих «ужаснейших завалах», – Шан Жи заглядывает в очередную подворотню. Пусто. – Всегда откладываешь работу до последнего. Тебе стоит более ответственно подходить к своим обязанностям, – он останавливается на пешеходном переходе в ожидании, пока загорится зеленый.

– Хватит уже меня отчитывать. Что, неужели все настолько плохо, раз ты не мог подождать меня пару дней? – лениво отмахивается Цзяо Ше, не воспринимая слова Шан Жи всерьез. Вот всегда он так. И как он вообще смог удержаться на Небесах тысячу лет с таким отношением к работе?

– На твое счастье, ничего не случилось, – и прежде, чем Цзяо Ше скажет что-то в ответ, продолжает: – Но у меня к тебе есть ряд претензий. Во-первых, скажи на милость, почему ты выбрал для меня такое дурацкое имя? – Шан Жи слышит тихий смешок, и это распаляет его лишь сильнее. – Я уже молчу про должность. Ты ее сам придумал? Как она вообще называется? «Заполнитель отчетов для отчетов»? Какая глупость, – Шан Жи старается не говорить слишком громко: все же он по-прежнему находится на улице, а значит, вокруг слишком могут быть лишние уши. Сдерживать себя приходится на физическом уровне – его возмущению нет предела.

– Перестань ругаться, Жи-Жи, ты ведь можешь и не делать эту работу. Главное – выполнить первоначальную божественную миссию и все, верно? – беззаботно откликается Цзяо Ше.

По идее он прав, но Шан Жи не привык выполнять свои обязанности спустя рукава. Даже если они бесполезные и в целом никому не нужны. Возможно, это одна из причин, почему он по-прежнему остается Небожителем – даже самые маленькие и, на первый взгляд, ненужные молитвы, не остаются им проигнорированы. Как минимум, он их просматривает, а уже после сортировки решается их судьба.

– Да-да, – отмахивается Шан Жи, заворачивая в местный парк. Это – самый обычный его путь патрулирования. Эти самые дороги он обходил уже вдоль и поперек, однако по-прежнему не нашел ни единой зацепки. – Ты проверил Цзинь Гуана снова? Есть еще какие-то новости? – этим вопросом он задается все то время, что пребывает на миссии.

Цзинь Гуан не казался ему каким-то не таким – самый обыкновенный смертный. Если не считать его постоянных неудач, конечно. Сначала это несильно бросалось в глаза, но, чем больше Шан Жи за ним наблюдает, тем сильнее убеждается в его тотальном невезении. Это вещи на уровне «уронить свежекупленную булочку на грязный асфальт» или «пролить на себя кофе» – вроде бы ничего серьезного, а все равно неприятно, особенно когда такие «мелочи» случаются по десять раз на дню. В остальном же Цзинь Гуан – самый обычный. Шан Жи бы не удивился, узнай, что данные про интеграл – все-таки ошибка.

– Да. Все данные о нем оказались верны, – Шан Жи даже на мгновение замирает: значит, правда. – Но кое-что меня в нем все же смущает, – на самом деле, в подобном положении дел многое может смущать, однако Шан Жи, все еще немного сбитый с толку, лишь уточняет:

– Что же?

– Обычно люди со столь низким интегралом не перерождаются так часто, как он. А это его… – Цзяо Ше делает паузу и шуршит бумагами на фоне, – пятьсот двадцатое перерождение. К тому же, невозможно, чтобы его душа, павшая настолько низко, не соблазнилась нижним миром. Он уже давно должен был стать демоном. Что-то не сходится.

Цзяо Ше прав. Обычно люди, достигшие отрицательного интеграла – особенно такого большого – склонны становиться демонами после своей смерти. Шан Жи не приходит на ум ни единого примера, когда человек смог бы противостоять этому. Цзинь Гуан и правда единственный в своем роде.

Шан Жи хмурится.

– Продолжай копать. Может, узнаем что-то еще, – отрывисто произносит он, вдруг чувствуя чей-то очень настырный взгляд. Не подавая виду, Шан Жи продолжает идти вперед размеренным шагом.

– Да-да, я понял, – даже не видя Цзяо Ше перед собой, он может представить, как тот беззаботно отмахивается от него, как от настойчивой мухи. – Надеюсь, ты помнишь, что должен мне, да? Дважды, между прочим. Я не делаю работу просто так, – Шан Жи слышит, как Цзяо Ше на той стороне хитро хмыкает, и не удерживается от тяжелого вздоха.

– Да помню я. Чего ты хочешь? – обреченно спрашивает он, все же останавливаясь посреди дороги. Этот разговор слишком его отвлекает – Шан Жи не может спокойно сконцентрироваться на патрулировании, когда ему на ухо ноет Цзяо Ше.

– В мире людей открылся один хороший ресторан и… – Шан Жи снова вздыхает. Приехали.

– Ты хочешь, чтоб я притащил на Небеса человеческую еду? – спрашивает он, заранее зная ответ.

– Или я могу спуститься, и мы поужинаем вместе, – игриво отвечает Цзяо Ше, после заливаясь озорным смехом. Шан Жи не знает, плакать ему или смеяться с таким партнером по расследованию

– Нет уж. Сиди, где сидел, и ищи информацию, – строго наказывает Шан Жи, прекрасно зная, что Цзяо Ше бы в любом случае не спустился к нему ради еды. Зачем? У него же есть такой замечательный курьер в виде Хранителя Судеб, Великого Фанху.

– Я уже нашел все, что мог, – капризно отвечает Цзяо Ше. – Оставь ты его в покое. И меня заодно, – ворчит он.

– Ладно-ладно, – Шан Жи трет переносицу. – Я отключаюсь, – говорит напоследок он и, прежде чем Цзяо Ше вновь начнет возмущаться, действительно вешает трубку. Не проходит и секунды, как Шан Жи убирает телефон, когда он снова ощущает чужое присутствие неподалеку.

«Возможно, у меня будет шанс узнать что-то прямо сейчас», – мысленно хмыкает он, уже зная, кто за ним следует.

Для Небожителя не составляет труда определить не только сущность существа, находящегося в радиусе нескольких ли, но и его личность, если они знакомы или находились рядом какое-то время. Шан Жи четко чувствует – за ним следует Цзинь Гуан. С какой целью – непонятно, однако в груди у Шан Жи зарождается предвкушение.

Его маленькая смертная цель задумала побыть охотником. Что ж, так тому и быть. До поры до времени.

В детстве Шан Жи любил играть в кошки-мышки со своими друзьями и, исполняя роль «кошки», всегда неизменно выигрывал. Впрочем, «мышкой» он тоже был непромах. Главное в этом деле набраться побольше терпения и не выдавать себя – сделать вид, будто власть находится в чужих руках, а затем постепенно наращивать темп «игры».

Сначала Шан Жи немного ускоряет шаг: совсем незаметно, секунда за секундой, так, чтобы Цзинь Гуан не понял разницы сразу. И вот, спустя несколько минут Шан Жи уже бодро шагает вперед, словно вот-вот сорвется на бег. Он не оборачивается, чтобы точно знать – Цзинь Гуан продолжает его преследовать, не отставая ни на секунду.

«Интересно, что ему нужно?» – с усмешкой думает Шан Жи, ощущая, как нарастает возбуждение от этой своеобразной «погони». Осталось еще немного – еще чуть-чуть, и он сможет загнать его в угол.

Резкий поворот возле ларька с закусками – отличный для этого повод. Шан Жи, не теряя ни минуты, переходит на бег, скрываясь за стеной небольшого магазинчика, а после – так же резко тормозит и через несколько секунд чувствует, как в его спину кто-то врезается.

– Ай! Придурок, зачем ты так резко остановился? – Шан Жи поворачивается и широко ухмыляется: позади него действительно Цзинь Гуан. Все в той же офисной одежде, немного растрепанный после небольшой пробежки, а еще жутко возмущенный, как будто бы это не он не преследовал Шан Жи последние пятнадцать минут.

– А ты зачем за мной шел? – Шан Жи вопросительно приподнимает бровь. Цзинь Гуан, словно котенок, пойманный с поличным на какой-то шалости, замирает и, Шан Жи может поклясться, даже немного краснеет. Однако его растерянность длится лишь несколько мгновений – после чего он абсолютно предсказуемо закатывает глаза и скрещивает руки на груди.

– А кто сказал, что я за тобой шел? Может, мне в ту же сторону, что и тебе? – он гордо задирает нос, и Шан Жи едва сдерживает смешок: уж очень вся эта ситуация смешная. И сам Цзинь Гуан смешной. А еще милый.

– Ты буквально шел за мной по пятам от самого офиса, а когда я решил резко сменить направление и даже перешел на бег, последовал за мной, ничуть не отставая. Кстати, поэтому ты еще и врезался мне в спину, – усмехается Шан Жи, и Цзинь Гуан, поставленный в тупик весомыми доводами корчит забавную мину, прежде чем разочарованно вздохнуть.

– Ладно. Твоя взяла. Я действительно шел за тобой, – признается он с таким видом, словно делает Шан Жи огромное одолжение. Удивительное дело, но он даже не закатывает глаза.

– Зачем? – задает он закономерный вопрос. Вид у Цзинь Гуана становится еще более смешной – он будто борется с самим собой, заедая все это дело кислым виноградом.

– Ты подозрительный, – все-таки выдавливает из себя он, и Шан Жи, на мгновение замирает, застанный врасплох, а после разражается громким смехом.

– Что? – едва выдавливает он.

«Это ты тут самый подозрительный, мистер-у-меня-огромный-минусовой-интеграл», – мысленно фыркает Шан Жи, стараясь успокоиться. Вид у Цзинь Гуана становится лишь мрачнее.

– Зачем тебе вообще эта работа? – он задает вопрос на манер людских детективных сериалов, которые на досуге любит посмотреть Цзяо Ше. Словно сам Шан Жи – попавший на допрос преступник, а Цзинь Гуан – строгий следователь, миссия которого – вывести того на чистую воду. От сравнения становится еще более смешно, но Шан Жи мысленно приказывает себе убрать улыбку с лица и хотя бы притвориться серьезным.

– В смысле? – уточняет он, откашлявшись. Вопрос, на самом деле, интересный. Шан Жи понятия и не имеет, что Цзинь Гуан имеет под этим в виду. Зачем он вообще работает? Зачем ему именно эта работа? Или зачем людям приходится работать в этом жестоком капиталистическом мире?

«Может, он надеялся занять мое место, а я так подло отобрал у него возможность для повышения?» – Цзинь Гуан, конечно, не похож на человека, который стал бы устраивать подлянку на работе ради повышения, но Шан Жи мог бы представить маленькие пакости вроде плевка в кофе или кнопки на кресле. Ничего из этого, конечно же, не было бы серьезным ударом по карьере Шан Жи. Он сомневается, что его вообще уволят, даже если он вовсе перестанет ходить на работу – уж Цзяо Ше подсуетится, чтобы этого не случилось. На крайний случай, всегда можно пустить в ход божественную ауру или просто найти другое место работы. Это, конечно, прибавит бюрократии, но они и не через такое проходили.