520. Том 1

Конечно же, Шан Жи не занимается процессом отбора людей полностью самостоятельно: ему помогают служители храмов из мира людей и другие работники его номинального дворца. Таким образом, они отсеивают огромное количество людей, прежде чем предоставить самому Шан Жи пару анкет на рассмотрение. Однако в последнее время найти подходящую кандидатуру на должность становится все сложнее и сложнее. Главная трудность, пожалуй, заключается в том, что Жителям Небес запрещено раскрывать свои истинные личности, а значит, смертные при устройстве к ним на работу до самого последнего собеседования не знают, на что идут, и, когда внезапно оказываются в кабинете Шан Жи, могут отреагировать совершенно неожиданно. Пару раз ему приходилось самостоятельно приводить людей в чувства, а затем и вовсе стирать память о произошедшем из-за их отказа или слишком бурной реакции. Казалось бы, как можно отказать Небесам? Легко. Рабство здесь официально запрещено, поэтому Шан Жи не может заставить людей работать на него, даже будучи высокоранговым Божеством.

Второй трудностью, пожалуй, стоит обозначить абсолютную некомпетентность людей, которые до него доходят. Даже несмотря на тщательную проверку, Шан Жи все равно из раза в раз приходится иметь дело с бесполезными работниками, лишь требующими что-то от него, однако не готовыми при этом отдавать столько же взамен.

– Что? Я не умею пользоваться экселем! Кому он нужен? – после этих слов одного из претендентов на должность Шан Жи добавил к требованиям потенциального работника умение пользоваться экселем и другими базовыми компьютерными программами.

– А я смогу колдовать, как вы? – «Сможешь, но, судя по твоему взгляду, лучше бы не смогла», – Шан Жи еще опасается за свою божественную репутацию, и если эта женщина вдруг решит разгромить какой-то город, вина ляжет на него, как на Небожителя, который в первую очередь поднял ее на Небеса. Шан Жи, конечно, не любит судить книгу по обложке, но в таких случаях лучше перестраховаться.

– Да вы мошенники. Никаких Богов не существует, – в теории Шан Жи мог бы предъявить требования и к вере, однако это будет просто-напросто некорректно в рамках современного общества. К тому же, он уверен, что его пятый помощник, Шен У, по-прежнему убежден, что они не Боги, а какая-то подозрительная контора, получающая деньги нелегальным способом посредством странных махинаций с прихрамовыми благотворительными фондами. С другой стороны, он все еще выполняет свою работу на высшем уровне и не задает никаких вопросов, несмотря на собственный скептицизм, так что Шан Жи грех на него жаловаться.

Даже если человек соответствует всем требованиям, отлично справляется с собеседованием и практическими заданиями, не факт, что они примут его к себе на работу. Ведь помимо разбора молитв и их сортировки, помощнику Бога нужно их выполнять. Пусть не все, пусть самые простые, однако в одиночку Шан Жи с ними ни за что не справиться. А это значит, у помощников должно быть уже сформировано золотое ядро или хотя бы развито умение пользоваться ци. Это, на удивление, нередко в нынешнем мире. Возможно, дело в том, что люди стали уделять физическому и моральному развитию больше времени или это просто особенность строения меридиан нового поколения – доподлинно не известно. Но, по крайней мере, это здорово упрощает Шан Жи работу в подборе новых кандидатов. Тем более, что заниматься этим ему приходится не так уж часто.

Другой вопрос, что Шан Жи вынужден постоянно объяснять, что такое золотое ядро, как управлять ци, и как все это вообще связано. На лекциях в храме, где проходило его обучение, он был одним из лучших учеников, а потому по-прежнему помнит слова своего учителя с тех времен.

– Золотое ядро – это твой результат постоянного самосовершенствования, то, благодаря чему ты станешь сильнее и выносливее, а, возможно, и вовсе добьешься бессмертия без вознесения. Для того, чтобы сформировать его, тебе нужно познать свою ци, ощутить ту силу, что течет внутри тебя, научиться правильно дышать и тогда, быть может, она подчинится тебе и сделает тебя сильнее.

Обычно Шан Жи объясняет примерно также: золотое ядро – источник силы, то, благодаря чему ци может циркулировать по меридианам; а ци – и есть та «магия», при помощи которой появляется возможность побеждать монстров. Однако без физических упражнений, дыхательных практик и постоянных тренировок ничего из этого не выйдет. Жалко, конечно, что практически никто из претендентов даже не доходит до стадии, когда он объясняет все нюансы использования своей внутренней силы. Уж слишком велики требования к должности – не каждый осилит.

В любом случае, Шан Жи потратил на поиск нового помощника довольно много времени на этой неделе и все равно не смог найти никого подходящего. Громко вздохнув, он отодвигается от компьютера на кресле и потягивается, слыша, как хрустит спина.

«Даже у Богов бывает больная спина, да?» – Шан Жи с неприятной дрожью вспоминает, как однажды после целого дня за компьютером не смог подняться с кровати. И вот ради этого он стал Божеством? Чтобы по-прежнему страдать от хронической боли в спине? Что дальше? Ломящие колени? Мигрени? Шан Жи трет переносицу двумя пальцами. Мигрени уже есть.

За эту неделю он даже близко не нашел подходящего человека на должность своего помощника. И он бы рад подтянуть кого-то из старых знакомых, вот только все его знакомые и родственники уже мертвы где-то с тысячу лет. А отыскать кого-то из своих дальних потомков – сродни поиску иголки в море[6]. Вот если бы существовал знакомый ему смертный, достаточно храбрый, чтобы согласиться на божественную работу, и одновременно обладающий неплохим запасом ци…

На ум неожиданно приходит недавняя встреча с человеком, на которого напали оборотни, и Шан Жи осеняет. Несмотря на свой паршивый характер, паренек неплохо проявил себя: он не только храбро оттолкнул его, когда монстр попытался накинуться со спины, но еще и использовал для этого свою ци. Осознанно или нет – непонятно, однако что-то в его ци еще тогда показалось Шан Жи знакомым. Но сколько бы он не думал об этом – ничего так и не пришло на ум: словно кто-то поставил на него внутренний заслон, не дающий нужной информации пробиться. Лишь одно становится ясным – ци у него достаточно, чтобы выполнять как минимум самые простые молитвы. А еще, что самое главное, он определенно верит в Божеств – к тому же, в самого Фанху. Это может сыграть ему на руку.

Пожалуй, следует разузнать о нем во дворце Хранителей Знаний. Он редко ходит туда сам – в отличие от Хранителей Судеб, у Хранителей Знаний нет отдельных небольших коттеджей, играющих роль дворцов. После того как на Небесах началась масштабная перестройка, связанная с индустриализацией и глобализацией, Богам пришлось отказаться от шикарных дворцов, чтобы выжить – все же содержать маленький домик гораздо выгоднее, нежели огроменный дворец. Однако Хранители Божественного Знания поступили иначе – они все просто вселились в один большой общий дворец. В глазах тогдашних Богов Войны это было довольно странным решением, однако Боги Литературы были убеждены, будто бы это упростит им работу. Именно поэтому они уже где-то на протяжении ста лет проживают в одном богатом дворце.

Шан Жи не любит Дворец Знаний. Поскольку в нем обитает слишком много разнообразных божеств со своими рабочими местами да еще и личными покоями, создается впечатление офисного общежития, где все куда-то постоянно торопятся. Это, конечно, все еще не здание помощников Божеств, выстроенное по принципу человеческого многоэтажного офиса, однако ощущения возникают схожие. Там Шан Жи, кстати, тоже не особо любит бывать, предпочитая все решать дистанционно.

Информацию о парне выдают ему без вопросов. Он мог бы послать и удаленный запрос, однако прекрасно знает, как долго их дворец обрабатывает заявки такого типа. Гораздо быстрее и эффективнее дойти сюда на своих двоих и узнать все лично. Тем более, гулять по пустынным улицам Небес в это время года – одно удовольствие. И пусть они перестали пестрить прелестными украшениями, сверкать золотом и изобиловать фонтанами разной степени шикарности, как это было множество декад назад, здесь по-прежнему растут бескрайние леса и располагаются красивые озера. Пожалуй, без огромного количества чрезмерных архитектурных решений Шан Жи нравится на Небесах даже пуще прежнего.

Решив проверить всю выданную информацию на месте, дабы при нужде обратиться за дополнительными материалами, он углубляется в чтение. Цзинь Гуану – именно так зовут смертного – всего двадцать пять лет. Он работает в офисе кем-то вроде помощника начальства и в данной жизни ничем особо не выделился. Однако одна деталь тут же привлекает внимание Шан Жи: в колонке с интегралом справедливости красуется невообразимая цифра: «-39 267 425». Он удивленно вздымает брови. Каким образом простой смертный достиг настолько низкого показателя? На его памяти лишь у одного существа в трех мирах цифра была настолько низкой. Сердце в груди совершает кульбит, и Шан Жи быстро скашивает взгляд на строчку количества перерождений. Пятьсот двадцать.

«Не Он, – с сожалением думает он, непроизвольно вздыхая. – Может, он был серийным убийцей в нескольких прошлых жизнях подряд? Но насколько же нужно быть кровожадным, чтобы заслужить подобную цифру? А ведь Он в конце своей жизни тоже… Нет, это не может быть Он. Он еще ни разу не перерождался из-за своего низкого интеграла, – Шан Жи пытается успокоить себя и отогнать все лишние мысли, однако, кажется, даже по происшествии тысячи лет со времен инцидента ему будет тяжело вспоминать о Нем. – Но, по крайней мере, это объясняет, откуда там взялись оборотни. Человек с таким интегралом справедливости, должно быть, постоянно попадает в ужасные передряги».

Шан Жи точно не помнит, кто вообще ввел понятие интеграла справедливости. Кажется, это сделала одна из Богинь Литературы с иероглифом «Ма[7]» в имени. Она возмутилась тому, как сильно отличается значение понятия «Карма», которое использовалось на тот момент, от того, что из себя представляет их система «оценивания» всех существ на самом деле, и предложила переименовать карму в интеграл справедливости, утверждая, что это будет гораздо более логично. Шан Жи мало что понимает в математике, а тогда понимал еще меньше, поэтому проголосовал за большинство, и они официально взяли это название в оборот. Конечно же, никто среди людей слыхом не слыхивал о подобном термине: смертные эту штуку называют по-разному – и карма все еще является самым распространенным названием. Но суть остается одна: если человек совершает какой-то «плохой» с точки зрения системы интеграла справедливости поступок, с него снимают баллы – и наоборот. Чем ниже балл, тем выше у человека шанс переродиться в худших условиях, чем до этого. Это так же влияет на их удачливость при жизни и частоту перерождений. После смерти набранные за период жизни баллы передаются следующей инкарнации существа.

На самом деле, никому доподлинно неизвестно, кто подсчитывает этот интеграл справедливости: вполне возможно, что ци, сидящая в каждом человеке, как-то реагирует на его поступки, тем самым смещая его положение на доске вселенского равновесия, а после его уже подсчитают библиотекари, – однако примерные критерии, по которым он работает, они с остальными божествами смогли вывести, столетиями наблюдая за людьми. Шан Жи не знает их дословно – подобными вещами занимается один из отделов во Дворце Знаний, но точно помнит, что самым высоким штрафом облагается убийство Небожителя и что этот запрет нарушала только одна личность в смертном мире и на Небесах.

«Бывают ли вообще такие совпадения?» – Шан Жи уже хочет спросить, не смогут ли Хранители Знаний составить список деяний этого человека хотя бы за нынешнюю жизнь: о прошлых реинкарнациях можно даже не заикаться – информация о предыдущих жизнях строго ограничена независимо от того, чья это жизнь. Стоит кому-то ее прервать, как все знания о ней помещаются в специальное отделение библиотеки, недоступное без специального разрешения.

– Эй, ты в порядке? – из бесконечного потока мыслей его выдергивает чей-то высокий, мелодичный голос.

Вздрогнув, Шан Жи поднимает взгляд и облегченно выдыхает. Это всего лишь Цзяо Ше – его добрый друг. Они познакомились еще до вознесения, и поэтому Шан Жи относится к нему с крайней теплотой, почти как родному брату. Цзяо Ше был рядом с ним в самые сложные периоды жизни, помогал чем мог и прикрывал в случае необходимости. Он – практически все, что осталось у Шан Жи со смертных времен.

– Да, я в норме, – он закрывает папку и улыбается уголком губ. – Просто изучал досье одного человека. Хотел взять его на работу, – Шан Жи уже жаловался Цзяо Ше на внезапный уход Сан Лина, поэтому тот сразу понимает, в чем дело, и удивленно поднимает брови.

– Ого! Кто это? Впервые слышу, чтобы ты лично хотел поднять кого-то на Небеса, – Цзяо Ше хитро прищуривается и приобнимает Шан Жи за плечи, заговорщицки наклоняясь поближе, отчего кудри немного спадают на его лицо. – Неужели ты влюбился в смертную? – шепчет он с лукавой улыбкой на губах, отчего ямочки на его щеках становятся заметнее. Шан Жи чувствует, как его шея начинает краснеть. Только один человек может вывести его на подобные эмоции.

– Завались, – он отталкивает хихикающего Цзяо Ше и прочищает горло, замечая, что за ними уже начинают наблюдать остальные Боги в помещении. Опять они привлекают лишнее внимание. – Думаю, нам следует уйти в более уединенное место, – Шан Жи моментально становится серьезным. – Этот разговор не для лишних ушей, – он зыркает на Божеств, уже слушающих ветер у угла стены[8], заставляя тех быстро спохватиться и приличия ради сделать работающий вид.

Шан Жи терпеть не может, когда распускают слухи. И пусть количество Богов стало гораздо меньше, чем было когда-то, количество сплетен совершенно не уменьшилось – кажется, даже наоборот. С приходом в их жизнь современных технологий нужда прятаться по углам и перешептываться так, чтобы никто не услышал, исчезла – теперь можно просто уйти в свои покои и позвонить оттуда своего другу-небожителю, чтобы обсудить все самые сочные сплетни.

Цзяо Ше кивает.

– Идем в мою комнату.

Личные покои Небожителей пусть не такие шикарные, как прежде, однако по-прежнему выглядят значительно роскошнее обыкновенных комнат помощников. Шан Жи не раз бывал в новой комнате Цзяо Ше, но каждый раз поражается тому, как отличается его собственный дом от места, где живет друг. Если Шан Жи предпочитал пышности убранства практичность, то Цзяо Ше никогда не скупился на роскошь. Это пошло еще с их земных жизней – Шан Жи все детство рос в монастыре, тогда как Цзяо Ше – выходец из обеспеченной семьи торговцев, привыкший к богатству. Отношение к подобному, само собой, у них тоже отличается. Однако, даже несмотря на это, они смогли подружиться и пронести дружбу сквозь века, а это что-то да значит.

– Так кто же эта загадочная девушка, что ты даже захотел со мной уединиться? – продолжает свои подтрунивания Цзяо Ше, озорно поглядывая на него своими яркими голубыми глазами. Шан Жи вздыхает. Он прекрасно осведомлен, что Цзяо Ше по-прежнему настроен серьезно – просто в его характере постоянно сводить все к шутке. За тысячу лет Шан Жи даже успел к этому привыкнуть.

– Во-первых, это парень, – Цзяо Ше издает притворно-разочарованный вздох, и Шан Жи, все же не удержавшись, шлепает его по плечу, вызывая еще один смешок. – Во-вторых, я встретил его совершенно случайно – он отправил мне молитву о спасении. Его окружили оборотни, так что пришлось вступить в битву, – когда Шан Жи упоминает оборотней, вид у Цзяо Ше мгновенно становится серьезным. – Во время боя он попытался мне помочь и оттолкнул, использовав при этом свою ци, – Шан Жи отчего-то умалчивает, что та показалась ему знакомой – наверняка Цзяо Ше будет за него переживать. Больше его подшучиваний Шан Жи не любит только взгляды в стиле «Я волнуюсь за тебя». – Но у него очень низкий интеграл справедливости, и это меня тревожит. Не хотелось бы взять плохого человека на работу, – заканчивает свой рассказ Шан Жи. Вид Цзяо Ше становится задумчивым.

– Да, это может стать проблемой… Насколько у него низкий интеграл? – уточняет он, внимательно глядя на Шан Жи. Тот трет переносицу.

– Ниже тридцати девяти тысяч, – признается он. Глаза Цзяо Ше удивленно расширяются.

– Сколько?! – восклицает он, не в силах справиться с эмоциями. Вид у Шан Жи становится еще более хмурым. – Да такие смертные вообще бывают?!

– Не кричи. Я понимаю, что звучит очень подозрительно, но у меня хорошее предчувствие насчет него, – Шан Жи старается звучать убедительным, однако Цзяо Ше лишь качает головой в ответ.

– Дорогой друг, я, конечно, не вправе решать за тебя, но с таким человеком следует держать ухо востро, – он скрещивает руки на груди. – Я бы посоветовал установить за ним слежку и собрать информацию самостоятельно, прежде чем приглашать на работу. Уж слишком он подозрительный.

– Звучит разумно, – Шан Жи кивает. Он и сам собирался сделать это.

– Если хочешь, я могу перепроверить информацию по поводу его интеграла. Почему-то эта цифра кажется мне уж слишком нереалистичной. У нас во дворце часто мудрят с подобными вещами. На днях я видел, как Мэнг Мэнг уснул прямо на рабочем месте, хорошенько приложившись головой о клавиатуру, – Цзяо Ше морщит нос. – Если что-то подобное случилось с твоим смертным, неудивительно, что там такие бешеные цифры.

– Он не мой, – фыркает Шан Жи, вызывая у Цзяо Ше усмешку.

– Да-да. Так тебе нужна моя помощь или нет? – он вытягивает руку вперед, и Шан Жи без раздумий отдает ему папку с информацией о Цзинь Гуане.

– Буду благодарен, – он старается звучать искренне, и Цзяо Ше в ответ легонько бьет его папкой по голове.

– Должен будешь, – хмыкает он.

– Ты – безбожный раб капиталистического строя, – в шутку огрызается Шан Жи, даже не сдерживая улыбку.

– Все мы, друг мой, все мы, – усмехается Цзяо Ше в ответ.

***

На расследование не уходит много времени – все-таки Дворец Знаний отлично выполняет свою работу. И вот, спустя пару дней Цзяо Ше набирает его для того, чтобы обговорить новую информацию. Шан Жи, обычно игнорирующий звонки, моментально поднимает телефон, заранее чувствуя, что тот звонит не просто так.

Они договариваются на личную встречу через пять минут, и Шан Жи, торопясь как можно скорее дойти до Дворца знаний, на полном ходу влетает в другого Небожителя, также спешащего по делам.

– Простите, простите, – начинает извиняться он, однако, подняв взгляд, моментально замолкает. Оказывается, он врезался в Ван Чжу. Как невовремя.

Ван Чжу – его соперник. Точнее был его соперником тысячу лет назад еще до их вознесения. Они учились в одном монастыре и постоянно дрались. Помимо драк, они также соревновались в учебе – они всегда боролись за второе место, потому что первое занимал Он. Возможно, Ван Чжу просто завидовал ему, а может, неприязнь была вызвана какими-то его словами, сказанными в юношеском порыве. Шан Жи уже не помнит. Однако сейчас их «вражда» поутихла, но, тем не менее, они по-прежнему держатся друг от друга на расстоянии, стараясь лишний раз не пересекаться.

– Ты, – коротко произносит Шан Жи.

– Я, – в тон ему отвечает Ван Чжу, опускаясь, чтобы собрать рассыпавшиеся листы. Шан Жи мельком разглядывает на них надпись «Задание под прикрытием» и быстро отводит взгляд. Эта информация не для его глаз. – И я тебя извиняю.

– Да иди ты, – фыркает Шан Жи, прежде чем обойти его и пойти в сторону Дворца знаний. Ван Чжу, конечно, по пути, но Шан Жи предпочитает его игнорировать, старательно обгоняя и наращивая скорость, дабы оторваться от него. И как при такой приятной внешности можно обладать столь скверным характером?

Зайдя внутрь, он быстро поднимается по ступеням, к комнате Цзяо Ше и расслабляется только тогда, когда заходит внутрь.

– Выглядишь так, будто чуть не умер. Что случилось? – тот удивленно вздымает брови.

– Неважно, – отмахивается он. – Лучше скажи, что ты узнал? – нетерпеливо спрашивает Шан Жи.

– Не так быстро, друг мой, – Цзяо Ше ухмыляется. – Неужели ты даже не хочешь перекусить или выпить со мной чаю? – он рукой указывает на разные яства и красивый фарфоровый чайный сервиз, заставляя Шан Жи сменить нетерпеливость на скептицизм.

– Честно говоря, не очень, – фыркнув, Шан Жи скрещивает руки на груди.

– Ты ранил меня в самое сердце, – Цзяо Ше драматично прикладывает руку к груди, а после, все же став серьезным, берет планшет, где, судя по всему, записал всю нужную информацию. Взгляд Шан Жи становится заинтересованным. – Хорошо. На самом деле, я узнал не так много.

– Но что-то ведь узнал? – спрашивает Шан Жи с намеком на продолжение. Цзяо Ше кивает.

– Да. Во-первых, я обнаружил, что оборотни не были подосланы. Мы несколько раз проверили их прах на магию призыва и ничего не обнаружили, – на самом деле, это хорошие новости. Таким образом они исключили сговор против человека, а значит, он находится в относительной безопасности.

– А во-вторых?

– А во-вторых, твой смертный – не единственный в своем роде с таким интегралом, – на этот раз Цзяо Ше звучит куда более воодушевленно, будто сбор информации об этом доставил ему неимоверное удовольствие. – Я проверил информацию, и на самом деле таковых людей пусть мало, но они существуют. Чаще всего, в прошлых жизнях они были убийцами и теперь страдают от невезения. Собственно, это и было первопричиной нападения на твоего смертного, – объясняет он с гордым видом, но Шан Жи, вновь услышавшись эту глупую формулировку, повторяет свою недавнюю просьбу:

– Прекрати звать его моим, – на самом деле, Шан Жи плевать, как там Цзяо Ше зовет этого смертного – ему просто хочется докопаться до его слов.

– Ладно-ладно. В общем, ничего подозрительного. Просто забудь о нем и дело с концом, – сказав это, Цзяо Ше тушит планшет и откладывает его на стол, беззаботно пожимая плечами.

Шан Жи хмурится в ответ.

– Не могу я так, – он вздыхает, потирая переносицу. – Что-то в нем меня цепляет. Ощущение, будто мы что-то упускаем, будто я не вижу очевидного, – он задумчиво прикусывает нижнюю губу, но мыслей в отношении Цзинь Гуана не прибавляется, и ему не остается ничего, кроме как вздохнуть еще раз – на этот раз еще более обреченно. – Я, наверно, все же понаблюдаю за ним. И ты, пожалуйста, поищи еще что-нибудь на его счет, – Шан Жи просит искренне, хоть и прекрасно знает отношения Цзяо Ше к сверхурочной работе.

Он ожидаемо смотрит на Шан Жи одновременно как на врага народа и собственное проклятье. Подобное не может оставить его безразличным, так что Шан Жи беззастенчиво улыбается, чувствуя, как из груди рвется смешок.

– Ты же не отстанешь от меня, да? – обреченно спрашивает Цзяо Ше, словно Шан Жи попросил его не поискать информацию, а своими руками перетаскать целую кучу мешков с дайконом[9].

– Нет, – он ухмыляется, и Цзяо Ше громко стонет, на мгновение становясь похожим на маленького разбалованного господина. Шан Жи помнит его таким смутно – с тех времен прошла тысяча лет. Но воспоминания приятные, и потому у Шан Жи в груди от них теплеет.

– Хорошо-хорошо, я поищу еще что-то. Но только потому, что ты меня попросил, – ворчит Цзяо Ше. Шан Жи благодарно хлопает его по плечу.

– Спасибо. Должен буду, – эту фразу они говорят друг другу постоянно, хотя по идее ничего такого не имеют в виду. Однако традиция есть традиция, и через мгновение на губах Цзяо Ше возникает игривая улыбка, а в глазах начинают плясать озорные огоньки.

– Готовься – мой список желаний большой, а ты должен мне уже дважды, – ухмыляется он.

– Ты действительно проникся духом капитализма, да? – Шан Жи с улыбкой качает головой.

– Ничего не могу с собой поделать, – Цзяо Ше тихо хихикает и, прикрыв половину лица веером, направляется в сторону двери. – Тебя проводить или сам справишься?

– Лучше сам, иначе ваши сплетники снова будут пускать слухи, будто мы планируем саботаж, – Шан Жи качает головой. У них и не о таком сплетничают.

– Они просто дураки. Не обращай на них внимание и… – Цзяо Ше запинается, начиная выглядеть неловко.

– И? – Шан Жи вопросительно поднимает брови.

– Заходи как-нибудь еще. Просто так. Я скучаю, – Шан Жи редко видит Цзяо Ше настолько откровенным – по всей видимости, его маленькая одержимость смертным ни на шутку разволновала его, раз его потянуло на признания.

Лицо Шан Жи смягчается.

– Хорошо. Я тоже скучаю, – он улыбается. – Жди меня завтра.

Цзяо Ше заметно приободряется.

– Вот и договорились.

[1]Гуй (鬼) – души умерших, которые не могут найти покой. Они объединяются в группы и могут нападать на людей, особенно в местах, где произошли трагические события.

[2] Чжан – мера длины, 3.2 м

[3] Второе божественное оружие Шан Жи. Гуйдзы (贵族) – «Благородство».

[4]Первое божественное оружие Шан Жи. Цзиньфэн (金风) – «Золотой ветер».

[5] Традиционный китайский костюм