Секреты Марго

– Закрой рот, сука! – гаркнула я, и ножом нажала сильнее на его горло, чувствуя, как лезвие неприятно впивается в кожу. Кровь тут же выступила тонкой красной нитью, но я не отвела взгляда от его испуганных глаз. – Ты сразу меня подставил! Меня из-за тебя, суки, теперь просто убьют!

– Нет, нет, милая, ты что-то перепутала! – мужчина пытался меня уговаривать, его глаза метались по моему лицу, ища хоть каплю прежней Маргоши. Он зачастил, говорил очень-очень тихо, почти шёпотом, словно боялся, что стены услышат его ложь, но я ножом продолжала давить на его горло, ощущая пульсацию под лезвием, которое уже оставило след. – Это хорошие люди, они так не поступят… мы же договорились, всё было схвачено!

– Мне нужны деньги или товар, – чётко, безэмоционально проговорила я, мой голос был холоден, как сталь. – Верни мне то, что принадлежит!

– Ну, я не могу, – заканючил мужчина, его голос стал ещё более жалок, превращаясь в скулёж.

И тогда я ножом оставила на его шее достаточно сильный порез. Горячая кровь мгновенно потекла по коже, капля за каплей.

– Ещё слово не по делу, и я вскрою тебе вену, мразь! Выбирай! – Мой голос звенел от ярости, не оставляя сомнений в серьёзности моих намерений.

– Стой, стой, стой, Маргоша! – затараторил парень, его голос резко сменился на молящий, полный паники. – Не кипятись! Давай поговорим! Мы же с тобой вместе, любимая! Мы же семья! – Он пытался дотянуться до моей руки, но я отдёрнула её.

Парень продолжал меня бесить, его слова вызывали лишь ещё большее отвращение. Одну руку с ножом я оставила у его горла, не ослабляя давления, а вторую отвела и со всей дури кулаком ударила ему в нос так, что раздался влажный, мерзкий хруст, и кровь хлынула, заливая его лицо.

– Аааааа! – завопил он как девчонка, его крик был высоким, истеричным, и эти его визгливые крики отозвались приятным чувством в моей душе, сладким привкусом мести, который на мгновение заглушил страх и отчаяние.

– Всё, всё, не бей, Марго! Сейчас я всё расскажу! – завопил Виталик, его голос срывался на истеричный визг, а всхлипы прерывали каждое слово. – Я был всего лишь пешкой! Кто стоит выше Тихона, я знать не знаю, никогда я их не видел! Траву я, правда, продал, я тебе её не могу вернуть! А бабло я просто проиграл, я поставил на ставки и проиграл! Я всё проиграл в эту ёбаную рулетку на этих ёбаных ставках! Он замахал руками, словно отгоняя невидимые кошмары.

Мужчина начал плакать как девчонка, его рыдания были громкими и неуклюжими, сотрясая всё его тело. Первый раз я видела его слёзы, которые падали градом по его щекам, смешиваясь с кровью из разбитого носа и разводами грязи. Я видела, как ему было страшно, видела эту полную, отчаянную безысходность в его маленьких, остекленевших глазах, потерявших всякий блеск.

– У тебя не осталось вообще денег? – спросила у него я, голос мой был сухим и безжизненным, словно я говорила не с человеком, а с пустым местом.

– Нет, – простонал он, качая головой, его плечи обмякли. – У меня вообще ничего нет. Ни цента. Никто ничего не дал.

– Что ты мне можешь сказать о тех людях? Почему ты не пойдёшь, не скажешь, что это ты сделал? – Мой взгляд был прикован к нему, ища хоть искру мужества, хоть крохотный намёк на человеческое достоинство.

– Я не могу, Марго, просто не могу! – Виталик начал трястись, его тело ходило ходуном, словно в припадке, а губы задрожали, пытаясь выдавить слова. – Мне страшно! Я боюсь! Я не могу! Они меня убьют, ты не понимаешь!

А мне стало безумно противно, такая волна отвращения нахлынула, что желудок свело. Противно, что я жила с ним, встречалась и спала. И это было мерзко. Ярость затапливала мою душу, смешиваясь с дикой безысходностью, которая накатывала удушающей волной. Я не знала, что мне делать. Передо мной сидел не любимый мужчина, а жалкое, дрожащее нечто, неспособное даже взять на себя ответственность за свои поступки.

– Чего мне ожидать, если я не верну деньги? – Я со всей дури схватила его сильнее за шею, мои пальцы буквально впились в его плоть, чувствуя, как его кадык дёргается под давлением.

– Марго, они просто тебя убьют! – задыхаясь, прохрипел Виталик, его глаза вылезли из орбит от неподдельного, животного страха. – Они не будут ждать! Они просто убьют! Тебя найдут в какой-нибудь канаве, и никто не узнает!

После этих слов я отпустила его шею, мои пальцы ещё долго помнили неприятное, липкое ощущение его кожи и пульсации.

– Пошёл вон, мразь, отсюда! Чтобы я тебя больше на гонках не видела, нигде не видела! – Мой голос звенел от отвращения, каждое слово было выплюнуто, как яд. И он, вскочив, едва не споткнувшись о собственные спущенные штаны, выбежал из комнаты, его панический топот быстро затих в гуле вечеринки.

А я рухнула на диван, чувствуя, как силы окончательно покидают меня, словно кто-то выдернул пробку. Понимая, что это полная, абсолютная безысходность: денег нет, товара нет, и я встряла по-крупному, так, как никогда в жизни не встрявала. Где брать деньги, я совершенно не представляла, голова гудела от мыслей, сливаясь в одну сплошную, неразрешимую проблему.

Я не стала возвращаться в общее веселье, его шум и смех казались мне далёкими и чужими. Вместо этого я продолжила сидеть на диване в этой пустой, холодной комнате, словно в заточении. Подойдя к столу, я поела те вкусные закуски, что там были, бездумно запихивая их в рот, пытаясь заглушить нарастающее чувство голода и отчаяния, и попила сок. Каждый глоток казался пресным, а еда – безвкусной, но я продолжала, пытаясь хоть чем-то занять себя, не дать мыслям захлестнуть полностью.

Потихоньку в комнату начали набиваться знакомые соперники, с которыми мне предстояло сегодня гоняться, воздух наполнился запахом сигарет и предвкушения. Все диванчики быстро занялись, и я, оставив своё место и кинув на него свою бутылку с водой, чтобы никто не занял, пошла в туалет, нуждаясь в минуте наедине с собой.

После того как я вернулась, я с удивлением уставилась на своё место. На нём сидел мужик лет тридцати двух-тридцати пяти, высокий, очень массивный, его широкие плечи почти полностью занимали спинку дивана. Он спокойно пил мою воду, поднеся бутылку прямо к губам, и сидел на моём месте. Подойдя к нему очень близко, так что наши ноги почти соприкасались, я громко сказала, мой голос прозвучал резко, привлекая внимание остальных:

– Это моё место, и это моя вода.

Мужчина медленно поднял голову и посмотрел на меня, его взгляд был тяжёлым, изучающим. У него были красивые, но грубые черты лица, без намёка на мягкость. Я бы даже не сказала, что он был красив в обычном смысле; у него была именно мужская, необтёсанная красота – жёсткий, волевой подбородок, словно высеченный из камня, массивный нос, широкие тёмные брови, которые придавали его взгляду суровость.

– Девочка, тебя тут не было, это я тут сижу, – Его грубый, низкий голос заполнил помещение, словно камень, упавший в воду, заставляя воздух вибрировать.

– Девочку у себя в штанах увидишь, – ответила я ему, чувствуя, как адреналин вновь хлынул в кровь, заглушая все остальные эмоции. И в этот момент вся комната заухала и улюлюкала, поддерживая мою дерзость, атмосфера мгновенно накалилась, предвещая новый конфликт.

Мужчина уставился на меня своими пронзительными глазами, словно пытаясь прожечь меня насквозь и прочитать каждую мысль. Потом он медленно, словно нехотя, поднялся с дивана, и тут я осознала, насколько он высок: я доставала ему примерно чуть ниже груди. Он был безумно высоким, настоящая гора мускулов и стальных нервов, от него веяло мощью. Наклонив свою массивную голову к моему лицу, он шепнул мне на ухо так, что я почувствовала его дыхание – приятное, дразнящее, пахнущее мятой и чем-то неуловимо мужским, от которого по коже пробежали неприятные, но почему-то волнующие мурашки.

– Можем выйти в туалет, красавица, и я покажу, какая «девочка» у меня в штанах, – прошептал он, и от этого предложения я вспыхнула, щёки мгновенно загорелись. Мужчина тихо засмеялся, его грудь сотряслась от смеха, и он отошёл от меня, становясь к столу и уступая мне место.

– Садись, красавица, – громко сказал он, его голос разнёсся по комнате, привлекая всеобщее внимание, словно он играл на публику. – А потом, как только я тебя выиграю, ты отсосёшь мне в туалете так, чтобы член до самых гланд достал!

Все парни, которые находились в комнате, начали ржать как бабуины, их смех был громким, пошлым, оглушающим, эхом отскакивая от стен, словно одобряя его слова.

Я не растерялась и ответила ему так же дерзко, усаживаясь на свой диван, чувствуя, как взгляд каждого похотливого самца направлен на меня, но мне было плевать:

– А если выиграю я, то ты мне отдашь свою куртку и экипировку, и отлижешь мне в туалете так, чтобы я почувствовала, как твои язык танцует к моему влагалищу! – Я улыбнулась своей самой акульей улыбкой, обещая нечто куда более унизительное и отвратительное, чем просто поражение, – обещала уничтожение его мужского достоинства.

– Ха-ха-ха! – Мужчина рассмеялся, его смех был громким и раскатистым, словно раскаты грома, предвещающие бурю. – А ты, девочка, не против? По рукам! – Он резко подался ко мне, протягивая руку, его ладонь была большой и сильной, мозолистой от работы или от руля мотоцикла, так что мне оставалось только её пожать.

Не знаю, о чём я думала, чувствуя, как его тёплая, крепкая рука обхватывает мою. У меня была куча проблем, и я должна была деньги. Товара не было, парень меня кинул, обманул, предал самым гнусным образом. Я была в одном шаге от гроба, стояла на краю бездны, но флиртовала с этим здоровиком, хамила ему и продолжала вести себя как тупая малолетка. Да, Маргоша, ты неисправима, – подумала я, чувствуя какую-то дикую, безумную смесь отчаяния и адреналина, которая, казалось, полностью поглотила меня.

Тут в нашу комнату ворвался Миха, его лицо сияло от возбуждения, глаза горели лихорадочным блеском, а от него самого исходила волна бешеной энергии.

– Ну что, народ, готовы?! Сейчас здесь будет жарко! – заорал он, обводя всех взглядом, который словно поджигал воздух. – Так, сейчас будете выходить по одному на сцену, я буду вас представлять. Потом, как только все выйдут, сразу подходите на старт к своим железным коням – их уже перепарковали с общей парковки, готовые рвануть с места. Потом выйдут девочки-Go-Go, потанцуют, разогревая толпу. Я покричу, вы готовитесь, потом подъезжайте на старт, и когда девочка с флажками махнёт, тогда вы поедете! Все всё поняли?!

– Да! – единым рёвом крикнули мы, возбуждённые предстоящей гонкой до предела, адреналин уже начинал бурлить в венах, отдаваясь дрожью в кончиках пальцев.

– Вот и молодцы! – заревел Миха. – Значит, ребята, мы начинаем!

Миха кричал так, что мурашки пробежали по коже, словно по ней прокатилась ледяная волна. Я ждала суперудивительной гонки, её рёва моторов, запаха жжёной резины, свиста ветра в ушах. И в этой гонке выигрыш был важен не только потому, что это были деньги, единственный шанс выбраться из этой ямы, но и потому, что не хотелось проиграть этому наглецу. Нужно было поставить его на место и показать ему, кто здесь королева заезда, кто здесь хозяйка трассы, а не какая-то там "девочка".

Глава 5

– Дамы и джентльмены! – Грубый голос Михи заз