
Полная версия:
Сторож брата. Том 2
– Жаль вас разочаровывать.
– Ну-у, барышня, свидание придется отложить. У полковника имеется долг перед Родиной, – сказал тяжелый человек, выходя из квартиры. – Ты уже в курсе, вижу. Догонишь меня?
– Я на аэродром. Ты на машине. Встретимся.
– Хорошо. Можешь пройти в квартиру. Если потребуется спальня, не стесняйся. Полчаса у тебя есть. До встречи.
– Спальня не нужна.
Варфоламеев спустился по лестнице. Полковник с Жанной прошли в огромную темную прихожую варфоламеевской квартиры.
– Вы ничего не должны Родине, полковник!
– Так, по мелочи, – сказал Оврагов, улыбаясь.
– Но мне вы должны так много.
Оврагов поглядел на нее единственным глазом.
– Где же вас так? – спросила Жанна.
– В Чечне. Двадцать лет назад.
Полифем пугал, но красивее мужчины Жанна в своей жизни не видела.
– Разрешите постоять здесь.
– Полагаю, вам пора к гостям.
– Разрешите постоять рядом с вами.
– Развлечь вас нечем. Любовью не интересуюсь.
– Только войной?
– Всегда найдется где воевать.
– Вы мне расскажете?
Полковник мог сказать многое. Он всегда думал о войне.
Нет таких племен в мире, между которыми не зрел бы конфликт. Не существует в природе таких народов, что любили бы друг друга. Тутси и хуту, шотландцы и англичане, ирландцы и англичане, португальцы и испанцы, грузины и абхазы, курды и турки, евреи и палестинцы, англичане и французы, армяне и азербайджанцы, немцы и французы, русские и украинцы. Весь так называемый «Европейский союз» собран из народов, затаивших обиду друг на друга. Война даже не спит, война дремлет.
Ну и здесь. У нас, в России. Чечены и русские. Украинцы и русские. Два брата всегда рады стрелять друг в друга.
Злое начало существует в любом. Вопрос в том, кому потребовалось воспользоваться гнилым зерном. Убийство всегда рождает убийство, через час после начала войны «человек» перестает существовать, остается лишь «свободное» животное. Только солдат не свободен.
Он много думал про это, с тех пор так выкопал яму на лице.
– Мне вам нечего сказать. Ступайте к гостям. Пора.
Жанна Рамбуйе всю свою жизнь покоряла новые рубежи. Трудность заключалась в том, чтобы шагнуть от обеспеченного партнера к еще более обеспеченному. Так менеджер компании переходит в более крупную компанию, а затем в еще более крупную, если его приглашают. Мужчины отличались мимикой и физическими данными, но способы заработка были схожи. Персонажа, подобного одноглазому военному, она не встречала.
Она не знала, как с такими людьми говорят.
– На что же вы надеетесь?
Зачем она это спросила? Спросить следовало другое: женат ли он, есть ли дети, не против ли полковник провести уик-энд в Сен-Тропе. Полковник, конечно, на работе; но и у военных бывает отпуск. Или как у них называется: увольнительная? Впрочем, зачем ей это? Удовольствия с монстром не получишь. Разумнее перейти лестничную площадку и отправиться к гостям: там все просто, там родные люди.
– Я хотела спросить вот о чем: зачем вы этим занимаетесь?
– Чем?
– Войной.
– Мадам, – сказал полковник Оврагов, – вы когда-нибудь вызывали водопроводчика? Если засор в трубе. Или потоп на кухне.
– Эти невыносимые plombier. Приходят, когда хотят. Знаете, во Франции говорят, что у нас республикой правят водопроводчики.
– Неужели правят?
– Только потому, что могут починить трубу.
– Но ведь не водопроводчики трубу сломали. Они чинят.
– Но как чинят! Вы бы видели их работу!
– Как умеют.
– Вы правы, уж лучше пусть чинят.
– Вот и русский офицер так же.
Глава 34. Разговоры с народом
Чиновник Варфоламеев раскинул тяжелое тело на заднем сиденье; машина вырвалась из города на автостраду, и злой водитель Василий дал волю разнузданной езде. Номера у автомобиля были такие, что полицейские шарахались, как коты, вздрагивали, как пешеходы.
– Почему ты, Андрей Андреевич, на самолете не полетел? – спросил Василий. – И охота в машине двадцать часов трястись? Не по чину тебе, Андрей Андреевич, такие вояжи на личном автомобиле совершать. И шофера личного пожалей.
– Ну-у-у. Шофера, допустим, нового найдут. Много вас таких на Руси.
– Василия не жалко, так себя пожалей, – злой Василий хотел сказать неприятное и сказал. – Мужчина вы крупный. Вес лишний имеется. Устанете, понервничаете, – Василий прибавил скорость, потом вильнул, обгоняя фуру. Едва справился с рулем. – Видите, как оно бывает. Вот вам и инфаркт. Раз – и сердечко в лоскуты.
– И самолеты падают, – сказал Варфоламеев. – Доедем, потерпишь. И с народом поговорим.
Автомобиль обогнал колонну бурятов: крытые брезентом грузовики старого образца, не похожие на машины, потребные для третьей мировой. Варфоламеев подумал, что дела обстоят не столь лучезарно, если в ход пошли грузовики тридцатилетней давности. Лица новобранцев, которые он и его водитель успевали рассмотреть, были плоские, с косыми глазами.
Если бы Андрей Андреевич Варфоламеев был знаком с изысканной дамой Жанной Рамбуйе, он бы обнаружил этническое сходство в чертах. Жанна Рамбуйе родом была из тех самых – крайне бесперспективных с точки зрения цивилизации – мест, но она поднялась высоко. Прочим же бурятам повезло не так явно: быт их был убог, а сейчас многие получили повестки, они ехали сейчас на фронт в холодных грузовиках, ехали, кутаясь в шинели; брезент плохо греет. Буряты ехали на херсонские земли – и скоро их должны были убить. Буряты ехали умирать за Россию, которая дала им все, что они имели в жизни, то есть дала ничтожно мало, но сейчас потребовала долг вернуть. Никто из них лично ничего в долг не брал, но выяснилось, что долг огромен. А поскольку у них не было ничего, кроме жизни, требовалось отдать эту самую жизнь. Они ехали умирать за Крым, которого никогда в своей бурятской жизни не видели и никогда не увидят. Ехали умирать за президента, который был спортивен и поджар, сметлив и остроумен. Президент избегал алкоголя и не имел того, что называют «вредными привычками»: он не курил, не ел вредной пищи, занимался спортом – и это было разумно: следовало себя беречь для России.
Время от времени президент выезжал на природу, он уважал Алтай, Байкал и тайгу, любил побродить вдоль монгольской границы. Чуйский тракт, непролазные чащи – для спортивного президента прорубали просеки, и он шел, задумчивый следопыт, исследуя потаенные уголки родины. Правда, в отличие от бурятов, которые жили там постоянно, президент проводил в тайге не более трех дней и был окружен охраной, одет в специальное термобелье и питался исключительной пищей. Но места эти, первозданно прекрасные, президент России ценил более, чем старые камни Европы. С некоторых пор, подражая вкусу президента, его близкое окружение, а следом за ним и окружение дальнее, пересмотрело европейские вкусы и всецело отдалось байкальским и таежным красотам: вот где надобно строить виллы, а заодно рыть бомбоубежища. Главное сокровище – Байкал, величайшее пресное озеро мира, вдоль берегов его строили теперь дворцы, забыв про Côte d'Azur и пошловатый Сен-Тропе.
Из таежных мест президент и призвал на подмогу России тамошний народ, аборигенов; не обошел вниманием жителей приглянувшихся красот. Ехали буряты умирать, и, если вдуматься, этот факт должен был убедить украинцев в том, что покоренные народы не всегда протестуют против метрополии. Вот и чеченцы идут в бой. Вот и татарский батальон сформирован.
Потом проехали колонну бронированных автомобилей с экипажами из Иркутска, как явствовало из надписей на броне. Перегон для сибиряков был долгим: лиц солдат не разглядеть через узкие щели на броне, а водители в кабинах были серыми и усталыми.
Затем шли колонны самоходных орудий, по лафетам которых писали «Газпром»; иной западный журналист мог бы решить, что менеджеры газовой компании решили отдать жизнь за Родину: тем более, что вопрос с поставкой газа через трубы «Северного потока» был ключевым для начала войны. Не исключена вероятность, подумал бы журналист, что менеджеры среднего звена едут мстить украинцам (а через них – англосаксам) за то, что контракт сорвали. Однако менеджеры на убой не поехали – отправили письмоводителей и вахтеров. Тридцать тысяч человек должен был поставить в армию «Газпром» и двадцать тысяч человек обязан был рекрутировать из своих сотрудников Сбербанк; ну и почистили ряды охранников, уборщиков, водителей и прочих дармоедов. Зачем держать на парадном подъезде десять мордоворотов, если пятерых достаточно? Бравые бритые парни ехали умирать, чтобы отдать долг «Газпрому». Война решала щекотливый вопрос: что делать с личными армиями олигархов? Россию наводнили десятки тысяч бывших спортсменов, служивших в личной охране богачей, – их следовало утилизировать. «Газпром» так и поступил. Закупили (помимо бритых парней) также бронемашины и гаубицы.
– Повезло тебе, Василий. Пошел бы шоферить в «Газпром», так сейчас бы на броне катался.
– А я что. Куда пошлют. Мне, Андрей Андреич, жизнь ни к чему. Телевизор я уже посмотрел. Водку попил. Можно и помирать.
– Верно.
Ехали дальше – попутно изучали войска.
– За что воюем, Андрей Андреич?
Варфоламеев не отвечал. Привычки разговаривать с шофером не завел. Но путь длинный, через час Василий опять спросил:
– Ежели мне помирать, так я ведь интересуюсь: за что помирать?
– А тебе не все равно?
– Вообще-то, без разницы. А ты сам, начальник, знаешь?
– Приблизительно.
– Хорошо, Андрей Андреич, что ты своему шоферу не врешь. А то сказал бы: «За Родину». А я, дурак, еще поверю.
– Ну-у-у. Как тебе, Василий, объяснишь? Ты ж не поймешь ничего.
– И то верно.
Долго ехали молча.
– Но ты, Андрей Андреич, рискни. Объясни. Вдруг пойму.
– Страна большая. В одном месте приклеишь, в другом отвалится. Если царь дурной, сразу в пяти местах отвалится. А нам что делать? Всякий новый царь за другим прибирается. Понял?
– Потому и война?
– Как всегда.
Василий помолчал, раздумывал.
– Понял. Чего тут не понять? Все знают. Пьющий был старый царь. Принимал на грудь много. Россию пропил.
Варфоламеев глядел в окно на колонну танков; шли гулко и ровно, тяжелое стадо слонов.
Василий продолжал:
– Хватился новый царь, а поздно. Проснулся, кофий выпил, глядь по сторонам: и того нет, и сего нет. Зовет, допустим, свою секретутку любимую. Ох, в народе говорят, он до баб охоч. Ну, приходит такая. А он ей грит: «Где, – грит, – наша Прибалтика?» – «А нетути, вашество, Прибалтики. Пропили». – «А Одесса-то хоть есть?» – «Так ведь и Одессы нет!» – «Ладно, – грит, – а Ташкент – город хлебный?» – «Так и Ташкент пропили. И ладно бы просто пропили! Так ведь русских людей там оставили, крепостными у баев. Везде русских бросили». Верно говорю, Андрей Андреич?
– Своих не бросаем, – с неожиданной злостью процедил Варфоламеев, цитируя кого-то.
– То-то и оно, что бросаем. Везде бросили. Вот, интересуюсь я, Андрей Андреич. А сколько русских мы бросили в чужих странах? Ну, когда этот пьяный дурак бумажки подписывал? Просто любопытно.
– Миллионов тридцать.
– Много.
И опять ехали молча.
– А вот говорят, Сталин народы переселял, – сказал Василий. – Правда или нет?
– Ну-у-у, куда ему до Ельцина, – ответил Варфоламеев. – Масштаб не тот.
– Столько не каждый выпьет, – согласился Василий. – Тридцать миллионов?
– Двадцать восемь.
– Много.
И опять молчали.
– А если пожаловаться? – спросил наивный шофер. – Ну, как оно делается. Поднять вопрос на заседании. Ну, где там заседают. ООН, допустим. Дескать, тридцать миллионов наших бросили.
Варфоламеев промолчал.
– Скоро Тула, – сказал шофер, – через час город Тула. Остановимся, пожуем?
Варфоламеев кивнул.
– Говорят, бандитов из тюрем выпускают, правда или врут? – спросил Василий.
– Говорят, выпускают.
– А не все ли равно, из тюрьмы или нет, – резонно сказал Василий, крутя баранку, чтобы объехать фуры с бронемашинами, – в чем разница? Как будто другие не бандиты. Что думаете?
Варфоламеев молчал. Василий надоел чиновнику.
– Правда, какие из урок солдаты, – рассуждал Василий. – Чтобы супругу утюгом тюкнуть, сил много не надо. Алкаши все, руки дрожат. Но кнопку нажать сумеют.
Варфоламеев не ответил.
– А вообще, – продолжал Василий, – алкаши – тоже солдаты. Смертники. Каждый день к ларьку идти за водкой – это как с гранатой на танк. Пить – мужская работа.
Ехали молча.
– Раздавим хохлов, – сказал Василий. – Подлость какая: чужим оружием с Россией воевать. Набрали себе французских пушек.
Еще через десять километров Василий сказал:
– А тех, кто сегодня из России убегает, их, я считаю, надо в розыск объявить и расстрелять.
– Пусть бегут, – сказал Варфоламеев. – Хотят – пожалуйста. А что уголовников отпускают – считаю, правильно. Так много ворья уехало, надо поправить городскую среду. Без воров нельзя.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги
Всего 10 форматов