Никто кроме нас

Похорошему нужно вывинтить взрыватель, но некогда – мина уже не опасна.

Браво встал на колени, и обернувшись к напарнику, киношным жестом двух пальцев ткнул направление: вперед!

Следующая мина – компактный темнозеленый цилиндр – завалилась в складку земли и выделялась цветом на песке. Электромагнитная.

Не существует технологии разоружить электромагнитную мину, а она реагирует на движение. Мину можно или расстрелять из автомата, что означает выдать себя, или…

Браво, не оборачиваясь, протянул руку к Фугасу, и тот передал ему удочку. На конце удилища крепился сбрасываемый кусок пластида, с заранее прикрепленной синей трубкой – взрывателем ЗТП300, где 300 – это время горения трубки в секундах. Браво опустил пластид рядом с миной, но трубку поджигать не стал.

Таких мин по ходу движения оказалось три, аккурат в местах, указанных Змеем.

– И где пятая мина? – Браво сверился с листком бумаги.

Пятую не нашли. Совсем рассвело, пора обратно. Браво взглянул в небо и выругался.

На высоте пятнадцати метров мимо них скользило крыло. Восходящее солнце осветило жужжащее моторчиком устройство, выполненное из куска фанеры и полиэтилена. Разведчик!

– Бежим! – крикнул Браво Фугасу.

Поджечь шнуры и взорвать электромагнитные мины саперы не успевали. А замешкаться – значит подставиться под удар.

Осматривать небо было некогда, но шум вверху изменился. К кустарному БПЛА добавилось еле слышное «зззз» от двигателя мавика.

– Туда! – делая гигантские прыжки, Браво обогнал Фугаса.

До разутой брошенной БМП оставалось метров десятьпятнадцать. Только бы не рядом… – мелькнула мысль.

Хлопок за спиной, ноги подсекло – Браво кубарем покатился по земле. Рация улетела в траву. Левая нога загудела.

– Фугас!

Напарник не отозвался. Сейчас будет второй сброс! Браво вскочил, сделал шаг, правая нога подломилась в лодыжке, стопа вывернулась наружу. Боли Браво не чувствовал. Понял лишь, что никуда не бежит, а лежит на земле, уткнувшись лицом в траву. Быстрее!

На четвереньках он пополз к БМП, оставляя на траве кровавый след. Силы уходили, в глазах темнело. Оттолкнувшись коленями, Браво бросил непослушное ватное тело вперед, впился ногтями в край левого дверного проема на корме БМП, подтянулся и …

Мир в глазах померк.

Вытекаю.

Усилием воли Браво заставил себя перевернуться на спину, и толкаясь руками, втащил себя в десантное отделение БМП.

Неподалеку раздались два последовательных хлопка. Это украинские мавики бросали гранаты от автоматических гранатометов.

Фугаса контролят, догадался Браво.

Если снабдить ВОГ (выстрел осколочный гранатометный) напечатанным на 3Dпринтере стабилизатором, получится маленькая бомба, или «сбросник». Ими хохлы и закидали саперов.

Сейчас немного отдохну, и полезу дальше, – пообещал себе Браво. Сил не было. Изображения тоже. Он полежал с закрытыми глазами. Каска неприятно врезалась в затылок. Мешала спать. Он расстегнул ее.

Досчитаю до ста и полезу глубже. Браво мысленно начал считать, несколько раз сбивался, сознание ускользало.

Над головой раздался взрыв, БМП тряхнуло. ВОГ! Браво открыл глаза, хрен хохлы ВОГом пробьют броню БМП!

Ноги попрежнему торчали наружу, и втащить их внутрь сил не было. Левая кровоточить перестала, рана на правой, подломившейся, сочилась кровью. Браво обшарил разгрузку – аптечки не было.

Второй ВОГ взорвался в том же месте. Дураки они, что ли?

Чем перетянуть ногу? Браво взглянул на часы. Без четверти шесть. Должна уже быть наша атака. Но не сделали проход! И не доложили! Ни рации «азарт», ни аптечки. Атака, азарт, аптечка – все на «А».

Третий и четвертый ВОГи упали на крышу друг за другом и взорвались. Безрезультатно. В глаза посыпалась пыль. Браво оперся на локоть, сел и проморгался. Поблизости чтото жужжало. Кровь из раны на правой ноге продолжала течь. Когда она свернется?

Жужжание усилилось, Браво поднял голову и встретился взглядом с камерой мавика. Коптер завис в полутора метрах от БМП. Без сброса, значит, разведчик. Меня высматривает. Внутри Браво все похолодело. Хрен вам, придурки! Он показал камере мавика средний палец.

Мавик взвился ввысь, с места, как вертолет, а на крышу БМП упал очередной ВОГ. Браво уставился на левую ладонь и последовательно пересчитал сброшенные на него гранаты. Едва загнул пятый палец, на крыше взорвался шестой ВОГ.

Я ж говорю – придурки!

Кровотечение из раны на правой ноге вроде прекратилось.

Браво повалился на спину и решил притвориться мертвым. Хотя кого я обманываю?

* * *

Из канавы у лесопосадки, начисто вырубленной артой, поднялся Фугас. Без каски, без броника, в какомто кургузом мятом сером пиджаке, Фугас смотрел кудато вдаль, а его седой затылок выглядел совсем постариковски.

Фугас обернулся и уставился на руки Браво. Осуждающе. «Сейчас назовет меня Лёнчиком и про татушки начнет трындеть», – решил Браво и закричал:

– Ты чего там застрял, цывила! Айда сюда!

Браво завертел головой, спасительной «бэхи» рядом не было.

Фугас посмотрел в небо и зашевелил губами. Молится? Фугас поднял руку, пальцы были собраны в щепотку троеперстия, и перекрестил Браво.

Волна умиротворения обрушилась на него, боль в ногах отступила, а под головой снова возникла твердь пола БМП.

– Прости, Фугас!

* * *

Дронкамикадзе с гранатой от РПГ врезался в правый борт БМП, пробил броню и взорвался. Топливный бак «бэхи», находившийся посредине десантного отделения, заслонил Браво от осколков, но взрывная волна вышвырнула его в открытую дверь, перевернула в воздухе и ничком уронила на землю. Рот забило землей. Всё! Сейчас ВОГ в область головы и законтролят, как Фугаса.

Браво зажмурился и приготовился умирать.

На спину упало чтото легкое, скатилось под локоть. Не взорвалось. Браво чуть повернул голову. Цилиндрической формы предмет, обернутый бумагой, зафиксированной резинкой от денег. Записка? Браво протянул руку, коснулся пластикового оперения, изготовленного на 3D принтере, одернул руку. Граната! Но хотели бы взорвать, уже бы подорвали. Браво перевернулся на бок, свернулся калачиком. Содрал резинку и развернул записку. «Солдат мы знаем, что тебе больно и тяжело, тебе нужно сдаться, выползти из техники и ползти в нашу сторону».

Хрен вам, суки! Русские не сдаются!

Браво сосредоточился, посмотрел на часы, оказывается, прошло больше двух часов с момента ранения, выплюнул песок, медленно встал на четвереньки и так же медленно, тщательно дозируя оставшиеся силы, пополз назад в БМП. К своему «Бастиону», левому люку десантного отделения. Царь Леонид. Фермопилы. Греки, персы. Леонид не сдался.

Дунул ветерок, словно помогая ему. Легкий, но… Надо залезть подальше, решил Браво, негоже валяться в дверях.

Седьмой и восьмой сбросник угодили в крышу «бэхи», едва Браво просунул голову в проем. Его снова слегка оглушило. С крыши БМП скатилось чтото тяжелое, сорванное взрывами, и угодило по сломанной правой ноге. Острая боль ввинтилась из ноги в мозг, в глазах потемнело. Восемь гранат за два часа плюс FPVдрон.

Браво, превозмогая боль, перевернулся на спину, сел, и отталкиваясь руками, втянул перебитые ноги внутрь десантного отделения. Правая ступня еще сильнее свернулась в сторону, Браво потерял сознание.

* * *

Мать сидела на табуретке у кухонного стола и с тревогой смотрела на Леонида.

– Мама! – Браво попытался прочесть эмоции на лице матери: тревога, настороженность, отчуждение… – Я вернулся!

Мать не отвечала. Теперь ее взгляд стал растерянным, а по дрогнувшей щеке потекла слеза.

– Да ты что?

Она слегка наклонила голову и улыбнулась с горечью. Узнала?

Её губы беззвучно шевельнулись:

– Лёня!

Узнала! Но почему я не слышу ее?

Мать прижала обе ладони к лицу и беззвучно заплакала.

– Мама!

Лёня шагнул к ней, обе ноги стрельнули болью, и он снова очнулся на полу БМП.

– Боже, я хочу к маме! – вслух сказал Браво.

* * *

Первое, что он увидел, был солнечный свет, пробившийся через дырку от РПГ. Шевельнувшись, Лёня снова услышал жужжание в ногах – разведывательный мавик маячил в дверном проеме. Вот суки! Не уймутся! За спиной раздался стук. Через открытый люк в башню упала граната. Взорвалась. РГД, ручная граната дистанционная, определил ее тип Браво.

Рикошетом влетевшие из башни в десантное отделение редкие осколки ручной гранаты не задели его. Боекомплекта в БМП не было, топлива тоже, детонировать оказалось нечему.

Надо чтото делать. Браво прислушался к своим ощущениям, да – слабость. Но кровавая корка на ногах означала, что кровотечение прекратилось.

Отдохнул, значит? Тогда пора становиться Леонидом! Браво оглядел десантное отделение – здесь толком не укрыться, – и пополз в нос. По пути он прихватил пластиковую бутылку воды, разглядел банку тушенки на полу, но тянуться не стал – банка укатилась далеко, да и есть не хотелось. Только пить.

Едва Леонид оказался у внутреннего проема из десантного отделения в башню, БМП подбросило. Новый FPVдрон промахнулся, и противотанковая граната взорвалась под днищем.

* * *

Браво шел по разбитой «располаге». Четыре «хаймарса» разметали дощатые домики турбазы, синие с белым. От строений не осталось ничего. Он обошел панель солнечной батареи, венчавшую рухнувшую стену, увидел дымящуюся дырку в земле. Фугасные реактивные снаряды избыточно мощны для таких сараев. От следующего дома стена уцелела, изза нее чтото шипело и хлопало.

– Тушенки хошь? – Когорта в безупречно чистом камуфляже появился изза спины и встал рядом с Леонидом плечом к плечу.

– Ваня?

Когорта не ответил.

– Товарищ старшина! – Браво обратился по форме.

– Туда смотри!

Изза стены взвилась вверх, подобно гранате, раскаленная банка тушенки и шлепнулась неподалеку.

– Вы же погибли, – вспомнил Браво, его спина похолодела.

Когорта не ответил, а шагнул вперед, потом еще. Обернулся.

– Нну?

– Нене, – Браво замотал головой и протянул жалобно, подетски: – не хочу тушенки, у меня своя.

Он вспомнил банку тушенки на дне десантного отделения «бэхи», и с болью в пересохшем горле сглотнул слюну.

Открыл глаза. Ни Когорты, ни разбитой располаги не было.

* * *

В башне Леонид задерживаться не стал. У БМП1 двигатель установлен спереди, по центру и справа, а слева от двигателя в узком проходе друг за другом располагались сидения стрелка и механикаводителя.

Леонид протиснулся в этот проход мимо бочонка, вонявшего соляркой. Пустая, полная? Выяснять не хотелось. Осколки гранаты, взорвавшейся внутри башни, не пробили стенки бочки, и пожара не случилось. Ну и славненько! Хороший бочонок!

Леонид уселся на сидение мехвода спиной по ходу движения, отстегнул защелки броневого листа, отделявшего двигатель от экипажа. Сполз на пол и загородил листом проход в башенный отсек. Зафиксировал спинкой сидения.

Над крышей десантного отделения взорвались две очередные гранаты, сброшенные с коптеров.

Браво огляделся в полумраке, выглядело неплохо. БМП стояла к хохлам правым бортом, этим объяснялись все прилеты FPV с гранатами от РПГ – оба справа. С этой стороны Леонида защищал двигатель, с кормы – броневой щит, слева, с носа и сверху – броня «бэхи». Люки мехвода и стрелка оказались очень кстати закрыты. Не «бэха», а бастион! Бастион Леонида! Хрен меня теперь с мавика разглядят! Но люки башни БМП открыты, значит, будут кидать гранаты туда.

На полу валялся жгут белых пластиковых стяжек, свалились с двигателя, когда Леонид снимал бронещит. Браво довольно крякнул. Взяв одну стяжку, он затянул ею, как жгутом, изуродованную правую ногу выше раны, подумал, лег на спину на пол.

Отодвинул щит, подтянул к себе бочонок, снова лег и закинул на него ногу. Зажмурился, прислушиваясь к ощущениям. Раны болели, голова кружилась, от потери крови Леонида лихорадило. Солнце взойдет – согреюсь! Он глянул на часы, следовало запомнить время, чтобы через два часа сменить стяжкужгут. Полдень миновал.

В башенный люк влетел очередной сбросник и взорвался, не причинив вреда. Щит служил надежно. Разглядели? Или догадались, где я?

* * *

Алиса стояла спиной к темной двери, две верхние пуговицы на белой блузке расстегнуты. Она узнала Леонида, ее глаза округлились, девушка всплеснула руками и обеими ладонями ухватила себя под затылок. Словно тяжела стала ей копна рыжих волос. Алиса заговорила, но Браво не услышал ничего.

– Алиса! – закричал Леонид. – Я – триста!

Девушка опустила руки в недоумении, в глазах застыл испуг. Услышала?

– Алиса!

Она правой рукой дотронулась до горла, как будто что душило ее, и… заплакала.

Леонид увидел себя у ее ног, встрепенулся и вдруг поплыл над «бэхой», над землей, над Алисой. А она плакала и провожала его взглядом.

– Нет!

Леонид задергался. Ударился рукой о железку и очнулся.

– Господи! Спаси! Пожалуйста! – взмолился он вслух.

* * *

А чем я стяжку разорву? Леонид отыскал смартфон, в котором не было симки, но батарею перед выходом он зарядил полностью. Прошло два часа. Включил фонарик на смартфоне, осветил свое убежище. Отыскал на полу «семейный ключ», ключом попробовал разорвать стяжку. Мягкий пластиковый «семейный ключ», пластиковая стяжка, и бессилие.

Господи! Если я не сменю стяжку, ткани на ноге отомрут, и привет ноге! Отнимут! Браво слышал о таких случаях. Он закусил до крови губу и…

– Господи, помоги!

Стяжка лопнула. Леонид выдохнул, опустил ногу с бочонка. Нога покалывала… Кровотечение возобновилось. Ладно! Выждав несколько минут, Леонид стянул ногу новой стяжкой.

Поставил таймер в телефоне на два часа и закрыл глаза.

* * *

– Лёнь! Подвинься! – Макс Долгодушев отодвинул Леонида ближе к моторному отсеку и уселся за рычаги. – Все путем будет!

«Бэха» уже не БМП, а ИМР – инженерная машина разграждения на базе танка. Мотор взревел.

Макс уверенно направил ее вперед, потом назад и снова вперед. Ерзал машиной тудасюда. Вокруг рвались мины.

Леонид протянул к Максу руку, чтобы ухватить за штаны, но тщетно.

Этого не может быть! Макс погиб летом 2022го. Тогда под огнем он расчистил плацдарм для понтонной переправы. Леонид понял, что бредит. И он вспомнил, что сейчас произойдет.

– Не уходи!

Его голос заглох в гулком разрыве, мина ударила по броне и оглушительно взорвалась.

– Я сейчас! – Макс распахнул люк и полез наружу.

– Стой!

Бесполезно! Леонид закрыл глаза от яркого света и открыл снова, когда чтото этот свет заслонило. Макс свесил в люк черную, обожженную, лишенную волос голову и задорно уставился на товарища единственным красным глазом:

– Интересно! Что дальше будет?

Что дальше? Леонид открыл глаза. Попрежнему «бэха», люки закрыты, гдето чтото потрескивает. Огонь? Но почему так холодно? Хохлы подожгли «бэху»? Леонид шмыгнул носом, втянул слабый запах горелой травы. Видимо, хохлы попытались поджечь БМП, пока он был без сознания. Но промахнулись.

– Господи, – заплакал Браво, – пожалуйста! Спаси и сохрани! Я не знаю молитв, но обещаю – выживу, выучу молитвы и приду в церковь.

– В храм, – подсказал ему ктото.

– Кто здесь?

«За мной пришли? Нет. А почему не пришли? Наши явно видят, как хохлы долбят «бэху». И атаки не было. Потому наши и не пришли. Мины мы не сняли и не доложили».

– Я должен доделать свою работу, – произнес Леонид и прислушался к звуку собственного голоса.

Голос звучал слабо.

«А я смогу? Я должен! Макс не просто так явился мне. Он свою работу сделал тогда, на плацдарме. И я сделаю! Не сдамся! Господи!»

Леонид ощутил, что не может оторвать голову от пола, и слеза потекла по щеке к уху.

Пить! Он нашарил на полу бутылку воды, наткнулся на «семейный ключ».

Попил, поерзал ключом под стяжкой. Кожа теряла чувствительность. А вот стяжка! Леонид начал тереть ее. Не сдавайся! Сто нудных, однообразных с небольшим усилием движений, и … стяжка лопнула. Перетер!

Леонид посидел несколько минут, прислушиваясь к ощущениям в ноге. Ее покалывало, раны мокрели, но кровь не струилась. Вот и хорошо!

Браво нашел новую стяжку, стянул ею сломанную ногу и обновил таймер.

И уснул! Не впал в бред, а просто уснул.

* * *

Вечер. Телефон… Батарея – пятьдесят четыре процента. Еще разок посплю, отдохну и под утро пойду. Доползу!

Леонид сумел разорвать стяжку легко. Кровотечение прекратилось. Нужна ли новая?

* * *

Браво увидел себя в гражданке в аэропорту перед табличкой «зеленый коридор». Рядом прощалась семья. Молодой лысеющий отец по очереди поцеловал детей в щеки, старшего мальчика и младшую девочку. Девочка не понимала сути прощания, а мальчик хмурился. А мать ждала своей очереди и хмурилась, совсем как сын. Она же совсем молоденькая! Леонида толкнули.

Какойто хлыщ с хвостиком длинных волос отбросил руку девушки, провожавшей его, обернулся с искрой вызова в глазах и сказал:

– Это ненадолго! Поверь!

Он скользнул цепким глазом по лицу Леонида, словно угадав в нем военного:

– Их быстро сломают.

Леонид повертел в руке паспорт с посадочным талоном. Алматы. Я улетаю с ЭТИМИ? Леонид глубоко выдохнул, выдернул из паспорта посадочный талон и небрежным жестом уронил его в урну. Как царь Леонид. Усмехнулся.

Ни женщина, ни ее дети, ни девушка не замечали Браво, они смотрели на своих убегавших мужчин с тревогой и… подступавшим легким презрением.

Ну и ладненько! Леонид повернулся спиной к «зеленому коридору», шагнул в белый туман под ногами и вскрикнул от боли.

Сломанная нога соскользнула с бочонка и ударилась о край сидения «бэхи».

«Бэха»! Мой бастион! Леонид обрадовался, что он здесь, а не в том дурацком аэропорту!

– Господи! Спасибо тебе за все! За эти видения. Фугас, Когорта, Макс, Алиса, мама. Вы пришли ко мне не зря. Мы победим? Мы победим!

Леонид поискал стяжку и… Я же ее забыл установить! Кровотечения не было. Он повернулся на левый бок и бережно уложил сломанную ногу на посеченную осколками. Установил будильник на четыре утра.

* * *

Проснулся до будильника от голода. Нащупал бутылку воды. А я сюда вернусь? Сделал глоток. Пора. Придется ползти, кровотечение возобновится. Для верности Леонид стянул стяжкой сломанную ногу. Вперед!

Браво отодвинул бронещит и заглянул в башню. Блики лунного света падали из открытого люка. Идею вылезти через башню Леонид отбросил, спрыгнуть с брони он не сможет.

На четвереньках он прополз в десантное отделение и высунулся наружу. Редкая облачность не слишком мешала луне. Скоро рассвет. На всякий случай Леонид проверил в кармане штанов смартфон. Фонарик не помешает. Очень осторожно, действуя одними руками, чтобы не потревожить рану, Леонид сел на край люка десантного отделения, свесил левое колено, оперся им о холодную, усеянную осколками землю.

Леонид поморщился, прикинул направление и расстояние до минного поля. Вперед! Встал на четвереньки и пополз.

А ведь совсем не героическая поза. Но попластунски со сломанной ногой не поползешь.

Едва Леонид об этом подумал, как коснулся переломом земли и взвыл от боли. Ползти следует, держа раны на весу. Но так ползти не получится!

Леонид закусил губу и пополз, не обращая внимания на боль. В глазах темнело с каждым метром, потекла левая, посеченная осколками нога. Ее тоже следовало перетянуть! Но чего теперь?

Леонид включил фонарик и пошарил лучом по траве. Мин так я не увижу. И время уходит. Вотвот рассвет, и меня снова засекут дневные коптеры.

Боже! Убереги!

Леонид сел. Отдышался. Оперся на левое колено и встал, покачиваясь. Снова включил фонарик и сразу разглядел голубую трубку в траве. Первая!

Он нарвал травы, чтобы хоть както изобразить ориентир. Пополз дальше. Мне должно хватить сил на дорогу обратно! Я не хочу умирать! Леонид вспомнил, как в бреду воспарил над Алисой, и стиснул зубы. Нет! Господи! Я не хочу с неба смотреть, как живет любимая девушка, живет без меня! Не хочу смотреть, как стареет мама. Господи! Пожалуйста! Дай мне сил!

Леонид наткнулся рукой на вторую трубку и припал к земле. Так можно и подорваться с дуру! Осторожно.

К третьей трубке он подкрался, обнаружил, что лежит на зажигалке, но перевернуться и извлечь ее из кармана… нет сил!

Леонид закусил губу, ощутил вкус собственной крови. Толкнулся руками и сел.

За спиной незримо встали Фугас, Когорта, Макс Долгушев. Леонид не обернулся. Они тут. Знаю. У Бога за меня просят, и Он помогает мне!

Утренний ветерок потрепал его волосы. Да. Мне Господь помогает!

Леонид щелкнул зажигалкой, огонек появился сразу, и поджег шнур трубки.

Триста секунд. Пять минут!

Леонид упал на грудь, оттолкнулся кулаками, в которых были зажаты смартфон и зажигалка, пополз назад ко второй трубке.

Вот она.

Поджег вторую.

Дополз до третьей.

Роса?

Это же моя кровь!

Светало. Кровь на траве видна, и ориентир не нужен. А вот и трубка, а вот и мина. Не мешкай!

С четвертой попытки Леонид поджег шнур.

А теперь я хочу полежать.

Сейчас встанет солнце, согреет землю, согреет меня, высушит кровь.

Приступ малодушия? Да? Правда!

Вперед, солдат! Где твой бастион? Леонид поднял голову. БМП, покосившись, стояла на прежнем месте и… смотрела башней на Леонида.

Какойто темный рассвет сегодня.

Леонид пополз к «бэхе». И неба нету. Он остановился, включил фонарик и опять ничего не увидел. Темень давила на глаза. Господи, дай мне свет!

Из последних сил Леонид пополз на четвереньках дальше.

Взрывная волна мягко ударила его сзади, опрокинула на землю. И… Леонид уткнулся плечом в чтото стальное.

Гусеница! БМП ведь разута. Это ее гуська тянется от передних катков.

Теперь не пропаду!

Леонид вдоль гусеницы дополз до БМП и собрался было отдохнуть, как взорвалась вторая мина, и новая волна едва не отбросила его от брони.

Ускоряйся давай!

Пока пыль не осела, хохлы тебя не увидят, даже если коптеры близко.

Третья мина взорвалась, едва Леонид дополз до кормы БМП. Он ухватился за дверцу правого десантного отделения, та жалобно скрипнула, и протиснулся внутрь.

Упал на живот, когда оперся ладонью на банку тушенки. Банка крутанулась!

Есть не хочу!

Обе ноги сочились кровью, Леонид полз попластунски, не обращая внимания на боль. Света он не видел.

Ориентируясь «на автомате», он пролез в башню, наткнулся на бронещит, нашел оба сидения и улегся на прежнее место.

Нет!

Леонид сел и долго тер ладонями глаза. Сквозь марево близкого беспамятства он разглядел щит и водрузил его вертикально на прежнее место, прикрылся. Нашел бочонок, лег на спину и водрузил на него сломанную ногу.

Не спать!

– Пацаны! Теперь ваша очередь! Я свою работу сделал!

Первый ВОГ упал на крышу БМП, взорвался, следом – второй. Третий влетел в башню и едва не оглушил Леонида. Норм! Осколки посекли бронещит.

Начинался новый день, и Леонид встречал его с довольной улыбкой.

Взрывы сбросников взбодрили его. Он разорвал стяжку и попил воды. Воды оставалось совсем немного.

Но наши видели подрывы мин? С этой мыслью Леонид потерял сознание.

* * *

Часы показывали 19:12, когда мимо «бэхи – бастиона Леонида» с ревом пронеслось чтото очень большое, тяжелое.

Наши! Атака «посерому»? Снаружи, удаляясь, затарахтели автоматические пушки, затем вдали застучали автоматы. Хлопков гранат Леонид не слышал. Если наши брали тот опорник, где утром я расчистил проход, то я и не должен слышать гранат!

Спустя вечность Леонид услышал рев квадроцикла. Он изо всех сил закричал, но удивился слабости собственного голоса. Это был скорее стон, тонкий и угасающий.

Боже!

Квадроцикл удалялся.

Леонид сел, обеими руками отбросил бронещит.

Проход в башню и дальше в десантное отделение светился. Тоннель? Откуда свет?

Леонид ощутил облегчение и уверенность в себе.

Свет манил.

Леонид пополз к выходу.

Добрался до кормового люка, перевернулся ногами вперед, и сел. Обтер тыльной стороной ладони испарину. Ладонь была мертвеннобелой.

Неподалеку гремел бой. Стрельба затихала. Сейчас поедут обратно и меня найдут! Снова послышался рев квадрика…

– Аааа!

Слишком тихо!

Квадроцикл снизил скорость в низине, заметались фонарики. Фугаса нашли.

– Господи, дай мне сил!

Леонид вскочил и запрыгал на левой, посеченной осколками ноге. Ему показалось, что он узнал силуэты товарищей:

– Змей! Джеки!

Не удержался, упал, покатился с воплем боли по траве.

Через минуту его уже обтирали, бинтовали, поздравляли, кололи промедол. «На тебя скинули сорок сбросников! Мы считали!» Леонид чтото бормотал в ответ, захлебываясь от радости: «Опорник взяли? Взяли! А я жив! Жив! Господи! Спасибо Тебе!»