Полная версия:
Письма с фронта бойца Рядовикова Николая Яковлевича своей жене Угловской Марии Васильевне. 1942–1945 гг
«Здравствуй Маруся!
Пока еще в госпитале. Сегодня 8-е марта и я поздравляю тебя с праздником, а так же всех учителей школы и учеников.
О себе Маруся, писать много совершенно нечего, так как жизнь моя сейчас однообразна и скучна. Почти все дни не слезаю с койки. На ней читаю и не ней пишу. Единственным моим развлечением являются книги, читаю я их без остановки, до боли в голове.
Но так я, Маруся, здоров и скоро меня из госпиталя выпишут в часть.
Моя часть находится не далеко от госпиталя, я думаю тебе известно от какого. Это мое счастье, иначе я мог бы попасть в другую часть.
Я Маруся представляю, как вы – все учителя с радостным чувством и улыбками на устах в большую перемену или утром до занятий собираетесь около карты и ищите и рассматривайте город, который освободили от немцев. Нам каждый день такую радосную весть сообщает политрук.
Я хотя и лежу на боку в такое горячее время, но совесть моя спокойна. В эту зиму я 2,5 месяца был на передовой. Участвовал в освобождении одного города, где немецкий гарнизон особенно яро защищался.
Теперь я буду воевать уже снова. Весна пройдет в отдыхе. Прошлогоднее ранение я забыл, оно меня ни сколько не тревожит.
Пиши, Маруся о себе, о маме, о своих родных, о школе, о работе.
Жду.
С приветом. Твой Николай.
Горячий привет маме, и жителям дома № 160.
8.3.43 г.».
Здесь, наверно, будет уместно сказать, что дом № 160 посёлка Кузино – это огромный, двухэтажный барак-общежитие, где четыре подъезда (входа), четыре длинных коридора с одной кухней на весь подъезд (кстати, там всегда ещё кто-то жил), с соединительными тёмными переходами, с умывальниками и помоями около каждой двери, с ужасными уборными. Это дом-монстр, потолки выше трёх метров, огромные окна, широкие двери, большущие комнаты (поэтому и подселяли эвакуированных, делали переборки). Строили барак для плавсостава, а номер его, говорили, был продолжением нумерации домов в г. Великий Устюге по ул. Советской, хоть и находился на другой стороне Северной Двины, поэтому и 160. Много было странного в номерах домов и квартир, например, квартира наша в восьмиквартирном доме по адресу п. Кузино, ул. Лермонтова, д. 14 была 76-я.
В 160-м доме пожили почти все жители поселка Кузино. Сейчас этого дома нет, разобрали до перестройки, а вместо него что-то строить так и не хватило сил и средств.
Следующее письмо: два стихотворения.
МОСКВА
В России княжеской, под гнетом басурмановРодилась ты – красавица МоскваИ в громе битв и в пламени пожаровИз года в год ты крепла и росла.На славу вечную ты сделалась столицейДля тех, кто в битвах защищал тебя,И сердце мудрое забилось энергичноВ твоей груди, у гордого Кремля.Враги бесчисленными ирдами спешилиК твоим стенам, чтобы Россией завладетьНо от сынов достойных вашей славыИм приходилося несчастным умереть.Чем враг сильней, тем громче славаУ вас, моя любимая Москва.И видел мир, что будущее будетСчастливей многих равных у тебя.И люди русские сражались беспощадноЗа счастье Родины, за жизнь бес палача.Москва увидела знамена кумачевыеИ светлую улыбку Ильича.Теперь никто уже не помешаетТебе цвести, счастливая Москва,И те, кто слышал ленинские речиЛюбого в битвах победит врага.9.3.43 г.ГИМНАСТИКА
Гимнастика, моя стихияТурник любимый мой предмет.Люблю я бег, коньки и лыжи,Но турника ценнее нет.Позанимаешься немного,Взлетишь, как перышко в зенит,Услышишь силу рук большуюИ будешь «солнышко» крутить.И страха нет, когда на брусьяхИль на высоком турнике,Ты тело гибкое кидаешьИли кружишься в вышине.И в жизни нет тебе преградыВ бою, в учебе и труде,Себя ты чувствуешь прекрасноКак на любимом турнике.16.3.43 г.Апрель«Здравствуй дорогая Маруся!
День 10 апреля для меня очень тяжелый. Сегодня я узнал о смерти мамы. На душе сделалось как-то пусто, когда я прочитал твое письмо от неизвестно какого числа, потому что ты их не соизволишь датировать.
8 апреля меня выписали из госпиталя в свою часть. 9-го апреля я весь день провел в г. Торопце, где оформлял разные документы. 10-го апреля прибыл в свою часть, где меня уже не ждали. Некоторые думали. Что я умер в госпитале, другие рассчитывали, что я попаду в другую часть. И вот сегодня неожиданно для всех явился. В первую очередь я начал хлопотать о письмах. Думал их получить радостными, а получилось так, что я от неожиданности смерти мамы стал чувствовать себя плохо. Жизнь показалась мне какой-то пустой ненужной игрушкой. И думаю, что долго я пробуду под таким впечатлением, хотя сам хорошо знаю, что грустить вредно. Тяжелые годы войны для нас с тобой, как-то давят особенно жестоко. Смерть отца, мамы и сына не может не отразится на нас. Я например, все это очень переживаю.
Я вот воюю, был тяжело ранен, но смерть меня как-то обходит. А дома, где бы можно жить – умирают.
Однако. Маруся, все это надо мужественно нам с тобой перенести и из всех трудностей выйти победителями. Мы с тобой самые молодые и нам еще надо жить, бороться с врагом, бороться за культуру на своем учительском фронте, брать от жизни все, как говорит Н. Островский.
В части я мечтал получить писем целую пачку, но оказалось, что все они уже отосланы обратно тебе.
Маруся, ты сейчас одна. Жить надо умело, чувствовать себя хозяйкой по дому. Я не хочу тебе писать наставления. Живи как умеешь, как тебе благорассудиться. Потому, что ты не маленькая и не глупая.
Хотя слушать советы старших, особенно твоей мамы и сестры Фаины надо. Я знаю, что они к худу тебя не научат. Не скучай. Больше читай. Занимайся. То что ты покупаешь книги – одобряю. Покупай и впредь, если есть возможность. Всеми средствами распоряжайся разумно. О смерти мамы напиши мне подробнее. Напиши и на все те вопросы, которые я задавал тебе во всех письмах.
Пиши получила ли деньги 300 р.
Получаешь ли в письмах открытки со стихами. Пиши больше и обо всем.
С приветом – Коля.
Передай горячий привет Татьяне М. и Фаине.
10.4.43 г.».
«Здравствуй, Маруся!
Еще совсем недавно я был в госпитале. Попал снова в свою часть, в свой взвод и даже все те же бойцы в отделении.
По части мне дали 10 дней отпуску, и я сейчас ни чего не делаю. Вернее не хожу на занятия. Читаю «Радугу» В. В.
Ты, Маруся, осталась теперь дома одна и как видно из твоих писем ты живешь не плохо. Но то, что тебе скучно иногда бывает – это вполне естественно. Тебе жалко Веню и немного мою мать и отца. Все это не вечность, скоро забудется понемногу все. Может не согласна со мной, но это факт. Это всегда так бывает. Если не будет и меня, то и это забудется. Да иначе и быть не может. Так уж устроена жизнь. Ты совсем молода и у тебя вся жизнь впереди и ты можешь устроить свою жизнь, как захочешь. Ты зовешь меня домой. Это я понимаю так, что мне надо беспощадно и скорее бить фрицев. Истребить их всех и освободить свою землю от захватчиков, а потом уж и явиться к тебе с победой. Думаю. Что это случиться скоро. Стоит только тебе набраться терпения и изогнать скуку трудом и учебой. А что зависит от меня, то я уж это сделаю – будь уверена. Не зря же я в техникуме и в институте готовил себя – занимался гимнастикой. Силу и выносливость от меня не могли отнять ни ранение, ни болезнь.
За книгу «Гимнастика» спасибо, может быть она мне еще и пригодится.
Пиши, Маруся, как кончился учебный год? Как провела праздник 1-е мая? Как дело с огородом, что думаешь садить? Что есть новенькое в Кузино, в городе. В деревне? Что известно о Мише, Алеше, Николае и Василии?
Посылаю тебе, моя крошка, интересную открытку на память о госпитале г. Торопца, где я ее достал.
Привет всем, всем.
Целую тебя – Коля.
13.4.43 г.».
«Здравствуй, дорогая Маруся!
Трудно мирится с мыслью, что дома за мое отсутствие не стало сына и мамы. Не могу представить, что ты живешь одна. Мне все кажется. Что в нашей комнате все по старому, что все на том же месте и стол, и стулья, и книги, и кровати – наша и рядом с ней в люльке Веня. Во всяком случае, я хотел бы по возвращении застать все по старому. Но нет, все изменилось. Осталась только одна ты, милая Маруся. Интересно бы хоть одним глазком взглянуть на твое житье-бытье. Ты наверно кое-что в комнате переделала на свой лад. Проверила все то, что хранилось у мамы, и что было не известно для тебя, да наверно и для меня. Маруся, не подумай, что я тебя упрекаю. Если бы я был дома, то мы с тобой вместе сделали то же самое. Я советую тебе все вещи, которые теперь в твоем распоряжении, использовать разумно.
Я не осужу тебя, если ты кое-что отдашь своей маме – Татьяне Михайловне. Но все, что необходимое для себя – для нас, держи в порядке. Если есть там – кое-что из такого, сшей для себя. А вообще ты напиши мне, как ты там хозяйничаешь.
Прошу так же по возможности засеять в огороде больше. Видите я, как муж, советую тебе, как лучше устроить жизнь теперь, пока ты одна, пока это трудное время. А когда я вернусь, тогда уж жизнь пойдет совсем другая, веселая, счастливая, радостная.
Я живу хорошо. Сейчас в своей части, как и хотелось мне устроить после госпиталя. В части меня встретили хорошо. Сейчас я до 20 апреля имею отпуск при части и на занятия не хожу. Отдыхаю, загораю хожу в рощу, читаю книги и т. п. В роще собирается березовый сок, и я там его ежедневно пью.
Получил новое обмундирование с погонами. Вот, может быть скоро буду фотографироваться (карточка нужна на партийный документ) и пошлю тебе фото себя, в таком виде каким я есть сейчас.
Маруся, если принимают и есть возможность, пошли мне еще посылку, примерно такого же содержания, как и та. Из вещей мне сейчас ничего не нужно.
Правда из той посылки я кажется не скушал ни одного сухаря. Получил ее в тот момент, когда уже заболел и не имел аппетита. И надо сказать, что не ел почти пол месяца совсем. Такое количество был и без чувств. Такова была моя болезнь. Сейчас здоров и не слышу последствий болезни.
Если будешь посылать, то пошли еще бумаги, ее у меня идет очень много, химический карандаш. Фото Васе, где мы фотографированы я, мама и папа, можно было не посылать, у нас ведь такая фотокарточка только одна.
Вот у меня пока и все.
Пиши мне письма чаще.
Слушай полезные советы Татьяны Михайловны и Фаины. У них жизненный опыт больше и к худу они тебя не научат.
Больше занимайся, читай книги. Береги свое здоровье. На себя не скупись.
Привет передай Т.М., Фаине, учителям, соседям.
С приветом – Коля.
15.4.43 г.
Старые письма ты наверно получишь обратно. Снова их по одному в очередном письме посылай мне».
«Добрый день!
Здравствуй, дорогая Маруся!
Сегодня получил твое письмо от 8 апреля. Я пишу после госпиталя из своей части второе письмо.
Еще раз пишу, что я 8 апреля был выписан из госпиталя и уже 10-го апреля был в своей части. В части начальство и бойци меня встретили хорошо, где я и сейчас все еще отдыхаю.
Отпуск при части продлится, по всей вероятности, до 1-го мая, но домой, кажется не отпустят. В дом отдыха, может быть, и попаду. У нас в части многие уже отдыхают.
Сейчас я занимаюсь рисованием – рисую лозунги, плакаты. Нарисовал карту – все это для клуба части. Кроме того я готовлюсь к физкультурным соревнованиям, которые буду проходить 1-го мая. Я тебе писал, что в госпитале поправился неплохо. Снова стал таким же, как был и дома. Буду опять бегать, прыгать, метать гранату и др. Летом загорею обязательно.
Сегодня 23 апреля – у нас в части большой праздник, какой, тебе пока знать не обязательно. Все мы сегодня празднуем, выпиваем. В клубе концерт. Погода теплая, солнечная. Весело и хорошо, даже на время забываешь, что идет война.
От тебя я после госпиталя получил два письма. В первом, на которое я не дал ответа, ты писала о том, что Василий и Зоя представляют к кое- каким вещам счет. Письмо меня это очень огорчило, не ты, и не твое мнение обо всем этом, а вообще мне кажется вся эта дележка заискивание после бедной мамы очень низка и подла. Стыдно делить какой то один несчастный самовар или швейную машинку. Ты мне об этом больше не пиши и не занимайся сама этим мелочным делом. Зое скажи то же самое. Когда я и Вася придем домой, то все уладим, а нечего там вам устраивать без нас бабьи дрязги. Василия я тоже не хвалю. Если я приду домой, то я ему отдам оба самовара и машину и др. только бы скорее победить и вернуться домой. В сравнении с жизнью вещи ничего не стоят…»
Май«Здравствуй, Маруся!
Очень давно я не получал от тебя писем, а так же не писал и сам.
Сегодня лопнуло мое терпение.
Дней 15 не было от тебя писем и мне кажется. Что случилось что-нибудь неладное. Пиши скорее, жду.
Я живу хорошо. Здоровье отличное. Загораю. Занимаюсь физкультурой. 23-го мая у нас в части опять будет праздник. В этот день будут соревнования по легкой атлетике я являюсь лидером этого движения. Остаюсь с приветом твой Коля.
16.5.43 г.».
«Здравствуй, Маруся!
С месяц от тебя не получал письма. Каждый день жду и никак не дождусь В голове вертятся разные предположения, даже обидно на что-то.
Я живу все так же хорошо, лишь дума о тебе портит иногда настроение. Правда еще погода здесь очень скверная. Дождь идет целыми неделями.
Жду от тебя письма с нетерпением. Если можешь, то пошли еще бумаги, у меня на ее спрос очень большой.
О себе писать совершенно нечего. Живу хорошо. Не воюю. Здоров. Жду солнечных дней. Тогда буду загорать.
С приветом Коля.
21.5.43 г.».
«Здравствуй, дорогая Маруся!
Сегодня в моей жизни особенный день. Во-первых, сегодня у нас праздник – наша часть отмечает годовщину своего славного существования и во- вторых, после долгого мучительного ожидания я от тебя получил сразу пять писем. Твои письма меня очень обрадовали и настроение мое сейчас в наилучшем виде. Как и тебе, мне хочется видеть тебя, но раз это сейчас невозможно, то пусть разлука послужит нам испытанием и проверкой нашей дружбы, нашей любви. Твои письма проникнуты хозяйственными и семейными мотивами, но в них я вижу тебя всю, как наяву, какой ты есть. Реальность всегда правдива. Я очень рад и тому, что ты живешь хорошо. Прошу тебя лишь больше учиться, а от лета брать все полностью – солнце, воздух, воду.
Я как прибыл из госпиталя в свою любимую часть, так и служу в ней хорошо и даже весело очень. На одном месяце у нас было три больших праздника: 23.4.43, 1-го мая и сегодня 23.5.43 г. Все эти праздники проходили с торжеством, хорошим обедом, вином, танцами.
Сегодня, например, еще проводим военизированный массовый кросс и спортивные игры.
От Зои и Васи писем не получаю и сам не писал уже очень давно. Я очень не люблю когда говорят о семейных дрязгах и о той несчастной собственности, которая, как известно, всегда портит человека. Из госпиталя, я правда, много писал Зое Петровне, но потом переписка прекратилась, а от Васи за всю войну получил не больше трех писем.
Очень сожалею, что нет известий от Миши и Алеши. Ты, Маруся, уж как нибудь утешай, рассеивай грусть у своей матери. Чем можешь, помогай и им.
Письма мне пиши чаще, а то если не будет писем от тебя, то не напишу и я. Если организуешь мне посылку, то это будет неплохо. Но как ты и предполагаешь, я живу и питаюсь здесь не хуже, чем многие в тылу. Однако от посылки не откажусь, особенно если она с температурой.
Передай от меня привет всем знакомым.
Целую тебя – твой Коля.
23.5.43 г.».
В этом письме некоторые фразы подчеркнуты зеленым карандашом – это мама анализировала текст. Я с ней согласна, письмо это папа писал, всего верней, навеселе.
«Здравствуй, Маруся!
Вчера от тебя получил письмо и вчера же на него дал ответ. Но сегодня события дня заставили снова написать тебе несколько слов.
Это третье письмо от меня тебе с таким трогательным известием. Первое ты получила, когда я был под Киришами (июль 42 г.), второе из под Великих Лук (декабрь 42 г.) и это пишу перед отъездом на фронт в № направлении, которое ты узнаешь позднее – после наших успехов.
Настроение у меня сегодня очень хорошее. Я еду в третий раз бить ненавистного врага – в третий раз ставить свою жизнь, свою силу и умение на защиту своей родины, на защиту тебя моя дорогая.
Письма тебе буду писать по возможности чаще.
Представляешь ли ты, что сейчас делается в нашей землянке. Она похожа на комнату общежития, которую покидают студенты, уезжая на каникулы.
Я уже уложил в свой вещьмешок все свое имущество, половину которого составляют книги и тетради. Жалко оставлять насиженное местечко. Оно так было красиво, то я вряд ли его когда забуду. Около нашей землянки были клумбы, беседка, турник, брусья и др. предметы, которые культурно и весело позволяли нам провести свой досуг. Недалеко от землянки на лужайке в последнее время (вплоть до последнего часа) я строил для своей части спортплощадку – беговую дорожку, площадку для волейбола, ямы для прыжков, полосу препятствий и т. п. А теперь все так и останется.
Землянку покидаю я последний из своего взвода вместе с лейтенантом (ком. взвода).
Жди писем, в них буду писать в пути – на каждой остановке.
Пиши мне больше и чаще.
С боевым приветом.
Целую – Коля.
26.05.43 г.».
«Здравствуй, Маруся!
Вчера получил от тебя письмо, и как правило, спешу без задержки дать ответ.
На днях я писал тебе, что еду на фронт.
Отставить! Мы еще долго будем отдыхать, учиться военному делу, накапливать сил, чтоб потом разом разгромить врага на своем участке фронта.
Я снова в своей землянке. Снова продолжаю строить спортплощатку.
Снова загораю и занимаюсь на турнике. Живу хорошо. Здоров.
От Васи и Зои писем не получаю. Не сегодня завтра напишу обоим по письму.
Ты пишешь мне о Паше Подволоцком – он кажется был лейтенант. Передай ему и Люсе, если еще раз встретишь, привет. Передай, что я часто вспоминаю Кривую березу, комнату над клубом.
О Ване Дьяконове не понятно. Почему он был в Сталинграде и так скоро оттуда вернулся. Им с Галиной тоже привет и наилучшие пожелания.
Одобряю тебя, что ты уделяешь много внимания хозяйству – огороду. Но прошу тебя работать так, что бы работа не причиняла вреда твоему организму. Лето советую провести в деревне. Для нового учебного года набраться сил и терпения для ожидания меня. И я вернусь к тебе с фронта.
Про свой батальон я посылаю тебе стих, который отражает нашу боевую жизнь и творческую деятельность.
С приветом Коля.
28.5.43 г.».
ПЕСНЯ О БАТАЛЬОНЕ
В эти дни под весенние струныВ эти дни неустанных боевВ эти дни эту песню простуюЯ сложил вам про свой батальон.Он от гор от ухабов УралаОн от Волги крутых береговОт Москвы – шел на Запад скорееВ испытания суровых боев.А в бою мы не раз наводилиСвою связь под звенящим огнемПошагаем, еще повоюемМы с тобою, родной батальон.И в бою за Великие ЛукиКреп и рос мой родной батальонОрдена и медали порукойО героях мы песни поем.А сейчас в передышку от бояМы в крепком надежном тылуЛюбимое важное делоМы связь изучаем свою.В эти дни мы утроили силыЧтобы враг нашу связь не порвалЧтоб комбат говорил нам: «Спасибо»И спасибо сказал генерал!Для меня батальон, это школаМы дружной семьей в нем живем.Помогаем, еще повоюемМы с тобой, мой родной, батальон.От 28 мая 1943 г.«…От тебя приятно слышать такие слова, что ты живешь хорошо, в доме держишь порядок, честно работаешь и культурно отдыхаешь.
Относительно того, что замечаешь за соседкой и др. я применительно к тебе совершенно спокоен. Уверен в твоей любви ко мне и поэтому никогда у меня не возникают плохие о тебе мысли. Я думаю, что ты не поступишь как «ПОСТОРОННЯЯ».
Правда я твою безукоризненную честность и любовь ко мне одному объясняю не только любовью. Ты у меня в этом деле совсем не избалована – по крайней мере такой я тебя знал всегда. Я один был объектом твоей любви и единственный искуситель – не так ли. Я ведь не забыл гостиницы на рабочей улице г. Вологды.
Но учти, Маруся, – вообщем ты знаешь меня!
Советую лишь одно – учись и жди меня – я вернусь.
Передай от меня привет твоей маме, сестре и учителям нашей школ.
Целую – Коля. 30.5.43 г.
Советую прочесть Оноре Бальзака следующие произведения: «Отец Горио», «Евгения Гранде», «Гобсек», «Утраченные иллюзии», «Шагреневая кожа», «Величие и падение царя Бирото», «Банкирский дом Нюсенжен», «Неведомый шедевр», «Крестьяне».
В центральной библиотеке, в партийном комитете или доме учителя их найди. Я их все здесь прочитал».
Июнь«Здравствуй Маруся!
Я писал тебе не так давно два письма. В одном из них сообщал тебе, что мы едем на фронт, в другом – что мы снова вернулись на старое место. На самом деле сейчас мы живем на новом месте, живем далеко от фронта, учимся, работаем, отдыхаем. Одним словом готовимся к предстоящим боям. На новом месте так же хорошо, как и на старом, хотя клумб нет, но я уже успел построить турник.
Сегодня у нас 10 часов занятий ком. состава. Но случилось так, что перед обедом оказался целый час свободного времени. В этот час я решил написать тебе письмо. Настроение очень хорошее, поэтому располагая временем, я вдался немного в лирику и в поэзию. Погода стоит хорошая. В лесу и в поле зелено, на каждом шагу ты видишь разные цветочки. Они и пахнут хорошо, и от них мысль работает в каком-то особом приятном направлении. Вчера, например, я нашел свободное время сходить после обеда на речку. И как мне не казалась вода холодной я выкупался – в первый раз в этом году. (В прошлом году купался только в Мантурове, в госпитале). Когда купался вспомнились пионерские лагеря Ю Пеганово и конечно ты. Я так это все помню хорошо, что будто оно было вчера. Сейчас вот я пишу письмо в лесу. Меня кусают комары и я припоминаю, как мы когда-то бежали (да именно не шли, а бежали) с Кривой Березы в город по зимняку, что нам посоветовал пастух, как его бишь звать не помню. Тогда нам комары тоже давали жизни. Я думаю ты это не забыла.
Живу я, Маруся, хорошо. Здоров. Силой и ловкостью служу примером для многих в батальоне. Имею своих учеников, последователей. Так же как когда-то Н. Петрович воспринял от меня любовь к физкультуре, к гире, турнику, к метанию гранатой, так же и здесь некоторые уже заразились этой полезной болезнью.
