Письма с фронта бойца Рядовикова Николая Яковлевича своей жене Угловской Марии Васильевне. 1942–1945 гг

Дорогая Маруся, все так идет хорошо в личной жизни и в службе, я не встречаю неприятностей. Но как вспомнишь, что идет война, что впереди еще долгое время до нашей встречи и на душе становится мрачно. Берет зло на ненавистных фашистов за то, что они отняли на время от нас лучшие годы нашей молодой, счастливой жизни. Будь спокойна и уверена, мы за все это отомстим им сполна в последний час расплаты, отомстим так, что бы оставили завет и впредь ни кому не тревожить нашу прекрасную Родину, нашу жизнь.

Маруся я часто теперь мечтаю о том, как бы я вернулся к тебе домой. Я иногда представляю себя дома. Представляю, как мы с тобой вечером вместе сидим и готовимся к урокам. Представляю, как ты зовешь меня спать. Потому что как, судя по прошлому, ты не любительница сидеть подолгу с вечера. Мы до войны жили, кажется, дружно, всегда понимали друг друга. А после войны еще все будет лучше.

Скорей бы кончилась война. А теперь пока она не кончилась надо, Маруся, все силы отдать для победы. Призываю тебя на своем фронте работать лучше.

Не забывай свою мамы и семью Миши. Теперь ты одна там дома можешь помочь. Утешить мать – она ведь теперь у тебя одна, которой ты обязана больше всех.

Летом удели внимание на свое образование. Если с институтом у тебя не получается, то читай больше так. Вот увидишь, когда я вернусь, то ты заплачешь от принуждения читать книги. Ты каждый день узнавай что-нибудь новое. У тебя для этого есть все условия. Я, например, теперь стал до книг почему-то жадный.

Передавай привет всем родным и учителям.

Целую тебя Коля.

7.6.43 г.».

«Здравствуй, Маруся!

Вот сейчас я не могу упрекать тебя в том, что ты не пишешь мне письма. Я получил от тебя вчера два письма и только лишь собрался сегодня написать ответ, как письменный из штаба приносит еще одно письмо. (Сейчас мне приходится сразу давать ответ на три письма, кажется ответ получится колосальных размеров). Боюсь, что на нас с тобой будет обижаться почта за перегрузку. Может тебе известно, что разрешается писать не больше четырех писем в месяц. Правда это для всех прочих, а не для крепко любящих. Для них, я думаю, есть исключения.

Сегодня я дежурный по роте. Рота ушла на занятия. Дома только дневальные и я. Свободного времени много. Правда утром после завтрака я со своим взводом проводил занятия по ФК. По расписанию 1-й час физ. подготовка, и я всегда в взводе занимаюсь по ФК, самому приходится составлять конспект. Погода у нас стоит замечательная, весь июнь жаркие дни без дождя. Дышится как то легко и свободно. Только лишь думка о тебе о доме иногда щемит сердце. Что к тебе хочется, и что это лишь пока мечта, не совсем приятное чувство. Но уверенность в том, что я скоро приеду к тебе доминирует над всеми такими нехорошими переживаниями. Ты уж там крепись, будь мужественна. Находи утешение в книгах, в работе, в разумном отдыхе.

Я знаю, что у тебя много дела, но ты читаешь мало. Мне бы хотелось, что бы ты сейчас читала Тургенева (его романы: «Рудин», «Отцы и дети», «Накануне», «Дворянское гнездо», и повести «Ася», «Степной Король Лир» и др.) и Достоевского, например, «Бедные люди», «Униженные и оскорбленные», «Преступление и наказание», «Братья Карамазовы». Я эти книги только, что перечитал и долго буду еще под впечатлением. Что бы наши мысли, переживания и стремления были одни, прошу тебя начни читать эти книги сейчас же. Читая лишь в свободные минуты, ты не скоро прочтешь. Я уверен, что ты все это читала, но еще надо читать не раз. Однако, если не хочешь – не неволю.

Я, например, нахожу время читать и писать, хотя занимаюсь по 10 часов в сутки.

В последнем письме ты читала мне нотации, за то, что я тебе что-то написал не то. Извиняюсь, что я поступил так нехорошо. И письма писать тебе буду регулярно, учитывая, что живешь ты только моими письмами. Хорошо бы было еще то обстоятельство, что книги стали твоей неотемлимой частью в жизни.

Я, Маруся, живу хорошо. С 10 июня в одном отношении стал жить еще лучше. Главное то, что в жизни батальона принимаю самое горячее участие. Поэтому и жизнь полноценна и время идет незаметно. Вспомни Кривую Березу. Я в нее прибыл слабым и униженным. Но близкий и хороший круг товарищей (этим я обязан тебе!) меня быстро вытянул вверх. Я окреп и физически и морально. Другое дело в Красавинской СШ.

Там я был один, поэтому чувствовал себя плохо, все свое хорошее держал в себе. Мечтал больше, чем делал и за 45 км бегал к одной девушке на свидания. Так жить, конечно, трудно. Теперь, правда, у меня нет девушки и я ни куда не бегаю, но живу отлично. Имею таких хороших товарищей, которые напоминают мне Н. Петровича.

Брат и Зоя писем мне так же не пишут. С одной стороны это плохо. В такое время и мы прекратили переписку. Зое я сегодня же напишу. Летом вы, может быть, с ней увидитесь. И в сущности встреча эта должна бы быть теплой, дружественной и т. п. Если встретишься, то постарайся сделать именно так. Такое поведение с твоей стороны будет означать достоинство, приличие и вежливость.

Маруся, ты пишешь о госпитале. Я могу сказать, что война еще не завтра кончится и я могу попасть в третий раз в это нежелательное заведение. И разумеется, постараться прибыть к Вам т. е. к себе в Город, это ведь возможно. С тяжелым ранением, которое у меня было в прошлое лето, я мог бы прибыть в Устюг, ведь положили в госпиталь за 300 км от него. А так как я поправляюсь до неузнаваемости последствий ранения или последствий болезни, то и домой меня не отпускают. Да это пожалуй и лучше. Я доволен собой, что так здоров и вынослив. Лучше быть целым и здоровым в бою – биться с врагом, чем по причине болезни придти домой. Нет, я уж лучше с победой приеду к тебе целым – сильным и здоровым.

Пиши, Маруся, о себе больше.

Привет от меня родным и знакомым. Особенно учителям.

Целую тебя – Коля.

13.6.43 г.».

В письмах Васи, брата отца, и его жены Зои к маме было выражено недовольство тем, что мама не сообщила им о болезни свекрови Екатерины Николаевны. В письмах Василий Яковлевич и Зоя Петровна просили кое-какие вещи (например, машину швейную) не пользовать, а в дальнейшем отдать их семье. Мать, наверняка, отцу нажаловалась. В дальнейшем, уже после войны, после гибели Васи, папа купил новую швейную машину и увёз её Зое Петровне в Подосиновец.

«Здравствуй, Маруся!

Сегодня я от тебя получил пакет чистой бумаги, за что тебе большое спасибо. В ответ на это я пишу тебе письмо с открыткой и песней, которую у нас все распевают.

Маруся, я как прибыл из госпиталя и по настоящее время, живу хорошо. Здоровье отличное. Из-за чего и не направляют в Дом отдыха. А Дом отдыха нашей части находится недалеко от г. Ярославля. Многие бойци и командиры уже были на отдыхе. Так же по особо важным причинам многие уехали домой. Я теперь не могу рассчитывать даже на отдых. Надо сказать и здесь в батальоне я живу, как на отдыхе. Занятиями и работой не обременен. Нахожу время на чтение книг, на занятия физкультурой, на отдых. Сейчас читаю книгу Я. Гашека «Похождение бравого солдата Швейка».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

http://onomastikon.ru/proishogdenie-familii-ryadovikov.htm.

2

http://www.telenir.net/voennaja_istorija/pribaltiiskie_divizii_stalina/p3.php.