Письма с фронта бойца Рядовикова Николая Яковлевича своей жене Угловской Марии Васильевне. 1942–1945 гг

«Здравствуй дорогая Маруся!

Опять нашел время писать тебе письмо. Всегда, когда пишу тебе, вспоминаю то короткое, но неплохое прожитое вместе с тобою время. Его можно разбить на три этапа. Первый – это то время, когда мы только встретились и не были еще влюбленными. Второй, наиболее бурный период, это когда мы полюбили друг друга и крутили до женитьбы. Третий – это совместная жизнь. Все это было не так давно, но война увеличила расстояние. Только потому представляешь так ярко и часто пережитое, что оно было пережито и прочувствовано сердцем.

Однако я осуждаю некоторые свои поступки и вот теперь, когда я познал жизнь более глубоко хочется вернуться домой – к тебе и жить так, как мы только можем в нашем возрасте, в наших условиях.

Ненависть к врагу удесятеряется, когда думаешь о жизни. За год с лишним войны я познал всю наглость врага. Это враг не то, что были французы в 1812 г. и даже ни татаро-монголы XII–XIII вв. – это враг более жадный и кровавый. Поэтому и война с ними другая. Только смерть врага может нас спасти от порабощения. Вот почему нам надо с ним бороться, бесстрашно и до конца. А конец уже не так далек. Может быть из этой кровопролитной войны я выйду целым и здоровым. О ранении могу сказать, что рука совсем как не раненая, я ей делаю любую тяжелую работу. Даже могу так же ловко работать на турнике.

Но товарищей мы многих, конечно, недосчитаем. Будем потом отмечать победу. Радость у нас будет неописуемая – особенная. У многих за праздничным столом прольются слезы. Сердце долго еще будет наполнятся гневом. Но, тем не менее, мы будем отмечать ПОБЕДУ. Весь мир тогда сбросит фашистское ярмо и международные связи и жизнь тогда будут другими.

Эх! Скорей бы победа. Ради общей победы не жалко жизни!

Вчера я Маруся нашел на дворе одного дома книгу Островского «Как закалялась сталь» в нескольких местах прострелянную пулями. Тогда как-то особое чувство охватило меня. Сам Островский представился мне как живой. Я принес эту книгу в землянку и прочитал с большим интересом…»

Октябрь

Официальная сводка[2] В первых числах октября был сформирован Эстонский стрелковый корпус, 12 октября он был передан в резерв Ставки Верховного Главнокомандования. 19—21 октября корпус начал грузиться в эшелоны для отправки на фронт. В пути следования и на станциях разгрузки часть эшелонов подверглась бомбежкам. Корпус понес первые потери в личном составе и боевой технике. Был убит 21 человек и столько же ранено.

«…Пишу письмо опять с нового места. Мой адрес: 2294 полевая почта. 34 часть.

Потом сообщаю, что живу я хорошо. Здоров. После госпиталя попал в хорошую часть. Пробуду здесь в тылу, наверное, около месяца, а то и больше.

Посоветовать Вам в жизни ничего не могу. Живите так, как Вы можете жить в условиях войны. Главное берегите свое здоровье…

Разлука

Расстались с тобой мы, милая крошкаТы вслед мне сказала, люблю.Я клялся тебе, что с победой вернуся,Что буду бесстрашным в бою.Теперь я участвую в битвеИ клятву свою не забылВрагов ненавижу все большеИ крепче тебя полюбил.Мы долго друг друга не видимНо мысли у нас одниНастанет счастливое времяПрекрасные, бурные дни.

10 октября 1942 г., Н. Рядовиков».

«Здравствуй, Маруся!

Кажется это первое письмо, которое я пишу на школу и лично тебе.

Сегодня я дежурный по роте. Дел много, но и достаточно свободного времени для того, что бы написать тебе письмо.

Очень жалею, что от тебя, кажется, опять я не дождусь писем на этом месте. Скоро мы едем на фронт. Когда лежал в госпитале можно бы нам встретиться. Тогда ведь только 200–300 км отделяли нас друг от друга. К некоторым приезжали жены подальше. Не пойми меня так, что я обвиняю тебя. Я ведь сам не писал об встрече ни слова. Да тебя, может быть, и не отпустили бы с работы.

Живу я хорошо и чувствую себя не плохо. Как всегда настроение отличное, а это самое главное в войне, и тем более в бою.

Звание лейтенанта мне пока еще не присвоили, хотя я и окончил школу. Тогда нас бросили в бой с курсов, не дождавшись аттестации, каких-нибудь 5-ть дней.

О себе я писал всегда, сегодня пишу тебе немного побольше. Звание сержанта я имею еще, когда я работал в клубе полка. В месяц мне платят сто руб., на передовой получаю 200. Но деньги не играют никакой роли. Командиром быть интереснее. Наша педагогическая работа немного сродни с работой командира. Очень мне в работе помогает, то что я физически сильный, что раньше уже хорошо отработал военные приемы (вспомни, как до войны за месяц я упражнялся с водоносом).

Вот почти год как я в Армии. Но взысканий еще не получал. По всем дисциплинам всегда успеваю на отлично. Вот так и живу.

Госпиталь (два месяца) был для меня чем-то таким, напоминающим пионерский лагерь или дом отдыха. Я, пока было жарко, без рубашки выходил на берег реки и загорал. Много читал. Имел хороших друзей. Если бы было время и бумаги, я обязательно бы попытался написать книгу. В госпитале я по несколько часов сидел на месте или ходил по коридору, мысленно вспоминая все пережитое за последнее время. Оно полно больших глубоких незабываемых воспоминаний.

Я знаю Маруся, что ты живешь не хорошо. Раз война то материально далеко ты не удовлетворяешь потребности свои и Вени. Но, наверно, хуже тебе от того, что нет дома меня и др. близких и родных тебе людей.

Прошу тебя мужественно переносить все трудности. С мамой жить в дружбе. Не только с ней ссорится, но на оборот успокаивать ее в иной раз.

Веню воспитывай. Как следует. Он уже теперь взрослый и кое-что понимает. Воспитывай его в духе коллективизации. Не говори при нем «мое», говори «наше». Делай так, чтобы от него, когда просят игрушку, то он отдавал. Не допускай что бы он тебя не послушал. Добивайся, что бы было по – твоему, а не по его. Обращай на правильное физическое развитие. Приучай к опрятности, к самообслуживанию. Может быть, я не буду дома еще очень долго.

Не забывай о деревне. Помни, что Татьяна Михайловна мне как родная мать. Я, правда, помочь вам многим не могу, но с изредка буду посылать руб. по 100, по 200.

Потом еще советую тебе в свободное время учиться. Больше читай. Ты, как мне известно, не любишь читать. Что мне всегда не нравилось.

Пиши большое письмо, жду.

Привет от меня всем жильцам дома 160. Всем учителям школы и особенно родным.

Целую тебя. Писем ни от кого не получаю. От тебя жду с нетерпением. 18.10.42 г. Н. Рядовиков».

Мама работает в школе не только учителем, но и счетоводом, т. к. учебную нагрузку отдали учителям с высшим образованием, эвакуированным из города Шлиссельбурга. У мамы же до войны был окончен педтехникум и лишь два курса филологического факультета Вологодского пединститута. Сыну Вене в то время уже 8 месяцев – это крепкий малыш, пытается самостоятельно ходить. Папина мама посоветовала Веню определить в ясли, думали, что там лучше питание. Но, спустя некоторое время, все ясельные дети заболевают дизентерией – эпидемия. Веня болеет тоже.

«…нахожусь второй месяц в Московской области. Особенно чем я сам очень доволен, это мое отличное физическое состояние. Всем известно, что военная служба нелегкая. Я ни когда не устаю, а иногда дополнительно занимаюсь гимнастикой или тяжелой атлетикой. Не даром значит я несколько лет до войны занимался ФК…29.10.42 г.». Это же письмо мама, видимо, хотела отправить обратно с таким текстом: «15 ноября умер Веня. Сами здоровы. Живут квартиранты. Маруся. 2224 полевая почта 34 часть Рядовикову Николаю Яковлевичу. Фотокарточка скоро готова».

Веня умирал долго. В комнате, где жила мама и Екатерина Николаевна, свекровь, было два окна. Это послужило причиной того, что комнату решили перегородить и подселить эвакуированных – квартирантов. Стук молотков, умирающий сын, натягивающий ручонками одеяло на головку, – мама умоляет плотников: «Сделайте перерыв, дайте ребёнку умереть!» «Не можем Мария Васильевна, у нас начальство… сделать нужно быстрей». Мама очень часто рассказывала нам, своим детям, про то, наверно, самое тяжёлое время в её жизни, а ей тогда было лишь 20 лет. Все дети той ясельной группы, где был Веня, умерли в те же дни.

Ноябрь, декабрь

Официальная сводка К 7 ноября 1942 года корпус прибыл в состав войск на Калининский фронт. С 6 декабря в условиях полного бездорожья, в метель эстонские части совершили 130-километровый марш. 9 декабря 1942 года корпус перешёл в подчинение командующего 3-й ударной армией (генерал-лейтенант К. Н. Галицкий). Корпус готовился к участию в Великолукской наступательной операции. Командир корпуса по прибытии доложил командующему армией, что в составе корпуса 27 311 человек. Численность корпуса с приданными частями составляла до боев под Великими Луками 10 декабря 1942 года 32 463 человека, в том числе в 7-й дивизии 10 052 человека и в 249-й дивизии 10 235 человек, в запасном полку 6617 человек, в корпусном управлении 300 человек и на учебе 107 человек. Ко времени прибытия корпуса на фронт уже шла начавшаяся 24 ноября 1942 года операция по освобождению Великих Лук, где с 29 ноября был окружен вражеский гарнизон численностью 7,2 тысяч человек. В гарнизон входили два охранных батальона, один запасной батальон, два артиллерийских полка, полк тяжелой артиллерии и некоторые другие части и подразделения. Подготовившись к длительной обороне Великих Лук, фашисты опоясали город долговременными инженерными сооружениями и отбивались с яростью обреченных. По приказу командующего Калининским фронтом, маршала Советского Союза С. К. Тимошенко, Эстонский корпус 9 декабря 1942 года занял передовые позиции у Великих Лук. Здесь он вёл боевые действия до 20 января 1943 года. Общее наступление началось 13 декабря. Корпус получил следующие задачи: 249-я дивизия (командир – полковник А. Сауэсельг) была поставлена в оборону на внешнем фронте, ей был определен участок Заречье – озеро Кислое (5—10 километров северо-западнее Великих Лук) во втором эшелоне 5-го гвардейского стрелкового корпуса (командир – генерал-майор А. П. Белобородов). Дивизия должна была подготовиться к отражению контратак противника с северо-запада из района Насвы или с запада из района Новосокольников. 7-я дивизия (командир – полковник А. Вассиль) должна была сменить войска, блокировавшие Великие Луки с востока и юга, и подготовиться к штурму с восточного и южного направлений во взаимодействии с 257-й и 357-й стрелковыми дивизиями. Ей была поставлена задача наступать на юго-восточную часть города через совхоз Богдановский; а из района Максимово – на Болтово – Шутово – Рыбики (восточные); и от Борисовичей – на Зенцы. 9 декабря 7-я дивизия, остановив противника на широком фронте, преодолевая его ожесточенное сопротивление, сильный артиллерийский огонь и контратаки, прорвала глубоко эшелонированную полосу укреплений предполья и вклинилась в главную полосу обороны противника между Каменкой и Муракино. Бойцы и командиры сражались отважно. Дивизии приходилось действовать на слишком широком, 18-23-километровом фронте. 14 декабря полки ввели в бой свои вторые эшелоны. Во взаимодействии с 257-й и 357-й дивизиями к полудню 16 декабря от противника была очищена вся западная, наименее укрепленная часть города до реки Ловать за исключением старой крепости. 18 декабря полоса наступления 7-й дивизии стала точкой приложения основных усилий 3-й ударной армии. Бойцы пошли на прорыв обороны после 2,5-часовой артиллерийской подготовки. Противник вел сильнейший артиллерийский огонь и сопротивлялся отчаянно. Группы наших автоматчиков пробились через линию дзотов, ворвались в город и дошли до массивного каменного здания городского театра, но с ходу занять его не смогли. Сломить сопротивление противника не удавалось, хотя ему и были нанесены существенные потери. У нас оказывалось мало наличных сил и средств. Перед штурмом в частях 7-й дивизии побывал представитель ставки генерал армии Г. К. Жуков. Последующие три дня, с 19 по 21 декабря, атакующие подвергались мощному огневому противодействию противника, успеха не достигалось. Одновременно с этими боями 917-й стрелковый полк (командир – майор П. Лепп) 249-й дивизии начал очередной штурм расположенного на возвышенности опорного пункта противника в деревне Никулино. В атаках артиллеристы 779-го артиллерийского полка обстреливали вражеские укрепления с открытых позиций с расстояния 100—150 метров. Наконец противник был выбит из Никулино штыковой атакой в шесть часов утра 23 декабря. Другие полки 249-й дивизии вели напряженные бои на внешнем фронте окружения. К 20 декабря дивизия заняла оборону во втором эшелоне, за позициями 19-й гвардейской стрелковой дивизии, на юго-западных подступах к Великим Лукам. Линия ее обороны проходила по рубежу Бурцево – Алексейково – Федково – Иваново. В этот день 921-й полк отбил атаку противника, подбив два его танка. Чтобы более оперативно руководить боем, командир корпуса генерал Пэрн перенес свой командный пункт в район Остриань, на участок 249-й дивизии. Он обратился к воинам 249-й дивизии со специальным приказом. Он писал: «Здесь противник должен быть разбит. Главное – ни шагу назад! Этого требует обстановка, этого потребовал от корпуса представитель Ставки генерал армии Жуков, вызвав меня для личного доклада. Трусам позор, презрение – их расстреливать на месте! Итак, к делу! За Родину!» Для изматывания противника наши войска прибегали к контратакам. В ночь на 21 декабря 5б-й гвардейский полк 19-й гвардейской дивизии атаковал Пуйково и Бутинино и отбил у фашистов высоту 181,7. По приказу командира корпуса в три часа ночи 21 декабря командир 249-й дивизии выдвинул на угрожаемое направление из своего резерва 307-й отдельный артиллерийско-противотанковый дивизион, батальон 921-го стрелкового полка и учебный батальон дивизии. С утра 21 декабря на Алексейково начали наступать до 40 танков и свыше полка пехоты. Здесь, на узком участке фронта, немцы стремились пробиться сквозь оборону 19-й гвардейской и 249-й Эстонской дивизий и проложить себе путь к окруженному гарнизону. Ожесточение боя достигло предела. Уже горели более трёх десятков немецких танков, высоты были усеяны трупами гитлеровцев, а фашисты продолжали вводить в бой все новые силы и повторяли атаки. К концу дня противнику удалось вклиниться в оборону частей 249-й дивизии. Атаки противника у деревни Алексейково отбивались бойцами Эстонской дивизии, переходившими в контратаки, но к вечеру противник превосходящими силами занял деревню Алексейково. При этом был ранен командир 921-го полка О. Муллас. Группа немецких танков двинулась на Селилово, в тыл 249-й дивизии. Прибыв на место, командир корпуса принял действенные меры. До глубокой ночи не прекращалось жестокое сражение на высотах в районе Алексейкова. Несмотря на первоначальный успех, гитлеровцам так и не удалось полностью прорвать оборону 249-й Эстонской дивизии. С утра 22 декабря немцы начали наступать на отдельный учебный батальон 249-й дивизии (командир – подполковник X. Вирит). Однако враг был встречен мощным огнём и не прошёл. 23 декабря противник прибег к ночной атаке, продолжавшейся и днём. 24 декабря 1942 года в командование дивизией вступил полковник И. Ломбак. Дивизии было приказано перейти на южную окраину Великих Лук и принять участие в штурме окруженного гарнизона. Сюда же перенес свой командный пункт командир корпуса. В задачу 249-й дивизии входило нанести главный удар с рубежа Смолянино – Муракино на Таращанку и Мишнево-Бово, развивать наступление в северном направлении, а частью сил освободить восточные кварталы центра. 25 декабря начался решающий штурм. Оборона фашистов в основном уже была взломана, и сопротивление осажденного гарнизона, пусть постепенно, но начинало ослабевать. Дивизия в результате тяжёлых наступательных боев 29 декабря освободила Таращанку.

Декабрь

«Здравствуйте дорогие мама и Маруся!

Сегодня 6-е декабря в воскресенье я получил от Вас печальную весть. Весть о том, что у нас не стало милого Вени.

1941–1942 годы для нас особенно несчастны. В эти годы от нас ушел навсегда отец. Умерли такие милые дети, как Веня и как Володя.

Для меня смерть Вени великая утрата, которая принесла мне горе на долгое время.

Мне хочется сказать Вам, что в этом виноваты Вы сами. Если бы был настоящий уход, то может быть Веня, остался бы жить.

Но милые мама и Маруся, сейчас уж больше нет Вени, и его не вернешь. Прошу Вас, меньше печальтесь о горе, больше сейчас уделяйте заботы о себе. Мне хочется, что бы я не получал больше от Вас печальных писем. Хочется, чтобы Вы были всегда здоровы. Сохраните себя до моего возращения. Вся наша жизнь еще впереди.

Милая Маруся, у нас с тобой будут еще и Вени, и Бори.

Я живу хорошо. Здоров. За последние время был в походе. Пошел много десятков км. Но сейчас опять в деревне. Погода у нас скверная. Каждый день метет вьюга, снег и мороз.

Письма от тебя Маруся, от Васи и Зои получаю регулярно. Это меня как-то больше бодрит.

Сегодня решил написать письмо всем. В деревню Лужевицу, Зое, Васе и даже Фаине Ивановне.

Маруся, теперь у тебя будет больше свободного времени, используй его, как говорят, на все сто. Для учебы не жалей сил. Больше читай, изучай литературу, историю, географию и др. предметы по программе института. Теперь у тебя только одно утешение – работа и учеба.

Мои вещи используй для себя по своему усмотрению. Если есть возможность, то кое-что покупай.

Мама, пусть строит свою жизнь так, чтобы была здорова. С дровами и др. тяжелой работой будьте осторожней.

Не долог тот день, когда война кончится. Я приду домой и впереди у нас много работы. А нам учителям для работы надо особенно много знаний. Я в условиях войны, непосредственно на фронте, строю свою жизнь так, что бы узнать за день что-нибудь новенькое, такое которое бы пригодилось для будущей работы.

Свою мать Маруся так же не обижай. Живите дружней.

Трудные годы войны сменятся всеобщим ликованием.

Вот у меня и все. С приветом – Коля.

6.12.42 г. Н. Рядовиков».

Папа пишет «милые дети Веня и Володя»; Володя, 4-месячный сын брата Васи, погиб в эвакуации при бомбардировке поезда, сразу насмерть.

«Добрый день!

Здравствуйте дорогие мама и Маруся.

Давно я не писал Вам письма, потому что находимся все время в пути. Теперь вот уже несколько дней, как нахожусь около передовой. Маруся, ты знаешь, где я нахожусь – на каком фронте. Бои идут жестокие. Наша задача, во что бы то не стало уничтожить врага в одном крупном населенном пункте.

Еще в начале декабря я Вам писал, что пошлю 200 руб. Но я их не послал. Денег у меня много. При первой возможности пошлю руб. 500. Деньги здесь держать совсем негде.

Потом я писал Вам насчет посылки. Если послали ее то это хорошо. Но если не послали, то и не посылайте. Я одет тепло. Питанием живу так же неплохо.

Вчера от Вас получил письмо, в котором ты, Маруся, писала о моем месте нахождения. Ответ пишу в землянке. Живу пока хорошо.

От Васи и от Зои писем давно не получал. Где теперь Вася? Не знаю.

У меня немного изменился адрес. Но и по старому адресу могу получать все письма, которые написаны мне раньше.

Сейчас часть не 34, а 120.

Пишите как Вы живете, как ваше здоровье? Как с дровами?

Пиши, Маруся, какая успеваемость в школе. Что есть нового в Устюге и Кузине?

Маруся, прошу тебя о Вене сильно не убивайся. Лучше удели больше внимания учебе. Я бы сейчас с большим желанием стал по много часов изучать историю, литературу, др. науки.

Хочется мне Вас видеть. Особенно маму. Она, поди, похудела за время войны.

Вот у меня и все. С приветом Коля. Привет от меня всем знакомым.

30.12.42. Послезавтра Новый год». «…Живем мы в землянке. Слышен бой. Вечер. 31/XII. В землянку пришел полкомвзвод и велел придти с котелками за водкой. Сейчас я пишу письма. Через 2 часа будем встречать Новый год… Ни сегодня, завтра, в бой… 31.12.42 г.».

ВПЕРЕД

По рельсам чугунным идут эшелоныСмертельные грузы везут для врагаОгромные пушки стоят на платформеТяжелые танки – живая руда.Суровыми стали советские людиОружие взяли – война.И рельсы гудят по-военному строгоПобеда для жизни нужна.Мелькают под рельсами шпалыС победой нам надо спешитьНемало народов от Гитлера стонетИм надо свободы, им хочется жить.Иди ж паровоз по дороге железной,Веди нас к победе скорейТоварищ, ты будь беспощаден с врагамиПовсюду его из оружия бей.1942 г. декабрь месяц

1943 год

Январь

Официальная сводка 1 января 1943 года воины дивизии, освободив деревню Самары, подошли к реке Лозовицы, но здесь были остановлены сильным огнём противника. В начале января в ходе непрекращающихся уличных боёв кровопролитные схватки шли за каждый дом. К 12 января бои переместились к району железнодорожного узла, на подступы к Алиградово. Были отбиты завод имени Макса Гельца – к 7 января, учительский институт в Ново-Селянино – к 14 января и т. д. У фашистов начали появляться признаки осознания безнадёжности положения, росло количество случаев сдачи врагов в плен. Наступил заключительный этап боёв за город. Проведя ночную атаку 15 января 1943 года, бойцы 249-й дивизии вышли в район железнодорожной станции и прорвались к железнодорожному депо. В этот день разведка корпуса установила точное местонахождение начальника вражеского гарнизона. Для захвата его бункера была выделена специальная штурмовая группа. Возглавивший эту операцию майор Э. Лемминг из 249-й дивизии получил приказ комкора: барона фон Засса взять живым! Это был приказ Военного совета армии. Полки 7-й дивизии (с 5 января 1943 года её командиром стал полковник К. Алликас; 7 октября 1944 года ему присвоено звание генерал-майора) заняли в этот день электростанцию, 16 января ликвидировались один за другим оставшиеся опорные пункты – здание больницы, деревня Алиградово. Начальник гарнизона и его штаб были взяты в плен. Один из офицеров корпуса, взявших фон Засса в плен, капитан Ф. Хаммер, у которого в блокадном Ленинграде погибла вся семья, был в детстве пастухом на принадлежавшей фон Зассу мысе Валъяла на острове Сааремаа. Около часа дня фон Засс был доставлен в штаб генерала Л. Пэрна. Всего 15—16 января 1943 года были взяты в плен более 800 солдат и офицеров противника. Последний очаг сопротивления был подавлен в ночь на 17 января. На поле боя в Великих Луках осталось свыше 8300 гитлеровцев. Эстонский корпус захватил в плен более 1500 человек, в том числе 61 офицера. Бои в городских кварталах, оборудованных немцами как долговременные укрепления, носили ожесточенный и кровопролитный характер. В атаках участвовали все офицеры вплоть до командиров полков. Эстонские части понесли значительные потери, особенно в офицерском составе: погибли или были ранены почти поголовно все командиры взводов, рот и батальонов. Из строя выбыло около 75 % всего личного состава корпуса. В 249-й дивизии из-за ранений, полученных на поле боя, вышли из строя все командиры полков. В течение 1943 года в строй эстонских частей вернулось около 70 % раненых. Великолукская операция продолжалась 58 дней, с 24 ноября 1942-го по 20 января 1943 года. 8-й Эстонский корпус активно участвовал в ней в течение 42 дней, с 10 декабря 1942-го по 20 января 1943 года. Почти всё это время (37 дней) части корпуса вели атаки, воюя и днём, и ночью. Ими взято в плен 1554 человека, в том числе 61 офицер, уничтожено 123 дзота, 261 огневая точка, 12 танков, 50 орудий и 21 миномет, подавлено большое число целей, взяты богатые трофеи. Сражение в Великих Луках стало боевым крещением корпуса, его бойцы проявили массовый героизм. Командование высоко оценило боевую работу Эстонского корпуса. 25 января 1943 года войска, участвовавшие в освобождении Великих Лук, были отмечены в приказе Верховного Главнокомандующего. Более 1300 отличившихся в сражении за Великие Луки эстонских солдат, сержантов и командиров были награждены орденами и медалями.

«Здравствуйте Маруся и мама!

Раньше я писал Вам из деревень, чернилами и часто, а сейчас этой возможности не имею. Нахожусь в бою и пишу письмо в землянке. Наши части к Новому году освободили город, а теперь мы ведем борьбу по уничтожению остатков окруженных немецких войск. Каждый день продвигаемся вперед.