Зеленый прилив

Так и вышло, что выбрались мы в конце концов опять к стадиону. Разве что не к центральным, на этот раз к боковым воротам.

– Ну что, направо или налево? – спросил Андрей, когда мы залегли между гаражами, на краю открытой асфальтированной площадки, которая использовалась как отстойник для автобусов в будни и как парковка для зрителей во время матчей.

Я вгляделся в темноту, и сердце заколотилось.

– Были мы уже справа, – напомнил. – А слева вал. Прямо нам надо. Вон там ворота открытые, видишь? Сразу за оградой стадиона. Это въезд в самый крутой дачный поселок города. И вот там дальше, видишь, дом большой виден? Это дача губернатора.

– А что она нам дает?

– Ну… По слухам, под ней есть большой подземный бункер. Если правда, то мы могли бы там отсидеться.

Про то, что сразу за этой дачей, за ещё одним бетонным забором, буквально в двух кварталах находится нужный мне двор, я решил пока не упоминать.

– Бункер? Если правда? А если нет? Звучит как детский лепет.

– Если нет, тогда можно будет дальше пройти, к рынку. Там три больших улицы так или иначе выходят к кладбищу.

– Можно ещё раз рискнуть через вал. Получится даже ближе.

– Это если пройдём. А можем в западню себя загнать. А на моём маршруте, в частном секторе, проще затеряться. Если уж совсем никак, то отсюда же, восточнее, можно выйти на берег. Переплывём канал, окажемся на острове. Он лесом порос, там хорошо спрятаться можно.

Андрей долго обдумывать не стал.

– В такой вариант верю. Значит так, Вадим – снимаешь вон ту тварь возле ограды, нам встречающие не нужны. Потом все за мной, одним длинным, в гости к губернатору. Коля – страхуешь, Вася – замыкаешь. Готовы? Марш!

Нестройным, но целеустремленным табуном мы ломанулись вперед, на всю округу громыхая сапогами по асфальту. На открытой площадке мы выделялись, как мухи на столешнице: не заметить невозможно. В ворота вбегали под рык, рев и завывание множества глоток.

Вадим, заскочив последним, для начала щёлкнул спусковым рычагом гранатомёта. Неисправный. Отшвырнул, использовал второй – на этот раз граната ушла и разметала группу самых быстрых преследователей. Довольный, Вадим закрыл створку крепких железных ворот и вместо засова воткнул автомат. Это было оружие погибшего спецназовца, которое наш сапёр всё не решался выбросить. Некоторое время так и бегал с двумя стволами, как супергерой из фильма. Теперь вот автомат и пригодился.

Но на сделанном он не успокоился. Отстегнул от автомата рожок и сунул в один из свободных карманов – такая ноша не тянет. А между автоматом и створкой ворот воткнул ручную гранату.

– Посылка готова, можно двигать дальше! И побыстрее, чтобы нас уведомлением о вручении не покалечило.

Мы припустили. Дорога несколько раз делилась, но мы придерживались правой стороны. Сворачивать куда-либо не было смысла, поскольку все повороты рано или поздно упирались в земляной вал. Мы не решались штурмовать его, двигались вдоль высокого бетонного забора, отделяющего дачи от территории стадиона.

Отряд практически уже забегал на ту самую «секретную» дачу, о подвалах которой рассказывали друг другу байки горожане всех возрастов, когда орки все-таки выломали ворота. Об этом возвестил грохот взрыва. И тут же мы остановились. Поняли, что бежали зря.

21. Стадион

От монументального трехэтажного коттеджа сохранился только фасад. Видеть этого издалека в полумраке мы не могли, зато сейчас осознали истинную силу того механизма (или все-таки существа?), которое рыло здесь землю. Боковые стены в метре-полутора от углов коттеджа обрывались, опускались вниз грудой балок, бетонных плит и битого кирпича.

Дом словно пережил прямое попадание ракеты или драку пары троллей. О том, чтобы искать на этих руинах вход в бункер, не могло быть и речи.

Настолько же успешным обещал быть и мой второй план: то, что нарыло трехметровый земляной вал и походя снесло дачу губернатора, хорошенько потрудилось также и над каналом. Берега и русло были теперь мешаниной из черной вязкой жижи и всевозможных обломков.

Спускаться туда в поисках брода? Ну нет, это означало завязнуть в паре метров от берега и стать превосходной мишенью для наступающих на пятки орков.

Но от чего у меня сильнее всего перехватило дыхание, так это от пейзажа по ту сторону земляного вала. Здесь, у берега, он не обрывался, а поворачивал под прямым углом и уходил дальше – прямо в сторону рынка. Улицы, по которой мы недавно гуляли с Маринкой, теперь не существовало.

Если девчата все ещё сидели в подвале, когда сюда приполз этот гигантский крот…

– К стене! – крикнул прямо над ухом Андрей. – Вон дыра. Бегом! – мне показалось, что он сейчас для ускорения отвесит пинка.

Ориентируясь на жест, я побежал и постепенно разглядел, какую дыру он имеет ввиду. Одна из бетонных плит забора лопнула, под собственным весом просела и открыла небольшую щель – достаточную для человека, даже с рюкзаком. Плюхнувшись на брюхо, я в два рывка оказался по другую сторону. Следом лезли остальные. Поднимаясь на ноги, они оглядывались по сторонам и так же, как я, останавливали взгляд на целехонькой витрине служебного входа в чашу стадиона.

– Ну что же. Значит, выбора у нас опять нет. Бежим.

У меня от этого спринт-марафона уже темнело в глазах. Ребята выглядели не намного лучше, а тяжелее всех приходилось очкарику. У меня не так давно были марш-броски, а его тренировки вряд ли выходили за рамки утренних пробежек у озера.

Сзади тяжело заухало и зарычало. Мы успели отбежать всего метров на двадцать от стены, когда над ней выросла свирепая морда тролля. Кажется, в щель под бетонной плитой уже лезли гоблины, но монстра это не остановило. Размашистым ударом дубины он снес большой кусок забора, россыпь обломков долетела до нас, падая под ноги и чпокая сзади по рюкзакам.

Андрей пальнул на бегу в витрину, чтобы не терять жизненно важные секунды на открывание запертой двери. Стекло удачно осыпалось, мы успели углубиться в вестибюль до того, как тяжелая дубина обрушилась на входной козырёк, доведя разгром до состояния полного хаоса.

Тролль опрокинул остатки бетонного козырька, ненароком придавив еще штук пять своих мелких соратников. Сунул руку по локоть, никого не поймал, тогда встал на колени и попытался разглядеть нас через дверной проем. Когда жёлтый глаз показался, Коля использовал еще один гранатомёт. Успешно.

Вообще-то мы рассчитывали, что тварь упадет и перегородит собой вход. Но взрыв ушел большей частью в обломки козырька, поэтому не убил тролля. По крайней мере, не сразу. Монстр с ором, оглушающим сильнее взрыва, начал метаться. Зацепился за арматуру, наткнулся слепой изуродованной мордой на стену, взвыл еще сильнее и стал беспорядочно крушить все вокруг своей дубиной. Орки и гоблины не решались сунуться к нему, а мы не стали ждать, когда они сообразят обойти нас через зрительские входы.

На поле выбегали, словно киевский «Старт» на матч с немецким «Рухом». Полные решимости и осознающие обреченность. Снаружи уже достаточно рассвело, чтобы понять с первого взгляда, насколько стадион запружен зеленокожими.

У самой кромки травы мы остановились. О том, чтобы быстрым спуртом пересечь поле и продолжить догонялки в темном парке, а потом затеряться в жилом массиве – даже не могло быть и речи. Нам не удалось бы пробежать и половины дистанции.

Врагов было несколько групп, в каждой – десятки орков и просто тьма гоблинов. По всему полю, и на трибунах, и практически возле каждой входной арки. Кажется, даже на павильоне дикторов торчало штуки три.

Причина проста: в самом центре поля стоял портальный камень. Некрупный, метра два с половиной в диаметре. Рядом с ним расположились два орка и штук пять гоблинов. Чуть в стороне, шагах в десяти от них, была навалена огромная куча всевозможного хлама, словно в окрестностях орудовал сумасшедший старьёвщик, а добычу решил разместить для удобства на ровной зелёной травке.

Вадим водил стволом из стороны в сторону, не отрываясь от прицела, то ли считая, то ли выбирая лучшую мишень. Коля отцепил от пояса вторую гранату. Андрей оценил ситуацию простым: «Твою мать…»

– А ведь у меня патроны совсем кончились, – пожаловался медик.

– Патроны есть, – подал голос очкарик. – Только вон они, пойди возьми.

Он показывал на груду вещей в центре поля. Там, на краю свалки, угадывалось несколько вещмешков, аналогичных нашим. И даже, кажется, автоматы бывших владельцев были положены на каждый из них. Мешков было больше двух, а значит – как минимум еще одна группа полегла сегодня в этой части города.

Но главное… Главное, прямо возле этих мешков лежал человек в боевом костюме. «Латника» с тела пытались стащить два скалящихся орка. Человек не сопротивлялся, но и послушен не был, а значит – находился без сознания или умер.

С врагов потихоньку сходило удивление, вызванное неожиданным появлением людей. Они, ворча, разворачивались и начали движение в нашу сторону. Мы сошлись плотнее и как-то непроизвольно встали спина к спине, чтобы дать свой последний бой.

Именно в этот момент земля содрогнулась, по небу прокатился раскатистый гром. Я заметил, как за краем бетонной чаши стадиона взметнулись клубы пыли, труба ТЭЦ покосилась, просела и начала заваливаться набок. Наверное, то же происходило и с другими заминированными зданиями, потому что огромное зеленое зеркало над городом искривилось, пошло рябью – и исчезло.

Наступила тьма. Для глаз орков, привыкших к свечению портала, – тьма почти кромешная. Для наших особых стёкол – просто плотные сумерки. В этих сумерках у центра поля протрещали две коротких серии вспышек. Фигура в бронекостюме «ожила» и вспрыгнула на ноги, а оба мучавших её орка синхронно завалились на спину.

– Сюда, быстрее! – прокричал неизвестный боец и еще двумя движениями срезал орков у портального камня.

– За мной, бегом! – прошипел Андрей и сразу же подал пример.

Орки заметили, подняли гвалт, поэтому он добавил уже громко:

– Не стрелять, не задерживаться! Бить только в упор!

Мы последовали. Зеленокожие, конечно, тоже к тому моменту прочухали. Потеря большого портала была для них сильным шоком, но не настолько, чтобы не сработал инстинкт хищника при виде убегающей добычи. К нам кинулись со всех сторон, стоило только отряду выбежать на траву и прямо на бегу пристрелить гоблинов, охранявших портальный камень.

– Артём, ты? Живой? – прокричал Андрей.

– Так точно, командир!

Неожиданно оказавшийся знакомым, спецназовец присел возле транспортного устройства и открыл огонь, прикрывая наше движение. Андрей, подбежав к нему, задержался на секунду, выстрелив из последнего оставшегося у нас гранатомета. Ракета вышла, но уже в полёте мигнула зелёным и тихо упала на траву, под ноги свиноволка.

– Где остальные? – Андрей отбросил пустой тубус спокойно, словно ожидал осечки.

– Я один. Все мертвы.

– Не спать, спецназ! – Андрей и так уже обо всём догадался, поэтому отставил вопросы и подгонял нас. – Забрать всё оружие и боеприпасы! Потом – к порталу!

– Командир, да ты чего? Я туда не пойду! – подал голос медик, подбегая.

– Все пойдем, Коля! Нет других вариантов. Быстрее, быстрее, поезд отправляется! Каждый в зубы по мешку – и в вагон, пока контролёры не набежали!

Да, он был совершенно прав. Пробежать вторую половину поля и покинуть стадион через раздевалки мы бы никак не успели. Но и орки, потерявшие в темноте много времени, не успевали пробежать свою первую половину, чтобы сорвать наш дикий план. Конечно, на последних секундах безумного забега топоры свистели у нас над головами, вонзались в землю прямо у ног. А одному наезднику даже почти удалось доскакать. Но только почти.

Ныряя в портал последним, Вадим наклонился и уронил на траву, прямо у основания портального камня, свою последнюю «посылку» – сразу пару гранат. Оказавшись на другой стороне прохода, мы все, даже не глянув по сторонам, повалились на землю.

До нас не успел донестись отзвук взрыва. Как только гранаты сработали, камень лопнул и портал за нашими спинами просто исчез, отрезая преследователей. И отрезая нас самих от нашего мира.

Часть II. Отряд магов особого назначения

22. Скала

– А почему вы вообще там были? Как оказались в этом районе? У вашей группы цель была – в четырех километрах отсюда!

Я открыл глаза, еще не понимая, где я и что происходит. Осознав и поняв, закрыл снова. Надеясь, что все ещё сплю и сейчас вернусь домой, в тихую уютную спальню.

– Наша цель оказалась разрушена. Мы решили, что разведка чего-то напутала, потому что то здание с фотографии вообще не прикасается к порталу. И орков там нету ни одного. Обычные руины.

Спальня не возвращалась. Вместо нее оставались эти вредные голоса. Они отвлекали, они не давали мне уснуть здесь и проснуться дома.

– Аа, ну ясно. Не мы одни такие умные. Вы пошли к следующему объекту по карте, так?

– Ну да. Только его мы тоже не смогли бы взорвать. Там такое укрепление, столько земли и камней навалено. Сашка… Ну сапёр наш. Которого мы в городе… спрятали. Он сказал, что ничего не сможет на такой махине. Да и не прошли бы мы через охрану, там зелёных как грязи было. Мы решили двигаться дальше, к стадиону.

– Да вашу ж мать! – Это я окончательно проснулся, сел и выразил своё возмущение. – Ну можно потише? Можно не галдеть так, чтобы сюда все долбаные орки этого долбаного мира сбежались?

– Сам не ори для начала, – сказал Андрей. – Тебе в любом случае вставать пора. Денис и Вадим ложатся, наша вахта.

Я подошел к костру. Пахло вкусным, жареным.

– А что жрёте-то? Решились все-таки эту синюю крысу попробовать?

– Не, не нашлось желающих. – ответил Вадим. – Вон валяется. Хочешь – бери себе. А мы тушёнку.

Я посмотрел на тощий грязный трупик и разыгравшийся после сна аппетит начал стремительно пропадать. Особенно, когда вспомнил, как эта дрянь разъярённо нападала на меня, когда мы вошли в «её» пещеру. Получала раз за разом удар тяжелого ботинка, но не прекращала с визгом кидаться обратно. Успокоил только Артём, ловко метнув нож и пробив бестию насквозь.

Я вернулся к плоскому камню, который служил столом, взял ополовиненный уже кем-то тюбик «тушёнки с перловкой». Выдавил серую пасту на крекер и сунул в рот.

М-да, на вкус это было совсем не то, что на запах. Месиво совершенно не напоминало горячую волокнистую массу настоящей тушёнки. Но всё равно, спросонья и на пустой желудок еда показалась мне райским подарком, небесной маной.

– Не увлекайся. Растяни. Они, конечно, хорошо заливали про калорийность и усваиваемость этого состава, но мне эта паста не показалась. Короче, еда непривычная, дольше жуй. Если что, будет меньше пучить. Дольше протянем на этих харчах, соответственно.

Я поднял взгляд. Денис – тот самый очкарик из второй, погибшей в городе группы – смотрел на меня вполне серьезно и с очень авторитетным выражением лица. С его круглыми «профессорскими» очками на тощей физиономии это смотрелось очень комично.

Почему-то захотелось сказать ему что-нибудь обидное, но он уловил мое настроение и сразу же ответил на невысказанный вопрос:

– Я не ботан. Я медик. Врач-диетолог, между прочим. Хотел быть хирургом, но оказалось, что у меня гематофобия. В принципе, лечится, но специальность посоветовали сменить.

– Чего у тебя фобия? – переспросил Андрей. – Крови что ли боишься?

– Не боюсь. Но от вида мутит. Для хирурга это неприемлемо, а диетологу наплевать.

– Что-то ты, когда вчера мне руку перевязывал, в обморок не падал, – сказал я.

– Да ладно, что я там тебе перевязывал? Чуть чиркнуло, больше стонов было, чем крови. В медучилище когда лягушек препарируют, так крови больше бывает.

Я на миг вознегодовал, но по широким лыбам на лицах остальных понял, что очкарик шутит. Если серьезно, в душе я был согласен с этим заявлением, так что спор затевать не стал. В конце концов, Андрею досталось куда хуже, ему топор прилетел хоть и рукоятью, зато в полную силу. И теперь на бедре, с заходом на ягодицу, у него расползался огромный багровый синяк. При этом, ни единого стона во время осмотра командир не издал.

Я отправил в рот ещё одну большую порцию тушёночной пасты. Проследив за взглядом «доктора», махнул рукой.

– Ай, всё равно без воды быстрее сдохнем, чем от голода!

– Ну почему без воды? Климат здесь суховат, но по утрам холодно, роса на камнях собирается. Растения тоже есть, принципиальных отличий в строении от наших, земных, я не увидел. Значит, вода нормальная. В таких условиях один правильно уложенный на склоне полиэтиленовый пакет может собрать почти пол-литра в сутки!

Он поболтал перед моим носом фляжкой с большой продольной вмятиной – в его рюкзак тоже в одной их стычек вскользь угодил топор. Фляжка после этого стала приметной, и я точно помнил, что несколько часов назад мы пустили именно её по кругу, осушили до последней капельки.

– У нас суток в запасе не было, зато пакетов нашлось аж шесть штук. Я за время вахты озаботился расстановкой. Фильтр-опреснитель отлично работает, так что вот. Полностью жажду этим не утолить, но от обезвоживания не помрем!

Я выхватил емкость. Без обмана – внутри булькало. Запах у воды был странноватый, но не противный.

– А ты уверен, что это можно пить? Может, лучше сперва запасы из рюкзаков по флягам слить?

– Пить можно. Это же практически дистиллят. Местных микробов мы, конечно, не знаем, но они в нас всё равно попадут, с водой или без. Для верности я добавил спецтаблетку из аптечки. А запасы из рюкзаков нам еще наверняка пригодятся. Так что пей. Размеренно, мелкими глотками, – убедил Денис.

А дождавшись, когда я глотну, Вадим добавил:

– Будешь нашей подопытной крысой.

Потом он весело хлопал меня по загривку, помогая откашляться, и не менее весело заверял, что эту воду пробовали уже практически все в отряде. «Все» радостно ржали, а я матерился самыми витиеватыми выражениями, которые только мог выдумать. Наконец, Андрей пригрозил отвесить мне леща, если я не заткнусь и сейчас же не встану на пост, а остальных отправил досыпать.

Я занял позицию на левой стороне от входа и левый сектор для наблюдения. Площадка с выходом к пропасти и узкая тропинка вниз. Командир следил за второй тропинкой, справа, взбиравшейся по горе еще выше.

Пещерка была удобная. Мы нашли ее через несколько часов после перехода через портал. Когда смогли оторваться от преследования и запутать следы.

Сначала сидели в ней очень тихо, ожидая атаки в любую секунду. Потом успокоились, потом расслабились. Сейчас даже позволили себе развести внутри костёр – здесь постоянно висели такие туманы и дули такие сумасшедшие ветра, что выдать нас дым не мог.

Я всё равно переживал, что орки сбегутся на запах еды, если мы начнем что-то готовить. Коле, например, холодная еда из тюбика совсем не понравилась, свою порцию он подогрел на огне. Но потом усталость взяла своё, мне стало наплевать. Главное, что не надо никуда бежать. Можно даже, о боже, отстегнуть крепления и расшнуровать ботинки. Здесь вполне можно отсидеться до темноты, которая только-только начинала наползать, поскольку график светового дня с земным не совпадал.

Мы это отметили сразу же, как только вывалились из портала и поднялись осторожно на ноги. Было немного времени оценить пейзаж, поскольку на противоположной стороне мы поначалу оставались незамеченными. Кстати, такой пейзаж накрыл бы водопадом вдохновения любого художника.

Мы стояли на плоской вершине гигантской усечённой пирамиды, подобной ступенчатым пирамидам майя, только куда больше. В разы. Вниз уходила каменная лестница, каждая ступень – метра по три шириной. От нее кольцами по пирамиде расходились балконы, навесы и галереи с тонким разнообразным узором, выбитым прямо в камне. От балконов внутрь пирамиды уводило превеликое множество ходов и коридоров. Ходами были пронизаны все стены, и если смотреть издалека, они придавали пирамиде занятный ажурный вид, совсем не вяжущийся с тяжестью и монументальностью сооружения, осознаваемыми вблизи.

У нас было, с чем сравнить: ещё одна пирамида виднелась правее, третья – левее. С нашей позиции их стены, благодаря отверстиям, напоминали хлебную корку или сыр эмменталь, разве что отверстия располагались ровнее, рядами. Основание каждой пирамиды покоилось на мрачной каменной поверхности, кое-где позелененной пучками растительности, но лишенной плодородного слоя почвы на основной своей площади.

Воспользовавшись оптикой, мы поняли, что из точно таких пирамид составлен целый круг на грандиозных размеров плато. Далеко-далеко в его центре возвышалась конструкция, отличавшаяся от остальных строений и уходившая своей вершиной прямо в зеленоватые светящиеся облака.

У меня при виде чужеродного пейзажа мороз пробежал по коже. Плевать на теории, другая это планета или параллельный мир, поражали масштабы. Если эта лестница велика для орков, да и троллям ходить по ней наверняка неудобно, то каких же размеров воины есть еще у зеленокожих? Очень, очень не хотелось бы узнать об этом. Никогда.

Но что самое удивительное, у всех нас сложилось твёрдое ощущение, что над головами находится не небо, а тоже скальная порода. Далеко, почти на границе видимости, по всему периметру плато кверху взмывали скалы. Поднимались почти отвесно, пропадая в облаках. Солнца наверху мы не нашли, а мутное небо просвечивало равномерным зеленым, местами чуть синеватым светом.

Как может существовать пещера таких размеров? Да бог его знает, даже не представляю. Но впечатление было однозначным.

На вершине пирамиды, куда мы так благополучно вывалились, никого не было. Хотя в целом местность была просто-таки забита зеленокожими. Они бродили и по лестнице, и у подножия, их большие толпы и целые полчища было видно по всей земле вокруг пирамид. И возле центральной веретенообразной конструкции даже на такой огромной дистанции мы различали активное движение. Детали башни отсюда трудно было разглядеть даже в оптику, однако глаз улавливал, что множество теней шевелится в туманной дымке.

Впрочем, пока что башня была далеко, а для нас особенный насущный интерес представляли совсем другие вещи. Например, то, что на верхушке пирамиды, правильном ровном восьмиугольнике, по углам через один стояли четыре портальных камня. Поправлюсь: стояло бы четыре, если бы мы не раскололи один из них со своим прибытием. Теперь поправлюсь ещё раз: не все увиденные на углах фигуры являлись порталами и не все – камнями.

Например, в месте нашего появления камня не оказалось. Портал просто закрылся, и на его месте не осталось вообще ничего, кроме невысокого постамента. Из оставшихся трёх объектов ещё один портал был такого же рода: просто искрящийся круг, за которым можно разглядеть другую местность, но никакой каменной кромки по окружности. Два последних были теми камнями, которые нам раньше приходилось видеть: один светился и вёл куда-то, а второй был просто обычным холодным камнем, на котором мерцали то оранжевым, то сиреневым узоры и надписи на неизвестном языке.

Открытые порталы вполне могли привести нас обратно домой, но с той же вероятностью вели, скажем, на другие пирамиды. А камень с символами мог быть как выключенным порталом, так и пультом управления, при помощи которого можно выбрать место высадки. Это предположение я высказал вслух, когда подошел к нему, потыкал в письмена пальцем – и они послушно сдвинулись, засветившись ярче.

Пока мы разглядывали устройства и гадали, как их испытать, нас заметила первая птица.

23. Пирамида

Собственно, птиц мы обнаружили сразу по прибытии. Но приняли их за самых обычных орлов. Неверно оценили расстояние до облаков, потому и приуменьшили истинный размер. Да мы, если честно, и подумать тогда не могли, что в этом мире птицы – угроза ещё большая, чем зеленокожее воинство.

Растущая над площадкой тень заставила нашего командира поднять глаза вверх. Он заорал: «Ложись!» – и начал стрелять. Мы все распластались по земле, и только поэтому пикирующая птица промахнулась.

Это было действительно страшно. По законам земной физики, животное размером со слона не может летать. На местных птиц земные законы не действовали. Даже вскользь получив по голове крылом, я отлетел на приличное расстояние, оказался оглушён и едва не свалился с площадки вниз.

Неожиданно упустив добычу в моём лице, птица с трудом затормозила, царапнула когтями о камень и пошла на второй заход. Её гневный клёкот словно дал команду к атаке для ещё нескольких таких же. Следующее пике едва не стоило жизни Николаю, который тащил на себе сразу три вещмешка. Команду залечь он выполнил, а вот рюкзаки из рук не выпускал. Поэтому еле сумел откатиться в сторону.

Птицы лишь издалека напоминали внешними очертаниями соколов. На деле были «оснащены» полуголыми крыльями, жиденько покрытыми редким и мелким пером. Это были скорее кожистые перепонки летучей мыши, чем настоящие птичьи крылья. За счет этого, а также за счет своих колоссальных габаритов, существа имели большую инерцию и плохую маневренность. Проще говоря, страшные на вид создания в полете были неуклюжими. Их охота строилась на скорости и внезапности, а не искусстве полёта.