Зеленый прилив

Напав на нас стаей, они мешали друг другу. Во время третьей атаки два гиганта почти столкнулись над нашими головами. Чтобы не убиться об камни самим, они сбавили скорость, мы получили возможность нормально прицелиться.

Пули отскакивали, когда попадали в оперение. При всей невзрачности оно было и упругим, и очень прочным. Зато попадания в полуголую фиолетовую кожу и в голову с желтыми выпученными глазами оказались болезненными. Одна из птиц даже не удержала траекторию и врезалась в край каменной плиты.

Не похоже, чтобы ей это особо повредило. Гневный клекот короткого неровного клюва, несколько мощных ударов крыльями, толчок когтистых лап – и она снова поднялась в воздух. А вниз с площадки полетели, вывалившись из ветхой тысячелетней кладки, огромные кирпичи в сопровождении эскорта из тучи пыли, камней поменьше, а также обломков одного из двух портальных камней, который птица снесла уже на взлете.

Поскольку каждый кирпичик весил не менее центнера, грохот и визг покалеченных орков снизу были вполне закономерным последствием. Через секунду со всех углов пирамиды послышался знакомый шипяще-визжащий гомон.

– Уходим отсюда! – Андрей короткими очередями пытался отогнать следующую птицу.

– С удовольствием, только скажи, как? – поинтересовался я.

– Без вариантов. В портал. – Он кивнул головой в сторону последней работающей линзы. – Куда-то же он ведёт. Может, домой вернемся.

– А может, что и нет!

– Может, – из-за брони было непонятно, пожал ли он плечами. – Не хочешь – не ходи.

Перенеся огонь с вертикальной плоскости в горизонтальную, он срезал вылезающего из щели орка. Потом вскочил с пола и со всех ног первым сиганул в ближайший портал. Нам повторных приглашений не требовалось. Увы, этот путь вёл не домой.

Мы оказались внутри вытянутого округлого помещения. Вроде большой норы. Однозначно рукотворной, очень ровно вырубленной в скальной породе.

Нора была на вид пуста, изнутри ее освещал круг портала, со стороны входа проникал естественный свет. Другой конец уходил далеко вниз, во тьму.

С этой стороны у портальной линзы были каменные кромки. Не найдя на них ни кнопки, ни буковки, – ничего, что помогло бы разорвать связь с проходом на пирамиду, Коля с Вадимом просто зацепили за края и навалились. Свободно висящий в воздухе камень упруго сопротивлялся, но в конце концов не выдержал, отцепился от постамента. Подхватив его с двух сторон, ребята бегом вынесли диск наружу и сбросили со скалы. Пластина хрустнула на одном из уступов, треснула, портал погас.

Мы стояли на широком скалистом выступе. Далеко внизу, настолько далеко, что захватывало дух, виднелось поле с пирамидами. Мы достаточно быстро нашли «свою» – она была ближе всего, не содержала больше ни одного портала, зато там царила заметная суматоха. Над вершиной поднимались клубы то ли пыли, то ли дыма. Всю площадку усеивали обломки да несколько орочьих трупов, билась раненная птица. Три-четыре её товарки кружили неподалеку.

– Артём!

– Я!

– Как ты оказался на стадионе? И почему один?

– Мои погибли. Готовили заряд к установке, я прикрывал. Тут появился тролль. Неожиданно и очень близко. Он что-то такое сделал… не знаю… всё засветилось вокруг. Жара я не почувствовал, но стены бетонные стали оплывать. У ребят костюмы светились, оружие отказало. И с бомбой тоже что-то произошло. Короче, Стёпка успел только крикнуть, что циферблат детонатора сам крутится. И всё.

– Они не успели отойти?

– Нет. Хотя взрыв очень медленно и тихо произошёл. Или, может, это у меня от контузии так в голове отпечаталось? Ведь такая мощная бомба должна была и меня на куски порвать, да и тролля того. А получилось, что ребята сразу сгорели, а меня всего лишь оглушило. В себя пришел уже на стадионе.

Больше вопросов не было. Молча вернулись в нору, немного перевели дух. Теперь за нами хотя бы никто не гонится. Впрочем, расслабляться рано: орки же наверняка знали, куда какой портал выходил? Отыскать нас и элементарно задавить числом – вопрос времени. Поэтому Андрей дал возможность только отдышаться, одновременно проверяя экипировку и боезапас.

Тут было, над чем погоревать. Порталы и немногочисленное, но всё же встречающееся орочье стрелковое оружие (чаще всего – посохи, метающие огненные шары) действительно влияли на земную физику. Ревизия показала, что у всех есть потери в экипировке.

В первую очередь, это касалось бронекостюмов. После перехода через портал камуфляжные пластины окрасились в яркие попугайские цвета. У меня – в зелёный, у Артёма – в жёлтый, у Андрея вообще пошёл радужными пятнами. Пришлось распотрошить всю обшивку. Также мы выбросили один из опреснителей, три оплавленных автомата и одну из аптечек, превратившуюся в черный кисель. И ещё кое-что по-мелочи, всего не упомнить.

На этой почве Андрей провёл инструктаж, объяснив (хотя и так уже поняли) необходимость экономить всё и вся. Особенно еду и воду. А экономия патронов, по его выражению, должна была теперь стать «категорической». Потому, что на птицах мы израсходовали слишком много. И врагов тоже – слишком много, а ни одного лишнего магазина к автомату, скорее всего, на этой планете не найти.

Закончив с ревизией, потихоньку, чтобы снова не попасть оркам или птицам на глаза, мы вышли из норы. Огляделись. В оптику можно было более-менее чётко рассмотреть площадки на вершинах еще трех ближайших пирамид, помимо нашей. На двух из них работало по два портала, еще на одной – четыре.

– Я думаю, нам надо вон туда, – показал на последнюю пирамиду ботан-очкарик.

– С чего вдруг? – поинтересовался Андрей.

– Ну как с чего? Это же элементарно!

После нескольких секунд тишины Андрей не выдержал:

– Слышь, умник, ты не Холмс, а я – не Ватсон. Излагай быстро и доступно!

– Меня зовут Денис, – невозмутимо ответил тот. – Следите за расположением порталов и перемещениями орков. Вон там двое сейчас в правый портал нырнут. Видели? Теперь быстро, другая пирамида, смотрите вправо. Видите их?

Мы разглядывали площадки в прицелы и, кажется, начинали понимать.

– Портал на правом углу ведет на правую пирамиду, левый – на левую? А мы уходили на внешний угол, поэтому оказались на скале? – оформил я мысль.

– Получается, что так.

– Тогда четвертый портал на внутреннем углу…

– Ведет к нам, на землю, – договорил Андрей. – Или не ведет. Он может вести на внутреннее кольцо пирамид, или вон в ту башню в серединке, или вообще вниз, в самое логово этих уродов.

– Пока не проверим, не узнаем, – пожал плечами Денис.

– А проверить хочется как можно быстрее. Не нравится мне идея надолго здесь застрять, – сказал свое слово Вадим.

Мы все поглядели на него и, как в старом мультфильме, хором подумали, что нам эта идея тоже не нравится.

– Кстати, а большой портал-то погашен. Основную задачу операции мы выполнили, поздравляю! – напомнил Андрей. – Выражаю, как говорится, благодарность от имени командования.

Это было сказано вполне серьезным тоном, но мы заулыбались.

– Представляю, какая там сейчас мясорубка. «Грады» наверняка уже весь запас на месяц вперед потратили. – Я ухмыльнулся. – Может, оно и к лучшему, что мы сюда перебрались на время, там бы первым залпом накрыло.

– Меня больше волнует, чтобы в этой мясорубке все порталы в ту сторону не позакрывало. Давайте-ка пошарим в окрестностях, поищем ещё коротких путей. Пешком до пирамид по этим скалам недели две добираться.

Мы встали с земли, надели рюкзаки, поправили амуницию и попрыгали, проверяя, не гремит ли что при ходьбе.

– Делиться не будем, держимся вместе, смотрим в оба. Направо, вниз бегом марш!

24. Склон

Мы неслись, словно горные козлы, сломя голову, по скальным выступам. Откуда только силы взялись. Некое общее направление уклона у нас было, но назвать его дорогой или хотя бы тропой – язык не поворачивался.

Это было умопомрачительное сочетание обычных скал, изъеденных временем; древних руин, тонущих в грязи и обломках камня; величественных зданий, выступающих прямо из горной породы и сохранивших следы своей прежней роскоши. Да, когда-то на этих склонах располагался не просто город – мегаполис, масштабы которого трудно было представить, поскольку мутное небо не давало понять высоту самих скал.

Мраморные лестничные пролёты сменялись каменными завалами, узкие тропки в которых выводили к щебенчатым дорожкам через вереницы квартирок-пещерок, а затем превращались в широченную трассу оползня, что прошел по склону не одно десятилетие назад.

Я старался держаться, как и остальные, спокойно и уверенно, хотя в душе периодически ёкало, что мы ежеминутно рискуем переломать ноги или нарваться на отряд неприятеля. Но было кое-что, подстегивавшее нас сильнее всякого страха перед орками.

Мы спускались не спеша и с осторожностью только три первых пролёта пологой лестницы, которая вела к новому ярусу пещер. Да, нор и пещер в этих скалах оказалось несметное количество, местами скалы выглядели поролоновой губкой. В первых двух пещерах, которые мы нашли и обследовали, никого не оказалось, хотя следы пребывания орков там можно было без труда заметить. Но эти места, казалось, были давно заброшены, стали домами для местных мелких животных, шустрых и весьма агрессивных.

Спустившись ярусом ниже, мы обнаружили сторожевую группу гоблинов. Они стояли не просто так: не слонялись туда-сюда, не ругались, не жрали с урчанием, роняя крошки и распространяя зловоние. Нет, они стояли почти неподвижно, только озираясь по сторонам и не выпуская из рук оружие.

Двух первых Артём с Андреем убили ножами, не тратя патроны. Еще двоих, которые стояли дальше и обернулись на шум, просто сбросили со скалы вниз. После чего заявили, что зеленокожие, конечно, ребята отчаянные, но драться совершенно не умеют.

Я был на этот счет совершенно иного мнения. И предпочел бы не подходить к гоблинам ближе, чем на расстояние прицельного выстрела. И уж совсем не хотел бы вступать в рукопашную. Но это всё потому, думаю, что сам я не удостоился бы от моих товарищей за навыки рукопашного боя даже скромных комплиментов.

На входе в пещеру мы услышали негромкий, но хорошо знакомый рокот. Словно внутри, в самом дальнем углу, негромко смотрели по телевизору фильм про войну. Даже искаженные расстоянием и паршивой акустикой пещеры, звуки взрывов спутать с чем-то другим было трудно.

Надежда нескромно вспыхнула в наших глазах. Переглянувшись, все, не сговариваясь, бросились вперед. Путь домой был рядом, до него оставалось только добежать – и мы побежали, как с нежданной резвостью бегут к колодцу уставшие лошади.

Пол ровный, пещера широкая. Фонарики, которые мы и не надеялись включить, – на удивление, пока работали. Звук становился все отчетливее. Двух или трех орков, оказавшихся на пути, пристрелили, забыв об экономии патронов, даже не сбавляя шага.

Наконец, перед очередным поворотом звуки боя стали просто оглушающими. Мы еще поднажали и через секунду выбежали в большой (размером не меньше, чем в половину футбольного поля) каменный зал, освещенный крупной портальной линзой.

Если бы потребовалось придумать увиденному специальный термин, я бы назвал это зоной временной эвакуации. Орки, конечно, были довольно сумасбродны в отношении личной и даже коллективной безопасности. Не щадили себя совершенно. Но, умея бесстрашно погибать в бою, они были отнюдь не глупы и не расходовали войска попусту во время артобстрела.

С момента отключения большого портала прошло, наверное, полчаса – минут сорок. Как раз сейчас наши войска там отрывались в полную силу. Артиллерия, судя по грохоту взрывов, работала безостановочно. Увидев, как легко орки могут пережить такие атаки, мы сильно засомневались в разумности артобстрела, да и всей нашей операции в целом. Интервенты открыли с Земли порталы вот в такие залы. Все, кто оказался поблизости, сбегался к переходам и прятался в своем родном мире в абсолютной безопасности. Всего в нескольких метрах бетон и грунт тоннами взлетали на воздух, а здесь пара сотен гоблинов, десятки орков и пятеро троллей спокойно сидели, стояли, лежали, чистили оружие или просто ковыряли в носу, дожидаясь, когда врагам надоест месить грязь и звуки разрывов утихнут.

Максимум, что могло им угрожать в этой пещере – это прямое попадание снаряда в линзу. Настолько точное, чтобы взрыв произошел уже на этой стороне. Теоретически, это могло бы вызвать обвал и какое-то количество орков погибло бы. На практике, сюда добирался редкий камень шальным рикошетом. И даже если бы близкий взрыв повредил портал, орки могли просто выйти из пещеры по расходящимся в стороны коридорам.

У нашего отряда, гурьбой вылетевшего из коридора, сохранялся призрачный шанс аккуратно попятиться назад, к темному углу, и исчезнуть из этой засады так же быстро, как мы добрались сюда. Но лучи фонариков привлекли внимание зеленокожих.

Команду «Бежим!» можно было вслух и не произносить. Я, топоча по камню, подумал: слава богу, что в пещере не оказалось ни одного наездника. Иначе мы и половину пути к выходу не успели бы пробежать. А так – оставалась надежда оторваться.

Собственно, вот так и получилось, что дальнейшее наше передвижение было в очередной раз быстрым и безрассудным. Без оглядки, без паузы, без вариантов.

Хотя, вру. Варианты были. Именно потому, что горная дорога представляла собой отнюдь не классический бесконечный серпантин. Тропа поминутно извивалась, делилась, сходилась, ныряла вглубь пещер и снова выходила на свет. Над тёмными зевами угадывались арки, то простые, а то украшенные изящной резьбой.

В расселинах и балках можно было угадать геометрию улиц, между завалами камней заметить еще сохранившиеся ступени. Мосты и парапеты давно рухнули в пропасть, но найти подходы к ним, угадать в уцелевших колоннах опоры – наблюдательному взгляду это было вполне возможно.

Пока позади ревело и завывало, мы внимания на все эти детали не обращали. Бежали наобум, вообще не затрудняясь выбором направления. Затем, когда звуки погони постепенно стихли и стало ясно, что орки окончательно потеряли наш след, отряд остановился для передышки и определения новой цели.

Лежа на краю скалы и «перекуривая», мы обсудили, как попытаемся в дальнейшем избавляться от севших на хвост противников. Для этого будем сворачивать на самые крутые, грязные, нехоженые тропинки, нырять в самые узкие расщелины и забираться в самые тесные и темные пещеры.

Такую тактику снова предложил наблюдательный Денис. Он на ходу отметил, что на узких местах встречается гораздо меньше следов жизнедеятельности орков. На узкой тропе тролли и волки не поместятся, а враг поменьше не может атаковать скопом, при том, что орки и гоблины любят численное превосходство.

– Следовательно, в такие места они должны забредать реже, а нам обороняться, в случае чего, легче, – пояснил наш очкарик.

Постепенно мы убедились, что он был совершенно прав. А плюс к тому, оказалось, что орки хорошо знают все хитросплетения лабиринта – и это тоже играло в нашу пользу. Они обладали некоторой военной дисциплиной и тактикой. Их командиры знали, какие пещеры и переходы наиболее для них важны. А потому, услышав тревожные вопли сородичей и узнав о появлении чужаков, первым делом бежали не прочесывать окрестности, а защищать свои базы. Простые и прямолинейные, они ничего не слышали о диверсионной войне, ожидали только лобовой атаки по своим уязвимым местам. А мы вместо этого уходили в сторону. Когда интервенты, никого не дождавшись, соображали устроить облаву, мы уже давно были за десятью изгибами скалы.

И тем не менее, с каждым часом передвигаться становилось всё сложнее. Хотя солнца (или любого конкретного точечного источника света) в зеленоватом тумане неба так и не появилось, но вокруг становилось всё светлее. Теперь нас можно было заметить издалека.

Против пешего противника это было не так страшно, слишком извилистыми здесь были дорожки. Но по-прежнему приходилось опасаться волков, прекрасно карабкающихся по скалам, а также и птиц. Они тут были не менее зоркими, чем земные. Несколько раз мы с трудом успевали схорониться в пещерах от клекочащего авианалета. Внутрь пернатые лезть не рисковали, не проходили по габаритам.

Тем не менее, наш отряд продолжал бежать, надеясь, пока идет артподготовка и раскручивается войсковая операция, отыскать ещё хоть один действующий портал, вернуться домой. К несчастью, все найденные нами до этих пор ворота либо слишком хорошо охранялись, либо вели совершенно не туда. Мы раз за разом прыгали в линзы, и раз за разом попадали то в складские помещения, то в пустые пещеры, то на забитые орками пирамиды.

Пирамиды были с одним, двумя, тремя порталами – но не теми, что нам нужны. И мы, в зависимости от числа врагов поблизости, либо продолжали поиски, либо ретировались, отсиживались и бежали дальше по дороге.

Лишь однажды поиски едва не увенчались успехом. Я остался даже рад, что мы упустили этот шанс. Портал, как и в прошлый раз, вычислили по звуку, легко сняли часовых, большого скопления врагов не обнаружили. Скажем так, за неимением лучшего, можно было попробовать прокрасться как можно ближе, а затем спринтом рвануть прямо к порталу. Но пока мы выбирали удобный момент, пещеру сотряс взрыв. Упавший с той стороны снаряд разрушил какое-то строение, в основании которого открывался проход в мир орков. Грунт, битый кирпич, куски бетона с ребрами торчащей арматуры повалились через портальный камень. Выход завалило наглухо прямо у нас перед самым носом.

Подходили к концу сутки, как мы не спали и даже толком не отдыхали. Все раны ныли, все ноги гудели, все силы кончились. Уже окончательно вымотанные, мы продолжали этот безумный гон.

Нельзя сказать, что совсем не радовала нас интенсивность и продолжительность бомбардировки, отголоски которой мы время от времени всё-таки слышали. Это означало, как минимум, что город будет перемолот и перепахан, и оркам уже не на чем будет запустить новый защитный портал.

Возможность ориентироваться по звуку тоже в нужный момент придавала непослушным ногам последние капли сил. Уловив мерный грохот, отряд прибавлял хода, чтобы скорее проверить очередную пещеру. Но раз за разом сталкивался с неудачей, разворачивался и двигал к следующей.

Потом произошло кое-что посерьёзнее. Мы обследовали попавшийся на пути скалистый выступ между двумя пещерами и обнаружили на нем еще один светящийся проход. Прыгая в него, не задумались даже, почему вдруг портал совершенно не охраняется.

На другой стороне оказалось нечто вроде казарм. Размерами помещение напоминало ангар, в котором нам выдавали экипировку. По всей площади его заполняли бесконечные ряды деревянных настилов и вырубленных прямо в камне лежаков в десятки этажей. По ним шастали, стояли, сидели и лежали тысячи зеленокожих. Там вперемешку были гоблины и орки, а троллей хватило бы на целую роту. А еще вдалеке, у входа в это помещение, я разглядел совсем уже колоссальное существо. Нечто черное, змееподобное, раза в три выше самого крупного тролля ползло внутри скалы. Представители других видов стояли у выхода и не решались соваться наружу, покорно ожидая, когда же это нечто проползет мимо.

Рассмотреть подробнее мне не дали, потому что реакция орков на наше появление была вполне логичной. Чья-то тяжелая рука ухватила меня за химок и швырнула обратно в портал. Остальные появились в течение нескольких секунд, последним был Вадим – и он был серьезно ранен. Топор впился в его плечо сзади, разрубив лямку рюкзака и вонзившись в тело в паре миллиметров от плечевой пластины бронежилета.

Спецназовцы, не мешкая, по отработанной уже методике «обрубили хвост» – попросту скинули портальный камень со скалы. Из него в полёте вывалилось несколько орков, они всегда пытались проскочить в портал с разбега.

Даже рискуя быть застигнутыми погоней, мы просто вынуждены оказались задержаться на месте. Найдя неприметный проход в скале и спрятавшись, осмотрели раненого.

Хваленая непрорезаемая ткань бронекостюма оказалась не просто разорвана, а к тому же словно обуглена на краях. Концы некоторых нитей буквально застыли стеклянными каплями – так бывает, если поднести спичку к капрону или полиэтилену. Но на теле, при этом, следов ожога не наблюдалось. И лезвие топора оставалось холодным. Оно глубоко вошло внутрь плеча, расколов кость.

Коля быстро разложил свои инструменты. Мы заняли круговую оборону, чтобы дать ему возможность спокойно работать. Медик ввёл Вадиму несколько препаратов, приготовил перевязочный материал. Остановил кровь и промыл рану. Потом аккуратно вынул топор. Поддел пинцетом и достал из плеча пару крупных осколков лезвия.

– Двигать рукой нельзя. Я наложу бандаж, рану зашью, но отныне ты должен держаться в тылу и не шевелить плечом. Вообще!

Вадим что-то пробурчал вполголоса, невнятно. Он был под воздействием лекарств и вяло реагировал. Коля достал из аптечки тот самый флакон с надписью «Десмургия», назначения которого я не смог понять при упаковке вещмешков. Больше всего он напоминал мне баллон монтажной пены для мелкого ремонта в доме. Когда медик снял колпачок и прикрепил к головке тонкую полую трубку, сходство усилилось.

В общем, это и была пена. Только не монтажная, а медицинская. Она так же заполняла собой любую крупную рану, только не распирала её, а наоборот, постепенно стягивала. Денис, заинтересовавшись еще больше, чем я, полез с расспросами, и Коля, аккуратно выпуская струю розовой массы в разодранное плечо, объяснил, что это белково-лекарственный состав, производится на основе морской водоросли ламинарии. Обеззараживает, обезболивает, стягивает ткани и безвредно рассасывается, поглощаясь организмом. Даже при обширных ранениях позволяет стабилизировать больного и дотянуть до госпиталя.

– Опытная и секретнейшая, разумеется, разработка. Только на неё вся надежда. Потому что Вадиму нужна полноценная операция. Так что, боец, побереги себя до того момента, как мы вернёмся на Землю и доберемся до госпиталя.

Вадим молчал, закусив резиновую капу. Кажется, он был не вполне в себе. Медик решил, что это и к лучшему: следующая манипуляция предстояла не менее болезненная. Когда он склеил края раны пластырем, липкий слой которого сочетался с похожими на волоски в шерстяной пряже иглами микроинъекций, Вадим отреагировал вяло. А вот когда начал накладывать швы пружинным степлером, раненый при каждом щелчке вздрагивал и тихонько охал. Медик, прикусив нижнюю губу, упорно продолжал своё дело.

Примерно через полчаса мы решили, что надо двигаться дальше. Коля настаивал, что идти на прорыв сейчас нельзя, надо заняться поиском пригодной для укрытия пещеры. Скоро Вадим очухается от препаратов, состояние может ухудшиться. Ему крайне необходимо хотя бы несколько часов покоя.

Когда мы уже выбирались из расселины обратно на скальную кручу, нас ждал сюрприз еще более удручающий. Местность сотряс самый жуткий вой, какой мне только доводилось слышать. После чего звуки канонады, на которые мы ориентировались в своих поисках, разом исчезли.

Равнины с пирамидами внизу больше не было. Повсюду, насколько доставал взгляд, местность заливало темное, с иногда пробегающими голубыми искрами, озеро нового портала.

25. Карниз

Левый – мой – сектор наблюдения был пуст и скучен. Так же, как и правый, за которым следил Андрей. Дыхало пещеры, широкое, с плоской обширной площадкой, у самого входа делилось надвое большим куском скалы. Вероятно, упавшим когда-то давно с верхнего яруса этого безумного города. И для охраны входа требовалось либо сидеть глубоко внутри, рискуя оказаться в ловушке при нападении, либо выставлять двух человек.

Я особо не напрягался по поводу безопасности. Пещера, которую мы захватили в качестве базы для отдыха и убивания времени до темноты, была настолько труднодоступной и отдалённой от проходных троп, что скорее мы сами сумеем запустить переход на Землю, чем сюда сунутся орки.

Как всегда, стоило мне заступить в охранение, стало до смерти скучно. Я поводил еще раз стволом из стороны в сторону. Ничего не изменилось. Тогда, в нарушение устава караульной службы, я отвернулся от гранитной лестницы, вытянул шею к обрыву и стал разглядывать темнеющую синь портала далеко внизу.

– Андрюх, слушай. Если по логике, то ведь всё правильно!

– Ты о чем? – донеслось до меня из-за валуна.

– Да о портале этом. – Я кивнул в сторону обрыва, словно собеседник сидел рядом и мог меня увидеть. – Сразу надо было догадаться, что они его восстановят!

– Как? Мы взорвали высотки. Портал не на чем крепить.

– А в том-то и дело, что им не нужны теперь устройства.

Я подобрал под ногами камушек размером с куриное яйцо и бросил его вниз, загадав, чтобы он упал на башку какому-нибудь важному орку-командиру.

– Я еще там, в городе, когда они только первый день полезли, думал про эти порталы. Сначала тоже считал, что для прохода таких каменных дисков нужно два. Один с этой стороны, другой – с той. И между ними – переход. А потом мне парнишка один рассказал, как они закрывали портал. С одной стороны он прощупывается как камень по контуру, а с другой – нет.