След пророчества

– Готова, – ответила я, стараясь отогнать прочь сомнения.

Через минуту я покинула кабинет Земцова, держа под мышкой толстую папку. Мне велено было отправиться в соседнюю комнату и заняться изучением материала, что я и сделала с большим удовольствием. Не терпелось почитать об Эрихе.

Именно здесь я наконец смогла вдуматься в масштаб происходящего. Помимо досье на доктора Мартена, там были сводки разведки. Мишанин в кабинете лишь наметил контуры, а здесь открывалась вся картина, и от этой картины перехватывало дух.

Вырисовывались пугающие детали: Франция теперь разрабатывала защитный купол, и если артефакт не будет найден, то нам всем придется идти к ним на поклон. И это – несмотря на то, что наши создатели тоже бились над подобной защитой.

Но и это было еще не всё. Немцы, не теряя времени, уже успели построить три лаборатории под землей. А рядом лежал самый тяжелый для восприятия документ – список и фото пропавших агентов с краткими, будничными пометками Мишанина на полях.

Читая это, я понимала, что Павел Павлович был прав. Это была не просто миссия – это была мясорубка, в которой уже исчезли профессионалы. И я, зеленая выпускница, лезу туда по зову сердца и из-за тоски по канцелярскому креслу. Стало страшно по-настоящему.

Мишанин ни словом не обмолвился о парной магии. Могло ли это означать, что никто так и не узнал о нашей встрече с бароном десять лет назад? Эрих скрыл ото всех. Но почему? «Так ведь и ты молчала», – хмыкнул внутренний голос.

– Все узнаю при встрече, – прошептала я, прижав фотографию светловолосого вещателя к груди.

Глава 2

Магия искателя удивительна. Там, где ни один маг не скроется, искатель легко спрячется. Но больше всего у зеленоглазых магов получается уходить от погони.

Мы, искатели, легко находим людей, но сами остаёмся невидимыми для преследователей. Наша магия как бы создаёт вокруг прозрачный щит, укрывающий от любого магического взора. Именно поэтому пересечь границу нелегально для меня оказалось проще простого. Я даже отказалась от помощи провожатых, уверенно заявив, что справлюсь сама. Цыганке с даром искателя скрыться от пограничников – раз плюнуть. Всё, что требовалось, – это карта местности.

Мишанин долго проводил мне инструктаж. Он заставлял меня раз за разом повторять выдуманную легенду, пароль для Трофимова и Эриха. Снова и снова Родион Алексеевич задавал одни и те же вопросы. Он не успокаивался, пока мои ответы не стали машинальными.

– Вещателей можно обмануть, – голос Мишанина звучал тихо, но каждое слово врезалось в память, – Главное – не строить чёткие планы. Думай о чём-то одном, а потом переключайся на другое. Вещатели видят будущее только тогда, когда решение окончательно принято. А когда человек сомневается, будущее становится размытым, его практически не разглядеть.

Слова Мишанина эхом отдавались в моей голове, пока я шла по узкой тропинке, ведущей к границе. Для меня они были самыми загадочными магами, ведь до Эриха я никогда с ними не общалась и не знала таких подробностей. Вещатели редко рождались, а когда появлялись на свет, то их будущее, как правило, было предопределено… В прошлом они были советниками королей, сегодня – занимали высокие посты. Эрих наверняка в «Серой Лиге» был не простым сотрудником.

Первые лучи солнца робко и ласково касались земли, окрашивая небо в нежно-розовые оттенки. Природа оживала: птицы начали петь свои утренние песни, а в воздухе витала свежесть, смешанная с ароматом росы и цветущих растений. Рассвет – отличное время, чтобы незаметно пересечь границу.

Вдалеке показались огни пограничного поста. Я остановилась, серебряные нити, как магический щит, окутывали моё тело, делая меня невидимой не только для обычных глаз, но и для магического взора. Пограничники, стоявшие на посту, мельком взглянули в мою сторону, когда от моих движений заколыхалась высокая трава. Сильный ветер помог мне сбить с толку магов.

Ещё несколько шагов – и я оказалась по ту сторону границы. Прошла! Сердце радостно забилось в груди, пусть я и знала, что это только начало моего пути. Впереди ждала неизвестность, мои способности искателя ещё не раз пригодятся в этом опасном путешествии. Никогда прежде я не бывала в другой стране. В приюте нас заставляли учить иностранные языки, поэтому я отлично владела английским и немецким.

Итак, самая лёгкая часть задания была выполнена, теперь оставалось дождаться Трофимова.

От границы до небольшого приграничного городка пришлось топать пешком. Из вещей я взяла только самое необходимое: смену нижнего белья, туалетные принадлежности, пару блузок, юбку и платье. Из защиты был только мамин кулон, моё умение самообороны и маленький нож. Да, ещё взяла карты Таро. Все-таки я родилась в таборе, приют не смог вытравить из меня всё цыганское, как ни пытался.

Стикс, таблетки, которые защищали от воздействия других магов, Мишанин мне не выдал:

– Получите у Трофимова, вам их давать ни к чему. Если вдруг вас задержат на границе, то стикс лишь усугубит ваше положение.

Я промолчала, хотя хотелось едко ответить:

– Искателя поймать невозможно, если он этого не захочет.

Но промолчала, пусть Родион Алексеевич лучше узнает, что границу я прошла, чем буду словами доказывать ему обратное.

Примерно через четыре часа я уверенно шагала по старинной брусчатой мостовой, мимо аккуратных двухэтажных домов с резными ставнями и небольших магазинчиков, чьи витрины манили яркими вывесками. Неожиданно поднялся ветер, небо стремительно заволокло свинцовыми тучами.

Август выдался на удивление холодным и дождливым – редкое явление для этих мест. Я мысленно похвалила себя за то, что предусмотрительно взяла с собой лёгкий плащ. Едва успела накинуть капюшон, как первые тяжёлые капли ударили по мостовой. Прохожие торопливо прятались под крышами домов, я же решила не останавливаться, хотя стопы горели. Время поджимало. Встреча с напарником должна была состояться в двенадцать пятнадцать.

Перед глазами предстала карта польского городка. Маршрут был выверен до мелочей: дойти до центральной площади, свернуть направо у ратуши, миновать мастерскую часовщика, перейти на противоположную улицу, свернуть в узкий переулок и – я на месте.

Капли дождя становились всё крупнее, барабаня по плащу и мостовой. Я ускорила шаг, стараясь держаться ближе к стенам домов, где дождь бил не так сильно. Мокрые камни под ногами блестели, а в воздухе витал характерный запах дождя, смешанный с ароматом свежей выпечки из ближайшей пекарни.

Проходя мимо часовщика, я бросила взгляд на его витрину. Старинные часы тикали размеренно и спокойно, а стрелки неумолимо приближались к назначенному времени.

Свернув в переулок, я оказалась в полумраке. Дождь здесь почти не чувствовался, но капли, стекающие с карнизов, создавали причудливую симфонию. Два дома… Первый – с облупившейся краской, второй – с новенькой вывеской сапожной мастерской. Третий дом был моей целью.

Я остановилась у неприметной двери, украшенной витиеватой резьбой и вывеской «Кафе Медовый Грифон». Напарник должен был появиться с минуты на минуту. Я поправила плащ, сделала глубокий вдох и толкнула тяжёлую деревянную дверь; над головой мелодично звякнул медный колокольчик. Тёплый воздух, пропитанный ароматами жареного мяса и кофе, окутал меня, а мой желудок требовательно запросил еды.

Внутри кафе царила атмосфера домашнего уюта. Неяркий свет старинных ламп создавал мягкие тени на стенах, украшенных картинами с сельскими пейзажами. Гостей было немного: в углу расположилась молодая пара, погружённая в беседу; перед ними дымились две чашки ароматного кофе. За центральным столиком женщина с двумя девочками наслаждалась ванильным мороженым. Четверо мужчин за столиком у стены вели оживлённую беседу, подкрепляя её сытными блюдами. Я должна была присесть за второй столик от двери. Он как раз пустовал и идеально подходил для наблюдения за входом и остальными посетителями.

Тут же ко мне подошла молоденькая официантка с длинной рыжей косой, которую она небрежно откинула назад. Девушка заговорила со мной по-польски, я не знала этот язык и стала отвечать на немецком. Официантка недовольно сморщила курносый нос и, видимо, кого-то позвала… Из кухни появился молодой человек, его тёмно-синяя униформа была аккуратно отглажена, а на фартуке не было ни единого пятнышка. Он вежливо улыбнулся и, к моему облегчению, заговорил на безупречном немецком:

– Добрый день, фройлен. Чем могу служить?

Я расслабилась и сделала заказ, попутно осматривая помещение. Мои глаза невольно скользили по каждому углу, выискивая что-то необычное. Время шло, а мой напарник всё не появлялся.

Мне принесли заказ: свекольный борщ, от которого поднимался пар, наполняя воздух сладковатым ароматом тмина. Рядом дымилась порция бигоса – тушёная капуста с нежными кусочками говядины, копчёной грудинкой и черносливом. На десерт я заказала пончики, их золотистая корочка блестела от клубничного варенья, а рядом стояла кружка травяного чая, где листья мяты описывали круги в прозрачной воде. Всё так ароматно пахло, что я сразу приступила к трапезе, но взгляд невольно скользнул к круглым часам на стене напротив. Большая стрелка неумолимо двигалась к двенадцати. Что же могло случиться? Я старалась не поддаваться панике. Успокаивала себя, что всё хорошо, Трофимова, скорее всего, задержали дела. Но нехорошее предчувствие сжимало сердце, и я начала думать, как быть, если мой напарник так и не появится.

Ехать одной до Берлина? Место встречи с Эрихом я знала, пароль тоже, только… Как быть с документами? Они лежали в потайном кармане сумки, но без печати пограничного контроля – это просто бумажки. Официально я не прошла границу. Да уж, тупик.

Женщина с девочками покинула кафе, а я приступила к десерту. Какими же вкусными здесь были пончики! Решила, что закажу ещё и спрошу у Юлиуша (так, кажется, звали официанта), где можно недорого снять квартиру. Польские деньги имелись, Мишанин не скупился. Сказал: «Для такого дела ты должна быть всем обеспечена». Только хватит их на месяц, если не шиковать…

Едва я собралась подозвать Юлиуша, как звякнул колокольчик. В проёме двери замерла девушка в светло-зелёном платье, похожем на весенний лист. Её соломенные волосы были собраны в небрежный пучок, а на плече болталась красная сумочка. Незнакомка оглядела присутствующих, а затем воскликнула на русском с лёгким акцентом:

– Арина! Сколько лет, сколько зим! – Девушка бросилась меня обнимать, и от её духов – жасмин с горьковатой полынью – перехватило дыхание. Я замерла, пытаясь прийти в себя и определиться, как быть.

– Ты хоть улыбнись, – процедила сквозь зубы незнакомка. Её карие глаза чтеца пристально наблюдали за мной; по виду она была ненамного старше меня.

– Привет, – выдавила я улыбку. Мой нож лежал в рюкзаке, но чтобы его достать, надо было наклониться… непродуманно и глупо. Кулон не предупреждал, значит, магичка пока не лезла в мою голову.

– В полдень обычно дождь в Эльблонге, а сегодня ни облачка, – произнесла девушка пароль Трофимова.

– Мой зонт всегда со мной, дождь мне не страшен, – тихо сказала я, сжимая кружку так, что пальцы побелели.

– Быстро допивай чай и уходим, – прошептала незнакомка, и громче для посторонних ушей добавила: – Это прекрасно!

К нашему столику подошла официантка, она хмуро взглянула на меня и, коверкая слова, произнесла:

– Русский тут все знает. Зачем говорила на немецком?

Магичка недовольно поджала губы. Что не так? Да, плевать.

– Потому что я из Дрездена, – пожала плечами я и, подхватив свой рюкзак, поднялась. Официантка фыркнула, будто не поверила, забирая оплату.

Когда мы вышли на улицу, чтец резко сунула мне в руку таблетку.

– Это стикс. Срочно прими.

Дождь противно моросил, и я накинула капюшон. Мы петляли между кирпичных домов с облупленными ставнями, уходя к окраине. Жители попрятались от дождя – только старуха в чепце, выливающая помои, бросила вслед косой взгляд. Я застегнула ворот плаща, бежать на сытый желудок было тяжело. С каким удовольствием я бы сейчас упала на кровать и проспала до утра.

Чтец шла впереди, резко обходила телегу с сеном, ныряла под арки домов. Иногда она оборачивалась, чтобы убедиться, что я не отстала. Незнакомка так и не представилась и больше не заговаривала со мной. Я тоже молчала, хотя так и тянуло спросить: «Почему меня не встретил Трофимов?».

Девушка завернула за угол, я последовала за ней и оказалась прижата к стене рукой незнакомки:

– Что случилось? – с тревогой спросила я.

– Потом поговорим, сейчас надо от них скрыться, – торопливо произнесла чтец. Её взгляд метнулся к концу переулка. – Слушай внимательно, если вдруг так случится, что мы с тобой… потеряемся, то ищи укрытие. Неважно где, главное – спрятаться. Выйдешь вечером и ориентируйся на собор.

Она указала на шпиль, который возвышался над всеми зданиями.

– Идём!

И чтец рванула вперёд, вцепившись в моё запястье. Я не ориентировалась в городе, не знала, что происходит и от кого мне надо прятаться. Просто бежала за девушкой, имени которой даже не знала, мимо вывесок, мимо мастерских.

Осталось только перейти дорогу, как из узкого переулка, заваленного гниющими ящиками, вышли трое мужчин, от них несло дешёвым алкоголем. Один, коренастый, со шрамом через левую бровь, толкнул мою попутчицу в плечо так сильно, что наши пальцы разжались.

Чтец упала на мокрую брусчатку. В этот момент высокий мерзавец в кожаном нагруднике схватился за виски – его лицо исказила гримаса боли. Магия чтеца опасна, если он пробрался в голову, то… всё. Девушка быстро вскочила, смахнув кровь с разбитой губы, третий негодяй – лысый, с татуировкой скорпиона на шее – шагнул ко мне. Он криво ухмылялся, показывая жёлтые зубы.

– Попалась, девка, – прошипел бандит, вращая в руке нож с зазубринами.

Тот, что был со шрамом, снова ударил девушку в грудь – она отлетела к стене, сбив ржавую вывеску аптеки.

– Беги! – крик чтеца прозвучал хрипло, но повелительно.

Я быстро взглянула на неё с твёрдым намерением помочь, а из-за поворота бежали ещё трое. Сердце бешено застучало, ноги будто вросли в землю.

– Ну! Это приказ! – Девушка ударила мерзавца со шрамом станером, похожим на круглую расчёску. Электрический разряд прошелся по мужскому телу, и бандит упал с глухим звуком.

– Что стоишь? – И она бросилась на лысого, чей нож уже описывал дугу в воздухе. Мой кулак врезался в рёбра негодяя, а чтец хорошо приложила его станером. Лысый взвыл и рухнул рядом с приятелями.

– Живо! – Девушка резко развернулась и метнула в приближающуюся троицу станер. Он ударил в лоб мерзавца, который бежал впереди. А после рванула в противоположную сторону от собора.

– Через рынок! – услышала я голос чтеца. Она оглянулась, в её карих глазах горела ярость. – Там лабиринт лотков…

Мы влетели в узкие проходы между ларьками с фруктами. Сзади грохотали ящики – преследователи крушили всё на пути. Чтец резко свернула за угол с табличкой «У рыбака» и прижала меня к стене, где на тонкой верёвке сушилась рыба.

– Тише, – прошептала девушка, осторожно выглядывая. Как будто я сама не знала, чуть не фыркнула от негодования, но сдержалась. Сейчас ехидничать было не к месту, надо было скрыться от преследователей.

– Ха, я знала, что они свернут налево, здесь из-за высокой стены все думают, что прохода нет – а он есть, – подмигнула мне девушка. – Знают только избранные маги.

– Не хочешь представиться? – спросила я, разглядывая разбитую губу чтеца, которая начала опухать.

– Каминская Агнешка, – пожала плечами девушка. – Их вещатели выследили тебя, потому что без стикса ты уязвима. Но ничего, таблетка уже начала действовать, а магия искателя тебя скроет. Немного ещё подождём и будем пробовать снова прорываться к собору.

Агнешка часто дышала, прижалась спиной к стене и довольно зажмурилась на солнце, которое вдруг решило выглянуть из-за туч. Дождь прекратился.

– Кто это… они? И почему Трофимов не пришёл в кафе? – выпалила я, чувствуя, как волнение возрастает с каждой секундой. Мы с Матвеем Александровичем не были лично знакомы, но я искренне беспокоилась за него.

– Трофимову нельзя… вчера его сильно ранили у трактира «Под ведьмой», – тихо ответила Агнешка. – А они: – неужели тебе нужно объяснение? Они сейчас делают всё, чтобы нас остановить. Так, идём. Хватит тут стоять.

Глава 3

В небольшую комнатку спартанского вида, где единственным украшением была потёртая икона Творца, еле-еле проникал солнечный свет через узкое окошко. Воздух был густ от запаха лекарств, смешанных с воском догорающих свечей и терпким ладаном. На кровати с грубым шерстяным одеялом лежал мужчина, его прерывистое хриплое дыхание разрывало тишину. Грудь, обмотанная желтоватыми повязками, поднималась рывками, будто каждое движение давалось ценой неимоверных усилий.

– Стикс – прекрасная защита от магов, но от оружия, созданного человеком, мало толку, а главный минус – зрячие не могут помочь. Нам пришлось ждать, пока действие стикса пройдет, и только после этого мы приступили к лечению. Он будет жить, а магия искателя поможет ему быстрее встать на ноги, – тихо произнесла по-немецки пожилая монахиня. Она взглянула на меня синими глазами зрячей.

– Когда он очнётся? – спросила я, разглядывая бледное лицо Трофимова. Агнешка стояла сзади, я слышала, как она нетерпеливо, едва слышно постукивала каблуком по каменному полу.

– К ночи или завтра утром, но он будет слишком слаб, чтобы говорить, – ответила монахиня и знаком предложила нам выйти.

В сыром коридоре оказалось холоднее, чем на улице, и я сильнее запахнула плащ. Монахиня повела нас дальше по коридору к настоятелю. Её фигура, сгорбленная годами, отбрасывала угловатую тень на стену. Были слышны только наши шаги и шуршание её рясы.

Я думала, как быть. Агнешка сказала, что только настоятель сможет помочь, пока беспомощный Трофимов лежит в келье.

По плану Мишанина завтра утром мы с Трофимовым должны были сесть на поезд до Гданьска, ехать чуть больше часа. Оттуда – пересесть на поезд до Берлина, который прибудет в столицу в четвертом часу вечера. После – устроиться в съемной квартире и послать весточку Эриху. Встреча с бароном должна состояться поздно вечером. Сейчас выходило, что операция под кодовым названием «Стальной шторм» была на грани срыва. Агнешка, упрямо молчавшая о причинах вылазки Трофимова в трактир, лишь бросала короткие фразы: «Настоятель объяснит».

Вся эта неизвестность жутко раздражала. У меня чесались руки, так хотелось достать Таро, чтобы хоть мельком глянуть на карты. Разрешится всё или придется под покровом ночи вернуться на родину? Только не это, когда моя мечта встретиться с Эрихом только начала сбываться.

Я выжила в приюте только благодаря этой мечте. Сжимала зубы от страха и холода, когда в наказание запирали в ледяном погребе. Терпела удары розг по рукам, голод, когда лишали ужина или завтрака. Обычно детям в приюте уже через год разрешалось встречаться с близкими родственниками. Я была лишена подобных встреч – табор уехал… Вера в обещание Эриха найти меня давала те самые силы, а еще… надежду. Она грела, как тот единственный лучик света в темноте.

Некоторые маги надевали браслеты-хидсу, чтобы не встретить парную магию, потому что никто не знал, когда эта встреча могла произойти. Не всем так везло, как нам с Эрихом, увидеться в детстве. Были случаи, когда разбивались крепкие семьи, маги уходили, забывая обо всем. Потому что нет ничего важнее пары, твоей серебряной души.

Легенда о серебряных душах

«Давным-давно, – не сотни, а тысячи лет назад, когда Творец только сотворил Землю, живых тварей и небесное царство душ, – каждая душа была частицей Его света. Она представляла собой мощную энергию, которая светилась золотыми искрами. Но были души и с серебряным свечением. Возможно, Отец вложил в них чуть больше своей любви, чем в остальных, а может, наоборот, ошибся, смешав лунную пыль с солнечным пламенем. Неизвестно. Только серебряные души, словно притягиваясь невидимыми нитями, держались вместе, пока золотые кружили в хороводе, затмевая их мягкий блеск.

Шли века, и душам наскучила вечность. Они стали молить Творца:

– Отпусти нас на Землю! Мы хотим узнать, что такое утро, запах дождя и смех детей.

– Мои дорогие дети, – сказал им Творец, – на Земле вы будете испытывать голод и жажду, ненависть и любовь, страх и боль… Я не смогу защитить вас.

– Но мы хотим научиться любить! – настаивали души, и золотые, не дождавшись ответа, устремились вниз, оставляя за собой шлейфы света. Серебряные замедлились у края небес. Они видели, как Отец, оставшись почти в одиночестве, смотрел на Землю, и сердце их сжалось.

– Мы не покинем Тебя, – прошептали они, но Творец видел, как сильно серебряным душам хочется отправиться в путешествие, и молвил:

– Идите, дети мои.

– Нет-нет, мы останемся с Тобой. – Слишком любили они Творца, чтобы оставить одного.

Золотые души возвращались, рассказывая о битвах, страстях и чудесах. Их истории звучали, как песни, а серебряные, слушая, чувствовали, как в груди загорается тоска.

Серебряные тоже мечтали спуститься, но они боялись путешествовать по Земле.

– Страшно, – признались они. – Мы заблудимся.

– Тогда идите по двое, – предложил Отец. – Я свяжу вас нитями, что ярче Млечного Пути. Вы узнаете друг друга даже в кромешной тьме, а любовь станет вашим щитом.

Так и случилось. С тех пор, когда две серебряные души встречаются на Земле, между ними вспыхивает сияние – знак того, что Отец сдержал обещание. Их называют парной магией, а их связь – нерушимой, ибо она рождена из вечности.»

Монахиня вела нас лабиринтами коридоров, наконец, мы вышли на просторную площадку, повернули направо в другой коридор и вот тут она остановилась возле дубовой двери. Постучала дважды – коротко, замерла на пару секунд и только после этого открыла дверь.

– Настоятель, вы просили Агнешку к вам зайти, с ней… Арина Волкова, – пожилая женщина говорила по-немецки, видимо, чтобы я поняла, о чем. Монахиня пошире распахнула дверь. – Входите.

Я вошла первая, Агнешка – за мной. Воздух в кабинете казался густым от дыма ладана и чего-то ещё… горького, как полынь. Настенные свечи в бронзовых канделябрах освещали комнату неровным светом, а их отсветы дрожали на стеллажах с книгами в древних переплётах. На полках между фолиантами стояли странные предметы: стеклянный шар с мерцающей дымкой внутри, серебряные весы с чашами в виде черепов.

Сам настоятель сидел за массивным дубовым столом, покрытым резьбой, похожей на переплетённые виноградные лозы – символ терпения и власти. Мужчине на вид около пятидесяти пяти, но морщины у внешних уголков глаз выдавали возраст, скрываемый пепельными волосами. Его борода, подстриженная «лопатой», отливала серебром, контрастируя с тёмной сутаной. Фиолетовый пояс – знак учёной степени, на груди – серебряный крест с гербом, на котором был изображен щит и два перекрещенных ключа. Желтоватые глаза настоятеля проницательно разглядывали меня.

«Убедитель!» – мелькнула мысль, и я тихо порадовалась, что приняла стикс. Я всегда считала убедителей самыми опасными магами. Ментальное воздействие – страшная сила, способная поставить на колени любого. Не зря в прошлом убедители всегда стояли у власти, место настоятеля слишком низкое для их статуса, только если это не просто настоятель… что ж, скоро пойму.

– Здравствуйте, пани Волкова, – голос у настоятеля оказался приятным, глубоким, но немецкие слова резали слух. – Садитесь.

Он указал на два стула с готическими спинками, обтянутые красным бархатом. Я присела на краешек, положив сумку на колени.

– Ксендз Марек Ковальский, – представился настоятель. – Родион Алексеевич что-нибудь говорил обо мне? – спросил он, откинувшись на спинку кресла, и свет от витражей упал на его лицо, окрасив кожу в сине-красные пятна.

– Нет, – тихо ответила я, ощущая, как внутри разрасталось нехорошее предчувствие.

– Хм, понятно, видимо, посчитал, что это будет лишней информацией, – криво усмехнулся Ковальский. – Я связался с Мишаниным сегодня утром, потому что знал о вашем прибытии и послал пани Каминскую вас встретить. Боюсь, пан Трофимов не сможет с вами завтра утром отправиться на поезде. Вместо него поедет наш человек.

Глаза убедителя опасно блеснули. Отказывать ему было нельзя, это я сразу поняла. А не могли Трофимова специально отправить в трактир, чтобы я осталась без провожатого?

– Благодарю вас за оказанную помощь моему напарнику и мне, – произнесла я, заставляя губы сложиться в вежливую улыбку. Грубить и что-то требовать – опасно. – Могу я связаться с Мишаниным?

– Конечно, он позвонит ближе к вечеру, вас пригласят, – кивнул Ковальский, он потянулся к книге на столе, толстому фолианту в кожаном переплете. – Идите, отдыхайте, пани Волкова.