След пророчества

Людмила Закалюжная

След пророчества

Пролог

Пролог

Северная столица встретила октябрь ледяным ветром. Арина прижимала к груди выцветшую бархатную сумочку с картами Таро, пробираясь через подворотни, где воздух пропитался запахом жжёной резины и гниющих яблок. Девочка куталась в пальто из шерсти, но плотная ткань не спасала: ветер пробирался под тёмно-синюю юбку, цепляясь за шерстяные чулки. За десять лет жизни в Петрограде Арина не помнила столь ранних холодов.

Девочка торопилась к матери. Цыганка Мария Волкова гадала у колонн Казанского собора, где гости города обычно толкались с богомолками. «Судьба – не нить, а паутина. Запутаешься – не вырвешься», – любила шептать мать клиенткам. Арина же думала иначе. Для нее судьба была как узоры инея на стекле – хрупкие, но прекрасные, похожие на чудо. Ведь случилось же с девочкой чудо: в десять лет проснулась в ней магия, переданная от отца, которого Арина никогда не знала. Тогда ее карие глаза, так похожие на мамины, стали ярко-зелеными, как трава после дождя, а в пальцах заструилось тепло – с восторгом Арина разглядывала серебряные нити магии. Они переплетались между собой, ласково прикасаясь к девочке. Весь табор ахнул: «Искательница!» Маги с таким даром в основном служили сыщиками. Вот и Арина стала мечтать о розыскной работе. Это удивительное чувство – находить тех, кто потерялся. Стоило девочке взять любую вещь, как она моментально обнаруживала человека, кому эта вещь принадлежала. Магия тянула ее, звала, и Арина в тот момент испытывала какое-то неземное счастье. А Таро было так… баловство.

Девочка повернула в проулок, чтобы срезать путь к Казанскому, и замерла. У стен старой бойни, где торговцы кололи кур, в грязной луже лежал мальчик. Его дорогой плащ из тонкой шерсти оказался разорван, на щеке расплывался здоровенный фингал, а из носа капала кровь. «Не иначе Васька со своей бандой постарался», – подумала Арина. Мерзкий мальчишка и ей не давал проходу, только девочка знала, как за себя постоять: припугнуть старшим братом или проклятьем матери, у нее оно посильнее Аришкиного будет. Хотя враки это все про цыганские проклятья, но в таборе ими пользовались, когда другого выхода не было.

– Эй! – Арина подбежала к мальчику, огляделась по сторонам. Затем присела на корточки. – Ты как?

Мальчишка закашлял, выплюнув в лужу сгусток крови. Арина потянулась к нему, чтобы помочь подняться, и только дотронулась, как будто в грудь ударило молнией. Зеленые глаза встретились с черными. Они затягивали девочку словно в омут, и там на дне Арина видела пару молодых людей: черноволосую девушку в белоснежном платье и светловолосого мужчину в смокинге, они кружились в вальсе… «Вещатель!» – пронеслась мысль, и Арина услышала хриплый голос мальчика.

– Ты… видишь их тоже?

Арина не сразу поняла, о чем шептал побитый незнакомец. Настолько ее переполнял восторг, что она невольно улыбнулась. А потом она увидела над головой мальчика мерцающие серебряные нити. Тонкие, как паутина, они переплетались с ее серебряными нитями. Это было чудом. Никогда прежде Арина не замечала чужую магию. Девочка протянула руку, и нити радостно зазвенели, как колокольчики, образуя арку из света.

– Парная магия, – прошептал мальчик, садясь. – Я читал… она связывает души, которые Творцом предназначены друг для друга. Меня зовут Эрих.

Маг вытер ладонью грязь с лица, и Арина заметила свежий шрам на его запястье – неровный, как молния. Такие шрамы оставались у тех, кто сам снимал браслет-хидсу. В таборе была молодая цыганка, которой отец насильно надел хидсу, чтобы она не встретила истинную пару, а девушка сломала замок, и на ее руке остался вот такой шрам – глубокий порез на коже.

– Арина… Волкова, – прошептала маленькая цыганка, очарованная Эрихом. Теперь девочка видела, что он постарше ее, возможно, на три года или даже больше. Арина достала застиранный платок из кармана и приложила к носу мальчика. – Держи, а то кровь идет.

Эрих улыбнулся, и девочка почувствовала, как земля уходит из-под ног. Не от страха – от счастья. Она теперь знала, чего ждала все эти десять лет – вот такого чуда. Встречу с истинной парой. Теперь они не расстанутся. Никогда.

– Ты… красивая, – Эрих провёл пальцем по щеке Арины, оставив грязный след. Он так произнес ее имя, словно пробовал на вкус, смаковал, как недавно Арина – мятную конфету. – Запомни: что бы ни случи…

Рёв мотора перекрыл слова. Чёрный автомобиль, похожий на железный гроб, вынырнул из тумана. Эрих взволнованно взглянул на водителя, когда машина остановилась рядом с детьми, забрызгав их грязью. Дверь распахнулась, и на землю ступила женщина в алом пальто. Её волосы, белые как снег, были убраны сеткой из жемчуга, карие глаза мага-чтеца с яростью взглянули на Арину. В руках незнакомка держала трость из слоновой кости. Следом за ней вышел и водитель, невысокий, коренастый искатель. Эрих вдруг подался вперед, спрятав девочку за спину. Серебряные нити окружили маленькую пару, защищая от разъяренной незнакомки.

– Эрих, – женский голос как лезвие по стеклу, противно проскрежетал. – Ты опозорил род Лихтенов. Вещатели не бегают по помойкам.

– Мама, это Арина! Мы… – Эрих попытался рассказать о серебряных нитях, но мать не дала ему и слова вымолвить. Арина прижалась к спине мальчика, осторожно наблюдая за происходящим.

– Молчать! – Женщина взмахнула тростью. – Ты связался с цыганским отродьем. Немедленно отойди от нее!

Арине было страшно, но она гордо вскинула подбородок:

– Моя мать – лучшая гадалка Петрограда! Она…

– Эрих, сядь в машину! – снова приказала женщина, и водитель шагнул к мальчику.

– Не перечьте баронессе, вы же знаете, будет только хуже, – тихо произнес мужчина. Он бросил взгляд на Арину и помог Эриху подняться, но девочка встала рядом, сжав руку мальчика так, что побелели костяшки.

– Отпусти его, дрянная маленькая цыганка, – баронесса пихнула девочку тростью в живот. Серебряные нити рассерженно зазвенели, пытаясь оттолкнуть от Арины злую женщину.

– Не трогай ее! – яростно закричал Эрих. Его глаза потемнели до угольной черноты. – Она… она моя пара. Серебряная душа. Мы видим серебряные нити магии и я… Я буду теперь жить в таборе.

Арина радостно взглянула на Эриха и гордо кивнула, отвечая мальчику крепким пожатием. Баронесса откинула голову и громко рассмеялась, а затем издевательски произнесла:

– Ты слышал, Михаил, какую ересь болтает наследник рода Лихтенов, – женщина положила трость на плечо сына. – Эрих, твоя судьба решена. Брачный контракт, заключенный еще отцом, с родом фон Штайнер, твой путь к вершине, и я не позволю никому, даже парной магии, все разрушить. Зря ты снял хидсу, он берег тебя от такой вот встречи с грязной цыганской девчонкой.

Полные губы баронессы презрительно скривились. Она кивнула Михаилу, тот схватил Эриха за шиворот и повел к автомобилю. Мальчик пытался вырваться из сильных рук водителя, но все оказалось напрасно. Михаил крепко держал его и с легкостью затолкал сопротивляющегося Эриха в машину. Серебряные нити магии жалобно звякнули, продолжая цепляться друг за друга.

Арина рванула вперёд, но остриё трости впилось ей в горло. Баронесса, от которой пахло сладковатыми духами, наклонилась так близко, что девочка разглядела ее кожу, напудренную до фарфоровой белизны.

– Ты украла у меня сына, мерзкая цыганка, – прошипела как змея баронесса, и ее губы, красные, как свежая рана, искривились. – Исчезни. Или я сотру твой табор в порошок.

И Арина испугалась, что баронесса сдержит слово. Девочка беспомощно смотрела со слезами на глазах, как мать Эриха садилась в автомобиль. Черная машина взревела, выплюнув клубы сизого дыма, а когда она тронулась с места, Эрих высунулся из окна и закричал:

– Я найду тебя, Арина! Мы обязательно встретим…

Слова утонули в рёве мотора. Девочка вдруг сорвалась с места, она бежала за автомобилем, пока не споткнулась и без сил не рухнула прямо в грязь. В груди нещадно болело, словно там только что вырвали сердце. Серебряные нити прижимались к маленькой хозяйке, жалобно позвякивая.

– Мы встретимся, мы обязательно снова встретимся, – прошептала Арина, зло стирая слезы. – И тогда никто нас не разлучит.

Глава 1

Легенда о магах

Давным-давно, в незапамятные времена, когда небо было ближе к земле, а звёзды шептали тайны смертным, Творец – повелитель стихий и времени – встретил женщину невиданной красоты. Её волосы переливались, как ночной океан, а глаза сияли ярче солнца. Пленённый, он взял её в жёны и поселился среди людей, чтобы править миром в гармонии. От их союза родились семь сыновей, каждый – воплощение разных граней отцовской силы.

Когда пришло время, Творец разделил свою мощь между наследниками:

Старшему сыну с черными глазами достался редкий талант – видеть прошлое и предсказывать будущее. Имя дано ему было – Вещатель.

Второму сыну, чьи глаза менялись вместе с эмоциями, даровал отец власть над волей, и теперь даже камни подчинялись его слову. Творец назвал сына – Убедитель.

Третий сын с ярко-синими глазами научился говорить с духами, исцеляя раны плоти. И стал он – Зрячим.

Четвертый сын с теплым карим взглядом после подарка отца смог читать мысли как открытые книги, слыша даже невысказанные страхи. Назвали его – Чтецом.

Пятый сын с голубыми глазами умел теперь сотворить любую вещь. Он стал – Создателем.

Шестому, зеленоглазому красавцу, дали имя – Искатель. Он чувствовал каждое живое существо в мире.

Лишь младший, Человек, остался без дара. Братья, не желая раздора, отдали ему трон. Но в его сердце, лишенном дара, вызревала черная зависть, холодная и острая, как осколок льда. Зачем ему пустая корона, когда они владели настоящей силой?

Годы спустя, когда маги рассеялись по миру, а Творец с супругой вернулись в небесные чертоги, Человек собрал армию из обманутых смертных. Первым удар пал на дом Искателя. Его род, защищавший границы королевства и находивший пропавших, не ожидал предательства. Зеленоглазые воины бились отчаянно – но против полчища людей выстоять бы не смогли.

Лишь предвидение Вещателя спасло род: объединив силы, братья разгромили предателя. Человека судили – лишили права властвовать и приказали навеки прислуживать магам, напоминая о цене зависти.

Эту легенду я знала с детства и, честно, мне она не очень нравилась. Почему именно зеленоглазых разбили? Разве искатели слыли когда-нибудь слабаками? Мы те, кто находит преступников, кто проникаетв самые злачные места, кто не только владеет магией, но и приемами самообороны. Искатели служили в армии, разведке, но в основном занимались сыском. Зеленоглазые женщины все чаще доказывали, что магия искателя – не только мужская прерогатива. Но сейчас, в прокуренном кабинете сыскного управления, я чувствовала себя не воительницей, а… клерком.

– Гражданка Р. потеряла собаку. Порода: двортерьер. Возраст: три года. Особые приметы: любит грызть тапки, – бормотала я, стуча по старой печатной машинке. Павел Павлович, мой начальник с усами как у моржа, считал, что «девчонкам» рано брать серьёзные дела. «Прояви себя», – говорил он, кивая на папку с делами о пропавших собаках. Вот я и проявляла…

– Арина! Земцов требует тебя. Немедленно! – Голос Кати, коллеги-искательницы, вырвал меня из раздумий. Она стояла в дверях, её светлые волосы контрастировали с мрачными стенами конторы.

– Земцов? – подскочила я. Вызов к начальнику сыскного отдела сулил либо выговор, либо… Нет, второго варианта быть не могло… – Зачем, не знаешь?

– Не-а, но у него сидит столичный чин, – тихо проговорила Катя. – Беги, уже. Он не любит ждать.

Я летела по коридору, пытаясь вспомнить: не порвала ли случайно приказ о «собаке гражданки Р.»? Но в голове крутилось только вчерашнее происшествие в таверне «У Дракона» – пьяный создатель устроил там фейерверк, а я случайно врезала ему в нос. Неужели доложили?

В кабинете Земцова пахло сигаретой и мужскими духами с нотками хвои. За массивным дубовым столом, заваленным папками с грифом «Секретно», сидел сам начальник, а напротив – худощавый седой мужчина. Чтец. Я определила это сразу, когда карие глаза незнакомца внимательно уставились на меня. Моя рука дрогнула, я еле сдержалась, чтобы не коснуться кулона в виде парящего орла, который отдала мать, когда маги увезли меня из табора. Десять лет назад, а кажется, было вчера…

– Арина Волкова, младший сотрудник сыска, – прогремел Земцов, раздувая щеки так, будто представлял не клерка, а самого известного искателя страны. Густые брови начальника слегка подрагивали от напускной важности. – Арина, перед тобой один из лучших разведчиков, Родион Алексеевич Мишанин.

– Скажешь тоже, лучший. Скажем так, не худший, – Чтец поднялся с кресла, тень от его тощего силуэта легла на карту мира позади, и подошел ко мне. Я даже растерялась; опешил и Земцов, но быстро пришел в себя и тоже поднялся на всякий случай.Седовласый мужчина, чьё лицо иссекли шрамы вместо морщин, усмехнулся:

Родион Алексеевич же протянул руку для пожатия – тонкие пальцы слегка сдавили мои, ладонь сухая и жесткая. Чтец так внимательно вглядывался в мои глаза, будто что-то искал в них.

– Вам предстоит миссия. Опасная. Арина… как вас по батюшке? – спросил Мишанин. Он наклонился чуть ближе, и я уловила запах хвои.

– Я не знала своего отца, – вскинула гордо подбородок, в ожидании, когда чтец проберется в мою голову. «Даже не сомневайся. Я тебя выкину оттуда». Но маменькин кулон оставался холодным, как и мой голос. – В приюте нам давали два отчества: мальчикам – Владимировичи, девочкам – Владимировны.

– Родион Алексеевич, может, перейдём к делу?Тишина повисла, как туго натянутая струна. Мишанин не моргнул, лишь уголок его рта дёрнулся – то ли усмешка, то ли гримаса боли. Земцов громко кашлянул, разрывая паузу:

Но чтец уже отступил, разочарованно щёлкнув языком. Порой я замечала такое презрительное отношение со стороны чистокровных магов. Несмотря на установленное равенство в нашей стране, маги всегда немного держались в стороне от полукровок и людей. Детей, рожденных от магов вне брака, продолжали забирать в приюты, чтобы дать должное воспитание.

Как мне сказала директриса приюта, Елена Григорьевна, едва я десять лет назад переступила порог мрачного здания… Воспоминание нахлынуло внезапно, унося меня в прошлое.

Холод. Первое, что я запомнила. Каменные стены, пропахшие плесенью и ладаном. Узкие окна, через которые пробивались косые лучи солнца, разрезая полумрак трапезной. Притихшие дети разного возраста сидели за длинными столами. Елена Григорьевна в черном платье стояла в центре, наблюдая, как меня вел к ней пожилой мужчина.

– Ты должна благодарить Творца, дитя, – ласково произнесла Елена Григорьевна, а в голубых глазах создательницы сверкал лед. – В таборе тебя ждала участь вора или проститутки. А здесь… – Директриса провела рукой по воздуху, и появился небольшой шар. Он медленно проплыл ко мне, осветив мою старенькую одежонку. – Тебя научат быть полезной стране.

– Я хочу к маме! – выкрикнула я, сжимая в кулаке единственное, что осталось от прежней жизни – серебряного орла с расправленными крыльями на шнурке. Учителя в чёрных мантиях за спиной директрисы перешёптывались, их тени на стенах изгибались, как пауки, еще больше пугая меня.

Елена Григорьевна наклонилась, её дыхание пахло мятными леденцами. – Если бы твой отец признал тебя – ты бы жила в его доме. Но он предпочёл забыть… – Директриса бросила взгляд на мои вислые рукава, выпачканные в грязи, – …об ошибке. Твое место здесь, и если не будешь соблюдать правила, то тебя накажут.

Наказывали меня часто…

– Значит так, Арина Владимировна, – голос Мишанина, хриплый, как от многолетнего курения, вырвал из задумчивости. Чтец вернулся к столу и сидел в кресле. – Подготовки у вас никакой, несмотря на то что вы больше года работаете в сыскном отделе. Дайте мне дело Волковой, Павел Павлович.

Земцов, пыхтя, приподнялся, протягивая чтецу черную тонкую папку с потрепанными уголками. Мишанин раздраженно выхватил ее и раскрыл.

– Вы что же думаете, я не изучил вашу биографию перед нашей встречей? Не знаю, что вас забрали в десять лет от цыган и вы воспитывались в приюте? Еще немного – и вы бы мне тут слезки пустили, – резко продолжал говорить Родион Алексеевич. – Главное правило агента – отключить эмоции, всегда быть начеку и подозревать даже кошку, которая крутится возле ног.

Я же застыла, впиваясь ногтями в ладони и чувствуя себя полной дурой. Все правильно говорил чтец, голову я не включила, поддалась эмоциям. Вспомнила проклятый приют, жестокость директрисы, безразличие учителей к слезам одинокой девочки. Снова стало жалко себя… Выходит, не прошла я проверку. Сейчас Земцов велит мне вернуться в кабинет, и я продолжу стучать по клавишам печатной машинки, тихонько воя от тоски.

– Не знаю, кто там, – Мишанин поднял палец вверх. – Решил, что только вы сможете справиться, но я бы вам и поиск собственной собаки не доверил.

– Волкова отлично справляется с розыском животных… – попытался защитить меня начальник и замолчал от жесткого взгляда чтеца.

– Садитесь, – приказал Родион Алексеевич, и я шагнула к столу, чтобы присесть на указанный стул. – Дайте ей дело доктора Мартена. Слышали о таком?

– Нет, – тихо ответила я, и в тот же миг на колени рухнула папка с кроваво-красным грифом «Секретно».

– Открывайте, – велел Родион Алексеевич. Его голос, ещё минуту назад режущий, как наточенная бритва, теперь звучал ровно, по-деловому. И я подобралась, потянула за черную ленту… И тут же по ткани побежали серебряные искры, сработала защита создателей. Я замерла.

– Не бойтесь, вам не оторвет пальцы, – усмехнулся Мишанин.

«Снова проверка?» Мелькнула мысль, но я уже открыла папку и сразу же увидела черно-белый рисунок, на нем был изображен овальный предмет, чем-то похожий на яйцо. Тени на нем легли так, что артефакт казался живым – пульсирующим в такт моему дыханию.

– Это опасный артефакт, который несколько лет назад создали в секретной лаборатории под Руаном, – Мишанин чиркнул спичкой, поджег сигарету. Дым заклубился над столом, придавая его словам зловещую театральность. – Мощность артефакта настолько велика, что он способен уничтожить целый город. Доктор Мартен, зрячий, – Родион Алексеевич перевернул страницу резким движением.

Черно-белое фото аккуратно крепилось к бумаге. На меня смотрел мужчина в белом халате. Седые волосы прилизаны, видимо, зрячий так пытался прикрыть лысую макушку. Худощавое лицо с маленькими глазками и длинным носом напоминало крысиную морду.

– Украл артефакт и сбежал с ним в Германию. Немецкие дипломаты до сих пор лицемерно разводят руками, когда их спрашивают о беглеце, – Мишанин ударил костяшками по столу. – Не только наши вещатели сообщают о страшной катастрофе, которую принесет миру Германия, если артефакт не уничтожить. Есть сведения, что немцы вовсю пытаются создать нечто подобное, пока у них не выходит. Но все это лишь дело времени, – усмехнулся Родион Алексеевич. – Здесь написана биография доктора Мартена, почитаете потом.

Я провела пальцем по строке «жертвы эксперимента – сорок семь человек», ощутив под подушечкой шероховатость типографской краски. Буквы казались выпуклыми, как шрамы на коже… и слишком резко перелистнула следующую страницу. На пол плавно упала фотография, которую я поспешила поднять.

– Эрих барон фон Лихтен, вещатель, – голос Мишанина прозвучал нарочито небрежно, но я уловила в нём стальной подтекст. Он выпустил табачный дым в потолок. А я забыла, как дышать, жадно разглядывая привлекательного молодого мужчину в черном костюме. Его аккуратно зачёсанные светлые волосы подчёркивали высокий лоб и прямой нос, а чётко очерченные губы добавляли лицу выразительности. Но больше всего внимание привлекали глаза – чёрные, как бездонный омут. Даже на снимке они притягивали взгляд. Я могла бы вечно смотреть в глаза Эриха и слушать мелодию нашей магии. В горле встал ком, я быстро заморгала, чтобы прогнать непрошеные слезы. В ушах зазвучал эхо-голос: «Я найду тебя, Арина! Мы обязательно встретимся!»

– Фон Лихтен – наш агент, он работает на немцев в Серой Лиге, саботируя некоторые проекты. В Германии все чаще звучат призывы о чистоте крови и магии. Только чистокровные маги достойны стоять у власти. Вот и представьте, Арина Владимировна, что произойдет, если немцы разгадают загадку артефакта. – Родион Алексеевич повернулся к карте, которая висела за его спиной. – Они поставят мир на колени, а Франция со своим «защитным куполом» будет торговаться за место у кормушки.

– Теперь вы понимаете, насколько важна ваша миссия?Мишанин взглянул на меня через сизый дым.

– И опасна, – добавил Павел Павлович, который все это время молчал. – Отправленные агенты больше не вышли на связь, и мы ничего не знаем об их судьбе. Арина, ты можешь отказаться, тебя никто не станет осуждать. Мы найдем более опытного агента.

Мишанин повернулся, чтобы затушить сигарету в пепельнице, и я увидела, как его губы растянулись в усмешке. Он ждал моего отказа. Отказа, который вернул бы меня к папкам с пропавшими собаками, к сочувствующим взглядам коллег, к жизни, в которой я навсегда останусь «девчонкой», полукровкой из приюта. Эта миссия – единственный шанс вырваться из клетки рутины и доказать всем, и в первую очередь себе, что я не просто «зеленоглазая искательница», а нечто большее. Да, она смертельно опасна. Но разве жизнь, которую я влачу сейчас, не является медленной, тихой смертью? «Нет, – яростно подумала я. —Умру, но докажу, что полукровка из приюта стоит десятка ваших чистокровных асов». Вэтом безумии, был хоть какой-то смысл. И да, в конце этого пути мерцал он – Эрих. Моясеребряная душа. Я сжала фотографию так, что уголки впились в ладонь. Вещатель смотрел на меня, и его взгляд, даже застывший на бумаге, обжигал. «Я жду тебя!»,– словно читалось в черных очах.

– Я согласна, – выдохнула я, не узнавая собственный голос.

– Ну что ж, – медленно протянул Родион Алексеевич. – Похвально, что вы готовы послужить отечеству.

Если Мишанин и был недоволен, то никак этого не показал. Павел Павлович, обычно красноречивый, теперь молча теребил седой ус, он больше не пытался меня отговаривать.

– С сегодняшнего дня вы не искательница сыскного отдела, а агент Тень Оккультного бюро и моя подчиненная, – строго сказал Мишанин. Он щёлкнул портсигаром. – В Берлине бесследно исчезли наши агенты. Все они были связаны с поиском доктора Мартена. Вы должны собрать всю информацию о судьбе агентов, спасти… они еще живы. Имена и фотографии все здесь, – чтец указал на папку, которая все еще лежала на моих коленях.

– Вещателей сложно обмануть, а вы еще и без опыта, поэтому поедете в Германию под своим настоящим именем.

– Под своим именем? Но немецкие чтецы…Я не удержалась от вопроса, вырвавшегося скорее как протест против кажущейся нелепости:

– Вашими мыслями займемся мы, – резко оборвал он, и его карие глаза на мгновение сверкнули. – В Оккультном бюро есть свои создатели. Вам изготовят амулет-блокиратор. Примитивный допрос он не выдержит, но от случайного «заглядывания» в толпе – защитит. В Польше вы получите стикс. Это таблетка, которая защищает от любого воздействия мага, но и здесь есть минус… зрячий вам не поможет в случае ранения.

– Я знаю, что такое стикс, – тихо произнесла я, чувствуя, как загорелись щеки.

– Отлично. А теперь не перебивайте, – строго сказал Мишанин. – Легенда – беглянка, которая ненавидит Россию, власть, лишившую ее семьи. С помощью магии искателя вы легко перебрались через границу с Польшей, где познакомились с еще одним русским беглецом, – Мишанин вытащил из папки новую фотографию. Мужчина на снимке смотрел пустым взглядом. Он был одет в черную форму особого отдела, темные волосы коротко стрижены, нос с горбинкой, тонкие губы, подбородок слегка вытянут. – Трофимов Матвей Александрович, искатель, наш агент. Он вам поможет добраться до Берлина и встретиться с бароном. Вы будете работать с Матвеем в паре, из вас двоих – он старший. А теперь задание: найти опасный артефакт и любым возможным способом передать или доставить в Россию.

– Не уничтожить? – удивленно спросила я. Павел Павлович хмыкнул, отклоняясь на спинку кресла.

Взгляд Мишанина впился в меня, стало не по себе. Пальцы непроизвольно сжали сильнее папку, но голову не опустила. Так и не научили меня в приюте полному подчинению.

– Представьте, Волкова, – Родион Алексеевич открыл портсигар и достал сигарету, – что артефакт – это чаша, наполненная ядом… или лекарством. – Губы моего нового начальника дрогнули в подобии улыбки. – Наша задача – не разлить содержимое.

– Приказ есть приказ, и он не обсуждается, Волкова. – Чтец ткнул в меня пальцем, обведенным желтым никотиновым налетом. – Умри, но выполни задание! Теперь – это ваш девиз, Арина Владимировна. Готовы послужить родине?Я не понимала, для чего везти опасный артефакт в столицу. Если что-то пойдет не так, то пострадают тысячи людей. Заметив мое замешательство, Мишанин строго произнес: