П.И.Р.

– Алена, – прервал девушку отец, – Не вежливо так разговаривать! Не достойно! Те странности, что происходят в нашем доме, – папа посмотрел на кота, незаметно перебравшегося к Насте на колени; перевел взгляд на домового, с аппетитом уплетающего пирожки; нахмурившись, взглянул в глаза шаманки и продолжил, уже глядя на дочерей:

– Нам надо что-то делать! Разобраться во всем, понять, почему, а главное, зачем, вся эта мистика с нами случилась!

– Но, пап… – попыталась что-то сказать Аленка.

– Дослушаем Айсет! – решительно перебил ее отец, – От того, что мы скажем, что этого не может быть, ситуация не изменится!

Домовой Игнат перестал причмокивать от удовольствия, которое он получал от сьеденных пирожков. Он осторожно слез со стопки книг, которую мама подложила ему на стул, спустился на пол, и, молча подойдя к папе, обнял его за ногу. Кот тоже отреагировал. Он опять засиял и, исчезнув, тут же появился снова, но уже рядом с папой. Папа засмущался, от оказанного ему внимания, а кот или Пуби, как его представила Настя, паря в воздухе, лизнул папу в ухо и опять очутился на коленях у девушки. Все, включая строптивую Аленку, вдруг рассмеялись. Мама, протянув руку, погладила Пуби по синей шерсти, от чего тот заурчал и зажмурился. Игнат, без чьей либо помощи, вскарабкался на свое место и, к большому удивлению Насти, изрек старческим голосом:

– Аайка! Ааай-кааа! Ты чего? Спишь там опять!? Айййка! Очнись, тебе говорю!

Настя увидела все сразу. И как Айсет вскочила на ноги, срывая, висящий у нее на шее, на кожанном шнурке, какой-то блестящий предмет. И как папа с мамой почему-то раздвоились, растроились и растаяли в воздухе. И Аленку, которая зачем-то плеснула ей чаем в лицо. Игнат увеличивался в размерах, превращаясь… "В кого!? В бабушку!? – Настя сфокусировала взгляд, – Где Игнат? Где все?"Она огляделась. Обычный деревенский домик изнутри: простые обои на стенах, через дверной проем в соседнюю комнату видно кровать, застеленную пушистым покрывалом; на кровати красиво уложены подушки, а на них кружевная накидушка. Ковер на стене, и часы с кукушкой. Настя повернула голову. Они сидели за круглым столом втроем: она, бабушка и Машка. "Машка!? – мелькнуло у нее в голове, – Аленка же… Тьфу, ты!"

– И долго меня не было?

– Да минуту! Может, две… Глядим, молчишь! Глаза стеклянные, вот и поняли, что морок опять! Ты, Наська, нас своими закидонами, скоро с ума сведешь! – тараторила не Аленка, а все таки Машка, выбирая себе пирожок.

– Ась, ты как? – спросила бабушка, – Пришла в себя? Что на этот раз?

Настя поерзала на стуле, стул, протестуя, заскрипел, и она окончательно пришла в себя. Они с Машкой давно, с самого детства, жили у бабушки в деревне. Родители погибли, когда им было всего-то по годику с небольшим. Приехали сюда на лето, своих стариков попроведовать да внучек показать, а потом несчастье, утонули перед самым отъездом в город. А Настя с Машкой так здесь и остались. Куда же их сирот девать? Не в детдом же, при живых бабушке и дедушке? Старики их и вырастили, любили и баловали, конечно. Деда год назад не стало, бабушка переживала очень, но внучки из депрессии ее постппенно вывели. Все, вроде, наладилось. А потом им с Машкой исполнилось по пятнадцать лет. Вот в тот день и началась какая-то чертовщина. Стала Настя в странные видения проваливаться, с непонятными людьми в этих видениях встречаться, кошмары по ночам видеть. Бабушка с Машкой боялись, уж не спятила ли она? В больницу, в город съездили, к доктору сходили. Тот вердикт вынес, что здорова и адекватна. Бабушка не успокоилась, к попу Настю потащила. Поп покрестить посоветовал. Но они с Машкой и так крещенные были, чего же их по второму-то разу крестить? Короче в деревню вернулись. А видения не прекращаются, некоторые по нескольку раз повторяются да подробностями обрастают. Настя вздохнула:

– Бабуль, я уже начинаю сомневаться, что здесь и сейчас – это реальность. Мне кажется, что я заблудилась… Заблудилась я в реальностях. Где я по-настоящему? Тут? А может там? А, может, я вообще в другом каком-то месте, времени, реальности?

– Ась! – забубнила Машка, жуя уже, наверное, пятый пирожок, – Я тут подумала… Бабуль, ты только не ори сразу! Короче, девочки, я думаю, что нам на это озеро попасть надо, да серебрянный островок найти!

– Да что ты! – вскочила и округлила глаза бабуля, – В своем уме-то? Или, тоже, спятила? Ой, тошнехонько! Обе внучки чокнулись!

Бабушка открыла шкафчик, достала бутылек с валокордином и стопку из слегка зеленоватого стекла. На стопке, Настя, почему-то это знала точно, был смешной рисунок десантника и надпись "никто, кроме нас!"Бабушка судорожно трясла бутыльком над стопкой. Бутылек капли не выдавал, и Настя подскочила, чтобы помочь. Она мягко забрала у бабушки лекарство. Машка уже обнимала всхлипывающую старушку, усаживая ее на кресло:

– Бабуль, делать-то что-то надо! Ты не волнуйся только! Аська, ты спишь что ли?

Настя отсчитывала капли. В какой-то момент глаза скользнули по стопке на рисунок. На нее смотрели ярко зеленые глаза пушистого синего кота. Настя услышала, как он промурлыкал: "Нииикто, кррромме нааассс!"Девушка моргнула, видение исчезло, и десантник был на своем месте.

– А где Пуби? – спросила она, разбавляя накапанное в стопку лекарство, водой.

– Нашла время! – рявкнула Машка, выхватывая у нее кружку, – Шляется где-то! Он же кот, а коты они знаешь ли, сами по себе! Куда хотят, туда и ходят!

Настя присела рядом с успокаивающейся бабушкой и погладила ее по руке.

– Бабуль, а вы кота котенком, у кого-то, взяли?

– Ты что прицепилась-то с этим котом? Возишься с ним вечно! Сейчас бабуле плохо, а ты про своего Пубочку вспомнила!

– Неет! Котенком мы его не брали… – бабуля повернулась к Насте, погладила ее по голове, – Он к нам сам пришел, уже взрослым котом и прижился. Он же зимой появился: дед утром из дому вышел, а на крыльце странный кот сидит. Дед его гнать, а он не уходит! До вечера просидел на морозе! Мы его пожалели и в дом запустили. Это в ту, самую первую зиму и было, как вы у нас жить стали!

Настя не дышала. "Глюк или реальность?"– стучало у нее в голове.

– Он в дом вошел, как дед его впустил, а вы по полу ползаете. Ты его увидела, рассмеялась, ручонки к нему тянешь и лопочешь "пуби, пуби"! Говорить-то еще не умела! И ведь странно!? Котище к тебе и подошел, ластиться стал. Ты тоже его обнимала, буд-то вы давно не виделись… Странно это все! Я деду тогда так и сказала, а он рукой на меня махнул. С тех, вот, пор и появился этот Пуби у нас. А чего ты про него? – бабушка сжала Настину руку, – И про него что-то видела? Это он? Это в нем? Ой, тошнехонько!

Бабуля снова запричитала.

– Ассськаа! – проныла Машка, – Чем кот-то провинился?

– Он не провинился, – задумчиво возразила Настя, – Я просто по нему соскучилась.

Вечером они с Машкой попытались кота отыскать. Но того ни дома, ни во дворе не было. Уже перед тем, как лечь спать, девушки, вышли на улицу и, стоя на крылечке, долго звали кота: "Кыс, кыс, кыс!"Ответом была тишина. Они некоторое время постояли, глядя на звездное небо, на серебрянный диск луны. Настя вспомнила, как раньше они вместе с дедом частенько смотрели в звездное небо, выглядывая в нем светящиеся точки спутников. Она вздохнула: "Маш, расскажи-ка мне, что бабуля говорила, когда я сегодня глюк словила?"

– Да ни че не говорила! Перепугалась, как обычно! "Аська, Аська!"– кричит, велела воды святой в тебя брызнуть, крестилась да молилась! – Машка повернулась к сестре, – Ну нет, Ась! Ты что, на родную бабку чего-то думаешь!? Она же нас вырастила!

– Ничего я не думаю! Просто в видении моем, домовой бабулиным голосом меня Айкой называл! А ты, в моем глюке вообще была Аленкой!

– Аленкой!? Фу! Никогда, мне это имя, не нравилось! Насть, делать что-то надо! Понимаешь!?

– Да, понимаю! Для начала надо найти Пуби и Игната!

– Игната!? – пискнула Машка, но, увидев нахмуренное лицо сестры, спешно закивала, – Будем искать!

Они еще пошушукались, стоя на крыльце, увидели несколько, безмолвно скользящих по черному небу, светящихся точек-спутников. Замерзнув, и собираясь в зайти в дом, еще немного покыскыскали, в надежде найти Пуби, но не получив ответа, на цыпочках пркрались в дом.

Настя моментально провалилась в сон. В сон без сна. Она просто спала, зная, что она спит. В то же время, весь ее организм, каждая клеточка были на чеку. Сознание девушки находилось между сном и реальностью, как буд-то бы чего-то ожидая. В какой-то момент ее дыхание перестало быть ровным. Оно замерло, а потом продолжилось, но вдохи и выдохи стали осторожными, то более короткими, то длиными.

Настя открыла глаза и повернула голову. "Ой, мамочки!"– по ее спине поползли мурашки величиной с майских жуков.

Глава 7. Новые тайны

ИНТЕРЛЮДИЯ 7

Определившись с планом эксперимента, инки дали этому эксперименту название и занесли в свою картотеку. Эксперимент назывался "Иллюзия", его суть была в подчинении себе человечества и получения прекрасной вкусной энергии. Вкусной она была по простой причине – люди сами, по доброй воле, от