П.И.Р.

– Алена, – прервал девушку отец, – Не вежливо так разговаривать! Не достойно! Те странности, что происходят в нашем доме, – папа посмотрел на кота, незаметно перебравшегося к Насте на колени; перевел взгляд на домового, с аппетитом уплетающего пирожки; нахмурившись, взглянул в глаза шаманки и продолжил, уже глядя на дочерей:

– Нам надо что-то делать! Разобраться во всем, понять, почему, а главное, зачем, вся эта мистика с нами случилась!

– Но, пап… – попыталась что-то сказать Аленка.

– Дослушаем Айсет! – решительно перебил ее отец, – От того, что мы скажем, что этого не может быть, ситуация не изменится!

Домовой Игнат перестал причмокивать от удовольствия, которое он получал от сьеденных пирожков. Он осторожно слез со стопки книг, которую мама подложила ему на стул, спустился на пол, и, молча подойдя к папе, обнял его за ногу. Кот тоже отреагировал. Он опять засиял и, исчезнув, тут же появился снова, но уже рядом с папой. Папа засмущался, от оказанного ему внимания, а кот или Пуби, как его представила Настя, паря в воздухе, лизнул папу в ухо и опять очутился на коленях у девушки. Все, включая строптивую Аленку, вдруг рассмеялись. Мама, протянув руку, погладила Пуби по синей шерсти, от чего тот заурчал и зажмурился. Игнат, без чьей либо помощи, вскарабкался на свое место и, к большому удивлению Насти, изрек старческим голосом:

– Аайка! Ааай-кааа! Ты чего? Спишь там опять!? Айййка! Очнись, тебе говорю!

Настя увидела все сразу. И как Айсет вскочила на ноги, срывая, висящий у нее на шее, на кожанном шнурке, какой-то блестящий предмет. И как папа с мамой почему-то раздвоились, растроились и растаяли в воздухе. И Аленку, которая зачем-то плеснула ей чаем в лицо. Игнат увеличивался в размерах, превращаясь… "В кого!? В бабушку!? – Настя сфокусировала взгляд, – Где Игнат? Где все?"Она огляделась. Обычный деревенский домик изнутри: простые обои на стенах, через дверной проем в соседнюю комнату видно кровать, застеленную пушистым покрывалом; на кровати красиво уложены подушки, а на них кружевная накидушка. Ковер на стене, и часы с кукушкой. Настя повернула голову. Они сидели за круглым столом втроем: она, бабушка и Машка. "Машка!? – мелькнуло у нее в голове, – Аленка же… Тьфу, ты!"

– И долго меня не было?

– Да минуту! Может, две… Глядим, молчишь! Глаза стеклянные, вот и поняли, что морок опять! Ты, Наська, нас своими закидонами, скоро с ума сведешь! – тараторила не Аленка, а все таки Машка, выбирая себе пирожок.

– Ась, ты как? – спросила бабушка, – Пришла в себя? Что на этот раз?

Настя поерзала на стуле, стул, протестуя, заскрипел, и она окончательно пришла в себя. Они с Машкой давно, с самого детства, жили у бабушки в деревне. Родители погибли, когда им было всего-то по годику с небольшим. Приехали сюда на лето, своих стариков попроведовать да внучек показать, а потом несчастье, утонули перед самым отъездом в город. А Настя с Машкой так здесь и остались. Куда же их сирот девать? Не в детдом же, при живых бабушке и дедушке? Старики их и вырастили, любили и баловали, конечно. Деда год назад не стало, бабушка переживала очень, но внучки из депрессии ее постппенно вывели. Все, вроде, наладилось. А потом им с Машкой исполнилось по пятнадцать лет. Вот в тот день и началась какая-то чертовщина. Стала Настя в странные видения проваливаться, с непонятными людьми в этих видениях встречаться, кошмары по ночам видеть. Бабушка с Машкой боялись, уж не спятила ли она? В больницу, в город съездили, к доктору сходили. Тот вердикт вынес, что здорова и адекватна. Бабушка не успокоилась, к попу Настю потащила. Поп покрестить посоветовал. Но они с Машкой и так крещенные были, чего же их по второму-то разу крестить? Короче в деревню вернулись. А видения не прекращаются, некоторые по нескольку раз повторяются да подробностями обрастают. Настя вздохнула:

– Бабуль, я уже начинаю сомневаться, что здесь и сейчас – это реальность. Мне кажется, что я заблудилась… Заблудилась я в реальностях. Где я по-настоящему? Тут? А может там? А, может, я вообще в другом каком-то месте, времени, реальности?

– Ась! – забубнила Машка, жуя уже, наверное, пятый пирожок, – Я тут подумала… Бабуль, ты только не ори сразу! Короче, девочки, я думаю, что нам на это озеро попасть надо, да серебрянный островок найти!

– Да что ты! – вскочила и округлила глаза бабуля, – В своем уме-то? Или, тоже, спятила? Ой, тошнехонько! Обе внучки чокнулись!

Бабушка открыла шкафчик, достала бутылек с валокордином и стопку из слегка зеленоватого стекла. На стопке, Настя, почему-то это знала точно, был смешной рисунок десантника и надпись "никто, кроме нас!"Бабушка судорожно трясла бутыльком над стопкой. Бутылек капли не выдавал, и Настя подскочила, чтобы помочь. Она мягко забрала у бабушки лекарство. Машка уже обнимала всхлипывающую старушку, усаживая ее на кресло:

– Бабуль, делать-то что-то надо! Ты не волнуйся только! Аська, ты спишь что ли?

Настя отсчитывала капли. В какой-то момент глаза скользнули по стопке на рисунок. На нее смотрели ярко зеленые глаза пушистого синего кота. Настя услышала, как он промурлыкал: "Нииикто, кррромме нааассс!"Девушка моргнула, видение исчезло, и десантник был на своем месте.

– А где Пуби? – спросила она, разбавляя накапанное в стопку лекарство, водой.

– Нашла время! – рявкнула Машка, выхватывая у нее кружку, – Шляется где-то! Он же кот, а коты они знаешь ли, сами по себе! Куда хотят, туда и ходят!

Настя присела рядом с успокаивающейся бабушкой и погладила ее по руке.

– Бабуль, а вы кота котенком, у кого-то, взяли?

– Ты что прицепилась-то с этим котом? Возишься с ним вечно! Сейчас бабуле плохо, а ты про своего Пубочку вспомнила!

– Неет! Котенком мы его не брали… – бабуля повернулась к Насте, погладила ее по голове, – Он к нам сам пришел, уже взрослым котом и прижился. Он же зимой появился: дед утром из дому вышел, а на крыльце странный кот сидит. Дед его гнать, а он не уходит! До вечера просидел на морозе! Мы его пожалели и в дом запустили. Это в ту, самую первую зиму и было, как вы у нас жить стали!

Настя не дышала. "Глюк или реальность?"– стучало у нее в голове.

– Он в дом вошел, как дед его впустил, а вы по полу ползаете. Ты его увидела, рассмеялась, ручонки к нему тянешь и лопочешь "пуби, пуби"! Говорить-то еще не умела! И ведь странно!? Котище к тебе и подошел, ластиться стал. Ты тоже его обнимала, буд-то вы давно не виделись… Странно это все! Я деду тогда так и сказала, а он рукой на меня махнул. С тех, вот, пор и появился этот Пуби у нас. А чего ты про него? – бабушка сжала Настину руку, – И про него что-то видела? Это он? Это в нем? Ой, тошнехонько!

Бабуля снова запричитала.

– Ассськаа! – проныла Машка, – Чем кот-то провинился?

– Он не провинился, – задумчиво возразила Настя, – Я просто по нему соскучилась.

Вечером они с Машкой попытались кота отыскать. Но того ни дома, ни во дворе не было. Уже перед тем, как лечь спать, девушки, вышли на улицу и, стоя на крылечке, долго звали кота: "Кыс, кыс, кыс!"Ответом была тишина. Они некоторое время постояли, глядя на звездное небо, на серебрянный диск луны. Настя вспомнила, как раньше они вместе с дедом частенько смотрели в звездное небо, выглядывая в нем светящиеся точки спутников. Она вздохнула: "Маш, расскажи-ка мне, что бабуля говорила, когда я сегодня глюк словила?"

– Да ни че не говорила! Перепугалась, как обычно! "Аська, Аська!"– кричит, велела воды святой в тебя брызнуть, крестилась да молилась! – Машка повернулась к сестре, – Ну нет, Ась! Ты что, на родную бабку чего-то думаешь!? Она же нас вырастила!

– Ничего я не думаю! Просто в видении моем, домовой бабулиным голосом меня Айкой называл! А ты, в моем глюке вообще была Аленкой!

– Аленкой!? Фу! Никогда, мне это имя, не нравилось! Насть, делать что-то надо! Понимаешь!?

– Да, понимаю! Для начала надо найти Пуби и Игната!

– Игната!? – пискнула Машка, но, увидев нахмуренное лицо сестры, спешно закивала, – Будем искать!

Они еще пошушукались, стоя на крыльце, увидели несколько, безмолвно скользящих по черному небу, светящихся точек-спутников. Замерзнув, и собираясь в зайти в дом, еще немного покыскыскали, в надежде найти Пуби, но не получив ответа, на цыпочках пркрались в дом.

Настя моментально провалилась в сон. В сон без сна. Она просто спала, зная, что она спит. В то же время, весь ее организм, каждая клеточка были на чеку. Сознание девушки находилось между сном и реальностью, как буд-то бы чего-то ожидая. В какой-то момент ее дыхание перестало быть ровным. Оно замерло, а потом продолжилось, но вдохи и выдохи стали осторожными, то более короткими, то длиными.

Настя открыла глаза и повернула голову. "Ой, мамочки!"– по ее спине поползли мурашки величиной с майских жуков.

Глава 7. Новые тайны

ИНТЕРЛЮДИЯ 7

Определившись с планом эксперимента, инки дали этому эксперименту название и занесли в свою картотеку. Эксперимент назывался "Иллюзия", его суть была в подчинении себе человечества и получения прекрасной вкусной энергии. Вкусной она была по простой причине – люди сами, по доброй воле, отдавали ее теневикам. Происходило это так просто, что инки были ошарашены этой просттой. Люди, в огромном колличестве, собирались в местах, которые назывались алтарем. Вокруг алтаря стояли статуи, изображающие теневых помощников людей. Перед статуями расставлялись разные вкусности и люди устраивали праздничное поедание этих вкусностей с непременным упоминанием своих теневиков. Люди, по глупости своей, называли их духами. Но инки знали точно, что теневики бестелесными не были. Они просто любили тень. В честь этих духов-помощников в каждом жилище были устроены домашние алтари. Люди никогда не забывали поставить на них пищу и сказать слова благодарности. Теневики людскую еду не ели, но та энергия, что исходила от приготовленной специально для них пищи, была невероятной! А еще, люди сочиняли песни-просьбы и песни-благодарности, которые тоже питали теневиков. Такие песни назывались молитвами, хвальбами.

Перед инками встала, как им казалось, простая задача: убрать с дороги теневиков. На Нямтринтринстеп были отправлены резиденты-инквизиторы. Они должны были стать новыми кумирами для людей. И они стали…

ГЛАВА 7. Новые тайны

– Кто ты? – выплюнула Настя свой вопрос в лицо ночному гостю, а, вернее, гостье. Леденящий ужас сковал ее тело, а язык не хотел слушаться, став ватным: – У меня опять глюк? – девушка вдруг сообразила, что находясь в своих ведениях и видя кошмары, она воспринимала их как явь, даже не догадываясь о их нереальности. Сейчас все было подругому. "Это что-то новенькое!"– подумала она глядя на женскую фигуру застывшую посередине спальни. Привидение не двигалось. Оно мерцало, становясь то совсем прозрачным, еле-еле различимым в сумраке комнаты, то обретало более выразительные формы и цвет. В такие моменты Настя отчетливо видела лицо гостьи. Это была безглазая старуха, ведьма из ее кошмара.

Гостья повела рукой, и Настя заметила, что тишина в доме стала другой, осязаемой, ватной какой-то. Не тикали, надрываясь, часы на стене, не слышно было гула работающего в кухне холодильника.

– У нас мало времени, Айка! – прокаркала ведьма хриплым голосом, – Слушай! Ты Айка – выпущенная, из древней руны, душа. Наш род должен был хранить руну до поры! Враги Околомира украли руну и изменили ход времени. Они испоганили твое предназначение и обрушили на нас гнев высших сил. Но время пришло! Ты вспомнишь! Ты поймешь, кто ты!

Настя не дышала. Она слушала старуху, смотрела в ее пустые глазницы и не верила в то, что видит. Страх от ужасного облика ведьмы сковал все тело. А вид у бабки был просто адским! Голый череп – с клочками скатанных седых волос; черные дыры вместо глаз; щелкающая, острыми зубами, челюсть! А тело! На нем болтались обрывки одежды, через которую видны были белые кости. Настя видела червей, копошащихся кое-где на, и так уже полностью избавленном от плоти, теле старухи.

– Оооо! Кровавая луна близко! – выло подобие человека, – Успей или сгинешь на веки! Ты должна найти то, что потеряно. Торопись! Не успеешь – я сама затащу тебя в ад! Предсказание! Узнай… узнай предсказание!

Ведьма начала бледнеть, ее голос становился все тише и тише. Казалось, буд-то она теряет силы с каждым произнесеным словом:

– Это… – старуха протянула к Насте костлявую руку, – Это Видар… Я сберегла… Он…

На пол, со звоном упал небольшой предмет, а старуха медленно растаяла, вернув в тишину ночные звуки.

– Постой! – закричала Настя, – Вернись, мне надо спросить…

– Спроси! – на кресле сидел Игнат, – Спра-ши-вай! Все, что знаю, скажу.

Настя потерла виски пальцами, ее взгляд наткнулся на предмет, который упал на пол из рук шаманки. Она откинула одеяло и встала с кровати. Присев на корточки, девушка некоторое время разглядывала лежащий на полу, предмет. Овальный серебряный диск величиной со спичечный коробок, с непонятными знаками вокруг изображения желтого глаза. Вздохнув, Настя протянула к нему руку и осторожно коснулась одним пальцем. Ничего не произошло. Она подняла его:

– Ну? Что за Видар!? И как им пользоваться? Где инструкция!?

– Ты почувствуешь. Поймешь, когда время придет! Все проще паренной репы!

Настя задумчиво смотрела на домовенка:

– Ты – не морок?

– Нет! Я есть, и я тут! Скоро Пупыг подтянется, у него дела остались…

– Какие дела могут быть у приведения?

– Пупыг – не приведение, он твой дух-хранитель! Просто он существо из другой реальности! В твоей реальности, он, как и я считается волшебным, сказочным! А в своей – мы просто есть!

Настя рассердилась:

– В какой, своей реальности? Как она называется? Сказка!? Миф!? Легенда!? Или еще как!?

Домовенок спрыгнул с кресла и громко протопал к окошку. Странным образом очутившись на подоконнике, он понюхал, стоявшую там красную герань, уперевшись ладонями в стекло, внимательно осмотрел звездное небо, а потом повернулся к девушке:

– По твоему все эти мифы, легенды, сказки на пустом месте появились? Типа люди такие гении, что сами и все навыдумывали? Вот уж нет, дорогая! Вместе все жили! Да, не ужились! Вот и пришлось нам скрыться! Мы-то, могём, а вы-то нет! Потом расскажу! Буди Машку, пора нам! Надо за ее даром сходить!

– Куда? – начала задавать вопрос девушка, но увидев заскучавшее лицо домовенка, на цыпочках направилась в другую комнату. Игнат закатил глаза и покачал головой.

Через минуту Настя вернулась, ведя за руку заспанную сестру. Та зевала и терла глаза свободной рукой. Увидев расхаживающего по подоконнику человечка в розовой шапке и телогрейке, Машка оторопело уставилась на него, перестав зевать. Потом она потерла глаза уже обеими руками и вопросительно посмотрела на Настю:

– Это он? Твой Пуби такой!?

– Нет! Это Игнат! Хранитель дома – домовой! – уточняюще ответила Настя сестре, – Пуби скоро придет! Одевайся!

Пока девушки натягивали спортивные костюмы, Игнат вглядывался в темноту за окном и нетерпеливо притопывал ногой: "Где это синее безобразие? Поторапливаться бы надо!"

Машка одевалась молча, что было совсем на нее не похоже. Она лишь бросала вопросительные взгляды на сестру и любопытные – на домовенка. В какой-то момент ее лицо исказилось от ужаса, а рот открылся в беззвучном крике. Настя глянула в направлении ее взгляда. За оконным стеклом в воздухе парило жуткое и зыбкое серое существо с одним единственным огромным желтым глазом. "Ой, мамочки!"– прошептали девушки хором.

– Дождались! – недовольно проворчал домовой, спрыгнув с подоконника, – Выследили! Драпать надо!

В этот момент их троих накрыло полупрозрачное слегка синеватое светящееся облачко. Если бы в это время в комнату кто-то вошел, то он бы увидел, как на его глазах, совершенно страным образом, исчезли две девушки, маленький мужичок в розовом и, внезапно появившийся, пушистый кот сининего цвета.

– Явился, наконец-то! – с упреком, но радрстно прошептал домовой, – Я уж начал думать, что ты сбежал!

– Мррррр! – сказал кот, – Я не могу сбежать! Даже, если захочу! Или если Айка меня прогонит!

– Айка… – начала было Машка, но Игнат ее перебил:

– Знакомтесь, это Мария! – и Настя, и кот удивленно и синхронно посмотрели на Машку. Потом, все трое уставились на Игната.

– Что нам знакомиться? Мы все друг друга знаем! Спятил что ли! – пробубнил кот. А домовой закатил глаза и, что-то пробубнив себе под нос, ответил:

– Пора вам! Я сейчас проход открою, да тоже схоронюсь до расвета! Вон, инк, как с ума сходит, вас потерял, в дом рвется.

Все повернули головы в сторону окна, где за стеклом в воздухе болтался желтоглазый монстр.

– Иииииинк!? – начала было задавать вопрос Машка, но голос стал глухим, как в металической трубе.

Они никуда не проваливались, не летели и не кружились. Просто вдруг оказались за столом уютной кухоньки городской кватиры.

– Мы в твоем видении? – спорсила Машка шепотом, когда огляделась в незнакомом месте, – Мама и папа тут?

Настя пожала плечами: квартира вроде была той же, та же кухня, стол, шкафчики на стенах. Вот и мамиными пирожками, вроде, также ароматно пахнет.

Девушка вздрогнула, ощутив пульсацию у себя в кармане, словно там был кто-то живой. "Видар!"– вспомнила она про оставленный ведьмой предмет и сунула руку в карман. Пальцы обожгло холодом, когда они соприкоснулись с металлом. "Ничего себе, амулетик! – подумала Настя, доставая ледянной предмет из кармана. Но вид амулета удивил ее еще больше. В ее руке лежал, самый настоящий, глаз. Девушку передернуло от омерзения и она непроизвольно разжала пальцы. Машка всхлипнув, закрыла рот рукой. Глаз покатился из Настиной ладошки, мелькая темно зеленой роговицей, и становясь больше. Девушка отдернула руку, но мерзкая штуковина не упала, а повиснув в воздухе, ненадолго замерла, а потом резко, как мячик шлепнулось об пол и подскочила до уровня лиц девушек. Те охнув, отшатнулись. Глаз, описав в воздухе небольшой круг, еще несколько раз ударился об пол, кажлый раз подскакивая и увеличиваясь.

– Мы поигрррать тебя сюда пррритащили!? – зашипел призрачный синий монстр, который неожиданно возник позади девушек. Те оглянувшись, взвизгнули свое "Ой, мамочки!"и отшатнулись, упав на пол.

– Это я! Пуби! Местность непонятная, не могу в кота вашего превратиться! Терпите! Надо, этого, пристроить!

А то будет так скакать, даром, что Видар! Ведет себя, как колобок! Стояяять!

Глаз завис, уставившись зеленным зрачком на троицу.

– Выбирай, попрыгун!

Глаз подплыл к Насте и замер на уровне ее глаз, как буд-то изучая. Величиной с большое яблоко, он теперь, выглядел как мерзаковатый для восприятия мячик, но страха у девушки не вызывал. Мячик переместился к Машке. Та скосила глаза, глядя в самый зрачок огромного глазного яблока. Вдруг, глаз исчез. Осталась светящаяся точка, которая медленно поплыла к Машке. Машка закрыла глаза, а точка "приземлилась"на ее лбу и исчезла.

– Ну слава Богу! Обрелись! С даром тебя, Машка!

Машка открыла глаза, которые теперь были не карими, а какими-то синезелеными, а в зрачках светились серебрянные искорки.

– Я, вроде, теперь не Машка!? – пролепетала гнусавя девушка, глядя в круглые глаза сестры, – Мне кажется… кажется… Я не знаю, кто я теперь!

Она поднялась на ноги, потянулась, зачем-то внимательно оглядела свои пальцы, ногти… Потом изрекла:

– Так! Ну мы никуда не сдвинулись! Сидим на одном месте, просто другая реальность в нашем доме, в нашей деревне. Бабулю показать? Кстати, инк – это злой дух у народов севера! А бабуля-то спит себе спокойненько! Ну и хорошо… Этой мерзости она не нужна, мерзости нужна ты, Айка! – голос у Машки перестал дрожжать, исчезли гнусавые нотки. Она уверенно, под изумленным взглядом Насти, обошла всю квартиру, заглянула в каждую щель, пооткрывала дверцы шкафов и, в итоге, уверенно подтвердила:

– Определенно, это реальность, в которой мы можем чувствовать себя безопасно! Вон, – девушка ткнула пальцем в, кое-как, переставшего светиться как новогодняя елка, монстра, – Даже твой любимый Пуби, не может кошачий вид принять! Выглядит не как дух-хранитель, а как чудище!

Пупыг, и вправду, был похож скорее на нечто, появившееся из черных глубин потустороннего мира.

Призрачный, покрытый мохнатой грязносиней шерстью, с поросячьим рыльцем и рогами в придачу! От кота остались уши и хвост, а еще глаза, наполненные желтым искрящимся светом. Пуби топтался около Насти, чувствуя себя не в своей тарелке.

– И что? Тут нет этих, – Настя кивнула куда-то в сторону, – Тварей, нет?

– Знаешь, Аська, если мама с папой тут, то я бы тоже в этой реальности навсегда осталась! – Машка мечтательно закатила глаза, – Но чую, что нельзя! Видар говорит, что времянка это, не надолго значит. Пора нам выдвигаться! Кое на что поглядеть бы надо!

– А как мы… – неуверенно начала Настя, пугаясь решительности и осведомленности сестры.

– А вот так! – Машка открыла шкаф в прихожей и шагнула прямо в него.

Настя и Пупыг переглянулись и мгновенно оказались у шкафа. Вместо задней стенки в шкафу зияла прямоугольная дыра, в которую можно было увидеть часть серого предрассветного неба и неприветливую поверхность болота. Болото казалось бескрайним. Где-то на горизонте, оно сливалось с небом в тоскливую туманную черту.

Пуби прыгнул первым и оглянулся на стоявшую в прямоугольной дыре девушку. Она шагнула…

Глава 8. Визит в Безвременье

ИНТЕРЛЮДИЯ 8

Инки не умели дружить, они не любили и не ненавидели. Они не были злыми, не были крвожадными. Они просто были такими, какими их заставила стать их бесконечная трудная жизнь. В самом начале своего существования они были, если так можно сказать, обычными живыми организмами, которым приходилось выживать и развиваться на своей планете.