скачать книгу бесплатно
– И правда, – согласился Денис. – Их кто-то забрал.
– Да ни хера их никто не забирал! Они сами ушли! Я видел, как этот ублюдок шевелился там, в банке. Мы нарушили герметичность – вот он и ожил! Их спецом тут держали закрытыми, законсервированными, в растворе, чтоб не рыпались!
– И что теперь будем делать?
– Не знаю! Он вылез и освободил их всех! Теперь они будут мозги людские жрать! – Артем протянул руку к одной из открытых банок.
– Не трожь! – выкрикнул Денис, хватая его за футболку. – Подхватишь еще какую-нибудь заразу! Делать-то что будем?
– Да чего ты у меня-то спрашиваешь?! Ничего не будем делать! Пойдем отсюда.
Они вышли на свет и, окидывая опасливыми взглядами бурелом, отправились в свой уютный двор.
9
Когда Димон вышел во двор, Артем и Денис метали перочинный ножичек в неопрятную кучку песка с примесью собачьих экскрементов, сухой листвы и бутылочных осколков.
– Дима, через полчаса чтоб был дома. – Тетя Таня стояла на балконе, вцепившись руками в решетчатую ограду. Ее голос дрожал.
– Хорошо, мам, – одними губами прошелестел Димон. Его лицо было иссиня-белым, как снег в морозный день.
Тетя Таня скрылась в квартире.
– Здорово, – бесцветным голосом поздоровался Димон, невесомо опускаясь на лавку, как брошенная растрепанная салфетка.
– Что там у тебя? – спросил Артем, целясь ножичком во что-то видимое ему одному в грязном песке.
– Хреново дело, – сказал Димон после недолгой паузы.
– Дед в больнице? – спросил Денис.
– Угу. Совсем худо. Меня только что из дома предки выперли. Не нравится мне это.
– Ну, выперли – и выперли, подумаешь. – Артем стоял к друзьям спиной и словно разговаривал с кем-то четвертым, кого остальные не видели.
– Кажись, не жилец больше дед. – В голосе Димона дрожали слезы. – Батя только что… – Он всхлипнул. – Батя только что из больницы приехал весь на нервах. Матери что-то сказал, та аж руки ломать начала.
– Да ладно тебе, все нормально будет, – попытался подбодрить его Денис. – Это они, может, от радости. Может, твой дед поднялся, растолкал медсестер и сбежал куда-нибудь. В пивную по соседству, например.
– Пошел ты в жопу, – равнодушно бросил Димон.
Денис понял, что сморозил глупость, и почувствовал, как краска приливает к лицу.
– Давайте до котелки дойдем, – предложил Артем.
– Мне через полчаса дома быть, – напомнил Димон.
– Не ссы, успеешь. На котелке давно не были. Давайте сходим.
– Поддерживаю, – сказал Денис. – Пойдем, Димон. Мы быстро. Одна нога здесь, другая там.
– Ладно, пошли.
«Котелкой» называли заброшенную котельную через несколько дворов. В ней все двери и окна были выдраны с корнем, а проемы зарешечены. Впрочем, местная шпана разломала кирпичную кладку в самом незаметном углу, и заделывать ее никто не стал.
Летними днями котелка была землей обетованной для детворы. Ребята представляли себя героями крутых голливудских боевиков, которые переводил гундосый дядька. Прыгали с этажа на этаж, расстреливали друг друга из палок, взметали до потолка бетонное крошево.
Котелка скалилась из зеленых кустов ржавыми решетками окон. К пролому вела узкая утоптанная тропинка, вилявшая между кустами. В этот день (или днем ранее) на нее кто-то смачно нагадил. Да, прямо на тропинку.
Внутри было прохладно. От каждого движения воздуха тишина вздрагивала.
В полу зияла черная ямища, уходившая вниз метра на три-четыре.
– Я б туда спустился, – с благоговением проговорил Артемка.
– Да, интересно, – согласился Денис. – Может, там трупы?
– Нам на ОБЖ говорили, что до трупаков дотрагиваться нельзя, – сообщил Димон. – К ним лучше вообще не приближаться. Микробы там всякие, испарения вредные…
– Но спуститься бы все равно прикольно. Там ведь целый этаж внизу, а мы его не видим. А есть ли вход, кроме этой дыры, – хрен разберет.
– Лестница нужна, причем такая нехилая. У меня на даче есть. Батя ее один еле поднимает. Зато прямо на крышу можно забраться.
– О! Класс! Привози!
– Ты дурак? Кто мне разрешит?
– Да ладно тебе, не разрешат, что ли?
– А довозить ее как?
– Разобрать и довезти, хрен ли…
Снизу донесся низкий, протяжный храп.
– Чёйто?! – шепотом воскликнул Артем.
– Трубы, наверное, какие-то там остались – вот и гудят, – попытался дать разумное объяснение Денис. – Мало ли тут звуков. Ты прислушайся к нашему эху.
– А-а-а-а-а-а-а! – крикнул Артем в потолок.
Устрашающее эхо отразилось от сырых стен. Воздух сотрясся. Звук миллионами тягучих сонных волн пополз по котелке.
– Как из другого мира, – оценил Димон.
И снова глухой храп из подземелья. Потом еще раз, но в другой тональности. Затем вялое шуршание. Скрежет бетонной крошки, кирпича и битого стекла.
– Мне домой пора, – напомнил Димон.
– Да, пойдемте, – охотно поддержал его Денис.
– Да ладно вам, ссыкуны, – одернул их Артем. Он склонился над дырой, приложил руки рупором ко рту и заорал. Подземный этаж завибрировал по всему периметру котелки.
– Сраный ты придурок! – разозлился Дениска, схватил Артема за ворот футболки и потянул к выходу.
– Э, гондон! Футболку мне не растягивай, гомик! Новая, блин!
– А ты не выеживайся тут!
На нижнем этаже началась ритмичная возня, словно кто-то проснулся с дикой похмелюги и пытался размять затекшие ноющие чресла о битое стекло. Это проняло даже Артема.
– Млядь! Драпаем отсюда к хренам! – перепугался он. – Дерьмище! Срань господня!
Они выбежали из котелки. Димон, забывший о том, что неплохо бы смотреть под ноги, вляпался в дерьмо на тропинке. Мухи, возмущенно жужжа, разлетелись в разные стороны.
– А-ха-ха-ха-ха! А-ха-ха! – залились дружным ржанием Денис и Артем. Они пробежали еще несколько шагов, сложившись пополам.
– Ну ты и лох, Димасик! – сквозь смех и слезы проговорил Артем. – А-а-а-а-а-а! Лох!
– Лошпет! – добродушно добавил Денис.
– Да пошли вы, говнюки! – сквозь зубы процедил Димон, краснея как рак и пытаясь соскоблить экскременты о поросшую мхом бетонную глыбу. Получалось у него плохо: как известно многим из нас по горькому опыту, данная субстанция обладает способностью крепко приставать к подошвам. Если подошвы сильно рифленые, точно хрен что получится. В домашней раковине или ванне вымывать эти продукты жизнедеятельности – перспектива совсем не радужная, так что обычно вытираешь как можешь об траву, пачкаешь все самые угловатые новые бордюры поблизости, а потом пытаешься забыть об инциденте. А говно само частица за частицей со временем отстанет от обуви. Ежели в новое не вляпаешься.
– Не надо было с вами идти, – горько заключил Димон, шаркая подошвой кеда о бетон.
– Полчаса прошло? – спросил он на обратном пути, когда они шли мимо школы.
– Мы соткуда знаем, – ответил Артем. – Часов ни у кого нету.
– Счастливые часов не наблюдают, – продекламировал Денис, сам не зная зачем.
– О, смотрите! – воскликнул Артемка, когда они шли вдоль школьного забора. – Юрик!
Навстречу им, шатаясь, брел пьяный в дрова сосед дядя Юра, беспробудный алкаш и домашний тиран.
– Я слышал, он свою жену грохнул, – напомнил Денис.
Всякий раз, когда они видели осоловело маячащего где-нибудь вдалеке «дядь Юру», кто-нибудь обязательно озвучивал спорные факты биографии алкоголика. И так поступала не только Троица. Каждая старая и малая сволочь, завидев Юрия, считала своим священным долгом сказать что-нибудь об исчезнувших жене и дочери, хотя вину несчастного хрона так и не доказали. Впрочем, никто и не пытался ее доказать. Милиция тогда сами знаете как работала.
– Я слышал, он и дочку свою того – чи-и-и-ик, – добавил Артем. – По пьянке мочканул, а жену запугал, чтоб не проболталась. А она все равно хотела рассказать ментам – вот он ее тоже… того… ножичком по горлышку – и в колодец.
– Или в холодец.
– Ну да, или в холодец. Он-то не работает, денег не получает, жрать ему нечего. А правда, прикиньте, если он ихним мясом до сих пор закусывает!
Юрий уже был в нескольких метрах от них. Несмотря на предельно пьяное состояние, ему удалось уловить обрывки детского разговора.
Он попытался схватить Дениса за волосы. Тот отскочил. Грязная рука лишь скользнула по коротким волосам.
– Пидор! – выкрикнул Денис.
– Че ты-ы вя-акнул, щ-щ-щенок?! – протянул пьяный дядь Юра. – Иди сюда, бл-л-ля!
– Сучара! – пролаял Артем, отбежав на безопасное расстояние. – Алконавт! Убийца! Душегуб!
– Гадены-ы-ыш-ш-ш! С-с-с-сука! – тащились ругательства из пьяного рта.
Димон посчитал, что молчание гарантирует ему неприкосновенность, и спокойно шел своей дорогой. Но Юрий, смекнув, что Артема и Дениса ему не достать, решил отыграться на Димоне. Он схватил его за рубашку и с силой рванул на себя. Швы и пуговицы затрещали. Димон вскрикнул.
– Отвали от него, козел! – оскалился Артем, размахивая кулаками, но не сходя с места.
Денис подбежал к алкашу сзади и отвесил пенделя. Тот попытался использовать свободную руку, чтобы схватить его. Маневр не удался. Денис отбежал подальше – туда, где Артем собирал с земли щебенку.
– Па-адем со мной, щ-щ-щенок, – прорычал Юрий Димону, который отчаянно вырывался.
– Отпустил его, мразь! – выкрикнул Артем, подняв руку для запуска первой боеголовки. – Последний раз предупреждаю!
Но Юрий не обращал внимания. Он пытался тащить куда-то свою жертву, а Димон вопил и пинал алкаша ногами по коленям.
На дядь Юру один за другим посыпались камни. Из первой десятки в цель попали один или два. Остальные либо пролетели мимо, либо угодили в Димона. Но метатели вошли во вкус, приблизились к Юрию и принялись кидаться щебенкой почти в упор. Камни били в лицо и голову. Когда один попал в глазное яблоко, дядь Юра взвыл от боли и отпустил пленника.
Алкоголик принялся оглушительно орать фальцетом. Он хватался за лицо обеими руками и корчился, словно его черти поджаривали на адской сковородке.
– Вы мне глаз выбили! – кричал он голосом, которого сам не узнавал. – Выбили глаз, подонки! Твари!
Чтобы закрепить позорное поражение противника, Артем набрал горсть пыли с крошечными осколками асфальта. С криком: «Н-н-н-н-на!» – он швырнул горсть дядь Юре в лицо.
Новый вскрик боли. Юрий согнулся пополам, не удержал равновесие и рухнул в лопухи у забора. Но Артему показалось, что и этого мало, и он несколько раз пнул его в ребра носком ботинка.
Когда они оказались в своем дворе, Димона уже высматривала на балконе мать. Ее лицо опухло от слез, которые лились ручьем.
10
Ублюдочные дети едва не выбили Юрию глаз. Острый кусок щебня разорвал нижнее веко. Боль была адская. Пришлось обратиться в травмпункт, чтоб заштопали.
Теперь он сидел в продавленном, затертом задницами кресле у себя дома. За окном стемнело. В голове не было ни одной мысли. Он окончательно отупел не то от анестетика, не то от протрезвления. А выпить-то было нечего. Деньги жены недавно закончились, а больше взять негде. Нет денег – нет бухла. И дворовые приятели в тот день не собрались как назло.
А еще Юрию нечего было есть. Он уже давно не покупал еду. Довольствовался скудной общаковой закусью из хлеба, шпрот и просроченной колбасы. Временами желудок скручивало так, что хотелось сдохнуть.
Так, в тупом оцепенении, минул вечер. Юрий время от времени впадал в дрему.
Около полуночи хлопнула дверь подъезда.
Он узнал шаги. Это были те самые, которые он услышал, вернувшись с дачи, где обнаружил пустую могилу жены. Тяжеленная, медлительная, шаркающая поступь. Нет, старики и старухи так не шаркают. Люди так шаркать не могут, как бы больны и немощны они ни были. Это словно не ноги, а деревянные колодки, обернутые чем-то мягким.
И они, мать их, снова поднимались по ступеням! Поднимались к нему, на пятый этаж. Чтобы снова, мать их так, стоять у его двери и… и издавать эти мерзкие звуки. Этот клокочущий хрип.
В ту, первую, ночь оно торчало там и лапало дверь. Не скребло, а лапало. Словно что-то искало ощупью.
