скачать книгу бесплатно
Она точно умерла или все-таки просто потеряла сознание?
Он сел на корточки возле нее. Осторожно взялся за ее волосы и оторвал голову от засохшей черной лепешки на полу. Послышался звук, какой бывает, когда отдирают клейкую ленту. Голова не поворачивалась. Шея не гнулась.
Трупное окоченение.
Он поднялся на ноги. Перед глазами расходились ядовито-зеленые круги. Он еще некоторое время тупо смотрел на тело жены, потом принялся расхаживать по комнате.
Что делать что делать что делать что делать
Он обессиленно опустился в кресло и просидел так целый день до позднего вечера. Время от времени погружался в дремоту. Всякий раз, очнувшись, надеялся открыть глаза и не увидеть окоченевшего трупа на полу. И всякий раз Лена никуда не девалась.
Около часа ночи он завернул труп в простыни, обмотал изолентой и погрузил на маленькую тележку.
Ему повезло, что никто из соседей не припозднился, возвращаясь домой, и что шпана не хлебала пиво в подъезде. Он окольными тропами повез тележку, груженную страшной поклажей, к мосту – в овраг, где был огородик, тоже доставшийся ему от бабки, как и квартира.
По дороге убийца вздрагивал каждый раз, когда по мосту проносилась машина. Совсем страшно стало, когда из-под моста донеслось пение нестройного пьяного хора. Потом кто-то разбил бутылку. По округе разнеслись матерные возгласы и улюлюканье.
Юрий остановился и пару минут стоял как вкопанный. Покрытая тьмой реальность начала приобретать чудовищные очертания: формы искажались и приходили в движение.
Он посмотрел на завернутую в простыни жену. Ему показалось, Лена пошевелилась. Как будто ей захотелось почесаться или что-то в этом роде.
Понимая, что это лишь игра воображения, он все равно задрожал и покрылся холодным потом.
Он оставил тележку, схватился за край простыни и дотащил груз оставшиеся пятьдесят метров до своего участка. Оттуда открывался вид на заросший кустарником склон и загаженный ручеек, который был когда-то судоходной речкой Нижний Судок. Вся дача была четыре сотки земли, маленькая хибара для инструмента да металлический резервуар для воды.
С замком пришлось повозиться: он всегда заедал. Отперев дверь, Юра вынес из домика ржавую лопату. Он едва не надорвался, пока сдвигал с места резервуар. Потом понял, что проще опрокинуть его и вылить воду. Перевернуть бочку тоже оказалось непросто: за годы стояния на одном месте она вросла в землю. Когда она наконец опрокинулась, у Юрия колотило в висках от напряжения.
Тяжело и хрипло дыша, он прикидывал, сколько времени придется копать яму. А ведь еще нужно было заровнять так, чтобы никто из огородников ничего не заподозрил.
За пару часов он справился. Он все сделал как надо. Даже холмика не осталось, так что резервуар легко встал на прежнее место. Лишь одна сторона оказалась немного выше другой, но со временем земля просядет.
Юра отдышался и прислушался к тишине оврага.
Близилось утро. Землю окутала прохлада мертвых часов.
Каковы ближайшие планы? Пропить Ленины деньги, а там посмотрим. Может, дворником возьмут куда-нибудь.
А про этот огород надо просто забыть. Может быть, вернуться по осени и сжечь домишко. Пусть соседи со временем тоже забудут, что здесь что-то было. А Леночка постепенно сгниет там, под резервуаром, так что никто ничего не узнает.
2
Новоиспеченный шестиклассник Денис с понурым видом сидел на лавке.
Скукотища. Летние каникулы заканчиваются, а делать нефиг. Оно так всегда бывает в конце лета: школа уже маячит поблизости, а слоняться по улицам заколебало. Ни то ни се. Димон куда-то запропастился, дверь никто не открывает. Артемка из концлагерей только через три дня вернется.
Вот Денис и бродил один по окрестным улицам.
Дошел до магазина «Заря». Долго пялился жадными глазами на витрины ларьков. Сколько там всего интересного было, в этих ларьках: жвачки с вкладышами и наклейками, шоколадные яйца, стреляющая пластмассовыми пульками воздушка, здоровенный карманный ножик с китайским драконом на рукоятке, разноцветная газировка, конфеты с татуировками-переводками…
Только денег не было. Двухсот рублей, которые дала мама, почти ни на что не хватало. Поэтому Дениска положил их в копилку – металлическую коробочку из-под индийского чая. Денег в семье вообще было мало. Время такое.
Жарища. Съесть бы мороженого…
Он решил попить холодной воды из колонки во дворе двух немецких бараков, оставшихся со времен оккупации.
По двору был разбросан хлам. К забору прилепился гараж-коробка для инвалидного «запорожца». Между облезлыми турниками протянулись бельевые веревки. Поодаль виднелись развалины, а из них – покореженные обломки лифта. Дениса часто мучил вопрос: что тут было раньше и почему это разрушили?
Он вприпрыжку подбежал к колонке и нажал на тугой рычаг. Штуковина грозно заурчала, из крана выпало несколько капель ржавой воды. Он надавил сильнее. На этот раз вообще ноль реакции. Он не сдавался, пока из окна барака не крикнули:
– Отошел от колонки! Не работает!
Денис отправился дальше, мимо двух пятиэтажек и школы. Вид школьного здания навевал нехорошие мысли: до конца августа оставалось недели полторы. Числа тридцатого пробный день. Надо идти, получать учебники, восстанавливать прерванные на лето знакомства с одноклассниками. Ему так и не удалось близко подружиться ни с кем из них. Другое дело соседские ребята – Артемка и Димон. Вот с кем всегда весело. Двое, которые всегда с тобой. Эта троица давно превратилась в своего рода тайное братство. Они знали то, чего не знали другие: незаметные дырки в заборах, неиспользуемые сквозные трубы между переулками, потайные входы в заколоченные здания… Все эти загадочные места находили их, когда они собирались втроем.
Дениска шагал по раскаленным улицам. Вот оно, волшебное учреждение, где в полутемном коридоре стоит бесплатный автомат с газировкой. Внутри туда-сюда сновали люди. На мальчика – ноль внимания. Как всегда.
К автомату обтрепавшейся веревкой был привязан мутно-голубой пластмассовый стакан с коричневым налетом по кромке. Денис несколько раз наполнил его до краев и выпил. Глаза заслезились от газа. Он вышел на улицу и смачно рыгнул, напугав прохожую тетку. Следующие несколько минут ему вообще ничего в жизни не было нужно. Состояние полного удовлетворения.
Потом он подумал: а не взглянуть ли на завал деревьев, который образовался у моста весной во время урагана?
И Дениска двинулся в сторону оврага. Через минуту он был там.
Завал никуда не делся. И ствол упавшего дерева, соединивший два склона, тоже был на месте. Шестиклассник осторожными шагами пошел по стволу.
Ты – герой приключенческого фильма, преодолевающий бездонную пропасть по хлипкому мостику. В любой момент что-нибудь может пойти не так. Тогда ты сорвешься, упадешь в ревущий поток и будешь перемолот острыми валунами. Или съеден крокодилами. Течение настолько сильное, что увлекает за собой громадные камни. Они трутся друг о друга, издавая грозный рокот.
Это было несложно представить: внизу шумел ручей.
Денис почти добрался до противоположного края, когда ему стало не по себе от большой высоты.
Он уже разворачивался, когда заметил среди листвы нечто необычное. Это была небольшая постройка, обитая жестяными листами грязно-зеленого цвета. На дачный домик не похоже. Что-то заброшенное.
«Вот соберемся с Димоном и Артемкой – подобью их посмотреть, что там такое», – пообещал себе Денис.
3
– Многие главные нацисты сбежали в Латинскую Америку, – с важным видом разглагольствовал Димон. – Доктора Менгеле, вон, так и не прищучили. Дожил до старости и утонул в море, когда купался. И то не факт, что утонул. Может, опять в бега ударился. Трупак-то вроде как и не нашли.
– Ну и что? – спросил Дениска, повиснув на перекладине турника. Артемка в это время кидал в землю старый перочинный ножичек.
– А то, – объяснял Димон, – что пропавшие без вести нацисты могут быть еще живы. Они даже могут быть среди нас!
– Уж это вряд ли.
– Видел того деда из третьего подъезда, который ни с кем не разговаривает?
– Не хочешь же ты сказать, что он нацист? – усмехнулся Артем.
– А ты слышал, чтобы он когда-нибудь с кем-нибудь говорил? С ним здороваешься, а он не отвечает.
– Как же он тебе ответит, если он немой! – Денис с Артемом заржали.
– Кто вам сказал? – недоверчиво спросил Димон.
– Да это все знают! Спроси любого. Вон, хоть деда своего.
– Ладно, спрошу, – нехотя пообещал Димон, но не сдался. – И все равно! Может, он не говорит потому, что у него акцент! Прикидывается немым, документы подделал.
– Бежать от охотников за нацистами в Советской Союз – это, конечно, о-о-о-о-очень умно, – заметил Артем.
– Не просто умно, – не растерялся Димон, – а умнее не придумаешь. Представь себе, – обратился он к Артемке, – что ты гитлеровец. Куда тебе лучше податься – туда, где тебя сложно будет найти, или туда, где никто даже не догадается искать? А? Что, я неправ? Или, думаете, в нашей стране было мало коллаборационистов, чтоб прикрыть фашистскую задницу? Да их до сих пор одного за другим разоблачают! Вы Тоньку-Пулеметчицу вспомните.
– Да, я смотрел по телику передачу! – тут же вспомнил Денис. – Сколько наших-то положила, тварь.
– И не говори, – согласился Димон. – Ее по всему Союзу искали. Нашли лет пятнадцать назад, сразу и расстреляли. А у нее муж, дети уже взрослые. Важной шишкой была, ветераном войны числилась. Есть версия, что Гитлер тоже где-то прячется под чужим именем и с чужими документами.
– Да ладно тебе! – отмахнулся Артемка.
– А почему нет, – рассуждал Димон. – Никто ведь не может быть полностью уверен, что в Берлине был его труп. Он мог подстроить, чтоб завалили двойника, а сам слинял в Аргентину.
– Кстати, я слышал, – сменил тему Артем, – что в Аргентине недавно подстрелили зверя какого-то странного. Наука таких еще не знает. Чупакаброй зовется. Вроде собаки или койота, только лысая. Овец режет, коров.
– А я про пожирающую поляну читал в журнале, – подхватил Денис. – Там люди пропадают. Вроде как поляна, а вроде как и не совсем. Типа, живое существо на самом деле. – И он вспомнил, как несколько дней назад обнаружил сооружение, скрытое в зарослях оврага. – Мужики, а пойдемте в овраг! Я там такое видел!
– Что? – спросил Димон.
– Там какой-то не то сарай заброшенный, не то склад.
– И че в нем? – поинтересовался Артемка.
– Откуда я знаю. Я не смотрел.
– Зассал? – принялся подначивать Димон.
– Да ничего я не зассал! Одному не интересно.
– Брешешь.
– Иди в жопу! Говноед сраный!
Димон раскрыл было рот, чтобы сказать еще какую-то гадость, но его перебил мужской голос с балкона на третьем этаже:
– Это что за слова такие?
Подняв головы, они увидели лысоватого мужичка средних лет. Он вышел на балкон покурить в трусах-семейниках и майке-алкоголичке.
– Фак ю! – крикнул Артемка. – Лысый пидор! – и показал дядьке средний палец.
Картинно потряся «факом», он рванул прочь и скрылся за углом. Димон и Денис побежали следом.
– Щас догоню! – кричал вслед мужик. – Сволочи маленькие!
Их ноги почти не касались земли. Мимо пролетали пятиэтажки, турники, лестницы, качели, гаражи, клумбы из покрышек. Над головой каштаны беззаботно шелестели о лете, убегающем сквозь пальцы.
– Гля, ребя! – Димон остановился и вытянул палец в сторону единственной в городе четырнадцатиэтажки. Один подъезд, кодовая дверь, общие балконы на каждом этаже. Четырнадцатиэтажка громадной свечой возвышалась над всем городом. С крыши можно было увидеть, как земной шар закругляется.
Кодовая дверь была настежь.
– Давайте туда! – крикнул Артем. – Быстрей, пока не закрыли! – Он рванул к подъезду, вздымая вихри пыли на плешивой земле.
Они окунулись в темную прохладу, и Денис почувствовал зуд обгоревшей кожи. Перед глазами пошли ядовитые пятна, когда свет резко сменился полумраком.
Лифт тащился наверх невероятно долго. Коробка тряслась. Внутри горела всего одна лампочка, тусклая от слоя пыли. Лифт пестрел народным творчеством разных жанров – от признаний в дружбе и любви до матерных неприличностей, политических лозунгов и изображений мужских половых органов. На дверях красовались наклейки с голыми тетками, которые явно кто-то пытался содрать, но не смог.
На четырнадцатом этаже было светло и дул сильный сквозняк. Солнечный свет врывался на площадку сквозь широченный дверной проем. Две двери были сняты с петель и стояли в сторонке, прислоненные к стене.
Ребята вышли на общий балкон, прильнули к кирпичному бортику и посмотрели вдаль. Внизу как на ладони простирался 311 квартал, а за ним – еще четверть огромного района. Крыши сливались в одну неровную массу, залитую пылающим солнцем. Жара накрыла город колпаком, который дрожал, как желе. Звуки городских будней сливались в единый гул.
– Красотень, – оценил Денис.
– Вот бы сейчас отрастить крылья и полететь, – размечтался Димон.
– А хрен ли! – Артемка хлопнул ладонью по раскаленным кирпичам, подпрыгнул, перекинул ногу через бортик, потом вторую и уселся.
У Дениса ноги подкосились.
– Ты чего творишь, придурок? – проговорил он дрожащим голоском. – Слезь оттуда!
– Как нефиг делать. – Артем переместил задницу на пару сантиметров ближе к краю.
– Дурак совсем?! – Димон крошил дрожащими пальцами нашлепки цемента.
– Да что тут такого? – Артемка беззаботно качал свисающими ногами. – Все зашибись, не ссыте. Это четко. Давайте тоже сюда. Клево с такой выси вниз смотреть.
– Ой дура-а-а-а-ак…
Метрах в пяти от них пронеслись две ласточки. Артем от испуга дернулся. Денис и Димон вскрикнули.
– Слезай, урод! – Димон схватил его сзади за футболку и потянул.
– И правда, Артем, не будь дэбилом, – сказал Денис. – Что мы потом твоим родакам скажем?
– Да ничего! – разозлился Артемка. – Ну вас на хер, ссыкло! «Ну слезь, ну не надо, что мы родакам скажем!» Как девочки, чес-слово. – Он одним движением перемахнул через бортик и мягко опустился подошвами кед на пыльный коричневый пол.
На этаже лязгнули двери лифта.
Не только Святая Троица воспользовалась открытой дверью подъезда четырнадцатиэтажки. Пожаловали новые гости. И Денис сразу узнал их голоса.
4
