Полная версия:
Бессмертный мир
«Р-Р-РЯЯЯУУУ!!!»
Громоподобный рёв внезапно разорвал тишину, донесясь из глубины гор. Звук, способный расколоть скалы и достигнуть самых небес, заставил всех тварей в ужасе завыть. В отдалённых ущельях начался хаос – словно сама земля восстала против незваного гостя.
Сяо Чэнь почувствовал, как у него перехватило дыхание, а кровь буквально вскипела в жилах. Тело непроизвольно дрогнуло, а в ушах лопнули капилляры – ещё чуть-чуть, и барабанные перепонки не выдержали бы.
«Даже легендарный рёв дракона вряд ли мог сравниться с этим!»
Этот рёв не уступал воплям Восьмилапого Змея из древних преданий. Сложно было даже представить, какое чудовище способно издавать такой звук…
Сяо Чэнь сдержанно сглотнул. Даже на окраинах острова он уже столкнулся с двумя чудовищами – этот морской осколок земли и вправду был полон тайн. Тело ещё не оправилось от ран, идти дальше было бы безумием. Он развернулся, начав обратный путь.
В конечном итоге он нашёл идеальное убежище для восстановления – в прибрежной зоне, всего в паре километров от песка. Близость к логову Восьмилапого Змея стала неожиданной защитой: обычные хищники боялись даже приближаться к этому месту.
Хрустальный ручей, подобный нефритовому поясу, струился меж деревьев, образуя озерцо с водой чище сапфира. Высокие деревья плотным кольцом окружали водоём, отсекая палящее солнце и создавая прохладную тень.
Вокруг озера вились лианы, а неведомые цветы раскрывали свои лепестки – пурпурные, золотые, алые. Их аромат смешивался с переливчатыми трелями птиц, превращая это место в идеальное убежище.
Кроме того, поблизости росли фруктовые деревья – не только кокосовые пальмы, но и ананасы, лимонные и личи, чьи ветви гнулись под тяжестью спелых плодов. Их сладкий аромат витал в воздухе, смешиваясь с лесными запахами.
Неподалёку Сяо Чэнь обнаружил бамбуковую рощу. Осторожно, чтобы не потревожить незажившие раны, он применил ци, и каменный топор в его руках одним ударом срубал стройные стволы. Гибкие лианы стали идеальным крепежом для строительства.
На берегу сапфирового озера Сяо Чэнь возвёл дом из бамбука, внутри которого соорудил кровать из тех же свежесрубленных стеблей. Это изумрудное жилище, наполненное ароматом свежей зелени, излучало утончённую гармонию с природой.
Однако морская погода жила по своим законам. Ещё после полудня безоблачное небо внезапно потемнело – свинцовые тучи накрыли остров, словно гигантская крышка.
«Громыхххх!»
Чёрные тучи клубились, рассекаемые молниями, а с неба обрушился такой ливень, будто океан перевернулся вверх дном. Сяо Чэнь мысленно поблагодарил себя за своевременную постройку бамбукового убежища. Глядя на водяную пелену за окном, он отпустил мысли в свободный полёт.
С момента попадания в Мир Бессмертных его не покидал вопрос: удастся ли ему встретить тех легендарных существ, что разрывали пространство и чьи имена веками гремели в человеческом мире?
В сердце Сяо Чэня всплывали имена, веками гремевшие сквозь эпохи. Если эти легенды обрели вечную жизнь между Небом и Землёй, значит, при должном стечении обстоятельств он и вправду мог встретить их – это не было пустой фантазией, а самой что ни на есть возможной реальностью.
Глава 5 Драконье яйцо
Прошло три дня – и раны Сяо Чэня заживали удивительно быстро. Ещё неделя, и он полностью восстановится.
Под вечер огонь играл меж деревьев, а дикий кролик, нанизанный на бамбуковый вертел, уже покрылся золотистой корочкой. Капли жира шипели, падая в пламя, а морская соль успела пропитать каждое волокно мяса. Соблазнительный аромат витал среди стволов, будто невидимый дух леса.
Вооружившись бамбуковым ножом, Сяо Чэнь разрезал золотистого кролика на раковинном блюде. Рядом красовались тарелки из коры с дикими фруктами – манго, папайей и гуавой, а в бамбуковом стакане искрился свежий кокосовый сок. Ужин начался.
Нежное мясо таяло во рту, окутывая нёбо ароматом дымка, а кисло-сладкие ноты фруктов создавали идеальный контраст. Казалось, даже раны заживали быстрее от такой трапезы.
Но стоило вечерней заре угаснуть, как ночной покой был нарушен – с побережья донёсся нарастающий гул, будто сам океан решил восстать.
С самого заката Восьмилапый Змей, вопреки обыкновению, не умолкал – его глухие рыки сотрясали прибрежные воды, а теперь переросли в оглушительные рёвы, от которых дрожали изумрудные волны и с вершин деревьев сыпалась листва. Казалось, сам остров не выдержит этой ярости.
Даже когда звёзды усыпали небо, древнее чудовище не унималось. Привлечённый аномальным поведением зверя, Сяо Чэнь под покровом лунного света пробрался к кокосовой роще у берега.
Пятидесятиметровый Восьмилапый Змей сверкал серебристой чешуёй, словно ожившая горная гряда. Его острый рог, шипы вдоль хребта и восемь когтистых лап, отливающих холодной сталью, создавали образ первобытного ужаса.
Теперь его рёв стихал, переходя в глухое ворчание. Казалось, чудовище яростно билось на песке – весь берег был изрыт воронками и исполинскими бороздами, будто здесь прошелся гигантский плуг смерти.
Взгляд Сяо Чэня приковало нечто ошеломляющее!
Рядом с чудовищем, на песке, переливались священные блики – приглядевшись, он с изумлением понял: это были два драконьих яйца! Каждое размером с мельничный жёрнов, с прозрачной, словно нефрит, скорлупой, излучающей сияние, будто внутри заключены миниатюрные закаты.
«Древний змей… отложил яйца?!»
Сяо Чэнь наконец понял причину аномального поведения чудовища.
Восьмилапый Змей вырыл в песке огромную яму и с неожиданной аккуратностью поместил туда два яйца, бережно закопав их.
С наступлением глубокой ночи на побережье воцарилась долгожданная тишина.
Небо, усыпанное мерцающими звёздами, напоминало рассыпанный нефрит на чёрном шёлке.
Вернувшись в убежище у озера, Сяо Чэнь посвятил два часа практикам cultivation, после чего вошёл в наполненный ароматом свежего бамбука домик и погрузился в сон.
Большую часть дня он тренировался – будь то в мире смертных или в загадочном Мире Бессмертных, только сила гарантировала право на жизнь.
Утро. Прилив сменялся отливом, и волны лениво лизали песок.
Древний Восьмилапый Змей давно покинул берег. Сяо Чэнь раскопал ту самую яму – и сразу же его ослепило сияние. Два гигантских яйца, каждое размером с мельничный жёрнов, лежали перед ним.
Их скорлупа была прозрачной, словно выточенной из редчайшего белого нефрита, и переливалась таинственным серебристым светом.
Драконьи яйца.
До сих пор они встречались лишь в легендах.
А теперь – лежали прямо перед ним, реальные и осязаемые.
С силой ударив ладонью по одному из яиц, Сяо Чэнь увидел лишь серебристую вспышку – скорлупа осталась невредимой. Удивлённый, он удвоил силу и нанёс второй удар.
"Кр-рак!"
На поверхности, напоминающей нефритовый слиток, зияла трещина.
В его сердце не было и тени раскаяния – согласно легендам, этот змей, способный бросать вызов морским богам, был самым жестоким владыкой океана, ежедневно разрывающим сотни существ.
Наконец прозрачная скорлупа треснула, выпустив наружу ослепительное серебристое сияние. Яичный белок растекался по песку, быстро впитываясь, обнажая ядро – пульсирующий «желток», излучающий мерцающий свет. Именно он был источником этого сияния.
В ушах Сяо Чэня прозвучал едва уловимый драконий рёв. К его изумлению, из яйца поднялся серебристый свет – миниатюрная копия Восьмилапого Змея с крошечными когтями и рогами, источающая невероятно мощные волны жизненной энергии.
Это была квинтэссенция драконьей силы – сама суть его бессмертия!
Он не колебался ни секунды – проглотил серебристый сгусток энергии.
В тот же миг Сяо Чэнь ощутил, будто его душа воспламенилась! Мощнейший поток жизненной силы ударил по внутренностям, словно приливная волна, сметающая всё на пути.
Яйцо древнего чудовища содержало непостижимый запас энергии – ведь ему предстояло породить нового змея! Эта врождённая мощь теперь бурлила в его теле, переполняя каждую клетку.
Тело Сяо Чэня окутали серебристые сполохи, словно пламя из чистой энергии – это была квинтэссенция драконьего яйца, концентрированная жизненная сила. Его плоть стала почти прозрачной, и в глубине мерцающего "моря ци"можно было разглядеть силуэт – миниатюрный серебристый змей опустился на дно его энергетического центра, как дракон, возвращающийся в океан.
Словно подчиняясь незримому зову, остатки драконьей энергии из разбитой скорлупы устремились к телу Сяо Чэня, жажду воссоединиться с серебристым силуэтом внутри него.
Но вместо гармонии – агония.
Он ощутил, будто его плоть трещит по швам, а душа вот-вот разлетится на осколки!
В этот момент древняя стела, веками хранившая тайны Жёлтой реки, проявилась в его сознании. Секретные техники "Небесного метода очищения ци"запустились автоматически.
Стиснув зубы от боли, Сяо Чэнь наблюдал за странной метаморфозой: тень дракона внутри него начала медленно растворяться, переплавляясь под давлением древних сил!
Прошло полдня. Пламя вокруг его тела наконец утихло, втягиваясь внутрь. Серебристый змей исчез – теперь лишь крошечная искра, размером с рисовое зёрнышко, мерцала в точке "Шан-цю"на левой стопе.
Точка Шан-цю расположилась в углублении перед лодыжкой. Теперь же, с серебристой искрой внутри, она светилась, словно святилище, резко контрастируя с другими точками – точно маяк во тьме!
Прошло ещё два часа – и Сяо Чэнь открыл глаза. Хотя он и поглотил легендарное драконье яйцо, его cultivation-показатели не повысились ни на йоту. Сяо Чэнь задумался. Вся необъятная драконья энергия, которую он поглотил, сжалась до крошечной серебристой искры, застывшей в точке Шан-цю на левой стопе. "Эта точка – одна из 365 основных акупунктурных точек человеческого тела. А если…"Мысль Сяо Чэня вспыхнула, как молния:
Что, если в каждой из них поселится такая же светящаяся жемчужина энергии?
Алое солнце уже клонилось к горизонту, когда из глубин океана донесся знакомый рёв. Спокойная гладь воды внезапно вздыбилась, расступившись, как будто невидимый меч рассек море надвое – белоснежные волны обрушились в стороны. Было ясно: древнее чудовище возвращалось.
Глава 6 Древний зверь в бешенстве
"Не к добру!"– выкрикнул Сяо Чэнь, стремглав бросаясь к прибрежным джунглям. Восьмилапый Змей вернулся, и если сейчас не скрыться – даже праха не останется!
К счастью, когда исполинский силуэт начал подниматься из пучины, он уже нырнул в чащу первобытного леса.
Вскоре берег содрогнулся от безумного рёва – даже на расстоянии в несколько ли звук бил по ушам, как молот по наковальне.
Восьмилапый Змей впал в ярость, обнаружив уничтоженное яйцо. Его рёв поднял чудовищные волны, превратив спокойное море в кипящий ад. А затем – размах гигантских лап смел с лица земли кокосовые рощи, словно смерч выкорчёвывает тростник.
Исполинское чудовище, величиной с гору, окутанное серебристым пламенем, ринулось вглубь острова, к густым лесам. Его пятидесятиметровое тело излучало смертоносную ауру, сметая всё на своём пути без малейшего сопротивления!
Деревья падали, как подкошенные. Земля содрогалась под чудовищными ударами, листья кружились в воздухе вихрем. Птицы в панике метались среди крон, звери бежали, не разбирая дороги. Даже Сяо Чэнь был вынужден бежать без оглядки, петляя среди чащи, как заяц перед волчьей стаей.
Восьмилапый Змей был поистине ужасающ – ничто во всём мире не могло устоять перед его яростью!
Неизвестно, было ли это совпадением, или древнее чудовище и вправду владело силой управлять стихиями, но небо внезапно почернело. Густые тучи окутали остров, и в следующий миг молнии рассекли тьму, обрушив на землю ливень и ураганный ветер!
Гигантские молнии рубили небо, как яростные мечи, а с моря обрушился ураган, ломая вековые деревья словно спички. Некоторые из них, вырванные с корнями, взмывали в залитое дождём небо, лишь чтобы быть разнесёнными в щепки новыми ударами грома.
Это был настоящий апокалипсис.
Тьма поглотила землю. Ураганный ветер и ливень сметали всё на своём пути. Деревья ломались со скрежетом, целые рощи вырывались с корнями и взмывали в чёрное небо, только чтобы быть разорванными в клочья слепящими молниями.
А над этим хаосом царил рёв древнего чудовища – каждый его вопль сотрясал остров, сливаясь с громом в едином разрушительном хоре.
В эту бурную ночь, когда стихии бушевали в унисон, исполинское тело Восьмилапого Змея, окутанное яростным серебристым пламенем, крушило всё на своём пути сквозь чащу.
Первобытный лес погрузился в хаос.
Бесконечные полчища чудовищ в панике метались среди деревьев. Помимо обычных львов, тигров и слонов, здесь были куда более опасные существа:
Крылатые львы с перьями, сияющими как священные реликвии; гигантские змеи с рогами, вспарывающие землю, словно плуги; Трёхглавые волки размером с мамонтов, их центральные глаза пылали адским светом; золотые сколопендры длиной в три человеческих роста, чьи лапы оставляли ядовитые шрамы на камнях……
Но самыми пугающими были существа из древних манускриптов – те, что мчались быстрее ветра, а их рёв заставлял содрогаться даже камни.
Даже львы и тигры, сами вершины пищевой цепи, в ужасе шарахались в стороны, давая им дорогу. Их инстинкты кричали: "Эти твари не из нашего мира!"
Сяо Чэнь стоял в оцепенении.
«Что это за остров?!»
Мысль билась в его черепе, как пойманная птица. Древние твари, которые должны были давно исчезнуть с лица земли… Они здесь жили, дышали, правили джунглями.
Этот клочок суши был словно оторванный кусок первобытного мира – или, может, врата в эпоху, когда боги только лепили животных из глины и гнева.
Высоко в небесах бушевала гроза – ливень не думал стихать, а шквальный ветер продолжал свирепствовать, подхватывая обезумевших тварей и швыряя их в чёрную пучину туч, где они исчезали без следа.
Сяо Чэнь не раз оказывался на грани гибели.
Ему приходилось уворачиваться не только от Древнего Змея, но и от беснующихся тварей, мечущихся в панике. Один раз, когда он скрывался в редколесье, ураган едва не поднял его в небо – до кошмарной смерти в вихре оставался лишь один шаг.
К утру Восьмилапый Змей, насытившись разрушением, ринулся вглубь острова. В горных районах тут же начался хаос – рёв, треск ломающихся деревьев и зловещее завывание, разносящееся по долинам.
К яростному рёву Восьмилапого Змея внезапно присоединился ещё один оглушительный рёв – не менее мощный, если не сильнее!
Два чудовищных голоса перекликались, нарастая как приливная волна, и было ясно: существа стремительно сближаются.
Сяо Чэнь был потрясён до глубины души – на этом острове нашлось существо, способное бросить вызов Восьмилапому Змею!
«Этот проклятый остров полон загадок…»
«Р-р-ряяяуу!»
«У-р-р-ааа!»
Два чудовища, равные по силе, яростно сражались где-то в горной чаще. Их рёв сотрясал скалы, а отголоски битвы заставляли всех живых существ на острове поднимать головы в унисон, издавая жалобные вопли.
Это была ночь чистого безумия.
Молнии вгрызались в землю, ветер выл, как потерянная душа, а два древних чудовища сражались с яростью, способной расколоть сам остров. Вокруг – хаос из вопящих тварей, мечущихся между деревьями, словно проклятые духи.
Лишь на рассвете, когда дождь иссяк, битва прекратилась.
Восьмилапый Змей вернулся, истерзанный и окровавленный.
Его появление сотрясло лес – деревья гнулись под ударной волной, листья взметнулись в воздух, словно стая испуганных птиц.
Серебристое пламя на теле вспыхивало неровно, как угасающая молния;
Чудовищные раны зияли там, где была сорвана чешуя, обнажая окровавленную плоть;
Три из восьми лап поджаты – явно не выдерживают веса тела;
Легендарный рог, хоть и покрытый чужой кровью, дал трещину – зловещий знак слабости;
Можно только представить, насколько жестокой была та битва…
Какой монстр смог бросить вызов Восьмилапому Змею? Чьи клыки оставили эти раны? Чьи лапы сломали его рог?
И главное – кто же победил?
С возвращением Восьмилапого Змея лес снова погрузился в хаос.
Звери метались в панике, ломая кусты и вырывая с корнем молодые деревья. Даже воздух дрожал от животного ужаса – смесь воя, визга и топота создавала симфонию первобытного страха.
Сяо Чэнь, наблюдавший за этим, ощутил ледяную дрожь вдоль позвоночника:
«Такова мощь древних тварей…»
Его охватило двойственное чувство – благоговение перед силой и первобытный ужас, заложенный в генах.
Искалеченный змей медленно удалялся, оставляя за собой кровавый след.
И в этот момент тучи над островом наконец рассеялись. Ураган стих, дождь прекратился, и первые лучи солнца озолотили разрушенный мир. Наступило утро – но какое!
Последствия ночного кошмара. Лесные массивы превратились в поле битвы – вывороченные с корнем гиганты, сломанные, как спички, трупы тварей повсюду: одни раздавлены, другие, кажется, лопнули от страха. Воздух пропах гарью и медью крови – запах, от которого сводит челюсти.
Утренняя заря рассыпала золото по лесу, превращая капли дождя на листьях и цветах в перекатывающиеся жемчужины.
Свежий ветер нёс аромат очищения.
Это было утро, полное жизненных сил. После ужасов вчерашнего шторма наконец наступило спокойное, мирное начало дня.
Сяо Чэнь шагал по ковру из обломков ветвей и листьев, вдыхая свежесть после дождя. Вдруг – его зрачки резко сузились, а глаза вспыхнули двумя лучами сапфирового света, будто в них проснулись древние духи.
У озера, чистого, как сапфир, на вершине исполинского дерева развевался лоскут белой ткани, словно призрачное знамя.
В этом безлюдном лесу это выглядело проклято красиво.
Глава 7 Конь, словно сошедший с небес, шагающий в лунном свете
Сяо Чэнь быстро взобрался на дерево и схватил лёгкую вуаль. Казалось, это была фата – невероятно гладкая и мягкая. Настоящий образец лучшего шёлка.
На ткани была вышита полупрозрачная феникс, которая при ближайшем рассмотрении казалась почти живой. Внезапно Сяо Чэнь будто что-то вспомнил – в его сознании чётко возник знакомый образ… Изящная, грациозная женщина с лицом, скрытым лёгкой вуалью…
Он отчётливо помнил Чжао Линьэр. Именно такую вуаль с фениксом она носила!
Неужели и Чжао Линьэр попала в Мир Бессмертных?
В одно мгновение перед Сяо Чэнем воскресла та сцена. Он и Чжао Линьэр один за другим взбегали на вершину, разделённые небольшим расстоянием, когда Лань Нуо вступала в Мир Бессмертных – и ослепительная вспышка света озарила всё вокруг. Вся горная вершина окуталась в сияние неземной чистоты.
В тот же миг его поглотило это сияние, и так он попал в Мир Бессмертных. Неужели Чжао Линьэр, подобно ему, тоже против воли оказалась в этом мире? Чем больше он об этом думал, тем вероятнее казалась такая возможность.
Здесь уже не было мира смертных, и статус Чжао Линьэр как императорской дочери не имел никакого значения. Если бы он поймал её на этом острове, то мог бы поступить с ней как угодно – никаких ограничений.
Ещё недавно Сяо Чэнь сам был преследуемым. Но если Чжао Линьэр и вправду попала в Мир Бессмертных, теперь их роли полностью поменялись!
Однако Сяо Чэнь вовсе не жаждал скорой встречи с ней. Ведь она была настоящим мастером боевых искусств. Его раны ещё не зажили, и в нынешнем состоянии он вряд ли смог бы противостоять ей.
Всего пять дней! Пяти дней ему вполне хватит. Как только раны заживут – он больше не будет бояться Чжао Линьэр.
Два дня прошли спокойно, принцесса так и не появилась.
Хотя вуаль и занесло сюда, в ту ночь буря была поистине свирепой. Возможно, она оказалась где-то совсем далеко. Однако Сяо Чэнь был уверен: если она жива, они неизбежно встретятся на этом острове.
Теперь восьмирукий злобный дракон неотступно сторожил побережье, даже заходя в воду, он не заплывал далеко. Сяо Чэнь не собирался снова искушать судьбу. Когда этот древний монстр впадал в ярость, казалось, сама земля и небо готовы были рухнуть.
В точке Шан-цю на его левой стопе светящаяся частица, казалось, полностью слилась с энергетическим каналом. Серебристая искра стала самой точкой Шан-цю, а точка Шан-цю – этой искрой, они превратились в единое целое.
До сих пор Сяо Чэнь не понимал, какую именно роль она играет. Он не ощущал в ней ничего необычного.
Последние два дня он усердно тренировался, и его тело восстанавливалось быстрыми темпами.
Мягкая лунная энергия, подобно ряби на воде, окутала рощу лёгкой дымкой. Сяо Чэнь стоял неподвижно у зеркальной глади озера, его стройное, но мускулистое тело было абсолютно неподвижно, пока он направлял потоки лунной энергии внутрь себя.
Тончайшие лучи священного сияния медленно циркулировали в теле Сяо Чэня. Лунная энергия, подобно живительной амрите, омывала его внутренности, кости и плоть, наполняя их таинственным свечением…
Время будто замерло. Сяо Чэнь погрузился в блаженное состояние медитации. Концентрация лунной энергии вокруг него росла, окутывая фигуру мерцающим ореолом. Все его тело теперь излучало мягкое сияние, словно нефритовая статуя под лунным светом.
В этот миг он достиг удивительного состояния – хотя глаза его были закрыты, окружающий пейзаж чётко проступал в его сознании. Вся его фигура излучала невесомую, почти воздушную утончённость.
И вдруг… он ощутил, как в глубине леса что-то стремительно приближается. Перед внутренним взором возникло необычайное зрелище: маленький белоснежный жеребёнок, легко скачущий по вершинам деревьев, будто невесомый ветерок, скользящий от кроны к кроне…
Это зрелище поражало воображение!
Жеребёнок выглядел совсем юным – не выше метра в холке, но исполненным неземного величия. Его белоснежная шкура переливалась перламутровым блеском, словно была выточена из редчайшего нефрита. Но самое удивительное – на лбу у него красовался кристально-чистый рог-жадеит, придающий созданию поистине божественный вид!
Особенно потрясало то, как оно скакало по верхушкам деревьев в лунном свете! Мягкие лучи луны переплетались с его силуэтом, создавая ощущение абсолютной неземной грации. Это было воплощение божественной красоты в облике коня!
Жеребёнок… Совсем юный, но невероятно совершенный! Сяо Чэнь ощутил, как разум цепенеет от изумления.
Жеребёнок, грациозно переступая по ветвям вокруг озера, украдкой разглядывал окутанного лунным сиянием Сяо Чэня. Его большие глаза, словно чёрные сапфиры, светились неподдельным любопытством.
Сяо Чэнь сделал вид, что ничего не замечает, продолжая впитывать лунную энергию. Водопад серебристого света окутывал его фигуру, наполняя пространство вокруг ауроой священной гармонии и умиротворения.
Жеребёнок, казалось, страстно желал приблизиться, но что-то удерживало его. Его огромные, полные света глаза внимательно изучали Сяо Чэня, пока, наконец, не убедились в отсутствии опасности. Лишь тогда он грациозно вспрыгнул на исполинское дерево неподалёку, сохраняя осторожную дистанцию.
И тогда Сяо Чэнь увидел нечто поистине удивительное. Нефритовый рог на лбу жеребёнка оказался способен концентрировать лунную энергию! Даже серебристое сияние, окружавшее самого Сяо Чэня, стало постепенно перетекать к рогу, теряя почти треть своей силы.
Тело жеребёнка засияло ещё ярче. Мерцающий ореол окутал его, придавая и без того чудесному созданию совершенно потусторонний вид. Это было зрелище невероятной, почти божественной красоты.
Как только Сяо Чэнь завершил практику, жеребёнок – словно испуганный заяц – ринулся прочь, легко перескакивая с ветви на ветвь. В гуще леса ещё долго виднелся серебристый след, оставленный его невероятной скоростью.
Сяо Чэнь невольно улыбнулся. "Вот уж действительно удивительный и очаровательный малыш", – подумал он.
Последующие два дня жеребёнок регулярно появлялся у озера, чтобы разделить с Сяо Чэнем собранную энергию. Утром он наслаждался алыми лучами зари, днём – чистой силой растений, а ночью – лунными потоками. Постепенно он уловил ритм практик и становился всё смелее – прежняя осторожность уступила место любопытству.
Сяо Чэнь даже не пытался поймать жеребёнка. Во-первых, он не был уверен в успехе. Во-вторых, даже если бы ему удалось силой захватить столь одухотворённое создание, заставить его подчиниться было бы невозможно. Он ждал подходящего момента.
Незаметно пролетело уже почти десять дней с момента прибытия на загадочный остров. Тело Сяо Чэня полностью восстановилось, раны зажили без следа.
Из птичьего леса неподалёку взметнулись в небо сотни морских птиц. Нефритовый жеребёнок, словно серебряная молния, умчался по вершинам деревьев. Сяо Чэнь мгновенно понял – кто-то приближается!
Незнакомец двигался с пугающей скоростью, оставляя за собой лишь размытый след. Едва ли прошло мгновение, как он преодолел рощу и теперь стоял в отдалении, пристально глядя на Сяо Чэня.
