Сборник мини-романов

Святослав смеется.

– У вас это все на лице написано.

– Как видите не все. Возраст – нет.

Он думает, явно что‑то прикидывает.

Затем произносит.

– Да уж. Не ожидал.

– Вы мне это уже говорили.

Неприятно и даже горько. Хотя я ведь и не рассчитывала на какие‑то отношения с этим мачо. У меня муж и ребенок. Но почему же так неприятно?

– А пойдемте‑ка еще потанцуем.

И мы, под быструю мелодию, начинаем топтаться в медляке.

Странно выглядит. На нас оборачиваются.

Я же позволяю мужчине вести. Молчу. Он тоже не говорит.

Горячее тело, вздымающаяся от волнения грудь, быстрое рваное дыхание… по‑моему, все еще переживает и перемалывает «потрясную» новость.

Ну и ладно! Мне все равно скоро домой.

Золушке уже пора в тыкву.

Пока демонстрировала Святославу все годы, что нас разделяют, отметила, что уже близко к часу ночи. Надо бы закругляться.

Коля не ляжет без меня спать.

Тоша, конечно, может и ляжет, но будет ворчать. А его претензии после всего пережитого я не переживу. Вот такой вот неприятненький каламбур.

Я отстраняюсь от Святослава и говорю в лицо:

– Мне надо домой. Сами понимаете. Возраст. Муж, сын.

Он ухмыляется с каким‑то странным выражением и говорит:

– Давайте я вас тогда подвезу.

Вот и все! Финита ля комедия.

– Подруг тоже?

– А почему бы и нет.

Я подхожу к девочкам.

– Вы едете или я одна?

– Не, мы останемся. Может тоже подцепим красавчиков! – смеется Дашка.

– Точно? Уверены?

Они дружно кивают.

Я возвращаюсь к Святославу и говорю:

– Подруги решили еще погулять. Кстати, я могу, и сама доехать, не проблема вызвать такси.

– Вот еще! – он кривится. – Пошли. Зря я, что ли, не пил?

Мы идем к машине, и Святослав галантно открывает мне дверь.

Сажусь. Он устраивается в водительском кресле огромного синего танка‑внедорожника. Давит на газ.

– Ну, где живешь?

Я быстро называю свой адрес.

Святослав повторяет – навигатор нежным женским голоском сообщает, что построил маршрут.

И мы едем.

Молча.

Затем спутник, словно опомнившись, включает музыку. И мы снова едем, молчим уже, правда, под мелодию.

Возле дома я бурчу:

– Спасибо.

Выхожу и закрываю за собой дверь.

Все. Дверь в лучшую жизнь закрыта и заколочена гвоздями.

Мне сорок с лишним, я замужем за козлом, и так и останется.

А чего я хотела?

Чтобы мужчина моложе меня, богатый, красивый, галантный вдруг решил со мной замутить?

Причем не просто в постель затащить, а даже начать ухаживать по‑настоящему?

Бре‑ед! Невозможно! И глупо даже задумываться о подобном!

А если бы и так, что же дальше?

Я бы ведь все равно отказалась.

Разрушать семью я не готова. Да и на пепелище надежд, наверное, ничего путного не построишь.

Тем более, Святослава я едва знаю. И он – для меня темная лошадка. Мало ли как он ведет себя в ночном клубе. Черт его знает – какой он в быту, в жизни…

Даже Тошка был со мной нежным, ласковым, называл «мой олененок» многие годы…

А теперь… остается лишь вспоминать.

Святослава же я совершенно не знаю, чтобы рисковать семьей ради него.

Ну факт! Абсолютный!

В коридоре темно, тихо.

Я кричу:

– Я вернулась.

Прибегает мой Коля и обнимает. Крепко, уже практически по‑мужски. Этот симпатичный кудрявый мальчишка незаметно для меня стал совсем взрослым. Вытянулся – почти с меня ростом. Глаза такие понимающие, добрые.

Я прижимаю сына к себе, и с наслаждением дышу в его пушистые волосы.

Вот он – мой самый лучший и самый замечательный в моей жизни мужчина.

Вот он – мой смысл жизни.

Внезапно дверь в дом открывается – без стука, я аж шарахаюсь, испуганно пячусь и обнаруживаю Святослава.

Тот мнется, словно вдруг разом растерял всю свою уверенность, даже самоуверенность, как казалось недавно в клубе.

– Ты сумочку забыла в машине, – говорит, и я аж краснею.

Так спешила сбежать, что, как Золушка, оставила туфельку своему принцу.

Мда… престарелая Золушка и принц, ошарашенный ее возрастом.

Та еще картинка вырисовывается.

В этот момент в коридоре появляется Тошка. И он весь такой в своем праве.

– Что это еще за мужик? – взвивается муж, как по команде. – Ты, что там, совсем уже опупела? Крутишь с кем‑то у меня за спиной? Или это такая месть за Светлану? Я ведь говорил… мы пока с ней не спали…

Это «пока», явно случайно сорвавшееся с языка мужа, режет без ножа, заставляет аж вздрогнуть.

Пока… А ведь говорил, что никакая она не любовница.

Ну да… это в планах. А я‑то подумала…

В голове каша, в груди все взрывается, хочется вмазать мужу, как следует.

Э‑эх! Была бы я мужиком! Уж я бы ему по морде проехалась. Так, чтобы отец родной не узнал – тот самый, которого он якобы электровелосипедами одаривает. Мать Антона умерла, ее стыд позади… Моя, к сожалению, тоже… А отца у меня нет. Так что даже защитить меня особенно некому. Кроме сына, разве что… Моего Коленьки.

– Да! У меня теперь тоже завелся любовник! Ну раз в нашей семье так стало принято! – зачем‑то ору я. Хотя все это, конечно, неправда. Но несправедливые обвинения, наш вечер на выпускном сына и «пока не спали со Светланой» толкают эмоции, как санки под горку. Не успеваю остановиться, притормозить, и инерция правит балом.

– Да! Представь себе! Я закрутила с другим. Он моложе тебя, и богаче, красивей! Представляешь?! И я ему очень даже понравилась!

Святослав где‑то там, сзади. Я ужасно боюсь на него посмотреть. Страшусь – что он сейчас скажет и только надеюсь, что мужчина ушел, а не продолжает все слушать, вникать.

Видеть, как меня унижает тот, которому я посвятила больше двадцати лет своей жизни, родила сына, лечила, содержала и многое чего еще…

Господи! Надеюсь, что он ушел…

На кой ему сдалась наша ссора?

Дрязги между супругами неприятны и даже отвратительны со стороны.

Уж я‑то знаю – плавала, видела…

Однако же из‑за спины слышится глубокий грудной бас Святослава.

– Да. Твоя жена мне очень понравилась. Она красивая, умная, статная. Эффектная и совсем не заслуживает такого обращения с твоей стороны.

– Нужна? – вспыхивает Антон. – Говори? Хочешь ее?

– Хочу! – рычит в ответ Святослав.

Я пячусь вместе с Колей, не понимаю – что происходит.

Да что тут творится! Эти двое нарочно или специально?

– Повтори? Ты ее хочешь? Ты пытался затащить ее в койку? – орет муж уже не своим голосом.

– Да! Я хочу ее! Да, я пытался ее соблазнить!

Мне так мерзко, хоть вой, хоть кричи.

Один предлагает меня сопернику, другой признается, что хотел поиметь.

Господи! Господи! Господи!

Все мужики – козлы! И этот тоже туда же!

Впрочем, я ведь сама, лично заварила всю эту кашу.

Я сглатываю, беру себя в руки и нахожу в себе силы сказать:

– А, ну, пошли вон – оба! Как ты меня достал уже, Антон! Столько лет терпела – и хватит.

– А я пойду, меня Светлана как раз приглашала к себе в гости.

Ночью?

Я уже даже не спрашиваю.

По‑моему, все предельно четко и ясно. Яснее, чем солнечным днем…

– Вот только вещи свои соберу, – добавляет, чеканя, мой муженек.

Святослав уходить не торопится.

– Вон! – кричу я ему в лицо. – Я не такая, как ты подумал. И оскорблять себя не позволю!

Он ошарашенно пятится, наталкивается спиной на дверь, открывает ее, нащупав пальцами ручку, и выходит все так же – как бы дает задний ход.

Я же стою в коридоре и понимаю, что в этот момент вся моя прежняя жизнь рухнула.

Муж показал свое истинное лицо.

Мужчина, который, казалось бы, отнесся ко мне с пониманием и уважением – тоже оказался тем еще козлом. И плейбоем, и просто похотливой тварью.

Только сын меня все еще обнимает.

Мы видим, как Антон возвращается в коридор с чемоданом.

Да уж, походу, серьезно готовился исправлять «мы пока еще не спали со Светланой».

Что ж, значит, самое время.

Я открываю дверь благоверному. Иду на кухню, пью чай вместе с сыном. Поднимаюсь наверх и подаю на развод на Госуслугах.

Выдыхаю и ложусь спать.

Даже странно, всегда думалось, что мы с Антоном вместе до старости. Я считала, что так будет правильным.

Да, у нас разногласий навалом.

Да, между нами стена из непонимания, и его нежелания найти работу с приличным заработком.

Но, все‑таки мы ведь пуд соли вместе уже съели.

Да и куда мне? В мои‑то годы – и разводиться? Разве же я еще кого‑то найду?

Вон Святослав отлично продемонстрировал, как цифры в паспорте меняют отношение мужчины к женщине. Я это очень хорошо видела.

Но неожиданно стало спокойно.

Словно камень вдруг с шеи свалился.

Будто я, наконец‑то, могу дышать полной грудью, спокойно.

Слез не было, истерики – тоже. Ни единой капли не скатилось из глаз.

К черту мужиков! К черту! Пошли они все! Я разведусь и заживу исключительно для себя!

Святославу за все большое спасибо. Благодаря ему все разрешилось.

Все встало, наконец‑то, на свои места. И Антон, и я, и наша жизнь.

В один вечер враз разрубили этот гордиев узел противоречий.

Ву‑а‑ля…

Глава 3

– А ты что?

– А он?

– А она?

Обожаю эти разговоры в салонах от каких‑нибудь фифочек‑конфеток с накаченными губами, грудью, и прочими «наращенными» элементами.

Они такие прям содержательные – ум так и блещет во всей красе.

Им бы еще мозги нарастить. Но подобное, увы, невозможно.

Наконец, меня зовет массажистка.

Я захожу, ложусь, расслабляюсь.

Умелые пасы по плечам, спине – короткие и сильные. Приятное разнеживание… после напряжения…

Уфф…

– Как ваши дела? – спрашивает она.

Мы знаем друг друга очень давно. Я ходила, еще будучи замужем к Ирине на массаж спины и лица…

– Да ничего. Вроде все хорошо. Столько лишних средств появилось, когда муж, наконец‑то, съехал из дома!

Ирина смеется.

– И не жалеешь?

– Нет. Думала, что пожалею. Буду скучать, буду переживать. Какое‑то время себя проверяла. Но сейчас твердо уверена – пошел он к черту, и пусть там остается.

– Мда… А как сын отреагировал?

– За это я переживала больше всего. Два месяца назад закончил четвертый класс, практически подросток. Гормоны, нигилизм, все такое. А тут еще отец вдруг ушел.

Боялась, что мальчишке сорвет голову… Но он ничего. Поддерживает, помогает по дому.

– Да, у тебя хороший сынишка. Грех жаловаться. А тот, ну как его?

– Святослав?

– Ага.

– Даже не появлялся. Слушай, ну он думал, я гораздо моложе. Да и вообще, сам сразу признался, что планировал просто со мной переспать. С чего бы вдруг ему объявляться?

И хочется совершенно не переживать, но неприятные ощущения догоняют. Да, мне обидно, но, тем не менее. Надо смотреть в лицо правде.

Святославу такая, как я, не нужна. И лучше понимать это четко, нежели тешить себя иллюзиями. А вот Ирина оказывается не согласной.

– Не знаю, не знаю… Судя по твоей истории, я полагала, что он еще заявится к тебе в гости…

– Ты ошибалась. Прошло уже больше двух месяцев. Мы с мужем успели благополучно развестись. А он ни разу не появился на горизонте. Как я, в принципе, и предполагала.

– И не звонил?

– Ну тут, знаешь, вопрос. Я же ему телефон не давала.

– Захотел бы – сам узнал. Вон частного детектива нанял. Он же адрес твой должен запомнить.

– Да пофиг. Давай поговорим о хорошем. Я разведена и совершенно свободна. Могу заниматься собой и ребенком. Денег сразу стало побольше – не кормлю одного дармоеда. Пусть Светка вон им занимается.

– Не жалеешь?

– Нет. Ни о чем. Знаешь, в тот раз, на выпускном сына меня как перещелкнуло. Думала, муж хоть словом обмолвится, что мы – одна семья и команда.

– Мужики всегда мужики…

Я понежилась, успокоилась. Выговориться еще раз Ирине – было просто чудесно. Лучше, чем психотерапевту.

После массажа я полежала, и начала одеваться.

Святослав, конечно, сбежал, узнав, сколько мне лет. Но ведь только лишь по этой причине…

Я вздохнула.

А жаль… Все ж таки мне еще никогда не встречался подобный мужчина.

Ни‑ко‑гда…

Подобные мужики – вообще редкость.

А тут все прелести сразу. Красивый, богатый, еще и неглупый. Причем, ищет женщину с интеллектом, а не куклу для пыли в глаза всем подряд. Таких, правда, мало – по пальцам одной руки пересчитать.

Увы, на на мой век не досталось.

Он создан для какой‑нибудь помоложе.

Мы разошлись и больше не встретимся.

Я успокаиваюсь и вызываю такси.

Приезжаю домой, расплачиваюсь и… вдруг обнаруживаю, что калитка открыта.

Почему‑то внутри сразу екает.

Мелькает шальная надежда. А вдруг Святослав заявился? Вдруг он соскучился и решил, что цифра в паспорте – не про меня, как говорит иной раз Ирина.

Вдруг… вдруг…

Сразу же стало как‑то аж на душе веселей.

Я вприпрыжку захожу на участок и… останавливаюсь, моментально перестав улыбаться.

Не представляю даже почему подумала про Славу – просто навеяло. Наш разговор с Ириной, которая убеждала, что этот мужчина еще обязательно найдет ко мне путь… К моему сердцу и к телу, естественно…

И я, престарелая Золушка, вдруг‑таки встречу своего принца.

Наверное, я просто перечитала женских романов. А не стоило бы.

Вместо принца меня ожидает… мой нищий.

Муж, объелся бы он груш.

Весь такой потерянный, расстроенный.

Весь такой прямо несчастненький.

Сразу ко мне – быстро‑быстро. И дынц – уже обнимает.

– Послушай, Янина. Я… я был неправ. И когда к Светке пошел, и когда разводила с тобой.

Я резко отталкиваю мужа.

– Выгнала? – выплевываю в лицо.

– Нет. Она даже не знает, что я ушел. Но я вернулся к тебе.

Взгляд невольно цепляет чемоданы, стоящие возле двери нашего дома. Моего дома! Нашего с сыном.

Ага! Я прямо ликую! Пытался зайти, однако ж не смог.

А я замки уже поменяла.

Я усмехаюсь мужу в лицо. Почему‑то сейчас нет ностальгии, которая раньше всегда мирила меня с его поведением. Нет желания все вернуть.

И я ничего к нему больше не чувствую.

Ни любви, ни уважения, ни даже симпатии по старой‑то памяти.

Вообще ноль!

Муж не понимает – все еще улыбается, тянет ко мне загребущие руки.

Я жестом показываю на столик под березкой, на нашем участке.

Не люблю особенно огородничать. А деревья создают тенек, успокаивают.

Мы садимся – напротив друг друга.

– Чего тебя от меня надо? Светлана не так хорошо зарабатывает? Или не так все хорошо у вас с ней? Она в разводе, все вроде складно. Ты тоже получил официальную свободу. Зачем пришел? Да еще с чемоданами.

И тут муж прямо по классике, анекдотической, предсказуемой, заводит классическую арию изменников:

– Я ее не люблю. Янина, я думал, что она меня больше ценит, мы уживемся. Но… я всегда любил только тебя.

– Но не в постели, – я надсмехаюсь.

Он поджимает губы и произносит:

– Это была единственная, единственная ошибка за двадцать с лишним лет нашей жизни! Мы с тобой прошли огонь и воду! Разве это не я ездил с тобой по журналам, чтобы твои рассказы печатали? А теперь ты хорошо зарабатываешь на них в интернете и в печати!

Разве это не я ездил с твоей матерью по врачам, когда у нее нашли рак? Разве не я летал в другой город, чтобы привезти ей лекарства? И разве я тебя раньше обманывал? Да, я оступился. У нас в последнее время что‑то не клеилось. Мы постоянно ругались, и ты… ты пилила меня без остановки…

– Ты флиртовал со Светланой еще до того, как ушел. Подарил ей дорогущий электровелосипед, повесив на нашу семью новый кредит… И может вы уже… просто не признаешься!

– Да не уже! Мы пару раз целовались – и все! И кредит я сам, лично выплачивал!

– А кто в это время тебя кормил, одевал?

– Я не спал с ней, пока не ушел от тебя! Хочешь, поклянусь жизнью, сыном, да чем угодно!

– Плевать! Мы уже развелись. Это больше не мое дело.

– Можем опять пожениться?

– Я не хочу.

– Почему?

– Послушай, очень много причин. Во‑первых, я устала тащить на себе семейный бюджет. Устала, что ты мало зарабатываешь, но зато экономить на себе не готов. Постоянно ешь дорогие фрукты.

– Ты можешь себе это позволить…

Меня прямо как молнией ударяет злостью, практически яростью.

– А меня, меня ты спросил?!! Хочу ли я позволять себе кормить голодранца?

– Каждый может оказаться на моем месте. И ты тоже… В семье так не поступают.

– Ты серьезно? Ты вообще ЭТО серьезно?

– Да. Я когда‑то тоже неплохо зарабатывал…

– Когда‑то. Вот ключевое слово. Когда‑то. Сколько раз я тебе говорила, что надо искать подработку, поговорить с начальством об увеличении зарплаты…

– И где же мне искать подработку?

О боже! Два месяца прошло, а он все такой же. Я даже отвыкла от инфантильности мужа и его вечной привычки садиться на шею по каждому поводу.

– Это я должна тебе говорить? Я? Найти и в рот положить?

– Я искал.

– Где?

– На хедхантер!

– Закинул резюме – и доволен? Ты серьезно?

Из дома показался мой Коля.

– Я пойду на велике покатаюсь.

Он всегда очень хорошо чувствовал, когда лучше бы держаться подальше от взрослых разборок. Я только кивнула.

Вот лучший подарок мне от Тоши за все годы жизни. Только это и мирило с потерянными месяцами, деньгами и нервами.

Этот классный, почти взрослый парнишка.

Мы дожидаемся, пока сын уедет подальше.

Я вздыхаю и произношу, чеканя слова:

– Ты ничего не хотел делать. Тебе нравилось жить за мой счет, и в ус не дуть. Ходить на работу – типа ты еще и востребован. Приносить кутарки и еще флиртовать с этой Светкой. А потом, на празднике сына, выставить меня матерью, которая ничего для школы и сына не делает.

– Ну дак это правда. Ты туда не ходила.

– Я не ходила туда только лишь потому, что ты очень мало зарабатывал! И мне приходилось пахать, чтобы вытянуть семейный бюджет!

– Послушай…

Антон подается ко мне, пытаясь поймать мои руки, но я прячу их на колени, под стол от нежеланных касаний.

– Я люблю тебя. Люблю сына.

И меня прорывает – все то, чего я ему раньше не говорила, изливается бурным потоком.

Не остановить.

Не прекратить.

Я не могу.

И… наверное уже не хочу.

Все. Я себя отпустила, отпустила его на все четыре стороны. Но муж бумерангом вернулся.

– Ты не хотел сдерживаться, перестать жрать дорогие продукты. Перестать тоннами лопать фрукты на диете. Ты ведь не трехлетний ребенок, чтобы настолько не иметь силы воли.

– Иногда трехлетний…

– Ну во‑от! А я не хочу больше с таким жить. С бездарным трехлетним ребенком, который почти дожил чуть ли не до пятидесяти, и так и не вырос ни капли! Который говорит «ты можешь себе позволить кормить меня и одевать», и который еще имеет наглость засматриваться при этом на других Светок… Дарить им подарки, ухаживать… с явным намеком на нечто большее… Даже если у вас, действительно, ничего не было до твоего ухода из дома. Убирайся!

– Янина. Подумай. Мы прожили вместе больше двадцати лет. Это ведь не шутка, не ерунда.

Он все больше и больше меня бесит.

Не понимает.

Не хочет.

Не собирается.

Как обычно – ему надо, и все – остальное неважно.

Вся жизнь пробежала перед глазами.

Почему‑то вспомнилась фраза из одного фильма. Нет ничего сложнее, чем удержать того, кто хочет уйти, и выгнать того, кто желает остаться.

Цитата не точная, но вот смысл – однозначно правильный, как я запомнила.

Тогда муж и жена, в итоге, поубивали друг друга.

И она также терпела, терпела, терпела…

А потом – бумц – терпение лопнуло.

Прямо, как у меня.

Я встаю, прохожусь по участку и цежу сквозь сжатые зубы:

– Я тебя больше не люблю. Я не хочу с тобой жить. Мы развелись.

– Вот именно!

Я оборачиваюсь к калитке и вижу… там Святослава.

Причем, выглядит он совсем непривычно.

Волосы растрепаны, одежда немного небрежная, и вид какой‑то – растерянный, злой. Немного досадливый, неуверенный…

Святослав виделся мне всегда ухоженным, аккуратным. Он ведь даже в ночном клубе таким выглядел, после танцев. Причем, довольно‑таки динамичных, не только медляков со мной в паре.

А еще… от него неизменно веяло какой‑то самцовой, буквально бьющей фонтаном энергией.

От нее аж воздух, казалось, электризовался, искрил…

И я чувствовала себя, как девушка перед реальным принцем.

От него фонило уверенностью – прямо насквозь ей простреливало.

Даже голова начинала кружиться, и мысли путаться. Сразу хотелось ему подчиниться. Редко бывает такое, если мужчина только смотрит на тебя – и уже все. Ты готова его слушаться сразу. Это ощущение – он сильный, он защитник, и он воин… просто пробивает насквозь. Делает тебя сразу слабой, вызывает желание опереться на мужское плечо, успокоиться и больше не биться за себя со всем миром и с каждым противником поочередно.

Очень‑очень редкое сочетание – красоты, мощи, характера… все это я видела в Святославе.

От него исходили истинно‑мужская сила, харизма, от которых ноги подкашивались и прямо‑таки заваливали на этого красавца.

Последнее оставалось.

А вот уверенность, энергия и самцовость куда‑то девались.

Передо мной словно студент мялся и не знал, что сказать, как ему быть. Выпалил одну быструю фразу, и все – как отрезало от стеснения.

Он, что, даже умеет стесняться?!!

Тем временем, муж подошел и встал со мной рядом.

– Ты чего приперся, плейбой! Мы как раз семью восстанавливаем! – рыкнул он. Я аж удивилась – обычно Тошка – сразу в кусты. А тут прямо весь такой мачо.

Святослав выпрямил спину и посмотрел на меня, на супруга, точнее – бывшего – и тихо сказал:

– Мы можем поговорить, Янина?

– Зачем? – уточнила я бодро.

Я смотрела на этого мужчину – немного потерянного, где‑то смущенного, и видела того самого плейбоя, который бросил меня из‑за возраста.

Я понимала, почему он так реагировал. Прекрасно осознавала, что в чем‑то он прав.

Но было так до боли обидно и досадно.

Вот это да‑а‑а! Я ж уже сама себя убедила, что это неважно и что Святослав – лишь ступенька на моем пути к свободе от Тошки. И все!

А, выясняется, что все это время я таила в душе обиду на него и на ситуацию.

И вот она, естественно, выплеснулась.

– Не припомню, чтобы вас приглашала! У нас тут семейный разговор.

Я сразу же немного расстраиваюсь – уж больно довольным выглядит Антон. Я же не планирую с ним сходиться, просто хотела укусить Святослава.

И получилось.

Он нервно вздыхает, рубит воздух рукой и отвечает:

– Мне очень нужно поговорить.

– А мне – нет!

Зачем я его отталкиваю? Ну глупо же!

Я ведь хочу, правда, хочу, чтобы он сказал, что скучал и мой возраст уже не помеха. Что я ему так понравилась, так запала в душу, что не сумел забыть и забить.

Однако я леплю еще одну фразу:

– Я не желаю с вами общаться.

Святослав стоит, смотрит. И кажется – все, вот сейчас он уйдет, и мы не увидимся уже никогда.

Теперь это точно не запятая с вопросом, а тяжелая, жирная точка.

Окончательная, как в Эпилоге.

Я молчу, стискиваю челюсти. Самой неприятно, что так вышло.

Святослав в какой‑то степени попался мне под горячую руку.

Но назад, кажется, уже пути нет.

Я опять тяжело выдыхаю:

– Ну и чего вы стоите у меня на участке? Идите. Я вроде вам все четко сказала.

Святослав чуть пятится, тихо рычит, будто оборотень, и выдает:

– Я не уйду, пока ты меня не выслушаешь, Янина.

– Да пошел бы уже! – кричит Антон.

И Святослав внезапно срывается. Двигается на мужа скалой – кулаки сжаты, по скулам мечутся камушки желваков, взгляд такой – что, ощущение – даже бетонную стену пробьет.

Я выдыхаю и соглашаюсь, чтобы лишь прекратить эту сцену:

– Пошли, поговорим.

– А мы? Как же мы? – возмущается Тоша.

– А между нами все уже давно решено. Уходи. Я к тебе не вернусь. И твое возвращение мне не нужно.

Я удаляюсь со Святославом на задний двор. Стою, скрестив руки на груди. Он молчит.

Смотрит.

Снова молчит.

Вдруг в один шаг приближается и наклоняется близко к лицу.

Блин! Опять! Опять это чувство! Как будто стало теплей в животе, и тело стало весить меньше.

Как будто невесомость вокруг.

И я… плаваю в ней… парю…

Горячее рваное дыхание оседает на лице.

– Яна… Янина… Я нанял частного детектива следить за тобой.

– Та‑ак… Вот это уже интересно. Удалось удивить. Дальше?

Я еще трепыхаюсь, пытаясь обуздать ощущения и желания.

А они все накатывают и накатывают.

Внутри будто расправляется тугая спираль – горячая, какая‑то волнующая. Воздуха резко становится меньше.