Открытки счастья

От Невы до Фонтанки, вдоль по Мойке, а потом долго идти по извилистому каналу Грибоедова и вести беседы об архитектуре, графичности Петербурга (ты только посмотри, Оленька, какой сегодня серебряный день и как снег подчеркивает архитектонику города), о геологоразведочных экспедициях, в которых Вере Павловне когда-то довелось побывать. Оля особенно любила слушать истории, связанные с путешествиями своей старшей подруги; Вера Павловна, топограф по образованию, много лет проработала в экспедициях в самых разных точках страны – в Приморье, на Камчатке, на Таймыре, на Кольском полуострове.

Умный, замечательный рассказчик, она делилась воспоминаниями о Севере, о своих друзьях по экспедициям, о том, как в одной из них познакомилась с мужем, с которым они потом душа в душу прожили многие годы. Про то, что после смерти мужа десять лет назад она осталась одинокой, Вера Павловна никогда не упоминала и ни на что не жаловалась.

Зимой и осенью Оля с Верой Павловной часто коротали дни, занимаясь каллиграфией, летом гуляли в парках, и во все времена года Оля нередко забегала к соседке просто так – принести пирог, который испекла мама специально для Веры Павловны, или яблоки из бабушкиного сада, а Вера Павловна в свою очередь несла Оле и ее родителям что-то свое. Так и жили – делились, чем могли, заботились друг о друге, поддерживали.

Но однажды, лет десять тому назад, Вера Павловна сказала: мне больше нечему тебя научить, Оленька, а еще я уезжаю.

Она перебиралась в Москву, к своим родственникам, и, хотя Москва находится не на другой планете, Оле было грустно расставаться.

В день прощания они долго гуляли, проходили свой излюбленный маршрут вдоль Фонтанки. В какой-то миг Вера Павловна остановилась на набережной и, облокотившись на ограду моста, рассказала о понятии «нагори» – чувстве сожаления или печали о том, что уходит.

Ноябрьский снег падал в реку и тут же таял, сливался с водой. Серая река, серебряный день, усталый голос Веры Павловны – так и осталось в памяти у Оли. В тот день она впервые услышала это слово «нагори».

– Такая грусть сегодня, печаль от того, что что-то уходит. Я знаю, будет новое, возможно, не хуже утраченного, но эта печаль по уходящему такая большая и долгая, как наша Фонтанка.

После отъезда Веры Павловны Оля иногда звонила ей, пару лет назад в свой приезд в Москву навестила ее. И все это время она неизменно поздравляла старую знакомую с праздниками; вот и в этом году она собиралась позвонить Вере Павловне тридцать первого декабря – поздравить с Новым годом.

***

Оля звонила на мобильный телефон Веры Павловны, но сигнал уходил в пустоту. Ей ответили только, когда она набрала городской московский номер знакомой.

– Да, тетя Вера умерла в начале ноября. Возраст, сердце, – сказал пожилой усталый голос. – А вы Оля из Петербурга? Я вам отправил бандероль. Да, открытки, она просила вам передать. Я – ее племянник, Михаил. Она вас вспоминала, Оля. Всего вам доброго.

Оля застыла с трубкой в руках, подошла к окну. За окном шел снег. Ей хотелось написать на этом белом полотне слова любви, печали и благодарности, так много сделавшему для нее человеку.

И долго, так долго, что, если бы это письмо действительно было написано на снегу, его бы давно замело, она стояла у окна.

***

Оля забралась на подоконник и стала перебирать открытки. Почти все они были новогодние и относились к советскому периоду. Оля помнила, что прежде, в праздники, Вера Павловна всегда подписывала много поздравительных карточек своим коллегам по геологоразведочным экспедициям. В институте геологии, где она работала в последние годы, у нее было общественное поручение – поздравлять с праздниками всех многочисленных бывших и нынешних сотрудников института. Вера Павловна обычно покупала большое количество поздравительных открыток и подписывала их, при этом Оля ей иногда помогала.

«Возможно, эти открытки остались у нее с тех времен?» – предположила Оля.

Кремль, рубиновые звезды, часы, стрелки которых вот-вот сойдутся в полночи, лесное зверье и птицы, летящий на ракете Дед Мороз, старые Москва и Ленинград. «Олечка, подпиши эти открытки добрыми пожеланиями и раздай людям!» – раздался знакомый голос где-то рядом.

Неожиданно из кипы чистых открыток выпала одна подписанная. Перевернув старую карточку со снегирем, Оля прочла на обороте:

«Женя, любимая, поздравляю тебя с наступающим Новым годом! Ты сейчас так далеко, а я здесь, на Севере, и не проходит ни дня, чтобы я не думал о тебе. Я теперь жалею о том, что не успел сказать тебе самого главного – как сильно я люблю тебя, Женя! На память долгую и хорошую шлю тебе этого снегиря! А скоро приеду и сам. Обниму тебя сто тысяч раз, Женька, и у нас всё, вот увидишь, будет хорошо!

Любящий тебя Леонид.

31 декабря 1969 года».

Незнакомый Леонид, видимо, хотел сказать этой далекой Жене так много всего, что старался вписать в небольшое пространство открытки как можно больше слов и поверх них выразить свои чувства. Оттого и писал он мелким, убористым почерком. Но это был совершенный по красоте почерк. Рассматривая его, Оля подумала, что так писать мог бы только настоящий каллиграф. Каким образом карточка затесалась в пачку неподписанных, кто такой Леонид, кому он писал, какое отношение эта открытка имеет к Вере Павловне и к ней самой, Оля совершенно не понимала.

Открытку со снегирем она пока отложила в сторону и, посмотрев на внушительную кипу чистых карточек, задумалась: как ей выполнить просьбу Веры Павловны?

***

Вася перелистнула пачку открыток:

– Конечно, я помню твою Веру Павловну, ничего себе привет из прошлого! Ну и что собираешься делать? Раздавать эти открытки?

Оля взяла принесенные официантом кофе и десерт и уже хотела было попробовать пирожное, которое всегда брала в этой кофейне, когда Вася закричала:

– Погоди, не ешь!

– Ты чего? – испугалась Оля.

– Да вот пряники же! – Вася вытащила из сумки пакет с покрытыми глазурью пряниками. – Я вчера пекла. Козули удачи!

Оля недоуменно смотрела на пряники – глазурь местами осыпалась, и в целом Васины пряничные звери получились кривоватые, у белочки одно ухо вместо двух, у зайца смазана мордочка.

– Это бракованные, – улыбнулась Вася. – В смысле, пробная партия, но я еще научусь, вот увидишь! До Нового года целый месяц!

Оля осторожно попробовала Васин пряник – ничего, вкусно, правда, можно бы… Деликатная Оля замялась.

– Соды поменьше, ага, – закивала Вася, – в следующий раз так и сделаю. Так что с открытками будешь делать?

Из всей пачки Оля пока подписала только одну карточку – любимой подруге.

Оля протянула Васе открытку, на которой изящным каллиграфическим почерком было написано:

Уж осени конец,

Но верит в будущие дни

Зеленый мандарин.

Вслед за поэтом Басё Оля приписала уже от себя: «Дорогая Вася, пожалуйста, никогда и ни при каких обстоятельствах не теряй свой природный оптимизм и чувство юмора! И пусть мой любимый зеленый мандарин получит все, о чем мечтает! Люблю, Оля».

Прочитав, Вася рассмеялась – точно, я и есть этот самый зеленый мандарин, который всегда, хоть бы ему на голову падали кирпичи неприятностей, верит в будущие дни. Спасибо, Оля.

Оля вздохнула:

– Я раздала знакомым уже штук тридцать. Но остается еще двести открыток. Ума не приложу, что мне с ними делать.

– Может, подписать и распихать по почтовым ящикам в любом подъезде? – предложила Вася.

Оля пожала плечами – распихивать поздравительные открытки, словно какие-нибудь рекламные листовки, она не хотела. Да и люди вряд ли таким открыткам обрадуются – скорее всего, выбросят их в помойку.

– На улице раздавать? – подмигнула Вася.

Этот вариант Оле тоже не нравился, он мало чем отличался от первого. Ну что она будет, как городская сумасшедшая, бросаться к прохожим и предлагать им открытки? Да и вообще люди сейчас стали подозрительными, они не верят, что им могут что-то давать бесплатно, просто так; сразу предполагают, что есть какой-то подвох, скрытое мошенничество. И в принципе «счастье даром» теперь воспринимается как кодовое слово аферистов. Хотите счастья? И большинство ответят: ну уж нет, на такую муру я не поведусь, и не считайте меня идиотом!

– Хотя да, – согласилась Вася, – граждане нынче стали недоверчивые. Вот я работала в прошлом году продавцом в кондитерской, и после работы мне отдавали нереализованные пирожные. Первые две недели я их ела сама, а потом, когда уже смотреть на них не могла, я стала их всем предлагать. Как-то еду вечером домой в битком набитом автобусе и говорю: люди-человеки, кому пирожных совершенно бесплатно, пирожков вот еще! И представляешь что? Никто не хочет брать! Смотрят на меня с подозрением, как на отравительницу, будто я им пирожные с ядом предлагаю. Я говорю: да нормальные они, берите, очень мне надо вас отравлять! Нет, не верят. Один алкаш только взял – видать, совсем терять было нечего.

Вася задумчиво перебирала открытки, словно о чем-то думала, и вдруг ее осенило.

– А почему бы тебе, Оля, не монетизировать свое увлечение каллиграфией? Ты можешь поставить стол в торговом центре «Нептун» рядом с моей пряничной палаткой, повесить плакат «Открытки счастья» и подписывать их всем желающим своим прекрасным каллиграфическим почерком! И открытки раздашь, и денег немного заработаешь!

Оля задумалась: а почему бы и да?! И в итоге согласилась, что это хорошая идея.

– Только я бесплатно буду подписывать, – решила Оля. – В память о Вере Павловне, тем более она просила их раздать.

– Ну хоть символическую цену поставь, – предложила Вася, – уверяю тебя, так лучше дело пойдет.

Оля взглянула на снеговика с крайней открытки, который ей словно подмигивал, и кивнула – ладно.

– С завтрашнего дня начинаешь! – обрадовалась Вася.

ГЛАВА 5

КОЗУЛИ УДАЧИ

Между кинотеатром, отделом с женским бельем, Васиной пряничной палаткой «Козули удачи» и магазинчиком с товарами для животных под плакатом «Открытки счастья! Отправь другу» за столиком сидела Оля. На столе перед ней были расставлены баночки с разноцветными чернилами и лежали открытки. Люди по-разному реагировали на Олю: большинство посетителей просто проходило мимо, кто-то шутил, улыбался, но некоторые просили подписать открытки.

Старушка, купившая в отделе напротив пачку корма для кошек, недоверчиво спросила, что, собственно, Оля предлагает. Глядя на женщину, Оля улыбнулась: сама старушка была сухонькая, маленькая, а пачка корма с изображенным на ней мордастым котом размером с бегемота – здоровенной.

– От руки подписываете? Как раньше?! —обрадовалась незнакомка и подмигнула Оле, как будто признала в ней своего единомышленника.

Бабуля долго перебирала открытки и наконец выбрала одну с детским рисунком художника Зарубина.

– Подпишите, пожалуйста, для Танечки. Дорогая Танечка, поздравляю тебя с Новым годом…

Оля старательно записывала под бабушкину диктовку.

Старушка прочла открытку и осталась довольна.

«Наверное, хочет подарить дочке или внучке», – подумала Оля.

– Танечка – это я, – застенчиво пояснила старушка и, поблагодарив Олю, ушла.

Оля долго смотрела ей вслед.

***

«Этой ярмарки краски, разноцветные пляски, деревянные качели, расписные карусели…» – лилась из динамиков старая залихватская песня.

На ярмарке в торговом центре «Нептун» наблюдались и карусели с качелями, и оживление, и много посетителей. Васин бизнес шел неплохо, пряники разбирали пусть не как горячие пирожки, но тем не менее покупали. К процессу продажи Вася подошла творчески: раз у меня русские пряники, то и колорит должен быть соответствующим! Она взяла напрокат у знакомой, занимающейся народными танцами, кокошник, водрузила его на свою рыжую гриву, из которой попыталась сделать что-то вроде косы, и в таком виде, изображая из себя девицу-красавицу, стояла за прилавком среди своего пряничного звериного народца, бодро повторяя специальные – интернет-фольклор нам в помощь! – пряничные зазывалки. «Вот пряники вкусные, на меду! Давай-ка в шапку покладу!»

Кроме того, Вася подумала, что хорошо бы ей время от времени «работать лицом»: когда из расположенного поблизости с ее палаткой кинотеатра с очередного сеанса валила толпа, Вася брала расписной пряник в виде петуха и жевала его с аппетитом, чтобы ни у кого не оставалось сомнений – отличные пряники, надо брать!

Третий день ярмарочной торговли пришелся на воскресенье, и люди шли потоком. Выкрикивая зазывалки, Вася к обеду даже слегка охрипла, но все равно не сдавалась и продолжала рекламировать свои козули удачи, поскольку большая их часть оставалась непроданной. И вот в тот миг, когда Вася как раз демонстрировала «товар лицом», за обе щеки уминая глазированного петушка, произошел весьма неприятный случай. Вручив пряник в виде козлика маленькой девочке с мамой, Вася вдруг уловила на себе взгляд тяжелый, как булыжник. Оглянувшись, она увидела, что за ней наблюдает мужик лет тридцати пяти-сорока. Вася подумала, что, наверное, мужик хочет пряник, но стесняется. Поправив кокошник, она подмигнула ему и бросила клич: «Вот пряники вкусные, на меду! Давай-ка в шапку покладу!»

Незнакомец сигнал принял и подошел к Васе. Он был высоченный, и, чтобы посмотреть ему в глаза, маленькой Васе пришлось запрокинуть голову. Мужик как мужик – нормальной наружности, только разве что очень длинный, худой, русоволосый, одет просто и выражение лица какое-то кислое. Она улыбнулась ему, дескать, не грусти, мужик, и завела пластинку на тему пряников, исхитрившись и выкрикивать кричалку, и жевать петушка:

– Очень ароматные,

Сладкие и мятные.

Сверху мы в глазурном глянце,

Словно в радостном румянце!

– Пряники, значит?! – спросил мужик. Глаза его смотрели как-то недобро.

– Ага, пряники, – кивнула Вася, – да не просто пряники, а козули удачи! Вам нужна удача? Тогда берите, не раздумывая!

– А я уже брал, – сообщил мужик голосом, не предвещающим ничего хорошего.

Считав интонацию, Вася перестала жевать петушка: а в чем дело?

– Я вчера купил у вас пряник для своей девушки, – сообщил мужик. – И она сломала зуб.

– А я тут причем? – не поняла Вася.

– Очень даже притом! – закипятился незнакомец. – Она из-за вашего пряника зуб сломала!

– Может, гнилой был? Шатался? – предположила Вася и осеклась, увидев его взгляд, которым можно было убить.

Мужик протянул Васе раскрытую ладонь. Как загипнотизированная, она в нее заглянула. На ладони лежала монетка.

– Аааа, – протянула Вася, – так вашей девушке попался пряник с удачей, с монеткой! Радуйтесь, быть ей богатой в этом году!

Однако мужик никаких признаков радости не выказал. Напротив, его лицо скривилось, будто ему наступили на больную мозоль.

– У меня больше нет девушки! Она из-за этого зуба, то есть такого подарка, на меня обиделась, и мы расстались. Понимаете, из-за вашего дурацкого пряника! Из-за вашего, черти бы вас драли, пряника!

– Да что вы такой нервный, мужчина, – сама занервничала Вася, – вот мужчины нынче пошли!

– Зачем я его купил вообще?! – вопросил пустоту незнакомец. – Я дарил ей драгоценности, машину, и все было нормально! А тут просто проходил мимо, смотрю: пряники, женщина в кокошнике орет, берите, не пожалеете, я подумал, что будет так мило подарить что-то простое, душевное, и взял этот дурацкий пряник. А потом выяснилось, что в него напихали железа. Спасибо, что крысиду не положили.

На минуту Вася как-то присела – ну дела! – и тоскливо посмотрела на брошенного, переживающего драму мужика. А потом, как это всегда с ней бывало (волнуясь, она начинала жестикулировать, говорить громко и очень быстро), затараторила:

– Мужчина, ну и считайте, что вам повезло, раз она от вас ушла. Подумаешь, обиделась из-за зуба! Не выдержала, значит, испытания ваша девушка! А жизнь, между прочим, сложная штука, можно руку сломать, или вообще ноги, или еще что. И люди должны поддерживать друг друга! (Вася уже от отчаяния почти кричала, и на ее крик стали оборачиваться другие посетители и продавцы соседних палаток.) А если человек боится трудностей, то и хорошо, что он сразу раскрылся! Зачем вам такая женщина?!

– Вы что вообще несете? – возмутился длинный мужик.

– Я вам говорю, это даже хорошо, что вы проверили свою подругу небольшим испытанием, и поняли: она – ненадежная девушка, – терпеливо повторила Вася, очень стараясь быть убедительной. – Потому что если человек боится трудностей, то и отлично, что он сразу раскрылся.

В какой-то момент ей показалось, что незнакомец внял ее доводам, и она решила поделиться с ним собственным жизненным примером, что вот, дескать, у нее был парень, который бросил ее, когда она завела трех свиней в квартире – сбежал от нее, не выдержав трудностей. А зачем, спрашивается, ей был нужен такой ненадежный человек?! И в таком случае хорошо, что она распознала его вовремя!

Она вдруг замолчала, потому что мужик смотрел на нее, выпучив глаза.

– Кого вы завели? – переспросил он.

– Свиней. Минипигов.

– В квартире? – уточнил незнакомец.

Вася кивнула – ну.

По лицу мужика было понятно, что после этого он считает тему закрытой.

– Пропадите вы пропадом со своими пряниками, – бросил мужик, – вы мне всю жизнь испортили.

Он развернулся и пошел прочь.

Вася кинулась за ним:

– Стойте, подождите! Давайте, я вам деньги верну!

– За зуб? – усмехнулся мужик.

– За пряник! – потупилась Вася.

Незнакомец брезгливо сморщился:

– Не надо.

– Ну извините меня, я просто хотела как лучше, как веселее, гадание такое на пряниках, понимаете?

Вася качала головой, и кокошник на ее голове колыхался.

– И кокошник у вас идиотский! – отчеканил мужик и ушел.

Оставшийся день Вася была печальна и непривычно тиха. Она сняла кокошник и даже перестала кричать зазывалки.

***

Вася была совестливая барышня, и, конечно, она расстроилась из-за того, что по ее вине кто-то пострадал, но долго переживать она не могла – раз уж такое произошло (этот чертовый оптимизм и жизнелюбие в карман не спрячешь!), то что уж теперь поделаешь?! Решив больше не начинять пряники чем-то опасным, она постаралась скорее забыть эту историю. Однако история имела неожиданное и самое неприятное продолжение.

На следующее утро на парковке торгового центра Вася ненароком слегка задела своей старенькой машинкой чей-то джип. Усталая, невыспавшаяся Вася охнула (она всю ночь пекла пряники как подорванная, а вчера целый день отстояла на ногах, вот и вписалась теперь от усталости в чужую машину). Что же ей так не везет?!

Она решила очаровать водителя своим фирменным обаянием и вышла из машины, нарисовав на лице самую обольстительную улыбку.

Тем временем из джипа выскочил разъяренный хозяин.

– Девушка, вы вообще смотрите, куда едете? – закричал высокий мужик в красной куртке.

Улыбка на Васином лице погасла. О нет, нет! Вася прямо застонала. Увы, это был худший вариант из всех возможных. Перед ней стоял вчерашний «мужик с пряником».

Увидев ее, мужик взревел:

– Так это вы решили отомстить мне за вчерашнее и намеренно въехали в мою машину?!

Его лицо от гнева стало красным – в тон куртке.

Вася рефлекторно отступила на шаг и забормотала, что очень надо ей крушить и ломать чужие джипы, «скажете тоже, да я вообще не знала, что это ваша машина, зачем вы так…»

– Да от вас всего можно ждать! – угрюмо настаивал мужик.

– Ну что вы, ну как вы могли такое подумать?! Это чистая случайность, – уверяла Вася. – Да и джип ваш я только чуть-чуть поцарапала, вот посмотрите. Если бы я хотела, как вы говорите, отомстить, я бы его полностью разбила, уверяю вас, даже не сомневайтесь! И ничто бы во мне не дрогнуло!

Вася сжала кулаки, и мужик отступил. На его лице вдруг промелькнула какая-то догадка.

– Девушка, а вы вообще нормальная? – Он настороженно приглядывался к Васе.

– Я? Абсолютно! Ну, простите меня. Я буду ездить аккуратно, обещаю. А хотите, я вам… – она задумалась, и вдруг ее осенило, – пряники дам? Просто так, бесплатно?

Она с готовностью метнулась к своей машине за пряниками и вернулась с большой коробкой.

Мужика аж передернуло:

– Боже упаси, не надо мне ваших жутких пряников!

Вася едва не заплакала от обиды:

– Почему жутких? Они хорошие, с изюмом, с корицей вот…

Она машинально протянула мужику коробку.

Незнакомец едва не оттолкнул ее и сел в помятую машину.

Уже из джипа он крикнул Васе, чтобы она больше никогда не попадалась ему на глаза и, ударив по газам, уехал.

– Злой какой, – вздохнула Вася, глядя ему вслед. – И правильно, что девушка от него ушла. Дело-то, видно, было не в сломанном зубе, а в склочном характере этого мужика! И бывают же такие неприятные люди!

***

Мальчик лет десяти стоял у Олиного закутка и внимательно наблюдал за тем, как Оля подписывает открытки. Наконец пацан не выдержал:

– Че, у вас планшета нет, что ли?! – И как-то пренебрежительно присвистнул.

Парень с девушкой попросили Олю подписать парные открытки. Сначала, пока девушка выбирала себе что-то в магазинчике белья, Оля подписала карточку для нее под диктовку молодого человека. Парень пожелал своей Наташе исполнения всех желаний и «вообще быть самой счастливой». А его Наташа, когда пришла, попросила Олю написать на открытке следующее пожелание: «Дорогой Слава, я от всей души желаю тебе всегда любить меня и быть со мной!» А потом девушка подумала и добавила еще одну фразу, произнеся ее многозначительно, чуть не с тихой угрозой: «И чтобы мы теперь были навеки вместе!»

Такие разные и приговоренные друг к другу Наташа со Славой ушли, а Оля еще долго чему-то улыбалась.

Иногда проведать Олю приходила Вася, которая неподалеку торговала пряниками: ну как ты?

Оля улыбалась – все хорошо!

Однако очень скоро это «хорошо» вдруг сломалось. На второй день Олиного пребывания в торговом центре, в обед, к ней вдруг подошел высокий мужчина и с ходу огорошил ее вопросом:

– Девушка, а вы чего тут сидите?

Оля смутилась:

– Открытки подписываю. А что такое? Хотите, вам подпишу? На счастье!

– Ну какое счастье, – сморщился мужчина. – Вам вообще кто разрешил здесь сидеть? У вас разрешение есть?

Оля молчала, не зная, что ответить.

Вася раскладывала пряники, как вдруг увидела, что до ее подруги Петровой докапывается какой-то мужик. Вася тут же бросилась Оле на помощь. Увидев рядом с ней своего недавнего знакомого «мужика с пряниками на разбитом джипе», Вася остолбенела.

– Это вы?!

– Это я, – отрезал мужик. – Что-то мы с вами стали часто встречаться. Без всякого на то моего желания, заметьте.

Он отвернулся от Васи и снова переключился на Олю:

– Вы вообще на каком основании здесь находитесь?

Увидев, как Оля сжалась, Вася прямо заклокотала:

– Ну сидит человек и сидит! А вы, мужчина, шли бы себе мимо. Вот прямо до всего дело есть – и до моих пряников, и до открыток. Делать вам, что ли, нечего?!

– Если вы занимаетесь трудовой деятельностью, у вас должно быть разрешение! – настаивал на своем незнакомец.

– Она чеки выдает от моего ИП. Товарищ, иди своей дорогой. Все законно! – отрезала Вася.

– Откуда мне знать, что она там подписывает, – хмыкнул мужик, – может, визитки порносалонов раздает?

– Вы вообще в своем уме? – взбеленилась Вася. – Нет, конечно, каждый мыслит в меру своей испорченности!

– Разрешение есть? – наседал на Олю противный мужик.

Вася хмуро взглянула на него: хорош докапываться, и буркнула – да есть у нее разрешение!

– Кто его дал? – уточнил дотошный мужик.

– Директор этого ТЦ дал! Подойдет? – с иронией спросила Вася.

Вообще-то она этого директора и в глаза не видела, потому что он недавно сменился.

– Вот как, – прокурорским голосом изрек мужик, – интересно-интересно. Что-то не припомню, чтобы я раздавал разрешения непонятно на что. Так что на директора ссылаться не надо.

– В смысле? – вылупила глаза Вася. – Вы хотите сказать, что… Так вы и есть директор?!

Оля молчала, делая вид, что перебирает открытки.

– Я – временно исполняющий обязанности директора ТЦ «Нептун». Максим Владимирович Самохин, – отрезал мужик. – Так на каком основании здесь сидит эта девушка?

Вася тряхнула рыжими кудрями и мгновенно перестроилась:

– Товарищ временно исполняющий, Максим, простите, не запомнила отчества, можно просто Максим? А пусть Ольга Петрова подписывает свои открытки, а?

– Значит, разрешения нет? – усмехнулся «просто Максим». – А вы, пряничная мастерица, еще и вруша?

Вася хотела ответить, что он сам дурак, но сдержалась.

– Давайте сворачивайте свою самодеятельность, – сказал Максим Владимирович.

– Ну пусть Петрова подписывает открытки, господи, кому от этого плохо-то? – взмолилась Вася.

Максим Владимирович взглянул на интеллигентную Олю, которая от происходящего даже покрылась пятнами, и вздохнул: